Прошла неделя, затем другая. Я научился не задавать вопросов, боясь, что мой язык может завести меня не туда. Я продолжал вспоминать девушку в коридоре и ее загадочное предупреждение, которое она мне сделала. О том, как мне следует покинуть корабль как можно скорее, пока мистер Зил не вставил мне в голову механизмы или не случилось чего-нибудь плохого. Что ж, плохое, безусловно, случилось. "Железная леди", или "Рыба-дьявол", как мне теперь приходилось ее называть, напала на другой корабль и вывела его из строя. Трюмы были разграблены в поисках груза. Горстке членов экипажа удалось спастись в криокапсулах, но большинство погибло при взрыве, когда двигатель корабля вышел из строя. Я не знал, что случилось с несколькими выжившими, но то, что у нас на борту три новых лобота, не могло быть простым совпадением. Я не принимал участия в их перевоспитании, но это не помешало бы Зилу самому провести операцию. К этому времени я уже хорошо ориентировался в его операционной, знал, что было трудным, а что легким.
Итак, мы уничтожили еще один корабль и захватили часть его команды в качестве приза. Каждый час, который я проводил на борту "Рыбы-дьявола", делал меня соучастником этого преступления и любых других нападений, которые еще должны были произойти. Но куда мне было бежать?
Мы были между системами, в глубоком межзвездном пространстве.
Покинуть корабль. Пока не случилось что-то плохое.
Имела ли она в виду нападение или говорила о чем-то другом, о том, что еще должно произойти?
Я должен был найти ее снова. Хотел задать ей еще несколько вопросов, но это была не единственная причина. Продолжал видеть ее лицо, застывшее в свете ламп в коридоре. Я ничего не знал о ней, кроме того, что хотел узнать больше. Хотел прикоснуться к этому лицу, откинуть назад спутанную завесу волос и заглянуть в ее глаза.
Я фантазировал о том, как спасу ее: как буду делать самый минимум для Зила, ровно столько, чтобы он был счастлив, а затем при первой же возможности сбегу с корабля. Прыгай и беги, и забери с собой девчонку-лобота. Я обогнал людей Счастливчика Джека; мог бы обогнать команду "Рыбы-дьявола".
Но это было не так-то просто.
— У меня есть для тебя работа, — сказал Зил. — Хорошая и несложная. Потом можешь взять отгул до конца дня.
— Работа? — робко переспросил я.
— Возьми это. — Он порылся в кармане своего фартука и протянул мне что-то похожее на паяльник. — Это пистолет с транквилизатором, — сказал он.
— Что я должен сделать?
— Я хочу, чтобы ты вернул девочку.
— Девушку?
— Не испытывай мое терпение, Питер. — Он сжал мою руку в своей. — Ты знаешь, где она обитает. Найди ее или позволь ей найти тебя. Это не должно быть слишком сложно.
— А когда найду ее? — спросил я.
— Тогда стреляй в нее. — Он предостерегающе поднял палец. — Не для того, чтобы убить, а просто чтобы вывести из строя. Целься в ногу. Примерно через минуту она упадет. Затем доставь ее ко мне.
Он освободил операционный стол. Из нашего рабочего графика я знал, что сегодня мы больше не ждем пациентов.
— Зачем она вам нужна? — спросил я.
— Она всегда была чересчур жизнерадостной. У нее есть работа, которую она должна выполнять... определенная работа, которая означает, что она должна быть умнее других лоботов. Но не настолько. Мне не нравится, когда они отвечают на вопросы, и определенно не нравится, когда они начинают проявлять свободную волю. — Он улыбнулся. — Но все в порядке. Нет ничего, что мы с тобой не можем исправить.
— Исправить?
— Несколько минут под ножом, и все.
Моя рука, сжимавшая пистолет, задрожала. — Но тогда она не сможет говорить.
— В этом-то и идея.
— Я не могу застрелить ее, — сказал я. — Она все еще человек. В ней все еще осталось что-то от той, кем она была.
— Откуда тебе знать? Все, что она сказала тебе, это как вернуться обратно. Или ты сказал больше, чем рассказал?
— Нет, — испуганно ответил я. — Только то, что я вам сказал.
— Хорошо. Тогда не потеряешь из-за этого сон, не так ли?
С пистолетом в руке я подумывал направить его на мистера Зила, усыпить его, а затем убить. Поскольку остальная часть экипажа была еще жива, мои шансы остановить "Рыбу-Дьявола" (не говоря уже о том, чтобы покинуть корабль целым и невредимым) были практически равны нулю. Это был бы бесполезный жест, не более того. Без Зила экипаж испытывал бы неудобства, но большинство из них все равно выжило бы.
Я все еще хотел остановить их, но пистолет не поможет. И, в конце концов, она была всего лишь лоботом. Она даже не помнила своего имени. Что же это за человек такой?
Я сунул пистолет за пояс.
— Хороший парень, — сказал Зил.
Я снова нашел ее. Учитывая все обстоятельства, это не заняло много времени. Я тщательно записывал все повороты, которые делал, время от времени возвращаясь назад, чтобы убедиться, что корабль действительно не смещается вокруг меня. Все это всегда было плодом моего воображения, и теперь, когда я вновь оказался в зоне, где заблудился раньше, все это выглядело более знакомым. Теперь, когда у меня было разрешение на вход в эту часть корабля, я почувствовал себя увереннее. Хотя все еще был недоволен тем, что должен выстрелить в девушку... Но ведь Зил и не собирался ее убивать. Когда у нее и так было отнято так много, какое значение имело еще немного?
Я завернул за угол и увидел ее. Она заталкивала в рот отвратительного вида пасту из какого-то крана в стене, и это вещество мылилось на ее металлических руках.
Моя рука крепче сжала пистолет, все еще заткнутый за пояс. Я подошел на шаг ближе, надеясь, что она останется поглощенной едой.
Она перестала есть и посмотрела на меня. Сквозь спутанную челку ее волос глаза сверкали диким блеском.
— Питер Вандри, — сказала она, а затем сделала нечто ужасное и неожиданное; то, что ни один лобот никогда не должен делать.
Она улыбнулась.
Это была лишь мимолетная улыбка, быстро исчезнувшая, но я все равно увидел ее. Моя рука дрожала, когда я вынимал пистолет и снимал его с предохранителя.
— Нет, — сказала она, отступая от крана.
— Прости, — сказал я, прицеливаясь. — В этом нет ничего личного. Если я этого не сделаю, Зил убьет меня.
— Не надо, — сказала она, поднимая руки. — Не стреляй. Не стреляй в меня. Не сейчас. Не сейчас.
— Прости, — повторил я.
Мой палец напрягся на спусковом крючке. Однако две вещи заставили меня заколебаться. Во-первых, что она имела в виду, сказав "не сейчас"? Какое для нее имело значение, если я застрелю ее сейчас, а не позже? Во-вторых, эти свирепые, красивые глаза.
Мое колебание длилось слишком долго.
— Детка, — сказала она.
Пистолет дрогнул в моей руке, а затем вырвался из нее с болезненной силой, едва не сломав мне пальцы. Он ударился о стену и от удара разлетелся на части. Металлические обломки зависли там на мучительное мгновение, прежде чем упасть — один за другим — на пол.
Я смотрел на это, ошеломленный тем, что только что произошло.
— Предупреждаю... тебя, — сказала она. — Предупреждаю хорошенько, Питер Вандри. Предупреждаю тебя... убирайся с корабля. Оставайся мокроголовым. Скоро случится что-то плохое, а ты все еще здесь.
Я прижал руку к груди, пытаясь унять боль в указательном пальце, который был вывернут спусковым крючком.
— Плохое уже случилось, — сказал я, злой и смущенный одновременно. — Мы уничтожили корабль... убили его команду.
— Нет, — сказала она, серьезно качая головой. — Я не это имела в виду. Я имею в виду действительно плохие вещи. Действительно плохие вещи происходят здесь. Здесь и скоро. Этот корабль.
Я посмотрел на остатки пистолета. — Что только что произошло?
— Она спасла меня.
Я нахмурился. — Она?
На мгновение девушка, казалось, разрывалась между бесконечными противоречиями.
— Ты пытался стрелять в меня, Питер Вандри. Я доверяю тебе, а ты пытаешься застрелить меня.
— Мне жаль. Я не хотел... просто мне нужно поддерживать хорошие отношения с мистером Зилом.
— Зил плохой человек. Почему ты работаешь на Зила?
— У меня не было выбора. Они заманили меня на борт обманом. Я не знал, что это пиратский корабль. Мне просто нужен был билет с Мокмера.
— Что случилось на Мокмере?
— Плохое дело, — сказал я с легкой улыбкой.
— Расскажи.
— Человек по имени Счастливчик Джек кое-что сделал с моей сестрой. Я поквитался с Счастливчиком Джеком. К сожалению, это означало, что я не мог оставаться там.
— Счастливчик Джек — плохой человек?
— Такой же плохой, как Зил.
Она посмотрела на меня пристально и вопросительно, а затем сказала: — Надеюсь, ты не лжешь, Питер Вандри.
— Я не лгу.
Она показала мне свои кисти, давая мне время восхититься грубостью их работы, тем, как грубо они были приделаны к ее рукам. — Это сделал Зил.
— Я понял.
— Однажды я работаю на Зила. Все идет хорошо... до одного дня. Тогда я совершаю ошибку. Зил злится. Зил берет руки. Зил говорит: — "больше пользы от машины".
— Мне жаль.
— Зил вышел из себя. Однажды Зил разозлится на тебя.
— Я уйду с корабля раньше.
— Ты надеешься.
Теперь настала моя очередь сердиться. — Какое это имеет значение? Мне некуда идти. У меня нет выбора, кроме как усердно работать.
— Нет, — сказала она. — У тебя есть выбор.
— Я не вижу выбора.
— Я показываю. Тогда ты понимаешь. Тогда ты помогаешь.
Я посмотрел на нее. — Я только что пытался застрелить тебя. Почему ты все еще доверяешь мне?
Она склонила голову набок, как будто мой вопрос имел для нее лишь отдаленный смысл. — Ты спрашиваешь меня... как меня зовут. — Она моргнула, скривив лицо от напряжения, с которым ей удавалось говорить. — Как меня звали.
— Но ты же не знаешь.
— Не имеет значения. Больше никто... никогда не спрашивал. Кроме тебя, Питер Вандри.
Она провела меня вглубь корабля, в ту часть, которая, как мне всегда говорили, была закрыта из-за сильной радиации. Смутно до меня начало доходить, что это была просто ложь, чтобы разубедить любопытных.
— Зил недоволен, что ты не привлек меня, — сказала она.
— Я что-нибудь придумаю. Скажу, что не смог тебя найти, или что ты обманула меня и уничтожила пистолет.
— Не усердствуй.
— Что-нибудь придумаю, — бойко сказал я. — А пока... ты можешь просто спрятаться здесь. Когда мы причалим, то сможем оба сбежать.
Она рассмеялась. — Я не сойду с "Рыбы-дьявола", Питер Вандри. Я умру здесь.
— Нет, — сказал я. — Так не должно случиться.
— Да, так и должно случиться. Уже почти пора.
— Там, сзади, — сказал я. — Когда ты проделала ту штуку с пистолетом... Что ты имела в виду, когда сказала "детка"?
— Я серьезно, — сказала она и открыла дверь.
Она вела в огромное и светлое помещение — часть двигательной установки. За время, проведенное на корабле, я достаточно изучил конструкцию ковша-сборника, чтобы понимать, что межзвездные газы, собираемые магнитным полем, должны были проходить через середину корабля, чтобы попасть в камеру сгорания в задней части... которая находилась где-то рядом с тем местом, где мы стояли.
Над головой по всей длине помещения тянулась толстая светящаяся труба. Это был топливопровод. Если бы двигатель был выключен, стекло, покрывающее трубу, было бы черным, как ночь. Лишь малая часть свечения от нагретых газов проникала внутрь, но все равно этого было достаточно, чтобы заливать комнату чем-то вроде дневного света.
Но это было не единственное яркое освещение в комнате.
Мы шли по огражденному перилами подиуму высоко над полом. Внизу, но немного в стороне, находилась металлическая клетка из толстых прутьев, смонтированных в форме горизонтального цилиндра. Клетка мерцала защитными полями.
В клетке плавало что-то огромное. Это было существо: гладкое и вытянутое, излучающее свой собственный яростный медный свет. Что-то похожее на кита, но вырезанное из расплавленной лавы. Покрытое огненными пластинками, которые изгибались и волнообразно качались, когда существо корчилось в объятиях поля. Мерцая дугами и нитями молний, словно в вечном танце огня Святого Эльма.
Я прищурился от яркого света, исходящего от инопланетной твари.
— Что?.. — спросил я, не желая больше ничего говорить.
— Плавающая в потоке, — сказала она. — "Рыба-дьявол" нашла ее... живущей в струе, вытекающей из звезды. Не эволюционировала там. Мигрировала. От звезды к звезде миллиарды лет. Старше Галактики.
Я смиренно уставился на удивительную вещь. — Я слышал о таких существах. В текстах Калараша... но все всегда считали, что это легендарные животные, вроде единорогов, драконов или тигров.
— Настоящие, — сказала она. — Просто... редкие.
Существо снова скорчилось, изгибая длинный плоский хлыст своего тела. — Но почему? Зачем держать его здесь?
— "Рыбе-дьяволу" нужна Плавающая в потоке, — сказала она. — Плавающая в потоке... обладает силой. Магнитные поля. Простирает... формирует. Изменяет.
Я медленно кивнул, начиная понимать. Я мысленно вернулся к столкновению с другим прямоточником; к тому, как фатально исказилось его входное поле.
— Плавающая по потоку — это оружие "Рыбы-дьявола" против других кораблей, — сказал я, продолжая вместо девушки. — Она дотягивается и изменяет их магнитные поля. Зил всегда знал, что мы победим. — Я снова посмотрел на существо, выглядевшее таким жалким в своей металлической клетке. Мне не нужно было читать мысли животного, чтобы понять, что оно не хочет, чтобы его держали здесь, запертым в сердце "Рыбы-дьявола".
— Они... заставляют ее делать это, — сказала девушка.
— Пытать?
— Нет. Она всегда могла... выбрать смерть. Для нее это было проще.
— Как же тогда?
Она повела меня по подиуму к проходу, так что мы прошли прямо над пойманным животным. Именно тогда я понял, как экипаж контролировал инопланетянина.
Ранее скрытая от глаз, но теперь видимая, была уменьшенная версия той же клетки. Она стояла рядом с Плавающей в потоке. В ней была еще одна версия инопланетного животного, но гораздо более миниатюрная, чем первая. Зонды, протянутые через поле, коснулись огненной шкуры маленького животного.
— Малыш, — сказала девушка. — Малышу больно. Заставь мать формировать поле или причини ребенку еще большую боль. Вот как это работает.
Это было уже слишком. Я закрыл глаза, оцепенев от скрытого ужаса, который мне только что показали. Малышу сейчас не причиняли вреда, но это было только потому, что "Рыба-дьявол" не нуждалась в услугах матери. Но когда понадобилось уничтожить и разграбить другой корабль... тогда боль начиналась снова, пока мать не распространила свое чуждое влияние за пределы корпуса и не исказила магнитное поле другого корабля.
— Теперь я понимаю, почему капитан отключил наше поле, — сказал я. — Это было для того, чтобы она могла дотянуться до другого корабля.
— Да. Капитан умник.
— А ты-то тут при чем? — спросил я.
— Я забочусь о них. Ухаживаю за ними. Поддерживаю в них жизнь. — Она кивнула вверх, туда, где от основной топливной магистрали отходили трубки поменьше. — Плавающие пьют плазму. Капитан дает им топливо. Ровно столько, сколько нужно... Чтобы поддерживать жизнь. Не больше.
