Рейкбек. Третья часть.

— Оу, — только и смогла произнести я.

— Я, Катара, слишком древняя, чтобы стать частью одного из людей. Они боятся, а я не люблю ощущать беспомощность. Ты тоже не подходишь для меня, но ты сможешь заменить мне неудобный шини.

— Звучит как-то не очень, — честно призналась я.

— Мы можем заключить сделку. Я вытащу тебя отсюда, и ты больше никогда не ощутишь моего присутствия в своем сознании, а оно, поверь мне, просто огромно.

— Всего лишь кусочек сознанья? Неужели это все?

— Не совсем, — Катара вновь полыхнула на меня глазами, — тебе придется прожить ровно до того момента, когда я смогу переродиться.

— Люди столько не живут, — фыркнула я, стряхивая напряжение сковавшее тело.

— С моей помощью ты проживешь.

— Почему ты не предложила это кому-то другому?

Она так выразительно молчала, что я поняла, здесь кроется какая-то тайна, которую Катара ни за что не выдаст. Пусть, я не хочу знать. — Они что-то знают, то, что может приковать твою сущность к носителю?

— Так ты согласна?

— Еще раз, твое присутствие никак не повлияет на мое сознание, и никак не отобразится на моем восприятии. Ты не будешь вмешиваться в ход моих действий и мыслей.

— Да, — ее губы сложились в довольную улыбку.

— Он будет меня искать? — я кивнула на зеркало, подразумевая доктора Лазаря.

— Попытается. — Бесстрастно ответила она, ее мало волновали подобные мелочи. — А если ты откажешься от моего предложения, он разберет тебя по кусочкам, или если попросишь, я оборву твою жизнь.

— Вот она в чем прелесть выбора, — нерадостно сказала я, чувствуя нетерпение Катары, — ни один из вариантов никогда не устраивает полностью.

— Я не смогу долго удерживать их, — и в подтверждение ее слов, зеркальные стены покрылись стрелками трещин.

— Когда-нибудь я точно пожалею о своем решении.

— Это значит да?

— Да.

В следующий момент фигура Катары смазалась, больше не было треснувших зеркал. На какой-то безумно краткий миг я растворилась в пылающих глазницах женщины, потеряв ощущение тела. Остались только сбившиеся в пугливую кучу мысли. Все вернулось в нормальное состояние также стремительно.

А потом я слышала биение сердца, шорох дыхания — стала собой. Ветер растрепал волосы, а лицо опалило удушливым жаром. Ноги обтекала вода, я пошевелила пальцами на ступнях, почувствовав крупный, зернистый песок с вкраплением мелких камушков. Глубоко вздохнув, я откинула волосы в сторону и огляделась. Впереди механически поскрипывали железные лопасти, выгребая из котла воду, которая стекала вниз по желобу, как раз в нем я и сидела. В одной руке я так и сжимала камень, но теперь он в противовес духоте стал холодным. Вдоль желоба стояли рабочие столы, некоторые пустовали, за другими сидели женщины, делая записи. Никто не обращал на меня внимания.

Это точно не логово Лазаря, — растеряно подумала я.

— Ей, где это я? — мне пришлось привлечь к себе внимание, но что тут началось...

До того спокойно работавшие женщины повыскакивали с мест, и завопили, беря такие высокие ноты, что в ушах засвербело. Я уже сама жалела о своем неосмотрительном поведении. Они некоторое время бестолково метались меж столами, слепо сталкиваясь между собой. Но одна из них, наконец, смогла найти в себе силы выйти из замкнутого круга и с криками скрылась в коридоре, который находился сразу за их рабочей зоной. После к ней присоединились остальные, разнося вопли под самый потолок, а его высота и акустика помещения создали такое небывалое эхо, что я едва не оглохла. Но постепенно шум удалялся, уходя куда-то дальше по коридору.

Затишье длилось не больше минуты, а потом из коридора вышел он. Мужчину невозможно было причислить к людям. Он выглядел как человек, двигался как человек, но нет, передо мной определенно стоял высший. Кажется, я впечатлила его не меньше, чем он меня и чтобы там не говорила Катара, ее присутствие во мне, вычислил на раз.

— Здесь не могут находиться смертные! — его голос завибрировал у меня в ушах.

— Я уже поняла, — прошептала я, — только где это "здесь"?

Он вытаращился на меня, как на таракана в его бокале с вечерним виски.

— Верхний край вихря, ты же подданная Тиринской империи!

Он что, сейчас пытался пристыдить меня?

— И что? Вы вообще на меня дурно влияете.

— Да, ты другая, раз сумела переполошить всех хронистов. И все же тебе здесь не место.

— — Отправьте меня обратно.

— Увы, не могу. — Он развел руками. — Но моя внучка может, секунду.

Потом произошло следующее. Он отбежал к началу коридора, при этом выражение его лица сменилось на такое шкодливое, что я едва не расхохоталась.

— Аясенька-а, внучка-а, — позвал он, источая такую нежность, на какую был способен только очень любящий дедушка.

Отвлекшись от откровенно глупо выглядевшего мужчины, заметила, как воздух над желобом помутнел, а потом там появилась девушка. В отличие от меня, вода ее бережно обтекала, не касаясь ни шелковых пижамных штанов, ни подушки, которую та прижимала к животу, ни шикарных огненных волос. Девушка, похоже, не собиралась прерывать сеанс сновиденья, чему крайне способствовала маска для сна.

— Аясенька-а-а, — промурлыкал он, прячась за угол коридора.

Она зашевелилась и подняла один край маски, на меня посмотрел один очень недовольный, серый глаз. Но я не собиралась прятаться, в конце концов, не я вытащила спящего человека из постели, чтобы попросить об одолжении. Судя по раздраженному виду девушки, бывать здесь она не любила. Она поднялась и села, повязка сползла на лоб и стянув крупные завитки волос на макушке в неопрятный стожок. Девушка оглядела меня и удивленно приподняла брови. Ее впечатлили и опустевшие рабочие места, а вот прячущийся мужчина разозлил.

— Скотина ты, родственник, — весьма недоброжелательно рявкнула она.

Звучало как приговор. Девушка мне определенно нравилась. Она выбралась из желоба и протянула мне руку.

— Аяс, — представилась она, — а это мой сумасшедший родственник, дедуля Сайтон. Кстати, что он натворил?

— Ивона, — я приняла ее руку и выбралась из воды.

— Больничный халат? Ужас, — и тут же переключилась на мужчину, — я тебе говорила не выдергивать меня из дома таким образом. Еще раз и я уйду, сам знаешь к кому.

Из-за угла вышел Сайтон с очень виноватым лицом. Аяс недовольно фыркнула и запустила обе руки в волосы. Милая семейная ссора, начала попахивать паленым.

— Аясенька, внучка, эта смертная распугала всех моих работниц. Она нарушает правила...

— Не впервой, — оборвала его девушка, — и смертная бы точно попала сюда в другом виде, не мне тебе это объяснять.

— Она смертная и ей явно кто-то помог сюда попасть.

— Так и есть, — подтвердила я.

Но Аяс не собиралась настраиваться на длительную дискуссию.

— Я все поняла, тебе не хочется мараться в мире людей, или лень, или еще что-то, а дорогая внучка не прочь испачкаться. Да нет же, она живет среди этих убогих созданий, и, о равновесие, до сих пор считает себя одной их них. Пока, дед.

Она подошла ко мне и взяла за руку, а в следующее мгновение я обозревала смятую постель, окно, завешенное темной шторой, и столик, уставленный грязными тарелками.

— Это ведь шини, — Аяс указала на камень в моей руке, — ты знаешь, он пуст, можешь выбросить его. Хотя нет, подожди, я тебе кое-что покажу. Закрой глаза.

Мне как-то по душе пришлась ее яркая энергетика, буквально плещущаяся при каждом жесте и слове. Я охотно послушалась, прислушиваясь к ощущениям внутри. Она подошла ко мне и положила свою ладонь на глаза. Темнота сменила цветовой спектр на все оттенки зеленого, как если бы на меня надели прибор ночного виденья.

— Смотри, — шепнула она.

И я увидела комнату и свою руку сжимающую камень. Но это уже был не камень, его форма больше напоминала раковину, которая совсем недавно лишилась своего владельца и еще хранила его тепло.

— Так вот как выглядит дом, на самом деле. Красиво, — я глупо заулыбалась.

— Да, — она убрала руку и все исчезло.

Проморгавшись, я положила шини на столик и опустилась в кресло возле него.

— Не привыкла чувствовать себя беспомощной? — вопрос попал точно в цель.

— Я боец, стратег, для меня это непривычное чувство. А когда к нему прибавляется куча информации из разряда мифов и мистики, вообще выбивает из колеи, — сказав это я почувствовала себя выжатой как лимон.

— И ты, похоже, перешагнула через себя.

— К сожалению.

— Я не знаю, стоит ли мне тебе об этом говорить, но все же скажу. — Аяс залезла на постель и запустила ноги под одеяло. — Ивона, ты пригрела змею. Молчи. Дай мне сказать. Самати древний и очень странный народ, проще говоря, они слишком другие. И ты в полной заднице, поскольку каждый носитель сможет увидеть в тебе эту гадость. Для них это как... подарок на день рожденье. Это новая сила и за нее они не побрезгуют испачкать руки кровью. Вижу, ты уже впечатлена. Послушай, я верю, что у тебя были веские причины пойти на сделку с самати, но если у тебя нет способности закрываться, ты покойник.

— Оу, — я определенно начинаю глупеть.

— Это еще не все.

— Если это тайны высших, я больше не хочу ничего знать.

— Да наплевать, — отмахнулась девушка и, подпихнув под себя подушку, легла на живот, — я только учусь и все такое. Мне все сходит с рук, а дед так вообще смотрит на меня щенячьими глазками. И ждет не дождется, когда я официально признаю наше родство.

— Проблемы с родственниками? Как это знакомо, — я отерла лоб, покрывшийся липкой испариной.

— Не то слово! Дед — неадекват, чудик с кучей закидонов. А при виде мамочки хочется удавиться от собственного несовершенства. И это только в общих чертах, — хмуро подытожила она.

— Похоже, тебе тоже некому выговориться, — это был не вопрос, а утверждение.

— До того, как я узнала, кем являюсь, у меня была вполне обычная жизнь. А теперь меня окружают толпы чудиков с манией величия. Ты первая, с кем мне удалось нормально пообщаться. И прости "за много слов".

— Ничего, — я тяжело дышала и мне все время хотелось сказать ей о том, как мне нехорошо.

— Тогда давай по порядку, — она вздохнула и потерла лоб, — ты валялась в желобе, это не есть хорошо. Тамошняя водичка та еще дрянь, так что иди в ванную. Это за дверью направо.

Когда я вошла в ванную, меня как оторвало от гигантского магнита. Мне никогда прежде не приходилось испытывать ничего подобного. Я ощутила себя пушинкой, причем абсолютно безмозглой, потому что в присутствии Аяс думать было, весьма проблематично.

Просидев под душем целую вечность, я так и не пришла в себя. Внутри меня образовалась звенящая пустота и в нее как в черную дыру уходили все мысли, чувства, ощущения. Я пыталась найти в себе причину, по которой эта дрянь растет во мне, игнорируя все попытки залатать ее. Когда-то мне уже пришлось испытать нечто подобное, но в этот раз все произошло по-другому ни боли и обиды, не было ничего. По крайней мере, мне так казалось, к сожалению, я не умела обманывать себя, поэтому причина была до противного проста. Меня предали. Опять. Без веской на то причины. Мне не хотелось думать, что вырвется из зияющей пустоты внутри меня. Если я все правильно поняла, разговаривая с Бесом, советник рассчитывал на мою щепетильность в отношении приказов. Так ведь и не придерешься! Приказ звучал так — вернуться в клинику, а не — найди Лазаря и сдать себя с рук на руки. Неужели у шанцу в крови слабость, слабость перед сильными женщинами. И мне не показалось, не придумалось еще там на Шанцури. Пусть мне кто-нибудь скажет, что у меня больное воображение или я изберу миссию по избавлению мира от этих социально опасных элементов. Потому что мне придется это сделать, ведь я выполнила приказ и выжила вопреки ожиданиям одного из этих элементов.

Домывала голову и вытиралась я уже на полном автомате. А когда появилась в комнате, Аяс бросила на меня хмурый взгляд и выдала.

— Не копайся в себе и не ищи причин, он не заслуживает тебя.

Мне не сразу удалось понять, о чем она, а когда поняла, меня снова притянуло к магниту. Тогда я собрала остатки воли в кулак.

— Аяс, или ты перестанешь вытягивать из меня свободного человека, или я окончательно превращусь в безмозглую скотину способную только кивать и улыбаться, — эти слова были выдавлены из меня просто с нечеловеческим усилием.

Она удивленно открыла рот, моргнула и клянусь, чуть не влепила себе пощечину.

— Какая я идиотка! — прошипела девушка, беря себя в руки. — Сейчас, потерпи еще секунду.

И да, гриар побери, я терпела, чтобы не упасть перед ней на колени или не зашептать заученные с детства строки хвалебной песни. Почему я не сделала этого раньше? Думаю, этот вопрос я задам Аяс, как только она приглушит сущность высшей. Несколько долгих мгновений я еще испытывала неприятное притяжение, а потом оно ослабло настолько, что мои колени перестали трястись от напряжения, а мозги вернулись на место.

— Ты чудовище! — выдохнула я, опускаясь на ковер.

— Я знаю, — напряженно ответила она, — но ты тоже, знаешь ли, мешок с сюрпризами.

— Кстати, что это было?

— Это моя суть, то, что я обычно не прячу находясь в вихре. А с тобой я так расслабилась, совершенно забыв, как это действует на людей. Но ты держалась молодцом, обычно приходится видеть только склоненную голову и выслушивать воздаяния. Конечно как высшему мне это по нутру, но как человеку... бррр, — она передернула плечами.

— Ладно забыли, мы нормальные. Нормальные!

— И то верно, — подмигнула она и потерла виски, — слушай тебя надо одеть, идем.

Мы вышли из спальни, прошли по полутемному коридору и поднялись по винтовой лестнице вверх. Ее квартира оказалась на самом верхнем этаже небоскреба, откуда просматривался весь город до самых окраин.

— Это авант* Старконы.

— Авант? Значит мы рядом с границей империи.

Аяс подошла к шкафу и раздвинула створки в стороны.

— Выбирай, что хочешь.

Заглянув в шкаф, я увидела плащи, целую кучу плащей.

— Это что, фетиш такой?

— Нет, это идиотская традиция, которая предписывает мне являться на занятия только в старомодных тряпках.

— А мне нравится, уж получше формы, из-за которой твоя грудь достояние общественности.

— Да-да, точно министерство в Тризе, тебе стоил навестить ателье, отшивающее вашу форму, у них мастер слегка неравнодушен к женской груди.

Перестав разглядывать вешалку, я обернулась на Аяс.

— Откуда ты знаешь такие подробности?

— Высшие тоже любят сплетничать на пикантные темы. Ты мне расскажешь, как оказалась на пути перерождения? — она впервые выглядела серьезной.

Я отвела глаза и вернулась к выбору одежды.

— Ого! А я-то думала, что мне все это напоминает, — приподнявшись на носочки, я сняла вешалку с коротким серым платьем.

— Значит, не расскажешь...

— Нет, я могу. Просто все очень сложно.

— А не может быть просто, если ты оказалась в вихре, и случайно разделила сознание и тело с самати.