Крысолов - сиквел

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: в тексте присутствуют однополые отношения

насчет жанра "Эротика" не обольщайтесь — даже в полной версии всего одна полноценная сцена ;) Жанр выставлен по требованиям СИ для тектов с упомнанием однополых отношений.

И помните — это сиквел, а не самостоятельное произведение ))

Эротические сцены убраны из текста из соображений, что на СИ невозможно произвести проверку возраста читателя. Здесь ссылка на полную версию

Полет домой, к старушке Земле, оказался весьма утомительным. Военные не теряли времени даром, и майора Реджинальда Мэллока ждали надоедливые допросы — то с дознавателями, то с психологом. Редж упрямо отвечал, что сидел на цепи и ловил местных крыс, и ничего, кроме пары коридоров и места своего основного заточения, не видел. Что этим местом являлась спальня господина, землянин решил не распространяться — сказал, что просто комната для отдыха, и от него вскоре отстали. Психологу пришлось доказывать несколько дольше, что с ним в общем прилично обращались и пара болезненных наказаний и сидение на цепи в течение нескольких месяцев никакой психологической травмы ему не нанесли. Через некоторые время Редж просек — все, что интересовало военных — это сколько им все это будет стоить — то есть размер компенсаций морального ущерба, ну и вообще, как настроены тармаэлы относительно землян — Земля не собиралась воевать с опасным противником. С теми, кто мог дать отпор, Земля предпочитала сотрудничать и торговать. Скоро и психолог решил, что с Мэллока хватит, и его, наконец, оставили в покое, выдав визитку с телефоном горячей линии психологической помощи военнопленным. Редж засунул ее куда-то и забыл.

На Земле десантник только успел повидаться с родственниками и немногими гражданскими друзьями. Их, собственно, было немного, потому что Редж вечно мотался по рейдам, месяцами, а то и годами, не бывал на Земле, а все нормальные люди обзаводились семьями, детишками, бизнесом... в общем, уходили от его образа жизни настолько далеко, что при редких встречах им и поговорить-то было не о чем. Реджа снова потаскали по инстанциям, заставили подписать ворох бумаг, а потом его и остальных освобожденных военнопленных отправили на курортную планету поправлять здоровье. Военнопленных, кстати, было совсем немного — Леха, Майкл и Родеску с их отряда. И еще парочка парней с того, что отправили на разведку еще раньше массированного десанта. Редж помнил, что в плен к тармаэлам сдалось гораздо больше бойцов, но то ли они рабство не пережили, то ли хозяева не пожелали расставаться со своими трофеями. Последнее заставляло задуматься — Марвея оказал ему неоценимую услугу... только почему-то эта мысль вселяла в сердце не только радость...

Отпуск на курорте пронесся как пестрая карусель — они дружной компанией кутили по барам, клубам и борделям — благо, все было за счет МОЗа (Министерства Обороны Земли). Ребята делились возмущенными рассказами о рабстве, у Родеску на спине красовались шрамы от плетей, его отправили работать на какую-то стройку и там ему досталось от надсмотрщика. Леху дрессировал еще и сам тармаэл, так что он испробовал и тармаэлльских когтей — в его обязанности входило убирать за тесоками — животными, использующимися в качестве лошадей — и он не раз сталкивался на конюшне с недовольным господином. Редж, натянуто улыбаясь, высказал, что его заставили крыс ловить в какой-то кладовке — один раз он возмутился, получил когтями по шее и с тех пор сидел тихо, и рабство его протекало на редкость скучно. К нему немедленно прилипло прозвище "Крысолов", и почему-то оно неприятно резало слух в устах товарищей. А через пару месяцев Крысолов вернулся на Землю и оказался предоставленным самому себе. Родеску остался в десанте и улетел в рейд, Леха решил прикупить домик на тихой колониальной планетке, с разведчиками они как-то особо не подружились. Так что на Реджа, приехавшего в свою холостяцкую квартиру, внезапно навалилось одиночество. Пару дней он отсыпался после перелета, и вот настал вечер, когда заняться было ну совершенно нечем. Он позвонил старинному своему другу — Дику. Но тот с семьей сейчас отдыхал где-то на другой планете и вернуться обещал только через неделю. Десантник вышел прогуляться, каменные джунгли мегаполиса ослепляли яркими огнями — на Земле никогда не было темно, даже ночью. В душе поселилось что-то неуютное, муторно ворочающееся где-то в глубине. Думать об этом было нельзя... глупо было об этом думать... Марвею он больше никогда не увидит. Нет никакой возможности найти его — Вселенная велика, вероятность случайной встречи равна абсолютному и непреклонному нулю, а направленные поиски невозможны, да и опасны — объявят шпионом или психом. Да и о чем он? Какие поиски?! Интрижка между рабом и господином... кажется, это что-то сродни Стокгольмскому синдрому...

И пока он смотрел себе под ноги, разглядывая проплывающий под ботинками мокрый после дождя асфальт и цепочки огней, отражающиеся в лужах, в мысли ненароком прокрались воспоминания... и синие глаза, и редкая улыбка, и водопад струящихся по спине волос, и взмахи светлых ресниц, и легкая поступь... ощущение, когда тебя случайно задевает шелковый рукав... изящные пальцы с перламутровыми когтями... под его губами... цепочка на лодыжке... тихий вечер у костра... какие же у него глаза иногда бывали грустные... и усталые... и замкнутые... и одинокие... Как Синеглазый терпел боль, потому что нельзя было показывать слабость... как его строгая осанка ломалась на пороге спальни, где только Крысолов мог видеть, что тармаэл тоже живой человек... ему плохо и больно... позволял таскать себя на руках... раздевать, когда и пальцем не мог шевельнуть от усталости... как уснул первый раз у него на плече, пока Редж держал компресс со льдом и согревал его своим телом...

Горло сдавил какой-то подозрительный комок. Редж мотнул головой — надо было зайти куда-нибудь выпить... выпить и найти себе девчонку — нормальную, веселую девчонку... и выкинуть все это из головы... потому что невозможно-невозможно-невозможно его найти... и никогда уже не повторится это сумасшествие и надо жить дальше... раз уж дали ему второй шанс на нормальную жизнь, вернули свободу... а он не отказался от нее... нет, ну что за глупости?! Рабом что ли просить остаться?! Чушь какая — Мэллок не хотел сдохнуть на цепи. Он решительно зашагал к призывно горящей вывеске — бар "Любовный нектар" — дурацкое, но зато многообещающее название. Рюмка-другая, Редж поболтал с какой-то симпатичной брюнеткой, она улыбалась ему, но без особого энтузиазма, а сам десантник еще не решил, стоит ли клеиться к ней всерьез.

Туалет в баре имел общий вестибюль с женским. Комнату с зеркалами заливал яркий белый свет, рядом мыла руки блондинка с длинными высветленными до жемчужного блеска волосами. Редж задумался, насколько этот потрясающий цвет искусственный, а потом она подняла взгляд, и он задохнулся — на него смотрели синие, как васильки глаза...

"Нет-нет-нет-нет, это сумасшествие! — кричал внутренний голос. — Найди себе брюнетку! Брюнетку с темными глазами! Чтобы ничто не напоминало... зачем искать замену?! Суррогат! Что за бред?!"

Но рот Реджа уже болтал какие-то очаровательные комплименты, уже спрашивал, насколько близко она видела звезды... потому что сам он видел немало из них также близко, как солнце... но самая яркая сейчас перед ним. Она смеялась, лучилась осознанием своей красоты, молодости и того, что вся жизнь впереди и весь мир у ее ног. Она позволила себя угостить... и потанцевать, обнимая за талию и привлекая близко-близко... и увести гулять по ночным улицам... Ее звали Аника, и Редж чувствовал, что она не против поехать к нему домой, но что-то заставило его повременить с этим. Хотелось вызвать в себе настоящий интерес, привязаться, дать шанс развиться чувствам, которые могли бы вытеснить... лишнее... — ну по крайней мере Редж так себе объяснил внезапный приступ сентиментального романтизма.

Он взял у Аники номер телефона и вызвал ей такси. Вернувшись домой уже почти под утро, он завалился в постель, сиротливо обнимая подушку... но почему-то не возникло ни тени сожаления, что отпустил девушку. Ладони бессознательно скользнули по ткани наволочки — простой, не шелковой... "Марвея" — зачем-то прошептали губы. Редж вжался лицом в подушку — это все пройдет, забудется, нужно время... просто нужно время...

Утро у Реджа было позднее, он решил спуститься и позавтракать в кафе, напротив своей квартиры. Ароматный кофе с шоколадными кексами напомнил ему, как прекрасно быть свободным человеком. Через пару часов он позвонил Анике и сообщил, что соскучился. Договорились встретиться вечером, у десантника еще оставалось время, чтобы зайти в магазин и купить себе новую рубашку. Свидание все-таки! Первое настоящее многообещающее свидание за год. Он купил цветы... последний раз он покупал цветы девушке... Редж не помнил, обычно ему казалось, что хватает собственного обаяния. Через пять минут ожидания за столиком маленькой итальянской кафешки Крысолов почувствовал себя крайне глупо — белоснежная рубашка, букет роз — он так себя никогда не вел... Возникло острое желание метнуться в ближайший магазин и купить себе простую черную футболку. Но Аника уже шла от входной двери и лучезарно улыбалась. Она приняла шикарный букет, как должное, взгляд пронзительно синих глаз был довольным и одобрительным.

Они болтали о каких-то пустяках, Аника распространялась о том, что инопланетные курорты конечно более экологичные и "дикие", но зато оставшиеся курортные заповедники на старушке-Земле сохранили очарование многовековой культуры человечества. Редж кивал, улыбался, но взгляд его становился все рассеянней. Аника была умной девушкой, и, заметив, что собеседник заскучал, перевела тему.

— Для тебя, наверное, то, что я назвала эти курортные планеты дикими — смешно. Ты ведь видел по-настоящему дикие планеты, да?

Редж снова кивнул и начал рассказывать ей, как десант зачищает полные опасных тварей джунгли, прежде чем они становятся курортами. Девушка смотрела на него широко раскрытыми глазами и деликатно восхищалась его мужественностью. А Крысолов вспоминал снег, тихо падавший за окном.

— Аника, а ты видела когда-нибудь снег?

— Нет, я предпочитаю теплые курорты.

— А поехали... на Аляску? На выходные!

— Ты серьезно? — она рассмеялась.

— Да, почему нет?

— Это было дорого, но на что еще ему тратить деньги?

— Там наверное так холодно, — задумчиво протянула девушка.

— Ну ладно, если...

— Хотя, знаешь, можно купить много модных теплых вещей! И с мехом!

— Ради одних выходных?! Там есть комбинезоны в прокат, я узнавал...

— Ой, ты мужчина, тебе не понять. Когда едем? Сколько у меня времени?!

Они ехали всего на три дня, но Аника тащила с собой целый чемодан — огромный ярко-сиреневый. В аэропорту пришлось заплатить за перевес. Аэровокзал Аляски встретил их обычной земной слякотью, но в заповеднике, куда их доставил турбомобиль, пушистым ковром лежал снег. Редж вдохнул его холодную свежесть, подставил лицо падающим с неба снежинкам, стараясь не думать, что падают они на самом деле со снеговых пушек, установленных на искусственных высотах. Снежинки таяли на щеках, а сердце тоскливо сжималось, но он отогнал это ощущение и взглянул на свою спутницу. Аника уже переоделась в новенькую шубку и пушистые сапожки и с интересом поглядывала по сторонам.

— Что теперь? — спросила она, сверкая улыбкой.

— Давай просто погуляем...

Аника утопала в сугробах и очень скоро утомилась и запросилась уже пойти домой или хотя бы взять мотосани. Редж вздохнул — да, легко бегать по снегу умели только эльфы и...

— Пойдем, камин затопим, — сказал Редж, подхватывая девушку под локоть и помогая ей выбраться из заснеженного леса на дорожку.

Деревянный коттедж обогревался электричеством, но Редж растопил камин, Аника в это время колдовала над глинтвейном.

Наконец, они оба устроились у огня с бокалами ароматного напитка.

— Не понимаю, что тут люди находят? Здесь же ску-у-учно, — протянула Аника, допивая свою порцию.

— Как это скучно? — Редж мягко отобрал от нее бокал и привлек девушку к себе.

И все было — и синие глаза, и светлый водопад волос, и шелковая кожа, и изящные лодыжки. Аника хихикала, когда Редж самозабвенно облизывал ее изящные пальчики на ногах, а потом нетерпеливо потянула его к себе.

Редж проснулся и с теплой улыбкой посмотрел на светлую макушку, покоящуюся на его плече. Зря он не хотел знакомиться с блондинкой, она была восхитительным светлым лучиком. Мужчина провел кончиками пальцев по ее волосам, убрал непослушные прядки от лица. Уголки ее губ поползли вверх, и она открыла глаза... Простые человеческие голубые глаза...

— Что же я такое сделал с тобой прошлой ночью? — Редж чуть растеряно улыбнулся.

— Ну это было классно, — кокетливо протянула она. — И я очень не против повторить! — ее пальчики пробежались вниз по его животу.

— А что случилось с твоими глазами?

— А, о господи, Редж! Я ношу линзы. Ты же не думаешь, что у людей и правда бывают такие глаза?! — она рассмеялась заливистым смехом. А потом с озорством тигрицы начала вылизывать его грудь, опускаясь все ниже. Редж зажмурился, шумно дыша. Но на него неотвратимо накатывало ощущение фальши всего происходящего... все было ненастоящим, как и те две синие льдинки под ее ресницами, которыми он любовался еще вчера... не в ее глаза он смотрел, пока медленно двигался в ней... не в ее... Фальшью был последующий утренний секс — механический акт... легкая судорога удовольствия.

Девушка упорхнула в душ, а потом, накинув, халат варила ему кофе и мастерила завтрак из продуктов, оставленных в холодильнике заботливым персоналом. Редж подошел к ней, обнял сзади, она обернулась и чмокнула его в подбородок.

Еще два дня тянулись почему-то очень медленно, и Реджу все труднее было улыбаться. Сердце рвала тоска, и он не мог больше видеть этот искусственный синий цвет в ее глазах. Потом они еще некоторое время встречались, и как-то незаметно все сошло на нет.

Вернулся из отпуска Дик, они с Крысоловом встретились, поболтали о старых-добрых временах. Но жизнь их была такая разная... у Дика семья, дети, всякие хозяйственные заботы...

Редж пришел домой, сел на кровать и уставился в одну точку. Он его больше не увидит. Никогда. Они все равно что умерли друг для друга. Как он там? Все также один, со своей железной осанкой на людях и невыносимо грустными глазами в одиночестве. Есть ли там сморки, и он опять спит при свете? Редж вспомнил одинокую, сгорбленную на окне фигурку — сколько боли было в этом одиночестве... и как он голову ему на плечо откинул...

"Я уезжаю... похоже навсегда..."

А ведь он отпустил его... и имя свое все-таки сказал... Марвея... Марвея...

И между ними миллионы километров безымянного космоса и звезд... И тысячи жизней не хватит, чтобы отыскать...

Редж не знал, куда деться от воспоминаний. Они преследовали его, не давали спать по ночам. Он как подросток обнимал подушку, гладил ее горячими ладонями и сходил с ума, зажмуривая глаза... и выдыхал его имя в конце...

Он знал, что все это совершенно бессмысленно и саморазрушительно. Что нет ни малейшего шанса что-то вернуть. Это надо было забыть, как сон. Но время почему-то не лечило, а наоборот делало тоску все невыносимее. Однажды, пытаясь залить это сумасшествие алкоголем, к нему пришла мысль, что раз не выходит с девушками, то, может, ему теперь переключиться на парней?!

Чувствуя себя окончательным безумцем, Редж отправился гей-клуб с твердой установкой — никаких блондинов с синими глазами и с голубыми тоже. Вернулся домой он предсказуемо не один. Хорошенький азиатский юноша, изящный как куколка, с аккуратной короткой стрижкой. Скромный, даже немного застенчивый, он понравился Реджу гораздо больше развязных, накрашенных парней, извивавшихся на танцполе. Юношу звали Кит, Редж угостил его коктейлем, и сказал, что тот не похож на местных завсегдатаев. Кит признался, что первый раз здесь и ему самому не очень уютно. Редж увел его домой, напоил чаем, а потом юноша сидел, сложив руки на коленях, и никакой инициативы не проявлял. Крысолов даже залюбовался, как он хлопает длинными ресницами и робко улыбается. Редж подошел и присел на корточки перед ним, улыбка на губах Кита стала шире, мужчина погладил его по бедрам и почувствовал, как тот внутренне напрягся.

— Ты первый раз, что ли? — шепнул Крысолов.

— Нет... просто... — Кит покраснел и еще больше съежился, пряча сложенные ладони между коленями, — Я мало тебя знаю...

— Хорошо, не будем торопиться тогда. Ты еще чай будешь или тебе постелить... на диване?

— Нет... я не имел ввиду, что не... ну просто я немного смущаюсь... потому что у нас с ТОБОЙ будет первый раз... — запинаясь, пробормотал юноша.

— А мы знакомы всего несколько часов, — закончил за него Редж. — Ладно, чудо, ты завтра учишься, работаешь?

— Я вообще учусь, но завтра же выходной...

— Извини, забыл. Я сейчас не работаю. В отставке.

— Понятно... а почему ты спросил?

— Хочу быть уверенным, что ты не убежишь с утра, когда я еще буду спать.

— Я могу номер телефона оставить... если хочешь...

— Я хочу, чтобы ты и сам завтра остался. А сейчас идем спать. Пятый час уже, — он поднялся, — Кто первый в душ? Или хочешь вместе пойдем.

— А можно я...

— Можно.

Кит встал со стула, нерешительно потоптался на месте, а потом прильнул к мужчине, обвивая его шею руками, и потянулся к нему губами. Редж мягко поцеловал его, гладя по узкой спине.

— Я не хочу спать на диване, — тихо пробормотал юноша.

— Ладно, будешь спать со мной... я тебя обниму... и на этом пока ограничимся. Идет?

— Ты такой хороший... — Кит ткнулся носом ему в плечо, — Я тебе глупым кажусь, да?

— Нет, просто еще маленьким. Иди и перестань морочиться. Ты мне нравишься.

Когда с водными процедурами было покончено, и они, наконец, улеглись, Редж выполнил свое обещание, приобняв юношу за талию, и отметил, что она у него тонкая, как у девушки. Особых трудов быть рыцарем прилагать не пришлось — было уже почти пять утра и обоих быстро сморил сон. Утром, а вернее далеко за полдень, организм Реджа был уже совсем другого настроения и однозначно реагировал на то, что с ним в одной постели находится весьма соблазнительное существо.

Эротические сцены убраны из текста из соображений, что на СИ невозможно произвести проверку возраста читателя. Здесь ссылка на полную версию

Они провели этот день вместе — прогулялись, сходили в кафе, вечером заехали к Киту, чтобы он мог сменить одежду, но в процессе переодевания они как-то начали целоваться и ехать обратно на квартиру к Реджу было уже лень — он остался спать на узкой студенческой койке, прижимая к себе стройную фигурку юноши.

С Китом было легко — он не требовал к себе постоянного внимания, не приставал с расспросами, когда Редж впадал в меланхолию — тихо сидел рядышком и молчал. С ним можно было часами бесцельно бродить по городу или позвонить и попросить приехать, не устраивая какого-то специального мероприятия. Тихий, уютный, милый мальчик... только вот тоска не отпускала Реджа, все глубже прорастая корнями в сердце... Сколько бы он отдал, чтобы снова увидеть свою синеглазую мечту. Все чаще приходили глупые бессмысленные мысли — мог ли он остаться с Марвеей?.. что если бы попросил... признался, что не хочет расставаться?.. что если Синеглазый отпустил его просто потому что появилась такая возможность — освободить, а если бы Редж попросил, признался, то... И так крутились по кругу в голове бесполезные, изводящие метания. Невозможно было что-то изменить, все мосты сожжены... и осталось ему, как пелось в каком-то старинном фильме — только имя. И это была еще одна заноза... Почему Синеглазый сказал ему свое имя, ведь не хотел сначала... что это значило для тармаэла? Чего они друг другу не сказали? Легко ли было Марвее уйти, не оглядываясь? И перед мысленным взором до рези в глазах вставала картина, как прямая напряженная фигура в развевающихся шелковых одеждах исчезает посреди космопорта. Навсегда исчезает... и из жизни Крысолова тоже.

Хотя в деньгах Редж пока не нуждался, он решил, что хватит сходить с ума еще и от безделья — надо найти работу. В космодесант он возвращаться не собирался. Почему? Потому что судьба ему вроде как дала второй шанс. Он проиграл, попал в такую резню, из которой живыми вышли только единицы, и он был среди этих немногих счастливчиков. Ему светило унизительное рабство до конца его дней... и снова он почти чудом оттуда выбрался. Не стоило вновь нарываться, вдруг судьба не будет в следующий раз столь благосклонной, чем когда у нее были... синие глаза. Редж пошел в полицию — бывшего спецназовца приняли с радостью, но вскоре его начала одолевать тоска. Никаких настоящих дел — мелкие воришки, нелегальные проститутки, сопливые хулиганы, разбегающиеся при звуке полицейской сирены. А большую часть времени он протирал форменные штаны в участке, травя байки с коллегами, зажиревшими на непыльной работенке. Единственным утешением был Кит... но только до тех пор, пока Редж не заметил, что тот начал в него всерьез влюбляться.

— Надо поговорить, малыш, — с тяжелым вздохом начал Редж.

— О чем? — встревоженный взгляд.

— Кит, ты очень хороший... очень, правда... и ты достоин того, чтобы тебя любили... — слова казались такими неуклюжими и неестественными, но иначе Редж не придумал, как начать этот разговор.

— А ты не любишь... — тихо закончил за него юноша, опуская взгляд и опять своим беззащитным жестом пряча ладони между коленями.

— Прости...

— Это потому что я парень?

— Нет... это потому что я люблю другого... но ты не подумай, я ни с кем кроме тебя не встречаюсь, — быстро добавил Редж, сам себе удивляясь, что говорит такое, — Мы с ним расстались, уже давно. Я думал, время вылечит, но нет... не вылечило, — с горечью признался он, — А это нечестно по отношению к тебе.

— А что если я не против? — юноша вскинул загоревшийся надеждой взгляд, — Мы только пару месяцев встречаемся... может быть, если ты дашь мне время...

Редж покачал головой:

— Я должен это пережить, Кит. Я раньше даже не понимал, как мне будет плохо без него... Я только сейчас до конца осознал, что это... это любовь, наверное так это называется...

— А он об этом знает?

— Нет... и не узнает никогда.

— Почему? Ты должен ему сказать...

— Не могу, — покачал головой Редж. — Я не знаю, где он, и нет никакой возможности его найти...

— Ужасно... — Кит вздохнул, — И... и что ты собираешься делать?

— Мне нужно побыть одному. Перестать пытаться это чем-то перекрыть и... просто пережить.

— Может, это плохая идея — переживать такое одному?

— Плохой идеей было попытаться не вспоминать за счет тебя... — покаянно признался Редж. — Все равно не получилось и голову тебе заморочил...

— Нет-нет, — юноша вскочил со стула и подойдя к мужчине обнял его, — Ну зачем ты так? Мне с тобой хорошо... давай попробуем... давай я останусь и помогу тебе забыть...

— Кит, — Редж мягко высвободился, — Я не хочу забывать...

Кит ушел, взяв с него обещание, что если он передумает, то позвонит. Не важно когда — пусть это даже произойдет через год. Редж в свою очередь заставил его пообещать, что тот не будет ждать его звонка. Он клял себя последними словами за то, что этот милый тихий мальчик теперь будет страдать... но это было нечестно... тысячу раз нечестно — спать с ним, а потом исчезать на несколько дней и думать-думать-думать о грустных синих глазах... да и в постели... Редж пару раз поймал себя на том, что в мыслях он не с Китом...

С уходом Кита одиночество навалилось с новой пугающей силой... а еще Редж позволил себе вспоминать, перестал забивать это глубоко в себя... и все их с Марвеей ночи, взгляды, прикосновения обрушились на него толпой ранящих душу призраков. Он сходил с ума от невозможности коснуться или хоть издали еще раз его увидеть. Ничего не осталось, кроме имени и памяти. Даже сны стали болезненными — он все искал его след, находил и вновь терял. Пробирался среди каких-то толп, ловя ускользающий силуэт, отчаянно пытался догнать и не мог... не мог даже приблизиться, чтобы взглянуть в лицо... А потом, однажды, когда он бесцельно бродил по сайтам в интернете, Крысолов ввел в поисковик имя "Марвея" — высыпалась какая-то фигня, конечно же, ничего общего не имеющая с его синеглазым наваждением. Но Редж продолжал упрямо щелкать по ссылкам, пока глаза не защипало... от напряжения. А на следующий день ему в голову пришло набрать "Тармаэллида" — почитать хоть что-то, хоть каким-то краем относящееся к Марвее. Земля действительно наладила дипломатические отношения с Тармаэллидой, изначальное недоразумение (так пресса, видимо, именовала резню, в которой погиб почти весь рейд космодесанта) решили миром и теперь две цивилизации совместно осваивали Гансаэллу... это название показалось бывшему десантнику смутно знакомым, но больше мозг на эту тему ничего не выдал. Однако логика подсказывала, что это та самая планетенка, из-за которой они подрались с тармаэлами. Дальше министр по внешним связям выражал какие-то надежды... Крысолов это пролистал. А вот ссылка на видео... передача о встрече представителей двух цивилизаций... тармаэльских и земных дипломатов... сердце пропустило удар, и Редж забыл, как дышать. Строгий профиль, идеально прямая осанка, длинные светлые волосы... тармаэл подписывал бумаги с ледяным выражением своего нереально красивого лица... пальцы с перламутровыми когтями выводили замысловатый вензель на бумаге. Взгляд лишь один раз встретился с камерой... две льдинки бесстрастной синевы... Запись кончилась, Редж дрожащей рукой щелкнул "посмотреть еще раз". К тому, что говорил диктор, ему удалось прислушаться только на третий... или, кажется, уже четвертый просмотр. "Посольство Тармаэллиды на Гансаэлле возглавит Аллед Марвеаллаин Астаранескке" — диктор старательно выговаривал длинное имя инопланетного аристократа. Марвеаллаин... Марвеаллаин... Но таких совпадений ведь не бывает? Это был он — причина его бессонных ночей, недосягаемая синеглазая мечта... А оказалось, он рядом... стоило только поискать. "Твоя планета наладила с Тармаэллидой дипломатические отношения" — так вот куда он уезжал навсегда?! Вот, что это за мирная миссия... и вот, почему он не мог взять с собой своего личного раба-землянина. Редж схватился за голову — что же он такой дурак раньше не догадался?! Ведь все было просто — стоило ему начать собирать сведения о Тармаэллиде и первое же упоминание о ее после на земной колонии... Марвеаллаин... Дурак-дурак-дурак — а если Синеглазый все это время ждал, кто Крысолов его отыщет?

После первой эйфории, пришли более трезвые и практичные мысли. Как попасть на Гансаэллу? В совместных колониях действовал визовый режим. Ведь не напишешь же на сайте тармаэльского посольства "Привет, помнишь меня? Я ловил тебе сморков и грел твою постель, а теперь снова хочу увидеться"? Ну ладно, шутки в сторону, Редж все-таки полноправный гражданин Земли и имеет законную возможность посещать ее колонии. Загвоздка заключалась только в том, что он еще и бывший военный, числившийся в списках военнопленных... при чем как раз Тармаэллиды. Визу могли и не дать. Мало ли что у него на уме?! Что если захочет отомстить, а потом дипломатического скандала не оберешься?! А ну как раскопают, что Редж был в рабстве именно у нынешнего главы посольства Тармаэллиды?! Ведь именно он передавал его дипломатам Земли... вот только как будущий посол или как бывший хозяин?! Куча вопросов, пропасть тревог! Но Редж, как обычно, решил справляться с проблемами по мере их возникновения. Первое, что было нужно — найти работу на Гансаэлле, и Крысолов углубился в межпланетные ресурсы вакансий. Из подходящих бывшему десантнику профессий на новой колонии требовались проводники по диким ландшафтам и спасатели. Тармаэлы не разрешили зачистить планету от хищников, дабы не нарушать эко-баланс. С одной стороны это порождало немалые хлопоты службам спасения и сопровождения, с другой — привлекало толпы туристов на еще даже не успевшую как следует отстроиться колонию. Для людей, соскучившихся в рафинированных цивилизациях по настоящим приключениям и адреналину, Гансаэлла была просто находкой.

Редж составил лаконичное резюме — учеба в АКВ (Академия Космических Войск) и шесть лет службы в рейдовом космо-десанте. На всякий случай он разослал его в несколько колоний, а не целенаправленно на Гансаэллу. Простенькая хитрость, прозрачная как вода из-под крана, но вдруг сработает. Дальше оставалось только ждать и нервничать. Но что это значило по сравнению с тяжелой безнадежностью слова "никогда"?! Редж прогуливался по улицам земного города и теперь, когда вновь забрезжила полная настоящих опасностей работа, комфорт синтетической цивилизации, казалось, душил его. Сверхпрочный чуть пружинящий асфальт под ногами — гладкий и при этом не скользкий, деревья в стеклянных кубах с подведенными к корням невидимыми трубками водоснабжения. Еда, тепло, любые капризы и игрушки — все в изобилии, были бы деньги. И они у бывшего десантника были — за время службы его счет солидно пополнился, не считая наследства дедушки. Однако у Реджа всегда были весьма скромные потребности, единственное, на что ему хотелось транжирить, так это путешествия, но и их он умудрился сделать своей профессией, за что ему еще и платили.

На следующий же день в электронном почтовом ящике Крысолов обнаружил несколько приглашений на работу с разных колоний, в том числе и с Гансаэллы. Это был первый удачный шаг. Надо было только выждать пару дней для приличия — сделать вид, что принятие решения не было мгновенным. Это оказалось удачной тактикой, с Гансаэллы помимо первой откликнувшейся фирмы по экстремальному туризму, прислала предложение и ГКЧС — государственный комитет чрезвычайных ситуаций. С ними визу было получить проще. Крысолов "пораздумывал" еще денек и написал в ГКЧС. Потом началось самое муторное — оформление визы. Редж нервничал, план "Б" никак не придумывался и если ему откажут, то он не представлял, что делать дальше. Может, все-таки написать какое-то завуалированное письмо в посольство Тармаэллиды? Но что написать? Редж осознал, что они не так уж были близки с Марвеей, и землянин не был уверен, что тот поймет, что не помешает культурный барьер, разность менталитетов, что он сможет передать ему... а что? Что он вообще-то может ему сообщить?

Через обычный недельный срок ответа с Гансаэллы не пришло. Редж чуть ли не каждый час с замиранием сердца проверял почту, хотя почтовый агент прислал бы ему сообщение на мобил-фон. Еще дня через три пора было уже все-таки изобретать альтернативный план, но Редж даже мысленно не мог представить текст письма. В конце концов ему все-таки удалось собраться и выбросить всю эту чушь из головы. Надо было просто подать хоть какую-то весточку. Марвея ведь не романтичная барышня, и без всяких сантиментов поймет, что землянин ищет встречи. Когда Редж уже почти решился, на почту пришло долгожданное решение по визе — и оно оказалось положительным. Крысолов долго смотрел на официальные строчки не в силах поверить в свою удачу, а потом разразился диким первобытным воплем, наверняка утвердив соседей в мысли, что долгое пребывание в космосе даром для психики не проходит.

Сборы заняли недолгое время — Редж так и не успел обрасти большим количеством вещей. Затем он обзвонил родственников, сообщив, что вновь улетает с Земли, но, нет, не в рейд, а осваивать новую колонию. С родителями у него всегда были весьма прохладные отношения. Они считали его непутевым, ведь у них было достаточно денег, чтобы сын получил блестящее высшее образование, сделал карьеру, женился, купил себе приличный дом и жил, как все нормальные люди. Но тот сначала заявил, что поступает в АКВ и сколько его ни отговаривали, Редж продолжал бредить космосом. Ну хорошо, родители, решили, что военная карьера это тоже неплохо, да и старый Тендерленд был доволен выбором внука. Но и тут семью Мэллоков-Тендерлендов постигло разочарование — вместо того, чтобы служить в офицерском корпусе, Редж выбрал полную опасностей и совершенно непрестижную службу в рейдовом космодесанте. И когда пришло известие о том, что сын их пропал без вести, это не было для них ударом — они словно все это время ждали, когда же на голову нерадивого отпрыска падет кара за его непутевый выбор. Гораздо больше их поразило его возвращение из плена живым и невредимым и все еще улыбающимся все той же неунывающей улыбкой. И, как и следовало ожидать, эта история его ничему, по мнению отца, не научила, и он снова отправился на поиски приключений на свою задницу. Редж выслушал сухие слова отца и сдержанное прощание матери, пригласил их прилететь как-нибудь погостить на Гансаэлле и в конце пообещал сам навещать и звонить. Осталась только легкая грусть, что с дедушкой уже не поболтать... Со старым Тендерлендом они легче находили общий язык.

А потом Редж сидел в кресле, глядя в окно, и никак не мог поверить, что завтра полетит к своему Синеглазому. Что-то тоненько стукнуло в сердце, Крысолов вновь взял в руку телефон, задумался еще на десяток секунд, а потом набрал давно не вспоминаемый номер.

— Ой, Редж, привет! — ему ответил крайне смущенный голос Кита, — Я должен тебе кое-что сказать, — он даже не дал Крысолову и слова вставить, — Понимаешь, я тут встретил одного человека... то есть мы встречаемся... и я ... мы очень друг друга любим. Я знаю, я просил тебя позвонить, но... прости...

— Кит, Кит, да подожди ты. Я звоню сказать, что улетаю с Земли. То есть переезжаю вообще на другую планету жить. И я рад, что ты нашел себе любимого человека и все такое. Знаешь, я ведь обещал, что в случае чего позвоню, а так как я улетаю с планеты, то подумал — следует предупредить, что звонка от меня уже точно не дождаться.

— Понятно. Спасибо, что позвонил.

— Ну будь счастлив.

— И ты. Я надеюсь, что ты тоже однажды встретишь...

— Неа, я нашел того, с кем когда-то расстался.

— Ух-ты! И ты... ты летишь к нему?

— Вроде того, но это не телефонный разговор, а нам сейчас ни к чему встреча, правда?

— Да, наверное. Ну удачи!

— Счастливо.

Редж отключил связь и с облегчением вздохнул. Теперь с уверенностью можно было сказать, что он покидал Землю с легким сердцем.

Путь на Гансаэллу занимал почти месяц. Редж был привычен к долгим перелетам еще с космодесанта, но слегка недоумевал, как туда еще туристы умудряются летать. Это же три месяца жизни надо потратить на поездку. Ну два на путь туда и обратно, и еще не меньше одного на самой колонии — если уж забрался так далеко, то глупо там проводить всего пару недель.

На Гансаэлле меньше чем за год освоения успел вырасти всего один небольшой город, да и тот в немалой доле состоял в основном из временных построек и малоэтажных особняков успевших вложиться в перспективную планету состоятельных граждан. Имелось еще несколько локусов строительства, где должны были со временем вырасти города, но пока находились лишь рабочие поселки. Редж остановился в столице, хотя непривычно было видеть в качестве столичного города это выстроенное в несколько десятков улиц скопление малоэтажных домов. Из всех гостиниц Крысолов выбрал "Онтарио", предоставлявшую в основном небольшие бунгало. Прежде чем что-то предпринимать нужно было сначала осмотреться, зарегистрироваться и оформиться на работу. Хотя конечно Редж тайно надеялся, что его прилет на Гансаэлле не останется незамеченным. В первую ночь он даже долго не мог уснуть, сердце слишком громко и часто стучало. Он здесь, рядом. Всего в сотне километров отсюда тармаэлльское посольство. Хотя, наверное, сами тармаэлы живут не в самой столице. Это все ему предстояло выяснить завтра. Пока он не видел, чтобы с пешеходами на улицах мешались эфемерные фигуры в шелковых одеяниях. Утром Редж выпил кофе, сидя на террасе своего номера и любуясь на пышную зелень — роскошь колониальных планет. Затем по плану следовал визит к работодателю. Приняли его без всяких промедлений — Гансаэлла еще не успела обрасти суматохой и бюрократией. Его зарегистрировали, договорились о двух неделях адаптации перед выходом на работу и отвели знакомиться к будущему бригадиру. Реджа встретил молодой улыбчивый парень. Ему необычайно шел естественный загар и сам он весь был просто ходячим олицетворением сексуального фетиша "спасатель" — такому бы больше подошли пляжи морской курортной колонии Афамиды.

— Джош, — бригадир протянул руку. Редж пожал ее, с ответной улыбкой называя свое имя.

Улыбчивый спасатель любезно предложил выделить общежитие уже сейчас — до официального включение в работу ГКЧС, но Редж отговорился желанием устроить себе настоящий отпуск на Гансаэлле — без рабочего настроения общежития. Он уже собрался уходить, как Джош заявил, что у них время ланча и предложил вместе пообедать — заодно начинать налаживать отношения в бригаде.

Кафешку с большими окнами, уже тянувшими на стеклянные стены, заливал солнечный свет, но снаружи, на свежем воздухе имелась еще более привлекательная терраса. Редж с Джошем и еще четырьмя парнями из его команды набрали еды и потащили подносы на улицу. Устроившись в тенечке под тентом, они начали оживленно знакомиться. Все были с Земли и покинули колыбель человечества, устав от перенаселения и практически нереальных цен на жилье. Смуглый здоровяк Грэг, Марк с модным золотистым загаром и вытравленными до белизны волосами, Руиз с яркой восточной внешностью и обычный голубоглазый европеец Вил.

Среди жителей колонии царила веселая атмосфера ожиданий и надежд людей, вырвавшихся из привычной рутины мегаполиса. Жизнь на вечном курорте, где пусть еще мало благ цивилизации, но зато много свежего воздуха и бурной зелени, вселяла оптимизм. Еда только пока была очень дорогой — фермы еще не заработали в полную силу, многое вообще привозили на грузовых космолетах. Зато здесь можно было добыть пищу бесплатно самому.

— Только осторожней, — заметил Грэг, уплетая котлету, — Здесь законы этих... инопланетян. На охоту нужна лицензия... вернее не на охоту, а на оружие, которым будешь бить дичь. Они помешаны на экологии. Того нельзя, сего нельзя. Только с арбалетом можно без всяких бумажек и денег.

— С арбалетом? — Редж улыбнулся своим воспоминаниям об охоте на Тармаэллиде.

— Да, и не смейся. Все очень серьезно, заловят с бластером без лицензионного чипа, вышлют с планеты к чертям.

— Значит, земляне здесь не хозяева, — заключил Редж.

— Ну это, как когда снимаешь квартиру на двоих — обоим приходится мириться с причудами другого, или вали искать другого соседа, — философски заметил Джош, — Выгнать-то мы их не можем. Пытались ведь уже, как ходят слухи.

Редж кивнул, уж он-то, как никто другой, был в курсе этой попытки.

— А вы с ними вообще общались? С инопланетянами? — спросил Крысолов, изо всех сил стараясь сохранить непринужденный тон.

— Они живут обособленно, но не то чтобы совсем уж не вылезают в город... Иногда можно встретить. В рестораны заходят, попробовать земной еды. В бар иногда... Говорят, — Джош усмехнулся, — Кто-то из наших девчонок, кто посмелее, очень даже бурно "пообщался". У них конечно мужики-то вообще девки-девками, но некоторые наши девочки от таких тащатся.

— А их женщин вы видели?

— А хрен их знает, может, и видели, — заржал Грэг, — Только вот лично я не отличу, который там, кто. Один такой вот подсел к блондиночке, экзотики ему захотелось, а оказалось, это мужчина. Чуть по морде не получил... Они странно дерутся, не успеваешь движения заметить, и вдруг жуткая боль, а потом даже следов не остается, разве что синячок крошечный.

— Короче, любопытно у нас тут, — завершил Джош, — Все-таки живем бок о бок с инопланетянами, да и планетка сказочно хороша. Как в заповеднике. Цивилизацию приличную конечно не скоро отстроят, тем более с этими ограничениями, что соседи вводят, но зато дикий туризм развит.

— Еще бы среди этих инопланетян попадались сговорчивые девочки... — мечтательно отозвался Марк, — они же красивые, заразы. Если у них мужики такие — какие ж женщины тогда?

— Да, может, одинаковые, и ты их уже видел...

Разговор свернул на треп о женщинах. Редж решил, что про особенности работы, он еще успеет наслушаться. Хотя вот одну особенность он уже наблюдал. Пока все было спокойно, вызовов не было, команда спасателей могла часами трепаться за холодным чаем в кафе. Конечно надо было еще и отчеты заполнять, но их всегда можно было отложить на потом. Ребята пригласили его завтра с утра вместе пойти в тренажерный зал — как будущего коллегу, его туда пустят бесплатно. Редж с благодарностью согласился

Гансаэлла ему определенно нравилась даже помимо манящей возможности увидеть Синеглазого. Редж шел по улице, обрамленной аллеей из деревьев с кудрявыми кронам, ловил на лице блики солнца сквозь густую листву, вдыхал пьянящий, словно цветущий воздух и казалось, что жизнь прекрасна и все получится. У площади гостиничного комплекса дежурили такси, Редж взял одно и попросил его отвезти к тармаэльскому посольству. Таксист не удивился, или никак не выдал удивление — возможно, любопытные туристы не первый раз просили отвезти их посмотреть на инопланетян. Тармаэлы конечно были не первыми разумными существами, с которыми столкнулись люди при освоении космоса, но все же тесное сотрудничество было редкостью и подобное все еще вызывало в землянах живейший интерес.

По выходу из машины у посольства Тармаэллиды, энтузиазма у Реджа поубавилось. Он смотрел на высокую каменную, напоминающую замковую стену с массивными, наглухо закрытыми воротами и растерянно тер подбородок. И что дальше? "Тук-тук, пришел Крысолов, позовите мне главного посла?! Я по нему соскучился, хочу посмотреть ему в его красивые глаза"

Глупая была идея заявиться сюда вот так... А как надо было? Болтаться по Гансаэлле до скончания веков, надеясь на случайную встречу?

Такси не уехало, маячило возле угла, терпеливо ожидая, пока непутевый турист вдоволь напялится на стену. Редж уже хотел уходить, как вдруг калитка в воротах распахнулся и оттуда появился тармаэл в темно-синих одеждах.

— Вы Ре... ччинальд Мэллок? — спросил он, запнувшись на сложно произносимом имени.

— Да, — слегка удивленно кивнул Крысолов, а под ложечкой тут же засосало, не вляпался ли он в неприятности? Очень неразумно было заявиться сюда практически в первые сутки прилета, а ну как заподозрят не весть в чем и вышлют с планеты.

— Идемте, господин посол ждет Вас.

Сердце, ушедшее было куда-то вниз организма, встрепенулось и затрепыхалось о ребра. Марвея? Сам? Ждет???

Он тысячи раз, пока летел на Гансаэллу, представлял, как они встретятся, гадал, что же почувствует... Но в реальности все оказалось совсем не так. Редж вошел в кабинет посла, чувствуя, как сердце пропускает удар. Он был там... Марвея... в знакомых белых шелках, перехваченных широким жемчужно-серым поясом. Стоял посреди небольшой светлой комнаты, освещенный льющимся из окна солнцем. Идеальная несгибаемая осанка, отстраненно-официальная маска на лице, с точно дозированной толикой вежливости к инопланетянину... нет, варвару, с которым волею Императора приходится иметь дело. Едва заметная надменность в уголках губ. Фарфоровая статуэтка... нет, скорее безупречное изваяние из мрамора. Непроницаемый взгляд синих глаз лишь отметил присутствие землянина.

Редж растерялся, внутри все холодело и опадало...

"Может, он меня не узнал?! — мелькнула мысль и тут же была оборвана жестоким внутренним голосом, — Чушь, имя он твое знает давно... а чего ты ожидал? Что он бросится бывшему крысолову на шею?!"

— Добрый день, мистер Мэллок, — едва заметный кивок, — Наша информационная система сообщила, что Вы состоите в списках бывших военнопленных на Тармаэлиде. Мы не ошибаемся? — тонкая бровь на пару миллиметров вопросительно поднялась.

— Нет... не ошибаетесь, — деревянным голосом ответил Редж.

— Полагаю, у Вас есть к нам какие-то претензии, — продолжал тармаэл с поистине арктической вежливостью.

— Нет, — Крысолов решительно помотал головой, — Я заехал сюда... просто... — он нервно пожал плечом, — хотел увидеть... — он с последним отчаянием взглянул в пронзительные синие глаза, но те лишь изображали выжидание, — Ну, как тут тармаэлы устроились... в мирном варианте, — кое-как подобрал Редж пристойную формулировку и отвел взгляд, — Никаких претензий... со мной хорошо обращались... в плену, — совсем тихо добавил он.

— Что ж... тогда, если вопрос исчерпан, Вы не откажетесь подписать документы об отсутствии претензий? — спросил тармаэл, отвернувшись к столу и уже шурша какими-то бумажками.

— Хорошо, подпишу, — кивнул Крысолов. Из рук Марвеи он бы сейчас и смертный приговор подписал, даже не прочитав.

Посол поманил его к столу, развернул документы, написанные на двух языках.

— Это тармаэльский, а это перевод... здесь заверение о подлинности перевода за моей подписью, — перламутровый коготь ткнул в красивый вензель, похоже выведенный настоящими чернилами, — Даю Вам слово...

Редж не дослушал, черканул свою подпись под документом.

— Все? — он бросил короткий взгляд на тармаэла... то, что он сейчас стоял так близко, что Крысолов ощущал от него легкий флер парфюма, было почти мучительно.

— Еще второй экземпляр. Ваш.

Редж черканул и там.

— Приятного пребывания на Гансаэлле, мистер Мэллок, — посол вежливо улыбнулся, в дверях появился давешний провожатый в синих одеждах. Редж как во сне вышел из кабинета, проследовал по коридорам, шагнул за ворота и сел в ожидавшее его такси.

Редж продолжил методично напиваться, кажется, на третей дозе его отпустило, реальность малость поплыла перед глазами, но мозги, ну по крайней мере по мнению бывшего десантника, наоборот чудесным образом прояснились. Вот же идиот?! Напридумывал себе невесть чего. Ждет он его, как же! Ну в самом-то деле!? Ну развлекся с пленным — не очень красиво, наверное, с аристократической точки зрения, но ничего особенного. Ну и сам-то Редж тоже. Конечно — посидишь на цепи после рейда с пару месяцев — этак и в козу влюбиться можно, не то что в... ну честно скажем... красивую куколку, регулярно раздевающуюся у тебя на глазах. А чем еще было заняться?! В четырех стенах, на цепи... как нормальный (тьфу, ты, господи) мужик он нашел, что полапать в зоне досягаемости. Ну а потом... плен даром не проходит, синдромы там всякие, власть несбывшегося... да и потом — кто знает, как на землян действуют психологические методы воздействия тармаэлов и которые из них его бывший хозяин применял. Крысолов не кстати вспомнил парочку этих методов, сопровождаемых стонами Синеглазого, и, скрипнув зубами, заказал еще виски.

Ну... тьфу... — Редж остервенело помотал головой. Одни сплошные "ну" его порядком достали. Они здорово смахивали на дешевую браваду.

Ничего-ничего, найдет он себе нормальную девку, женится, детей настругает. Будет у него все, как у людей. А это синеглазая ледышка пройденный этап — сдвиг мозга на почве плена, замкнутого пространства... игр этих дурацких в раба и господина. Перед тем, как запросить у бармена очередную порцию, Редж почувствовал настоятельное желание отлить. Но как только он спустился с высокого барного стула, мир подло качнулся и потерял четкую структуру, и Крысолов осознал, как же сурово он успел надраться.

Ползать на четвереньках, а то и валяться в луже на новом месте жительства в планы Реджа не входило. Плакаться бармену на подло кинувшую его пассию было еще худшей перспективой. Потому, зайдя в туалет и заодно сунув голову под струю холодной воды, Крысолов принял решение заливать свой облом подальше от чужих глаз. Потому, прихватив бутылку виски с собой, — сейчас он не в состоянии был вспомнить, есть ли у него в бунгало бар — он отправился к своему временному жилищу. Отыскал он нужный домик не с первого раза... да и то не поверил своим глазам.

На крыльце подпирал спиной дверь высокий, тонкий и прямой, как палка незнакомец. Облачен он был в серый костюм-тройку, носки лакированных туфель выглядывали из-под по-модному широких и длинных брюк, гладко зачесанные волосы отливали платиной в бликах пробивающегося сквозь тент вечернего солнца. Лицо скрывали широкие зеркальные очки-полумаска с сиреневато-дымчатым отблеском. На Земле, да и здесь наверное, такие очки, называемые зерцами, были последним писком моды. С чего бы какому-то щеголю, да еще и в таком дорогом официозе топтаться на крыльце простого иммигранта?!

Редж подошел ближе и разглядывал стоявшего на крыльце тармаэла, как явившееся ему чудо. Удивительно, но, оказывается, человека можно узнать по форме губ. Когда стоявший на крыльце отлепился от двери и вынул из карманов руки с перламутровыми когтями, у Крысолова не осталось сомнений и он шагнул на крыльцо, а еще через секунду тармаэл подтвердил это чудо, назвав его по имени и сняв очки.

— Рэй, я...

— Ты пришел... Марвея, — Крысолов расплылся в счастливой пьяной улыбке и качнулся к тармаэлу, заставив того вжаться в дверь и нахмуриться.

— Я тебя забыть не могу, слышишь, — прошептал Редж, склоняясь ближе.

— О боги, да ты чудовищно пьян! — губы Марвеи исказились в брезгливой гримасе, ладонь жестко легла на плечо землянина, устанавливая дистанцию.

— Я думал, что больше тебя не увижу... и вот напился, не в силах пережить этого...

— Ладно, я приду завтра, и мы поговорим, — тармаэл попытался мягко вывернуться из-под почти прижимавшего его к двери Крысолова, но тот не был намерен его отпускать.

— Не уходи... я столько ждал...

— Редж, я приду завтра и мы сможем поговорить, — мягко, но настойчиво повторил Марвея.

— До завтра я не могу...

Тармаэл как всегда неуловимо сделал подсечку и заставил землянина рухнуть на колени, впрочем поймав под локоть, чтобы тот не брякнулся носом в дверь.

— До завтра, Рэй, и тебе уже хватит, — Марвея отобрал от землянина бутылку, горлышко которой тот все еще сжимал в кулаке, будто держался за нее, как за последнюю опору.

— Марвея, ты точно придешь? — Редж запрокинул голову и посмотрел на господина... бывшего господина взглядом побитой собаки.

— Точно, — уголки губ тармаэла тронула едва заметная улыбка.

— Обещаешь?

— Даю слово.

— Я буду ждать.

Марвея кивнул и сошел с крыльца, растворяясь в воздухе. Редж помотал головой, поднялся, держась за стенку и уставился на гравиевую дорожку, куда только что ступил тармаэл перед тем, как исчезнуть. Был ли Марвея тут или ему привиделось в пьяном бреду — большой вопрос. Хотя вот бутылка же пропала... или он ее до дома не донес...

Крысолов помотал головой, зашел в в домик, кое-как разделся и завалился на кровать, где вскоре забылся пьяным сном.

Утро у Реджа выдалась тяжелое... в голове неустанно работал вибро-молот, больно долбя по вискам, во рту традиционно погадила стая кошек, а пить хотелось так, словно он двое суток таскался по пустыням Марса. Крысолов, морщась, выбрался из постели и потащился в ванную. Вода здесь подавалась из артезианской скважины, и Редж без особых сомнений напился прямо из-под крана. Потом засунул под струю голову, фыркая и отплевываясь, в чуть прояснившуюся голову ударило воспоминание. Марвея на его крыльце... Было это или привиделось? Редж потер ладонями лицо и забрался под душ, включив холодную воду. Ну нет, не так уж он и напился, чтобы ему галлюцинации уже являлись, вот если бы тармаэл не отобрал бутылку, то у Реджа на это были бы все шансы. Марвея обещал прийти завтра... вернее уже сегодня. Крысолов выбрался из душа и посмотрел на свое все еще далекое от свежести лицо. Вот, блин, надо же было вчера по дурости так нажраться! Ну конечно, не лезть же главе посольства обниматься к землянину прямо у себя в кабинете! Может, у них там все разговоры записываются... или Марвея соблюдал какие-нибудь правила этикета. Уж если он неделю ходил, не хромая, с почти что вывихнутой ногой, то что уж говорить про проявления чувств в официальной обстановке.

"Ну ты и дурень!" — сообщил Крысолов своему отражению. Надо было срочно приводить себя в порядок. И Редж отправился в аптеку... вернее вышел на крыльцо и поморщился от жизнерадостно ударившего в глаза солнца. Голова начала раскалываться с удвоенной силой. Пришлось вернуться и отыскать солнечные очки — простые, темные, ни чета модным зерцам, так изумительно смотревшимся вчера на Марвее. Редж улыбнулся, хотя прекрасно понимал, что тармаэл не модничал, а пытался скрыть внешность, дабы не привлекать внимания. Крысолов подозревал, что получалось плохо. Девицы, небось, головы сворачивали, стоило ему на улице в таком виде появиться. Постепенно прорисовывавшиеся в памяти детальки все больше убеждали его, что Марвея ему вчера не пригрезился, только вот, что ему там Редж наболтал спьяну, припоминалось весьма смутно. Может, даже и в любви признавался. Черт, что ж вчера тармаэл про него подумал?

Чтобы тармаэл не ждал его больше на крыльце, если случится такая подлость от жизни, что он явится именно в тот час, пока Редж бегает по магазинам, он приколол на дверь записку с номером своего телефона. Несмотря на сию предосторожность, Крысолов все равно спешил. Закупив в аптеке антипохмелин, в магазине пиво, а в вездесущем фаст-фуде большой стакан кофе, Редж быстро потопал лечиться домой. Кроме "лекарств" себе, он еще прикупил фруктов, шоколада и бутылку вина... Марвея, конечно, не девушка, несмотря на внешность, но не вяленую же рыбу да еще пива покупать?

После кофе и антипохмелина, запитого пивом, жить стало намного легче. Редж даже заказал себе супчик в номер, после которого стало уже совсем хорошо, зато ожидание становилось все более мучительным. Крысолов посмотрел фильм из видеотеки отеля, а потом пошел прогуляться — недалеко, практически вокруг дома. И вот, пока Редж бесцельно бродил по гравиевой дорожке, смакуя мысль, что Марвея все-таки пришел — сам. А значит, чтобы там ни было, есть шанс... И тут Редж споткнулся, ошарашенный озарением.

Марвея наверняка просто опасался, что Крысолов на этом не успокоится и будет его преследовать... надоедать, маяча под забором посольства или что-нибудь такое... Вот и пришел договориться. Редж с досадой бросил на землю случайно сорванный листик, который все это время мял в руке, зашел в домик и убрал со столика вино, фрукты и конфеты, запихнув все в холодильник.

Редж еще некоторое время мрачно пялился в экран видика, абсолютно не интересуясь, что там происходит. Возможно, он вообще напрасно ждал — вчера Марвея окончательно убедился, что землянин неадекватен и говорить с ним не о чем. Однако, вечером Крысолов все-таки дождался звонка в дверь. Сердце екнуло и на миг Редж ощутил внутри пустоту. "Может, это горничная или посыльный" — решил не слишком обнадеживать себя он. Но на пороге стоял Марвея, все в том же сером костюме, зерцы, правда, снял.

— Здравствуй, — Редж застыл на несколько секунд, позволяя себе потянуть момент, в котором Синеглазый стоит на его пороге и можно еще пока не знать о причинах.

— Можно войти? — спросил тармаэл.

— Да... да, конечно... прости, — землянин посторонился, пропуская гостя в дом, — Извини за вчерашнее... не знаю, что на меня нашло. Я обычно так не напиваюсь, — оправдания выглядели на редкость неуклюже, — Я тебе наверно глупостей всяких наговорил спьяну...

— Ничего страшного, — тихо ответил Марвея.

— Что тебе заказать? — спросил Редж, взявшись за внутриотельный телефон, — Чай? Кофе? У меня вино еще есть...

Тармаэл протянул ему бутылку виски, которую отобрал от него вчера.

— Да не стоило, — Редж смущенно почесал в затылке, — Я не собираюсь больше... — он помотал головой, пытаясь перестать глупо оправдываться, — Так что ты будешь?

— Это, — тармаэл сунул ему в руки бутылку и, пройдя к диванчику, сел на него, по прежнему сохраняя идеально прямую осанку.

— Ясно, — пробормотал Редж. Значит, разговор будет не из легких, и он похоже правильно угадал причину визита. То, как Марвея залпом опрокинул в себя первую порцию, даже не поморщившись, только подтвердило догадку. Крысолов налил ему еще, вопреки уверениям, плеснул и себе, и достал из холодильника фрукты.

— Го... Марвея... — начал Редж, — ничего, что я по имени?

— Ничего... — как-то блекло ответил тармаэл, разглядывая золотистую жидкость в стакане.

— Ты не беспокойся, я не стану тебя преследовать. И это глупо было, прийти к зданию посольства. Прости, обещаю, что это больше не повторится. И никаких больше выходок от меня не будет. Глупо конечно, захотел бы, ты бы нашел меня сам.

— Рэй, я не прячусь от тебя. Хотя... понимаю, что ты думаешь. Я не хотел называть тебе свое имя, не сказал, что лечу на земную колонию. Но, пожалуйста, пойми, я просто хотел, чтобы ты вернулся к нормальной жизни и забыл рабство и плен, как кошмарный сон, — пальцы с перламутровыми когтями нервно вертели стакан с виски, — Это наверное глупо звучит от человека, который держал тебя на цепи и обращался, как с домашним животным...

Редж слушал и ушам не верил... может, все что между ними было — всего лишь плод его воображения?

— Вот как... Значит, это все, что ты помнишь... — онемевшими губами произнес Крысолов, разглядывая бледное, сосредоточенное лицо тармаэла, который по-прежнему предпочитал смотреть в стакан, а не на собеседника.

— Нет... не все... — на бледной коже обозначился едва заметный румянец, — это было весьма... некорректно с моей стороны считать, что у инопланетянина другие понятия о чести, — Марвея наконец повернул голову и пронзительно-синие глаза решительно посмотрели на землянина, — Что он может просто так забыть все унижения и жить дальше, не думая о прошлом. Но мне кажется, нам не стоит из-за этого губить дальнейшую жизнь обоих, независимо оттого, кто победит на дуэли. Нужно придумать, как сделать так, чтобы труп побежденного можно было свалить на несчастный случай. И разумеется, я буду двигаться с твоей скоростью, все будет честно. Или мы даже можем доверить это жребию судьбы... Только придется теперь какое-то время подождать, ты действительно зря показался в посольстве... А может и не зря. Все равно моя смерть... в случае твоей победы, выглядела бы подозрительней так скоро после твоего прилета на Гансаэллу.

— Т-т-твоя с-см-мерть? Д-дуэль? — Крысолов стиснул челюсти, он даже заикаться начал от всего услышанного, — О чем т-ты говоришь? Я... я же сказал, никаких претензий не имею, — ему наконец удалось справиться с речью, — То, как ты со мной обращался в плену... — он залпом выпил виски, — не вызывает у меня ... желания мстить. Но тебе придется некоторое время потерпеть меня на планете. Мне нужно отработать визу. Хотя... — он втянул воздух сквозь зубы, — Если между нами все кончено, то какого черта я буду от тебя бегать?! Если мне здесь понравится, я здесь останусь.

Тармаэл озадаченно хлопнул ресницами:

— Ты не хочешь мне отомстить?

— Не хочу, — буркнул Редж, — Считай, что я просто хотел убедиться, что это не паранойя, что я в случайно увиденном на фото в интернете тармаэле, вижу тебя.

— Пройдет время, и ты все забудешь... — мягко, чуть сочувственно отозвался Марвея, — Если хочешь, оставайся на Гансаэлле, конечно... я не против... только... Нет, ничего, — он снова уставился в уже пустой стакан.

— Еще виски будешь?

— Нет, спасибо. Мне наверное пора.

— Ну что ж... скажем друг другу "прощай" снова... — Редж помотал головой, — Как мы с тобой прощались в прошлый раз, мне понравилось гораздо больше. Впрочем, ты наверное предпочел это забыть...

— Тебе было бы лучше тоже это забыть, — со вздохом ответил Марвея, — Не порти себе жизнь. Ты свободный человек, у тебя тысячи возможностей...

— Да, теперь свободный... — кивнул Редж, чувствуя, что как бы ни было больно, власть несбывшегося его отпускает.

Марвея ушел, оставив после себя пустоту и... легкий флер духов. На этот раз не было такой острой тоски, Редж сделал все, что мог — нашел его, поговорил с ним... мог бы даже коснуться, только смысл — растравлять себя? Почему Марвея решил, что Крысолов жаждет дуэли? Он даже много об этом не думал. Ну мало ли, может, Синеглазый решил, что сломал своего раба и того переклинило на секс вместо слепого подчинения господину, а потом он очухался и... Хотя нет — это бред, они с Марвеей хоть и немного, но разговаривали, как равные — во всяком случае так считал землянин — и тармаэл назвал его самым свободным человеком, которого когда-либо встречал... так не говорят о сломленных рабах. Но что тут думать? Редж по-любому слишком мало знал о традициях тармаэльских аристократов. Может, Марвея и сам желал этой дуэли, но не хотел вмешиваться в инопланетное право или что там еще в том же духе... В любом случае итог их разговора, похожего на игру в испорченный телефон, был один — Марвея не допускал другой причины, по которой Крысолов мог желать его отыскать, кроме мести. И продолжать навязывать воспоминания было бессмысленно и, возможно, жестоко. Однажды уже Марвея попытался избавить освобожденного его милостью Крысолова от дальнейших проблем, не сказав, что встреча еще возможна... Кто знает — может, и предложение дуэли тоже всего лишь форма сказать, что продолжение невозможно, не нанеся лишних душевных ран.

Надо было просто жить дальше. И Крысолов жил. Он переселился в общежитие, вышел на работу, подружился с ребятами из своей бригады. Работа была похожа на легкие десантные рейды, только не в камуфляже, а наоборот в яркой одежде. Из оружия были в основном парализаторы. Но они все также лазали с туристами по нехоженым джунглям, сопровождали георазведчиков или передовой отряд строителей, идущих на освоение нового участка. В конце недели они с ребятами шли пить пиво в бар или поиграть в спортивные игры в развлекательном центре. Жизнь шла своим чередом, но Редж не старался больше задавить тоску или вытеснить ее отношениями с девушкой или даже парнем. Крысолов позволил себе пережить все это, переболеть и только лишь, если он встретит кого-то, мимо кого не сможет пройти, только тогда он начнет что-то новое. В сторону тармаэлов, чьи изящные фигуры иногда появлялись по вечерам в общественных местах, Редж старался даже не смотреть.

А планета ему нравилась — свежая, зеленая и отнюдь не рафинированная — тармаэлы не позволили землянам вырвать ей зубы, и теперь бывший космодесантник мог наслаждаться вкусом жизни, отбивая туристов от хищников и исследуя новые территории. В каком-то смысле это было даже интереснее, чем служба в десанте — не было строгого приказа и разрушительных миссий. Гансаэлла была не врагом, а интересным существом, с которым с осторожностью можно было даже подружиться. Редж решил, что не станет зацикливаться на своей неудаче с Марвеей, не позволит разбитому сердцу мешать ему жить, и пока еще на неосвоенной и достаточно далекой колонии не взлетели цены на недвижимость — купил себе маленький домик на границе с лесом. Благо сбережения и компенсация за плен позволяли это сделать без особых терзаний. И потом новоселье, обустройство на новом месте здорово отвлекало от ненужных мыслей.

В работе тоже все шло гладко, пока... Пока однажды однажды на вполне безобидном маршруте в горах не исчезла бесследно туристка...

Парочка туристов — парень с девушкой — решили устроить себе в меру экстремальное путешествие. Захотели походить по горам "аля натюрель" — то есть не по уже проложенным на Гансаэлле маршрутам с оборудованными удобствами пунктами стоянок, а по более-менее дикому, где надо разбивать палатки и ходить по весьма неутоптаным тропкам. Редж в это время был в другом рейде с группой туристов, купивших себе лицензию на охоту, а когда вернулся, в ГКЧС уже набирал обороты знатный переполох. Поход злосчастной парочки, которую сопровождали двое спасателей, проходил гладко и безмятежно, первую ночевку они благополучно провели под звездами и прошли еще один день в весьма расслабленном темпе, останавливаясь на длительные привалы с чайком и барбекю в живописных местах. На ночлег установили палатки на небольшом плато, заросшим по бокам густым кустарником, спасатели по инструкции окружили лагерь звуковыми маячками. А утром эти маячки показали, что их отключали на выход, а потом так и не вернулись. Очевидно, девушка глубокой ночью выбралась из палатки, пока ее молодой человек спал, вышла за пределы лагеря за какой-то надобностью и исчезла. Все туристы, покидающие границы города на Гансаэлле одевали браслеты с маячком, радиусом до десятка километров, но радар сопровождающих спасателей не засек маячок пропавшей девушки. Как и зачем она могла уйти так далеко или что ее утащило — спасатели терялись в догадках. Физическое уничтожение маячка было маловероятным — его не смогли бы разгрызть зубы самого свирепого хищника, и он продолжал бы работать даже в его желудке.

Кусты возле лагеря естественно все облазили, вызвали вертолет, но тот тоже своими более мощными радарами ничего не обнаружил. К тому времени, как вернулся Редж, в сектор таинственного исчезновения бросили всех свободных спасателей. Так Крысолов оказался в числе тех, кто безрезультатно прочесывал местность с разнообразными сканерами и радарами. Девушка будто испарилась. На Гансаэлле не было крупных летающих хищников, хотя через несколько часов некоторые из спасателей начали подозревать, что, возможно, фауна здесь изучена не до конца. Что касается наземных хищников, то остались бы какие-то следы борьбы, а то и останки туристки, но ничего подобного не нашли, да и маячок опять же молчал. Редж высказал предложение вызвать собаку и попробовать найти по следу старинным методом, но тут выяснилось, что на Гансаэллу запрещен ввоз животных — тармаэлы строго блюли чистоту местной фауны. А вот про самих блюстителей уже начали поговаривать с подозрением. Как раз тармаэлы со своими почти магическими для землян штучками могли похитить девушку совершенно бесшумно и бесследно. Вопрос только зачем? Предположения были самые разнообразные — от пошлых до всяких фантастичных, вроде того, что туристка могла наткнуться на какие-нибудь запрятанные здесь военные тайники.

Редж помалкивал, слушая все это, а в голове тоже уже крутилась мысль о том, что тармаэлы действительно могут устроить похищение человека — бесшумно и бесследно. Призрак в шелковых одеждах появляется из воздуха и утягивает в неизвестном направлении — да Марвея сам с Реджем пару раз проделывал нечто подобное — и тут бы никакие маячки не помогли обнаружить пропавшего. Но вопрос зачем им безобидная туристка? Или, может, они в ГКЧС чего-то об этой девице не знают?! Вполне могло быть, что военная разведка не успокоилась на заключении перемирия. О тармаэлах по-прежнему было известно очень мало, а уж их странные, невидимые взгляду землянина технологии, способные скрошить в капусту отряд вооруженных до зубов десантников и мгновенно перемещать целые отряды этих инопланетных самураев — уж наверняка будоражили воображение военных. Правда, концы с концами в этой гипотезе явно не сходились, а списывание огромных белых пятен на недостаток информации у простых смертных выглядело неубедительно. И Редж гораздо больше беспокоился, что девушка может сейчас лежать раненная где-нибудь в пропасти, а маячок по злосчастной случайности придавлен какой-нибудь каменной глыбой, экранирующей сигнал. Только вот где она тут пропасть взяла? В окрестностях лагеря крутых склонов не было, какой черт мог понести ее среди ночи искать кручу для того, чтобы с нее свалиться?! Был бы еще это парень — мало ли что ему в голову взбрело — эдельвейсы там инопланетные искать, чтобы с утра предложение делать во всеоружии... но девушке-то зачем геройствовать?! Любые предположения выглядели бредовыми, а Редж, обнаружив расселину, собственноручно слазал туда на альпинистской страховке и всю ее облазил. Одно из предположений, кстати, подтвердилось — в глубине сигнал маячка слабел. Местная порода действительно экранировала используемые для этих целей волны. Беспокойство Крысолова усилилось, он по рации сообщил новую установку — искать в расселинах, но уже начинало смеркаться и наземные поиски стали сворачивать. Редж пытался убедить поисковиков, что если девушка свалилась в пропасть и ранена, то ночь она может и не пережить, но ГКЧС уже подсчитала, что наземные поиски рассеянным методом неэффективны, и пообещали, что вертолет продолжит сканировать территорию. Впрочем, и из спасателей никто не рвался искать щели в скале и лазать по ним в темноте. Редж обреченно погрузился в прилетевший за ними вертолет, который отвез их на начальную точку лагеря злополучных туристов.

Крысолов жевал растворимую пюрешку и никак не мог избавиться от мысли, что человек со множественными переломами, где-то сейчас теряет последнюю надежду на то, что его спасут. Зато все это здорово отвлекало от собственных тоскливых мыслей. Мозг усиленно анализировал ситуацию, пытаясь понять, что же на самом деле могло случиться с туристкой. А лагерь постепенно укладывался спать — завтра с рассветом поиски возобновятся, вертолеты развезут их на вновь намеченные точки и сканирование территории продолжится. Но не могла ж она далеко уйти... не могла... Со своим парнем она не ссорилась, шизофренией вроде не страдала... тогда куда ее понесло среди ночи?! Редж все ворочался и ворочался, мучительно размышляя над этим, а потом решил еще прогуляться по окрестностям с фонариком — конечно ничего он не найдет в темноте, чего не нашли днем, но что еще делать с бессонницей? Ну заодно и отольет, а то вторая чашка чая на ночь была лишней.

А вот это, кстати, мысль. Девица вполне могла среди ночи отправиться в кустики, стоянка-то биотуалетами не оборудована. Но кусты они все обшарили много раз... Главные герои его мыслей зашуршали вокруг, когда Крысолов гонимый навязчивой идеей в них углубился.

Девчонка ведь не просто подойдет к кустам и отвернется, она ж заберется поглубже даже если вокруг непроглядная ночь... Кусты они все сканерами прочесали и прошлись по ним физически тоже, но каждый сантиметр конечно не обыскивали, да и смысла в этом не было. А вдруг все же был?

Редж старался шуршать поменьше, припомнив свои десантные навыки. Мысль тщательно обшаривать кусты самостоятельно среди ночи была конечно абсолютно бредовой. Но если он предложит это делать еще и товарищам, то его точно отправят в город с каким-нибудь диагнозом. Польза от его ночного рейда пока была только одна — Крысолов начал зевать, а, значит, можно было идти спать. Редж вздохнул, обозвал себя идиотом и выбрался из кустов. Постояв еще немного, задумчиво глядя на спящий лагерь, он вдруг развернулся и снова сунулся обратно в чащу наугад. Забравшись неглубоко, но так чтобы надежно скрыться от чужих глаз, он стал пробираться под полог листвы, чтобы там уютно усесться, как вдруг твердая каменистая почва внезапно исчезла из-под ног и Редж, вскрикнув, полетел куда-то, тщетно обдирая ногти о стенки каменного желоба, пытаясь замедлить падение. А оно было долгим, ибо он успел испугаться, и дно его встретило весьма недружелюбно — ударом с хрустом, за короткой адреналиновой вспышкой взрыв боли развернуться не успел — Редж приложился головой о камень и вырубился почти мгновенно.

Это было самое ужасное пробуждение в жизни Реджа, голова раскалывалась, его мутило, вместо ног он чувствовал два комка пульсирующей боли. Но первое, что напугало больше всего так это то, что хоть при открытых глазах, хоть при закрытых видел он совершенно одинаковую чернильную тьму. В первые секунды он подумал, что ослеп от удара по затылку, но когда начальная паника прошла, появилась надежда, что здесь просто непроницаемая темнота, а фонарик при падении выключился и куда-то укатился. Редж нащупал браслет, щелкнул по лампочке аварийного света и с облегчением выдохнул, увидев его тусклое мерцание. Рядом слышалось чье-то хриплое дыхание, гулко разносящееся в каменном мешке. Крысолов почти не сомневался, что это пропавшая туристка. Фонарик обнаружился рядом и, к счастью, не пострадал. Яркий луч разрезал темноту и Редж направил его в сторону звука. Девушка лежала на боку, лицом к поблескивающей влажным стене. Сначала Крысолов испугался, что это кровь, но подскочить и кинуться на помощь не получилось. Кроме дикой боли, ноги просто не слушались. Редж выругался сквозь зубы, осторожно ощупал себя и обнаружил минимум три серьезных перелома. Снова замутило и Крысолов понял, что если он сейчас не всадит себе противошоковый коктейль, то просто не сможет действовать. Он снова откинулся на каменный пол, проверил содержимое универсального пояса спасателя — слава всем высшим силам, он догадался его нацепить перед столь опрометчивой прогулкой, сработали старые военные рефлексы. Шприцы-тюбики в количестве пяти штук обнаружились в левом кармане пояса, один из них Редж немедленно вколол в бедро и дал себе еще несколько минут полежать, в ожидании, когда лекарство подействует. Боль начала немного притупляться, и головокружение стало вполне терпимым, Крысолов нашел в себе силы перевернуться на живот и, шипя от дергающей боли в ногах, подползти к девушке. Она была без сознания, слабый частый пульс едва прощупывался, одежда была измазана в крови. Однако влага на стене оказалась просто сыростью, девушка, видимо, просто пыталась утолить жажду. Редж достал фляжку и смочил ей губы, а затем сделал глоток сам — совсем маленький, неизвестно сколько им придется ждать помощи... О том, что никто не знает, куда он направился среди ночи, по сути в точности повторив судьбу злосчастной туристки, Редж старался не думать. Он опустошил еще один шприц уже в плечо девушке, и снова по капельке попытался ее напоить, хотя по-хорошему ей бы нужно было поставить капельницу. Дальше оставалось только ждать. Редж привалился к стене, но просидел так недолго, в голову пришла мысль, что как только лекарство начнет отпускать, на какую-либо деятельность он будет неспособен, а оставшиеся тюбики он был намерен оставить для девушки. У нее от лекарства по крайней мере стабилизировался пульс. Редж снова подполз к стене, у которой очнулся, ощупал ее. Забраться наверх и со здоровыми ногами было весьма сомнительной задачей, а с переломанными она становилась совсем нереальной. Редж задумался, что если оставить один тюбик для себя и когда не останется надежды, все же попытаться? Сколько у них шансов, что их найдут? В том, что сигнал маячка не пробивается через толщу породы, Редж был уверен, но все равно на всякий случай включил режим SOS.

Прогнозы были неутешительны. Многие из его бригады слышали, что он был против сворачивания наземных поисков на ночь, а, значит, мог отправиться искать самостоятельно почти куда угодно. В общем на утро у команды спасателей будет уже два уравнения все с теми же неизвестными. Но должны же они догадаться снова тщательно облазить кусты! Если Реджу в течение часа удалось наткнуться на эту "кроличью нору", то и другим должно было повезти. Во рту снова пересохло, но он терпел, пока снова не стало мутить, а потом сначала влил глоток девушке, и уж тогда позволил пару капель себе. Убедившись, что ничем помочь больше не сможет, Редж попытался подремать, пока еще действовало обезболивающее.

Сначала боль прокралась в сны, а потом Редж все-таки проснулся. Ощущение времени в замкнутом пространстве отсутствовало, но электронные часы в браслете подсказали, что на поверхности уже рассвело и лагерь, должно быть, обнаружил новый неприятный сюрприз, окончательно уверившись в том, что места здесь гиблые. В замутненном от боли и жажды, а так же наверняка и от сотрясения мозгу иногда вспыхивали тревожно-бредовые опасения, что спасательную операцию и вовсе могли свернуть, испугавшись таинственной силы, похищавшей людей, или поверив в военные секреты тармаэлов. Иногда Редж ненадолго отключался, когда боль вставала монотонным красным маревом и вроде как становилась частью окружающей обстановки, а может он уже просто терял сознание. Воды во фляжке осталось меньше четверти и Редж перестал ее пить, регулярно смачивая губы девушке и каждые шесть часов вкалывая ей новый тюбик. За весь день помощь так и не пришла, и это означало, что в ближайшие часов шесть поиски вновь будут остановлены на ночь. Дурея от муторной тошноты и разноцветных пятен перед глазами, Редж обернулся к покрытой легкой влагой стене, и, видимо, следуя примеру первой жертвы этого подземелья, начал облизывать камень. Он был холодным и шершавым, неприятно царапающим задубевший от сухости язык, откуда тут взялся конденсат было загадкой, но никаких надежд найти источник воды не имелось. Попытаться подняться по стене на противошоковом коктейле тоже было нереально — обезвоживание вытянуло последние силы. Редж в последний раз безнадежно лизнул камень и лег на спину, глядя в темноту. Если за весь день "кроличью нору" не обнаружили, значит, шансов на то, что кто-то догадается прочесать каждый сантиметр зарослей, почти нет. Даже если их в конце концов найдут, они могут до этого и не дожить. Вот где были его мозги прошлой ночью?! (Или уже больше времени прошло?) Ведь если девушка пропала, уйдя из лагеря в одиночку, значит, делать тоже самое было вопиющей глупостью. Судьба когда-то дала ему шанс выбраться из гораздо худшей передряги, чтобы вот так глупо погибнуть... и он так и не сказал Марвее и том... о том, что любит его. Редж вспоминал их последний разговор, полный недомолвок и недопонимания. Зачем он позволил ему уйти, так и не сказав?! Гордость? Или осознание бессмысленности? А теперь возможности больше не будет. И он так и не узнает, что думал про него тармаэл — правда, ли верил в то, что Крысолов жаждал мести, или таким образом отпускал еще дальше? Что если бы Редж признался ему, все могло быть иначе...

Вот так всегда... самое важное сказать не хватает духу, а потом времени...

Крысолов позволил себе окунуться в воспоминания — так можно было отвлечься от терзающей жажды... да и что там... умирать с мыслями о Синеглазом было приятнее... Сейчас уже можно было не терзаться ни гордостью, ни утешениями, что он встретит в своей жизни другую судьбу. И снова вспомнилась охота в осеннем лесу и разговоры у костра и та, так жарко закончившаяся драка и его смех... Нужно было все-таки сказать... сказать, когда была возможность. Только он, наверное, и сам не осознавал... ни тогда... ни когда искал... не до конца веря и понимая, зачем ищет бывшего господина. Да, он когда-то сложил это в слова, объясняя наивному мальчику, почему уходит... посчитал, что так тому будет менее обидно. А сам-то он в это верил?! Почему-то пока человек не осознает, что жизнь кончена, увидеть такие вещи мешают тысячи условностей. Марвея... Тихий капитулирующий стон... капельки влаги на фарфоровой коже... такое беспомощное выражение в синих глазах... разве там не плескались чувства, которые тармаэльский аристократ не мог позволить себе? Не надо было отпускать этого гордеца... надо было поймать в объятия и целовать-целовать, пока не сдастся. Редж до черточек вспоминал его лицо, пронзительные синие глаза, признавался ему, хрипя и еле ворочая языком и даже не понимая, что пытается делать это вслух, умирая в каменной ловушке. Пальцы вспомнили прохладный шелк его волос, на миг ставший реальным, когда в бреду Крысолов протянул руку, чтобы поймать призрак и сорвать последний в своей жизни поцелуй перед тем, как провалиться в вечную тьму.

Но тьма все-таки расступилась, яркий свет ударил в глаза, пришлось зажмуриться, потом повторить попытку. Белый потолок, лампы дневного света, белые стены... трубки, инъекторы. Больница! Редж окончательно пришел в себя. Значит, его все-таки нашли и вытащили. Судьба вновь улыбнулась бывшему десантнику — везучий он черт!

Пришедший посмотреть на очнувшегося пациента врач назвал Реджа героем и сообщил, что ему приходится отбиваться от журналистов уже вторые сутки.

— Ну что ж, мистер Мэллок, угрозы для жизни и здоровья нет, прогноз на полное выздоровление благоприятный, — подытожил молодой улыбчивый доктор. — Однако восстановите свою работоспособность Вы нескоро. Переломы со смещением левого бедра и обеих берцовых костей на обеих же ногах, на левой открытый. Кости мы Вам уже собрали, гравикостыли Вам оплатила ГКЧС, так что скоро встанете. Сотрясение мозга легкое, сознание Вы потеряли в основном от обезвоживания, ну а потом мы Вам еще наркоз добавили. Вы, наверное, не помните, что уже приходили в себя перед операцией.

— Девушка как? — Редж едва дождался окончания длинной тирады, пересыпанной медицинскими терминами.

— С мисс Лаон тоже все будет в порядке, хотя ее самочувствие чуть хуже. Шоковое состояние от множественных переломов и обезвоживания. Помощь пришла к ней довольно поздно и, если бы Вы, мистер Мэллок, дождались утра со всей остальной командой, все бы закончилось для нее гораздо более печально. Но все равно не стоило отходить ночью от лагеря в одиночку. Сейчас отдыхайте, завтра Вас навестят Ваши коллеги.

Редж прикрыл глаза, стены все время норовили накрениться. Голова еще долго кружилась от сотрясения мозга и лекарств. Крысолов проспал еще сутки, изредка просыпаясь, чтобы перекусить. Самочувствие восстанавливалось быстро, все-таки он не так уж сильно приложился головой, а из повреждений были только переломы. Боль успешно снимали лекарства, и жизнь ощущалась весьма сносной. После завтрака к нему заявилась бригада спасателей всем составом.

Его хлопали по плечу, жали руку и снова называли героем.

— Да уж, герой, — смущенно бурчал Редж, — Никогда не прощу себе такую глупость. Пойти ночью одному в горах, да еще там, где недавно кто-то без вести пропал. Вот ведь идиот! — внутри стукнулась мысль, что он стал слишком беспечно обращаться со своей жизнью, словно перестал ею дорожить, — Как вы меня нашли-то?! Кто-то тоже решил отлить в тех кустах?

— Кустах? Ах, ну ты ж ничего не знаешь! — сообразил Джош, — Мы тебя не находили и где ты все это время провалялся нам самим интересно. Но покажешь, когда ноги заживут... если конечно еще кто-нибудь не пропадет в этих чертовых горах и тебя не придется вытаскивать прямо с больничной койки.

— В смысле?! — у Реджа даже лицо вытянулось от изумления, — Как это не находили?

— Ну когда и ты пропал, мы все чуть с ума не сошли. Кто-то вроде ночью даже слышал короткий вскрик, и опять никаких следов. Снова все прочесали, но пеленгатор молчит, маячок твой сигнала не дает, как и у пропавшей девушки. Мы уже всякую мистику стали всерьез думать. Журналисты подняли шумиху... а потом... утром из ниоткуда, прямо из воздуха появляется тармаэл с девушкой на руках, передает ее нам и говорит, что там еще человек, и он его сейчас притащит. И точно, снова исчез и появился уже с тобой. Он сказал, что пользовался... эээ... что-то там про наведение на конкретный объект и потому не может указать место, где он вас нашел, знает только, что это была пещера и, кажется, под землей.

— Да, верно... там какая-то хитрая дыра под кустами, как кроличья нора из "Алисы в стране чудес", — растерянно протянул Редж, пытаясь уложить в голове все вышесказанное, — В стороне от лагеря...

— Черт, мы же все там облазили! — изумился Джош, — Мы даже прошли по кустам раз пять и под каждый из них заглянули!

— А надо было залезть... там, видимо, наступить надо...Подожди, ты сказал тармаэл?! — сердце бешено забилось, — А как он выглядел? — Крысолов запоздало сообразил, что слишком открыто демонстрирует жадный интерес.

— Ну-у-у как они все... как эльф, — Джош хохотнул, — Белобрысый, с длинными волосами, не поймешь — девка или парень. К тому же еще зерцы нацепил на пол лица. Только ты это... не болтай об этом. Он нас предупредил, что вмешательство неофициальное, и если мы не хотим проблем, то лучше об этом не распространяться, особенно журналистам. Ой, эти тармаэлы жуткие такие. Вроде выглядят похожими на людей, а по-моему они вообще не совсем телесные... ну как призраки. Исчезают, появляются и ходят словно по воздуху. Я бы с ними не связывался.

Редж слушал болтовню коллеги вполуха, узнать, какого цвета были глаза у его спасителя ему было не суждено. Зерцы полупрозрачные, но с легким зеркальным эффектом, так что за ними максимум можно было угадать выражение лица.

Коллеги в конце концов ушли, оставив традиционную корзинку с фруктами, а Редж продолжил отлеживаться и получать терапию, усиливающую регенерацию.

Через пару дней Крысолов, узнав, что мисс Лаон перевели из реанимации в палату, упросил врачей позволить ему ее навестить. Его лечащий доктор ему пока опробовать гравикостыли не разрешил, сказал, что еще недельку только что собранные кости надо поберечь. Так что в гости к мисс Лаон пришлось ехать на гравикресле. Там-то Реджа и поймали журналисты, пока он справлялся о здоровье бледной, осунувшейся девушки, слабо улыбавшейся ему с больничной койки.

Редж поулыбался в камеру, рассказал, как ему в голову пришла мысль обшарить все окрестные кусты собственными руками — а вернее ногами — вместо обычных тепловизоров и сканеров. Поведал страшную историю о сутках в подземелье с одним набором экстренной помощи и полупустой фляжкой. О его собственном спасении он сказал только, что очнулся в больнице, а окончание этой истории ему уже рассказали коллеги. Шальную мысль поблагодарить своего синеглазого спасителя, Редж старательно отгонял, да и кто знает, может, он ошибается и это вовсе не Марвея, а просто тармаэлы не хотели лишней шумихи, спровоцированной исчезновением землян на совместной с ними колонии.

— Спасибо моей судьбе. Если бы я мог поблагодарить ее лично... ох, я бы ноги ей целовал. Второй раз меня вытаскивает из неминуемой смерти... и дарит свободу, — эту туманную фразу он все-таки выдал в эфир. Кому надо, тот поймет, а остальные могут списать странности на недавний удар головой. Вот уж на общественное мнение по этому вопросу Крысолову было откровенно наплевать. Журналисты, наконец, оставили их в покое и Крысолов смог вернуться в палату. Пролетела еще пара монотонных дней, в которые Реджа в основном пытались поставить на гравикостыли. Все оказалось не так просто и весьма болезненно. Боль, как объяснили врачи, необходимое условие выздоровления, ибо она защищает собранные на биоклее кости, от чрезмерной нагрузки, однако Крысолов полагал, что это всего лишь оправдание пока несовершенной технологии. Когда бывший десантник в конце концов научился сносно ковылять в этих штуках, громоздкой клеткой опутывающих его ноги, его выписали. Пока он неуклюже забирался в такси, его фотографировали журналисты, так что приходилось сдерживать гримасы от резких вспышек боли при каждом неосторожном движении. Улочки Гансаэллы пронеслись в окнах вместе с мыслями о том, что всколыхнувшиеся было надежды на еще одну встречу с Синеглазым, были откровенной глупостью. И еще стоит быть более осторожным, а то такое поведение смахивает на то, что он больше не дорожит своей жизнью. И это тоже чушь! Такие как он не стремятся свести счеты с жизнью из-за разбитого сердца. Все наладится однажды, нужно только время. Такси затормозило возле его дома, еще одно мучительное усилие, чтобы выбраться из машины и доковылять до двери, а потом по коридору и рухнуть на диван. Он уже думал поискать в сети курьерскую службу доставки продуктов, когда ему позвонили коллеги, поздравили с выпиской и спросили не нужна ли помощь. Работники экстремальных профессий всегда отличались взаимовыручкой. И Редж не стал выпендриваться — принял щедрое предложение. Ему притащили продуктов и пива. Теплая компания засиделась допоздна, а потом, распрощавшись, разъехалась по домам. Засыпать в своей постели после недели на больничной койке было восхитительно.

Первое, с чего теперь приходилось начинать утро, это надевание костылей. Без помощи мед-персонала это оказалось совсем не "раз-два". Во-первых, до них надо было дотянуться, и зря их Редж вчера небрежно спихнул ногой на пол. А любое движение с напряжением вызывало боль. Крысолов пару раз выругался, но все же смог достать эти чертовы конструкции, при этом чуть не свалившись с кровати. Попыхтев и остро почувствовав свою временную ущербность, бывший десантник наконец смог зафиксировать крепления на ногах и неуклюже выкарабкаться из постели. Следующим этапом надо было самостоятельно добраться до кухни и сделать себе завтрак. Вот тут он даже пожалел, что переехал в отдельный дом — в общаге бы кто-нибудь с утра заглянул и помог, а в мотеле еще проще — можно вызывать стюарда. Но Редж велел себе не раскисать и, стиснув зубы, заковылял на кухню. Не то, чтобы ему было очень больно ходить, но сильно ощущалось ограничение свободы во всем. Уж вот тело его до сих пор не подводило, а теперь он был калекой — пусть временно, но это ужасно раздражало. Редж разогрел в микроволновке остатки вчерашней пиццы, сделал себе чай и, неспешно проглотив все это, почувствовал себя лучше.

Взбодрившись, он решил, что не позволит себе сидеть в одиночестве в четырех стенах и киснуть, а потому решительно похромал к выходу. Прогулка по окрестностям, пока под ногами была относительно ровная дорожка, прошла без приключений, но непривычность движений в металлических конструкциях, да еще и после недели валяния на больничной койки, вымотали Реджа до обидной слабости. Кости заныли и пришлось даже присесть на лавочку на обратном пути и смириться с тем, что слушать птичек и любоваться на буйство зелени вокруг, ему сейчас лучше именно в таком вот — как Крысолов про себя выразился, "старушечьем" варианте. Домой возвращаться не хотелось — там было пусто и неуютно — так и тянуло себя пожалеть, а это уже последнее дело. Да и о чем жалеть-то? Ноги заживут — он молодой, здоровый, быстро восстановит форму. И вообще он теперь тут чуть ли не герой, хоть и сам считал, что совершил дурость, но она в итоге была не напрасной — девушку они спасли. Правда, если бы не Марвея... ТАРМАЭЛ — быстро поправил себя Редж. Был ли это его Синеглазый — сомнительный вопрос. Да и кого он спасал и почему — еще один вопрос. Навестить спасенного он не пожелал, хотя внутри еще теплилась призрачная, не вытравляемая ничем надежда — он ведь хотел оставить вмешательство втайне, так, может, еще и заглянет в гости. Только вот зловредный здравый смысл шептал, что дело было в поползших слухах о том, что в исчезновении землян виноваты тармаэлы, и тем стало необходимо быстро и тайно эти слухи пресечь, вот они и озаботились спасением пропавших.

Просидев в этих размышлениях до обеда, Редж вызвал такси и поехал в столовую ГКЧС, чтобы заодно пообщаться с товарищами.

Те, кто не был в рейде уже сидели за столиками и встретили Реджа громкими возгласами, словно они не виделись сто лет, а не ели вместе пиццу только вчера. Его усадили на заботливо пододвинутый стул и, пресекая все возражения, притащили поднос с обедом. Прием пищи в компании был не в пример приятнее, и у Реджа даже аппетит проснулся. Он так воодушевился, что даже решил не ехать сразу домой, а еще куда-нибудь зайти. Бар он отмел сразу — во-первых, не хотел мешать алкоголь с обезболивающими, которые приходилось принимать. Хотя современные лекарства позволяли это, но Крысолов решил на всякий случай не мучить организм еще и этим. И так он чувствовал себя отвратительно слабым и больным. Ну а во-вторых, после прошлого инцидента, Редж имел твердое намерение держаться от "зеленого змия" подальше. До сих пор сгорал от стыда, вспоминая, что Марвея узрел его в таком виде.

Крысолов пошел прогуляться вдоль центрального бульвара, чтобы найти какую-нибудь уютную кофейню или кондитерскую. Он изо всех сил пытался не обращать внимание, что каждый шаг дается все труднее. Пот выступил на лбу и потек, глаза защипало, Редж остервенело протер их и, стиснув зубы сделал несколько шагов в сторону, чтобы упасть на скамеечку, так соблазнительно уже давно торчавшую в его поле зрения. Он страдальчески запрокинул голову, эта слабость и неполноценность его выматывали больше, чем боль. "Это все временно, — сказал себе Редж, — Надо просто перетерпеть и подождать, когда все заживет, иначе ты сделаешь себе только хуже. Все твоя нетерпеливость, она все время все портит"

Он вздохнул и вызвал такси. На пороге дома сразу навалилась чудовищная усталость. Редж уже чуть ли не волок ноги к дивану — конструкция костылей не позволяла. Вытянувшись на диване, Крысолов, наконец, позволил металлическим тискам выпустить его ноги. Нащупав пульт, включил телек и бездумно пощелкал каналами, тут же пришла мысль, что неплохо было бы сейчас еще и чайку, но снова одевать эти штуки и хромать на кухню у Реджа не нашлось лишних сил.

Однако еще минут через десять вставать все-таки пришлось — кто-то позвонил в дверь. Крысолов, ругаясь на чертей, которые принесли гостя, когда он только-только решил отдохнуть, снова всунул многострадальные конечности в гравикостыли и, неуклюже перебирая ногами в громоздких конструкциях, поплелся открывать дверь. Не то, чтобы он сильно удивился, когда взглянул на нежданного гостя... где-то глубоко в душе он ждал и надеялся... в конце концов он же знал, кто его спас... правда, знал, несмотря на все сомнения... но как всегда застыл, смотря в небесно-синие глаза. Марвея неуверенно улыбнулся, постукивая когтем по зеркальной поверхности зерцев, которые он, заблаговременно сняв, держал в руках.

— Как самочувствие?

— Сносно... — Редж скривился в подобие улыбки, — значит, это все-таки был ты...

Тармаэл кивнул:

— Вот, пришел тебя проведать...

— А я опять держу тебя на пороге, прости, — Редж отступил, пропуская гостя, но задний ход на гравикостылях он еще не освоил и, запнувшись, полетел на пол. Спасла его молниеносная реакция тармаэла, тот мгновенно оказался рядом, подставляя плечо и ловя землянина, вцепившись когтями в футболку.

— Ч-черт, — Редж выругался сквозь зубы, но с собственной беспомощностью его примирил тот факт, что его ладони совершенно оправданно легли на стройную талию тармаэла.

— Больно? — участливо спросил Марвея, заметив какая болезненная гримаса исказила на миг лицо Крысолова.

— Ерунда, только при резких движениях, — землянин уже выпрямился, но размыкать тесный контакт со своим спасителем не спешил, завороженно глядя ему в глаза, — Вообще-то, — нашел в себе силы сказать Редж и шумно вздохнул, — Ты уже можешь меня отпустить... но мне, если честно, этого не хочется.

Марвея беззвучно рассмеялся и вдруг уткнулся лбом ему в плечо. Крысолов не выдержал и притянул его ближе, рискуя снова потерять равновесие, но голову от ощущения Синеглазого в своих руках он потерял раньше.

— Марвея...

— Ммм? — тармаэл не поднял головы, а лишь чуть повернул ее, чтобы прижаться щекой к плечу землянина.

— А... там, в пещере... ммм... мне приснилось? — осторожно поинтересовался Редж, несмело проводя по спине прильнувшего к нему тармаэла, — Ну... поцелуй...

— Не приснилось, — Марвея наконец взглянул Крысолову в лицо , уголок губ неудержимо пополз вверх в чуть смущенной полуулыбке, — Разве я мог отказать умирающему герою?

— Ммм... а герою, с переломанными ногами пришедшему открывать тебе дверь? — правая рука Реджа совершенно самостоятельно осмелела уже настолько, что с наслаждением зарылась в прохладный шелк волос тармаэла.

— Хм...ну наверное тоже... нельзя... — последнее слово Марвея прошептал уже Крысолову в губы.

Как же он скучал по вкусу этих губ, по тому волшебному мгновению, когда они беспомощно раскрываются навстречу мягкой ласке и позволяют ласкать каждый уголочек. По обманчивой хрупкости тонкой талии в своих руках, по ощущению, когда напряженные, как стальные канаты, мышцы тармаэла расслабляются, и он почти падает в объятия человека. Но последнего не случилось, Марвея мягко отстранился.

— Тебе ведь наверно стоять тяжело, — он провел кончиками пальцев по щеке землянина.

— Я так целую вечность готов простоять, — почему-то шепотом ответил Редж, продолжая прижимать Синеглазого к себе, словно боясь, что он исчезнет, если отпустить.

Идем, на диван тебя усажу, — тармаэл настойчиво приобнял Крысолова за талию и, позволяя опираться на свое плечо, повел в комнату, — Надо же какая судьба, теперь мы поменялись местами.

— В смысле? — недоуменно нахмурился землянин, не понимая к чему клонит его бывший господин — в роли раба он Марвею никак не представлял.

— Ну помнишь, у меня тоже нога болела... только ты меня на руках таскал, — тармаэл улыбнулся явно приятному для себя воспоминанию.

— Только давай обойдемся без таскания меня на руках. Я вполне могу идти сам, просто пользуюсь возможностью к тебе поприжиматься.

— Ты по-прежнему думаешь все о том же.

— Да, о том же... о том же Синеглазом, — Редж плюхнулся на диван, не обращая внимания на короткую вспышку боли и увлекая за собой тармаэла.

— Ну что ты делаешь? Твои ноги! — Марвея проявил чудеса акробатики, не опустив свой вес землянину на бедра и застыв над ним, опираясь коленями о диван.

— К черту ноги... ты здесь! — он потянул к себе Синеглазого, гладя пальцами по шее вдоль выступающих позвонков и зарываясь ладонью в волосы, — Я так по тебе скучал, — выдохнул в губы, с отчаянной нежностью раскрывая их своими губами, медленно проникая языком вглубь, осторожно ласкаясь к его языку и чувствуя, как внутри больно-сладко что-то вздрагивает. Они целовались пока хватало воздуха, а потом Марвея, словно обессилев, опустился рядом, положив голову землянину на плечо и уткнувшись лицом куда-то ему в шею.

— Без тебя так одиноко, Сморколов... холодно так... знаешь, я с тобой размяк... успел отвыкнуть от холода... или наоборот, к теплу привыкнуть. Здесь нет сморков и свет не нужен, а все равно не уснуть... холодно...

Редж обнял его одной рукой, другой гладя по волосам и целуя в светлые пряди.

— И зачем? Зачем так мучить и меня, и себя? Ты же знал, куда летишь. Почему не сказал? И что это за дурацкие разговоры про какую-то месть, дуэль? Я ведь тебе еще там, на Тармаэллиде, говорил, что мне не за что тебе мстить. И тут... Я все понять не мог — то ли я с ума сошел, то ли ты.

— Ну хорошо, Рэй, в бездну месть... но ты был моим рабом, я тебя наказывал, держал на цепи... — он тяжело вздохнул, — боги, Рэй, я ведь изнасиловал тебя. После этого нормальные отношения невозможны.

— Изнасиловал?! Марвея, ну ты... — Редж покачал головой, не в силах подобрать слова, и хотя формально тармаэл был прав, землянин никак не ожидал, что их отношения можно было вот так повернуть, — тебе не кажется, что уж в этом-то мы многократно квиты?

— Ты меня соблазнил... это другое...

— Марвея, считай, что это было давно и неправда... ну то есть, что ты меня типа... Мы после этого с тобой в одной постели полгода спали, и рабом я тебе был только на чужих глазах... или скажешь, что я много о себе возомнил?!

— Не скажу. Я потом не относился к тебе, как к рабу, но... одно дело, когда тебе в плену деваться некуда, а сейчас ты свободный человек, ты можешь завести себе нормальную семью, детей, а не связывать свою жизнь с мужчиной... да еще и бывшим врагом...

— Та-а-ак, — Редж повернулся к нему вполоборота и двумя ладонями убрал волосы от лица тармаэла, чтобы смотреть прямо в глаза, — То есть ты посчитал, что это все был сдвиг в мозгу на почве плена и сидения на цепи, а теперь меня надо вернуть к нормальной жизни? Или и вовсе просто единственное доступное мне в тех условиях развлечение и сейчас ты вообще не понимаешь, зачем я ищу с тобой встречи?

— Второе не исключает первое, — очень тихо ответил Марвея.

— Зачем тогда целовать себя позволяешь?

— Затем же, зачем не смог вышвырнуть из постели раба для ловли сморков... — его голос дрогнул, а в глазах промелькнуло то самое беспомощное выражение, от которого у землянина щемило сердце и которого тот долгое время боялся, что господин не простит ему.

— Зачем вообще спасал... надеюсь, ты не думаешь, что я все из-за того же сдвига на рожон лезу?!

— Не думаю... я и не мог тебя спасти, Рэй, как бы ни хотел, как бы с ума ни сходил от мысли, что ты где-то там умираешь... Тармаэлы не могут вот так попасть в то место, где никогда не были.

— Так это был не ты?!? Но ты же сказал, что тот поцелуй в пещере...

— Я... это был я...

— Ничего не понимаю... — Редж помотал головой.

— Я про такое только в легендах слышал, что в предсмертный час можно призвать того, кого всей душой желаешь увидеть... если и он тоже к тебе рвется. Только после этого не выживают... это полное истощение сил, можно только попрощаться, — Марвея сморгнул, и из уголка глаза покатилась одинокая капелька.

— Но я вроде живой, — потрясенно пробормотал Редж, чувствуя, как внутри тоненькой струйкой пробирает холодок — его больше напугали не слова тармаэла, а нечаянная слезинка из глаз всегда умевшего держать эмоции под контролем безупречного аристократа и воина.

— Живой, — улыбка тармаэла получилась слегка вымученной, — Либо ваши врачеватели волшебники, либо ты сам...

— Марвея, — Крысолов осторожно сжал его плечи и приник губами к щеке, собирая соленую влагу, добрался до уголка глаз и поцеловал, ощущая щекотку сомкнутых ресниц, и прошептал в висок, — Оставайся, а то вдруг я теперь умру без тебя...

— Не шути так.

— Так останешься?

— Да, но...

— Никаких "но", я тебя не отпущу, — Редж уже увлеченно целовал шею тармаэла, путаясь в светлых волосах, — Ты же не будешь драться с калекой? — он чуть прикусил тонкую кожу, вырвав у Синеглазого вздох, наводящий на мысли, что выбранный метод убеждения успешно действует.

— То есть драться ты не можешь, а... все остальное...

— Редж вздохнул, обдумывая, что будет худшей пыткой — секс с не зажившими переломами или ожидание, пока они заживут рядом с Марвеей — и потерся носом о шею тармаэла:

— Ну я же тебя не только поэтому прошу остаться, — Крысолов с сожалением отстранился и с улыбкой посмотрел в синие глаза, — Чаю хочешь?

— Чаю? — тармаэл похлопал своими умопомрачительно длинными ресницами, — Ну хорошо... давай чаю...

— Сейчас, — Редж оперся обеими руками о диван, с усилием поднялся и поковылял на кухню.

— Приготовить чай дело не хитрое, даже если сердце бешено колотится. Редж щелкнул по кнопке чайника, потянулся за кружками в шкафчике.

— Тебе помочь? — тармаэл подобрался неслышно.

— Марвея, про калеку я пошутил, — Редж обернулся, — Приготовить нам чай я вполне в состоянии. Но у меня, правда, только в пакетиках. Ты какой будешь, черный или зеленый?

— На твой вкус, — он пожал плечами, — Но все-таки чашки с кипятком я тебе, пожалуй, носить не позволю. Может, ты и не калека, но ты и без этих штук, — он кивнул на гравикостыли, — неуклюжий...

— Как койя? — усмехнулся землянин, вспоминая фразу про какого-то забавного тармаэльского зверя.

— Да, койе чашки с кипятком лучше не давать, — Синеглазый улыбнулся.

Тармаэл пил чай маленькими глотками, а Редж смотрел на него, забывая про свою кружку. На миг пришло ощущение, что они и не расставались — так правильно было ощущать Синеглазого рядом, вот так по-домашнему попивающего чаек по вечерам.

— Марвея... у тебя не будет проблем из-за меня? — тихо спросил Редж.

— У меня, нет. Я тут, считай, самый главный на Гансаэлле, а Тармаэллиде глубоко безразлично, чем занимается ее изгнанник, пока интересы Императора соблюдаются. Проблемы могут быть у тебя, — тармаэл тяжело вздохнул.

— Если бы военным было какое-то дело до того, что мы с тобой можем встретиться на одной планете, мне бы не дали визу. Так что об этом можно не беспокоиться.

— Это не все. У вас другая культура...

— У нас даже браки между мужчинами официально разрешены, не вижу в нашей культуре никаких проблем.

— И что? Мы вот так запросто можем пойти куда-то с твоими друзьями и никто на нас не обратит излишнего внимания? А твои родители с радостью примут такой выбор и смирятся с отсутствием внуков и тем, что твой род на тебе оборвется? И толпы ваших кошмарных служителей прессы не будут осаждать твой дом, если они узнают, что твой любовник тармаэльский посол?

— Если это все перечисленные непреодолимые препятствия, то я не понимаю, какого черта мы потеряли столько времени! — Редж хотел подобраться к тармаэлу поближе и пустить в ход проверенные методы убеждения, но громоздкие костыли задели хлипкий журнальный столик и оставленная там кружка полетела на пол. Впрочем тармаэл поймал ее налету уже вполне будничным жестом.

— Я знал, что кипяток тебе доверять нельзя, хорошо, что он уже остыл, — заметил он, ставя кружку на место и стряхивая капли чая с рукава пиджака.

— О, черт! Мне еще неделю с этими клетками на ногах мучиться! И я не знаю, как я эту неделю переживу, а ты нашел меня чем пугать — какими-то дурацкими журналистами! Меня гораздо более беспокоит вопрос, кто будет ловить мои кружки с кипятком, если ты опять уйдешь!? — от смущения Редж начал паясничать.

— Ну хоть на службу в посольство мне можно будет иногда отлучаться? — невозмутимо спросил Синеглазый и принялся стягивать с плеч обрызганный чаем пиджак.

— Хммм... наверное... А дальше?

— Что дальше?

— Продолжай то, что ты делаешь. Я думаю, тебе лучше снять официальную одежду, а то там в кружке еще чай остался. Я тебе свою футболку дам, — быстро добавил Редж в ответ на не совсем добрый прищур ярко-синих глаз.

Порывшись в шкафу и выудив оттуда наиболее приличную белую футболку, Редж обернулся и тут же замер, шумно втягивая в себя воздух — тармаэл стоял рядом в расстегнутой рубашке.

Я решил проследить, чтобы ты не опрокинул на себя шкаф, — сообщил он, ненавязчиво отбирая футболку от землянина, тот тут же пристроил освободившиеся руки у Марвеи на талии, наслаждаясь ощущениями обнаженной кожи.

— Я думаю, тебе стоит помочь раздеться, — мгновенно севшим голосом выдал Редж, — Уверен, что ты еще не привык к земной одежде.

Ладони прошлись по бокам вверх, переместились на грудь, очертив мышечный рельеф, скользнули под ткань рубашки на плечи и позволили ей, как ненужной оболочке соскользнуть прочь, задержавшись в районе локтей.

— Да, так ее снять я конечно бы сам не смог, — кивнул Марвея, смирно стоявший под руками землянина.

— Тут еще ремень с пряжкой, — ладони начали свое путешествие обратно на талию, — А это тебе не ваши шелковые ленточки с узелками, — пальцы пробрались за пояс брюк.

— Я конечно не знаток земной одежды, но мне кажется, что пряжка расстегивается как-то по-другому, — глубокомысленно заметил тармаэл, все еще стараясь сдерживать срывающееся дыхание.

— Уверяю тебя, я использую оптимальный вариант, — Редж поддел большими пальцами застежку замка на ремне и его пальцам стало гораздо свободнее убеждаться, что тармаэл и в земной одежде белья и не носил... Он опять чуть не потерял равновесие — то ли от попыток совершить что-нибудь в его положении физически невозможное, то ли от головокружения.

— Думаю, примерку твоей футболки мы оставим на утро, — прошептал тармаэл, снова удерживая Крысолова от падения, — Где тебя уложить спать, раненый герой?

По пути до спальни Редж старательно обдумывал мысль, что в постели костылей не будет, и можно ведь обойтись и без резких движений...

Крысолов присел на кровать и, избавившись от мешающихся штук, начал стаскивать с себя одежду. Марвея, уже где-то по дороге потерявший рубашку, растянулся на постели рядом.

Жаль, я сегодня не на многое способен, — вздохнул он, — Но я так по тебе соскучился, — он поцеловал тармаэла между лопаток.

— Наверняка, бескорыстно? — Марвея запрокинул голову и с усмешкой посмотрел на землянина.

— Абсолютно...

Эротические сцены убраны из текста из соображений, что на СИ невозможно произвести проверку возраста читателя. Здесь ссылка на полную версию

Крысолов проснулся уткнувшимся в светлую макушку тармаэла и улыбнулся — Синеглазый никуда не исчез, остался высыпаться до позднего утра. Редж не стал его будить, он еще вчера выяснил, что тот взял выходной. И это приятно грело сердце — значит, собирался остаться... или предполагал, что не сможет уйти...

Крысолов осторожно разомкнул объятия, мечтая каким-то чудом бесшумно надеть гравикостыли и уковылять на кухню, не разбудив любовника. Хотелось, чтобы тармаэл проснулся от вкусных запахов завтрака и кофе. Редж уже начал перебирать в уме, что у него там есть в холодильнике, пригодного для романтического завтрака в постель, когда Марвея чуть повернул голову и скосил на него взгляд.

— А, ты наконец проснулся, — он уже, не таясь обернулся, и потянулся, улыбаясь.

— Да... и забыл, что ты всегда без будильника просыпаешься с рассветом. Пойдем завтракать, свежих булочек нет, но сыр и тосты точно найдутся. И я кофе сварю.

— Ммм, чудесно...

С тех пор они завтракали вместе, кроме тех дней, когда Крысолов уходил в многодневный поход с туристами. Но их жизнь была далека от семейной идиллии — вечером тармаэл появлялся в спальне, чтобы в гостиной ненароком ни на кого не наткнуться, выходил к Режду, словно призрак, проникший сквозь стену. Утром также таял в воздухе прямо на кухне, дожевывая тост или допивая последний глоток кофе. В общество они выходили тоже порознь — Марвея на свои приемы в посольстве, землянин попить пива с друзьями или сходить на какие-нибудь спортивные игры. Попытки познакомить его с девушкой коллеги, наконец, оставили, заподозрив, что Крысолов предпочитает парней, но не желает это афишировать. В сущности так оно и было, только он предпочитал одного конкретного парня... Да, конечно у них не было семейных походов в кино или ресторан, но они просто оба жили, работали, занимались своими делами и знали, что вечером их ждут дома... очень ждут. Поначалу Крысолов боялся, что периодически Марвея будет поднимать вопрос о том, что вот так жить ненормально, но тармаэл, выяснив его мнение на этот счет один раз, больше к теме не возвращался. Редж организовал вокруг сада силовую ограду, так что вроде глухого забора не было, но поле создавало легкую дымку, мешающую рассмотреть детали. И можно было больше не прятаться за стенами, летом они завтракали в саду, да и ужинали тоже — смотреть на закатывающееся за лес солнце Гансаэллы ограда не мешала. Пришла осень — здесь не как на земле, где все лиственные деревья приобретали окраску, только некоторые — и лес то там, то тут словно солнечными пятнами блестел золотистыми кронами. И именно в эту пору захотелось куда-то совсем подальше от цивилизации, как когда-то на Тармаэллиде. У Реджа не имелось охотничьего домика в глуши, но его с успехом заменила современная комфортабельная палатка — правда, чтобы не светить яркой туристической окраской, на нее пришлось самостоятельно смастерить камуфляж из темной ткани. Выбирали место на прокатном флаере, там же устроили пикник под раскидистыми кронами, а через три дня, когда было собрано все необходимое, тармаэл перенес их туда уже ставшим привычным способом. Марвея учил Реджа стрелять из арбалета — хотя землянин больше дурачился, чем ему действительно требовалось обучение. Но в их соревновании в охоте всегда выходил победителем тармаэл — потому что целился, используя отнюдь не зрение, и времени на прицел ему требовалось доли секунды. А уже поздним вечером, когда на лес опускался бархатный осенний мрак, они, затушив костер, забирались в палатку и грели друг друга, застегнув два спальника так, что они превращались в один большой на двоих — и можно было засыпать, не размыкая объятий.