Этейн колебалась на грани того, чтобы последовать за Джусиком в неизвестность, лежащую за пределами Ордена Джедай; и все же решиться на последний прыжок было чересчур тяжело

Зей старался давить на нужные кнопки. И она не могла упрекать его за это.

— Ты нужна мне с «Дельтой» на Кашиийке. — сказал он. Ты проделала отличную работу на Квиилуре, организуя сопротивление сепаратистам среди местного населения. Ту же работу надо сделать и там.

Зей отлично знал все, что было на Квиилуре. Он был там, и восстание он организовывал вместе с ней; прежде чем оказаться прикованным к креслу командующего, он был бойцом, отличным джедаем и отличным офицером. Это не значило, что она не уважала его сейчас. Просто сейчас их пути разошлись слишком далеко, и уже не могли сойтись вновь.

— Отправлюсь с удовольствием, учитель Зей. — солгала она, мечтая еще о нескольких днях с Кэдом и Дарманом. — Но… мы говорим о вуки и «Дельте»? Никому из них не требуется моя хилая поддержка. Тем не менее, если это может быть важным…

— Кашиийк становится критически важным для войны.

— …тогда я приложу все усилия, как всегда.

— Я знаю, что ты постараешься, Этейн.

Она не ощущала в нем осуждения, или желания ее в чем—то обвинить. Но она не могла отделаться от мысли, что он знает ее секрет.

— Что мне делать?

— Ты относишься к своим людям, как к равным…

— Они и есть равные. Во всем.

— Я хотел сказать что одобряю это. Как только смогу обсудить это с Советом — я собираюсь потребовать изменить стиль командования нашими солдатами; я понимаю, что во многом мы прискорбно отстали. Толика уважения и доброты будет не лишней.

Да, генерал, ты немножко опоздал на эту вечеринку.

Но все же ей не доводилось видеть, чтобы Зей обращался с каким—либо клоном хуже, чем с настоящим человеком. Он был учителем Джусика; эти двое не могли бы поддерживать отношения так долго, как оно было, если бы в их взгляды были принципиально различны.

— Лучше позже чем никогда, генерал. — проговорила она.

Вошел капитан Мэйз со стопкой дек, с которыми должен был ознакомиться Зей. Держать натренированного ЭРК—пехотинца на должности порученца при штабном офицере выглядело чистым расточительством — таких, как он оставалось уже меньше сотни — но именно этого требовал Канцлер: старший по званию клон—солдат при каждом ключевом джедае, в качестве компетентного военного советника, а также ближайшего телохранителя. Хорошо зная ЭРКов, Этейн понимала, что Мэйз наверняка бесится от такой должности.

— Хотите чашку кафа, капитан? — неожиданно поинтересовался Зей. Он поднялся и налил ее из кувшина на приставном столике. — На этот раз он свежий.

— Это очень любезно с вашей стороны сэр. Благодарю.

Мэйз взял свою чашку и вышел. Зей несколько секунд смотрел на закрывшиеся за ним двери.

— Как ты думаешь, что случится с такими, как он после окончания войны? — спросил он.

— Случится, или должно случиться?

— И то и другое.

Пытался ли Зей разговорить ее, или же все это просто потому, что он знал — или чувствовал, что она куда лучше любого джедая понимала психологию солдат—клонов?

— Чем дольше все идет как есть — тем все более чужими они становятся. — ответила она. Она не видела смысла в попытках найти слова помягче. — Мы просто откладываем проблему на будущее. Вы не можете взять усовершенствованное человеческое существо — очень умное, очень талантливое, очень профессиональное — а затем загнать его жизнь в узкие рамки. Это не просто неправильно с точки зрения морали — это опасно. Для всех сторон. Когда они осознают весь их потенциал — они это не забудут, и не вернутся тихонько в казармы. Нам пора планировать то, как бы дать им полноценную жизнь, генерал. Свободу, иными словами. Возможность выбора.

Зей молчал очень долго. Этейн не собиралась прерывать его размышления. Она могла представить себе, как он выходит к Совету Джедай, чтобы сделать это заявление… и она не хотела представлять то, как они отреагируют. И это была лишь одна из слишком многих, невеселых мыслей.

— Так легко привыкнуть к неправильному и недопустимому — лишь потому, что ты слишком долго пробыл рядом с этим. проговорил он. Мы привыкаем делать страшные вещи. Вот почему мне нужны в этом мире Скираты. Он полон сострадания, пусть он сам и не знает, что это такое в философском смысле. А среди нас так много тех, кто рассматривает это как теорию, не применяя ее к практике.

Этейн решила считать это исповедью. Интересно, что бы подумал об этом Скирата.

— Что ж, значит теперь будем вместе применять знания на практике, сэр? — сказала она. — Встречусь с вами по возвращении.

Когда Этейн услышала шелест воздуха от закрывающихся за ней дверей, у нее возникло ощущение, что она оставляет Зея в муках неслышного кризиса, и что он, возможно, хотел бы поговорить с ней подольше. Но Дарман и Кэд нуждались в ней больше. Она собрала небольшую сумку в своем домике у казарм — в Храме она надолго не задерживалась — и взяла воздушное такси до «Краггета», попрощаться в квартире у Лазимы.

В этом она теперь достаточно напрактиковалась. Прощаться каждый раз было больно, но чем больше она уходила, тем больше она была уверена, что вернется назад. Сила дала ей уверенность в Кэде и его судьбе — в том, что он повлияет на многие судьбы — и теперь она уверяла ее, что она вернется домой, и что сейчас идут последние дни войны.

Дарман уже был там и играл с Кэдом. Он сидел с ребенком на полу, и Кэд исследовал как работает его шлем. Каждый раз, когда вспыхивал тактический фонарь, или мелькали значки на ВИДе, Кэд вскрикивал и смеялся от счастья. Дарман с сыном выглядел совершенно естественно.

— Надеюсь, ты отключил исходящий канал. — сказала Этейн, усаживаясь рядом с ними. Иначе он только что послал пять батальонов атаковать Кореллию.

Дарман рассмеялся.

— Вот так и вы шаловливыми ручками отправили нас на Фостин—девять.

— Значит там появилась работа… — проговорила она. Кэд выдернул из шлема соединительный кабель и с улыбкой протянул ей. — О, спасибо, дорогой. Но кажется это понадобится папе чтобы поговорить с начальством. Мы собираемся отбивать его обратно?

— Вряд ли. — ответил Дарман. — Это разведзадание.

— Коммандос проводят разведку. Ваша работа описывается именно так. И я добавлю, что отец моего сына должен благополучно вернуться домой, а во Внешнем Кольце еще найдется пяток женщин, которым Корр не назначал свидания. Не хочу, чтобы он вылетел из галактического первенства.

Кэд нашел в кармашке на поясе Дармана маркер, того же типа, которым тот ставил пометки на лбу бесчувственного Атина, оказывая ему первую помощь на поле боя.

«Да, Квиилура. Это было ужасно. Я бы не выжила там если бы не появился Дарман.»

Ребенок что—то начеркал на подбородочной секции шлема, и Дарман одобрил его старания.

— Теперь у меня есть кое—что на память о тебе, пока я буду вдалеке, Кэд'ика. — Он понизил голос и смущенно посмотрел на Этейн. — Может быть, однажды мы заведем еще одного ребенка?

Это было тем, что она хотела услышать. Это давало ощущение надежности. Они были семьей, и в этом не было сомнения. И все идет своим чередом.

— Я буду рада этому. Хотя обезболивающими надо будет запастись.

— Я в самом деле хочу уйти из армии, Эт'ика. Недолго осталось.

— Ты это чувствуешь?

— Кэл'буир считает, что вся логистика работает на скорый большой прыжок, и он хочет нас вытащить. Это всего лишь вопрос времени — когда он скомандует «конт».

Этейн все это знала; она знала планы Скираты и она в них участвовала. Но сейчас развязка уже приобрела собственный вес, стала самостоятельной сущностью, которая не станет терпеть никаких отговорок или задержек с ее стороны.

Прекрасно. Это не та вещь, для которой может быть слишком рано.

Она чувствовала себя виноватой перед всеми, кому она не может помочь — перед людьми вроде Корра, кто ухватился бы за первую же возможность узнать настоящую жизнь — но она должна спасать тех, кого может. Ее привлекала работа на тайном спасательном пути; там она отлично справлялась бы, используя свои Силовые таланты для чего—то действительно важного. И, может быть, она бы убедила Зея ввести более человечное отношение к армии…

Хватит торговаться с собой.

Хроно пожрал оставшиеся часы. Кэд был сегодня в отличном настроении и не выпускал из рук одну из его игрушек — маленькое пушистое четвероногое существо, которое, вроде бы, изображало нерфа. Этейн уже была готова уйти, и страшилась того момента, когда вернется Лазима, потому что это значило бы что ее время вышло. Но в следующую секунду в открывшиеся двери вошла не Лазима. Это оказалась Энакка, вуки.

Кэд застыл неподвижно. Он никогда еще не видел вуки раньше. Этейн подняла его, чтобы Энакка могла его подержать, и, к его чести, он не расплакался. Он потянул ее за мех, словно не мог поверить, что она настоящая.

Энакка негромко заурчала и Кэд счастливо засмеялся.

— Что привело тебя сюда, Энакка? — поинтересовалась Этейн. — Кэл опять разбил пачку спидеров и оставил тебя подбирать обломки?

Энакка проворчала, что она возвращается на Кашиийк — чтобы помочь выбросить вон сепаратистов, грабящих ее родной мир.

— Я направляюсь туда же. — сказала Этейн. Она не верила в совпадения. — Что это на тебя нашло?

Энакка молча дернула головой — эквивалент пожатия плечами у вуки. Этейн могла догадаться. В конце концов, явился Скирата, вместе с Лазимой и с выражением «я—тут—ни—при—чем» на лице. Этейн только подняла бровь.

— Тебе понадобятся все вуки, каких сможешь найти. — сказал он.

Этейн не могла заставить себя на него сердиться — за то, что он пристроил ей в сиделки Энакку. Вуки наверняка и сама хотела чем—то помочь своему миру. И это было здорово — знать, что он заботится обо всех. И это было куда лучше, чем оказаться объектом для его гнева.

— Заботься о себе, ад'ика. — сказал он. — И это приказ.

— Так точно, Кэл'буир.

Он оставил ее прощаться с Дарманом и Кэдом, и она ушла оттуда, сжимая игрушечного нерфа, и чувствуя что тот будет странно смотреться в компании контузионной винтовки и пары световых мечей.

* * *

Ресторан «Краггет», Корускант нижние уровни, вечер того же дня.

— Прощение — прекрасная штука, Кэл. — Гиламар наплевал на все рекомендации по здоровому образу жизни из своей бывшей профессии и завалил поднос разнообразным жареным мясом и яйцами верриса, политыми растопленным жиром робы, который впитывался в ломоть хлеба. Он был в отъезде несколько недель и сейчас явно наверстывал упущенное. — Взяли и забыли все эти разборки вокруг ребенка. Если бы только остальная галактика могла согласиться пожать руки друг другу и спокойно жить дальше.

Сейчас Скирата плыл по течению, ожидая момента для следующей стадии эвакуации. Джилка, что радовало, утихла очень быстро. Он не сказал Бесани насколько близко та была от того, чтобы он ее пристрелил, а Бесани еще не рассказала ей как она попалась за то, чего она не совершала. Он лишь надеялся что Бесани еще нескоро поддастся благородным чувствам, и не расскажет ей все. Это было бы неприятно.

Как бы то ни было — Джилка теперь, нравится ей это или нет, была в бегах. Это любому отлично прочистит мозги.

— Угадай, кто зашел к нам на огонек этажом выше? — спросил Скирата.

Палпи?

— Нет, у него назначена другая встреча. А тут кое—кто, кого мы не видели несколько лет.

Гиламар намазал полупрозрачную глазурь яичного желтка на белый ломоть.

— Если это Святоша Дред — я сперва схожу за моим особо ржавым скальпелем.

— Ничего подобного. Доедай и пошли. И, кстати, Джайнг заглянет, с полезным контактом. Строим планы, делаем работу, Мидж'ика.

Скирата так и не выяснил, как же Альфе—02 удалось сбежать из Типоки до войны, но он был уверен, что когда—нибудь он это узнает. Гиламар быстро покончил с едой и направился вслед за Скиратой в квартиру Лазимы. Его ожидало большое потрясение.

— Сюрприз! — объявил Скирата, распахивая двери.

Три клона сидели за столом с Бесани и Лазимой и играли в сабакк — Фай, Сулл и Спар.

— Только посмотри на Фая — прямо как новенький. — Скирата не знал, готов ли Фай вернуться даже на легкую службу, но боевой дух и ощущение того, что он снова часть команды, сделает для него больше, чем добрая половина медиков Корусканта. — Мидж, помнишь этого парня? Это…

Гиламар подошел к Спару и хлопнул его по спине. Спар — обычно не самый улыбчивый из людей — смотрел на него секунду, а потом его лицо расплылось в улыбке узнавания.

— Как дела, Спар? — Гиламар начал посмеиваться. — Головные боли прошли?

— Оххх, они возвращаются, Док. Не могу пошевелиться… и голоса… голоса!

Они вдвоем заржали в голос и сдавили друг друга в объятиях.

— Чаккар ты эдакий. Ну, ты меня порадовал. — проговорил Гиламар. — Значит, ты неплохо устроился? Занят?

— Ну, немного здесь, немного там… Приходилось даже отказываться от работы — предлагали что—то под названием «Манд'алор».

— Тебе не стоит влезать во все эти мандалорианские интриги, ад'ика. Вспомни что случилось с последними двумя. Перспективы на повышение просто ужасные.

— Скирата слышал про каждый кашель и каждый плевок в Типоке, про каждую аферу и каждый скандал в замкнутом до фобии сообществе Куэ'валь Дар, но Гиламар припрятал несколько карт в рукаве. Только сейчас, когда Скирата увидел смеющихся Спара и медика, он сложил два и два, и удивился тому, как же он не получил «четыре» раньше.

— Так это ты вытащил Спара с Камино. — проговорил он.

Гиламар театрально склонил голову, скрипнув броней.

— Ты спасал своих дорогих сыновей, я спасал своих.

— Ты мне никогда не говорил.

— А ты никогда не говорил что творит с банковской системой Джайнг..

— Ты молодец, Мидж'ика. — Скирата был искренен. — Но сейчас—то ты можешь мне рассказать?

— Хоть мы и были на привязи — Джанго появлялся и уходил, когда ему было угодно. Ты ведь получал через него тихаар и удж, верно? Так вот, были еще и обратные посылки, понимаешь о чем я? Джанго знал, когда надо закрыть глаза на груз в трюме «Раба». И он был мне должен.