Южная пристань

Напротив Истрова сидел на земле, прислонившись к стволу дерева, Те́верд, он явно дремал. Нашел время.

Бру́нха тоже уселась на земле, бесстыдно оголив плечо, над которым хлопотала с каким-то приборчиком Се́нга. У каменнодеревской женщины был начисто оторван рукав — видимо, это им связан пятый мантикоровец.

А перед женщинами возбужденно пританцовывал Никодим:

— Как я его, а? Он на вас ишь как насел, а ему как дам, а?

Бру́нха произнесла официальным тоном, но с улыбкой:

— Клан Соединяющих Металл народа се́пров из мира Тройной Спирали благодарит Никодима из города Южная Пристань в мире Планета Земля за спасение своей дочери Бру́нхи.

Никодим аж тихо запищал от восторга. Бру́нха добавила:

— Вы хорошо владеете стилем крадущейся кошки.

— А то! — с невероятной важностью согласился Никодим. — Эт меня мама биться научила.

Вдруг мир изменился... свет стал падать с другого направления, что особенно хорошо заметно по теням. Как будто солнце мгновенно перепрыгнуло по небу с запада на восток. Лежащие на дороге мантикоровцы зарычали. Тут же резко стемнело, но ненадолго, всего на пару минут, и вслед за этим, похоже, начался нормальный рассвет.

— О! — воскликнул Никодим. — Расколдовали Зеркало! — и пояснил, взглянув на Истрова: — Как мы этих усех перебили, так Га́нри побег в башню колдовать. От и расколдовал!

Потом мальчишка взглянул на уже тёмное, как ему и положено было быть в это время, небо, подпрыгнул на месте и куда-то умчался.

"Kуда это он? — не понял Истров. — А почему это кольчужницу лечит не Палла́да? И где она? Шка́сса тоже не видно..." Разглядев сквозь листву неясную фигуру, Истров пошел смотреть. Это были они — Палла́да и Шка́сс. Шка́сс выглядел нелепо — стоял перед Палла́дой на коленях, задрав голову и отведя руки далеко назад. А у девушки вид был совершенно ошеломленный, растерянный и напуганный. Даже плечи дрожали, даже иглы на ушах поотклонялись от вертикалей. Она не сразу почувствовала, что на неё смотрят, и Истров в течение нескольких минут наблюдал за ними и слушал, не понимая ни слова, монолог Шка́сса. Наконец Палла́да заметила Истрова и промямлила совершенно немелодичным, плаксивым и умоляющим голосом:

— Он хочет стать моим мужем.

Истров подавил улыбку. У Палла́ды неприятности, ей явно требуется помощь. А Истров обязан помочь после всего, что иномирянка сделала для него и не только для него.

А чем помочь? Надо разобраться. Выяснить все относительно брачных обычаев мазýнцев и людей-ящериц...

Истров громко позвал:

— Никодим!

Но вместо мальчишки к нему подошёл Архивариус и удивлённо спросил:

— Откуда вы знаете моё имя?

Потом он взглянул на Шка́сса, на Палла́ду, и очень громко щелкнул пальцами. Шка́сс встрепенулся, подхватился. Удивленно уставился на Палла́ду, забормотал:

— Я... я не хотел... я на самом деле совершенно не хочу жениться! Что это со мной?

— А, ерунда, — махнул рукой Архивариус. — На вас кто-то заклятие наложил, чтобы вы захотели жениться на женщине, которая поможет вам в сражении. Ну а я снял заклятие. Вероятно, кто-то очень хочет за вас замуж. Только, видимо, эта кто-то не успела осуществить свой план. Или собиралась осуществить его позже, не могла предположить, что вы будете участвовать в... хм... спасении города совместно с мазýнской женщиной.

Шка́сс замер. На его лице даже появилось выражение. Не предвещающее ничего хорошего той, кто накладывал заклятие.

Палла́да же снова обрела спокойствие, с благодарностью поклинилась Архивариусу. Тот благодушно улыбнулся, мол, не стоит благодарности. Спросил Истрова:

— Так откуда вы знаете мое имя?

Истров почувствовал неловкость:

— Вообще-то я не знал, как вас зовут, вы же назвались Архивариусом. Но здесь бегал мальчишка лет тринадцати, шустрый такой, веснушчатый и с золотистым вихром на макушке, он тоже Никодим, так я хотел позвать его.

— Нет, — улыбнулся маг, — раз мальчишка, это, конечно, не я, мне уже...

Он хотел сказать что-то ещё, но его перебил высунувшийся из кармана гном:

— Как это не ты? — возмущённо заговорил Чарли. — А кто, когда свалился с приступом мигрени, раздвоился? На тебя и на мальчишку? Как раз со светлым вихром на затылке и веснушками на носу. В ипостаси старика ты остался лежать без сознания, а в ипостаси мальчишки ты куда-то сбежал. А меня оставил в кармане мундира на тебе-старике, потому что мундир тебе-мальчишке был велик и попросту с тебя свалился.

— О... — хором произнесли Истров с Архивариусом и посмотрели друг на друга.

Гнома шокированный Истров воспринял уже как должное: подумаешь, эка невидаль! А вот раздвоение...

И тут же Архивариус воскликнул: — Вспомнил! Я вспомнил! Это свойство досталось мне в день совершеннолетия: когда я теряю сознание, наружу выходит моя вторая сущность, — ребёнок. И всё потому, что в душе я всегда остаюсь мальчишкой. — Затем задумчиво произнёс: — А может, я потому и теряю сознание, что мальчишка просится на волю?