-...Нано. — Похоже, у наблюдавшей с двери Сидзуки не нашлось других слов.
Стоящие с открытыми ртами за её спиной Хару, Ринко и Химари не сказали и этого.
— Я знаю, что сможет приободрить вас, господин экзорцист! Полная чашечка ароматного чёрного чая с моими специальными приправами. Ну же, попробуйте, он моментально снимет вашу печаль. Кому как не мне знать.
Передо мной как по волшебству появилась чашка с исходящим от неё действительно превосходным, в своём богатом букете запахов, ароматом. Чашка настоящего тела аякаши, между прочим. Лизлет тем временем стала устранять последствия сверхбыстрого приготовления напитка: выключила из ближайшей розетки металлический миниатюрный электрочайник и сложила коробки с какими-то травами обратно в сумку.
Черт, что-то я раскис совсем. Позор на мою голову, вся Семья смотрит. Основа, приводи моё лицо и наверняка красные глаза в порядок. Делаю небольшой глоток этого чудесного напитка, и краем глаза замечаю, что Лизлет слегка вздрагивает и заметно краснеет, когда мои губы касаются чашки.
— Ты права, Лизлет. Мне уже намного лучше.
— Ммм... вы знаете друг друга? — Осторожно попыталась Хару кинуть пробный шар для прояснения обстановки.
Мы с Лизлет переглянулись. Она тоже смотрит на меня заинтересованно. Ну и что мне ответить? Да Господь с ним, есть ли смысл что-то скрывать от Семьи? Я хотел рассказать всё, когда вспомню собственное имя, но, видимо, придётся сделать это раньше. Уж слишком много накопилось странностей в моём поведении.
— Подойдите все. Присядьте на диван и... в общем, куда-нибудь присядьте рядом со мной. Нам предстоит долгий и, вероятно, не очень приятный разговор.
Жду, пока все сядут рядом. Химари с Сидзукой не хватило места. Первая присела на колени рядом в моих ногах, а миниатюрная Сидзука поудобнее устроилась у меня на коленях, вызвав лёгкий приступ зависти у Хару.
— Слушайте меня и не перебивайте. Я родился в... чёрт, когда же это было? До чего дожил — не помню даты и собственного имени... В общем, я родился в Семье воинов и магов, под названием фон Финстерхоф, в несуществующем в этом мире государстве — Großes Reich, означающем на местном языке "Великая Империя"...
...
...Молчание висит уже несколько минут. Никто не решается заговорить первым. Грею руки чашкой, поддерживая простенькое бытовое заклинание обогрева жидкости. У остальных тоже были расставлены напитки — Лизлет несколько раз, когда я делал паузу, забегала на кухню за водой и обратно. Всё остальное у неё было с собой, исключая только посуду. Девушки пили чай из стаканов, найденных Лизлет у меня на кухне.
Я рассказал им всё что помнил, к сожалению, попутно поняв, что память зияет белыми пятнами, особенно первые и последние годы. Кратко обрисовал наш мир, коснулся обучения у наставников Семьи и её структуру до "большого похода" в ничейные земли, рассказал про красоту столицы и суровость военной академии, и её выходных испытаний, которые переживали далеко не все учащиеся, а также рассказал про обязательную временную службу в магической армии Высокого Трона. Про возвращение домой и продолжение постижения секретов магии, про стычки с другими Семьями и миссии, наконец, про сам "большой поход", изменивший отношение всего мира к последствиям технопокалипсиса... и про знакомство с Лизандрой, бывшей наёмницей из Альбиона. Девушки ахали и бросали взгляды на смущавшуюся Лизлет, сравнивая её внешний вид с обликом из моего, подчас не слишком воздержанного в поэтических деталях описания красоты моей ненаглядной Лизы, рассказа.
...Я рассказывал и рассказывал: про наше возвращение и весёлые деньки, про счастье и подлость, про не слишком гладкое восстановление Семьи... когда рассказ дошёл до той точки, в которой убили Лизандру и моего лучшего друга, у всех девушек были глаза на мокром месте. Хару удручённо опустила взгляд, Химари, сжав кулачки, наверняка пожалела, что не присутствовала на этом событии. Сидзука печально и немного задумчиво смотрела куда-то вдаль, наверное, вспоминая аналогичный момент в своей жизни, а сидящие в обнимку Ринко с Лизлет вовсю изливались солёной влагой из глаз. Никого не оставила равнодушным печальная и по-своему романтичная история моей старой жизни. И вместе с уходом равнодушия появлялась вера в исконную правдивость рассказа. Его остаток, посвящённый сначала противодействию своей же собственной Семье, для которой я поначалу стал изгоем, а затем, после смерти брата и расправы со старым Главой, единовластным повелителем; затем борьбе на полное уничтожение с несколькими вражескими Семьями... в общем, этот остаток я решил опустить, и просто закончил на том, что несколько дней назад, в день "своего" рождения, я очнулся в новом теле, в незнакомом месте, поначалу без каких либо знаний о местных людях и демонах.
— Юто... мы ведь можем звать тебя Юто? — Первой снова заговорила Хару.
Девушки вздрогнули, будто очнувшись от сказочного, наведённого на них, сна.
— Да. Это имя моё, по крайней мере, до тех пор, пока я не вспомню старое. Слушайте все. Я... Мне сложно целостно сформулировать свою мысль, но если кратко: наиболее вероятной является версия, что я не являюсь тем Юто Амакава, которого вы, Ринко, Хару, знали всё это время. Есть и другие версии, но я хочу, чтобы вы исходили из этой и... заново составили обо мне впечатление. Решили прямо сейчас, как вы ко мне относитесь и хотите ли остаться в Семье. Вне зависимости от решения, я не прогоню вас, и буду защищать от опасности ещё некоторое время.
И уже обращаясь к духу кошки:
— ...Химари, я потребовал от тебя при нашей первой встрече отдать мне твою жизнь в мои же руки — я помню это, и признаю, что я тебя обманывал, выдавая себя за другого. Ты вправе вынести мне любое наказание.
— Однако прежде чем она решит, нано. Я бы хотела услышать другие... "версии". — Быстро перебила меня Сидзука.
— Всё просто. Настоящий Юто Амакава мог спятить и однажды придумать себе новую личность с фантомными воспоминаниями. Против этой версии говорит моя действующая магия, которой я не обучался у Амакава.
Сидзука слегка кивнула, требуя продолжения.
— Как вариант, я мог переродиться в новом теле и в один прекрасный момент просто "вспомнить" о своей прошлой жизни. Против этой версии говорит работавшая уже с момента обретения "старых новых" воспоминаний основа. Не буду заострять внимание на незнакомых вам деталях, скажу лишь, что маг не может непроизвольно её создать в себе и развить до того уровня, на котором она сейчас у меня находится.
Небольшая пауза.
— И, наконец, последний вариант: мне и вам это всё снится.
Все даже немного улыбнулись.
— В таком случае я торжественно объявляю, что мне исключительно... всё равно, сошёл ли глава Амакава с ума, "вспомнил" или заменил предыдущего владельца имени, нано. Именно ты уже показал мне зачатки главы рода, способного вести нашу большую семью вперёд, наперекор неизвестности, нано. — Уверенно высказалась водная аякаши.
Спасибо, мудрый водный демон, Сидзука... однажды последняя из рода Мизучи, а теперь Сидзука Мизучи-Амакава.
— Глупости какие-то. Я практически не знала "прошлого" Юто Амакава, именно ты стал для меня новым членом семьи и моим любимым мужчиной. — Мотнула головой, приходя к какому-то своему выводу, Хару Масаки.
Спасибо тебе, отныне, Хару Масаки-Амакава.
— Най господин... в ваших телесах течёт ала кровь Амакава, древних кнесей-повелителей света переменчивого, это есмь факт. То кем най господин считает себя, его "мечу" безразлично до́лжно быть. Я сказала и повторю: аз есмь ваш меч и щит во веки вечные, не мне быть вам суди́ею. — Слегка торжественно проговорила аякаши-кошка.
Условия клятвы высшего приоритета выполнены.
Спасибо, Химари, ласковый ты мой зверь.
Взгляды скрестились на последней невысказавшейся — Ринко.
— Я... Мне нужно подумать, Ю... Юто. — Донёсся до моих ушей глухой ответ.
И я с ужасом внутри себя понял: этой, теперь уже близкой мне как никто другой, молодой девушке не быть со мной в Семье. Она любила другого Юто, а под конец была ослеплена происходящими быстрыми событиями, чтобы понять, что "её" Юто больше нет. И уже никогда не будет. Вместо него — не предназначенный для мирной жизни, выделяющийся среди прекрасных нежных цветов домашнего сада, большой шипастый венерский мухолов с зубастой ядовитой пастью.
Вслед за мной это поняли остальные, кроме, быть может, разве что Лизлет, не знавшей истории "наших" с Ринко отношений.
— Ринко... Юто, который тебе нравился ведь никуда не делся. Он внутри меня. Благодаря ему я помню... наше детство, каждый наш осенний фестиваль, каждые ежегодно новые ленты, что ты носишь в волосах как символ...
— Прекрати! Ты просто читаешь чужую память... как раскрытую книгу! Но ты не был главным героем её текста! — Крикнула Ринко Кузаки.
Слова ударили меня больнее внезапной пощёчины. Действительно... я для неё теперь никто. Разве что сосед, волею судеб способный защитить её от возможной опасности... в которую сам же и втянул. Какое я имею право даже просить...
— Я не знаю... как мне к тебе теперь относиться. Да и кто, по-твоему, ты сам? Маг из другого мира... или же ученик Такамии-хай, мой друг и возлюбленный?
-...
— Молчишь? И ещё думаешь, что МНЕ это определить легче, чем тебе? — Спросила подруга, вернее теперь уже просто знакомая девушка.
— Ринко...
— Не трогай меня!.. Мне нужно... подумать.
С этими словами, такая недостижимо далёкая, теперь разделённая между нами непреодолимой стеной обиды за обман, девушка встала и вышла из комнаты. Воцарилась тишина. Все смотрят то на меня, то на друг друга.
— Я пожалуй... лягу сегодня пораньше. — У меня всегда был такой хриплый голос? — ...Никому не беспокоить. Я хочу побыть один.
...
(*32*)
...
"Лидер разумный всегда терпелив,
И гнева умеет сдержать он прилив."
© Абу Мухаммад Муслих ад-Дин ибн Абд Аллах Саади Ширази
Терзай меня, основа, ведь ментальное тело, благодаря вторжению в него "света" снова уплотнилось, частично разгладившись. Правда, в этот раз пусть и ровно, но всё равно не так как надо. Что в свою очередь потребует восстановления в нужный вид. Давай, любые воспоминания. Вряд ли мне уже будет хуже.
Алгоритм процедур восстановления ментального тела составлен. Будет произведена сортировка случайных воспоминаний на момент идеального состояния ментального тела. Внимание, возможны хаотично возникающие сновидения.
...
Поместье близ Хайзингена. Малая зала для совещаний. За столом сидит поседевший пожилой человек, ещё крепкого сложения, которое для знакомых с военным делом людей и демонов может сказать о том, что Глава, несмотря на почтенный возраст, не сдался на милость старости, продолжая быть хоть и не самым, но одним из сильнейших магов и воинов Семьи...
Внезапно, створки мощнейших артефактных дверей с разнесёнными в щепы креплениями вынесло внутрь залы мощным разрывом. Кристоф фон Финстерхоф не дрогнул и пальцем — два мага преградили путь неизвестной силе к своему Главе, моментально накрыв себя, Главу и стол, за которым он сидит, сложными заклинаниями барьерной защиты. Одна створка изначально улетела по кривой траектории в сторону, зацепившись не до конца оторванной петлёй за один из стульев, а вторая полетела в сторону магов-телохранителей, но тут же была отражена защитой в сторону. Кристоф спокойно встал, и посмотрел снисходительным взглядом на устроившего эффектное появление сына, мейстера, и одновременно с этим, предателя Семьи фон Финстерхоф, в своём понимании этого слова.
Мейстер развёл руками с улыбкой, показывая, что вовсе не хотел устраивать такое взрывное представление.
— В сторону. — Бросил Кристоф, и маги слаженным, репетируемым всю жизнь движением встали по его сторонам, готовясь исполнить любой приказ Главы.
— А ты постарел... отец. — По интонациям решительно нельзя было понять, рад ли этому факту мейстер, или нет.
— А ты так и не набрался ума, предатель. Что Генрих? — Был дан мейстеру достойный ответ, и задан вопрос.
— Мёртв, твоими стараниями, отец.
— Это печально. — В голосе Кристофа было что угодно кроме печали, а на лице не дрогнул ни один мускул.
— Будем продолжать ломать комедию, или ты готов выйти во двор и принять заслуженную дуэль чести? — Как бы между делом поинтересовался мейстер.
— Сила ослепила тебя. В этот раз не только глаза, но и разум. Я, Глава, требую от твоей kernstück подтверждения клятвы подчинения Семье в лице её Главы, в моём лице, здесь и сейчас. — Сказал отец мейстера и прикрыл глаза. Большего в его планах и не требовалось, чтобы угомонить предателя...
Повисла гнетущая тишина. Прямо сейчас основа мейстера заставит его подчиниться, или умереть по приказу Главы Семьи. Так уж были устроены все воины и маги всех Семей — одна из особенностей железных правил. Вот только...
Мейстер усмехнулся и покачал головой. Если кто до этого из присутствующих и позволил себе шелохнуться хоть немного во время диалога двух присутствующих вершителей их судеб, то сейчас все превратились в статуи, и забыли, как дышать. Это было невозможно. Скорее уж можно было ожидать проявления в физическом плане бога-покровителя без аватара, чем увидеть, как впечатанное в самую основу основ ментального тела (откуда и произошло название) нестираемое и неуничтожимое условие о беспрекословном подчинении требованию "клятвы Семьёй", клятвы высшего порядка, будет нарушено. Мейстер рассмеялся в голос своим знаменитым в столичной среде смехом, предвещавшим скорую расправу любому, кто встанет у него на пути. К достоинству Кристофа можно лишь сказать, что он сразу сделал для себя какой-то вывод, и простоял молча, не выказав ни малейшего признака злости, пока его сын не успокоится.
Мейстер медленно достал металлический футляр с посеребренными узорами и так же лениво бросил его своему отцу, показывая, что не атакует. Глава поймал футляр и снова перевёл взгляд на сына. Не дождавшись объяснений, осмотрел магическую печать и только теперь вздрогнул, после чего быстро вскрыл футляр и прочитал содержимое послания.
...Дело в том, что на футляре, в круге магически-изменённого сургуча с неповторимой, сейчас уже повреждённой объёмной структурой, нанесённой притронным артефактом, чьё устройство было строжайше засекречено от всех, кроме советников Высокого Трона, стояла семигранная печать государственного приоритета. Что в свою очередь означало, что содержимое футляра было заполнено в присутствии всех семи советников Высокого Трона и могло означать в данном случае лишь указ о создании новой Семьи, или же...
— ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛ, ГЛУПЕЦ?! — Самообладание Кристофа, наконец, сдало, и он как был, осел обратно на своё кресло.
Мейстер фон Финстерхоф перестал улыбаться и серьёзным тоном оповестил всех присутствующих:
— Эдиктом Высокого Трона от недельной давности, наша Семья расформирована до неопределённого срока.
