Дети танцевали. Любой вменяемый хореограф сбежало бы от этого ужаса, закрыв глаза и заткнув уши. Но нашей целью являлась победа не на танцевальном конкурсе, а в бою. И как раз к этой цели ребята продвигались семимильными шагами. Их танец был сериями атак на невидимого врага, и уклонений от его ударов. Пилоты четко прикрывали друг друга, и синхронно атаковали, используя малейшую возможность...

Я отвлеклась от этого ужасного танца войны, и обратила внимание на гостей. Глаза Айды Кенске горели негасимым огнем, а взгляд уперся в Ленгли и не отрывался. Хираки-тян прижалась к Тодзи-куну, и смотрела на танцующих пилотов со смесью восторга и ужаса. Сам же спортсмен обнял девочку за плечо, кажется, совершенно не осознавая этого, завороженный Пляской Смерти.

— Стоп, стоп, стоп, — я хлопнула в ладоши, останавливая тренировку.

Видно было, что дети сильно вложились в этот танец, и теперь все трое тяжело дышали, а в глазах Рей-тян и Синдзи-куна мелькали еле заметные черные точки. Хотя, думаю, мне все-таки померещилось.

— Уже лучше. Намного лучше, — прокомментировала я увиденное. — Передохните и продолжим.

Побережье Японии. Икари Синдзи

После всей выматывающей подготовки, справиться с Израфиилом удалось на удивление легко. Аска-тян, вырвавшись вперед, легко одолела своего противника, воткнула копье в его ядро и удерживала. По опыту первого боя мы знали, что если не успеть прибить вторую ипостась Ангела, ядро первой — восстановится, сломав поразившее его оружие. Но именно этого мы сделать и не дали. У нас с Рей-тян было пять секунд на то, чтобы убить своего противника, и мы справились. Рев берсерков Кхорна, музыкой звучавший в наших наушниках*, синхронизировал наши действия, и Ангел не мог противопоставить нам практически ничего. Лезвие квантового ножа в руке Рей-тян пробило алый шар — вместилище души Ангела, прерывая его жизнь.

/*Прим. автора: HMKids "For Khorne"*/

— Первая кровь, — тихонько прокомментировал я действия Рей-тян, а потом отнюдь не в первый раз в жизни — обратился с молитвой к Темному богу. — Кровь богу крови! — возгласил я, отдавая жизнь Ангела, его душу и всю накопленную им Силу Владыке Вечной войны в Кольце Погибели.

Единственная молитва, принимаемая Троном черепов — подействовала. И поток Силы, с которым я заведомо не мог справиться, без следа исчез в раскрытых вратах Лестничного бастиона*

/*Прим. автора: см. Либер Хаотика: Кхорн*/

Победить было легко. Гораздо сложнее — справиться с последствиями победы. К счастью, догадываясь об этих последствиях я заранее попросил Мисато-тайи принудительно катапультировать пилотов сразу, как только посты наблюдения объявят о том, что не фиксируют излучения синего спектра, свидетельствующего о присутствии Ангела. Хотя молился именно я, взгляд Владыки Вечной войны скользнул по мне лишь краем, вернув часть Силы, с которой я, пусть и не без проблем, но мог справиться. Знаки покровительства Повелителя перемен уберегли меня от худшего. Чуть было не сорвавшуюся с нарезки Рей-тян удалось быстро успокоить объятием и поцелуем, то есть — воздействием противостоящего домена. А вот Аска-тян... она сорвалась. Ее глаза полыхали алым пламенем. Девочка жаждала крови. К счастью, она не знала некоторых тонкостей общения с Темными богами, и не знала, что сейчас ей следует выбирать. Так что мне удалось вклиниться, и совершить выбор за нее.

— Неистовая, — до предела упрощая и огрубляя, прочитал я человеческим языком многомерный символ, рассыпавшийся темными искрами над головой Аски-тян. И этим я вырад один из предложенных Владыкой вечной войны даров. Дар имени. Именно это имя теперь будет записано на ступенях Лестницы, по которой Аска-тян когда-нибудь сможет миновать Кольцо Погибели и войти в Медную цитадель.

Конечно, с точки зрения ортодоксального верующего в Императора это весьма и весьма плохо. Но Дара Оружия или Дара зверя девочка пока что не выдержит, а с Даром Воли или Даром плоти нужно уметь обращаться, чтобы этот дар не стал проклятьем. А это умение редкость даже среди следующих Путем Перемен.

Разумеется, с принятием Дара Аска-тян отнюдь не стала спокойнее. Она билась в телекинетическом захвате, и рвалась убивать — все равно кого.

— Миасто-тайи, — позвал я, используя интегрированный в воротник костюма аварийный передатчик, — доставьте сюда Айду Кенске, или мы потеряем Аску-тян!

Токио-3. Убежище. Айда Кенске

Сидеть в убежище было ничуть не менее тоскливо, чем в прошлые разы. Где-то там, наверху, бились между собой чудовищно огромные Ангелы и ничуть не меньшие Евангелионы, управляемые моими одноклассниками. А мы сидим здесь, и не можем даже получить сколько-нибудь достоверную информацию. Только сохраняйте спокойствие, на поверхности опасно — идет бой.

Признаться, я всегда завидовал пилотам. Но сейчас у меня появился новый повод для зависти по отношению к Рей-тян и Снидзи-куну... Аска-тян... Наверное, я никогда не наберусь храбрости назвать ее так. Но все равно, я хоть краем глаза поглядываю на нее, когда бы она не появилась в поле моего зрения. Боюсь, моя одержимость стала заметна уже не только моему лучшему другу — Тодзи и его возлюбленной старосте. Скоро приходится ожидать наплыва насмешек от одноклассников. Да и плевать. Но вот то, что они выдадут меня Аски-тян... Не знаю, что хуже — ничего не сказать, и так и пройти мимо, или признаться и получить отказ... Но вот что точно во много раз хуже обоих вариантов — это если Аска-тян посмеется над моей трусостью, узнав о моих чувствах от кого-то другого...

Рядом со мной устроились Тодзи-кун со своей сестрой. И их присутствие поблизости нифига не успокаивало, напоминая, что в каждом из прошлых боев пострадало как минимум одно убежище. Как выяснилось, многие метры армированного железобетона ни разу не помогали, когда на убежище обращал свое благосклонное внимание Ангел.

Нийи Акамэ устроилась напротив Сакуры, и сейчас девочки о чем-то болтали. Правда, временами создавалось впечатление, что обе девочки обращаются к кому-то еще. К кому-то невидимому, но присутствующему здесь же. Признаться, Акамэ с самого начала была какой-то... странной. А вот Сакура-тян раньше была самой обыкновенной девочкой. Настолько обыкновенной, что даже скучной. Но вот после того случая, когда они, заигравшись в школе, не услышали оповещения о тревоге, и провели все время битвы с Третьим Ангелом вне убежища, Сакура-тян стала по меньшей мере столь же странной, как и Акамэ-тян.

Я попытался увидеть того, с кем сейчас общаются девочки. Перед глазами замелькали черные, но тем не менее — прозрачные точки, и я увидел странную незнакомую девочку в форме нашей школы. На вид она была третьеклассницей*. Черноволосая, высокая... и совершенно незнакомая, хотя с моими попытками фотографировать девочек в их раздевалках и продавать получившиеся фотки, я, кажется, узнал всех девочек, обучающихся в нашей школе (и испытал на себе их тумаки).

/*Прим. автора: имеется в виду третий класс старшей школы, т.е. аналог нашего одиннадцатого класса, и старше Кенске-куна на один год (тот учится в классе 2-2)*/

Я потряс головой, избавляясь от наваждения, и незнакомка пропала. Только Сакура-тян и Акамэ-тян говорят с пустым местом. Ничего не понимаю!

— Айда Кенске-кун, пройдите к администрации убежища, — прогремел на все помещение голос из динамика. — Повторяю: Айда Кенске-кун, Вас ожидают возле администрации убежища.

И кто, интересно, может ожидать меня возле администрации? Мама? Нет, она тут — вон, чуть в стороне разговаривала с двумя знакомыми, а теперь настороженно поглядывает на меня, видимо, пытаясь понять, что я на этот раз натворил. Папа? Он застрял в убежище при работе, так что его тут не может быть даже в принципе...

Я пожал плечами и двинулся в сторону стойки администратора, огибая семейства, расположившиеся подальше от стен. Мама двинулась за мной, но вскоре обогнала меня.

Призыв явиться пред грозные очи администратора прозвучал еще два раз прежде, чем мы, наконец, добрались.

— Что он на этот раз натворил? — поинтересовалась мама в окошке администратора.

— Ничего, — ответили ей оттуда. — Просто с Кенске-куном хотят поговорить.

— Кто? — удивилась мама.

— Я, — ответила, выходя их выделенного для администратора помещения опекун Синдзи-куна, Кацураги Мисато-сан, если я не ошибаюсь. — Айда-кун, ты мобилизован институтом НЕРВ*!

/*Прим автора: если Тодзи мобилизовали без вопросов, то почему нельзя тот же номер проделать с Айдой?*/

— Я?! — я не мог поверить своему счастью. — Мобилизован? — мне казалось, что я брежу. Не может же мне так повезти?

— Именно, — кивнула Мисато-сан.

— Нет! — закричала мама. — Вы не можете! Вы не имеете права!

— Мам, ну вот кто тебя просил вмешиваться?! — громко промолчал я.

— Имею, — спокойно ответила Кацураги-тайи. — Институт НЕРВ, по решению Совета Безопасности ООН имеет право реквизировать любое имущество и мобилизовать любых необходимых специалистов.

— Но Кеске-тян, — у меня аж уши заполыхали от такого позора! Мам, ты бы хоть иногда думала, что говоришь! — еще не специалист! Он вообще несовершеннолетний!

— Кеске -сан нужен институт НЕРВ для защиты всего человечества, — спокойно отозвалась Кацураги-тайи. — И значит — он мобилизован.

— Но он... — начала было мама, но Кацураги-тайи перебила ее.

— Икари Синдзи-кун — сын Командующего Икари, и ровесник Вашего сына. И, тем не менее, он — мобилизован НЕРВ и сражается на передовой, — капитан, я Вас обожаю! — А от Айды-сана пока что ничего подобного не требуется, — шиматта*!

/*Прим. автора: Шиматта (яп.) — вот черт, облом!*/

Мама еще некоторое время ругалась с капитаном Кацураги, но посланница НЕРВ все равно взяла верх. Так что уже через несколько минут мы ехали по пустой дороге в сторону побережья.

Побережье Японии. Айда Кенске

Там, куда мы приехали (временами мне, признаться, казалось, что приедем мы разве что прямиком на тот свет — с такой скоростью неслась Кацураги Мисато-тайи), валялись горы чего-то, в чем я с некоторым трудом опознал убитых Ангелов, и высились три громадины Евангелионов. Какие-то люди занимались чем-то непонятным.

С визгом шин и гравием, брызнувшим из-под колес, Мисато-сан остановилась, вытащила меня из машины, и буквально за шиворот поволокла куда-то к ногам махины, которую я опознал как Евангелион-Ноль один, тот самый, который чуть не расплющил нас с Тодзи-куном.

Возле самых металлических ног горел костерок, у которого устроились Синдзи-кун в обнимку с Рей-тян. А с другой стороны лежала Аска-тян. Почему-то Аска-тян таращила глаза и скалила зубы, но не двигалась с места, как будто ей что-то мешало.

Я напрягся. Черные точки снова замелькали перед глазами, и я увидел странные, как будто составленные из символов на порядок сложнее любого самого сложного кандзи, нити, связавшие девочку по рукам и ногам. Да что тут вообще происходит?

— А! Вот и наш анти-принц приехал! — улыбнулся Синдзи-кун.

— Анти-принц?! — удивился я.

— Конечно, — кивнул мне младший Икари. — Твоя задача — поцелуем усыпить принцессу.

— ЧТО?!!

Токио-3. Штаб НЕРВ. Госпиталь. Икари Синдзи

Поцелуй Кенске (когда его все-таки удалось убедить в необходимость этого шага), действительног смягчил воздействие Трона Черепов на душу его новосотворенного Чемпиона, и позволил Аске уснуть. А из-за предела тварного мира в мое сознание пришли слова, которые лишь с большими искажениями и частичной потерей смысла можно было уложить в слова любого языка, на котором говорили, говорят, или будут говорить смертные, включая запутанный и переусложненный язык эльдар.

— Ты прав, колдун. Еще рано. Слишком рано. Девочка сильна, но стержень ее души надломлен. Мы запомним имя... Но ее путь еще только начинается... Сохрани ее, колдун.

Среди тех, кто вообще слышал о существовании Трона черепов, распространено заблуждение, что его хозяин не способен к игре в долгую, и решает все проблемы прямым натиском. Если насилие не может решить всех ваших проблем — значит, вы применяете его недостаточно и все в таком же духе. Вот только те, кто так думают — забывают о том, что один из титулов Бога крови — Владыка Вечной войны. Он покровительствует всем аспектам войны. И бешеным берсеркам, и коварным ассасинам, и хладнокровным стратегам. И даже колдуны частенько не остаются без покровительства Жаждущего крови: вспомнить, хотя бы колдунов-оружейников Боевых лун, с которыми мне в свое время пришлось серьезно пообщаться...

Так что Трон отступил. Да, в его списке тактических приемов есть и такой. Так что когда я дал отмашку, а Мисато-тайи скомандовала эвакуацию, Аска-тян уже беспробудно спала без какого бы то ни было снотворного. Все-таки сил она растратила много. Но, на всякий случай (во избежание...) я порекомендовал Айде не удаляться от девочки далеко или же надолго. Мало ли...

Вообще-то, мы с Рей-тян были в норме, но Мисато-тайи встала на дыбы, и нас вместе с Аской-тян доставили в госпиталь НЕРВ на обследование. Также, во избежание. Вот и сидим мы в госпитале, ожидая визита Като-сана с результатами обследования.

-Так, ребята, — произнес Като-сенсей*, — с Сундзи-куном и Рей-тян все в порядке... ну, насколько я могу судить. Кенске-кун. Тебе стоит пропить курс успокоительных. Твоя одержимость военными -на грани патологии... но не за гранью. Так что, если хочешь, можешь отправляться домой...

/*Прим. автора: -сенсей — в Японии вежливое обращение к учителю, врачу, писателю, начальнику или другому значительному лицу или значительно старшему по возрасту человеку.*/

— Но лучше будет, если ты посидишь с Аской-тян до рассвета, — прокомментировал я слова культиста Императора.

— Увы, в мистике я не разбираюсь, как и положено лояльному верующему в Бога-Императора, — вздохнул Като-сенсей.

— Называя себя верующим, — усмехнулся я, — Вы отрицаете все, чему учил Император, отрицаете Священные Имперские истины. Как же Вы можете называть себя лоялистом?

— Еретик, — вздохнул Кат-сан.

— И этим горжусь.

Токио-3. Школа. Икари Синдзи

Аска-тян пока отлеживалась в госпитале НЕРВ, восстанавливая растраченные силы и душевное равновесие. А вот всем остальным пришлось вернуться в школу, где неотвратимо надвигаются переводные экзамены. Признаться, данный момент вызывал у меня некое... беспокойство. До сих пор мне приходилось срочно и в высоком темпе обучаться тому, что необходимо для выживания. На многие другие вещи времени и сил уже не хватало. Да и некоторые предметы из школьной программы Учитель давал так, что учителя школьные хватались бы за головы, узнай они об этом. В частности, физику нам объясняли как набор сменяющих друг друга моделей, представляющихся очевидными и чуть ли не единственно истинными, но оказывающихся ложными по прошествии времени. Впрочем, учитывая, что, когда имеешь дело с варпом, то даже причинность — отнюдь не инвариант, не говоря уже о законах сохранения, понятно, что преподаваемая нам в Замке-над-Миром физика, мягко говоря, отличается от стандартной. А заодно нам на примерах в виде лабораторных работ показывали, насколько вид кривой, построенной по экспериментальным точкам, зависит от желания экспериментатора видеть кривую именно такой формы. Математику Учитель рассказывал нам скорее как набор абстракций высокого уровня, удобный для построения заклятий. Языки же рассматривались в составе набора ментальных дисциплин, позволяющих понять незнакомца, каков бы ни был набор используемых им символов. Про историю Учитель с усмешкой говорил, что это скорее не наука (О какой повторяемости эксперимента можно говорить для принципиально однократного события? Да и теории, обладающей предсказательной силой еще построить не удалось), а, скорее — способ отформатировать мозги под нужды социума. Так что частенько для сдачи экзаменов мне приходилось полагаться на помощь соучеников, которые мягко и ненавязчиво брали под контроль экзаменаторов, и либо подсказывали мне правильные ответы в тестах, либо помогали экзаменаторам не замечать моих ошибок. Как было, когда я на вопрос о вторжении хана Хубилая я начал рассказывать об опорных точках и основных принципах построения заклятья, вызвавшего божественный ветер, уничтоживший неприятельский флот. Так что за пределами областей, критически необходимых для выживания, мои знания об окружающем мире можно было назвать в лучшем случае фрагментарными. Но на этот раз я решил попробовать сдать если не честно, то, по крайней мере самостоятельно. Благо, перед приездом в Токио-3 Учитель как раз показывал, как слушать песнь Некротека и читать Хроники Акаши. Ведь такая мелочь, как правильные ответы на тест там точно присутствует.