Предлагаю ничью

— Ребятам предложили в столице работу, ты помнишь? Они обустроились тут и позвали меня с собой, — я старалась казаться непринужденной, аккуратно избегая всех острых углов. Пока еще это было возможно. Керимов не торопился поймать меня на откровенной лжи и белых пятен в моем рассказе не обнаружил. Но, к сожалению, банально свести разговор к другой теме он тоже мне не позволил.

Я, обрадованная его заинтересованным видом, уже говорила в подробностях жизни в Москве, общении с друзьями и нашей блестящей жизни, когда Тим неожиданно меня перебил

— А как же ты успела подготовить все документы? Уйти из нашего ВУЗА и поступить в Лондон?

— В Лондон?!

С чего это Тим об этом?

— Нам сообщили об этом в начале нового учебного года. Ты забрала документы, чтобы покинуть страну.

Да, что-то вроде такого я озвучила в деканате нашим секретарям. Не думала только, что об этом кто-то еще узнает.

— Мне не хотелось долгих разговоров с деканом, — я пожала плечами, признаваясь в своей немаленькой лжи руководству вуза. Но в тот год и в то время моя совесть спала крепким сном. — Я решила предложить ему самую очевидную версию, и он...

— Купился, — Тимур понимающе хмыкнул. Ни капли упрека во взгляде.

— Да. Как-то так, — я кивнула, внутренне подобравшись перед новым вопросом парня. Тим уже хмурился, как на уроке алгебры в школе. Складывал два плюс два и что-то считал в уме.

— Так где ты закончила свой пятый курс? Ты ведь доучилась?

— В Московском педе.

— Однако. Ты просто забрала документы и перевелась в столицу?

Сказано это было таким тоном, будто Керимов пытался вывести преступника на чистую воду. С какой это стати его так волнует мой переезд?

— Да, за август. Это было несложно. Надеюсь, это все, что ты хотел от меня узнать? Мой перевод в Москву...

— Представь, он меня удивил! — Керимов фыркнул. Ну, как же. Я его мыслей не угадала. — Кто-то портил мне кровь десять лет и вдруг...

— Во-первых, одиннадцать, — я тоже умела считать. — А во-вторых, я обещала оставить тебя в покое. Считай, я с опозданием сдержала слово.

Керимов молчал пару секунд, разглядывая меня с любопытсвом детектива Коломбо.

— И мама не отговорила тебя от переезда? Ты была у нее целый месяц, и она вот так легко тебе разрешила...

Вопрос Тимура был из серии 'бросили ли вы пить по утрам водку?' Любой ответ выставил бы меня в неприглядном свете. Керимов, интересуясь реакцией моей мамы, талантливо выяснял, что со мной произошло в тот год.

— Вот что, Керимов, послушай. Моей маме меня не удалось отговорить. С чего ты решил, что она спокойно восприняла мое решение? Откуда такие сплетни?

— Я помню твою маму, — Тимур действительно ее помнит? Нонсенс! — Не думаю, что она бы так просто позволила тебе забить на учебу. А перевод в Москву... Неужели, она ничего не попыталась сделать?

— Она обо всем узнала по факту! — я вспылила, разозлившись на приставучесть Тимура. В его вопросах логики для меня не находилось. Обычным любопыством прикрыть такой интерес? Не верю! — И вообще, что тебе от меня нужно? Еще один вопрос о моей маме, и я решу, что моего присутствия в универе тебе не хватало! А мы оба знаем, что это совсем не так.

— Откуда это мы знаем? — Керимов изумился по-детски мило. Глаза округлил и приоткрыл рот.

— Соцсети. Знаешь о них, правда? Твои бесконечные сплетницы комментили каждый твой шаг!

— А ты, выходит, читала? Следила за мной удаленно?

Какого черта Тимур был настолько доволен открывшимся для него фактом?

— До ноября. Потом появились дела, и я...

— Удалила страницу.

Тимур даже это успел заметить?

— М-м. Да. Ты тоже за мной следил?

Я прикусила язык, чтобы не выдать рвущееся с губ 'зачем'. Ответ знать сейчас мне совсем не хотелось.

— Может быть, — Керимов обошелся без коронного 'не обольщайся', скорее всего, за своей фразой скрывая тривиальные сплетни. Наверняка, кто-то из наших ему рассказал.

Отчего-то вдруг стало опять обидно. И ведь пару минут назад мне самой разговор с Тимуром казался вполне забавным. Я не злилась на Тима настолько, как хотела ему показать. Но при этом ощущение безысходности и тоски, преследующее меня весь вечер, почти исчезло. Лишь в тот момент, когда Тим заговорил о моем отъезде, очарование последних десяти минут быстро сошло на 'нет'.

К чему вообще вспоминать о прошлом, если впереди все та же дождливая хмарь?! Тусклая серость...

И осень.

Опять дурацкая осень.

— Почему мы все время говорим обо мне? — я хитро улыбнулась Тимуру, выдавая желание закрыть неприятную тему за любопытство и интерес к его жизни. — Расскажи о себе. Где ты сейчас? Чем занимаешься? Почему не остался в Энске?

Вопросы сыпались один за одним. Я, вряд ли, хотела знать ответы на каждый. Но, мечтая отвлечь и себя и Тимура от обсуждения моего переезда в Москву, я была готова устроить настоящее шоу. Быть в роли ведущей мне нравилось невероятно. А Тим пусть пока побудет под объективом камер.

Итак, мотор!

Керимов, будто в ответ на мои мысли, хмыкнул. Сверкнул глазами.

— Мне предложили работу, — буднично сообщил. — Одному из партнеров отца был нужен помощник в столице. Я согласился.

И все?!

Ну, нет. Так не бывает.

— И тебя так легко отпустили? — я вернула Тимуру вопрос о его семье. Что-то не клеилось у меня в этой истории с 'я согласился'. У Керимова есть еще и отец.

— Мне нужно набраться опыта, — Тим кивнул каким-то своим мыслям. — Да и отец одобрил эту идею.

— Одобрил? — я повторила слова Тимура, не сразу поняв, чем меня зацепил подобный ответ. Что-то такое было в глазах парня. То ли издевка, то ли неприкрытая горечь...

— История с Яной так сильно испортила ваши отношения с отцом?! — я изумленно взглянула на Тима, вдруг сделав единственно возможное и такое неочевидное предположение.

Керимов уставился на меня со смесью удивления и... тревоги?

Что?! Я раскрыла какую-то неприятную тайну? Коснулась больной темы? Или...

Ах да, Sorry, my darling.

Your little true love.

— Excuses-moi, это ваше с отцом дело, — я поторопилась расплыться в невинной улыбке. Куда я лезу, зачем мне все это нужно? Тимур, как и прежде, останется мне чужим.

Керимов, перехватив мой взгляд, слишком горящий неоправданным энтузиазмом замять неприятную тему, напрягся и сухо признался.

— Да, ты права. Мы поругались с отцом... Долгое время после этого вообще не общались. Так что считай, у меня было время подумать. Я пошел на вторую вышку и поступил в аспир.

Я задумчиво уставилась на стену за головой Тимура. Я откуда-то знала о том, что Тим занялся учебой. Кто-то же мне рассказал?

— Твой брат что-то такое мне говорил. Или, наверное, Аня. Я точно не помню.

Керимов после моих слов наградил меня еще одним удивленным взглядом. Кажется, мое равнодушие к очередной великой True love сильно его задело. Если б Керимов знал, как часто со Стасом мы обсуждали его интрижки...

М-да. Присутствием девушек в жизни мужчины меня больше не удивить. Всегда какая-нибудь 'детка' будет крутиться рядом.

Задумавшись о Калугине я пропустила момент, когда Тим перехватил у меня инициативу.

— А почему ты сама никуда не пошла учиться? Наша профессия не профессия даже.

Снова Тим, а не я, задавал такие вопросы, от которых хотелось спрятаться под одеялом, нахлобучив сверху подушку. Чтобы отвлечься от невеселых мыслей я именно этим и занялась. То ли дурачась, то ли пряча кривую улыбку, уткнулась лбом в живот парня.

— Уууу... Умеешь же ты прицепиться! Какой смысл в учебе? Скажи мне!

Я строила из себя дуру-блондинку. Со времен общения с Ником эта роль выходила у меня на 'ура'. Пусть Керимов будет уверен в том, что я неожиданно поглупела. А правда о том, что творится у меня на душе, точно ему не нужна.

Да и как прозвучит для Тимура признание в том, что пять лет назад мне было не до учебы? Жизнь в столице тогда не была простой. Я вспомнила вдруг, как выживала в Москве первое время. И не от хорошего положения дел я учавствовала в съемках и занималась стриптизом с Флеймом. Чтобы найти деньги, я не могла учиться еще три года. Не было времени. Не было сил. И не было... Тима.

После отъезда из Энска прежняя гонка вдруг потеряла смысл.

Керимов исчез с моего горизонта, и оказалось, что я сама ничего не хочу. Тогда много лет назад он был абсолютно прав. "Без этой войны ты ничего не стоишь", как-то в порыве ссоры мне заявил Тимур. Так и есть. Она стала моим смыслом жизни на многие годы. Но, как только вечный противник растворился в туманной дали, мое сражение перестало быть актуальным. И нужным кому-то. Кому-то еще, кроме меня.

А может быть даже мне. Оружие было спрятано в дальний угол. Но, вряд ли, от этого что-то всерьез изменилось. Мирная жизнь была мне совсем незнакома. Я больше не чувствовала себя живой. Живой настолько, чтобы к чему-то стремиться. Марр, еще в ту пору, когда мы с ней общались, сказала, что я превратилась в бесплотный дух. Равнодушный, пустой и "как бы почти мертвый".

Керимов, следящий за мной, вдруг заметил перемену моего настроения.

— Мой вопрос об учебе так сильно тебя расстроил?

Я улеглась на Тимура, пряча лицо в ложбинке на его шее. Разговор меня утомлял, настроение было совсем ни к черту.

— Все просто глупо сложилось, — пробормотала чуть слышно, прижавшись к Тимуру всем телом. Хотелось забыться хотя бы на пару часов.

— Твой Калугин против, чтобы ты продолжала учиться? — упрямый Керимов относился к моим действиям благосклонно. Но снова вопросы, выводы... Ну, зачем?

— Ты шутишь, Тимур?! — я рассмеялась абсурдности предположения, приподнявшись на Тимом и заглядывая парню в лицо. Ведь не думает он, что мой любовник мог бы мне что-нибудь запретить? — Стас вечно пытается чем-то меня занять. Я постоянно что-то учу. И занимаюсь...

Я перечислила курсы, которые успела закончить за это время, закрепив свое обучение очередным бесполезным дипломом.

— Но тогда почему? — Керимов по-прежнему не понимал.

— Наверно, я очень ленива, — я в шутку выдала популярную версию Стаса. Не догадываясь о моих тараканах, он искал объяснение моему безразличию в самом простом. — Не забивай себе голову. Я не хочу об учебе.

Я первой потянулась к Тимуру, запечатывая его приоткрытый для новых вопросов рот. Я ни о чем не хотела думать. Даже о том, что полчаса назад, прижимаясь к Тиму, я позволила своим мыслям увести меня в опасные дали. Зачем я начала думать о Стасе и Нике? О Стасе, с которым в этой же самой постели мы занимались любовью всего лишь месяц назад.

Б-р-р-р.

— Сядь на меня, — потребовал вдруг Керимов, отрываясь от моих губ, чтобы жадно втянуть воздух. Я же тем временем прокладывала дорожку поцелуев к его соску.

— Сейчас? — уточнила игриво, продолжая играться с Тимуром, царапая кожу и выводя неизвестные закорючки у него на груди.

— Нет, завтра! — недовольно ответило темноволосое чудо. И я, рассмеявшись, выполнила его приказ.

* * *

Не знаю, что именно меня разбудило. Переход ото сна к яви был неожиданно резким. В ту секунду я еще стояла напротив таинственного незнакомца, в чем-то пытаясь его убедить, а в эту уже разглядывала чисто белое небо в своей спальне. Первым осознанным ощущением стали мелкие иглы, впившиеся мне в виски. Будто в отместку за прошедшую бурную ночь моя голова готова была расколоться. Состояние "я почти умираю".

Керимов же в отличие от меня выглядел почти отдохнувшим. По крайней мере, головная боль точно ему не грозила. Сладкая полуулыбка озаряла его лицо, темные пряди разметались по синей подушке. Ни малейшего признака скорого пробуждения. Мне бы так.

Я же с тоскою вслушивалась в слова модной в этом сезоне группы. Где-то в глубине квартире пел о своих мечтах любимый Димкин 'Off Road'.

Queen of my heart? У меня в квартире?

Круто...

Я слышала эту песенку всего пару раз, все тот же Михайлов первое время усиленно пытался меня приучить к творчеству затянутой в кожу четверки. Но вышло не очень. Я знала слова и в плей-листе смогла бы узнать 'Off Road' среди сотни на них похожих, но... Ставить подобную мелодию на телефон я бы, конечно, не стала. И это значит...

— Тимур, Тимур, Тим, — я трижды попробовала привлечь внимание парня, рассчитывая на то, что Керимов проснется и, может быть, выключит свой телефон. Но парень лишь удобнее перехватил подушку, причмокнул губами и продолжил сопеть. Я задумчиво уставилась на довольную мордашку Тимура. Будить его прямо сейчас казалось настоящим кощунством. Мой взгляд зацепился за собственный неподвижно лежащий мобильник на тумбочке возле кровати, и я протянула ладошку, чтобы включить экран.

Восемь? Уже восемь?!

Сердце в первый момент больно ударилось в ребра, дыхание сбилось, и виски обожгло огнем. С'est bientot la fin, — летящей мелодией Mozart L'opera повторил мой внутренний голос. — C'est bientot la fin...

Cтараясь не думать о символичности слов, я поднялась с постели и вышла из спальни. Нет, я не пыталась сейчас ступать тише и не пыталась придерживать дверь, чтобы она не скрипела. Мне было сейчас чуть-чуть все равно. Я покорилась судьбе и ждала, что Тим вот-вот услышит голос Off road, услышит, проснется и...

Додумывать я не стала. Варианты того, что может сделать Тимур, богатым разнообразием не отличались. Мои мысли, как маятник, метались между двух полюсов: "он уйдет", "не уйдет". И первое было реальнее, чем второе.

Я добралась до прихожей еще через минуту, по пути натянув короткие шорты и первую попавшуюся мне футболку. Мелодия Off road повторилась уже в пятый раз. Настойчивый абонент портил мое настроение лиричным и трогательным "You're the only one I ever need". Тимур забыл свой белый айфон, лежащим экраном вниз на маленькой полке почти у входной двери. Я могла бы оставить его там же, где и нашла. Без проблем! Но собственная догадка требовала подтверждения.

Ну же...

Я перевернула мобильник, с недоброй усмешкой вглядываясь в экран. Подпись "Анюта" и фотография улыбающейся брюнетки были именно тем, что я ожидала увидеть. М-да, все до смешного банально. Несколько секунд я вглядывалась в тонкие черты нынешней подружки Тима. Ее телефонный звонок лишь укрепил меня в мысли о том, что я поступаю верно. Ночь закончилась, пора возвращаться в реальный мир. Изменить ничего я все равно не в силах.

Телефон продолжал надрываться... Двадцать секунд, минуту. Я могла бы поступить, как девочка Кси пять лет назад, — просто взять и отнести Тимуру оставленный им в коридоре мобильник. Но, черт побери, зачем мне было бы это нужно?

Оставив телефон на том же месте, где он лежал, я скрылась в холодной ванной. Застряла напротив зеркала еще на двадцать минут, используя это время, чтобы подумать о своих планах. Чистила зубы и пялилась на свое отражение, с удивлением обнаруживая на себе следы прошедшей ночи с Тимуром. Водостойкая тушь хоть и не размазалась под ресницами, но глаза опухли и покраснели. Взгляд был слишком блестящим и возбужденным. Усмешка, искривившая губы, не делала меня симпатичней.