Чёрные руины

Шторм вдруг перестал улыбаться.

— Ты... обрадовалась, когда поняла, что стошнило из-за голода?

— Да, обрадовалась. Я бы не хотела, чтобы моему ребёнку в начале жизни пришлось бы испытать ту ночь. Так что нечего хмуриться на меня. Я хочу... — Она покраснела — к откровенному удовольствию ведуна. — Я хочу детей, но не хочу, чтоб им так доставалось.

— Понял, — кивнул ведун.

Марина помолчала, а потом соскользнула со стола и присела рядом с ним. Как-то не сразу сообразила, что ему неудобно смотреть на неё снизу вверх. Он немедленно положил ладонь на её пальцы. Девушка мечтательно загляделась на переплетение пальцев. Сама не замечая, вздохнула.

— Скучаешь по родителям? — неожиданно спросил он.

— Конечно, — сказала она, притихнув и глядя в стену напротив. — Ты же всё о них знаешь. Они были спокойные и уютные. Я всегда с ними как за каменной стеной жила.

— Странное выражение, — заметил Шторм, — но смысл я понял.

— С мамой и посмеяться можно было, а можно и поплакаться ей в жилетку, — видя перед глазами лица родных, продолжила Марина. — Иногда не хотелось с ней говорить о чём-то — всё казалось, не так поймёт, скажет что-нибудь такое, из-за чего испортит всё впечатление. А иногда меня как прорвёт — и тогда выкладывала ей про всё на свете. И ничего. Не чувствовала себя обиженной, если она пыталась что-то обсудить со мной. А с папой так здорово было поговорить за жизнь. Он всё пытался представить, как я буду бегать и искать материалы для статей. Любил обсуждать, какие темы для меня и для читателя будут интересны, как он важно говорил — актуальны...

— Сильно скучаешь, — задумчиво сказал Шторм, обхватывая её кисть уже обеими руками и поглаживая.

— Не сказать, чтобы сильно, — вздохнула Марина. — Меня сейчас так нагрузили занятиями — и большинство из них индивидуальные. Не позеваешь, как на лекции. Тебе хорошо — Буклих только домашние задания и носит.

— Ничего, — спокойно сказал ведун. — Зато через год догонишь меня. Я буду на пятом курсе — ты на четвёртом. Кстати, Буклих сейчас прибежит.

— Тебе помочь встать?

— Сам.

Он даже напрячься не успел, как дверь без стука распахнулась. На пороге застыл крылан — глаза круглые от какого-то потрясения.

— Шторм, к тебе!.. Я потом забегу! Привет, Марина! Держись!

Дверь хлопнула.

Секунды оба смотрели на неё, а потом ведун, севший было, осторожно лёг на место. Девушка посмотрела на него.

— Шторм, ты понял, что сказал Буклих?

— Нет. Ни слова. Но по тому, как он выговаривал слова, ясно, что сейчас придётся принимать гостя. Интересно — какого?

Они мгновенно вскинули глаза на дверь.

На этот раз постучали. Шторм снова, недовольный, сел.

А потом дверь открылась. На пороге стояли трое — впереди рослый ведун с седыми и такими длинными волосами, что длина Штормовых волос перед ними выглядела как мальчишеская стрижка под ноль. Это первое, что успела Марина отметить у ведуна. В шаге от него стояли двое таких широкоплечих тёмных драко, что девушка невольно отпрянула к Шторму — на радость тому. Он быстро обхватил её за плечи и тепло выдохнул в ухо, благо оно оказалось близко:

— Не бойся.

И Марина поверила, что он защитит, а в следующий миг "узнала" ведуна и расслабилась. А тот, слегка повернув голову, велел:

— Ждите меня за дверью!

Дверь за ним почтительно закрылась. Рослый ведун тяжело взглянул на Марину, и она, в зелёном комбинезоне, перетянутом на талии оранжевым платком, с чувствительно разлохмаченным "хвостом" на макушке, ощутила себя легкомысленной девчонкой.

— Здрасьте, — пролепетала она.

Рослый ведун словно не заметил её. Он в упор смотрел на Шторма.

— Мне передали, что ты попал в какую-то историю.

— Ничего особенного, — лениво сказал тот. — Так, поиграли со стихиями немножко. Интересно, кто тебе рассказал про меня.

"Кто... — мысленно хмыкнула Марина. — Риналия, небось. Ты ж теперь вообще смотришь мимо неё. А ей обидно".

— Ты ранен серьёзно?

— Нет.

— Почему официальная невеста в твоей комнате? — неприязненно спросил ведун, всё так же не глядя на Марину.

— Моя женщина будет там, где я захочу её видеть. — Шторм внезапно встал на ноги, закрывая собой девушку. Правда, патетический момент был испорчен, поскольку молодой ведун от собственного резкого движения пошатнулся, и Марина только и успела схватить его за руку. Опираясь на неё. Шторм укрепился на ногах.

Но рослый ведун, кажется, и не заметил слабости сына. Он уставился на Марину так, что она, выдохнув, встала рядом со Штормом и ещё раз спокойно произнесла:

— Здравствуйте, Вечерний Туман. Мы рады видеть вас здесь, на Салливане.

Он вглядывался в неё так пытливо, что даже она быстро сообразила, что он старается разглядеть в ней. И только усмехнулась. И тому, что он не может пробиться сквозь сильнейшее защитное поле. И тому, как они со Штормом стоят — как провинившиеся перед родителями дети, готовые защищать друг друга до конца.

— Что произошло? — резко спросил Вечерний Туман. — Почему она стала твоей женщиной? Была же договорённость!

— Садись, отец, — кивнул Шторм на единственный стул в комнате. — Поговорим.

Недоверчиво посматривая на девушку, которая уже успокоилась и теперь пыталась скрыть улыбку, отец Шторма уселся на стул и вопросительно воззрился на них обоих.

Шторм взглянул на Марину.

— Откроемся?

— Откроемся, — согласилась она — и открыла свою личную защиту под въедливым и скептическим взглядом Вечернего Тумана. Пока он жадно впитывал информацию из неё, Шторм сильно сжимал её руку, словно напоминая: я здесь, я рядом — ничего не бойся.

Потом взрослый ведун впился глазами в информационное поле сына.

В молчании прошло полчаса. Затем Вечерний Туман встал и шагнул к Марине.

— Я рад, что мой сын нашёл тебя. Спасибо.

Он поцеловал ей середину ладони, кивнул сыну и вышел.

— Он куда? — прошептала девушка, прижимаясь к Шторму.

— Домой, на Веду, — пожал плечами тот.

— То есть только что прилетел — и снова улетает? — поразилась она. — Вот так вот легко? Ну, ничего себе...

— Семья для нас значит многое, — сказал Шторм и погладил её по плечу. — Если Риналия (она улыбнулась: думаем одинаково!) сообразила понаписать невесть что, естественно, что отец встревожился. Но теперь он спокоен за нас обоих. Он знает почти всё. — Он тепло улыбнулся ей, заглядывая в глаза. Общую тайну они вместе "запаролили" друг другу в личных информационных полях, чем только могли.

— Дверь закроем? — деловито спросила Марина, задорно заглядывая в его глаза.

— Придётся подождать, — вздохнул Шторм. — Если закроемся прямо сейчас, Буклих будет над душой стоять, молотить в дверь до тех пор, пока не выяснит, что мы живы-здоровы после отцовского набега. А так... Он войдёт спросить — и умчится. И у нас останется время... для себя.

... Через неделю Шторм уверенно встал на ноги. Марина вздохнула с облегчением, потому что с каждым разом ей придумывали всё более сложное расписание, которое менялось, едва только преподаватели с "садистом" ректором обнаруживали, что её стихийная магия может использоваться совершенно неожиданным образом. Девушка понимала, что, в общем-то, оказалась в качестве подопытного кролика, правда тщательно оберегаемого и охраняемого от чужих академгородку глаз. Но сильно не переживала. Лучше сейчас выяснить о себе всю подноготную, чем потом сталкиваться с внезапными проявлениями своей магии — возможно, не всегда желательными.

Но Шторм встал на ноги — и первое, что он сделал, купил драйвцикл — зверь-машину, по всем параметрам не уступающую жуткой машине Шемара. Освоив её, в конце недели Шторм самолично повёз Марину на праздник тёмных и светлых драко. Впрочем, Шемар теперь на Марину и не претендовал. На его драйвцикле, за его спиной, сидела Мелинда.

Хорошо, что впереди воскресенье. После праздничной ночи сумели выспаться, а после обеда их двоих вызвали в деканат, к дежурному преподавателю.

Удивлённые, они поспешили явиться на вызов. Кроме дежурного преподавателя, здесь был и ректор Хальдор. Он-то и сообщил им новость.

— Леди Марина так и не побывала в нашем мегаполисе? — спросил он, явно чем-то озадаченный. — Так вот... Вам предоставляется возможность съездить в город до конца сегодняшнего вечера. Мы получили известие... — Он странно замялся, глядя на Марину. — Леди Марина, на Салливан прилетели ваши родственники — мать и старший брат. По определённым причинам, о которых вы знаете, мы бы не хотели, чтобы они явились сюда.

— Ой, — тихонько выдохнула девушка и взглянула на Шторма.

— Мы договорились, что вы встретите их в космопорту.

Ведун посидел в предложенном кресле, раздумывая, а потом поднял голову.

— Господин Хальдор, вы разрешите нашим друзьям сопровождать вас? Мелинда, например, тоже давно хотела посетить город.

— Всё на ваше усмотрение, — сказал ректор. — Но не забывайте, что вернуться вы все должны до ночного времени.

"А если не успеем, — насмешливо продолжила Марина, — моё платье превратится в лохмотья, а карета — в обыкновенную тыкву". Она вспомнила "карету" Шторма и чуть не рассмеялась вслух. Хорошо, уже вышли из кабинета. Шторм тащил её по коридору так быстро и сильно, что она принялась на ходу сочинять заголовки к сенсационной статье о похищении: "Унесённая Штормом!", "Похищенная Штормом!" "На крыльях Шторма!".

Не удержалась и рассмеялась.

— Ты что? — удивился он.

— Ты меня так тащишь, что я вот-вот взлечу, изображая Буклиха!

— Буклиха тоже возьмём.

— Шторм, а зачем тебе надо, чтобы ребята поехали с нами? — Тут она понизила голос и спросила вполголоса: — Ты боишься моих родственников?

— Нет, я боюсь самого себя. Мне нужны свидетели, в присутствии которых не захочется оторвать кое-кому голову. Мне нужны свидетели, при которых мне будет стыдно бить тех, кто мне активно не нравится.

Добежав до комнаты, он быстро схватил куртку, после чего стукнул в дверь крылана. Тот был у себя и открыл сразу.

— Мы гуляем дальше? — обрадовался Буклих.

— Мы едем в город. Ты с нами?

— Спрашиваешь! — загорелся крылан и собрался в секунды.

Пока парни оповещали всех будущих "свидетелей" потенциальной несдержанности молодого ведуна, Марина переоделась в дорожный костюм и сразу пошла к гаражам. Здесь её ожидала довольно крупная компания: тёмные драко-телохранители на нескольких драйвциклах, Буклих у машины Шторма, и в машине Шемара уже сидела Мелинда, которая приветливо помахала Марине рукой.

Сев рядом с Буклихом, Марина немного озадаченно спросила:

— Шторм, ты уверен, что это... нормально? Ехать на встречу с моими родственниками такой компанией?

— Как ты думаешь, зачем они приехали?

— Ты поставил новый пароль на мою карточку. — Марина помолчала, наблюдая, как мимо полетели деревья и кусты. — Думаешь, они хотят поговорить со мной насчёт денег? Только ради этого они прилетели сюда, на Салливан?

— Я бы хотел видеть в них более симпатичных людей, — спокойно сказал ведун. — Но я более чем уверен, что они приедут сделать так, чтобы ты и в дальнейшем держала для них карточку предельно открытой. Марина, не поддавайся на их угрозы. Ты не та девушка, которую они знают. Но они могут сыграть перед тобой настоящий спектакль, которому ты поверишь. Не забудь о главном: их билеты на Салливан стоят столько, сколько стоят машины всей нашей компании.

Марина примолкла, а поскольку Буклих не мешал ей размышлять, она представила себе ту дорогу, которую они, её якобы теперь родные, проделали... И задохнулась. Они прилетели на звездолёте! Они пересекли безвоздушное пространство, космос! "Господи, я до сих пор никогда не думала о том, что планеты Салливан, Веда — это межпланетные перелёты! Что я попала туда, где однажды получится... — она чуть не расхохоталась. — Покататься на звездолёте! Чудо, и больше ничего! Ведь до каникул осталось совсем немного — и я правда полечу на космическом корабле на Веду, к семье Шторма, и увижу звёзды в их колыбели, как бы выспренно это не звучало! И почему я раньше не думала об этом? Всё подсказывало — планеты, перелёты... Я... счастливая?" Она посмотрела на скрученные, чтобы не мешали, белые волосы Шторма. И кивнула себе. "Да, счастливая!"

Перед тем как позвонить снизу, от дежурного на ресепшне, Шторм испытующе взглянул на Марину.

— Уверена, что поддержки не надо?

— Я знаю, что вы рядом. Что мне ещё надо?

Он поцеловал её и отпустил. Девушка сразу заторопилась к лифту. Перед тем как войти в него, она вспомнила кое-что и быстро проверила, хорошо ли держится личная защита. Во время дороги Буклих чего только ни рассказал о том, что может случиться с механизмами, если защита слабая — и сила прорвётся.

Спектакля не было. Эти и не думали хоть как-то давить на жалость.

Мать и старшего брата "бывшей" Марины, которые, уведомлённые, дожидались "дочь" в гостиничке при космопорте, девушка узнала сразу. Тощая рыжая женщина, одетая в щеголеватый, кажется, льняной брючный костюмчик, открыла дверь и тут же схватила её за руку, втащила в номер так, будто боялась, что их тут же разлучат. Марина, честно говоря, даже испугалась такого внезапного движения.

Мать Марины выволокла её в комнату, где в кресле скучающе сидел длинный парень, вытянувший ноги так, словно собирался расти и дальше.

— Ну? Где твоя карточка? — нетерпеливо воззвала рыжая.

Матерью Марины девушка больше уже не могла называть её. Рыжая даже не поздоровалась! Не спросила у дочери, как ей живётся здесь, в отрыве от семьи! Нет ли у дочери каких-то жалоб или радости, о которых хочется поделиться именно с матерью!

Вместо этого рыжая (крашеная!) даже руку протянула требовательным жестом, а потом отдёрнула. Видимо, всё же и самой этот жест показался слишком алчным.

— Давай карту! — снова потребовала она, чуть не подпрыгивая на месте от нетерпения. — Если этот ведун такой жмот, мы готовы приезжать сюда каждый месяц...

— И забирать мои деньги, пока он не видит? — в тон рыжей закончила Марина.

— Ну что ты, девочка! Мы же твоя семья! Мы твои единственные близкие родственники. И мы тоже любим тебя так, что ради встречи с тобой готовы приезжать сюда раз в месяц...

— Ага, — ухмыльнулся длинный парень. — А твоя карточка — приятный бонус к лицезрению твоей мордочки, милая сестричка, кстати, с чего-то похорошевшей.

"Это ж сколько они снимают с моей карточки, если готовы ездить сюда раз в месяц?!" — ужаснулась Марина, снова вспомнив слова Шторма, сколько стоит билет сюда, на Салливан.

— Ну! — поторопила рыжая. — Чего ты мнёшься? Карту!

— А как же я? — медленно сказал Марина. — В прошлый раз вы сняли все деньги с карточки — и несколько дней мне пришлось голодать. Вы не оставили мне даже мелочи!

Но этих ненасытных ничем не проймёшь.

— У тебя официальный жених! — с досадой отмахнулась рыжая. — Надо бы научить тебя доить его — жаль, времени маловато. Да и ты слишком тупая, чтобы уметь мужчин разводить на деньги. И в кого только уродилась?.. В общем, ты всегда можешь обратиться к своему официальному, поплакаться немного — он и пожалеет, даст ещё. Ну, поплакать-то тебе нетрудно, да?