— Я знаю кто это такой, рент. Почему вы так решили?
О письме рент Рафаэль как раз упомянул, но вскользь, подробностей не приводил, так что Робин просто достал письмо Матео и зачитал вслух.
Его величество сдвинул брови.
— Значит, вангардцам доверять не стоит. Что ж, пойдет личный королевский полк. Я распоряжусь выделить солдат, якобы, для учений, и завтра отправляйтесь.
— Да, ваше величество.
— Рафаэль займись.
— Да, ваше величество, — эхом откликнулся рент Риттермайер.
На Робина он особо не сердился. Понятно, он бы и сам так поступил, просто не все еще успел доложить, это уже детали. Потом бы обсудили, но откуда Робину знать королевские привычки?
— Вы хорошо послужили короне, рент Робин благодарность последует. Или вы что-то хотите попросить для себя?
Просьба у Робина была одна. Все та же
— Ваше величество, позвольте мне отправиться со всеми? Возможно, там, на шахте, мой друг... Матео!
Его величество кивнул.
Он не стал разочаровывать бедолагу, и озвучивать, сколько мог продержаться его друг. Максимум — год, и то, это уже было бы счастьем. К чести короля, он промолчал, а вместо этого кивнул.
— Это ваше право, рент Робин. Рент Рафаэль, ты меня понял?
— Да, ваше величество. Через два часа я буду у вас с планом на утверждение.
— Действуй. Чтобы завтра уже духу вашего в столице не было.
— Благодарю, ваше величество! — склонился в поклоне Робин. Насколько позволили спина и трость.
* * *
Рент Рафаэль, забрав себе все доказательства и выкладки, отправился на работу.
Остальные мужчины ехали домой к Лейтнерам, и чуточку переживали о предстоящем. Как-то их встретят?
И не зря же!
Рена Фелиция сидела в холле, аккурат напротив входной двери, и рядом с ней, на обтянутом лиловым бархатом пуфике, лежала потрясающе неуместная здесь скалка.
Стоило скрипнуть двери, как рена воссоединилась с полезной деревяшкой, и улыбнулась так, что ей позавидовал бы голодный тигр-людоед.
— Ну?!
— Дорогая, — рент Жозеф заслонил сына и друга. — Мы решили, что тебе еще рано становиться бабушкой.
— Та-ак...
— Но если ты попросишь, мы можем стать родителями еще раз.
Скалка, полетела ему в голову, рент Жозеф многоопытно уклонился, и перехватил супругу с ловкостью, говорящей о долгой практике. А что делать, если его Фели всю жизнь такая... темпераментная.
В некоторых случаях оно и неплохо, но она ведь и в жизни такая же. А потому...
Хью и Робин уже ретировались, слуги и не показывались, так что рент Жозеф решительно потащил супругу в библиотеку. Там должна быть весьма удобная кушетка. А что? И очень даже неплохое место для убеждения!
Сразу не убила?
Потом тем более не справится, и вообще, они и правда еще молодые, и за сына теперь волноваться не надо. Судя по всему, Робин с собой отлично справился!
Надо жене будет рассказать, как он поставил на место ту белобрысую гадючку! Фели ее всегда терпеть не могла, за одно это она ему любые грехи простит!
А вот про главное дело, наверное, рассказывать не надо. А то Фели помчится вслед за ребенком на рудник, и точно разнесет там все вдребезги и пополам. Нет, ни к чему.
Где там кушетка?
* * *
Его величество прошелся по кабинету. Дернул звонок, приказал секретарю позвать к себе его высочество Дамиана. Сердце было неспокойно, но к этому король привык уже. За столько-то лет...
За детей всегда волнуешься, а тут и не просто так.
Старший сын, первенец, любимец, чего уж там — надежда! Его величество Риберто в свое время женился не по любви, нечего себе врать. Королям вообще такое счастье редко выпадает. И жены у них по расчету, и дети... тоже, как попадется, так и будет. Как судьба прикажет.
Жену он не любил. Уважение выказывал, но на самом деле и не уважал особо — за что? За то, что родилась в нужной семье? За то, что по приданому подошла?
Ну-ну...
Свои обязанности она выполняла, двор держала, с королем в постель ложилась, детей родила — чего еще надо?
Любил королю другую женщину, совсем другую, только та взаимностью не ответила во времена оны. Не смогла...
Будь ты хоть трижды король, а только счастливого конца к своей сказке ты не купишь. Его величество помнил, как метался по своим покоям, как тосковал, волком выл, руки в кровь разбивал... а она ушла.
Свадьба?
Беременная первенцем жена?
Ребенок?
Страна, долг перед Элларой?
Да ему и в голову тогда такие слова не приходили, больно было! Боль-но! Что ж он, не живой человек, что ли?
Как те несколько месяцев прошли, лучше и не вспоминать.
А потом роды у королевы. И первенец.
И вот в тот момент его и отпустило по-настоящему.
Когда он взял на руки малыша, и тот посмотрел на отца неожиданно ясными и чистыми зелеными глазами. Яркими-яркими, таких, поди, у младенцев и не бывает.
У НЕЕ такие же глаза были.
И у сына.
И словно кто-то шепнул на ушко: не плачь. Живи, просто живи, потому что она хотела, чтобы ты был счастлив, она мечтала, чтобы ты улыбался. Ее подарок, ее памятка... и твой шанс. Другого не будет!
Так явственно это прозвучало в родильной комнате, что король даже обернулся, как был, с младенцем на руках, едва не уронил мальчика. Только вот не было никого рядом.
А ребенок был. И смотрел...
И король смотрел в ответ, и не мог отвести взгляда, и неожиданно, сам для себя, улыбнулся. И ребенок улыбнулся ему в ответ.
Говорят, младенцы так не умеют?
Все они умеют. И схватить его величество за прядь волос, и как следует дернуть — тоже. Вот преотлично.
И с тех пор не было в королевстве более любящего отца.
Королева Лидия за это мужу все простила. Она-то тоже много чего понимала, да, не любит ее муж, не нужна, не та... можно подумать, что в сказках о принцессах часто счастливый конец бывает? Ее мать и пощечины от мужа получала, и унижений было вдосталь, чего они королевские шлюхи стоили... вот с ней такого не было ни разу.
Просто потому, что Риберто смотрел в зеленые глаза сына, и не мог.
Не мог он оскорбить его мать — она же родила ему Дамиана!
Не мог под этим взглядом сделать что-то такое... для сына он должен, обязан быть примером, и героем, и настоящим отцом, и сильное королевство сыну оставить, и все ему дать...
И Риберто впрягался в работу, как безумный.
Днем он был королем, он занимался делами, он милостиво выслушивал придворных, он улыбался супруге и оказывал ей все подобающие знаки уважения, он никому не позволял даже небрежного взгляда в ее сторону.
А потом, по вечерам, он приходил в детскую. И его встречал вопросительный взгляд зеленых глаз, и ползли по дворцу слухи, выбираясь за пределы опочивален.
Его величество сам купает наследника...
Его величество сам малыша с ложечки кормит, играет, укладывает, даже пеленки менять не брезгует... какой отец! Какой мужчина!
Хотя и не думал его величество о произведенном впечатлении, какая ему разница, кто и что там подумает? Ему был важен только его сын.
Только малыш, который первым словом сказал: папа.
Только мальчик, который пытался ходить, цепляясь за его руки, который уморительно пыхтел, когда усилие оказывалось непомерным и коверкал слова, с трудом выговаривая букву 'ж'...
И король оттаивал, и начинал улыбаться, и жизнь казалась ему не такой беспросветной. Рядом был человек, для которого он жил.
Бывало разное, это ведь ребенок, и капризов у него хватало, и вредности, и проказы были.
А еще были ночи, когда у него резались зубки, и малыш не спал, успокаиваясь только на руках у отца, а его величество потом по дворцу ходил, как зомби. И болезни были, которые не обходили малыша стороной, и дни, когда король ходил весь черный...
Его сын.
И этим все сказано.
Риберто и не знал, что именно эта любовь сделала его семью особенно крепкой.
Лидия, глядя на мужа и сына, каждый раз думала, что ее супруг может не любить, что ж, она Риберто тоже не любит. Но если мужчина так относится к сыну... можно быть спокойной рядом с ним. И старалась быть мужу, если и не любимой женой, то хотя бы крепким тылом. Родила еще одного сына, двух дочек, потом, после откровенного разговора с супругом, получила относительную свободу, равно, как и сам Риберто.
Детей они обожали, правда, его величество — старшего сына, а Лидия младшего, семья у них была крепкой, а что там по ночам происходит в тайных покоях... кому какая разница? Свечку подержать охота? Можете ее и получить... на могилку.
И эта же любовь принесла ему другую, может, и более крепкую любовь — народную. Потому что обычные люди видели короля с сыном, и видели любовь, и...
Тебе наш король не нравится? Да ты знаешь, как он сына любит? Как ради него старается? Как... а, чего тут разговоры разговаривать? Н-на...!
А потом Дамиан подрос, и его величество опять порадовался за сына — в нем проснулась магия. Да какая! Наследство дальнего предка — некромантия!
Пока уровень был не слишком высокий, но ничего, принцу хватало. Только вот...
И почему люди некромантов так не любят?
И так работа у них тяжелая, и проблем хватает, а еще люди...
Ой, повелитель мертвых!
Ой, проклятье нашлет!
Ой, кошмар какой! Бежим-бежим и подальше!
Так что... его величество собирался держать способности и таланты принца в секрете, как можно дольше. Дамиана еще женить надо, еще трон ему передавать... вот если бы сын был магом огня, воды... да хоть чего! Но что толку мечтать о несбыточном?
— Отец, ты меня звал?
Дамиан широкими шагами вошел в кабинет, и Риберто от души улыбнулся своему родному человечку. Вот какой вымахал! Не слишком высокий — не в кого, пепельные волосы, как у отца, спокойное умное лицо, одет по-походному, волосы связаны в хвост простым шнурком. Даже колец на руках нет.
Принц Дамиан? Или не принц?
Просто самый обычный парень, на улице встретишь, так и не признаешь. И не признавали, кстати говоря! И это давало сыну возможность жить нормальной жизнью.
Его величество не возражал.
Пусть мальчик наберется впечатлений, посмотрит на своих подданных и на свое королевство с изнанки, пусть просто поживет! Риберто такого счастья, считай, и не выпало.
Или — лучше бы не выпадало?
Нет.
Сколько лет прошло, но, когда он себе этот вопрос задавал, он и ответ получал тут же.
Лучше иметь и потерять, чем никогда не знать счастья.
— Звал. Все готово?
— Да, пап.
В зеленых глазах принца зажглись азартные искорки. Отец разрешил ему поехать в горы — как упустить такой случай? Да и вообще!
Рудник!
Потайной!
С леонием... с бриллиантами, конечно, было бы лучше, но леоний ценнее. Да и не добывают так алмазы. Не водятся они в горах Эллары, золото еще может быть, но основная ценность их страны — леоний.
Риберто кивнул.
— Ладно... мне не хочется тебя отпускать, но ведь и не удержишь!
— Пап, я буду осторожен, честное слово.
— Про магию не забывай. Можешь как раз потренироваться.
— Там и без меня магов хватит.
Риберто кивнул.
Ну да.
Королевский институт. Место, где выращивались люди, верные короне.
Идлорский университет, Вангардский.... Старинные места, с традициями, со своими кругами и кликами. Очень давно, еще дедушка короля Риберто задумался, на кого опереться ему, если что. И получилось, что не так и много у короны по-настоящему верных людей. Так что же было делать?
А вырастить их самому.
Вот и создан был Королевский институт, и учили там магов, пусть из простонародья, не самых сильных, но... самое главное, что сирот. Без особых связей, денег, перспектив... ничего им не светило в этой жизни, кроме помойки и канавы. А тут им дали ШАНС!
Конечно, ребята хватались за него и руками, и ногами. Зубами себя из трясины тащили, видели же, как родители заканчивали, а кто и сам в передряге побывал. Вот, из этих людей и формировал Риберто личный его высочества Дамиана полк.
Не самые сильные маги, но их много, и короне они преданы — что еще надо?
А еще очень не любят старые семьи, идлорцев, вангардцев, которые в охотку могут почесать о 'королевских нищебродов' кулаки, да и магией пользоваться не брезгуют. Риберто в свое время придерживал полицию, чтобы не сильно вмешивались. Да, ему требовались две точки опоры, а значит, старые семьи и его люди должны быть разобщены между собой.
Королевский полк!
Вот только королю он и повиноваться должен!
И сейчас выделить из него людей, чтобы втихорца разобраться с рудником — несложно. Все уж привыкли, что Риберто и так их гоняет по стране. То на границу, то на болота, то еще куда...
Чтобы в Элларе нигде проблем не было?
Даже вслух такое сказать не получается, не верится.
— Хватит. И некроманты есть, и поучиться тебе лишний раз есть у кого. Понимаешь?
— Да, отец.
— Вперед не лезь, твою храбрость и так все знают.
Дамиан шагнул вперед и обнял отца. Как маленький прижимался к его ноге, так и взрослый шагнул, обхватил за плечи, ощутил знакомое тепло, запах... отец уже почти совсем поседел, а когда-то был такой же пепельный, как и сам Дамиан. Темный пепел, а теперь совсем светлый, серебристый...
— Пап... я обещаю, не буду рисковать.
— Знаю я твои обещания. Сначала — я не полезу на дерево, а потом вопль с верхушки яблони.
— Так я ж на дерево и не лез, я с крыши на него спустился, — Дамиан улыбался. — Правда, не буду.
— Езжай уж. Учить не буду, сам взрослый, — ворчливо отозвался Риберто, гладя сына по волосам, как в детстве. Да, почти так же... только раньше руку надо было опускать, а теперь поднимать приходится. Вымахал...
И когда за мальчиком закрылась дверь, потер ноющий висок. Кофе приказать? Или не надо? Пойти, полежать полчасика, а потом поработать еще?
Так легче.
Когда тебе плохо — работай, он для себя это правило еще тогда вывел. Боль со временем станет или тише, или привычней, а еще при тебе останется все то, что ты сделал.
Пусть сын едет.
Как всякий разумный монарх, Риберто постепенно задумывался о передаче власти. Идиоты на троне до смерти сидят, а он лучше сыну уступит, пока в силе и разуме, и помочь сможет, если что, и направить, и подстраховать. Миан умный и сильный, и к отцу он будет прислушиваться, Риберто это знал, и передавать власть не боялся. Он ее не лишится, наоборот, они поделят все на двоих — и станет у них еще больше хорошего. Так случается, если отдавать не боишься.
Откинулся на подлокотник дивана, прикрыл глаза, усилием воли принялся расслаблять мышцы лица. Вот так...
Дамиан и съездит, и сам опыт приобретет, и его люди посмотрят на своего принца, боевое братство — оно самое крепкое. И будет у Дамиана свой отряд. Понятно, и так все королевство его будет, но вот эти люди ему будут преданы. Это важно.
Секретарь заглянул в кабинет, и увидел расслабленно лежащего монарха. Тут же прикрыл дверь и твердо решил, что в ближайшие полчаса никого внутрь не пропустит.
Волнуется его величество, с того и голова разболелась. А и чего ж тут непонятного?
