После этого Творцы уже без особого труда смогли продолжить работу и выяснить все, что им было необходимо.
-Хитрая же, однако, тварь... — Хмыкнул Самхейн, покачал головой. — Оставила защитное заклятие, которое даже я сперва не почуял... предусмотрительная... еще бы чуть-чуть, и вся конструкция была бы стерта. И тогда даже со всей той информацией, что мне удалось добыть, мы бы остались у разбитого корыта, ибо заклятие это стирает не мою память и даже не мешает вам доискиваться до сути, оно попросту обрывает все связующие нити в реальном мире с Предвечной Розой, и тем, кто стоит за ней, едва кто-либо посторонний прикасается к ним. И тогда моя вылазка оказалась бы напрасной, я бы попросту помнил то, что в реальности уже не существует...
-Я просто поражена! — Шадра даже не пыталась скрыть своего изумления. — Мало того, что ты сумел вернуться живым, так еще и выяснил все, что нам было нужно! Нити действительно связывают Предвечную Розу с той сущностью, что явила себя в последней битве с Хаосом... Ее силу я хорошо запомнила и ни с чем не спутаю, причем структура заклятий говорит о том, что именно сущность первична в этом тандеме, а не наоборот... Ты либо невероятно удачлив... либо... — Творец Пламени осеклась, так и не найдя что добавить.
На самом деле вся эта операция отнюдь не была для Самхейна легкой прогулкой. Только для того чтобы полностью стать Искаженным, изменив не только внешность, но и сознание и даже ауру, ему понадобились целые сутки напряженной медитации.
К тому же он не мог подобно светлым поставить себе так называемый энергетический маячок отсроченных чар, который вернул бы ему сознание сразу после выполнения миссии. Во-первых, Роза сразу бы почуяла враждебное заклятие, а во вторых сама сущность темных настолько целостна и обособлена, что сразу же бы отторгла подобный "гостинец".
Это инстинкты, которые Самхейн был просто не в силах перебороть. Все тогда зависело только от его внутренней силы, и Черный Саблезуб едва не остался Искаженным навеки. Но стальная воля сына Херреи в очередной превозмогла козни судьбы, и оборотень не только остался жив, но и в полной мере сумел сохранить свой рассудок.
Достоинства и преимущества темных, равно как и их недостатки в разных ситуациях оборачивались своими противоположностями. Точно так же ситуация обстояла и со светлыми, которые гораздо легче усваивали все новое, но были и намного более ведомы потоками силы Мироздания и гораздо хуже сопротивлялись их воздействию на их внутреннюю целостность.
-Теперь остается сущий пустяк. — Иронично хмыкнул Гиррот. — Что именно нам делать с этим новым знанием. Если эта неведомая сущность создала тварь, которую мы не можем повергнуть даже нашими совокупными силами то,... что мы вообще можем?
-Ну, тут ты не совсем прав, брат. — Не согласился с товарищем Оргон. — Алый Чертог предоставил нам могучих союзников, плюс ко всему и остальные наши братья вряд ли смогут слишком долго игнорировать прорыв Бездны. И вот когда они, наконец, прозреют, то всеми нашими совокупными силами мы должны будем ударить сперва по Предвечной Розе, а потом и по ее создателю. Чтобы раз и навсегда отбить у него охоту к подобным игрищам.
Интерлюдия.
-Это он? — Черноволосый красавец одетый очень дорого и изысканно едва заметно кивнул на сутулую согбенную фигуру сидящую за одним из столов.
-Должен быть. — Через секунду ответил необычный воин со снежно-белыми волосами и ярко-красными глазами облаченный в белую меховую накидку. — По крайней мере, именно таким описал мне его мой господин. К тому же он дал мне астральный образ его ауры. Нет, это определенно тот, кто нам нужен.
С этими словами оба мужчины неторопливо приблизились к столику, за которым сидел незнакомец.
-Ты должно быть...
-Давайте обойдемся без имен. — Холодно оборвал шатена хозяин столика.
Их встреча происходила в одном из довольно скромных трактиров в дальнем захолустном мире, и надо сказать такие жесткие меры предосторожности были вполне обоснованы, ибо каждый из этой троицы имел как могущественных врагов, так и не менее могущественных покровителей, которые были крайне заинтересованы в том, чтобы их деяния до времени оставались в тени. — Они здесь ни к чему.
-Хорошо, как скажешь... — Равнодушно пожал плечами шатен. — Как тебе в новом положении? Каково быть хозяином самому себе?
Сутулый мужчина в ответ на это лишь равнодушно пожал плечами.
-Не вижу особой разницы. Здесь я занимаюсь тем же, что и привык делать всегда. Вы пришли сюда болтать, или, наконец, поговорим о делах?
-Ладно, не кипятись. — Примирительно поднял руки шатен. — У нас есть общий враг, и мы все заинтересованы в его уничтожении.
-Говорите за себя. Мне лично нет никакого особого резона участвовать во всем этом. Исключая причитающееся мне вознаграждение разумеется.
-А как же гибель твоего господина? — Вскинулся снежновласый. — Где твоя преданность?
-Я служу лишь своим собственным интересам. — Холодно парировал сутулый. — Советую вам запомнить это... Так каков наш план?
-Защиту не взломать снаружи, их набольший позаботился об этом еще до своей скоропостижной кончины. Лишь изнутри.
-Для этого нужен смертный. Магия защищает их мир от проникновения лишь бессмертных.
-Ну, смертностью ни один из нас похвастаться не может. — Рассмеялся шатен. — Значит, нам нужен кто-то еще.
-И этот кто-то помимо смертности должен быть еще и превосходным воином напрочь лишенным магического дара. Иначе Сфера попросту убьет его. Проклятый демиург позаботился и об этом.
-Ну и зачем дело стало? Что мало воинов шатается без дела по бесчисленным мирам и ойкуменам?
-Здесь еще одно. Его сознание должно быть полностью защищено от заклятий чтения. Иначе его раскроют до того, как он успеет выполнить свою миссию.
-Смертный воин, гениальный боец, лишенный дара и защищенный от магии контроля, причем не артефактами, которые сразу же отберут, едва он окажется у наших врагов, а лишь собственными природными способностями... — Задумчиво протянул шатен. — Да не спорю, товар штучный, на дороге не валяется. И где же нам отыскать такого?
-Пока не знаю. — Покачал головой сутулый. — Именно этим я и занимаюсь последние месяцы. И вам советую подключиться к поискам. Если вы конечно и впрямь желаете достичь успеха в своем деле...
Глава четырнадцатая. Врата Миров.
Дождавшись ночи, Рахиль, убедившись, что его никто не видит, украдкой выскользнул из окна постоялого двора на улицу. Выучка Храма не подвела и на сей раз, так что случайному прохожему, которому посчастливилось бы наблюдать за его перемещениями, привиделась бы лишь темная неясная тень.
Иркариец бесшумно скользил по ночным улицам Михрана, стараясь по возможности не попадаться на глаза немногочисленным прохожим, которых к счастью было немного, ибо главные улицы города усиленно патрулировались стражей, и никаких грабителей и тому подобных личностей здесь не могло быть в принципе.
По негласному договору с официальными властями "работники ножа и топора" орудовали лишь в трущобах и на окраинах. Тех, кто нарушал сей запрет, хорошо обученные и донельзя свирепые, а отнюдь не сытые и ленивые, как это обычно бывало в иных странах, стражи, ибо кшатрии строго следили за боевой выучкой своих воинов и не давали им заплыть жирком, рубили прямо на месте без суда и следствия. Таков был закон.
Но выучка Рахиля, равно как и его искусство двигаться скрытно, бесшумно оставляло далеко позади все умение даже элитных столичных стражей, посему ему не составило никакого труда в максимально краткие сроки достичь дома Мегеда, который как уже говорилось, располагался в лучшем, центральном районе города.
Перед входом в сад стояло двое дюжих обнаженных по пояс стражей с бердышами в могучих руках. Рахиль, глядя на них, лишь презрительно скривился. С этими у него проблем точно не возникнет. Спрятав клинки под полой бурнуса, воин Храма пошатывающейся походкой сильно пьяного двинулся в их сторону.
Стражники довольно заулыбались, предвкушая веселье. Невзрачная одежда и невыдающаяся коллекция Рахиля сбили их с толку. Когда же дерзкий бродяга и вовсе ничтоже сумнящееся направился прямо к ним, они и вовсе расцвели. Сейчас они научат этого босяка почтению...
Впрочем, долго радоваться им не дали. Едва один из стражей поднял алебарду, чтобы ее древком огреть пьяницу по спине, как тот неуловимо быстрым движением ушел с линии атаки, и непонятно откуда взявшимся в его руках кривым мечом перерубил ему гортань. Страж захрипел и рухнул на землю. Его товарищ даже толком ничего не успел понять, как оказавшийся столь прытким бродяга возник прямо перед ним и вонзил свой клинок ему прямо в сердце.
Покончив со стражами на улице, Рахиль неуловимой тенью скользнул в примыкающий к дому сад. Мешкать было нельзя. Тела стражей в любую минуту могли обнаружить, а ему еще требовалось убить Мегеда и забрать артефакт. Перед входом в дом стоял еще один страж, наподобие тех, что охраняли улицу. Этого воина Храма прикончил метательным ножом в горло и, сняв с его пояса ключи, проник вовнутрь дома.
Внутри оказалось довольно тихо. Похоже, все находившиеся здесь предавались ночному отдыху и не даже не помышляли об опасности. Войдя в комнату для прислуги, Рахиль обнаружил лежавших на кроватях двух молодых женщин. Одну из них воин тихонько ткнул двумя пальцами чуть пониже уха. Теперь служанка не проснется до утра, зряшных убийств иркариец не любил.
Вторую женщину Рахиль заставил очнуться легким хлопком по щеке и тут же зажал ей рот ладонью.
-Не вздумай кричать. — Холодно предупредил он ее. — Покажешь где покои Мегеда. Твоя жизнь мне не нужна. Но если заведешь в ловушку — убью без колебаний.
Девушка судорожно кивнула, давая понять, что все поняла. Она была совсем молодая. Не больше двадцати лет. Они быстро, стараясь не поднимать лишнего шума, проследовали на верхний этаж, причем Рахиль все это время недвусмысленно держал один из своих клинков у ее лопаток. На втором этаже особняка девушка трясущейся рукой указала на одну из резных деревянных золоченых дверей, после чего воин тут же ткнул ее пальцами пониже уха точь в точь также как и ее товарку.
Осторожно опустив девушку на пол, Рахиль, убедившись, что дверь заперта, резко ударил в нее ногой. Особого шума это не произвело, так как храмовник бил хоть и резко, но мягко, со знанием дела, лишь с треском переломился замок, и воин Храма через секунду был уже внутри. Лежавший на роскошной широкой кровати толстый мужчина, пахнущий благовониями, заполошно подскочил при виде ночного визитера, но тут же осел на пол с перерубленной шеей.
Первая часть задания оказалась выполнена. Теперь требовалось разыскать артефакт. С этим особых проблем не возникло. Благо вещь эта была очень ценной, и Мегед всегда держал ее в своих покоях в резной деревянной шкатулке. Трубка на первый взгляд ничем не отличалась от иных курительных приспособлений, хот и была сработана, надо признать, как настоящее произведение искусства. Но Рахиль сразу же почуял неведомую магию, исходящую от нее. Правда, какого рода это чародейство, воин не смог разобрать, ибо все-таки не был настоящим волшебником.
Однако долго любоваться на добытый предмет ему не дали. Внезапно Рахиль всей кожей почуял за спиной чье-то чужое присутствие и мгновенно отпрянул в сторону. Сделал он это вовремя. Там, где только что была его голова, воздух со свистом рассек тонкий зазубренный клинок. Повернувшись лицом к новому противнику, он увидел довольно высокого худощавого, но при том невероятно жилистого и крепкого как гвоздь воина с очень грубым вытянутым лицом.
Храмовник. Тут же распознал иркариец собрата. Однако сейчас они были врагами, и посему Рахиль не стал тратить время на бессмысленные разговоры, ибо его соперник явно так же был превосходно осведомлен о его происхождении, и раз это его не остановило, значит, вступать в полемику было попросту незачем, а атаковал в ответ. Парные клинки замелькали с ошеломляющей скоростью, но его противник также был не лыком шит, и потому все удары иркарийца разбивались о его простую незамысловатую, но притом идеально выверенную, досконально высчитанную и проработанную защиту.
Высокий воин своей манерой боя и впрямь напоминал некий диковинный военный механизм. Лишь единожды Рахиль рискнул принять его удар на прямой блок скрещенных сабель, и силой столкновения его отбросило далеко назад прямо на ложе ныне покойного Мегеда. Хорошо еще, их схватка пока большей частью не производила особого шума, а его соперник до сих пор не позвал на помощь.
Осознав, что в грубой мощи ему с храмовником не тягаться, Рахиль совершил головокружительный кульбит, сделав высокое сальто, одновременно метнув один из ятаганов в голову соперника, и оказался прямиком за его спиной. Храмовник, сбитый с толку ложной атакой и неожиданным маневром иркарийца, замешкался всего на пол секунды, но и этого хватило Рахилю, для того чтобы всадить второй меч прямо в горло противника.
Невероятно, но это не остановило храмовника. Не обращая внимания на хлеставшую из его горла черную кровь, он продолжал идти на Рахиля, вращая клинком. Безоружный иркариец исхитрился ногой вышибить меч из рук храмовника, но тот гневно зарычал и вцепился ему в горло. У Рахиля потемнело в глазах. Хватка у воина оказалась поистине железной. Однако он не растерялся и, выдернув свой клинок из раны храмовника, кровь из которой тут же хлынула с новой силой, со всей силы несколько раз ударил его тяжелым эфесом в висок. Хватка воина разжалась, и Рахиль сумел освободиться и сбросить с себя противника.
Тот вновь кинулся на Рахиля, в очередной раз повалив его на землю и вышибив клинок у него из рук. Железные пальцы храмовника вновь сомкнулись на его горле. Удары иркарийца не оказывали на раненого силача никакого эффекта, пока тот, наконец, поистине запредельным усилием не сумел дотянуться до тяжелого бронзового сосуда, стоявшего на низком серебряном столике неподалеку, обрушив его на чугунную голову воителя.
Тот рыкнул и разжал хватку, отступив к стене, озадаченно вертя головой. Бронзовый сосуд, на котором появилась глубокая вмятина, полетел в голову полуоглушенного воина, но тот сумел ловко уклониться от пролетевшего мимо тяжелого снаряда. Следующей в голову храмовника полетела расписная и явно недешевая стоявшая в углу глиняная ваза, в отличие от предыдущего снаряда угодившая в цель и вдребезги разбившаяся о высокий лоб храмовника.
Однако тот, как ни странно, и теперь не растерял ни прыти, ни энтузиазма. Бросившись в ноги иркарийца, он вновь повалил его на землю, и несколько раз ударил кулаком в лицо. Рахиль запредельным усилием вывернул храмовнику руку и оказался сверху, но тот, рыкнув, отшвырнул его от себя в сторону.
Рахиль, однако, ни на секунду не потерял самообладания и когда храмовник вновь двинулся в его сторону, его голову встретил очередной тяжелый глиняный кувшин. Сосуд вновь разбился вдребезги, но храмовник все равно продолжал идти вперед, с жутким грохотом круша все вокруг себя, словно обкурившийся дурного зелья, начисто отбивающего чувствительность к боли.
