Мы с Кариной непонимающе переглянулись, а после так же непонимающе вновь уставились на Соби. Тот смотрел прямо в объектив камеры и продолжал улыбаться.
— Ясно, тебе понравилось. Но продолжения не будет, — говорил Соби. — Ну, может быть, вечером, если захочешь. А теперь возвращайся к работе, Милена-тян.
Услыхав своё имя, я невольно вздрогнула от неожиданности.
— "Милена"? — удивилась Карина. — Так всё это время Соби с тобой разговаривал?!
Получалось, что так. Но как же?.. О Боже! Он узнал, что я за ним подсматриваю?! Какой ужас! Я пребывала в состоянии оцепенения, не могла ни говорить, ни двигаться, ни отвести взгляд от экрана.
А Соби постоял ещё немного, подождал, а потом выдал:
— Кэкко, если не собираешься выключать камеру, я буду переодеваться прямо здесь.
И усмехнувшись, Соби демонстративно вытащил из брюк подол уже расстегнутой рубашки и занялся манжетами. Увидав обнажённый торс парня и наконец осознав, где я, что я, кто на экране и кто рядом, я тут же схватила мышку и отключила камеру.
— Ну зачем? — вдруг раздался капризный голосок Карины. — Пусть бы показал себя.
Я недоумённо воззрилась на подругу. Вот уж не ожидала от неё таких желаний.
— У тебя Сергей есть, — напомнила я.
— Ну и что? Посмотреть-то можно.
— Нельзя. — Я уверенно закрыла ноутбук. — Это мой парень.
— Твой, а держишь его на огромном расстоянии. Кстати, где происходило всё это действие? И что это за камера?
Ну что ж, придётся всё объяснить, Карина ведь теперь не отстанет. Но только я открыла рот, как в кабинет вошла Павла. Обеденный перерыв действительно закончился, с минуты на минуту вернётся и Анна. Я забрала у Карины наушник и положила на стол.
— Потом расскажу, — тихо сказала я подруге.
Та согласно кивнула, понимая, что при Павле лучше не шептаться.
Больше в тот день я камеру не включала. Боялась. И так меня уже разоблачили, моя игра в подглядывание перестала быть тайной. Но как Соби узнал о камере? И давно ли он о ней знает? И главное, как теперь мне смотреть ему в глаза? Меня снова охватило чувство стыда. Только-только оно стало затухать после прошедшей вспышки ярости, и вот новый приступ.
После работы Карина задержала меня в кабинете. Естественно, её любопытство жаждало удовлетворения. Я вкратце поведала ей о скрытой видеокамере в моей квартире. Рассказала, кто её установил, когда, как я стала её владельцем.
— Теперь понимаю, отчего ты иногда подолгу, не отрываясь, смотрела в ноутбук — высказала Карина в заключение моего рассказа. — Я думала, в интернете общаешься, а ты за Соби наблюдала.
— Это плохо, да?
— Подглядывать, конечно, нехорошо. Но знаешь, я бы на твоём месте поступила бы точно так же.
Вот я и подошла к порогу моей квартиры. Какая встреча меня ожидала? Вряд ли Соби будет меня ругать, но наверняка упрекнёт. А может, станет смеяться надо мной? В любом случае мне придётся встретиться с моим квартирантом и объяснить своё глупое поведение.
Я открыла дверь. Соби, как обычно, вышел меня встречать. Радостная улыбка, неряшливая причёска, простая домашняя одежда. Вроде всё как всегда.
— Комбанва, Милена-тян, — поздоровался Соби и принял у меня сумку с ноутбуком.
Я сняла пиджак, разулась и прошла вслед за парнем в комнату. Здесь уже всё было прибрано, передвинутые предметы снова стояли на своих местах. В воздухе витал сладкий аромат цветов в вазе, стоящей на журнальном столике.
— Как прошёл день? — поинтересовался Соби.
— Нормально, — бесцветно ответила я, чувствуя неловкость.
— Переодевайся, и пойдём ужинать, пока еда не остыла.
Послав мне одну из своих милых улыбок, Соби развернулся и ушёл в кухню. Вроде бы ведёт себя, как обычно. Никаких намёков на дневные события, даже никаких хитрых улыбочек. Может, он вообще не затронет эту тему? Буду надеяться.
Я сменила строгий костюм на бордовое платье и прошла в кухню. Стол уже был накрыт к ужину. Сегодня Соби приготовил рис с овощами и кусочками жареной рыбы. Так же на столе присутствовала бутылка белого вина, которая осталась после вчерашнего праздника, и два бокала. Я заняла своё место. На душе всё ещё было некомфортно, и я никак не решалась взглянуть в глаза парню. Соби сел напротив меня. В отличие от меня, он был совершенно спокоен. Парень разлил по бокалам вино, пододвинул один из них ко мне. Да, возможно, алкоголь позволит мне немного расслабиться. Я взяла бокал и отпила несколько глотков.
Однако почему Соби молчит? Значит, надо этим воспользоваться и первой завести разговор. О чём угодно, но только не о танцах, не о сегодняшнем дне. Лучше задать какой-нибудь вопрос о Японии, это увлечёт парня...
— Тебе понравился мой концерт, Милена-тян? — вдруг спросил Соби.
У меня аж кусок рыбы застрял в горле. Всё-таки мой друг решил развить эту тему. А чудь погодя обязательно встанет вопрос и о скрытой видеокамере. Что ж, придётся отдуваться за свои поступки. Двумя большими глотками вина я протолкнула в горле кусок и глухо ответила:
— Да, понравился.
— Если хочешь, могу и завтра тебя так же развлечь.
— Нет, не надо. Сегодня среди зрителей ещё и Карина была.
— Да я не против, пусть смотрит.
Соби был в хорошем настроении. Казалось, моё подглядывание за ним он воспринимал, как нечто совершенно естественное. Я решилась поднять на него глаза. Заметив это, парень улыбнулся. А мне было очень стыдно. И всё же, как бы я не хотела, лучше сразу расставить все точки над "i".
— Ты... Ты давно узнал о скрытой камере? — спросила я, вернувшись к содержимому моей тарелки.
— На прошлой неделе, — просто ответил Соби.
Боже! Так давно! А я-то корчу перед ним честную девушку. В голове столпилась уйма вопросов, но я ни один не озвучила, совершенно не представляя, как вести себя дальше. Впрочем, мне и не пришлось утруждаться, ибо Соби сам начал всё объяснять.
— Подозрения зародились, когда ты спросила значение слова "Каваии". Конечно, ты могла его услышать по радио, но почему именно в этот день? В день, когда я, находясь один в комнате, произнёс его вслух, да ещё и связал с твоим именем. И всё же я убедил себя, что произошло простое совпадение. Но когда ты попросила меня перевести определённую песню, именно ту песню, которую я пел в одиночестве, то в новое совпадение мне уже не очень верилось. Значит, в комнате было установлено либо подслушивающее, либо подглядывающее устройство.
Я молчала, разглядывая рисинки в своей тарелке. Как неосторожна я была, много ошибок наделала. Мои щёки полыхали, наверняка они имели красный оттенок. А тем временем Соби продолжал.
— Тогда я стал припоминать ещё некоторые мелочи. Например, ты раздобыла для меня номер телефона общежития, хотя не могла знать, что я туда не звонил. Но главное, я вспомнил слова твоего кавалера: "Присматривай за ним. Ты знаешь как". Я даже вспомнил, куда он при этом направил взгляд. В пятницу, как только ты вышла за порог, я тут же взобрался на стул и проверил стену под потолком. Камера очень хорошо скрыта, прямо в стену замурована. Если о ней не знать, то обнаружить довольно трудно. Но в ней есть один минус. Когда она включена, под объективом начинает мигать крошечный красный огонёк. У меня отличное зрение, и потому, когда ты подключалась к видеокамере, я всегда знал об этом. Если, конечно, не спал или не находился в другой комнате. Изображение выходило на ноутбук?
Я кивнула головой.
— Почему ты не сказал, что всё знаешь?
— А зачем? Ты имела право присматривать за мной, за незнакомым чужим тебе человеком. А мне скрывать нечего. И потом... Я подумал, если ты за мной подсматриваешь, значит, я тебе немного нравлюсь.
Я нерешительно покосилась на Соби. Тот с лёгкой улыбкой наблюдал за мной. Я почувствовала, как мои щёки вновь покрылись горячим румянцем, и вернула взгляд обратно в тарелку.
— Тебе не надо смущаться, Милена-тян, — сказал Соби. — Я совсем не сержусь. Напротив, я больше не чувствовал себя одиноким в пустой комнате. И ты можешь продолжать подсматривать за мной.
— Почему же сейчас ты решил открыться?
— Я подумал, что тебе, наверно, тяжело скрывать свою осведомлённость. Вчера вот проговорилась. Да и не видишь ты ничего интересного. Если только мои занятия... Ты ешь, ешь, а то остынет еда. Всё нормально, Милена-тян.
Видя, что парень отнёсся к моей выходке с пониманием и даже с юмором, я немного расслабилась, успокоилась. Однако взглянуть в глаза другу ещё не решалась.
— Знаешь, Соби, из тебя вышел бы отличный сыщик или адвокат, — заметила я, принимаясь за еду.
— Знаю, — ответил Соби. — Акито мне это постоянно говорит. Но я хочу танцевать.
Некоторое время мы ели молча. Я окончательно пришла в себя, могла уже смотреть на друга и даже улыбнулась ему. Наверно, это хорошо, что всё раскрылось. Зато теперь между нами больше не будет никаких тайн.
— Если продолжать рассуждать логически, — вновь заговорил Соби, — то полагаю, эту камеру установил он? Ведь это его квартира.
Я подняла глаза на парня. А вот такие разговоры мне уже не нравились.
— Давай больше никак не будем рассуждать на эту тему, — сдержанно предложила я.
Но разве вредный Соби меня послушает?
— Он установил её для тебя?
— Нет. Когда я сюда въехала, камера уже была.
— И ты о ней знала с первого дня?
— Соби, мне этот разговор неприятен, — вновь сделала я попытку угомонить упрямого собеседника.
— Значит, не знала, — сделал вывод настырный парень. — А узнала, простила?
— Но ты же меня простил.
— Здесь другой случай. Ты наблюдала за мной из чисто женского любопытства. Но если бы я был твоим парнем, а ты бы тайно за мной следила, то не простил бы. Где нет доверия, там нет любви.
Я отложила вилку. Чего он добивался? Очередной ссоры? Ему стало скучно?
— Игорь — богатый, но не молодой мужчина, — решила я дать пояснение. — Естественно, у него есть подозрения, что девушка согласилась встречаться с ним только ради денег. До меня у Игоря были две девушки, которые именно так и поступали. Заверяли его в преданности, а на стороне имели парней.
— Только не говори, что ты с ним по любви. — Соби с лёгким нервом отодвинул от себя тарелку.
— Нет. У меня к нему тоже меркантильный интерес. Но это большая удача, что я в жизни встретила такого человека, и у меня хватило совести, чтобы играть свою роль честно.
— Знаешь, как люди говорят: "большая удача вызывает много мелких неприятностей".
— Ерунда. Ради удачи с мелкими неприятностями можно смириться. Игорь тайно наблюдал за мной чуть больше полугода, а потом признался в своём поступке, просил прощения. Зато он стал мне доверять. И доверять настолько, что отдал мне эту пресловутую камеру.
— Другими словами, он убедился, что товар попался качественный.
Мой взгляд отяжелел, а в душе вновь заклокотало негодование.
— Снова хочешь меня оскорбить? — холодно поинтересовалась я.
— Прости, — произнёс Соби, потупив взор, однако останавливаться он вовсе не собирался. — Я понимаю, что он твоя удача, что ты ему благодарна, понимаю, что нуждаешься в деньгах. Но разве искренние крепкие чувства тебе не важны? Разве не нужно тепло человеческое? Ты заботишься о сестре, о маме, а на себе, на своей душе ставишь жирный крест...
— Прекрати читать мне морали, — резко осекла я.
— Освободи себя от этого плена. Уйди от него.
— Куда? К тебе?
— Сошитэ назэ ка? [ А почему нет? ]
Дурак. Не знаю почему, но в этот момент Соби меня очень сильно раздражал. Наверно, потому, что был прав.
— Я больше не хочу с тобой разговаривать, — лопнуло моё терпение.
Резко поднявшись из-за стола, я направилась прочь из кухни.
— Томарэ! [ Постой! ]
Соби тут же оставил своё место и догнал меня. А догнав, схватил за руку и развернул к себе.
— Надзэ, Милена-тян?.. [ Почему? ] — парень заглянул в мои глаза за ответом.
— Хоттоитэ курэ! [ Отстань от меня! ] — рявкнула я, надеясь, что хоть так настырный тип меня поймёт. — Кажется, я просила тебя не вмешиваться в мою жизнь!
— Надзэ? Почему ты не впускаешь меня в своё сердце?
Я невольно отвела глаза. Как же он умел выдавать неожиданные обезоруживающие фразы! А Соби, воспользовавшись моим коротким замешательством, внезапно привлёк меня к себе и крепко поцеловал в губы. Я и ахнуть не успела, как оказалась в его объятиях. Впрочем, разум довольно скоро позволил мне осознать, насколько приятны эти объятия. Но упрямство тоже не дремало и заставило меня сделать попытку отстраниться от парня.
— Соби...
— Дамарэ [ Молчи ], — прошептала в ответ томная нежность. — Поддайся наслаждению.
И действительно. Что ж я, как полено бездушное? Что же я самой себе сопротивляюсь?! Почему отказываюсь от своей сказки? И я ответила на поцелуй, на жаркий поцелуй блаженства. Забыв обо всём, я растворялась в нежности мужских рук и сама дарила нежность. Дарила ласку мужчине, которого любила.
Даже не знаю, как долго мы стояли посреди кухни и самозабвенно предавались поцелуям. Я совершенно выпала из времени, нежась в объятиях и пропитываясь теплом мягких губ. Но наслаждение не могло быть вечным. Внезапно, как гром среди ясного неба, раздался резкий телефонный звонок. Мы вздрогнули, поцелуи прервались. Возврат в настоящее был слишком неожиданным, и разум несколько растерялся, не совсем понимая, что случилось.
А телефон всё трезвонил. Соби первым понял происходящее. Он заглянул мне в глаза и ласково провёл пальцами по моей щеке.
— Не отвечай, — тихо прошептал он. — Не позволь им нам помешать.
Но я уже вернулась в реальность. И уже ясно осознала, что зашла в самую топь моей любви. Я же пропаду, погибну. Я же умру от боли.
Телефон настойчиво требовал уделить ему внимание. Сейчас он был моей единственной соломинкой, и я за неё ухватилась.
— Мы должны остановиться, — проговорила я, без всякого желания освобождаясь из кольца ласковых рук. — Нам надо остановиться, Соби.
Я буквально заставила себя отвести взгляд от просящих глаз, отвернуться от них и уйти в комнату. Соби не последовал за мной. Моим губам стало холодно без его поцелуев, а сердцу — тоскливо. Наверно, я поступала неправильно. Наверно, надо было не снимать трубку с аппарата, а выдернуть вилку из розетки и вернуться в любовь. Но я села на диван, прижала трубку к уху и вяло произнесла:
— Алло.
— Гуд ивнинг, мисс Милена, — вдруг услышала я приятный мужской баритон.
Я сразу же узнала, кто это звонит. Лирика мгновенно вылетела из разума, и мысли повернулись в серьёзное деловое русло.
— Ай"м Акито, — продолжал мужчина. — Сэньк ю вери мач фор май бразе, фор хиз лайф. Сэньк ю!
— Ай глэд ту хэлп, — промямлила я в ответ. — Ай колл Соби нау. — И опустив трубку, я крикнула в сторону кухни. — Соби, это твой брат звонит!
Парень немедленно примчался в комнату. Я передала ему трубку и подвинулась, уступив другу место рядом с телефоном. Общались братья, конечно же, на японском языке, причём Соби в основном слушал и лишь изредка вставлял короткие фразы. Лицо его было серьёзно и хмуро. Наверно, опять какие-то проблемы. Бедный Соби, жизнь прямо-таки издевалась над ним. Ещё и я ей помогала в этом грязном занятии.
