Омегаверс Наследие(ч.1)

Уэйланд рванулся было в образовавшийся проход, но его резво подхватили под руки племянники шерифа, вошедшие следом за Дилланом и Рональдом. Альфа злобно зарычал, омеги отшатнулись, а Даллас прикрыл брата, оми и племянника, который тут же заплакал на весь храм.

— Куда это вы собрались, преподобный? — с лёгкой улыбкой обратился к молодому священнику шериф. — Наше следствие ещё не закончено.

— Вы обэтом ещё пожалеете!!! — прорычал Уэйланд. — Вы знаете, кто я???

— Исключительный мерзавец, — холодно ответил Бенджамин, смело приближаясь к беснующемуся альфе. — Который опозорил Церковь. Которому не место на святой земле. И который принёс немало зла этим местам. И я не только о Диллане, Иласе и Конане говорю. Я говорю обо всех ограбленных в нашей губернии за последние три года. Обо всех наших омегах, которые подверглись насилию с твоей стороны, но молчали, поскольку ты их запугал. Мы с шерифом долго ждали подходящего момента сорвать с тебя покровы и показать всем, кто ты на самом деле. И зря ты вообще связался со всей этой грязью, Уэйланд. Не стоит недооценивать Закон и силу села. Здесь тебе не Викторан. Тогда ты сумел уйти от карающего меча правосудия, смог успешно оклеветать невиновного, но больше ты никого не обманешь.

— А ты докажи!!!

— И докажу. Гилмор Моро уже готов выступить против тебя, Балан тоже тонуть один не собирается. Ты зарвался, так признай это и прими наказание, как подобает потомку Адама.

Чтобы угомонить селян, ушло немало времени. В воздухе всё больше тяжелело, дышать от примеси гари ярости становилось всё труднее. Кто-то, наверно, Мартин, даже приоткрыл двери храма, чтобы впустить свежего воздуха. Уэйланда связали для надёжности — по прямому приказу его преосвященства. Сам епископ выглядел невозмутимым, но по тому, как едва заметно подёргивается его лицо, Клео понял, что бета в ярости. Это выдавали и глаза.

Судья тоже выглядел бледновато, но остановить следствие не посмел. Как только шериф и господин Бенджамин навели порядок, для дачи показаний вызвали братьев Моро.

Лязг кандалов, тяжёлая поступь альф, новый живой коридор из людей. Рональд и ещё двое сопровождают арестованных, и Клео стало понятно, почему Диллан смог полюбить Гилмора — альфа держал спину прямо и был почти спокоен. Он готов был понести наказание за то, что сделал. Он даже чем-то напомнил господина Бенджамина, их привратников и Кларенса. Взгляд, выражение лица — всё это теперь вызывало симпатию и сочувствие, когда Клео узнал о парне больше. Балан был мрачен и угрюмо косился на брата.

Селяне смотрели на братьев со смешанным чувством. Кто-то едва сдерживался, чтобы не наброситься, омеги молча крестились и сторонились их. Далласа трясло от гнева, Оззи вцепился в Диллана и со страхом смотрел на Гилмора. Вэлиант просто не сводил с младшего Моро пристального взгляда. А вот Диллан... Едва братья предстали перед судьёй, омега решительно направился к Гилмору, крепче прижимая к себе сына. Гилмор заметно просветлел. Не успел судья поднять свой молоток, как альфа уверенно обнял Диллана и трепетно поцеловал сына, подняв целую волну среди селян.

— Как вы?

— Хорошо. В доме господина Спенсера о нас хорошо заботятся.

— А... Фэй?

— С ним тоже всё хорошо. — Диллан смахнул непрошенную слезинку. — Господин шериф и господин Спенсер пообещали сделать всё, чтобы ты смог вернуться к нам.

— А ты хочешь... чтобы я вернулся? — На лице альфы отразилась отчаянная надежда.

— Хочу. Я буду ждать. Мы будем ждать.

Даллас подошёл вплотную и вперился в сородича не предвещающим ничего хорошего взглядом. Судья снова занёс было свой молоток, но епископ уверенным жестом его остановил.

— Подождите, ваша честь. Посмотрим.

— Если хочешь — можешь меня ударить, — сказал Гилмор Далласу. — Я это заслужил.

— Ещё чего! — негромко рыкнул Даллас. — Бить того, кто не может достойно ответить? Не тому меня учили наставники. Ты понимаешь, что натворил?

— Понимаю. Я виноват.

— Если вернёшься — я тебя взгрею как следует.

Гилмор не удержался от ухмылки, смеряя парня взглядом с ног до головы.

— А не боишься, что я тебя сам отделаю?

— Посмотрим. Адаму виднее. — Даллас криво усмехнулся в ответ и заговорил уже совсем другим голосом. — Ты не дал убить моего брата?

— Да. Я не мог позволить это сделать.

— Тогда можешь возвращаться, но сразу прощения не жди. Ни от меня, ни от нашего папы, ни от села.

Клео ушам своим не поверил. Вот это благородство!

— Я постараюсь заслужить ваше прощение. Если не оправдаю доверия — можете меня убить.

— Договорились.

— Все разойдитесь по своим местам, — настойчиво вмешался шериф. — Мы ещё не закончили. Я дам вам шанс ещё поговорить.

— Итак... — Судья стукнул молотком. — Назовитесь...

Допрос братьев Моро прошёл в полной тишине. И тот и другой беспрекословно показали свои метки. Потом начал говорить Диллан, и его тоже слушали молча. Позже пригласили двух гостей — пострадавших от разбойников, которые уверенно опознали Балана и Гилмора, рассказали, как происходили ограбления. Были предъявлены протоколы осмотра и опознания убитых разбойников, протокол осмотра дома братьев и опись найденного в нём...

— Кто-нибудь ещё хочет высказаться? — обратился шериф к селянам. — Подать прошение...

— Я хочу подать прошение о защите, — дрожащим голосом произнёс омега, стоящий рядом с почтовым курьером. — Я хочу сообщить о насилии... которое совершил со мной преподобный Уэйланд.

— Когда это произошло?

— Это случилось четыре раза. — Омега закрыл лицо руками, едва сдерживая слёзы. — В последний... луну назад...

Лицо епископа окаменело.

— И я... тоже, — несмело поднял руку Кори, и Болдуин потрясённо уставился на мужа. — За себя... и нашего младшего сына Джоуи.

Шериф кивнул.

— Кто ещё желает подать прошение о защите?

Все достаточно молодые омеги, включая замужних, начали несмело поднимать руки. Почти все, и только двое совсем юных омежек, едва вступивших в возраст созревания, просто расплакались. Их отцы, мужья и братья снова загомонили, и шерифу пришлось снова потрудиться под бешеный стук судейского молотка.

— Значит, Иласа этому мерзавцу было мало, — вздохнул господин Бенджамин. — И зачем тогда он оклеветал Конана, если так хотел его заполучить?!

— Что??? — процедил почтенный Тумэй.

— А вы думаете, почему Конан с ним так воевал? Как только парень вернётся — поговорите с ним откровенно. Уверен, Конан сможет рассказать немало интересного. В конце концов, он собирался передать собранные общинные деньги именно вам на хранение. Он искренне вас уважал. В том числе и потому, что вы отец Иласа. Понимаете? Илас любил его и до сих пор любит, ждал его возвращения, для чего попросил у Витаса особую травку. И та очень пригодилась.

— Сколько? — оскалился староста.

— Трое.

Илас виновато опустил голову и медленно приблизился к отцу.

— Прости... — чуть слышно попросил он.

— Не тебе надо просить прощения, — тяжело выдохнул альфа и обнял сына, который всё-таки зарыдал, вцепляясь в его кафтан. — Как только этот сорванец вернётся — сразу поженитесь.

Уэйланд попытался было снова сбежать, но племянники шерифа были начеку.

— Всё-таки боги всё видят, — довольно улыбнулся почтенный Орри, опираясь на свою палку. У него был высокий скрипучий голос. — Я знал, что рано или поздно они скажут своё слово устами добрых людей. Зря этот негодяй считал, что сможет творить зло под носом у господина Спенсера долго! Ваша светлость, — обратился старик, — вы ведь не всё нам рассказали, верно?

— Вы правы, почтенный Орри, — кивнул господин Бенджамин. — Осталось ещё кое-что, но это настолько ужасно, что я не совсем уверен, стоит ли...

— Не лукавьте, молодой господин, — укоризненно погрозил ему узловатым пальцем почтенный Орри, продолжая улыбаться уже с примесью лукавства. — Я вас ещё совсем мальчиком помню и все ваши уловки знаю. Вы ведь не просто так оставили это напоследок?

— Вы совершенно правы, — довольно поклонился старику бета. — Так вы поэтому так долго молчали? Вы знали?

— Догадывался, — скромно ушёл от ответа старый омега. — Я же всё-таки старый человек. Как ни мало жить осталось, а всё-таки хочется ещё кости погреть под солнышком. Да и кто будет слушать такого старика?..

— Не скромничайте, почтенный. Вам кто-то из пострадавших что-то сказал?

— Только то, что во время того отвратительного дела преподобный никогда не обнажает верх тела. И это притом, что почти все молодые альфы любят хвастаться своими могучими телами. Многие мне это говорили, и я подумал, что это неспроста. Что на нашем новом канонике, вероятно, есть какая-то отметина, которую он от всех скрывает.

— А что за отметина?

— А вот это вы нам и покажете.

Клео понял, что настал его час, и решительно шагнул вперёд.

— Позвольте сделать это мне.

— А ты сможешь? — обеспокоенно уточнил шериф.

— Если я смог не позволить этому человеку надругаться над собой, то и это смогу.

— И ты тоже?! — ахнул кто-то.

— Я пришёл в храм на следующее утро после Воздвижения, чтобы попросить совета. Илас просил меня уйти, но я его не послушался. И этот человек, — Клео указал на Уэйланда, который снова дёрнулся. — напал на меня. Мне хватило отваги и решительности дать отпор, и я убежал. К тому же мой хозяин и наши домочадцы предупреждали меня, а господин Бенджамин даже послал за мной Джима и Кларенса, чтобы они при необходимости вмешались и защитили меня. Я справлюсь.

— Видите? — усмехнулся господин Бенджамин. — Омега. Простой юный омега готов выступить открыто против закоренелого преступника, которого встречал всего три раза. Клео хватило этих встреч, чтобы понять, что из себя представляет этот человек.

— Конечно, — ядовито ответил Уэйланд. — После того, как ты сам ему всё объяснил.

— Я лишь пересказал то, что знаю наверняка. Что можно проверить. А сейчас мы проверим, насколько обоснованы мои... рассказы.

— Сколько умных слов сразу! И что ты собираешься проверять?

— Что за отметину ты скрываешь от людей, прикрываясь благочестием. Если это всего лишь красивая татуировка, которую тебе нарисовали в каком-нибудь притоне во времена твоей беспутной юности — ничего страшного. В этом возрасте многие делают глупости. Я извинюсь, и ты ответишь только за то, что натворил здесь. Но если на тебе будет точно такая же метка, как у братьев Моро, то разговор будет совсем другой.

— Вы не посмеете! Твоей шлюхе духа не хватит! Я сильнее!

Лицо Клео загорелось — судья насмешливо осклабился.

— Что шлюха — это верно, — прокряхтел он. — Видел я этого щенка у Кондэ. На него всегда был большой спрос. Наверно нашему благородному господину Спенсеру опротивели обычные омеги — ему обученного подавай. Иначе зачем он его купил?!

Господин Бенджамин скрипнул зубами и обнял Клео, который начал задыхаться от переполняющих его чувств.

— Ваша честь, ваша осведомлённость поражает. Откуда вам так точно известно, откуда взялся Клео? Вы столь частый гость в этом заведении? Разве это не безнравственно? Между прочим, у меня есть все основания считать, что Клео был рождён вольным, но содержатели приюта, в который его отправили после смерти родителей, попросту уничтожили документы, подтверждающие статус Клео. Я уже отправил надёжного человека, чтобы проверить записи в церковных книгах родных мест Клео. И если мои предположения подтвердятся, то я намерен выяснить, кто именно уничтожил документы Клео, чтобы этот человек понёс предписываемое Законом наказание. Ведь Клео Кондэ был продан как раб.

Подышав ароматом хозяина, Клео успокоился и решительно повернулся к Уэйланду.

— Я готов исполнить свой долг.

— Ну, давай, попробуй. — Уэйланд оскалился, показав омеге свои клыки. Острые.

Раймон достал из кармана какую-то тряпку, скрутил в толстый жгут и решительно заткнул им рот альфы, связав концы на затылке для надёжности.

— Можешь подходить, — кивнул он Клео. — Теперь не укусит, а мы подержим.

Клео взглянул на хозяина, и тот кивнул.

— Иди. И помни — мы рядом.

Клео приблизился к Уэйланду, с ненавистью глядя на него. Чем дольше он смотрел, тем меньше боялся. И больше презирал. И этот человек называл себя служителем богов? Смел навязывать своё видение мира? Прикрывался именем Церкви, творя возмутительные вещи? Значит, метка есть. Нужно только показать это всем. Это будет правильно.

Уэйланд что-то промычал сквозь кляп, он был зол, но его гнев хоть и давил на Клео, но уже не так пугал. Клео спиной чувствовал взгляды селян, которые точно так же были охвачены негодованием, как и он. Этот гнев будто придавал сил и смелости. Все ждут.

Клео сбил с головы Уэйланда шапочку, которую священнослужители носили вместо клобука вне месс, и это приветствовали одобрительными возгласами. Положенной тонзуры под шапочкой не было. Просто коротко остриженные волосы, и епископ досадливо цыкнул. Клео сорвал с шеи Уэйланда цепь каноника. Это тоже одобрили. Приободрённый омега начал решительно расстёгивать одежду альфы, которого крепко держали племянники шерифа. Рванул слои ткани, оголяя правое плечо и шею, после чего отошёл в сторону с довольным лицом.

— Смотрите все!

В храме снова повисла гробовая тишина, нарушаемая только тяжёлым сопением Уэйланда. Епископ выпрямился и смотрел на каноника безо всякого выражения. Судья поперхнулся воздухом. Селяне посмотрели, некоторые даже подошли ближе, после чего начали презрительно либо с горечью отворачиваться.

Метка была. Особенно глубокая. И достаточно старая. Сказать тут было попросту нечего.

— И когда тебя пометили? — поинтересовался шериф Бэккет. — Наверно, рассчитывали поиметь немало пользы, а в результате едва не прекратили своё существование как стая. И сейчас ты их добил. Ты хоть понимал, что делал, когда соглашался на метку? Осознавал возможные последствия? Или просто заигрался, потом струсил, да обратной дороги уже не было?

— Представляю себе, чего его семье стоило скрыть этот факт, — сказал господин Бенджамин. — И теперь, когда о метке знает столько людей, замолчать её не получится. — Он повернулся к епископу. — Ваше Преосвященство, этот прискорбный факт бросает тень на всю Церковь. Я уверен, что новые наставники этого кобеля ничего не знали о его грехах, но необходимо сделать так, чтобы об этом стало известно всем. Я не знаю, есть ли ещё нечистые на руку служители, но от них необходимо беспощадно избавляться, чтобы Церковь и дальше могла поддерживать порядок. Присутствие подобных людей на постах священников недопустимо. Вы согласны со мной?

— Полностью, ваша светлость, — негромко и бесцветно ответил епископ. — Благодарю вас... за помощь. Это дело не останется без внимания святейшего Синода. Шериф Бэккет, вы доставите этого человека в Ажан?

— Разумеется, Ваше Преосвященство. Сегодня?

— И как можно скорее. — Епископ обратился к селянам: — Почтенные, ваши жалобы и прошения не останутся без ответа. Мы покараем святотатца как подобает. И к вам будет послан новый каноник. На этот раз это будет по-настоящему достойный человек.