— Я хоть раз ошибался? — огрызнулся Пауль.
— Нет, — со вздохом ответил Ганс.
В целом это было к лучшему, ибо местные солдаты хоть и были людьми храбрыми и закалёнными, но встреча с врагом непостижимой для простого человека природы даром не проходит. Хватит с этих ребят на сегодня потусторонних тварей.
Вполголоса поблагодарив святого Винса, Ганс кивнул своим бойцам, и те ринулись к парадному входу в особняк. Ганс шёл во главе колонны, Пауль немного поодаль. Две другие группы, завидев их, тоже выдвинулись на позиции, чтобы перекрыть чёрный ход и вторую калитку.
Пауль, отделившись от основной группы, быстро перемахнул через поросшую плющом ограду, вызвав у солдат одобрительные смешки. С территории особняка не донеслось ни единого звука, а вскоре распахнулись главные ворота, открытые ловчим изнутри.
— Во дворе никого, — доложил Пауль своему командиру.
Солдаты тем временем преодолели короткую аллею и выстроились по обе стороны от парадных дверей, а четверо самых дюжих, орудуя колунами, стали выламывать двери. Когда те поддались, молодчики разошлись в стороны, и отряд ворвался внутрь.
К сожалению или к счастью, но дом оказался пуст. Ни души, кроме престарелого слуги, который при виде оружия чуть сам не преставился. Ни стрельбы, ни борьбы, никаких баррикад, никаких залитых кровью комнат и подвалов, где в окружении таинственных фигур, предметов и клубов благовоний обезумевшие хозяева резали наспех прислугу, взывая к потусторонним силам о помощи. И самое главное — никаких тварей, стремительных и кровожадных, похожих на ожившие тени. Ни одна из стычек с таким врагом не обходилась без потерь, и хотя ловчие своё дело знали туго, их подопечные ко встрече с тварями из-за завесы оказались не готовы морально.
Ганс со скучающим видом слонялся по холлу, пока солдаты обыскивали каждый уголок особняка. В этом было мало смысла — Пауль всё равно не почуял ни следа колдовской деятельности, — однако мало ли чем варг не шутит? Подчинённый Ганса сидел на подоконнике, меланхолично покуривая трубку, и словно не замечал происходящего.
— Это последний на сегодня? — спросил он, глядя в окно.
Ганс сверился со списком, составленным Де'Сендом и фон Вальцем, и кивнул.
— Юрген сейчас уже должен закончить на Зайцштрасс, если господин фон Брюге не приготовил какой-нибудь особенно каверзный сюрприз, — добавил Ганс.
— Надо было меня к нему отослать, командир, — укоризненно заметил Пауль, выпустив густое облако сизого дыма.
— Там Де'Сенд и профессор, — парировал Ганс. — Тоже в некотором роде специалисты.
Пауль покачал головой.
— Там не 'специалисты' нужны, а ищейка. Я там нужен.
— Мы выходим через пятнадцать минут, — объявил Ганс. — Приготовь пистолеты, может ещё пригодятся. А я пока пну этих увальней-бернхольдцев, чтобы шустрее обыскивали тут всё и передавали дом мортусам.
— Здесь нет больных.
— Сам знаю. Но пусть уж люди дока Януша сами всё осмотрят и запечатают чёрными крестами.
— Начальству виднее, — согласился Пауль. — Что ж, надеюсь, Юрген там без нас не перестарается, случись чего.
Ганс замер у порога и дёрнул щекой, сдерживая кривую ухмылку:
— Да уж, будем надеяться.
Полчаса спустя, когда пожар, перекинувшийся от полыхавшего городского дома барона фон Брюге на соседние здания, удалось-таки затушить, Ганс всё с той же ухмылкой, намертво прилипшей к лицу, мерил шагами чудом уцелевший внутренний дворик, глядя на то, как огонь подтачивает последние перекрытия, и дом медленно складывается внутрь себя.
— Там ещё подвал был, — неуверенно подал голос Юрген.
— В смысле 'был'?
— Нет, он там и остался, но зайти теперь можно только через тайный ход, да и то не во все помещения — там местами пол провалился. Домишко старый, трухлявый, горит хорошо — старикан явно скряга был, раз его устраивали такие хоромы.
Ганс снял перчатку и смахнул с лица маслянистые хлопья серого пепла. Пауль стоял в сторонке, словно принюхиваясь к чему-то. Юрген вытянулся по струнке, стараясь не смотреть командиру в глаза.
— Всех хоть взяли? — спросил тот.
Юрген кивнул.
— Уверен?
— Наши ребята из Сорокового перехватили старшего фон Брюге со свитой, когда те пытались удрать. На них он и натравил остатки своей своры. Шестнадцать человек полегло, не считая раненых.
— Только варги? Или ещё что-то?
— В доме их оказалась целая стая, — ответил Юрген. — Но кроме них и вооружённой прислуги никого... серьёзней.
— И то хлеб, — кивнул Ганс. — Пауль, чуешь что-нибудь?
— Ритуальная комната под землей, почти под нами. Надо людей посылать, пусть ищут вход.
— Чего ожидать?
— Тёмное пламя гаснет, остатков не хватит даже чтобы котёнка заморочить. Гони туда мортусов — там, поди, зрелище не для слабонервных, а солдаты сегодня и так натерпелись.
Ганс кивнул и отдал приказ стоявшему неподалёку дружиннику — тот, будучи безмерно рад, что выпал шанс оказаться подальше от проклятущего пожарища, ринулся исполнять. Командир ловчих проводил его взглядом после чего переключил внимание на противоположную сторону дворика — там, окружённые вооружённой охраной, о чём-то оживлённо беседовали Де'Сенд и Леендерц, — и сразу же туда направился.
— А, Ганс, — приветствовал го Влад. — Денёк выдался трудный, как я посмотрю? Каковы наши итоги?
— По списку не взяли только троих, и среди них эта ваша маркиза. Чертовка заколола двоих стражников и скрылась, пока мы с Паулем занимались её гостями.
— У госпожи де Фюми были гости? — спросил Влад.
— И гости непростые, — кивнул Ганс. — Вызвали свору, как и прочие участники заговора, и сами бросились на нас, словно дикое зверьё. Явно живыми сдаваться не хотели, так что пришлось попотеть. Двоих взяли, остальных пришлось убить.
— А что Эйлерт и Аннели Мейсы?
— Их нигде не было, — покачал головой Ганс.
— Будем надеяться, с ними всё в порядке, — вздохнул Леендерц. — Пока ничего другого нам не остаётся.
— Если они не спелись с маркизой, — подметил Ганс. — Иначе, боюсь, придётся и их отправить на виселицу.
— Не думаю, что до этого дойдёт, — возразил Влад. — Ганс, отправь людей на поиски. Если отыщут их, то пусть волокут к барону Отто, а он уже решит, что с ними делать.
Ганс не стал спорить с начальством. Де'Сенд, насколько он знал, к сантиментам был не склонен, и даже самое положительное личное расположение господина агента не могло защитить преступников от заслуженного наказания.
— Куда распределяем арестованных? — спросил ловчий.
— Верхушку из списка — на допрос в Новую башню. Остальных по казематам, — распорядился Влад. — А мы с профессором постараемся поскорее здесь закончить.
— Будете спускаться вниз?
— Да, обязательно, — кивнул Влад и посмотрел на Леендерца. — Профессор? Вы со мной?
— Придётся, хотя я на сегодня уже насмотрелся на трупы и подземелья, — признал профессор. — Впрочем, господин фон Брюге знатно отличился, когда пытался отбиться, так что в его владениях мы может и отыщем что-нибудь более интересное.
В подвал Влад и Леендерц спустились, облачившись в робы мортусов. Большая часть помещений пострадала при пожаре и оказалась недоступной, однако самое главное — круглый подземный зал, выложенный чёрным камнем, с поддерживаемым мощными сваями каменным потолком, почерневшим от копоти, — уцелело. Потёки крови и чёрной жижи на полу вели к тоненьким канавкам по периметру зала, вдоль стен располагались многочисленные столы и стулья, стойки с оружием, пыточными и хирургическими инструментами, книжные шкафы и прочая утварь. Центр зала был пуст, если не считать нескольких железных колец, вмурованных в пол, исписанный бесчисленными нечитаемыми каракулями вплоть до некой, очерченной всё той же чёрной субстанцией границы.
Тела лежали там же, брошенные как ненужные игрушки, за пределами жертвенного круга. Леендерц окинул несчастных взглядом и не сдержал сердечных ругательств.
— Эти свиньи превращают сложную науку в грязный, кровавый ритуал.
— Вы знаете иной способ преодолеть границу между мирами?
Леендерц поморщился, словно от скрежета железа по стеклу, однако же утвердительно кивнул.
— Способов, хорошо изученных и действенных, достаточно, однако все они слишком сложны для этих дилетантов. Учитывая наши находки в домах всех, связанных с этим заговором, ничему иному их 'Учитель' и не собирался обучать свою паству. Не возьмусь оценивать его собственные навыки, однако последователей своих он пустил по самой простой и кровавой дороге.
Влад с иронией посмотрел на свои ладони — там, под защитными рукавицами они были покрыты сеточкой тоненьких шрамов — тех самых жертв, которые он приносил, активируя сигилы.
Леендерц перехватил его взгляд и положил ему на плечо свою широкую ладонь.
— Я знаю, о чём вы думаете, мой друг, и я не одобряю подобных методов, однако мне хорошо знакомо, что такое 'вынужденные меры'. А наши оппоненты идут на это добровольно и с превеликой радостью. Эй, ловчий! — он окликнул Пауля, стоявшего у входа в зал. — Почуял что-нибудь или как?
— Здесь безопасно, — ответил ловчий из-под маски, которая явно была ему мала. — Осматривайте, что вам нужно, а я посторожу на тот случай, если хозяева оставили ещё какой-нибудь сюрприз.
Леендерц, отправив Влада изучать книжные полки и жуткие инструменты, остался один на один с ритуальным кругом. Обошёл его несколько раз, поскоблил чёрные каракули ножиком, а когда заметил, что на отдельных участках символы произвольно искажаются, перетекая один в другой, поспешно начертил на ближайшей колонне 'Око' и с удивлением заметил, что сигил загорелся тут же, и притом очень ярко.
Пауль, глядя на это, недовольно заворчал:
— Колдуете, профессор.
— Помолчи, парень, и не мешай, — отмахнулся Леендерц, выводя ещё несколько оберегов — куда мощнее 'Ока' — и с ужасом обнаружил, что все они стремительно напитываются энергией и активируются.
— Похоже, у нас проблемы.
Влад, отвлекшись от обыска книжных полок, забитых запрещённой оккультной литературой и политическими памфлетами, за хранение которых можно было отправиться в ссылку, а то и на каторгу. Он подошёл к Леендерцу и оглядел ряд светящихся сигилов на ближайшем столбе.
— Быстро вы.
— Это не я, — ответил профессор, нервно крутя в руках ножик. — Они активировались сами. Ткань раздела здесь не просто тонка — она пестрит неприкрытыми брешами, и я могу невозбранно пользоваться сырой энергией с той стороны. Ваш человек это почуял сразу же.
— Пауль — ищейка, его талант пестовали опытные тренеры, вряд ли от него укроется хоть какое-то действие с потусторонней силой.
— Если только она не прорвёт барьеры, словно гигантская приливная волна. Если раздел исчезнет, и в нашу реальность хлынет чужеродная ей субстанция.
— Такое возможно?
— О да, вполне. Хуже того, это уже происходит прямо здесь и сейчас. Ловчий, только честно, ты ощущаешь беспокойство, недомогание?
— Я устал не больше, чем обычно, — огрызнулся Пауль. — К чему этот вопрос?
— Я не пытаюсь задеть тебя, — сказал Леендерц. — Давай, прислушайся к себе, ты должен почувствовать нечто... обволакивающее, словно пелена тумана или лёгкий саван, который становится всё тяжелее и тяжелее с каждым вдохом. Ты чувствуешь?
Ловчий помолчал несколько секунд, а потом ответил уже более спокойно:
— Да. Есть что-то похожее. Некая тревога. Обычно, когда колдун творит свой мерзкий ритуал, а с той стороны прорывается вызванная им мерзость, я чувствую это, словно резкий толчок, укол, ощущаю, как дрожь во всём теле, как замирание сердца. Здесь похожее чувство, но не такое сильное и резкое, а едва заметное, гнетущее. Я списал это на утомление, но будь я проклят, ощущения те же, что и при открытом колдовстве. Но первое — это как если разбить кувшин с молоком, а второе — как если бы он медленно вытекал по капле. И сейчас эти капли капают всё быстрее.
Пауль потянулся к тесаку и снял его с пояса. Сигилы вспыхнули ярче прежнего, и Де'Сенд с Леендерцем невольно попятились за пределы ритуального круга.
— Что-то ищет, — объявил ловчий голосом мертвеца, глаза его остекленели, вторая рука снимала с пояса пистолет.
— Влад, сигил 'Клетка', знаешь такой?
Де'Сенд кивнул.
— Бери левые два столба, а я беру правые. Бегом!
Они спешно создали некое подобие периметра, в то время как ловчий, застыв, словно истукан, с оружием наизготовку, что-то невнятно бормотал себе под нос. Сигилы вспыхнули ярче чадящих факелов на стенах зала, и тонкие, едва заметные человеческому глазу нити протянулись от одной колонны до другой. В тот момент, когда ловчий одними губами выдавил 'оно здесь', клетка для гостя с той стороны была уже готова.
Капля чёрной жижи упала с потолка. За ней вторая, третья, четвёртая... Вскоре с потолка уже вовсю хлестал чёрный ливень, и маслянистая субстанция смыла и кровь, и каракули, покрыв весь пол в пределах 'Клетки' ровным чёрным слоем. Факелы потухли, запахло хвоей, горелым деревом и смолой, резко потянулось сыростью. А затем дождь прекратился так же резко, как и начался, оставив после себя ровную гладь большой чёрной лужи.
— Профессор, это оно? — только и смог произнести удивлённый Влад. — Я, конечно, всякое видел, но... это призрачная плоть?
Леендерц, взяв себя в руки, кивнул:
— Полагаю, что да, субстанция та же самая, пусть и не настолько стабильная. Ловчий, ты что чувствуешь? Есть в этом какая-нибудь угроза?
— Нет, угрозы я не ощущаю, — Пауль медленно приблизился к профессору и агенту, и уверенно отстранил их назад. — Ни угрозы, ни колдовства, но оно... живое, разумное, и этот разум... ищет что-то.
Все трое переглянулись.
— Ведь все понимают, что безопаснее всё тут сжечь? — спросил Влад.
— Так обычно и делаем, — подтвердил Пауль. — Нужно звать командира.
— Подождите, — остановил его Леендерц. — На данный момент оно сковано и явно не агрессивно. Любой варг уже вовсю пробовал бы 'Клетку' на прочность.
— Фабиан, смотрите!
Леендерц обернулся и уставился на лужу. По чёрной жиже шла рябь, она медленно стягивалась к центру зала, собираясь в плотную грушевидную каплю, вытягиваясь вверх и вращая туда-сюда толстым отростком, похожим на лишённую рожек и щупалец голову слизняка.
Пауль, вернув пистолет на пояс, снял оттуда толстостенную склянку, разделённую изнутри тонкой перегородкой, по обе стороны которой плескались две разные жидкости: одна лёгкая и прозрачная, вторая зеленовато-синяя и густая, словно кисель. Верх склянки был запаян.
— Пауль, повремени с этим, — предупредил ловчего Влад. — Не хватало ещё сгореть в этом проклятом месте.
— Это я так, на всякий случай, — ответил ловчий, однако склянку не убрал и встал к слизняку вполоборота, выставив перед собой тесак.
— Влад, на полу, смотри! — показал Леендерц.
От капли отделился тоненький отросток и, нащупав перед собой плоский камень, стал елозить по нему с противным хлюпаньем и шуршанием, а затем, закончив свою возню, втянулся обратно.
— Что он делает? — недоумённо пробормотал Влад. — Это рисунок что ли? Некий символ?
