Я тоже так начинал. Смутно помню это странное чувство: как будто твой разум тысячекратно умножился, и не один, а сразу целая армия математиков одновременно решает каждый свою задачу, причем все это — едино, слаженно, и все это — ты. Вне времени и места, вне тела... На первых порах ученикам запрещают работать одним, без надзора, иначе легко заиграться и не выйти вовремя. "Так увлекся, что не заметил, как умер" — студенческая шутка. Но прецеденты, увы, были.
Позже все меняется, ты уже не визуализируешь формулы, цифры, ты их даже не воспринимаешь. Ты просто видишь... ну, куда стремится решение. Видишь сами причинно-следственные связи, веера вероятностей всего, что происходит в мироздании.
Впрочем, как раз тогда ты и осознаешь свой "потолок". Возможности разума не беспредельны, даже в Трансе. Речь даже не о том, что мы познаем Истину в искаженном, упрощенном виде — в силу ограниченности человеческого разума. Это и так очевидно.
Наш ум нуждается в опорах. Чтобы понять, где искать, а главное, хоть как-то осмыслить, расчесть явленные тебе знаки — необходимы базовые знания. А объем их удручающе мал. Это вынуждает нас делиться на узкие специализации, привязывает к книгам... Можно не тратить годы на исследования и практически вовсе не проводить опытов, просто предсказав их результаты, но — только если ты квалифицированный химик, физик и т.д. Не зная хорошенько геологии, метеорологии — не предскажешь природных катаклизмов. Не зная истории, социологии, экономики — не сделаешь политического прогноза.
Так, кстати, и делалось: еще лет сто назад Предвестники хоть и негласно, но весьма активно сотрудничали с официальной наукой.
Какой же уровень образования, эрудиции нужен, чтобы осмыслить события глобального масштаба? Доступно ли это вообще человеку? В свое время проводились опыты по совместной работе в Трансе. Безуспешно. Хотя я лично убежден: это возможно, наши просто что-то не так делали.
Этот вопрос занимал меня чрезвычайно. Как расширить тот оперативный объем знаний, с которыми работает Предвестник? Расширить свое видение?..
Ответ содержался в моем собственном мозгу.
Природные мнемонисты встречаются примерно один на сто тысяч. К сожалению, чаще всего этот дар сводится на нет ущербностью всех прочих психических функций. Большинство мнемонистов полные кретины (как мой Зару Любимец). Но со мной природа расщедрилась, дав мне и память, и ум.
Что ж, я воспользовался ими как следует. Я учился всю жизнь, раз и навсегда положив себе не останавливаться на достигнутом. Еще школяром я начал осваивать различные мнемотехники, разгоняя и без того неординарную память. Забавно, но к Предвестникам я попал через джарада Няо, который сам был мнемонистом, мало того: идеологом концепции мнемоники. О, я ценил его! Три года я был его учеником и наперсником... Но Няо был по сути отщепенец и не занимался прогнозами — лишь своей идеей о создании "живой библиотеки".
Мой добрый ад-джа... Как бы ты гордился мной, если бы знал, насколько я воплотил твою идею.
Переняв от него все, что возможно, я перешел к ад-джараду Ишди — главе Школы Предвестинков.
Ишди был желчным, нелюдимым человеком. Он почти не брал учеников, плохо ладил с коллегами, а уж джарада Няо с его мнемоникой на дух не выносил. Я боялся его до смерти, но мои амбиции требовали лучшего из учителей, а Ишди был лучшим. Он, единственный, еще делал кое-какие прогнозы для правительства (благодаря чему, полагаю, Школу и не трогали до поры).
Я принес ему свои расчеты: "Вот, взгляните, через сорок лет библиотека Восьми Солнц с такой-то вероятностью будет уничтожена пожаром". Он не глядя отпихнул бумагу: "Неужели ты возомнил, что для меня это новость?" И тогда, трясясь и заикаясь, я сказал главное: я обещал, что стану живой "резервной копией" библиотеки...
Ишди, конечно, выгнал меня. А через месяц джарад Няо вдруг устроил прощальную пирушку в мою честь. Обнимая меня и похохатывая, он рассказал, как удостоился визита "нашего царственного Светила"... Об этом потом долго ходили сплетни: великолепный грозный Ишди сам (!) пришел к Няо, с которым много лет даже не здоровался, и забрал к себе его мнемоника...
В светской жизни ад-джарад Ишди был главным хранителем библиотеки Восьми Солнц, и я сразу же поступил туда на работу. С Ишди было трудно. Я стал буквально его рабом, его тенью. Но я впился в него, как клещ. Без конца просил новых заданий, упражняясь в вычислениях, а в свободное время до отказа набивал податливый, еще юный мозг огромными массивами фактов, дат, формул, описаний. Начал, понятно, с научных трудов, с диссертаций по разным дисциплинам. Трудился как проклятый, до обмороков... Пару раз был в шаге от психиатрической лечебницы... Но я знал, что это не моя судьба. Я не сомневался и не жалел себя. Я перестал общаться с друзьями, расстался с тардой, с которой тогда жил. На это просто не было времени... Годы шли, а я все не снижал темпа. Теперь даже Ишди — поверил.
Очень скоро я дослужился уже до старшего хранителя. Я презирал книги за то, что они так громоздки и приковывают человека к месту, вынуждая чахнуть над ними. Но я и боготворил их, ибо они вмещали бесценнейшее из благ. Я ухаживал за ними, оберегал от сырости, пыли и насекомых, лечил. По понятным причинам, я практически жил на работе, с людьми общался по минимуму и даже среди сослуживцев прослыл сумасшедшим. Жесткий режим работы сделал меня педантичным. Я всегда уходил со службы в определенный час, чтобы дома успеть провести "закрепление" усвоенного за день материала, и в тот день — судьбоносный день — я был сильно раздосадован незапланированной задержкой.
Был поздний вечер, полчаса до закрытия библиотеки. К нам зашел студент-иностранец, молодой аристократ родом из Айсарейской империи (их немало приезжает в наши академии). Я был в хранении, не застал начала разговора, и выскочил, когда растяпа-библиотекарь, что стоял на выдаче, уже упаковывал для айсареота книгу. Это был труд по юриспруденции, редкое и ценное издание, всего два экземпляра у нас в стране, и айсареот непременно хотел его навынос, что, конечно же, запрещено.
Я попытался возмутиться, но мне сунули под нос какую-то разрешительную бумагу от нашего министерства образования. Я хотел побежать к начальству, но сообразил, что уже никого не застану... И вдруг, по какому-то наитию, я бросился вслед за айсареотом. Я нагнал его в дверях. На улице бушевала гроза, лил дождь. Айсереот уже шагнул с крыльца, небрежно держа книгу (завернутую лишь в тонкую бумагу) просто в руке. Я крикнул, чтобы он спрятал книгу под куртку — айсареот лишь отмахнулся пренебрежительно... И тогда во мне вдруг вскипела злость, я рванулся к нему, дернул за рукав, стал кричать какую-то чушь о неуважении к науке... Он нехотя сунул книгу за пазуху и ушел. Я вернулся в хранение с каким-то странным чувством тревоги, работа валилась из рук...
А за пять минут до закрытия в библиотеку ввалился наш айсареот. Мокрый, расхристанный. Его трясло, он бессвязно пытался что-то объяснить, потом вытащил из-под курки нашу книгу — всю развороченную. Библиотекарю на выдаче стало дурно, а меня словно разом отпустило. Еще не разглядев толком, я видел: книгу пробили ножом. Выяснилось следующее: вскоре по выходе из библиотеки на айсареота напали грабители. Он стал защищаться, его пырнули ножом в грудь, сорвали кошелек и убежали. Библиотекарь помчался за полицией, а я остался слушать айсареотовы сбивчивые благодарности: "О, Вышние! Вы ведь мне жизнь спасли, понимаете? Эта книжка... Ведь это вы мне велели! Она как раз против сердца оказалась..."
Пока он болтал, я быстренько сделал в уме расчет и обомлел: смерть айсареота — причем именно сейчас и именно от удара в сердце — была почти безвариантным исходом! Немыслимо! Дело в том, что любая линия судьбы выглядит как "веер". Не бывает предрешенного будущего, есть множество более или менее вероятных альтернатив... В судьбе айсареота было две альтернативы: 98 из 100 (18), что его зарежут, 2 из 100 — он уцелеет и далее идет почти такой же прямейшей, безвариантной судьбой к неким важным свершениям. Более того: эти 2 процента надежды обеспечивала ему именно встреча со мной. Ничто другое. Конкретно — я, моя импульсивная выходка. Но так не бывает!..
Уже ночью, сдав потерпевшего властям, я, наконец-то отправился домой. Я опаздывал почти на три часа, в голове царил сумбур. Похоже, вся сегодняшняя "порция" пойдет насмарку... Дома меня встретила квартирная хозяйка — совершенно невменяемая, чуть ли не обнимать бросилась. С потолка капало. Сверху раздавался какой-то шум. Я поднялся к себе в мансарду. Мансарды практически не было: два часа назад на крышу дома упало дерево, смяв прогнившие балки и похоронив под собой ту часть комнаты, где стояла моя кровать. Сбежавшиеся соседи пытались поднять балку, чтобы вытащить мое тело... Я выгнал всех вон, нашел у уцелевшей стены место посуше, сел и принялся считать.
Странно, но прежде мне это не приходило в голову: предсказывать собственную судьбу. Та же картина: 97 из 100 — я труп, 3 из 100 — я невольно спасаю айсареота и опаздывают на собственную кончину...
Месяц спустя я присутствовал на суде, как свидетель. Айсареот снова лез с благодарностями и бурно восторгался нашей судебной системой. Грабителями оказались двое подонков из нашей "золотой молодежи", развлекавшиеся подобным диким способом. Но высокое положение их семей не спасло их от наказания, даже напротив — ужесточило его. И айсареота это почему-то потрясло.
Я смотрел на него уже совсем другими глазами, ибо видел, каким коварным чудовищем суждено стать этому юноше, как велика и страшна будет его власть, скольких людей он сомнет, следуя своей безумной идее, которая вот сейчас только начинает закладываться... "Лучше бы тебя убили, — сказал я ему. — Ты явно проклят вашими Вышними... коллега". Больше мы никогда не вcтречались.
Пять лет спустя я создал теорию "факторов хаоса" — сверх-людей с феноменальными способностями и безвариантной судьбой, словно бы искусственно втиснутых в мироздание и призванных ломать привычный ход вещей.
Я перерыл все архивы, но здесь книги не могли мне помочь. Опереться было не на что, и я ощущал себя слепцом, силящимся на ощупь исследовать огромное незнакомое помещение. Я годами собирал, учил и одновременно изучал паранормов, но о "факторах хаоса" ничего толком не узнал. При этом я не бросал и прежнего труда по "копированию" фонда. Не из-за данного когда-то обещания (это все эмоции), просто повторный расчет подтвердил: до рокового пожара остаются считанные годы. Ад-джарад Ишди пришел в своих вычислениях к иным результатам. Мы расходились в расчетах лет на семьдесят.
Время расставило свои акценты. Ад-джарад Ишди сгорел в своей любимой библиотеке, как в крематории. Многовековые труды полыхали так, что пламя стояло лиловым столбом. Полуподвалы архива превратились в сплошное горнило. От жара даже стены потрескались, а латунные письменные приборы расплавились, точно олово. Я видел это позже, глазами одного из коллег, побывавшего на пепелище.
Расследование по делу о пожаре было скорым и формальным, а реакция властей — весьма спокойной. Несоразмерной случившейся катастрофе. Древнейшая, легендарная библиотека Восьми Солнц уничтожена — и ничего. "С прискорбием сообщаем". И это в Соттриадан, стране торжества науки!..
И вот, единственное, что осталось — аномальный мозг в уже гаснущем теле. "Живая библиотека". Жалкий комок нейронов, который скоро сожрут стервятники — вместе с сотнями тысяч книг. Переписать их вручную не хватит и десяти жизней, а скопировать некуда... Некуда, прах меня побери!
Конечно, я позаботился о "резервных копиях". Кое-что скопировал в учеников джарада Няо — частями, полный объем им был не по силам. (Сам Няо был давно бесполезен: пьянство, старость). Потом я нашел Зару Любимца. Подарок судьбы! Зару вмещал уже три четверти моего запаса и за месяц-другой освоил бы всё, ведь копирование — куда проще, чем усвоение с первичного носителя... Погибли все. Моего последнего, драгоценного "дублера" сгубила нелепая случайность, от которой никак не защитить — потому что проще предсказать тайфун, обвал биржи или глобальный прорыв в науке, чем бездумный поступок...
Я — последний, и это ужасно. Биологические часы не остановишь. Мозг стареет, мне уже трудно делать расчеты в уме, приходится записывать. Кратковременная память всегда страдает первой. Но скоро процесс доберется дальше, и моя "библиотека" начнет рассыпаться, как старый пергамент. Великие открытия, знания о целых веках, о народах и расах, о сошествии "богов", о великих свершениях и потрясениях... Смешно, но я живо помню, на каком месте остановился, когда грянула беда. На середине "Хроник королевств Южного Полушария", параграф 5, раздел 14. Остальные полкниги, а с ними и хроники заселения Соттрианского плоскогорья, и война с Иттавардан, и нашествие кочевников (ныне рийцев), и Эпоха сумерек, и вся история новых времен, вплоть до внезапного и ни в какие закономерности не укладывающегося возникновения Свободного Союза Держав — все кануло в небытие... Впрочем, это-то есть и в других библиотеках. Но вот множество уникальных трудов, которых не осталось больше нигде (19)...
Но — к делу. В закоулках своего "хранилища" я выбрал свободный закут. Буду вести дневник наблюдений.
Время прибытия Объектов — в соответствии с прогнозом. Первичное обследование.
Объект N1: сильно невротизирован, скован, подавлен; интеллектуально неразвит; при этом: признаки наличия мощнейшей (!) энергетики и выраженной агрессивности где-то на уровне подсознания. Под вопросом: психическое расстройство (раздвоение личности). Под вопросом: наличие контакта (неосознаваемого Объектом) с другим лицом ("вождем").
Объект N2: эмоционально неустойчив, расторможен; уровень умственного развития выше среднего и... огромный (!!!) ресурс памяти.
У обоих: паранормальные способности не просто спонтанны, но — врожденны (!); выход в Транс — только при отключении сознания (неглубокий обморок или сон). Указанные факты говорят в пользу того, что мы имеем дело с искусственным феноменом. Профиль способностей уточняется.
Реакция на окуривание кхашар неожиданная: глубокий ступор, продлившийся свыше суток. (Под вопросом: выход Объектов на более глубокие, нежели доступно нам (!), уровни Транса.) Создается впечатление, что Объекты каким-то образом "вышибли" друг друга. Взаимосвязь очевидна: в состояние ясного сознания они вернулись также синхронно.
Решено на некоторое время изолировать Объекты друг от друга, подвергнуть каждого небольшой эмоциональной встряске и пронаблюдать. Для Объекта N1 — испытание наведенными галлюцинациями в виде образов значимых персон, послойно извлеченных из памяти. Для Объекта N2 — помещение на карниз у основания скалы (N2 страдает акрофобией).
Актуальное состояние. Объект N1: оглушенность, настроение подавленное. Объект N2: ажитация, выраженный страх высоты, истерика. Подержу их так пару дней, а там посмотрим.
