Тени потерянного будущего. Общий файл

— Синовац должна это понимать...

— Синовац верит, что со смертью Локи это прекратится. Считает, что нельзя добиться постоянных изменений, если уничтожить источник воздействия... вот только уже все кончено. Локи была уверена, что получит координаты, и сможет убраться с нашей планеты. Но это оказалось ловушкой, в которую мы почти ее поймали. И тогда мы обрекли наш мир на смерть... впрочем, наше невмешательство ничего бы не изменило, — за время этого разговора Фриман словно состарился.

В этих усталых глазах не было ничего, кроме желания как покончить с этим кошмаром.

— Почему мы цепляемся за портал в Неваде? — перевел тему Ульрих. — Разве не удалось найти, тот, что был в Амазонке?

— Он также заперт с другой стороны. Локи должна была найти координаты. Знала, что Милькеадес не мог их не оставить. Но он спрятал их даже от нас. Сделал все, чтобы и она их не нашла. Был риск, что они будут утеряны навсегда... но это лучше, чем позволить ей сделать все и уйти безнаказанной. Милькеадес чувствовал, что его миссия либо обречена на провал, либо он до нее не доживет. Пророки обычно не доживают до воплощения своих видений.

— Хорошо, тут все ясно... но до сих пор непонятно, какой интерес преследуют наши враги?

— Все просто. Синовац боится того, что за порталом. И хочет уничтожить последний шанс на человечество во спасение. Ее вера в человечество сильна, но она не поможет. Мы слишком многое потеряли, сражаясь с врагом, попутно уничтожая себя. Что до Арины... она хочет технологии. Она прикоснулась к ним слишком близко, знает их мощь. И она знает то, как я хочу ими распорядиться. Именно поэтому попыталась меня уничтожить еще во время войны. Но потом поняла, во что именно вляпалась, и спряталась.

Ульрих проследил все хитросплетения. Все, разумеется, было гораздо сложнее, чем рассказывал Фриман, иначе эта история растянется на дни.

— Если она предупредила о возможном покушении...

— Нет, — Фриман поднял руку. — Все не так, Ульрих. Она предупредила меня, что Синовац спелась с Локи. Эта девчонка, ее агент, которая умудрилась поработать на саму Локи, да и оставить ее с носом, просто произведение искусства. Но есть другие. Уверен, что они есть и в моих рядах до сих пор, одним Оскаром дело не ограничилось.

Он медленно поднялся со скамьи и направился к лифту, предлагая Джеймсу следовать за ним. Стоило покинуть усыпальницу, как Фриман вернул себе прежний бодрый вид.

— Арина предупредила меня, потому что у нее есть мозги. Она понимает, что если один из лидеров организации заключил пакт с врагом, это конец всем. Но я переиграл их всех, позволив 'убить' себя. Это спутало карты всем. Поэтому Арина действовала импульсивнее. Твоя смерть, Ульрих, дала бы дорогу Оскару, и солидная часть организации принадлежала бы ей. Пошла ва-банк, и это стоило того. Но не вышло. А теперь мы покончим с нашими врагами, прежде чем ступим в новый мир. Пока еще не поздно...

Глава 9

Невада. 27 июня. 2046 год.

Таша не знала точно, может ли и Мадам вытащить столь важные сведения из ее головы. К сожалению, брат лишь покачал головой на предложении как-то стереть эти воспоминания. Вряд ли из этого выйдет что-то хорошее. Можно забыть и другие важные вещи. Правда, больше половины из них были на его совести...

Таше же оставался огрызок. Который, впрочем, она делала все больше, добираясь до Мадам своим ходом. Весь мир замер, готовясь к развязке.

Был лишь вопрос, почему все тянут так долго. Брат умел извлекать сведения через секретные каналы. Пришлось своровать пару неплохих игрушек у серьезных людей где-то в Аризоне. А также опустошить четыре тайника, которых было великое множество по всему миру.

— Порой я не знаю, где начинается моя личность, и заканчивается твоя, — сказала как-то Таша своему брату.

До сих пор нельзя было считать его плодом своего воображения. Разум отказывался в это верить.

Он убивал тех, кто хотел на нее напасть. Говорил, когда нужно залечь на дно, показывал, как нужно выживать.

— Может, на самом деле моя личность настоящая, — усмехнулся он. — Мне не первый раз приходится менять свой облик в твоей голове. Мне приходилось быть многими людьми, когда того требовала цель.

— Тогда расскажи мне, как все было на самом деле...

— Боюсь, я сам этого не знаю. Откуда нам это знать? Мы полностью безумны, и никто не сможет нас вылечить. Это и отличает нас от других людей. На нас не распространяются их границы. Именно это и делает нас идеальным оружием. Потому что у этих ублюдков нет своих границ, они оправдывают свои методы великими целями, хотя на самом деле ими движет лишь жажда власти неконтролируемая жадность. Думаешь, они изменят свои методы, если получат в свои руки еще больше могущества? Нет. Такие, как они не исправляются. Равно как и мы с тобой. Есть вещи, которые никогда не меняются.

Таша не могла вести долгие философские беседы. Вернее, думать было тяжело. Не хотелось спорить, поэтому брат то и дело получал невольное согласие.

— Мы убьем их, и их место займут другие. Ничего не изменится, — Таша говорила это уже не раз.

Разве можно бороться против гидры, которая отращивает головы? А надежда на то, что в последний раз головы вырастут дефектные, и организация разрушится под собственным весом, слишком мала. Да и если это выйдет, что мешает восстать из пепла чему-то новому, еще более ужасному и уродливому?

— Изменится, если мы убьем инопланетянку. И уничтожим портал. А также перебьем всех лидеров, кто знает об истинном назначении портала. И Мадам в том числе.

К своей хозяйке Таша невольно испытывала привязанность. Была ли это странная форма благодарности за то, что когда-то давно она подобрала ее и научила многому? Или же из всех, кого пришлось повидать, она была далеко не самой худшей персоной? Впрочем, последнее глупость.

Что она знает о Мадам? Мало чего. Обрывочные фразы Моисея играли против нее. Равно как и показания человека из барокамеры. Но можно ли доверять психу или тому, кто вообще перестал быть человеком?

— Все началось с них, — объяснил брат. — Лишившись всего, им нечего будет продолжать. Их курс будет бесполезен. Постепенно власть снова перехватят обычные люди, обычные государства...

Но то, что Таша видела вокруг, разнилось с его словами. Мир вокруг медленно увядал. Холод продолжал усиливаться. А это было теплые штаты, да еще в разгар лета. Были видны люди, которые ничего не могли построить. Да, вокруг были осколки некогда великого государства, но разве в других местах, где нет тоталитаризма, все по-другому? А там, где он есть, ситуация не лучше. Агония просто продлится чуть дольше.

Верить в оптимизм брата, все больше и больше познавая их проклятый мир, становилось все сложнее. Видимо, поэтому он держал все в секрете. На случай, если она дрогнет...

Но не стоило этого бояться. Даже если будущего все равно нет, можно попробовать сделать всеобщий конец немножечко ярче. Хотя бы перед смертью человечество сбросит тех, кто вызвался быть их пастырем во тьму. Это и будет истинная победа.

Мадам не задавала лишних вопросов, когда они встретились на нейтральной территории, недалеко от падения одной из ядерных бомб. Черт знает, что тут было раньше. Люди, не иначе...

Не спрашивала ничего и во время краткого рассказа без прикрас о том, что произошло.

С ней никого не было, никакой охраны. Перережь глотку, и все закончится. Таша бы на это не решилась, но брат был во всеоружии.

Впрочем, Мадам не из тех противников, кто дастся так легко...

— На самом деле, неважно, кто из них откроет портал в другой мир. Будет даже лучше, если они уничтожат для нас всех чертовых инопланетян, и мы сможем взять технологии себе, — коротко поведала она свой план.

Вот так просто, без лишней хитрости. Похоже, что уже ничего не может изменить маховик истории, что раскрутили они все.

— Разве нам не нужен кто-то, чтобы показать, как ими пользоваться? — поинтересовался брат устами Таши.

— Мы имеем достаточно для того, чтобы потом спасти планету. До остального мы дойдем сами. На самом деле, наши с Фриманом позиции были достаточно близки. Просто он хочет пощадить инопланетян, сделать их своими рабами. Ты же знаешь, на что они способны. Дай им волю, они уничтожат всех нас.

— Говорят, что он жив... об этом говорили давно, но сейчас слухи стали звучать чаще.

Мадам помрачнела. Таша не могла припомнить, когда последний раз видела такое выражение лица.

— Это все слухи. Возможно, Ульрих пытается удержать позиции этими глупостями. Я видела тело, проводила тесты.

Вероятно, не она сама, но каждый агент был будто буквально ее глазами и ушами.

— Он мертв, нет сомнений. Мы не научились еще выращивать клонов.

Мадам медленно обернулась к огромной воронке, что зияла вдалеке.

— И это неважно. Главное то, что Синовац хочет уничтожить портал. И теперь, когда Локи мертва...

— Мертва?! — брат медленно сел от удивления.

Таша понимала его. Один из столпов, что обрушивал раз за разом несчастья на их мир, теперь мертв. Столько лет прошло... это и вправду казалось чем-то невозможным и запредельным.

— Именно. Мои источники верны. Она мертва. Была заперта в голове своего же агента и поджарена вместе с его мозгами...

Предчувствуя неладное, Таша осторожно спросила:

— Кто был этим агентом?

— Твой Кирилл, кто же еще? Большинство других Синовац убила...

Девушка медленно отвернулась и отошла в сторону. Хотелось уйти из промозглого подвала, где и проходила встреча.

Казалось, после всего, что случилось в конце пребывания в Ставрополе, она должна его ненавидеть. Но он был марионеткой в руках ненавистной твари. Да и оказался прав, когда сказал, что ее брата видели. Видели его действия, он оставил свой след. Если бы тогда Таша смерила гордыню, и помогла во всем разобраться... может, все сложилось бы по-другому.

Хотя, нет. Не сложилось бы. Она не хозяйка своего тела и разума. Но в тоже время не принадлежит никому. Если Мадам думает, что имеет над ней полную власть, то... когда-нибудь придет разочарование.

— Он что-нибудь значил для тебя? — в голосе Мадам отчетливо звучала настороженность.

— Нет... уже нет. Просто все происходит очень быстро, — вышел из положения ее брат.

— Отлично. У нас еще есть работа. Синовац не знает о смерти Локи. Но стоит этому случиться, как она тут же уничтожит портал.

— Его нельзя уничтожить... пытались с тем другим, на Амазонке, разве нет? — Таша медленно обернулась, в ее глазах вновь не было и следа эмоций.

— Но не ядерным зарядом, — покачала головой Мадам. — Даже если портал не будет сильно поврежден, при подземном взрыве докопаемся мы до него нескоро. И тогда мы замерзнем раньше, даже если приложим все усилия организации. А для этого так или иначе придется убить Синовац.

— Главное, чтобы был план, — пожала плечами Таша.

— С этим, разумеется, нет никаких проблем, — Мадам отвела взгляд, словно знала, что тот собеседнице очень не понравится.

Республика Техас. 1 июля. 2046 год.

Хьюстон. 20:25

После всех откровений Ульрих ждал немедленных действий от Фримана. Ожидал кулак возмездия, что обрушится на всех врагов.

Но он был осторожен. Смерть Локи не заставила почувствовать себя неуязвимым. Оттого следующие шаги были неторопливы. Требовалось долгое планирование, ибо Синовац в прямом смысле сидела на ядерной бомбе.

Переговоры бесполезны. Да и Фриман запрещал с ней связываться. Даже если женщина сама предложит переговоры.

— Никаких переговоров, — так и было сказано.

Равно как и с этой Мадам, которую Фриман ненавидел по-настоящему.

К счастью, никому отказывать не пришлось. Ульрих делал вид, что занимался рутиной, ожидая сигнала к выступлению.

Именно тогда попалась на глаза доставленная в его штаб-квартиру старая кассета о Фримане, среди всех остальных вещей, что перешли к нему.

Этой кассеты не должно было быть здесь, Джеймс это знал. Может, поэтому и не смотрел, а не потому что якобы не было интереса?

Нет, пробужденное любопытство нельзя было усмирить.

Но теперь, когда открылась правда, все барьеры, что были раньше, казались просто бессмысленными.

Удивительно, как магнитная лента до сих пор хранила информацию. К тому же ту, что перенесли с пленки, что использовалась в обычных проекторах. Ибо секретный отчет на ней был датирован двенадцатым января тысяча девятьсот пятьдесят девятого года.

Некоторые части записи были испорчены, некоторых не хватало. Где-то не было звука. Но суть одна.

Это была встреча Фримана, который ничуть не изменился за прошедшие годы, с президентом Эйзенхауэром.

Фриман выглядел как пациент какой-то клиники, в то время как президент, несмотря на возраст, выглядел презентабельно в своем типичном деловом костюме. Хотя по выправке видно, что ему лучше пойдет военная форма.

— ...уверен, что ты простишь нас всех за все неудобства.

Фриман медленно поднял взгляд и слегка улыбнулся. Своей коронной улыбкой.

— Все в порядке... для меня честь служить нашей стране. И организации.

— Наш общий друг говорит, — кивнув, Эйзенхауэр продолжил, — что ты делаешь большие успехи. Если повезет, то мы сможем вылечить твой недуг...

— Дело ведь не только в этом, господин президент. Вы бы не были здесь, если бы это был просто медицинский прорыв. Вы здесь ради другого.

— Он сказал тебе об этом? — нахмурился президент.

— Он знает, что я не дурак. И никогда им не был, кто бы что не думал. Аутизм — это не умственная отсталость, господин президент.

Было видно, что Фриман хотел звучать надменно, несмотря на свой предельно вежливый тон. Похоже, Эйзенхауэр понял, что не сможет его контролировать. Ровно в этот момент. Тогда почему позволил этому проекту завершиться? Впрочем, президент не контролировал и Милькеадеса. С чего бы ему контролировать Фримана, его творение?

— Разумеется. Но, мистер Элджернон...

— Это не мое имя, мистер президент. Но и старое имя уже больше мне не подходит. Мне правильно велели его забыть, — перебил Фриман.

— Тогда как же мне тебя называть?

Дальше запись шла с помехами, но разговор продолжался недолго. Они пожали друг другу руки, и Эйзенхауэр ушел. Конец записи...

До войны эту запись можно было бы продать за большие деньги. Что историкам, что просто коллекционерам. Теперь же это просто кусок испорченной пленки.

Почему она оказалась здесь? Кто был тем человеком, который перед Ульриху все данные?

Разыскать его не удалось.

В тоже время Джеймс не знал, почему скрывает это от Фримана. Если от того что-то можно скрыть. Но раз кассета еще не исчезла таинственным образом, он либо не знает, либо не заинтересован.

И их должно быть больше. Гораздо больше, если был целый эксперимент. Впрочем, можно не сомневаться. Фриман постарался все уничтожить, чтобы никто не узнал его секрет.

Но теперь же все карты раскрыты, можно и остановиться. У них есть вполне конкретная задача. Спасти мир. В этот раз по-настоящему, а не рушить его во имя спасения, погружая еще больше во мрак.