Надо было просто жить дальше. И Крысолов жил. Он переселился в общежитие, вышел на работу, подружился с ребятами из своей бригады. Работа была похожа на легкие десантные рейды, только не в камуфляже, а наоборот в яркой одежде. Из оружия были в основном парализаторы. Но они все также лазали с туристами по нехоженым джунглям, сопровождали георазведчиков или передовой отряд строителей, идущих на освоение нового участка. В конце недели они с ребятами шли пить пиво в бар или поиграть в спортивные игры в развлекательном центре. Жизнь шла своим чередом, но Редж не старался больше задавить тоску или вытеснить ее отношениями с девушкой или даже парнем. Крысолов позволил себе пережить все это, переболеть и только лишь, если он встретит кого-то, мимо кого не сможет пройти, только тогда он начнет что-то новое. В сторону тармаэлов, чьи изящные фигуры иногда появлялись по вечерам в общественных местах, Редж старался даже не смотреть.

А планета ему нравилась — свежая, зеленая и отнюдь не рафинированная — тармаэлы не позволили землянам вырвать ей зубы, и теперь бывший космодесантник мог наслаждаться вкусом жизни, отбивая туристов от хищников и исследуя новые территории. В каком-то смысле это было даже интереснее, чем служба в десанте — не было строгого приказа и разрушительных миссий. Гансаэлла была не врагом, а интересным существом, с которым с осторожностью можно было даже подружиться. Редж решил, что не станет зацикливаться на своей неудаче с Марвеей, не позволит разбитому сердцу мешать ему жить, и пока еще на неосвоенной и достаточно далекой колонии не взлетели цены на недвижимость — купил себе маленький домик на границе с лесом. Благо сбережения и компенсация за плен позволяли это сделать без особых терзаний. И потом новоселье, обустройство на новом месте здорово отвлекало от ненужных мыслей.

В работе тоже все шло гладко, пока... Пока однажды однажды на вполне безобидном маршруте в горах не исчезла бесследно туристка...

Парочка туристов — парень с девушкой — решили устроить себе в меру экстремальное путешествие. Захотели походить по горам "аля натюрель" — то есть не по уже проложенным на Гансаэлле маршрутам с оборудованными удобствами пунктами стоянок, а по более-менее дикому, где надо разбивать палатки и ходить по весьма неутоптаным тропкам. Редж в это время был в другом рейде с группой туристов, купивших себе лицензию на охоту, а когда вернулся, в ГКЧС уже набирал обороты знатный переполох. Поход злосчастной парочки, которую сопровождали двое спасателей, проходил гладко и безмятежно, первую ночевку они благополучно провели под звездами и прошли еще один день в весьма расслабленном темпе, останавливаясь на длительные привалы с чайком и барбекю в живописных местах. На ночлег установили палатки на небольшом плато, заросшим по бокам густым кустарником, спасатели по инструкции окружили лагерь звуковыми маячками. А утром эти маячки показали, что их отключали на выход, а потом так и не вернулись. Очевидно, девушка глубокой ночью выбралась из палатки, пока ее молодой человек спал, вышла за пределы лагеря за какой-то надобностью и исчезла. Все туристы, покидающие границы города на Гансаэлле одевали браслеты с маячком, радиусом до десятка километров, но радар сопровождающих спасателей не засек маячок пропавшей девушки. Как и зачем она могла уйти так далеко или что ее утащило — спасатели терялись в догадках. Физическое уничтожение маячка было маловероятным — его не смогли бы разгрызть зубы самого свирепого хищника, и он продолжал бы работать даже в его желудке.

Кусты возле лагеря естественно все облазили, вызвали вертолет, но тот тоже своими более мощными радарами ничего не обнаружил. К тому времени, как вернулся Редж, в сектор таинственного исчезновения бросили всех свободных спасателей. Так Крысолов оказался в числе тех, кто безрезультатно прочесывал местность с разнообразными сканерами и радарами. Девушка будто испарилась. На Гансаэлле не было крупных летающих хищников, хотя через несколько часов некоторые из спасателей начали подозревать, что, возможно, фауна здесь изучена не до конца. Что касается наземных хищников, то остались бы какие-то следы борьбы, а то и останки туристки, но ничего подобного не нашли, да и маячок опять же молчал. Редж высказал предложение вызвать собаку и попробовать найти по следу старинным методом, но тут выяснилось, что на Гансаэллу запрещен ввоз животных — тармаэлы строго блюли чистоту местной фауны. А вот про самих блюстителей уже начали поговаривать с подозрением. Как раз тармаэлы со своими почти магическими для землян штучками могли похитить девушку совершенно бесшумно и бесследно. Вопрос только зачем? Предположения были самые разнообразные — от пошлых до всяких фантастичных, вроде того, что туристка могла наткнуться на какие-нибудь запрятанные здесь военные тайники.

Редж помалкивал, слушая все это, а в голове тоже уже крутилась мысль о том, что тармаэлы действительно могут устроить похищение человека — бесшумно и бесследно. Призрак в шелковых одеждах появляется из воздуха и утягивает в неизвестном направлении — да Марвея сам с Реджем пару раз проделывал нечто подобное — и тут бы никакие маячки не помогли обнаружить пропавшего. Но вопрос зачем им безобидная туристка? Или, может, они в ГКЧС чего-то об этой девице не знают?! Вполне могло быть, что военная разведка не успокоилась на заключении перемирия. О тармаэлах по-прежнему было известно очень мало, а уж их странные, невидимые взгляду землянина технологии, способные скрошить в капусту отряд вооруженных до зубов десантников и мгновенно перемещать целые отряды этих инопланетных самураев — уж наверняка будоражили воображение военных. Правда, концы с концами в этой гипотезе явно не сходились, а списывание огромных белых пятен на недостаток информации у простых смертных выглядело неубедительно. И Редж гораздо больше беспокоился, что девушка может сейчас лежать раненная где-нибудь в пропасти, а маячок по злосчастной случайности придавлен какой-нибудь каменной глыбой, экранирующей сигнал. Только вот где она тут пропасть взяла? В окрестностях лагеря крутых склонов не было, какой черт мог понести ее среди ночи искать кручу для того, чтобы с нее свалиться?! Был бы еще это парень — мало ли что ему в голову взбрело — эдельвейсы там инопланетные искать, чтобы с утра предложение делать во всеоружии... но девушке-то зачем геройствовать?! Любые предположения выглядели бредовыми, а Редж, обнаружив расселину, собственноручно слазал туда на альпинистской страховке и всю ее облазил. Одно из предположений, кстати, подтвердилось — в глубине сигнал маячка слабел. Местная порода действительно экранировала используемые для этих целей волны. Беспокойство Крысолова усилилось, он по рации сообщил новую установку — искать в расселинах, но уже начинало смеркаться и наземные поиски стали сворачивать. Редж пытался убедить поисковиков, что если девушка свалилась в пропасть и ранена, то ночь она может и не пережить, но ГКЧС уже подсчитала, что наземные поиски рассеянным методом неэффективны, и пообещали, что вертолет продолжит сканировать территорию. Впрочем, и из спасателей никто не рвался искать щели в скале и лазать по ним в темноте. Редж обреченно погрузился в прилетевший за ними вертолет, который отвез их на начальную точку лагеря злополучных туристов.

Крысолов жевал растворимую пюрешку и никак не мог избавиться от мысли, что человек со множественными переломами, где-то сейчас теряет последнюю надежду на то, что его спасут. Зато все это здорово отвлекало от собственных тоскливых мыслей. Мозг усиленно анализировал ситуацию, пытаясь понять, что же на самом деле могло случиться с туристкой. А лагерь постепенно укладывался спать — завтра с рассветом поиски возобновятся, вертолеты развезут их на вновь намеченные точки и сканирование территории продолжится. Но не могла ж она далеко уйти... не могла... Со своим парнем она не ссорилась, шизофренией вроде не страдала... тогда куда ее понесло среди ночи?! Редж все ворочался и ворочался, мучительно размышляя над этим, а потом решил еще прогуляться по окрестностям с фонариком — конечно ничего он не найдет в темноте, чего не нашли днем, но что еще делать с бессонницей? Ну заодно и отольет, а то вторая чашка чая на ночь была лишней.

А вот это, кстати, мысль. Девица вполне могла среди ночи отправиться в кустики, стоянка-то биотуалетами не оборудована. Но кусты они все обшарили много раз... Главные герои его мыслей зашуршали вокруг, когда Крысолов гонимый навязчивой идеей в них углубился.

Девчонка ведь не просто подойдет к кустам и отвернется, она ж заберется поглубже даже если вокруг непроглядная ночь... Кусты они все сканерами прочесали и прошлись по ним физически тоже, но каждый сантиметр конечно не обыскивали, да и смысла в этом не было. А вдруг все же был?

Редж старался шуршать поменьше, припомнив свои десантные навыки. Мысль тщательно обшаривать кусты самостоятельно среди ночи была конечно абсолютно бредовой. Но если он предложит это делать еще и товарищам, то его точно отправят в город с каким-нибудь диагнозом. Польза от его ночного рейда пока была только одна — Крысолов начал зевать, а, значит, можно было идти спать. Редж вздохнул, обозвал себя идиотом и выбрался из кустов. Постояв еще немного, задумчиво глядя на спящий лагерь, он вдруг развернулся и снова сунулся обратно в чащу наугад. Забравшись неглубоко, но так чтобы надежно скрыться от чужих глаз, он стал пробираться под полог листвы, чтобы там уютно усесться, как вдруг твердая каменистая почва внезапно исчезла из-под ног и Редж, вскрикнув, полетел куда-то, тщетно обдирая ногти о стенки каменного желоба, пытаясь замедлить падение. А оно было долгим, ибо он успел испугаться, и дно его встретило весьма недружелюбно — ударом с хрустом, за короткой адреналиновой вспышкой взрыв боли развернуться не успел — Редж приложился головой о камень и вырубился почти мгновенно.

Это было самое ужасное пробуждение в жизни Реджа, голова раскалывалась, его мутило, вместо ног он чувствовал два комка пульсирующей боли. Но первое, что напугало больше всего так это то, что хоть при открытых глазах, хоть при закрытых видел он совершенно одинаковую чернильную тьму. В первые секунды он подумал, что ослеп от удара по затылку, но когда начальная паника прошла, появилась надежда, что здесь просто непроницаемая темнота, а фонарик при падении выключился и куда-то укатился. Редж нащупал браслет, щелкнул по лампочке аварийного света и с облегчением выдохнул, увидев его тусклое мерцание. Рядом слышалось чье-то хриплое дыхание, гулко разносящееся в каменном мешке. Крысолов почти не сомневался, что это пропавшая туристка. Фонарик обнаружился рядом и, к счастью, не пострадал. Яркий луч разрезал темноту и Редж направил его в сторону звука. Девушка лежала на боку, лицом к поблескивающей влажным стене. Сначала Крысолов испугался, что это кровь, но подскочить и кинуться на помощь не получилось. Кроме дикой боли, ноги просто не слушались. Редж выругался сквозь зубы, осторожно ощупал себя и обнаружил минимум три серьезных перелома. Снова замутило и Крысолов понял, что если он сейчас не всадит себе противошоковый коктейль, то просто не сможет действовать. Он снова откинулся на каменный пол, проверил содержимое универсального пояса спасателя — слава всем высшим силам, он догадался его нацепить перед столь опрометчивой прогулкой, сработали старые военные рефлексы. Шприцы-тюбики в количестве пяти штук обнаружились в левом кармане пояса, один из них Редж немедленно вколол в бедро и дал себе еще несколько минут полежать, в ожидании, когда лекарство подействует. Боль начала немного притупляться, и головокружение стало вполне терпимым, Крысолов нашел в себе силы перевернуться на живот и, шипя от дергающей боли в ногах, подползти к девушке. Она была без сознания, слабый частый пульс едва прощупывался, одежда была измазана в крови. Однако влага на стене оказалась просто сыростью, девушка, видимо, просто пыталась утолить жажду. Редж достал фляжку и смочил ей губы, а затем сделал глоток сам — совсем маленький, неизвестно сколько им придется ждать помощи... О том, что никто не знает, куда он направился среди ночи, по сути в точности повторив судьбу злосчастной туристки, Редж старался не думать. Он опустошил еще один шприц уже в плечо девушке, и снова по капельке попытался ее напоить, хотя по-хорошему ей бы нужно было поставить капельницу. Дальше оставалось только ждать. Редж привалился к стене, но просидел так недолго, в голову пришла мысль, что как только лекарство начнет отпускать, на какую-либо деятельность он будет неспособен, а оставшиеся тюбики он был намерен оставить для девушки. У нее от лекарства по крайней мере стабилизировался пульс. Редж снова подполз к стене, у которой очнулся, ощупал ее. Забраться наверх и со здоровыми ногами было весьма сомнительной задачей, а с переломанными она становилась совсем нереальной. Редж задумался, что если оставить один тюбик для себя и когда не останется надежды, все же попытаться? Сколько у них шансов, что их найдут? В том, что сигнал маячка не пробивается через толщу породы, Редж был уверен, но все равно на всякий случай включил режим SOS.

Прогнозы были неутешительны. Многие из его бригады слышали, что он был против сворачивания наземных поисков на ночь, а, значит, мог отправиться искать самостоятельно почти куда угодно. В общем на утро у команды спасателей будет уже два уравнения все с теми же неизвестными. Но должны же они догадаться снова тщательно облазить кусты! Если Реджу в течение часа удалось наткнуться на эту "кроличью нору", то и другим должно было повезти. Во рту снова пересохло, но он терпел, пока снова не стало мутить, а потом сначала влил глоток девушке, и уж тогда позволил пару капель себе. Убедившись, что ничем помочь больше не сможет, Редж попытался подремать, пока еще действовало обезболивающее.

Сначала боль прокралась в сны, а потом Редж все-таки проснулся. Ощущение времени в замкнутом пространстве отсутствовало, но электронные часы в браслете подсказали, что на поверхности уже рассвело и лагерь, должно быть, обнаружил новый неприятный сюрприз, окончательно уверившись в том, что места здесь гиблые. В замутненном от боли и жажды, а так же наверняка и от сотрясения мозгу иногда вспыхивали тревожно-бредовые опасения, что спасательную операцию и вовсе могли свернуть, испугавшись таинственной силы, похищавшей людей, или поверив в военные секреты тармаэлов. Иногда Редж ненадолго отключался, когда боль вставала монотонным красным маревом и вроде как становилась частью окружающей обстановки, а может он уже просто терял сознание. Воды во фляжке осталось меньше четверти и Редж перестал ее пить, регулярно смачивая губы девушке и каждые шесть часов вкалывая ей новый тюбик. За весь день помощь так и не пришла, и это означало, что в ближайшие часов шесть поиски вновь будут остановлены на ночь. Дурея от муторной тошноты и разноцветных пятен перед глазами, Редж обернулся к покрытой легкой влагой стене, и, видимо, следуя примеру первой жертвы этого подземелья, начал облизывать камень. Он был холодным и шершавым, неприятно царапающим задубевший от сухости язык, откуда тут взялся конденсат было загадкой, но никаких надежд найти источник воды не имелось. Попытаться подняться по стене на противошоковом коктейле тоже было нереально — обезвоживание вытянуло последние силы. Редж в последний раз безнадежно лизнул камень и лег на спину, глядя в темноту. Если за весь день "кроличью нору" не обнаружили, значит, шансов на то, что кто-то догадается прочесать каждый сантиметр зарослей, почти нет. Даже если их в конце концов найдут, они могут до этого и не дожить. Вот где были его мозги прошлой ночью?! (Или уже больше времени прошло?) Ведь если девушка пропала, уйдя из лагеря в одиночку, значит, делать тоже самое было вопиющей глупостью. Судьба когда-то дала ему шанс выбраться из гораздо худшей передряги, чтобы вот так глупо погибнуть... и он так и не сказал Марвее и том... о том, что любит его. Редж вспоминал их последний разговор, полный недомолвок и недопонимания. Зачем он позволил ему уйти, так и не сказав?! Гордость? Или осознание бессмысленности? А теперь возможности больше не будет. И он так и не узнает, что думал про него тармаэл — правда, ли верил в то, что Крысолов жаждал мести, или таким образом отпускал еще дальше? Что если бы Редж признался ему, все могло быть иначе...