моим господином, и он проводил дни в благородных размышлениях о том, что еще собака Джамаледдин может для него сделать, то я готов выполнить его желание прямо сейчас! — Посмотри туда, — попросил Гарри. Джинн обернулся и впился глазами в окно, за которым, точно стаи воронья, бурлили полчища дементоров. — Фу-у-у-у!!! — с отвращением содрогнулся Джим. — Пакость какая! О повелитель, неужто у тебя возникли проблемы с этими отвратительными грязными дементорами? Или ты просто не хочешь марать о них свои благородные длани? — Ты хочешь сказать, — с надеждой воскликнул Гарри. — Что можешь уничтожить их всех? Всех дементоров, которые собрались вокруг Хогвартса? Джин смущенно поскреб лысину. — Ну, всех — это слишком, о величайший! Я понимаю, тебе и твоим благородным друзьям возиться с такой дрянью не к спеху, но поручать несчастному старенькому Джамаледдину такой непосильный труд — значит, отправить твоего бедного раба на небо намного раньше времени! Несколько джиннов могли бы справиться с этими омерзительными существами за пару дней. Несколько, — подчеркнул он еще раз. — Но я один, о величайший, пожалуй, развалюсь на кусочки, если ты повелишь мне разогнать эту свору одному, своими собственными руками. А ведь я так стар! Так хил и хрупок! — простонал он, хватаясь, очевидно, за сердце (только почему-то с правой стороны). — Почему-то никто из моих работодателей не понимает, что быть джинном — крайне вредная для здоровья работа! Никто никогда не предложит мне ни сесть за один стол с собой, ни выпить крепчайшего кофе! Только и заботы, что целыми днями возиться с чужими чудовищами, бывшими женами и алиментами... Сьюзен и Гарри переглянулись. Очевидно, ставка на джинна была ошибочной. Или нет? Гарри решился. — Сью, помнишь, ты мне сказала как-то: Я хочу, чтобы Вольдеморт навсегда исчез из этого мира? Чем не желание? — Желание? Это — твое желание, о великий и ужасный Малик-бей ибн-Асад? — встрепенулся Джим, раскатывая свой бесконечный свиток с желаниями на половину комнаты. — Сейчас, одну минуточку... сейчас... — Погоди, Гарри! А если мы ошиблись? — Сью, ты же знаешь, что это — наша последняя надежда. Пусть он не может убить его, но, вероятно, как-то обезвредить. Отправить в недоступное место, на Луну, там, или еще куда? — вполголоса доказывал Гарри. — Вольде... как вы сказали, о прекраснейший? Хм, не слыхал... Но даже если он — сильный темный волшебник, к нему все равно можно найти подход. Подход с умом, — Джим что-то прикидывал про себя, изредка с омерзением поглядывая на полчища серых тварей, заполонивших весь горизонт. На окраинах Хогсмида начали то тут, то там, появляться вспышки огня. Скрипя пером, джинн принялся записывать второе желание Гарри. Закончив работу, он помолчал, подергал несвежий кружевной воротничок и, наконец, заметил. — Пожалуй, я знаю, что нужно делать. Только это довольно сложная работа. Очень трудное желание, мой господин! — обвинил он Гарри. — Но твой презренный слуга, пожалуй, сделает это! — С этими словами Джим завертелся на месте волчком, превращаясь в небольшой пестрый смерч, а потом испарился. Сьюзен и Гарри недоумевающе посмотрели друг на друга. — И куда же он отправился? — поинтересовалась Сьюзен. — На Луну? Спустя минуту-две Джамаледдин вернулся. Его смугловатая лысина блестела от пота, но физиономия была чрезвычайно довольная. — Что, Джим? Уже? Так быстро? — Все, мой господин! — светился счастьем Джим. — Получилось! Я даже не думал, что все будет так просто! Откровенно говоря, мне в голову пришла блестящая идея, и я поспешил ее воплотить. Результат просто ошеломительный! Надо взять этот метод на вооружение для исполнения желаний моих будущих хозяев! О, как я горжусь собой! — Джим возлетел под потолок, еще немножко радостно повыл и спикировал вниз, к своему обалдевшему хозяину и его подруге. — Но что ты сделал, Джамаледдин? — Сьюзен пораженно разглядывала сияющую улыбку джинна. — Профессиональный секрет! — важно поведал исполняющий желания. — Ни за что не расскажу! Разве что, мой умнейший и грознейший повелитель прикажет мне это сделать своим третьим желанием?! — захихикал он, потирая ладони. Он явно был неисправим. — Ты скажи только, — возбужденно закричал Гарри. — Вольдеморт теперь точно никому не сможет причинить зло? — Уверяю вас, о мой благородный хозяин, этот ваш Вольдеморт теперь совершенно недоступен! И ему тоже недоступен никто из твоих благородных друзей! Большее я выдавать не могу! — Джамаледдин расхохотался и со свистом втянулся в бутылку. — Черт возьми, что же этот хитрец сделал? — нервно пробормотал Гарри. А Сьюзен, стоящая у окна, тихо заметила: — Что бы он ни сделал, Гарри, дементоров меньше не стало. Зарево блеснуло, отражаясь от стекла, и когда Гарри подошел к окну, то увидел красные и зеленые сполохи волшебного огня, полыхавшие над Хогсмидом. Дементоры сплошной серой стеной дошли до радужных границ Хогвартса, и их безжалостная мрачная армия безмолвно застыла, ожидая приказания от того, кто ими управлял. Они стояли так до вечера.
Глава 17. Запретный прыжок.
Учителя не могли заставить учеников заниматься в таких условиях, поэтому весь день школьники провели у окон, наблюдая за дементорами, ожидая самого худшего с минуты на минуту. Но ничего не произошло. По школе неизвестно каким образом распространилась новость о том, что Вольдеморт потребовал выдачи ему опасных государственных преступников: Гарри Поттера и Альбуса Дамблдора (кстати, уже объявленных вне закона) и дал Дамблдору три дня сроку на размышление. Все косились на Гарри и перешептывались за его спиной. Лаванда и зеленовато-бледная после очередного приступа ясновидения Парвати безвылазно сидели в башне у профессора Трелани, гадали и составляли гороскопы на ближайшую неделю для всех учеников Хогвартса. Первым в списке, естественно, был Гарри. Безутешно рыдая, Лаванда вручила ему результаты на бумажке, проглядев которые, Гарри с удивлением обнаружил, что его ожидает длительное заключение в казенном доме, любовь прекрасной брюнетки, картежный проигрыш и самоубийство из-за невозможности выплатить долг чести. На фоне происходящего это выглядело, как издевательство. Не сдержавшись, Гарри наорал на Лаванду, чем изверг из нее очередной фонтан слез и навлек на себя несколько немного нецензурных выражений со стороны Симуса Финнигана. А когда в зале появились профессор Флитвик и профессор Эвергрин, неизвестно каким образом проникнувшие в Хогсмид и увидевшие то, что там творится, истерика достигла своего апогея. Малютка Флитвик был весь в саже и копоти, его палочка искрила от перенапряжения, а Валери Эвергрин была бледна, у нее тряслись руки, на одной из которых красовалась жуткая ссадина. Они не сказали ученикам, каким ужасам и смертям стали свидетелями, но все это и так поняли без слов. Кошмар нарастал. Все были напряжены до невозможности, и любое незначительно слово или действие вызывало бурю эмоций, а у некоторых — даже истерику.
Клара Ярнли, ненавидевшая подобное слезоизвержение, спаслась в библиотеку, где, на удивление всем, она объединила силы по поиску Защитных заклятий с Гермионой. Рон сидел возле бледной и измученной Джинни, постоянно успокаивая ее. Гарри не смог торчать ни в зале, ни в гостиной без дела. Вечером он снова попросился у профессора МакГонаголл идти на дежурство. Она вначале отказывалась, мотивируя это тем, что он не спал уже больше суток, но Гарри был упрямей.
— Я все равно не смогу заснуть, — оправдывался он перед своим деканом. — Если уж даже третьеклассники летают над замком, охраняя Хогвартс с воздуха, то и я могу оказаться полезным. Если бы у меня была метла, я бы тоже к ним присоединился, но раз ее нет, то могу хотя бы дежурить на башнях!
— Поттер, если вы потеряете много сил, то этим нисколько нам не поможете, а, вероятно, — профессор МакГонаголл прочистила глотку. — Нам понадобятся все наши способности через два дня.
— Мы ведь не знаем точно, что еще случится через два дня, — уламывал ее Гарри, настойчиво идя за ней. — Но, профессор, если с Хогвартсом что-то произойдет, то... Я не могу просто так сидеть, сложа руки. Хогвартс всегда был мне домом, профессор.
Минерва МакГонаголл остановилась и повернулась к нему. Ее острый правый глаз нервно подергивался, но, очевидно, она, приняла решение.
— Хорошо. Отправляйтесь дежурить на балкон шестого этажа, возле кабинета профессора Флитвика. Напарником у вас будет староста Хуффльпуффа.
Лучше ничего и быть не могло. Они проговорили полночи, постоянно вглядываясь в непроглядную мрачную черноту, из которой несло морозным холодом. И кто знает, чем бы закончились их беседы, если бы только среди ночи не пришел Джастин Финч-Флечли. Он мрачно сел рядом, не обращая внимания на то, что Гарри и Сьюзен мгновенно замолчали, и уставился в темноту, тяжело дыша. Изо рта у него вырывались облачка горячего пара.
— Кларенса Дэйвиса только что привели в лазарет, — сказал он, наконец.
— О нет, что с ним случилось, Джастин? — в страхе воскликнула Сью.
— Он упал с метлы во дворе, когда патрулировал западную сторону вблизи от защитной стены. Мадам Хуч и Найджел Монтегю из Слизерина почти успели его поймать, но ногу, он, кажется, немного вывихнул. Кларенс сказал, что внезапно почувствовал, как его оставляют силы, — добавил Джастин и отвернулся. Гарри услышал, как Джастин вполголоса добавил. — Началось. Когда Кларенс сам попытался вылечить себе ногу, у него ничего не получилось.
Если до этого момента Гарри слабо представлял себе, каким образом дементоры могут временно или навсегда лишить колдуна его волшебный способностей, то теперь он отчетливо понял, какая страшная опасность им всем грозит.
— Сью, меня, собственно, прислали, чтобы сменить тебя, — заметил Джастин. — Иди поспи.
— Да нет, спасибо, я бы еще могла подежурить, — Сьюзен Боунс с сомнением посмотрела на Гарри.
— Иди, иди, а то профессор Спаржелла будет ругаться. Она велела тебе идти прямо в нашу гостиную, а то ты уже на ногах не держишься.
— Спасибо, Джастин. Но я лучше сначала схожу к мисс Инь, посмотрю, нельзя ли там чем-нибудь помочь. Пока. Пока, Гарри, — теплые губы Сьюзен мягко клюнули Гарри в макушку, и она убежала.
Гарри и Джастин долго молчали, не зная, о чем говорить, чтобы их разговор неминуемо не перерос в драку. Потом Джастин неохотно сказал.
— Знаешь, я ведь полжизни в магловской семье провел. У тебя было счастливое детство?
— Я думал, что история бедного, угнетаемого маглами-родственниками Гарри Поттера всем хорошо известна, — криво усмехнулся Гарри, натягивая на ноги мантию. Становилось все холоднее.
— А у меня все было просто замечательно. Я в семье единственный сын, мама и папа мне все давали, что могли. Моя комната просто ломилась от игрушек, каждое Рождество мы проводили за границей, катались на лыжах во Франции или ныряли с Большого Барьерного рифа. У нашей семьи всегда были и деньги, и положение в обществе. Когда я окончил начальную школу, то думал, что после окончания Итона стану дипломатом или начну работать в адвокатской фирме. Но когда я попал в Хогвартс, то понял, что вот оно — то, чего я хотел всю мою жизнь! Я был так счастлив, что теперь у меня потрясающе широкие возможности: я хотел стать колдомедиком, разводить тигровых лазилей, быть переводчиком с Древних Колдовских языков и возводить волшебные здания. Я не хочу опять становиться маглом, а дементоры снова могут сделать меня таким.
Гарри промолчал. Он был удивлен тем фактом, что Джастин вообще решился заговорить с ним, но еще больше тем, что, похоже, Финч-Флечли вообще не допускал мысли о возможной смерти в этой ситуации.
— Я знаю, что бояться сейчас глупо, — продолжил Джастин. — Дамблдор, конечно, сделает все, чтобы уничтожить дементоров. Он же самый сильный волшебник в мире. Но пока мы тут сидим, нам всем угрожает опасность потерять свою магию. Знаешь, Гарри, я лучше бы поцеловался бы с дементором, но не лишился своей волшебной силы. У меня же еще вся жизнь впереди. Мне шестнадцать лет, а я еще ничего такого не сделал, чтобы быть настоящим волшебником!
— Ты говоришь, как Гамлет, — проворчал Гарри, зарываясь носом в воротник мантии. От этих слов Джастин оживился.
— О, так ты тоже читал?
— М-да... Этим летом только получил возможность. Между книжками по Защите от Сил зла и Квиддич-Экспрессом.
— Тогда ты понимаешь меня. Плевать на богатство моих родителей, на их положение в обществе и благопристойное чаепитие по пятницам. У меня в жизни было только две мечты. Первая — стать хорошим колдуном.
— А вторая? — Гарри почему-то испугался того, что мог услышать. И он услышал это.
— А вторая — она. Гарри, я не знал, что все это будет для меня так серьезно.
— И? — Гарри напрягся.
— Мы ездили в парк развлечений на Лох-Нессе прошлым летом вместе со Сьюзен. Я выращивал для нее целые клумбы цветов, водил в кино и в Ковент-Гарден. Я ей стихи писал, Гарри. Если я потеряю свою силу, то просто стану маглом. Но если я потеряю и ее... Это невыносимо больно, но я должен знать: между вами что-то есть?
— Что значит "что-то есть"? — вскочил Гарри. — Выбирай выражения!
Джастин облегченно вздохнул, и откинулся на стену.
— А, ну, тогда...
— Но если ты хочешь спросить, чувствую ли я что-то по отношению к ней, то я должен сказать тебе правду, Джастин, — решительно пошел в наступление Гарри. — Я не хочу делать тебе больно, но я тоже... — Что "он тоже" Гарри как-то подсознательно понял в какие-то доли секунды перед тем, как сказать это вслух.
Джастин Финч-Флечли бросил на Гарри быстрый взгляд.
— А, так ты все-таки... Ну, для драки сейчас время неподходящее, но знай, Гарри, — Джастин наклонился ближе. В его глазах упрямо сверкнула луна. — Она сама нам скажет! Ты понял? Пусть Сью решает, кто из нас это будет. Давай условимся, что не будем ничего предпринимать после того, как Сью сделает свой выбор. Если она выберет тебя, я уступлю тебе дорогу, но если я окажусь счастливее, ты тоже примешь это. Мир? — и он протянул Гарри руку. В темноте ее почти не было видно, но Гарри все же нашел ее и решительно пожал.
— Мир! Я согласен.
На следующий день стало плохо еще двум помощникам мадам Хуч. Вместо них на метлы пересели профессора Вектор и Синистра, но это не помогло делу: к вечеру в больнице оказались еще трое членов квиддичных команд, двое из Слизерина и один — из Хуффльпуффа, с подозрением на понижение волшебных способностей. Профессор МакГонаголл призвала оставшихся и попросила помочь запасных игроков и тех, кто хорошо держался на метле, но не попал в команды. Драко Малфой немедленно отказался, сославшись на усталость после предыдущего дежурства и головокружение, и Симус тотчас же занял его место. Клара Ярнли отчаянно рвалась помочь, но в этом вопросе профессор МакГонаголл была тверда: никаких второклассников. Поэтому Клара скрепя сердце одолжила свою метлу Гарри и отправилась обратно в библиотеку к Гермионе.
Облетая школу, Гарри заметил, что дементоры, еще вчера стоявшие, как неживые, не делая ни одного движения, зашевелились. По их строю пробегала серая рябь, и они жадно тянули свои крючковатые конечности к защитному барьеру. Чувствовалось, что за эту ночь что-то изменилось, и они это знали. Гарри ощутил легкое головокружение и опасливо подал назад. Метла Клары, тоже Всполох, слушалась его беспрекословно. Когда к нему приблизилась мадам Хуч, Гарри высказал ей свои опасения.
