Сильнее страха

Какое— то время ничего не менялось. Очень долго. Несколько секунд. А потом, монитор изменился. Появилось следующее окно: часы! Она должна была выставить время включения системы самоуничтожения пирамиды. Неужели?! ...Так. Час — слишком много. Полчаса — мало. Она может не успеть. Сорок минут. Пусть будет сорок минут. Готово. Следующее окно представляло вопрос на вселенском, не передумает ли она. Нет. Ни за что. Система нарисовала ей на последок большой желтый цветок, который начал вянуть с каждой секундой отделявшей Рене от конца.

Не может быть! Получилось!.. Господи, у нее получилось! Теперь надо найти Тоно. Даже если они не успеют... Она бросилась к лифту.

— Уровень семнадцать. Отсек 'Работа'. Пожалуйста.

Когда она вошла в отсек, первое что она почувствовала запах... специфический запах физраствора, струящегося сквозь дверные щели. Им Аалеки щедро опрыскивал клетки и пол в помещении лаборатории, чтобы изгнать 'рабочий запах', как он говорил, запах крови и пота, и предотвратить инфекционные заболевания у лабораторных объектов со стажем, поскольку длительные операционные пытки и многочисленные регенеративные процессы ослабляли их организм. Чтобы войти, нужно было приложить ладонь к сенсорному монитору на двери. Интересно, сможет ли она войти, получив доступ как лабораторный объект, или придется возвращаться к Аалеки и отрезать ему руку. Это был сарказм. Но если придется... она бы решилась.

И все-же, она приложила руку. Вдруг, он забыл аннулировать старый, шестилетней давности доступ, когда он привел ее сюда впервые, как-будто на экскурсию...

К ее полной растерянности, двери раскрылись, решетка поднялась вверх, пропуская ее. Аалеки ждал ее, все эти шесть лет. И теперь ее пропускали обратно. В клетку. Она стояла, не в силах сделать шаг вперед. Тем временем лифт, застывший в режиме ожидания, захлопнул двери, и Рене, очнувшись, вступила в мир боли и тягостных, невыносимо тягостных воспоминаний.

Она не догадалась включить свет, и теперь медленно шла между клетками, лазерные прутья которых и служили ей единственным освещением. Но то, что они освещали!..

Они были там, в клетках, те несчастные, чья судьба выбрала их в жертвы и заключила в этой лаборатории. Скорчившиеся от фантомной боли, преследующей их и после окончания опытов, испуганные, подавленные, полуживые существа, страдающие даже во сне. Она медленно шла среди их стонов, испуганных шорохов, вскриков отчаянья и тоски, безысходной тоски сопровождающей муки их существования. Она боялась смотреть на них, боялась громко дышать, боялась двигаться, все время ожидая наткнуться на лазерные прутья своей клетки. Она боялась узнать, увидеть в каждом из них себя, как там, на картинах Аалеки. И вот через какое-то время запах, звуки, зеленый цвет прутьев клеток сделали свое дело, и она забыла все прожитое вне плена, как сон. Рене уже не помнила, что пришла сюда по своей воле. Сознание вероломно предало ее, и она поверила, что побега не было, что все это время она была здесь, в лаборатории Аалеки. Ноги подкосились, и она упала на колени посредине лаборатории, рыдая от отчаянья. Ее крики всполошили существ вокруг и они начали вторить ей всхлипами и стонами. Рене сидела на коленях на полу, и все ее тело, поддавшись страшной памяти, ныло, готовясь к новой бесконечной боли.

Неизвестно сколько прошло времени, когда среди общего шума, она услышала голос. Его голос!.. она узнала его, прежде чем отнесла к себе имя Рене, которое он повторял. Тоно был тут, он звал ее!

— Рене! Рене!... Милая! Я здесь!... Посмотри же на меня!

— Тоно!

Рене подняла голову и узнала его. Тоно сидел в одной из клеток, не далеко от нее, но тогда ей казалось, что не она, а он пришел ее спасать, что это она была в клетке. Она бросилась к нему с плачем, и он сжал ее руки, просунутые между лазерными прутьями клетки.

— Любимая... ты здесь!.. Тебе удалось вырваться? Где они?

Она не сразу поняла, о чем он, но, вспомнив, взяла себя в руки.

— Я включила систему самоуничтожения... у нас мало времени... Наверное, минут двадцать, не больше.

— Ты сможешь открыть клетку?

— Попробую.

Она наверное тысячу раз видела, как это делал Аалеки, когда приходило время опытов в операционной... надо просто нажать кнопку на пульте нижней панели. Готово.

Лучи погасли, Тоно вышел и сразу крепко прижал ее к себе.

И вот теперь она была спасена, теперь она уже снова могла думать, как спасти его, самое дорогое в своей жизни.

— Надо идти, Тоно... Система самоуничтожения... корабль в первом отсеке, но я не знаю, сможем ли мы им воспользоваться!

Он поцеловал ее, и отпустил.

— Ладно. Только надо помочь и остальным.

Он побежал по коридору между клетками открывая их, как это только что сделала Рене, и, уговаривая идти с ними, спасаться. Кроме трех планетников, очевидно попавших в плен еще не так давно, никто больше не пожелал выйти, существа испуганно вскрикивали, когда открывалась клетка, цеплялись за пол и стены клетки ногтями, рычали, или жалобно скулили, прикрывая руками измученную страхом голову, но не выходили. Рене помнила это состояние по себе — их сознание перевернуло для них действительность, и пустая холодная клетка казалась им единственным убежищем от боли и бед, единственной защитой.

Они не выходили. А Тоно не хотел, не мог сдасться. Он просто не мог их оставить здесь в таком состоянии. Он бегал между клетками, уговаривал, пытался их вытащить, расшевелить, объяснить.... Но ничего не мог добиться.

Рене схватила его руку.

— Тоно! Тоно!... Нам надо уходить!

— Я не могу... не могу их оставить здесь, бросить... — проговорил Тоно, освобождаясь из ее рук. В глазах его отчаянье, гнев и тоска сменяли друг друга, — подожди...Я сейчас что-нибудь придумаю... я должен им помочь!

— Нет! — Рене вдруг, как он сам раньше с ней, сжала его плечи и встряхнула его, что было сил, — Ты ничем не сможешь им помочь! Слышишь меня? Ничем!.. Они не понимают тебя, не воспринимают, как человека... Они и себя сейчас не воспринимают людьми. Они освободятся теперь только, если... система самоуничтожения сработает. Только со смертью... Нам нужно попробовать помочь тем, кому мы еще можем помочь.

Она кивнула на трех синих планетников, беспомощно стоящих рядом с клетками, и растеряно озирающихся.

— Мы должны торопиться, Тоно! Я не знаю, сможем ли мы улететь...и не знаю, успеем ли!

Тоно пришел в себя. Он увидел ее перед собой, решительную и сильную, какую никогда не видел раньше, и все понял. С нежностью он коснулся ее щеки.

-Да. Да, любимая. Идемте! Сюда! — крикнул он планетникам, и, схватив ее руку, повел всех к лифту.

— Ты знаешь, где корабль?

— Первый уровень. Отсек 'скоротечный', пожалуйста.

В лифте впятером было довольно тесно. Планетники, едва понимая, что происходит, молчали. От них исходил запах физраствора, и у Рене от этого запаха и от волнения кружилась голова.

— У них новые технологии, — прошептала Рене, — не знаю, смогу ли я...

— Не волнуйся, я попробую.

Рене не сразу вспомнила, что Тоно пилот. Ей и в голову не пришло, что кто-то, будет помогать ей, что кто-то разделит с ней тяжесть ответственности.... Она подняла на него глаза с благодарностью и надеждой. Он улыбнулся ей ободряюще и слегка пожал руку:

— Мы справимся.

Лифт внезапно прекратил движение, но двери не отрылись.

— Что такое? Мы застряли? Лифт сломался?

— Не думаю... Смотри!

На дисплее дверей загорелась надпись: 'Введите код входа'.

— Ты знаешь код?

Рене покачала головой.

— Аалеки не зря смеялся. Он был уверен, что нам отсюда не вырваться. Нам не вырваться!

Планетники заволновались, начали задыхаться, воздух в небольшом лифте наполнился запахом страха и пота.

— Сейчас...

— Ты не знаешь их языка, никто не знает!

— Тише, тише... — сказал Тоно, обеспокоенно взглянув на планетников, — успокой их, а я все же попробую...

Легко сказать, но не успокоить существ, впавших в отчаянье и испытывающих острый панический страх! Рене хорошо понимала, что успокоить людей, переживших боль на лабораторном столе не просто. Они не доверяют никому, и еще долго не будут доверять. Слова после сладкоречивых обещаний Аалеки, теперь для них — пустой звук. Касаний, они, наверное, не выносят... что же тогда?

Еще минута, и начнется паника: они начнут вопить, кусаться и царапать себя и других, пытаясь избавиться от ненавистного тела, принесшего им такие страдания, или бросятся на них с Тоно, ибо наверняка уже не понимают, кто их враг.

Она дотронулась до стены лифта... она была прохладной на ощупь, и совершенно гладкой. Руки скользили по ней без препятствий, и даже у нее самой возникло приятное чувство легкости. Рене обернулась к планетникам и показала движение: вверх и вниз, как на волне, вдох, выдох, волна страха нарастает и отступает... Длинные руки тоже начали скользить по стенам, сначала очень интенсивно. Но с каждым разом все спокойнее. Теперь их мысли приняли другой оборот, страх нашел выход.

Тоно тем временем, расковыряв стену, добрался до микросхемы дисплея и теперь пытался в ней разобраться.

Он сказал Рене, не поворачиваясь:

— Поутихли?.. Вот и славно, сейчас главное, понять... Фредо бы сюда!... Впрочем, я рад, что его здесь нет... И как бы я хотел, чтобы и ты... Я бы все отдал ради этого. Что молчишь? Устала?

— Да.

— Если у меня не получиться, мы по крайней мере умрем вместе.

— Да.

Он на секунду оторвался от схемы, посмотрел на нее, улыбнулся, прочитав ее ответные чувства, и снова углубился в работу.

Воздуха становилось все меньше, но Рене уже не боялась. Она разделит с ним все — свободу или смерть. Как же хорошо ей было стоять с ним рядом, за его спиной, и знать, что он ощущает ее присутствие, и тоже не боится смерти, потому что она рядом. В глубине души Рене по-прежнему боялась будущего и тяготилась прошлым, поэтому считала, что, сейчас, возможно, их лучшие минуты, но ради него она готова была бороться и жить дальше, потому, что Тоно сдаваться не собирался.

Тоно устал, по его лбу струился пот, одежда взмокла. И Рене, и он сам чувствовали, что время на исходе.

— Ладно. Черт с ней, с микросхемой. Попробуем проще. У них есть система пожаротушения?

— Возможно, но я не знаю...

— А это что?

Он нашел в потолке значок с носом.

— Она? Как думаешь?

— Может быть это ароматизатор воздуха?

— Нет, не ароматизатор... видишь на стенах внизу? Вот ароматизатор. И это автомат, как и все здесь... Чем здесь тушат пожар? Не кислотой? Ладно, придется рискнуть. Видишь?

На дисплее вдруг загорелась надпись: 'Внимание! Включена система самоуничтожения цивилизации Эгорегоз. До начала уничтожения — десять минут'

— Что ж, закройте глаза, вдохните и замрите! Слышите, сделайте вот так!

Какое-то время ушло на то, чтобы планетники поняли и повторили его позу. Тоно, закрыв собой Рене, достал обычную зажигалку, зажег огонек и поднес к значку.

— Ну же! Да сработай, ты, в конце концов!

И система сработала! На них отовсюду повалил голубой газ. Дышать стало невозможно , они начали задыхаться и надрывно кашлять, но через две-три минуты, когда клубы начали рассеиваться, открылась дверь лифта, и они, еще задыхаясь, выскочили в отсек. Корабль был там.

— Стойте!.. — приказал Тоно планетникам, и присел, разглядывая пол и стены, — А ловушки-то где?

— Их, наверное, нет... — отвечала упавшим голосом Рене, рассматривая корабль.

Корабль был обычным 'Астом', это старая модель кораблей, предназначенных на ближние маршрутные полеты. Снаружи он был мал, но она уже знала, как огромно пространство внутри. Система самоуничтожения должно быть уже подготовила его к старту, потому что... корабль висел над лункой, чуть покачиваясь на невидимых волнах силового поля.

Тоно это не остановило.

— Тогда вперед. Быстрее, времени почти нет!

Он легко допрыгнул до входного люка, находящегося в полутора метрах от земли, потом протянул руку Рене, и помог взобраться остальным. Когда он появился в рубке управления, Рене уже стояла там. Ее лицо было таким бледным, что он испугался за ее рассудок и поспешно встал рядом, обняв ее за плечи. Но Рене лишь обреченно покачала головой, указав на что-то впереди.

Тоно повернулся к панели управления и замер. В центре рубки помещался большой прозрачный столб, внутри которого в прозрачном растворе находились... Головы. Человеческие и планетников, но больше всего тейские... некоторые почти целые, с пустым взглядом мертвых глаз, другие в разных стадиях гниения, они словно шары в прозрачной коробке лежали небрежно брошенные один на другой целой горой. К мозгу каждой был подключен тонкий провод. При помощи него они все соединялись воедино, как гирлянды.

— О, господи!...

Планетники истошно закричали и упали на колени, ошеломленные увиденным. Тоно непроизвольно взял Рене за руку и отодвинул за себя, словно мог уберечь ее от этого зрелища. Рене качнула головой, давая понять, что с ней все в порядке.

— Где же? Где, черт возьми, кнопки? Клавиши, монитор? Хоть что-нибудь! Где!?

Тоно принялся их искать, ощупывая стены. Рене знала ответ. Ему не найти их. Скорее всего, их не существовало. Тейцы управляли многим при помощи мысли. Аалеки смеялся не зря.

И все же один шанс у них есть. Только вот решиться воспользоваться им... это не просто. Если выпустить силу, дремлющую в ней... возможно, корабль взлетит, но ее мозг, скорее всего, этой же силой будет уничтожен. Или поврежден и насколько сильно, она не знала. Оставались считанные минуты, а она не могла решиться.

Она видела Тоно, он искал. Он сжал зубы, и свел брови на переносице, словно давая себе клятву победить... Он еще надеется. Планетники вели себя по-разному. Один тоже пытался искать, другой молился на коленях, и в широко раскрытых глазах гнездился ужас пополам с безумием, о особенно когда взгляд падал на головы в стенах.... А третий плакал, размазывая слезы по впалым щекам. Плакал горько и безнадежно, как потерявшийся ребенок.

— Тоно! — она позвала Тоно, почти против воли.

— Погоди... сейчас найду...

— Нет. Не найдешь. Видишь, они использовали в основном головы тейцев, телепатов... Он управляется телекинетичски. Помнишь, об энергии что сидит внутри меня?.. Я попробую с ее помощью поднять корабль. Сядь в кресло. И усади их.

Тоно не сразу понял, но догадавшись, упрямо сдвинул брови.

— Нет, Рене, нет!.. Этого не будет. Слышишь?!. Подожди... Я попробую...

— Тоно! — она сказала это таким голосом, что ему пришлось повернуться к ней, — сядь!

— Нет!

— Я должна это сделать, Тоно. Понимаешь, я никогда не буду свободна от Эгорегоза, если не попытаюсь сейчас их спасти!.. Я должна попытаться помочь им!.. Помогая им, я спасаю себя... как ты не понимаешь!

Она кивнула в сторону плачущего планетника, и он понял. Он почти силой, но быстро посадил их в кресла. Сел рядом сам.

— Я попробую задать курс. На Бероид. Только там корабль посадят, придумают, как посадить, если он не приземлиться сам, потому что рядом Мен. Сейчас.