Муж и жена переглянулись.
— Вы нам очень льстите, сенатор... — начала было Джобель, но Палпатин перебил ее:
— Набу сыта по горло монархами вроде Тапало и Веруны. Падме позволит нам заново обрести себя.
Несколько мгновений Руви обдумывал его слова:
— Даже если Падме согласится на это, не уверен, что кто-то сможет убедить ее поддержать идею с налогами — зная, чем все это может обернуться для Набу и других планет окраин.
— Но ей необязательно касаться этого вопроса, — возразил Палпатин. — Достаточно будет просто развернуть кампанию против коррупции и тайных сделок Веруны, которыми он поставил Набу в столь неловкое положение.
Джобель в сомнениях прищурилась:
— Рискуя наступить на больную мозоль, сенатор, все же отмечу, что именно вы помогли Веруне взойти на трон и с тех пор считались его ярым сторонником.
Палпатин покачал головой:
— Сторонником — никогда. Я всегда считал себя чем-то вроде противовеса, и за последние несколько лет мы с королем имели разногласия почти по всем вопросам, включая библиотеку, которую он построил, и кредиты, которые он столь расточительно потратил на создание космофлота Набу. — Он умолк на мгновение, затем добавил: — Поверьте, Веруну можно одолеть.
И вновь Руви и Джобель обменялись обеспокоенными взглядами.
— Мы — люди провинциальные, Палпатин, — молвил наконец Руви. — Мир политики... а уж тем более политики галактической...
Палпатин сжал губы:
— Понимаю. Но что заставило вас променять горы на Тид, как не Падме и Сола — и те возможности, что открывались перед ними?
Руви задержал задумчивый взгляд на Палпатине. "Он вот-вот дрогнет".
— Я не хотел бы втягивать в это Падме только для того, чтобы она проиграла, Палпатин.
Палпатин просиял:
— Мы с тобой вместе сделаем так, чтобы этого не случилось. И не хочу говорить раньше времени, но я почти уверен, что верховный канцлер также ее поддержит.
— Валорум знает о Падме? — спросила Джобель в восторженном изумлении.
— Конечно, знает. — Палпатин помолчал. — Встретив такого соперника, как Падме, Веруна, вполне вероятно, прозреет и сам отречется от трона.
Джобель рассмеялась, но ответ ее был абсолютно серьезен:
— Вы проделали огромную работу, сенатор.
Глава 26
Низменные инстинкты
В ясный день, глядя на северо-запад из окна заваленного строительным мусором верхнего этажа завода "ЛайМердж", Мол мог разглядеть великолепный центральный шпиль Храма джедаев, пронзающий небо у самого горизонта. В отсутствие учителя, отправившегося на Эриаду на торговый саммит, который сам Сидиус и предложил провести, забрак взял в привычку забираться под самую крышу дома не реже раза в день и глазеть в электробинокль на далекий шпиль в надежде разглядеть хоть одного джедая.
Бесперспективная затея.
Если там и были джедаи, они проводили время в самосозерцании — чем следовало заняться и Молу. А если не медитировать, так работать над мотоспидером с изящными обводами, который он нарек "Кровавым плавником", или дроидом-убийцей Ц-3ПХ, или шлифовать навыки обращения с ланвароком — смертоносным дискометом, который крепился на запястье. Посвятив свое время этим занятиям, он с куда большей вероятностью добьется расположения Дарта Сидиуса, чем если будет таращиться на остроконечный шпиль Храма, мечтая о той минуте, когда он сможет выйти на бой против мастера-джедая. Но после того как он несколько недель назад вернулся с Дорваллы, Мол был слишком возбужден, чтобы сидеть на полу, скрестив ноги, и погружаться в потоки темной стороны или корпеть над электронными схемами дроида-зонда, которые перед отъездом дал ему Сидиус.
Когда забрак вспоминал время, проведенное на Дорвалле, его мысли были посвящены отнюдь не убийствам, которые он совершил. За свою недолгую жизнь он убил многих, и в смертях Патча Бруита, Каба"Зана и всех прочих, кто был связан с добычей ломмитовой руды, не было ничего, что отличало бы их от всех предыдущих. Сказать по правде, за свою беспечность шахтеры заслуживали долгой и мучительной смерти, а не той безболезненной и быстрой, которую даровал им Мол50. Но думал он вместо этого о чувстве сопричастности, которое испытал, выполняя задание. Он не только смог проверить на деле свои навыки маскировки, слежки и рукопашного боя, но и использовал их для проведения в жизнь Великого плана ситов, — чего не случалось ни разу за годы его обучения на Орсисе или во время вылазок на другие планеты, которые разрешал ему совершать Дарт Сидиус. По его возвращении на Корускант темный владыка похвалил ученика за выполненную работу, что, как посчитал Мол, было вполне достаточной наградой. Он бы удовлетворился ею, если бы за этим заданием последовало другое. Но Дарт Сидиус не взял его с собой на Эриаду и весьма туманно рассуждал о планах на будущее.
Как прямой итог деятельности Мола на Дорвалле, ООО "Ломмит" и "Межгалактическая руда" слились в единую компанию и были поглощены Торговой Федерацией, что в свою очередь привело к продвижению Нута Ганрея по карьерной лестнице и его назначению в директорат организации. Во время следующих переговоров с наместником Дарт Сидиус потребовал, чтобы неймодианцы добровольно пожертвовали одним из своих кораблей-"барышников", груженным слитками ауродия, которые должны были пойти на финансирование группы бунтовщиков с окраин, известной как "Невидимый фронт". Дарт Мол был обескуражен, узнав о решении учителя раскрыть карты перед вожаком "Фронта" — точно так же, как он открылся Ганрею при их первом разговоре; а затем пришел в смятение, обнаружив, что тот самый вожак — человек по имени Хавак — предал Дарта Сидиуса, покусившись на убийство верховного канцлера Валорума на Корусканте51. Осознание того, что его учителя можно обмануть и что он не так уж всеведущ, как казалось ему раньше, произвело на Мола любопытный эффект. У него появилось дурное предчувствие, тревога за безопасность учителя, которая не давала ему унять бунтующий разум и найти успокоение в объятиях темной стороны. Это был не страх — ибо страх был чужд пониманию Мола, — но неотвязная нервозность. Беспокойство за человека, которого он однажды пытался убить и, вероятно, должен будет убить в будущем. Все последующие недели он слонялся по заводу "ЛайМердж", словно верное животное, вынюхивающее следы хозяина...
Однако, когда он выразил желание принять участие в операции на Эриаду — даже если это означало всего лишь помочь неймодианцам в приобретении оружия у роевых народов или запустить производства на Аларис-Прайм и других отдаленных планетах, — учитель отказал ему, не раздумывая.
"Не твое это дело", — сказал он, не став вдаваться в объяснения, и — в качестве компенсации, как предположил Мол, — выдал ему чертежи "темного глаза", летающего дроида-разведчика.
Отказ повлек за собой вопросы иного рода. Из всех обитателей Галактики владыка ситов избрал именно его в ученики и преемники, и тем не менее Дарт Сидиус даже не думал снабжать его инструментами, которые понадобятся Молу, чтобы воплощать в жизнь ситские замыслы. Сколько он ни пытался вникнуть в расстановку политических сил или разобраться в отношениях преступных организаций — часть которых сотрудничала с Сидиусом, а другая стояла на его пути — он так до конца и не понял, как же именно крутятся галактические шестеренки. Он усвоил лишь то, что ситы ведут войну с джедаями, а не с Республикой, но до сих пор не имел ни малейшего представления, как именно будет вершиться их месть.
И что, если — вопреки всем ожиданиям — с его учителем случится какое-то несчастье? Есть ли запасной план? В отличие от Дарта Сидиуса, который выдавал себя за республиканского сенатора Палпатина и принимал деятельное участие в сенатских дискуссиях, у Мола не было личины. При таких-то желтых глазах и увенчанном рожками черепе, покрытом красно-черными узорами оккультных символов, он мог лишь рыскать по окраинам Заводского района в самую глухую ночь — что было единственным способом не довести до припадка каждого встречного.
Мол ожидал, что его жизнь изменится, когда Дарт Сидиус перевезет его на Корускант. Но во многом пребывание в столице напомнило ему годы боевой стажировки на Орсисе: все время ждать, когда тебе разрешат драться; получать похвалу и награду — а заодно и приказ тренироваться усерднее. Редкие визиты учителя позволяли ему хоть как-то скрасить монотонность своих будней и выдержать долгую изоляцию. Лишь когда Сидиус начал наставлять его в ситских искусствах, Мол почувствовал свою значимость, ощутил в жизни цель...
Но он не терял надежды.
По временам Дарт Сидиус упоминал о некой миссии крайней важности, которую им предстоит исполнить вместе; миссии, которая потребует от них действовать на пределе своих способностей. Учитель не распространялся о деталях — пусть даже это могло бы помочь забраку в обучении. Но он продолжал делать намеки, что миссия уже маячит на горизонте. И Мол чувствовал — с каждым днем все яснее и яснее, — что она каким-то образом связана с родиной Сидиуса — Набу.
* * *
По личной просьбе короля Веруны Палпатин прервал свою поездку на саммит Эриаду, чтобы сделать остановку на Набу. Космопорт полнился кораблями необычной конструкции, а на улицах Тида, примыкающих к Дворцовой площади, было не протолкнуться от людей, пришедших послушать пламенные речи юной Падме Наберри. Вразрез с воодушевлением, которым была охвачена толпа, в тронном зале дворца на мероприятии, призванном стать своего рода противовесом уличному митингу, царила атмосфера пышного празднества. Здесь собрались наиболее коррумпированные сторонники Веруны из числа электората и несколько десятков инопланетников весьма сомнительной репутации. Объявление о прибытии Палпатина зал встретил перешептыванием и злобными смешками, которые продолжали раздаваться, пока сенатора вели к королевскому столу и усаживали напротив Веруны — между Куном Лаго и начальником службы охраны Магнетой.
Взмахом своего королевского скипетра призвав гостей соблюдать приличия, Веруна приветствовал новоприбывшего натянутой улыбкой.
— Добро пожаловать, Палпатин. — От выпитого его язык заплетался. Хлопнув в ладоши, он распорядился: — Вина прославленному сенатору Набу.
— Благодарю, ваше величество, — ответил Палпатин, подыгрывая королю. — Я столько лет был лишен удовольствия испить настоящего цветочного вина.
Веруна стукнул кулаком по длинному деревянному столу:
— Тогда принесите ему два кубка. И продолжайте доливать, пока сенатор не утолит свою жажду.
Палпатин откинулся на спинку стула, позволив слугам исполнить приказ Веруны. По обеим сторонам стола восседали субъекты, с которыми он не был знаком лично, но очень хорошо знал, на что они способны. Правее Веруны располагался Алекси Гарин, глава преступного синдиката "Черное солнце", а по левую руку от него, попыхивая трубкой кальяна, возлежала на подушках хаттша Гардулла с Татуина. Среди ее свиты выделялись два гуманоида в военной форме — члены террористической группировки "Бандо Гора".
"Орудия, направленные против Падме Наберри", — подумалось ему.
— Скажите нам, Палпатин, — молвил Веруна после того, как утер рот рукавом своего безвкусного одеяния, — что подвигло вас предложить этот саммит на Эриаду?
Палпатин не притронулся к кубкам с вином:
— Саммит позволит всем, кто в этом заинтересован, выразить свои мысли и недовольство касаемо налогообложения зон свободной торговли.
— Полагаю, ваши дружки в Торговой Федерации уже потирают руки в предвкушении.
Довольный тем, в каком направлении движется беседа, Палпатин дождался, когда хохот в зале стихнет:
— Саммит очень важен для Набу, ваше величество. Многое стоит на кону для нашей планеты.
— Ах, значит, вы устроили все это ради Набу. — Веруна повысил голос, чтобы его могли услышать все собравшиеся. — Палпатин сделал это в искреннем беспокойстве о судьбе Набу! — Его взгляд ожесточился, когда он подался вперед. — И не сомневаюсь, вы думали исключительно о Набу, когда обхаживали чету Наберри, убеждая выдвинуть их дочку кандидатом на предстоящие выборы.
— Хорошенько подумайте, прежде чем отпираться, — тихо сказала сенатору Магнета.
Лаго наклонился, чтобы добавить:
— Мой сын был там, когда вы делали им предложение.
— Вместе с Падме Наберри, если я ничего не путаю, — заговорщицки подмигнул ему Палпатин. И пока Лаго пытался осмыслить услышанное, посмотрел на Веруну: — Мы обсуждали проблемы беженцев.
Пробуравив его взглядом, монарх презрительно взмахнул руками:
— Что ж, сделанного не воротишь. И, боюсь, это касается и вас, сенатор. — Сделав широкий жест в направлении Дворцовой площади, он сказал: — Неужто вы и впрямь верите, что эта юная выскочка сможет меня подсидеть? Эта деревенщина?
Палпатин пожал плечами:
— Люди на улице, похоже, считают именно так.
— Идеалисты, — насмешливо бросил Веруна. — Они тянут нас в прошлое. Мечтают о той Набу, что была полвека назад. Но их мечтам не суждено исполниться. — Он пронзил пальцем воздух прямо перед носом у Палпатина. — Первое, что я сделаю после переизбрания — отзову вас из столицы. — Он посмотрел на Лаго. — Кун будет новым представителем Набу в Сенате.
Палпатин нахмурился в притворной досаде:
— Дженус Гриджейтус был бы более подходящим кандидатом.
Веруна стал закипать:
— Рекомендация от вас — сродни приговору! И я настоятельно советую вам оставаться на Корусканте, поскольку на Набу вы отныне нежеланный гость. — Он понизил голос. — Имейте в виду, Палпатин: я обладаю информацией, которая может вас уничтожить, — точно так же, как вы, Наберри и остальные пытаетесь уничтожить меня.
Зал притих на мгновение, когда эскадрилья истребителей Н-1 пронеслась мимо сводчатых окон дворца, разгоняя толпу на площади.
Палпатин улыбнулся:
— Жители Набу будут рады, узнав, что ваш космофлот хоть на что-то годится, ваше величество.
Оплывшее лицо Веруны налилось кровью:
— Они годятся на многое, очень на многое. Я же сказал вам, что намерен завершить сотрудничество с Торговой Федерацией и Хего Дамаском — и я сдержу свое слово.
Палпатин искоса глянул на хаттшу и ее приспешников из "Бандо Гора":
— Не без помощи ваших новых партнеров, полагаю. И что же вы сделаете — прогоните корабли Торговой Федерации из сектора Хоммель? Бросите открытый вызов Дамаску?
— Дамаск предал всех. Спросите Гардуллу. Спросите Алекси Гарина. Мууну следовало усвоить урок тридцатилетней давности, который ему преподали граны.
Палпатин втайне порадовался его словам. "И ты совершаешь ту же вопиющую ошибку, которую допустили они".
— С чего вы взяли, что он этого не сделал?
Веруна начал было отвечать, но в последний момент прикусил губу и вместо этого сказал:
— С настоящего момента Набу сама распоряжается своими ресурсами. Гардулла и "Черное солнце" проследят за экспортом плазмы и импортом товаров, а "Бандо Гора" защитят наши интересы на космических трассах. Какая жалость, что вы будете лишены удовольствия участвовать во всем этом.
— И впрямь жалость, — согласился Палпатин, поднимаясь на ноги. — Но до тех пор, пока вы не назначите мне замену, ваше величество, я продолжу трудиться во благо Набу — как на Эриаду, так и на Корусканте. И если мне доведется увидеть Дамаска, я, безусловно, передам ему, что он недооценил... ваши амбиции.
