— Эй ты, горе-рыбак. Жив?
Тот отплевывался, пытался дышать.
— Тебя как зовут?
Парень, кашляя и отплевываясь, все же сумел сказать:
— Ронни.
— Я Дэн. Матрос Дэн. Ты откуда?
— Из поселка, — парень махнул рукой. Данька сообразил, из поселка, мимо которого он проплывал.
— Я сейчас свою лодку заберу и помогу тебе добраться до дома.
Данька догреб до Одинокого Паруса, взял свою лодку на буксир, и они поплыли в сторону поселка, где жил рыбак. Они подошли к берегу.
— Я помогу тебе, Ронни, дойти до дома. Похоже, ты хорошо глотнул водички. Не каждый день представляется возможность утонуть.
Они добрались до дома, ближайшего к морю. Вошли. В комнате Дэн увидел женщину лет сока пяти. Она сидела, опершись локтем на стол. Земляной пол комнаты. Несколько грубо сколоченных стульев, лавка у стены. Двое мальчишек взяться на полу. Тупое отчаяние на лице женщины. Беспросветность нищеты. У Даньки защемило в груди.
— Ронни, — оживилась женщина, когда ни вошли.
— Мама. Мама, прости, я... я сеть утопил.
Парень склонил голову. Бессильно висят руки. Глядя на эту сцену, Даня подумал: картина, опять двойка. Ему было не понятно отчаяние многодневного голода. Беспросветной нищеты он не знал.
-Что? — в отчаянии произнесла женщина и прикрыла рот рукой. Что бы сдержать крики отчаяния.
Данька видел, сеть была единственным достоянием семьи и их надеждой. Как-то надо поднять настроение людям.
— Дело житейское, — лихо заявил он. — Со всяким случиться может. Выше голову.
Даня, Даня, чужую беду руками разведу. Тянул ручонки к горизонту со скалы, а развести беду сможешь?
Часть 19
Данька впервые вот так не посредственно столкнулся с нищетой. Ему приходилось раньше видеть бедность. Он проходил по окраине этого города. Но там все было иначе, вдали от него. Здесь он столкнулся с ней лицом к лицу. Эти двое малышей на полу, в рваной одежде, жалкие. Женщина, сидящая возле стола, на котором из еды всего несколько лепешек. Он стоял и не знал, как помочь этим людям. Бодрый тон, звучавший в его голосе минуту назад, показался Дэну глупым. Данька достал несколько монет и положил на стол.
— Это вам. — Сказал он. Чувствовал, что просто откупается от жестокой бедности. Сует деньги своей совести, пытается ее заглушить. Бросил несколько монет, повернулся и ушел. Все? Можно забыть? Ты выполнил свой долг. Твоя совесть чиста? Нет.
— Мы сейчас с Ронни поедем в город. — Купим вам поесть. — Ронни пойдем.
Дэн, как с ним порой бывало, действовал не раздумывая. Надеялся, что выход найдется позже. Главное — скорость. Поторопился и больно ударился головой о балку двери. Стоял и чесал голову. Шишка будет. Во дворец бедности входят с опущенной головой.
Ронни ничего не оставалось, как идти следом. Что ж, придется несколько дней носить Даньке на лбу украшение. А во лбу звезда горит, это о нем. Дэн чувствовал в себе решимость. Рыбак следовал за ним, как за командиром. Они сели в лодку Дэна. Данька взялся за весла, и они поплыли. Ронни предложил:
— Господин Дэн, может мне сесть на весла. — Парень чувствовал себя не удобно. Богатый господин, в его глазах хорошо одетый человек — богач, сидит на веслах, а он прохлаждается. В жизни все наоборот.
— Нет. Ты что? Если капитан узнает, беда будет. Он мне приказал тренироваться на веслах.
— Капитан? — спросил рыбак.
— Я матрос на "Скитальце". Капитан у нас Свен. Ослушаться капитана для матроса — дело последнее. Я в его доме живу. Он строго с меня спросит.
— Сам капитан Свен? — удивился Ронни. Его спаситель живет в доме известного пирата. По слухам, еду у капитана подают на золотых блюдах. В вазах из драгоценного венецианского стекла среди фруктов лежат бриллианты и изумруды.
— Ты знаешь капитана Свена? — Дэн почувствовал гордость за своего капитана. Простой рыбак наслышан о Свене. И почувствовал, лучи славы коснулись и его. Не даром Хуан считает его главным матросом капитана.
— Да. Кто же не знает в здешних водах самого отважного, удачливо и страшного капитана. Здесь его знают все.
Даньке приятно слышать такие речи. Его капитана знают все. Вот дела. Ронни же понимал, капитана Свена нельзя ослушаться. Нет смельчака, который ослушается его.
— Вот так. Если капитан узнает, что я не выполнил его приказанье, что позволил тебе грести, он вздернет меня на рее, а тебя рядом.
Данька изобразил самую свирепую рожу, какую мог. После таких речей, Ронни не мог и подумать сесть на весла.
Дальше они плыли молча. Прозрачные прибрежные воды, легкий бриз. Отличная прогулка. Только шишка на лбу чешется.
Они добрались до того места, где Дэн брал лодку. Привязали ее. Сержио еще работал.
— Как движется работа, Сержио? — На ходу бросил Дэн.
— Спасибо, хорошо, господин. — Парень широко улыбался. С лодкой дела шли отлично. Он скоро закончит, хозяин даст новую работу. Да озарится радостью и счастьем жизнь твоя.
Дэн и Ронни шли по улице. В этой части города царит безмятежное довольство. Ронни озирается по сторонам. Не часто он бывает здесь. По сравнению с его тихим уголком, тут настоящий Вавилон. Столпотворение. Хорошо одетые люди, коляски с дамами и господами. Улицы убегают и вправо и влево. В его поселке только одна улица. Под ногами каменная мостовая. В дождь господам не приходится ходить по лужам, не испачкают туфли. Сам Ронни идет босиком. Такие туфли не промочишь. Выгоревшая на солнце рубаха и линялые штаны. На родине Даньки таких звали голь перекатная.
— Прежде мы зайдем в дом Леона, где живет Свен. — Пояснял Дэн. — Перекусим. Жанетта беспокоится. У нее всегда найдется, что поесть. Потом на рынок.
Даня вновь почувствовал голод. Упражнение на веслах способствовали этому. Идти в дом капитана Свена Ронни было боязно. Однако упоминание о еде звучало сладкой музыкой. Господин Дэн собирался там перекусить. Большой человек — господин матрос. Ронни шел за своим спасителем. Колдовство большого, по меркам рыбака, города завораживало. Парень был чужаком в этой обители благополучия. Что ему здесь делать, нищему оборванцу. Город не признал бы его. Они шли по улицам, где живут богатые. Люди бросали в сторону Ронни презрительные взгляды, брезгливо сторонились. Не дай бог испачкаться. Ронни озирался все больше по сторонам. Ему было любопытно, как живут богатые. Засмотревшись, Ронни налетел на какого-то хорошо одетого господина. Тот кричал:
— Куда прешь, попрошайка. Нищее отрепье. — Замахнулся, что бы ударить парня.
Дэн перехватил занесенную для удара руку.
— Дядя, ты чего? — Тонкие пальцы Дэна обладали большой силой. Тренировки не прошли даром.
-Кто ты такой? — орал господин. Пытался вырваться.
— Я матрос со "Скитальца", Дэн. Ты дядя рамсы попутал. Ответишь за базар. — Даня прилежный ученик криминальных сериалов. — Ты чего кипишуешь! Спрошу как с гада!
— Пират! — Крикнул мужчина. Прохожие стали обращать на них внимание.
— Ты мне предьявы будешь кидать! Я тебя здесь урою. Живьем закопаю. — Даня вспомнил свои сериалы.
Окружающие мало что поняли из изящных выражений Даньки. Рамсы, базар, урою. Но лицо макроса говорило больше слов. Да и вспомнилось, кто командует "Скитальцем". Лучше уйти с миром.
— Я? Я ничего. Я не хотел. — Мужчина постарался быстрее покинуть место стычки.
Дэн и рыбак шли дальше. Ронни был поражен тем, что господин заступился за него. За оборванца. Они дошли до богатого дома, и Дэн постучал в дверь. Дверь распахнулась. На пороге Хуан.
— Дэн, наконец-то, а то Жанетта беспокоится. — Парень стукнул себя по голове рукой, давая понять, как ему досталось от Жанетты.
— Мы зашли перекусить, есть хочется. Раз Жанетта спрашивала, значит у нее все готово, Можно поесть. Идем, Ронни. — Скорее всего, Хуана заставили есть за двоих.
Они вошли в дом.
— Хуан, а капитан закончил дела? — Данька надеялся, что капитан соизволит рассказать и ему о будущих походах.
— Нет. Они еще обсуждают.
— Ладно. Хуан, ты мне повозку подготовь. Мы с Ронни поедим, потом на рынок. После я его до дома отвезу. Сделаешь?
— Сделаю, Дэн. — Но в голосе не было энтузиазма.
— Идем, Ронни.
-Жанетта, у тебя найдется, что поесть. Или Хуан все съел? Он у нас ленив и прожорлив.— Данька смеялся.
Хуан стоял рядом и улыбался. Он ленив где угодно, но не за столом.
— Дэн, не шуми. Сейчас накормлю. А это кто? — Жанетта начала собирать на стол.
— Ронни. Он рыбак. День у него плохой. Не повезло, словом. Сеть утопили. Я то же ему с этим помог. Он сам чуть не утонул. Покорми нас, Жанетта. И мы быстро на рынок побежим. — Дэн хотел поспеть всюду. Поесть, сбегать на рынок и узнать новости у Свена. Желательно одновременно.
— Не торопись. Минуту. — Жанетта поставила на стол тарелки с ребрышками баранины. — Садитесь, парни.
Собрала зелень, вощи, хлеб.
-Кушайте. Кушайте, ребята. — Про себя думала: каким же неугомонным может быть этот мальчишка. Загорится, подавай все сразу. Поесть и то спокойно не может.
— Давай, Ронни. Ешь. Хуан, готовь повозку. — Энергия через край. Быстро пихает в рот все, что подвернется под руку. Ерзает на стуле, вот-вот вскочит.
Они быстро поели и отправились на рынок. Там Данька, не торгуясь, брал все, что могло сгодиться. Овощи, фрукты, рыбу...Сбрасывал это в корзинки. Не пошел и мимо барахолки. Прикупить одежду для семьи Ронни. Бросил взгляд на своего спутника. Одежда не лучшая.
— Купим тебе что-нибудь. — Прикинул ширину плеч, рост рыбака. Хватал то рубашки, то штаны и прикладывал к парню.
— За чем, господин? — Пытался сопротивляться Ронни. С ураганом по имени Дэн не справиться. Многие ураганы и тайфуны носят женские имена. Правильно. Материки еще не видели на что способен Даня. Десятибалльный шторм игрушка по сравнению с волнением в один дэн.
— Не спорь!
— Мне для этого парня штаны, рубаху. По лучше давай. — Требовал Даня. — Обувь. Прикинь на себя, Ронни. Нам еще для двух малышей.
Торговец был рад такому покупателю. Брали много. Лавку перевернули и перетрясли. Хозяину снесло крышу.
Все загрузили в повозку и поехали. Дэн немного поостыл. Юный рыбак сидел тихо. Бешеная энергия матроса окончательно сломила его.
Кое-где попадаются домики, участки возделанной земли. Крестьяне. Лошадки бодро бегут по дороге. Вот и поселок. Дом Ронни. Дэн соскочил с повозки и велел Ронни:
— Выгружай все.
Парень с тоской смотрел на свою лачугу. Не ровен час, стихийное бедствие, что доставило его домой, обрушится и на ветхий домишко. Они заносили свою поклажу в дом. Женщина стояла и смотрела на все это с изумлением и страхом. Корзины с едой. Белый хлеб. Ворох одежды.
Бедная женщина стояла, прижав к себе малышей, у стены. Крага Даня мог снести и ее.
— Вот, хозяйка, принимай. Думаю, хватит на какое-то время. — Дэн имел в виду корзинки с продуктами. Такого изобилия дом никогда не знал.
Пугает не только нищета. Изобилие, особенно нежданное, пугает не меньше.
— Ребятишек оденешь. — Даня заносил в дом свертки с одеждой.
Дэн разложил одежду. Тея смотрела на это богатство. Такую одежду страшно одеть. Испачкают. В такой ходят только богатые.
— Это вам. Примерьте, — Дэн вытащил из вороха одежды то, что припас для Теи.
Женщина сделала шаг вперед, пряча за спиной малышей. Мать укрывала от опасности своих детей. Происходящее в доме было не ведомым, значит опасным.
— Господин, мы не сможем вам заплатить , — говорила Тея.
— Зачем мне платить? С торговцами я рассчитался. Ни кто об оплате не говорит. — До чего странные люди. Их жилище навестил добрый эльф, а они не пускают в свою жизнь сказку. Мерещится им, явился в лачугу злой варлок, колдун. У своего народа Даня отыскал слово кощун.
— Как это возможно, господин? — Тея не понимала. За все в жизни приходится платить. Даже Золушка, да будет вам известно, выхлопотала для доброй тетушки должность придворной феи. Старушка ушла на покой. Гадает придворным на картах и по руке. Дело доходное.
— Просто берите. И все. — Трудно объяснить простой порыв души.
— Дети, — позвала Тея ребятишек, — кланяйтесь господину.
— Ронни, ты то же поклонись господину. В ноги. Встань на колени. — потребовала она от своего старшего сына.
Ронни упал перед Данькой на колени. Мгновение, и все семейство стояло в пыли на коленях перед Дэном.
— Ты чего? — Данька не знал, что ему делать. Чувствовал себя не в своей тарелке. — Ронни вставай. Совсем обалдел.
Но парень его не слышал. Тея плакала. Малыши покорно стояли на коленях, задирая вверх голову. Детские глазенки взирали на ангела, ниспосланного небом. Дэн от стыда готов юыл провалиться сквозь землю. Бежать, бежать, как можно скорей, другого выхода нет.
— Я поехал. Мне домой пора. — Даня бочком двигался к выходу.
— Вы оставайтесь. — Не хватает еще они на улице при людях бросятся благодарить. — Вы бы больному врача вызвали.
— Врач — это дорого. — Сказала хозяйка.
— Не дороже денег. Я вам еще дам.
Данька высыпал монеты на стол. Щеки горели от смущения.
— Если понадобится, где меня найти знаешь. Меня не будет, мы в море можем уйти, к Леону обратишься. Жанетта и Хуан тебя знают. Обязательно зайди. Так что давайте, не скучайте. Мне пора. Данька выскочил из дома. Шишка на голове еще раз поприветствовала дверной проем. Потирая лоб, вскочил в повозку и уехал.
Ронни и его мать стояли и смотрели в след доброму господину.
-Ронни, — говорила мать — надо будет отблагодарить господина. Может отработать. Больше мы никак не сможем. Ты постарайся, сынок.
Дэн хотел вернуться засветло. А то капитан будет бранить. Не до темна же будет проходить совет.
Дэн приехал домой, когда смеркалось. Распряг лошадей. Сразу в дом. Встреча с капитанами у Свена давно закончилась. Свен сидел в столовой. Когда Данька пришел туда, капитан спросил:
— Где ты ходишь, Дэн?
— Я, как вы приказали, капитан, на лодке. А там такое ...
И Данька рассказал о рыбаке.
— Господин, капитан, — заканчивал он свой рассказ, — если этот парень придет, а мы буем в море, Хуан или Леон пусть дадут ему денег из моих, из сундука. Хуан знает, где они у меня лежат.
Капитан кивнул головой. Это его деньги, пусть распоряжается, как хочет.
Часть 20
Славку разбудил крик птиц за окном. Вставать ему не хотелось. Может быть, еще немного поспать. Он растянулся в кровати. Хорошо, весна. И птицы за окном. Ему захотелось помечтать. Вот он, Славик идет по улице. Все оглядываются и спрашивают, кто это? Как, кто? Разве не знаете? Или идет по школе. Это же Слава. Славка. Это ж герой. Славке хотелось быть таким, как его друзья, Максим и Данька. И что б все на него обращали внимание. Славе хотелось славы. Девчонки будут смотреть и охать. Он будет проходить чуть небрежный, порой благосклонный к своим почитателям. Потом сказал себе, все это чушь, чуть собачья. Встал, оделся. Побежал на кухню. Мать, Лидия Павловна, услышала, что сын встал, крикнула из своей комнаты:
— Слава, там, на плите чайник, еще, наверно, горячий. Выпей.
Позавтракав, он пошел в зал. Отец сидел возле телевизора, допивая свой утренний кофе. Телевизор шумел, рассказывал о последних новостях. Из своей комнаты вышла Лидия Павловна.
