Еще один визг — плутовка полоснула тварь кинжалом, облитым алхимическим огнем.
"Тени должны бояться света. Или огня. Все верно".
От каждого прикосновения пламени твари словно таяли, как туман поутру. Правда и от каждого их касания к коже накатывали волны слабости. Такое чувство, что из себя вытягивают силы... Уж лучше бы орда зомби, чем это. По крайней мере, с зомби понятно что делать и куда бить. А здесь...
Серое, уже почти прозрачное щупальце тянется к лицу... И истаивает дымом на ветру, когда его касается огонь.
От странных теней остался только тонкий пепел на полу там, где раньше лежали трупы Арвала и послушников.
— Его нет... его больше нет... ничего не получилось, — Лизбет всхлипывала, по щекам пролегли черные дорожки потекшей краски.
— Что за херня?! — следопыт выдернул девчонку за руку из крысиного угла за алтарем, как следует встряхнул, — Что у тебя не получилось?!
Я оттеснила рейда.
"Убью сучку".
— Что ты натворила, дрянь? — пальцы сами скомкали ткань грубого балахона, так что ворот превращался в удавку.
— Ритуал... У меня не получилось, — она схватилась руками за воротник, привстала на цыпочки, — Арвал и остальные должны были соединиться с Королем Теней... разве ты не понимаешь? Эти знаки и символы... Они для этого и нарисованы. Я сказала нужные слова, но оказалась слаба...
— Ах ты, мелкая паскуда, — я наотмашь ударила девчонку по лицу. Раз, другой, — Значит, ты воскресила, — я мотнула головой в сторону пепла на полу, — их?
Лизбет шмыгнула разбитым носом:
— Все должно было получиться не так! Арвал не должен был стать тенью!
Я отпихнула девчонку от себя, и она села на пол, путаясь в балахоне и вытирая рукавом кровь из разбитого носа.
— Арвал сказал, что любит меня. Он обещал, что в Тени мы станем едины, сольемся с этим величественным древним существом.
— Глупая девчонка. Готова душу продать за поцелуй и пару красивых слов, — пробормотала я вполголоса.
— Я ни о чем не жалею. Я любила его и это важнее, чем весь этот свет, тьма, и прочая муть. В этом нет ничего неправильного, постыдного или глупого, — девушка встала, отряхнула одежду и, сжав кулачки, с вызовом посмотрела на меня. Вместе с потекшей краской на щеках, разбитым носом и распухшими от удара губами это выглядело нелепо и жалко.
— Как он узнал про этот самый ритуал? — первая злость прошла, и хныканье Лизбет про любовь не вызывало ничего кроме глухого раздражения. А вот этот ритуал... И Король Теней, который "обратит ваш мир в пепел и тлен" — это были маленькие кусочки той самой головоломки. И, похоже, они нашли свое место.
— Я... я не знаю. У Арвала были книги, но он нам никогда не показывал их и не давал читать.
Девушка покачала головой, нервно покусывая нижнюю губу:
— Я не хотела умирать и те слова... которые я сказала... Они оживили всех мертвых в этом склепе. Все убитые тобою будут ждать нас — теперь они стали такими же тенями.
— Х-ха,— зло и рвано выдохнул следопыт, — и мы все попали в задницу из-за великой любви.
Я огляделась, выдернула из держателей пару потухших факелов, подожгла:
— Подпалишь меня — голову оторву, — и протянула один из них Лизбет.
Второй факел достался рейнджеру. Нишка молча вылила на кинжалы остатки алхимического огня и пробормотала:
— Эх, мало взяла, балда.
Я усмехнулась. Мотнула головой:
— Я впереди. Нишка — присмотри за этой полоумной. Бишоп — ты замыкающий. Двинули.
* * *
Выйти на воздух.
Просто сказать, да трудно сделать.
Бежать по пропахшим мертвечиной коридорам, когда вокруг только тени, только холодные, сотканные из злобы и тумана щупальца, удовольствие не из приятных.
Бежать.
Не останавливаться.
Бежать.
Чертить в воздухе огненные дорожки под визг поднятых Лизбет теней.
Бежать.
Слышать за спиной хриплое сбившееся дыхание запыхавшейся девчонки.
Бежать.
По короткой крутой лестнице — наверх. До тяжелой кованой двери. Ударить ее плечом и чуть не упасть, запнувшись за низкий порожек, потому что дверь "как я могла забыть?!" оказалась незаперта.
Зажмуриться на миг от вечернего солнца.
Захлебнуться промозглым осенним воздухом.
И шагнуть в сторону, давая выбраться Нишке, следопыту и Лизбет.
Я бросила в просвет двери не погасший еще факел и плотно захлопнула створки, провернув в скважине ключ.
Плутовка отошла подальше от склепа, сунула кинжалы в ножны и взъерошила волосы на затылке:
— А знаешь, впервые я жалею о том, что с нами не было паладина.
— И Кары, — я хмыкнула, присев на одно из надгробий. В бок твердым углом упирался второпях сунутый за пазуху дневник Арвала. Я выругалась и встала, поправив неудобную ношу.
Тем временем девушка судорожно хватала ртом воздух, согнувшись в три погибели и держась рукой за ребра.
— Лизбет! — белобрысая малявка рванулась к сестре и, подбежав, что было сил обняла ее, уткнувшись лицом в грубую ткань балахона. — Лизбет, как же я рада, что ты жива. Я так испугалась, когда в склепе все загрохотало и кто-то завыл.
Девушка в ответ погладила сестренку пальцами по мягким волосам:
— Все уже закончилась, Кили. Все уже закончилось.
— Правда? — девочка смотрела в лицо сестры, запрокинув голову и улыбаясь сквозь слезы
— Правда.
Кили вытащила из кармана курточки платок и протянула его сестре:
— Лизбет, у тебя кровь идет.
Та машинально взяла клок ткани, приложила его к разбитому носу и обернулась к нам.
— Мне... мне так стыдно, я... — она замялась, оборвав фразу на середине.
Я пожала плечами и протянула руку. Ладонью вверх:
— Сережки.
— Что? — Лизбет озадаченно нахмурилась. Тонкие бровки сошлись над переносицей.
— Сережки снимай, говорю, — я нетерпеливо шевельнула пальцами, — Живее.
— Почему?
— Потому что нам пришлось спасать тебя из глубокой задницы. Снимай, — я шагнула навстречу девчонке.
Та сначала замерла как застигнутый врасплох лесной зверек, прижав к себе испуганно-молчаливую Кили, а потом почему-то безропотно вынула тяжелые полукруглые кольца из ушей. Вечернее солнце рассыпало радужные блики на мелких прозрачных камнях.
"Я бы не отдала".
Следопыт только лениво плечами пожал и, отвернувшись, пошел к калитке.
* * *
Говорят, что бессонница — удел стариков и людей, чья совесть не чиста. Я совсем не старуха, а что до совести... Так это еще вопрос — есть ли она у меня, эта странная человеческая заноза, которая мешает делать то, что считаешь нужным не оглядываясь на последствия и возмущенные визги окружающих тебя тварей. Подозреваю, что мы с этой леди не знакомы. И это меня... устраивает.
Только вот почему мне все-таки не до сна? Почему я уже битый час верчусь ужом в кровати? Ворочаюсь, сбивая простыни, и раз за разом покручиваю в голове сегодняшний вечер, пытаясь сложить все детали головоломки. А кусочки никак не складываются.
Я откинула одеяло и села на кровати, свесив ноги на пол. По босым ступням потянуло сквозняком из-под двери. Пройдя до окна, я открыла тяжелые створки и какое-то время просто стояла, опершись о подоконник и вдыхала холодный воздух поздней осени, в котором медленно опускались на землю крупные мохнатые снежинки.
"Что мы имеем? Какой-то культ со жрецами в странных масках. Король теней, про которого хором говорили жрецы, Зиэйр и покойничек Арвал. И связывает их — нежить. А кто у нас больше всех знает про нежить? Правильно, паладин".
Дневник Арвала, вместе с прочими штучками из серии "продать — некому, а выкинуть — жалко" лежал в сундуке. И записи одного из жрецов теней, того самого, которого мы убили в Горах мечей, лежали там же.
Я оделась, набросила на плечи куртку и подхватила обе тетради. Стоило нанести визит паладину. То, что святой воин наверняка видит десятый праведный сон, меня ни капельки не смущало.
Темный длинный коридор. Сонная тишина, которая нарушалась только редкими всхлипами-стонами или приглушенной руганью.
Из-под двери паладинской комнаты не пробивалось ни единого лучика света. Помня о не слишком приятном утреннем происшествии со следопытом, я постучала.
В ответ тишина. "Точно — спит".
Я постучала настойчивее:
— Открой. Это я, Серша.
Из-под двери показалась тонкая дрожащая полоска света. Послышался тихий шум, шуршание и спокойный, чуть глуховатый голос произнес:
— Подожди, пожалуйста.
Вскоре дверь приоткрылась, пропуская меня внутрь комнаты. Ухоженной, надо сказать, комнаты. Жилой. В ней все было на своих местах — стойка с доспехами и оружием. Закрытый шкаф — наверное, с одеждой. Массивный стол у окна, на котором сейчас стоял железный подсвечник с несколькими свечами. Полка с книгами. "Где он только их нашел? И когда успел притащить?" Ветер из приоткрытого окна чуть шевелил занавески и заставлял дрожать пламя свечей.
Пахло горячим воском и чистым постельным бельем.
— Проходи. Что-то случилось? — Касавир потер ладонью глаза.
Он затянул тесемки на вороте рубахи и набросил на смятую постель покрывало.
Я усмехнулась, не зная с чего и начать.
— Мы тут, вечером... в Черном озере... эмм... гуляли, — я почувствовала себя нерадивой ученицей, неспособной ответить на простейший вопрос.
Выдохнула. Присела на кровать, еще хранившую тепло тела, да и выложила все как на духу. И про подростков в склепе Брайса, и про Арвала с его разговорами о воскрешении Короля Теней и слиянии с ним. А еще — про жрецов в масках, которых я встретила "и убила" возле Форта Локке и в разрушенном замке под Хайклиффом. Выложила и поежилась под изучающе-спокойным взглядом Касавира.
— Вот как-то так. И еще, — я протянула паладину обе тетради, — Красно-черная — это Арвала. А вторая — от жрецов из логова Ослепителей, помнишь?
Святой воин лишь кивнул в ответ, забирая у меня оба дневника. Устроился за столом, вставив еще пару свечей в подсвечник, еще раз посмотрел на меня и углубился в чтение. Свет очерчивал строгий профиль, паладин потирал уставшие от света глаза и что-то рисовал или писал на листах бумаги. Я незаметно зевнула в кулак.
— Послушай, — Касавир отвлекся от изучения бумаг и обернулся, — Вы всю нежить в склепе уничтожили?
"Что?!"
— Нет, — я встретилась взглядом с холодными голубыми глазами святого воина.
Усмешка, чтобы скрыть мое секундное замешательство. Оправдываться — не буду. Но и юлить, выставляя себя победительницей всего и вся — тоже не буду. Глупо.
— Мы еле съеб... сбежали от этих теней.
— Там были тени? Почему ты мне все это сразу не...— он замолчал и с досады ударил кулаком по столу. Жалобно скрипнул резко отодвинутый стул. Пламя свечей испуганно качнулось. По стенам дернулись тени.
Касавир размеренно заходил по комнате. Пять шагов в одну сторону, четкий разворот через левое плечо, пять шагов обратно. Каждый шаг — как оттиск печатки в сургуче.
Мерное, монотонное поскрипывание половиц убаюкивало. Я еще раз зевнула, потерла кулаком глаза. Под веками словно по горсти песка насыпали.
А паладин все думал. Пять шагов в одну сторону, разворот через левое плечо, пять шагов обратно...
— Так, — он резко остановился напротив меня, пригладил ладонью волосы. Весь мой сон как рукой сняло.
— Слушай. У меня есть связи среди магов в Башне Звездных Плащей. Я покажу им эти записи. И еще — поговорю с Хлэмом. Это очень серьезно, Харн, — немигающий взгляд глаза в глаза. — Это дело, похоже, касается не только нас, но и города.
— Что за бред? — я вскочила, оказавшись нос к носу со святым воином. Точнее — нос к подбородку.
"Я не хочу! Я не буду! Нашли тут хренову спасительницу!"
— Это не бред. И ты это знаешь лучше меня. Иначе бы тебя здесь не было, — Касавир прищурился, отойдя на пару шагов назад.
"Он прав. Твою мать, он прав".
А что мне оставалось делать?
— Черт с тобой. Забирай дневники. — И я хочу знать, о чем вы говорили, — бросила я через плечо, закрывая за собой дверь.
* * *
Из воспоминаний Касавира:
Этот ночной визит Харн не на шутку встревожил меня. Одно дело — единичные разрозненные фанатики и совсем иное — мощный, организованный культ Тени в самом сердце Неверинтера, как будто мало было недавней чумы и войны с Лусканом.
И ведь молчала до последнего. Почему? Не придавала значения или хотела разобраться во всем сама? Скорее — первое. Харн не из тех людей, кто озабочен общественным благом и безопасностью, но так вышло, что именно она оказалась в центре этих событий.
Я задаю себе вопрос — что изменилось бы, пойди я вместе с Харн в тот злосчастный склеп? Пустое сожаление о прошлом, которое невозможно изменить. Горький урок паладину Тира, который оказался не в то время и не в том месте. И я его усвоил.
* * *
Через несколько дней гонец принес послание. На ярко-алом сургуче проступал оттиск печати — глаз с вертикальным зрачком и тремя каплями по краю нижнего века, тот же самый символ, что был выткан на гобеленах в зале суда. Символ города.
Послание из замка Невер.
Приказ явится пред светлые очи правителя, умело замаскированный под приглашение на аудиенцию.
К оглавлению
12. Леди-капитан
"Из дерьма и свиста построившие крепость."
Крематорий."Твари"
— Ну, так что сказали Звездные Плащи? — я похлопывала свернутым в трубочку посланием по краешку стола. Алая сургучная печать раскачивалась на тонком витом шнуре.
Паладин оставил в сторону кружку с чаем. Уперся подбородком в сложенные домиком ладони и какое-то время молчал.
— Некромантия.
"А то я не знала".
Касавир внимательно посмотрел на меня, на свиток в моей руке и продолжил:
— Но все не так просто. Эти дети из склепа — отнюдь не очередные любители поднимать скелетов ради праздного любопытства. Ситуация намного сложнее.
— Разве? Чем сложнее-то?
— Видишь ли, некромантия — довольно специфический тип магии, имеющий свои ограничения. Например — даже если убить сильного и талантливого мага вроде Кары, а потом воскресить его — все равно это будет обычный зомби. Не более. Колдовать он не сможет.
— И?
— Так вот, в записях и Арвала и жрецов теней речь идет о том, как можно воскресить убитого чародея и сохранить его магический потенциал при абсолютной покорности. И все эти разговоры о слиянии души с Королем теней... Вопрос — кому это выгодно?
— Возможно, кое-что мы скоро узнаем. Нас, — я покрутила в руках бумагу, — настойчиво приглашают на аудиенцию в замок Невер.
Паладин кивнул. Прямой как удар взгляд из-под излома бровей:
— Я иду с тобой. И не спорь, — добавил он, отсекая возможные возражения.
Я только плечами пожала. Как будто не знаю, что спорить со святым воином бесполезно.
* * *
Аудиенция была назначена на утро. Черт бы его побрал, это утро. И аудиенцию. И Нешера, вместе со Жрецами Теней вместе.
Я вытряхнула из сундука свой небогатый гардероб. Три рубахи да пара штанов — вот и все наряды. Осталось только выбрать самое не-грязное. Я вздохнула, повертела в руках темно-зеленую рубаху, поскребла пальцем затертый воротник и решила, что если не распускать шнуровку и не расстегивать сильно куртку — то вполне сойдет. В тон, так сказать, платку-повязке. Да, самое оно.
