— Она говорила, что согласна выйти за тебя замуж?
— Да, госпожа!
— Но полностью в свои планы на совместную семейную жизнь ты её не посвящал... Весьма опрометчиво с твоей стороны. Ты, вероятно, представляешь свою семейную жизнь такой же, как у своего отца? Любящая, покорная жена, ведущая всё домашнее хозяйство и безропотно ожидающая своего мужа, когда же он придёт с работы?
— А разве может быть иначе, госпожа? Муж обеспечивает семью, а жена создаёт в доме уют. Так заведено у нас, людей, и так же, по утверждению жрецов, обстоят дела и у богов.
— Ты будешь удивлён, мальчик, но может. Всё зависит от того, кто из супругов сильнее и имеет больше власти.
— Мужчина всегда сильнее, богиня, просто потому, что ему природой предназначено быть защитником. Поэтому он в семье главный.
— Ты уверен, что всегда?
— Почти. Иногда действительно встречаются женщины, что сильнее мужчин, и мужчины, которые хуже женщин. Но исключения лишь подтверждают правило, госпожа.
— И ты не боишься, что твоя избранница в одно прекрасное время... Для неё прекрасное, разумеется... Обнаружит, что сильнее тебя? Сможешь ли ты с этим смириться?
— Селена — обычная девушка, госпожа. Но даже если вдруг моя невеста окажется одарённой и со временем сравняется со мной в силе — значит, так тому и быть. Я не стремлюсь к главенству в нашем союзе и буду совсем не против, если моя любимая обретёт такую же силу, как и я. Особенно если вы мне в этом поможете. В качестве свадебного подарка, например...
— Наглец, ну каков наглец! — улыбнулась богиня, — весь в своего отца. Вот только помочь в том, что ты просишь, я не могу. Твоя избранница действительно одарённая, но дар её слишком глубоко запрятан, и я не могу разрушить сдерживающую его плотину. Вернее, могу, но последствия моего вмешательства окажутся слишком разрушительными, и в первую очередь для самой Селены. Так что тебе придётся самому решать — останется ли в ближайшем будущем твоя избранница обычной женщиной или вы вместе найдёте способ разбудить её силу. В свете твоих представлений о вашей будущей совместной семейной жизни скорое пробуждение способностей Селены уже не кажется мне такой уж хорошей затеей.
— Госпожа, а вы уверены, что Селена — маг?
— Нет, мальчик, совсем не уверена. Вернее, не уверена, что она является магом в твоём понимании. Селена — не маг, но сила у неё определённо есть.
— Я не совсем понимаю смысла ваших слов, великая! Если есть сила, значит, человек — маг. А силу можно разбудить.
— Это твоё решение, мальчик. Я тебя выслушала и узнала, что хотела. Теперь послушаем другую сторону. Селена, я разрешаю тебе говорить, и предлагаю ответить на мой вопрос — любишь ли ты Керта и согласна ли выйти за него замуж?
— Да, ма... Госпожа...
— Ты уверена? Твой избранник — сторонник домостроя. Он искренне считает, что мужчина в семье — главный, а женщина обязана во всём его слушаться. Его мачеха, которая является для него идеалом жены, — рабыня, и находится в доме его отца практически на положении служанки — стирает, готовит, убирает, греет своему мужу постель, рожает и воспитывает его детей. Да, она всегда одета, обута, накормлена, у неё есть крыша над головой, но разве такой жизни ты хотела для себя?
— Мой муж никогда не сделает меня своей служанкой, и тем более рабыней! Мы с ним равны, и всегда и везде будем вместе! И все семейные вопросы мы тоже будем решать вместе!
— Вы никогда не будете равны! И, в первую очередь, по силе. Ни сейчас, ни потом. Ни с твоим спящим даром, ни с разбуженным. Керт об этом может и не знать, но тебе-то сей нюанс прекрасно известен! Ты по-прежнему считаешь, что в ваших семейных отношениях будет равенство?
— Я согласна на равноправные отношения, ведь я действительно люблю его. И надеюсь, что слова Керта о любви ко мне тоже не пустой звук. Если любят, то, как минимум, готовы идти на компромисс.
— Ты начинаешь взрослеть, девочка... — и, обернувшись к юноше, богиня спросила:
— Керт, ты услышал слова своей избранницы, и я, в нарушение установленного ритуала, спрашиваю тебя ещё раз. Каково твоё решение?
— Ну, в некоторых вещах мнение женщины действительно может иметь определённую ценность...
— Нет, мой мальчик, я спрашиваю совсем о другом. Представь, что в какой-то момент ты вдруг обнаружишь, что твоя жена, которую ты любишь и считаешь милым домашним котёнком, которую кормишь, оберегаешь, о которой заботишься, вовсе не нуждается ни в защите, ни в заботе? Что она умнее и сильнее тебя? Что тогда?
— Я приму её любой, госпожа, и продолжу любить!
— Что ж, я принимаю твой выбор, Керт, и твой выбор, Селена. Любите друг друга и будьте счастливы. Я объявляю вас мужем и женой, пока смерть не разлучит вас. Дайте мне свои руки!
И, дождавшись, пока пара поднимется по ступеням к трону и протянет к ней ладони, богиня, закрыв глаза, накрыла руки Керта и Селены своими тонкими изящными пальчиками, из-под которых тут же стал пробиваться свет, разлетаясь по залу золотыми искорками.
Действо продолжалось недолго — несколько мгновений, после чего свет погас, и богиня убрала руки, аккуратно вернув их обратно на подлокотники трона. Стоящие рядом молодые внимательно рассматривали появившиеся на запястьях замысловатые объёмные татуировки, переливающиеся всеми цветами радуги и, казалось, проникающие глубоко под кожу. Первым затянувшееся молчание прервал Керт, в недоумении спросив:
— Госпожа, я в первый раз вижу подобную татуировку... Что она означает?
Богиня, улыбнувшись, кивнула на потупившуюся девушку, продолжавшую молча рассматривать узор на своём запястье, и с усмешкой сказала:
— А это тебе твоя жена объяснит. Она, как я вижу, в курсе происходящего.
— Силь? — юноша в недоумении посмотрел на свою избранницу.
— Это моя мама, Керт... Прости, что я раньше тебе ничего не говорила. Я знала, что мой отец является демиургом этого мира, но о том, что моя мать явится на зов верховного жреца, даже не догадывалась. Я думала, что венчание в храме — простая формальность...
— Как — богиня? Ты — дочь богини?
— Умный мальчик! Наконец догадался, — саркастически прокомментировала Таня. — Неужели наше сходство не навело тебя на определённые мысли?
— Я думал, что подобное сходство — просто случайность, мало ли на свете похожих людей... Но подождите — Селена ведь даже не маг, и вы сами это только что подтвердили!
— Да, подтвердила. Как сказала и о том, что у твоей избранницы есть сила. Это не сила мага, это сила бога. Она отлична от магического резерва одарённых, и обнаружить её обычными методами крайне сложно, поэтому Селена и показалась тебе поначалу обычным человеком, как и её сестра. Ещё сложнее пробудить божественную силу — она слишком глубоко спрятана, чтобы случайно не повредить своему носителю.
— Значит, Линнея...
— Её родная сестра, мальчик. Линнее удалось самостоятельно взломать свой барьер и пробудить божественный дар, мощь которого, кстати, ты уже ощутил — вспомни тот испарившийся холмик, когда Линнея зачерпнула из своего резерва всего лишь капельку силы... И это несмотря на те ограничители, которые я заранее поставила обеим девочкам, иначе от этого мира уже мало что осталось бы. У Селены же всё ещё впереди. Твоя избранница может никогда не ощутить своей силы и прожить жизнь обычного человека — такое пусть и маловероятно, но тоже возможно... А может стать богом. Вернее, богиней. Отныне всё зависит от тебя — какой ты захочешь видеть свою жену, такой она и будет.
— Пусть будет богиней! Я люблю её и приму любой.
— Пусть будет, я не возражаю. Это будет лишь ваш совместный выбор.
— И всё же жаль, что вы не поможете своей дочери обрести силу...
— Мальчик мой, да если бы я могла, я бы давно уже это сделала! Но богами, к сожалению, не рождаются — ими становятся. Моя помощь, как я уже говорила, может больше навредить, чем принести пользы. Ей, а теперь и тебе, придётся самой найти свой собственный способ пробудить силу.
— Но совет вы можете дать? Или это тайна?
— Да какая уж тут тайна... Селена всё делала правильно — барьер можно ослабить регулярными медитациями, и со временем он исчезнет сам. Разумеется, если ничего не делать, то процесс активации дара может затянуться до бесконечности — собственных сил организма на подобное усилие может не хватить. Большую помощь в ускорении процесса разрушения барьера действительно оказывает фамилиар — обычному магу для своей инициации бывает достаточно всего один раз установить связь со своим симбионтом. К сожалению, энергетическое ядро у Селены защищено значительно лучше, чем ядро простого мага, поэтому сразу убрать её барьер не поможет даже симбиоз с рурхом — они, конечно, сильные природные телепаты, но даже их сил тут недостаточно... Но совместные усилия фамилиара и его симбионта разрушат барьер быстрее. Правда, сколько времени это займёт — не знаю, всё зависит от прочности барьера и глубины, а также продолжительности медитаций, подтачивающих защиту. И лишь после долгих усилий сильно ослабленный барьер разрушится.
— А можно точно предсказать срок разрушения барьера и события, ему предшествующие?
Барьер разрушится, когда выплеск ментальной энергии носителем окажется столь большим, что его мощности хватит для создания критического напряжения запирающих энергетических связок. Что-то вроде разрыва пуповины. Причём чем больше энергетический резерв, тем прочнее узы, не дающие ему самопроизвольно выплеснуться в окружающее пространство. Сильный испуг, переходящий в ужас, ярость, оргазм, жажда разрушения — вот те эмоции, которые способны прорвать плотину на пути обретения могущества. Линнее это удалось — она обрела силу. Возможно, уничтожению барьера поспособствовали длительные медитации — Линнея, в отличие от своей сестры, всегда более ответственно подходила к тренировкам и могла сильнее расшатать стенки своего барьера, а, возможно, и сам барьер оказался слабее. Эмоции Селены оказались недостаточными для повторения результата, продемонстрированного её сестрой. Не знаю, сколько раз нужно подвергать жизнь моей дочери опасности, чтобы её дар пробудился — возможно, и тысячи раз будет недостаточно, а, возможно, хватило бы и второго раза... Так что спокойной жизни я вам не обещаю.
— И что, теперь наша жизнь должна стать сплошной чередой опасностей?
— Ну почему же? Какой будет ваша жизнь — лишь ваш выбор. Любовь — тоже сильное чувство. Возможно, что не смогла сделать ненависть — сделает любовь. Если, разумеется, она настоящая...
* * *
Асура, дворец эмира...
— Проходи, Саниф, садись. Налей себе чаю — сегодня с утра я, сам не пойму отчего, поразительно добрый... И рассказывай — что нового в Асуре? — лениво проговорил возлежащий на подушках, ровным слоем устилавших отделанный бархатом подиум, немолодой уже человек в дорогом атласном халате на голое тело и с тонкой золотой короной эмира на идеально выбритой голове.
Мужчина, которого назвали Санифом, разогнулся после почтительного, почти до самой земли, поклона, и подобострастно приблизился к презрительно наблюдающему за его перемещениями правителю. Вокруг эмира, окружив со всех сторон его тучное тело, вились, изгибаясь в соблазнительных позах, три кормящие хозяина с рук засахаренными фруктами почти обнажённые красавицы, самой значимой деталью одежды которых являлись изящные золочёные ошейники с личным эмирским вензелем. Эмир воспринимал ухаживания красоток как должное, но и не выказывал неудовольствия — девушки были новенькими и ещё не успели ему надоесть. Приняв из рук одной из красоток наполненную до половины пиалу с чаем, Саниф поклонился эмиру ещё раз, сделал один маленький глоток и, отступив, пятясь к открытой арке входной двери на расстояние в полных три шага, сел прямо на пол, скрестив под собой ноги. Пиала с чаем заняла место на полу рядом с мужчиной, и Саниф, больше не прикладываясь к ней, начал рассказ:
— В столицу вашего государства пришло долгожданное лето, сиятельный. Караваны со всех краёв мира добрались до рынков Асуры, и скоро ваша сокровищница пополнится новыми редкими диковинами. Вручение даров состоится, как всегда, на празднование прихода лета, которое, правда, пройдёт на этот раз не в храме Создателя, а на дворцовой площади. К сожалению, храм оказался слишком сильно повреждён и до сих пор, несмотря на прилагаемые строителями усилия, не восстановлен. Работы по его ремонту идут днём и ночью, но, боюсь, к сроку всё равно не успеть.
— Но я слышал, что его уже почти восстановили?
— Осталась самая малость, ваша светлость. Ещё месяц — и храм вновь начнёт принимать своих прихожан, поражая своим великолепием и наполняя вашу казну звонкими монетами пожертвований во славу Создателя.
— Виновников разрушения нашли?
— Простите, ваша светлость, но кто разрушил храм — до сих пор неизвестно. Зато мы опознали тела погибших там...
— И кто же они?
— Это верховный жрец Одина, бывший в то время в храме, и ваш личный поверенный с несколькими охранниками. Ещё в эту компанию каким-то образом затесался один из местных купцов по имени Играм. Что он там делал — неизвестно. По-видимому, купца в храм привёл ваш поверенный для решения каких-то коммерческих дел. Такое иногда практикуется — средства, которые нежелательно светить, оформляются в виде пожертвований.
— Быть может, этот купец и уничтожил храм?
— Играм — не маг, ваша светлость, а к уничтожению храма и убийству находящихся в нём людей причастен сильный маг или группа магов. Жестокому убийству... Людей сначала пытали, а потом умертвили. Возможно, их принесли в жертву, осквернив алтарь Создателя.
— Откуда такие дикие подозрения, Саниф?
— Это не первое убийство подобного рода... Мои люди докладывают о странных случаях убийств, ваша светлость, больше всего похожих на жертвоприношения. Иногда стража находит расчленённые тела, явно подвергнутые какому-то страшному кровавому ритуалу, причём характер повреждений похож на следы, оставшиеся на найденных в храме трупах.
— И что ты сделал, чтобы предотвратить убийства? Гибнут мои подданные!
— Стража уже предупреждена, сиятельный! Ночные патрули усилены, а агенты тайной службы собирают любую, даже самую неправдоподобную информацию по убийствам. Моим людям даже пришлось обратиться в ночную гильдию...
— Связываться с ворами и бандитами? Да они сами, скорее всего, и являются истинными виновниками убийств! Или, как минимум, причастными...
— Ночники сами в растерянности, ваша светлость! Могу уверить вас, что изуродованные и расчленённые трупы — не их работа. Да, ночная гильдия не чурается убийств, если они приносят им выгоду. Но резать людей на части, пытая... Нет, на это они не пойдут.
— Но ведь кто-то же это сделал!
— И у меня уже есть подозрения, ваша светлость. Однако до полной уверенности мне необходима дополнительная информация и время на её получение.
— И сколько тебе потребуется времени для того, чтобы твои подозрения переросли в уверенность, Саниф?
— Думаю, пары недель будет достаточно, сиятельный! — мужчина ещё раз низко поклонился эмиру.
