Вволю погонявшись за банту и накатавшись на слоне до мозоли на занице, хотя кто кому и где мозоль натёр ещё вопрос, Лео вернулся в родную крепость под номером 71 второй линии ямс. После чего с удовольствием предался будням строевой подготовки и учений. Ведь какая всё таки красота, когда знаешь, что за толстыми каменными стенами тебя не достанет ни копьё, ни дротик, ни арбалетный болт. Гоняй себе новобранцев, лопай паёк из офицерского котла и слушай по вечерам, глядя на звёзды, как когда-то твои предки вспарывали животы римским манипуляриям на залитых кровью палубах кораблей. Если честно ещё ни к одной женщине или девушке Лео не испытывал такой нежности как к камням крепости его защищавшим. Ведь надо же, торчит этот камень в стене как воин в строю таких же воинов и днём, и ночью, и в дождливый сезон, и в жаркую погоду, оберегает своим гладкоотёсаным боком его Лео жизнь и здоровье молодое, ну как к такому хорошему камню чувства благодарные не иметь. Всё таки правы буддисты у каждого камня есть своя душа или дух, как мама говорила.
Вот так бы и жил себе наш Леонид припеваючи, да тут случилась такая оказия как олимпиада очередная в далёкой Греции, тогда уже провинции римской. Представителей на игры посылали только раз и то неудачно и пришлось потом с римлянами воевать. Зато по договору мирному могли теперь представители тирянцев в играх участвовать, правда самим тирянцам было уже не до игр. Кровавая двадцатипятилетняя война высасывала из Союза все силы и средства. А тут вроде как решили, что в мирное время пора бы и посоревноваться, а то совсем и думать о тирянцах забыли поди родственнички-эллины.
Вот так Лео был откомандирован в команду лучников. Только не всё было так гладко. Командир крепости Калба встретил приказ о командировке своего лучшего лучника, не то чтобы без должного внимания, но без доброго почтения точно, потому как папирус с приказом собственноручно разорвал и только руки офицеров спасли от подобной же участи гонца. Колба долго посматривал на Лео, решая какую бы ногу ему сломать, чтоб оставить в крепости. Стрелять из лука Лео мог и без ноги, а вот в соревнованиях участвовать вряд ли. Наконец командир решил лучника на соревнования отпустить без членовредительства, потому-как на грека Лео мало походил, как говорится цветом рожи не вышел, а таких отсеивали. С другой стороны претендента отправят только одного, а шансы, что это будет именно Лео минимальны. Успокоившись, отец-командир даже устроил ему достойные проводы всей крепостной братией. Передав свою тыквенную грядку на попечение сослуживцев, а как же вы думали, у каждого солдата должно быть занятие для души не всёж ему убивать, Лео со всеми попрощался и заверил, что ужём извернётся, но честь крепости не уронит и чемпионом станет. Колба ещё раз с плохо скрытым садизмом посмотрел ему на ногу и еле выдавил приличествующую моменту улыбку.
Как говориться "долго суп солдатский вариться, да быстро съедаеться". Всех претендентов свезли в Александрию Красную, потому-что Олимпию из-за войны так и не построили, а в тесном столичном Тире нормальных стадионов и гимнасия не было. Всё же Александрию строили эллины и это сразу бросалось в глаза. Город-мегаполис раскинулся вольготно по всему побережью гавани Неарха. Мостов грандиозных как в столице тут не построили, потому добираться до разных районов города удобнее всего было на лодке.
Разместили их в казармах и Лео в первую же ночь свинтил в город, чтоб "подвигать мечём в ножнах". Припёрся он только под утро и стрелял из рук вон плохо (глаза слипались). Проверяющий был маленький чернявый инструктор из Нового Вавилона. Одевался он пёстро, бороду заплетал в две косички и пальцы его были в перстнях. Колоритнейший тип был нововавилонец. Половину сразу отбраковал, но Лео оставил. Вообще сначала всех проверили на знание греческого языка. С ним проблем ни у кого не было, Лео ещё во времена обучения в военной школе, не без помощи ночных пассий обучился владеть языком виртуозно, в том числе и греческим. Вообще если кормят каждый день мясом, то отчего не знаю, тянет потом на ночные приключения со страшенной силой.
Следующую ночь Лео посвятил опять не Гипносу, а Эросу. И снова клевал носом и бил по мишеням вяленько, но точно. Нововавилонец подошел, повертел лук в перстявых пальцах, тренькнул тетивой и отдал обратно. Вечером Лео нажрался кофе до выпученных глаз и барабанного боя сердца. Он был готов к бою, ...весь. Только получился срыв грандиозных планов мартовских котов и за стеной казармы их ждали тёплые объятья стражи во главе с бородой в две косички. Ух как Лео захотел эти две косички со всей силы дёрнуть в разные стороны одновременно. Стража со знанием дела всех скручивала, перелезающих через стену, и аккуратненько рядочком складывала. Рядочек рос, рос. Наконец всех "попрыгунчиков" отнесли в каморку с зарешеченным оконцем, развязали (утром то опять им стрелять) и заперли. Лео выспался.
В этот день раздели их всех до нитки и осмотрели на предмет ранений и других разных болячек. Смотрел дядька грек и явно лекарь, потому как заросшими кудрявыми чёрными волосами, ручищами он так прощупывал рёбра и кости, словно намеревался тут же чего-нибудь лишнего отпластнуть или вправить. Чёй-то не понравилось ему у Лео между ног, уж долго он там разглядывал, а потом махнул рукой: "Ладно, мол, не заметят". Многих "обрезанных" в этот день отсеяли и осталось их претендентов как говориться у моряков "на один абордаж". Опять весь день стреляли по разным мишеням.
Ночью наученный горьким опытом Лео подкрался к стене, послушал как сопят бдительные стражники, готовые принять "ночных гостей" и поплёлся обратно в казарму. Там ну никак ему не спалось, потому он тут же совершил диверсию. Матрасов из соломы от отсеявшихся осталось много. Лео выкинул парочку во двор под окна казармы, поджег и с криками "Пожар!" перебудил всю казарму. Все как то сразу засуетились, откуда ни возьмись, набежала стража, а кое-кто незаметно перемахнул забор и был таков. Всё-таки хорошо жить в большом городе, ночью особенно! Вернулся Лео под утро весь довольный предовольный. Однако его настроение не разделял инструктор, косички которого прям тряслись от праведного гнева. Ох и до чего же люди злобные твари. Ведь всё хорошо и птички поют и лемуры вон с пальмы глазёнками лупают, ан нет, мало того, что высекли как сидорову козу, ещё и стрелять потом заставили. А инструктор вообще после порки заявил: "Привыкай сынок, мы в армии!".
Вечером Лео прямиком пошел к воротом и поспорил со стражниками, что подстрелит в темноте подброшенное ими в воздух яблоко, если выиграет, то выйдет за ворота и вернётся обратно, а если проиграет — залезет голышом на крышу и прокукарекает поутру до тех пор пока не разбудит начальство. Стражники поржали, но согласились. Ночью Лео был уже у ворот с луком и единственной стрелой. Стражники, где им и быть то, стояли тут же в карауле и ухмыляясь жрали яблоки. Затем разом замахнулись и ...лишь один из них подбросил в небо огрызок. Дзинь! И обиженно сопя, ему приоткрыли в воротах щель. То-то, знай наших. Правда ночь была напрочь испорчена внезапно появившимся мужем, а ведь наш Леонид даже не подозревал о её замужестве. В результате столкновения с представителем отряда рогоносцев Лео вылетел из окна спальни, искупался в бассеине с маленьким фонтанчиком в виде дракона (это надо же такое чудо соорудить) и напоследок получил хороший укус от собаки хозяина, внезапно напавшей во дворе. Стража долго мучалась стараясь беззвучно (чтоб не перебудить остальных) посмеяться над "покорителем женских сердец". А мокрый, покусанный Лео завалился спать. К утру глаз окончательно заплыл фингалом.
Утро его вновь было безрадостно, инструктор, да прикрепят ему боги по корабельному якорю к каждой косичке бороды, собственноручно ножём подрезал фингал под глазом и выдавил всю кровь. Опять пришлось стрелять.
После долгих мучений и мытарств, стражники наотрез отказывались спорить с Лео на стрельбу, а его и ещё двоих (на замену) определили претендентами на поездку в Олимпию. И обладатель двух чёрных косичек поехал с ними в качестве тренера. Своих подопечных он презирал до мозга костей, потому-что он мог стрелять со спины скачущей лошади или верблюда, а они нет.
После муторных тренировок все погрузились на корабль и отправились в Египет. На корабле набралось целая толпа будущих олимпийцев и конечно они друг перед другом выпендривались как могли. Борцы валили всех в рукопашной, кулачные бойцы на кулаках. Метатели копий, а по природе своей бывшие гарпунёры из Тал Нофсинхара баловали корабельного повара то свежезагарпуненой акулой, то дельфином. На бегунов было смешно смотреть, показать своё искусство они не могли на тесном корабле. Лучники долго не могли ответить адекватно, пока не появились летающие рыбки, которых они и подстрелили к восторгу остальных. Тренер, наконец, показал свою слабину, оказывается он страдал от морской болезни, ходил зелёный как хамелеон на листе пальмы и выливал за борт, то что съел и выпил. Косички на его бороде скорбно поникли. В порты корабль не заходил, быстро принимал на борт свежую воду и провизию из подходивших лодок, после чего продолжал путь.
После долгого плавания, хотя моряки и хвастались, что корабль их быстр, а ветер почти весь путь был попутный, они оказались в Египте. Местного языка они не знали. Корабль дальше не пустили, а пересадили их на египетские речные лодочки и по каналу, а потом и Нилу они добрались до Александрии Египетской. Столица Египта Лео не впечатлила, уж больно сильно напоминала Александрию Красную, только последняя была больше и утопала в садах, а эта Александрия была явно победнее. Тут их уже ждала солидная делегация, которая уже погрузилась на корабли с дарами и подарками храмам Олимпии. Они тоже погрузились на несколько египетских кораблей и поняли, что здешние корабли намного тихоходнее тирянских.
Плыли большим караваном вместе с делегацией и спортсменами Александрии Египетской. Почему-то поплыли сначала вдоль берега к острову Кипр, затем вдоль берегов Малой Азии, а дальше от острова к острову к Элладе. Порадовали киликийские пираты, внезапно атаковавшие корабль. Стрел было достаточно, а чтоб не мешала качка, Лео попросил привязать себя к мачте корабля. Пока корабельщики молили богов о спасении. Лучники вчетвером за несколько минут выкосили не защищённых доспехами пиратов на палубе их корабля. К чести Лео он ни разу не промазал. Под конец этого избиения пиратов из трюма буквально выполз со своим луком тренер, посмотрел на пиратский пустой корабль мутными глазёнками, сблевнул за борт и скатился опять в свою каморку в трюме. Однако стрелы надо было из пиратов достать и прихватив махайру Лео и другие спортсмены за ним перемахнули на борт пиратской посудины. Видно пираты не от хорошей жизни вышли в море. Ничего ценного на их судне не обнаружилось. Или почти ничего. В самом дальнем закутке под шкурами обнаружилось весьма миловидное создание со спутанной копной волос и испуганными глазищами. Капитан тут же предложил девчонку продать в рабство, а денежки поделить, после чего получил от Лео в челюсть и больше советов не давал из-за боязни прогуляться за борт. Девушка оказалась с какого-то маленького островка в Эгейском море, на который устроили лихой набег киликийцы. В общем, деваться ей было некуда и до конца плавания она осталась на корабле под защитой спортсменов, которые тут же начали оказывать ей всяческие знаки внимания. Всё таки, плавание было долгим. Девушка всё также пугалась каждого и на знаки внимания не реагировала. Звали её Поликсена.
В Олимпии им не повезло, боксёру расквасили нос, борцу сломали палец на ноге, метатели копий были лучшими, но в остальных состязаниях панкратиона проиграли. А лучники оказывается и вовсе не состязались. Поразили тирянцы только своими дарами, никогда ещё столь ценных даров храмам не дарили. И вообще отношения между тирянцами и греками как-то не сложились. Элланодики вообще хотели многих забраковать как не чистокровных эллинов, но под нажимом римлян допустили к соревнованиям. Олимпия Лео разочаровала, маленький провинциальный городишко с гражданами пытающимися показать всем, что они пуп Земли. Но его поездка как оказалось была не напрасна.
Тренер вскоре появился торжественный как слон и утащил его на стадион. Оказывается он кому надо дал и его лучника посмотрят вне игр из уважения к Тиру. Стадион был полон народу и ни одной юбки! Одни мужики. Лео раздели и долго смотрели на украшавшие его плечи замысловатые узоры татуировок. Тренер дёрнул себя за левую косичку, на кого-то взглянул на почётных местах и элланодики получили утвердительный кивок от заинтересованного лица в тоге. Лео вышел на громадный стадион голый, но с луком и колчаном стрел. Напротив стояли мишени, так близко, что и ребёнок бы не промахнулся. Ветра не было или стены стадиона защищали от него. Лео, не останавливаясь, влупил все восемь стрел за минуту и стадион ахнул. А потом он решил добить этих кичливых эллинов и по оставшимся двум мишеням выстрелил из лука двумя стрелами одновременно. Это было неимоверно трудно и дуй хоть маленький ветерок, Лео и не пытался бы это сделать, но ветра не было и он попробовал. Со стороны это показалось очень простым. Вот лучник берет лук горизонтально, вот накладывает две стрелы одновременно, вот натягивает тетиву и как бы нехотя пускает. Сначало была мёртвая тишина, а потом стадион взорвался, люди повскакивали с мест, пытаясь увидеть попал ли он в цель. А когда увидели что обе стрелы торчат в аккурат посередине мишеней гром оваций были наградой Лео. К вечеру про лучника из Тира говорили в Олимпии все. А сам виновник торжества был на пиру в его же честь и вовсю лопал, абожаемое им мясо. Ночь он провёл с самой дорогой гетерой города.
Обратная дорога домой была ничем не примечательна, кроме того, что с собой Лео сманил Поликсену, обещая пристроить её на родине. Вообще к Поликсене у Лео было какое-то чувство обязанности, как перед младшей сестрой. Она была глупа и наивна, а он уже успел нахлебаться в свои двадцать с хвостиком. По приезду в Тир его ждала солидная денежная премия и отпуск в месяц. Лео успел сплавать на остров к матери, оставил ей на попечение Поликсену и всю премию и опять без гроша в кармане направился в крепость под номером 71 второй линии ямс.
Калба встретил его как нашкодившего пса, ещё бы, почти год офицер-лучник шлялся незнамо где. В конце-концов сослуживцы сжалились над Лео и убедили Колбу в необходимости проведения разведрейда вглубь "ничейной земли" с обязательным участием лучников. Командир согласился и Лео вырвался из его цепких лап.
Какое всё-таки удовольствие бежать налегке в лёгоньком доспехе и с луком в руке по саванне за желтовато-бурой спиной проводника. Проводник был пониже их ростом, но шустрый и выносливый, в следах разбирался с лёту и ненавидел чёрных искренне, как-никак жили себе не тужили, вроде досыта начали питаться и тут пришлись незнамо-кто и давай жечь и грабить поселения. Вел он их не по тропам, а по чистой саванне, останавливаясь только на привал. Он же научил из лечинок каких-то мерзких жуков делать хороший яд для стрел. Чиркнет такая стрела по чёрной заднице и усё, поминай как звали, дня не протянет. Пробежали мимо старых уже, давно обклёванных птицами черепушек на копьях. Ночью поели всухомятку, не разжигая костра, что с собой взяли. А утром проводник сказал набирать на бегу саранчу на обед, мол он её приготовит. И действительно, добрались до ложбинки, там запалили маленький костерок и проводник нажарил саранчи, оказалось вполне съедобной вещью, а наш желтовато-бурый друг обещал настоящее пиршество если найдём муравейник. Муравейник мы и нашли, но не тот.
