У этой заманчивой перспективы была оборотная сторона. Спокойствия в Жароси больше не будет.
Ромио и княжич появились, когда стол уже ломился от кушаний. Явно Хартиш постарался. Я хоть и не говорил, куда отправляюсь, но старый пройдоха не раз доказывал свою смекалистость.
У обоих наследников волосы прибраны, на серых килорах ни следа схватки с турфами. Примерно одинакового телоложения, хоть сын и выглядит более щуплым. Одежда, которой Ромио поделился с огненным, не смотрелась на том чужой.
— Вы позволите, князь? — спросил Лимео, когда они переступили порог. Ромио прикусывал губу, пытаясь не засмеяться.
Я его понимал. Убежище проклятых, небольшой домик в нижней крепости, горница, явно не рассчитанная на такое количество гостей, и княжич воплощенных в наряде наемников просит у меня, своего врага, разрешения войти.
— Да ты уже, кажется, здесь, — радушно усмехнулся я, кивая Леде, которая уточняла, положить ли мне еще и из того горшочка. — Стульев хватает, тарелок тоже, так что присаживайся. Ты, — я несколько жестче, что должно было помочь справиться с разбушевавшимися эмоциями, посмотрел на сына, — садись напротив. Я тебя хоть рассмотрю. Если бы не ведал, за кем Сомей охотится, не признал бы вчера.
— А раз знал, — огрызнулся тот, — чего раньше не отозвался?
Я чуть не поперхнулся. Уж больно искренне прозвучала обида.
Лимео с интересом перевел взгляд с меня на Ромио. Видно, решил удостовериться, что ему все это не привиделось.
— А не ты ли мне сказал, чтобы я в твою жизнь не лез? — Я старался выглядеть спокойным, но, если судить по тому, как Леда тревожно посмотрела на лекаря, это никого не обмануло.
Ромио вдруг нахально улыбнулся.
— А ты, прям, всегда делал так, как тебя просили?
Дария потупила взор, глядя в стол, но я заметил, насколько она довольна этим выпадом. Лимео не скрывал своего любопытства — вряд ли он ожидал такого приема, Леда очень забавно хмурила бровки, ну а Милко откровенно наслаждался происходящим.
В чем-то я был с ним согласен. Такие мгновения — большая редкость.
Вместо ответа я поднял бокал с вараньей. Этот напиток был редкостью, но я не собирался лишать себя удовольствия. Сделал глоток, позволяя напитку, лаская, скользнуть по языку в глотку. На проклятых он не действовал, как на воплощенных, но искристый, чуть холодящий вкус был приятен.
— Вместо того чтобы перечить отцу, — неторопливо начал я, — ты бы лучше подумал, как будешь объясняться с князем Эриаром. Появление дочери лери Талины в Жароси выглядит, как моя попытка ее похитить. Не скажу, что меня это сильно смущает, но тебе стоит привыкать отвечать за свои поступки.
Тишина была оглушающей. Никто из присутствующих в горнице не ожидал этих слов.
Я думал, он резко вскочит, отбрасывая табурет, но он поднимался медленно, ни на миг не отводя от меня своего взгляда.
Он вышел молча, так и не сказав ни слова. Дария сидела пунцовая, зыркала на меня так же, как и вчера.
— Прошу меня простить, — вежливо произнес Лимео, вставая. Не дожидаясь моих слов, отправился следом за Ромио.
Получилось даже лучше, чем я рассчитывал. Оставалось дождаться гостей.
Ромио
— Он всегда такой? — Лимео нагнал меня у самых казарм.
Смелый! Ходит без сопровождения по крепости проклятых и его, похоже, это нисколько не смущает.
— Отец? — переспросил я, хоть и так понял, о ком он спрашивает. — Всегда! Все знает, все предугадывает, ко всему готов! — Играть мне не пришлось. Я и вправду был зол.
— Ты потому и стал наймитом?
Я кивнул. Но лишь потому, что если произнесу хоть слово, не сдержусь. Я редко когда ярился, но если это происходило, был противен самому себе, не в состоянии справиться со своим гневом.
— А давно знаешь, что он твой отец?
Я ответил княжичу насмешливым взглядом. Вчера, когда я привел его в свое жилище, первое, что он сделал, — набросился на меня с кулаками.
Отделали мы друг друга знатно. Если бы не Хинам, поубивали. Тот вломился, выбив дверь, когда Лимео, сменив ипостась, готовился к прыжку. У меня же в руках была ножка от табурета — оружие забрали у нас обоих.
Кугуара комендант схватил за загривок, шибанул об стену так, что у того даже лапы разъехались. Мне досталось не меньше, рука у коменданта тяжелая.
Потом, когда слегка пришли в себя, нас обоих отправили в большую купальню, смывать не только дорожную грязь, но и свежую кровь. Хотели продолжить там, но не получилось. Один из воинов, вопреки приказу отца, решил поизгаляться над княжичем. Тот ответил.
Дрались снова, но уже двое против всех остальных.
Было даже весело, пока опять не появился Хинам. Зрелище вышло, что надо. Шестеро голых мужиков с разбитыми мордами и полностью одетый комендант, распекавший нас такими выражениями, которых ни мне, ни Лимео не доводилось раньше слышать.
Несколько кувшинов вина восстановили какое-то подобие мира, но не смогли полностью сгладить его настороженности. А уже сегодня он задавал вопросы, которые предполагали определенное доверие. Как-никак он — сын Аранара, а я...
Не знаю, что задумал Маркирер, но был почти уверен, что и это входило в его планы.
— Он спас меня, когда мне было пятнадцать лунаров. Но тогда я думал, что сын кого-то из младших князей. Воины в крепости шептались, что Маркирер заставляет девок пить травы, чтобы не понесли от него. А если кто обманывал, то вытравлял плод.
— А как догадался?
Лимео зашел в жилище следом за мной. Прикрыл дверь — плотно она теперь не закрывалась. Мастеровой, которого пообещал прислать Хинам, не торопился выполнить приказ коменданта. Или... тот просто решил повременить. Еще неизвестно, не придется ли вновь выламывать.
Я осмотрелся, решая, куда сесть. Порядок мы с утра навели, но от мебели остались только кровать, шкаф, да пара кресел. Да и то в другой комнате. Мы до нее ночью так и не добрались.
— Он сам сказал, — буркнул я. — Пойдем на кухню, а то мне кусок в глотку не лез в его присутствии.
Лимео усмехнулся.
— Мне тоже. Это же надо, вроде и улыбается, а по спине холодок бежит. Как его Леда не боится?
— Леда? — пожал я плечами. — После того, что она пережила, ей уже нечего бояться. Да и отец, сам видел, относится к ней по-особенному.
Тот кивнул, что заметил:
— Это потому что она дочь Кассире?
Пришлось опять пожимать плечами.
— Я об этом только вчера и услышал. Но он и раньше к ней никого не подпускал. Даже убил нескольких, кто пытался над ней надругаться. Да и мне говорил, что придушит, если я посмею ее обидеть.
— А ты?
— Мы на кухню идем, — резко оборвал я, — или тебе интереснее, сколько у меня девок было?
— Идем, — фыркнул тот, но как только я отвернулся, добавил: — Вообще-то интересно.
Схватить его за грудки я не успел, тот проскользнул между мною и стеной, выскакивая на улицу. Верткий.
— Я отвечу. — Выйдя на крыльцо, я осмотрелся. Жароси не меньше, чем Самар"Ин. Те же два ряда крепостных стен окружают нижнюю крепость, два джейсина на вершине холма. Не будь гор вдалеке, можно было и забыть, где находишься. А если побродить по извилистым улочкам, да позаглядывать за невысокие заборы, вдыхая аромат трав и цветов, то сходство станет еще сильнее. — Но если и ты поделишься.
Лимео думал лишь мгновение. Кивнул, пристраиваясь рядом. Где находится кухня, он еще не знал.
— К первой меня водил сводный брат. Мне тогда только исполнилось четырнадцать лунаров, вот он и сказал, что пора мужиком становиться.
— И как?
Я заржал.
— До сих пор стыдно, как вспомню. Хорошо, девка попалась опытная, все за меня сделала.
Огненный посмотрел на меня с некоторым изумлением, потом заржал следом.
Проходившие мимо воины окинули нас тяжелыми взглядами, но ни слова не сказали. Отец не Хинам, на расправу скор. Ночью комендант за нами приглядывал, потому и обошлось без разорванных на куски тел. Днем же, если Маркирер узнает, что его гостей хоть чем-то оскорбили, без крови не обойдется.
— Я на лунар старше был, — отсмеявшись, выдал он, — но с таким же результатом.
— А потом с ней еще встречался? — хитро полюбопытствовал я.
— Нет. — Тот посмотрел на меня, не скрывая смешинки в глазах. — А ты?
— И не раз, — гордо заявил я. — Она была довольна.
— Она что, ансаирка?
Я кивнул.
— Хочешь, познакомлю?
— Она здесь, в крепости?
— Теперь да. А раньше в Истме жила. Ее дочь приглянулась местному князю, вот ей и пришлось бежать сюда.
— А дочери сколько? — Глаза Лимео загорелись.
Пришлось свести брови.
— Про дочь даже не думай, ей всего шестнадцать, если Маркирер узнает, не посмотрит, что ты его гость.
Мое предупреждение его не испугало, скорее, заинтересовало.
— А если я ей глянусь?
— А если глянешься, тогда проси стать спутницей. Это с вольными девками и свободными женщинами делай, что хочешь, а все девчонки у него под защитой.
— Не слышал раньше, — удивленно протянул он, но взгляд метнулся. Он явно ожидал подвоха.
— А много ли ты об ансаирах знаешь? — хмыкнул я и кивнул Джареду. Тот знаком дал понять, чтобы я заглянул к нему, как будет время. Любопытно, зачем я понадобился телохранителю отца? — В нас звериного много. Потому наши девчонки после первого раза почти всегда несут. Вот он и требует, чтобы ребенок при отце рождался.
Он еще что-то хотел спросить, но мы уже пришли.
Кухня стояла в тени деревьев, не очень далеко от казарм. Кормили отрядами. Когда холодно, накрывали в большом зале, где у каждого воина было свое место. В теплое время года — под навесами. Мы с Лимео как раз и подошли к одному такому, что поменьше. Для гонцов и командиров. Здесь всегда было что-нибудь горячее.
Я еще не успел выбрать, куда сесть, как нам навстречу выскочила худенькая, но очень привлекательная женщина. Выглядела она не больше чем на двадцать лунаров, хотя было ей в два раза больше. Кинулась мне на шею, впилась губами в мои губы, обдавая жаром своего тела.
— Давненько тебя не было!
Хорошо, что Дария не видела! Это я княжичу могу объяснить, а вот как девушка бы поняла?
Я осторожно отцепил от себя Тори, поймав ее удивленный взгляд, показал на Лимео:
— Накормишь двоих изголодавшихся?
— Изголодавшихся? — многозначительно протянула та, с хитринкой посмотрев на княжича. — Это тот самый огненный, о котором с утра вся крепость шепчется.
Я, подхватив ее под локоть, направился к дальнему столу. Я предпочитал садиться не на виду. Лимео был вынужден идти за нами.
— Тот самый, — подтвердил я и обернулся к огненному. — А это та самая Тори, о которой я тебе рассказывал.
— Ты обо мне рассказывал?! — воскликнула женщина, останавливаясь. — И что обо мне говорил этот мальчишка?
Брови она свела грозно, но ее глаза улыбались. Сколько я ее помнил, она всегда была такой. Легкой и смешливой. Лишь однажды растерянность исказила ее приятные черты лица. В тот же день я увез ее с дочерью в Жароси, к отцу.
— Он говорил, что вы — самая красивая женщина, — тут же нашелся Лимео, вопросительно посмотрев на меня. Я опустил ресницы. — И я вижу, что он не обманул.
— Ах, вы... — зарделась Тори. — Садитесь, сейчас принесу поесть.
Мы с Лимео не заставили себя упрашивать.
— Сколько ей лунаров? — шепотом спросил княжич, когда женщина убежала на кухню.
— Какая разница, — махнул я на него рукой. — А ты ей понравился.
— А ты откуда знаешь? — неожиданно вспыхнул огненный. Вот чего я точно не ожидал от него, так смущения.
— А то я не вижу как она на тебя глазками зыркнула. Так что не теряйся!
Княжич тут же погрустнел:
— Отец вот-вот объявится. Так что любовные утехи отменяются.
— Ну и зря. — Я пожал плечами. — Не думаю, что нас сразу позовут. Сначала Маркирер с ними разговаривать будет, к тому времени, когда до нас дойдет, она многому тебя научит.
Моя убежденность подействовала. Когда Тори принесла тарелки, Лимео, словно ненароком коснулся ее руки, провел пальчиком по ладони.
Я отвел взгляд, делая вид, что не замечаю этой старой, как мир, игры. Сам же напряженно думал. Зачем-то ведь отцу понадобилось, чтобы именно Тори встретила нас на кухне.
Узнать о нашем с Лимео разговоре он не мог, если только предположить... Или ее присутствием давал мне понять, чего он от меня хочет?
О том, что Тори — смотрящая отца, я догадался совсем недавно. Он как-то обмолвился, что за мной приглядывали с самого детства, вот я и попытался понять, кого благодарить за спасенную когда-то жизнь. Серьгу-маячок он подарил мне значительно позже.
— О чем загрустил?
Я так задумался, что не заметил, как мы остались вдвоем. Нужно было отвечать, да так, чтобы у Лимео не возникло никаких подозрений.
— Вспомнил тот день, когда убили матушку.
— Матушку? — повторил он следом за мной.
— Отец отдал меня младенцем в чужую семью.
Княжич больше не улыбался.
— Но кто-то все равно узнал...
— Сомей. Я с Фаратом не первый раз встречаюсь.
— Веселая у тебя была жизнь, — протянул он, пододвигая тарелку к себе поближе.
Ели мы молча. К мыслям об отце прибавилось беспокойство за Тистара. Все эти несколько дней я гнал его, не позволяя себе даже мгновения слабости. Теперь же Лимео дал мне такую возможность. У грусти, которая заставляла меня хмуриться, была известная ему причина.
Долго продлиться печали не позволила Тори. Подошла чуть слышно, склонилась к княжичу, ласково проведя ладонью по волосам. Тепло посмотрела на меня, словно спрашивая: "Ты не против?"
Лимео сначала не понял, чему я усмехаюсь, но когда Тори, взяв его за руку, потянула на себя, попробовал сопротивляться.
— Иди, — фыркнул я, — не пожалеешь. Будет, о чем рассказывать, когда вернешься к себе.
Против последнего ему возразить было нечего, и парочка скрылась на кухне. Имелись там укромные уголки.
Ну а я остался, радуясь неожиданному одиночеству. Мне было о чем подумать в ожидании очередного представления Маркирера. Лери Талина и князь Аранар должны были скоро появиться.
Глава 2
Эриар
— Князь Эриар, лери Талина, вы позволите мне вернуться в Самар"Ин?
Маркирер принимал нас не в кабинете, а в небольшой гостиной. Тоже в его личных покоях. Едва ли не с порога заверил, что и Дария, и Лимео чувствуют себя хорошо, и, как только мы поговорим, он передаст нам детей. Независимо от результатов разговора и без всяких условий.
Услышав это, Талина немного расслабилась, а вот мы с Аранаром наоборот, напряглись. Если раньше мы лишь подозревали, что это была игра огненного проклятого, то теперь в этом не было сомнений. Как и в том, что мы продолжаем действовать точно в соответствии с его задумкой.
Потом в комнату вошел Ромио в сером килоре наемника и весьма подробно, со многими нюансами, в которые входила и встреча с ясарами чужих, рассказал о последнем семидневье. Вопросы задавали все. Он отвечал. Иногда задумывался, начинал говорить, потом обрывал сам себя и пытался сказать то же самое, но иначе. Вздыхал с облегчением, когда мы с Аранаром помогали ему, уточняя тот или иной момент, временами смущался, когда речь заходила о поведении Дарии. С какой-то потаенной гордостью говорил о Лимео, уважительно посматривал на князя огненных воплощенных. Но, бывало, и замолкал, угрюмо поглядывая из-под насупленных бровей.
