— Йомей передает, что время исполнить вашу часть договора пришло. Направляйтесь в Скрытый Песок, принесите голову Наруто Узумаки и плените Кьюби. Вам на помощь отправится особый отряд. Поспешите.
И с этими словами пташка вспорхнула в небо и скрылась в неизвестном направлении. Несколько минут два брата хранили молчание, сосредоточенно смотря в то место, где только что был странный посланник.
— Саске, — произнес наконец Итачи, поворачиваясь лицом к младшему брату. — Если хочешь, мы можем наплевать на всех и сбежать. Все, что я когда-либо хотел для тебя, это мирная жизнь и сила, с которой ты сможешь не страшиться врагов. Но теперь, когда ты знаешь мою историю, я осознал, что Лист не стоит всех страданий, которые ты и я перенесли. Мы и так пожертвовали слишком многим ради этой деревни и...
— Кто ты? — внезапно перебил его младший Учиха, в одно мгновение оказываясь рядом с братом. Глаза Саске горели огнем решимости и сдержанной ярости. — Мой старший брат, тот, кто воспитал во мне человека и шиноби, никогда бы не сбежал от проблем, как последний трус! Я...
Голос Учихи стал спокойнее, и впервые за многие годы на лице этого молодого человека появилась искренняя улыбка.
— ...я благодарен Йомею за то, что он помог нам встретиться. Я не знаю, кого следует винить за трагедию, погубившую нашу семью, но... Я наконец понял тебя.
Теплый весенний ветерок поднял опавшие лепестки сакуры в воздух, и те вновь заплясали в своем причудливом танце.
— И я рад, что снова обрел брата, — с этими словами Саске схватил Итачи и крепко обнял, вкладывая в свое объятие все слезы и страдания, которые были у него долгие годы. — А значит мой долг перед Йомеем гораздо серьезней слов и клятв. Это... это честь Учихи.
Итачи удивленно наблюдал за тем, как огонь решимости загорается в глазах его брата, и душа его ликовала. Да, его маленький глупый брат вырос и стал настоящим шиноби. А значит сам Итачи, предатель клана и международный преступник, не зря прожил свою жизнь.
— Я с тобой, Саске. Отныне и навсегда.
* * *
— Не убивать.
Слова, набатом разносящиеся по этой крохотной комнатушке, в которой по стойке смирно стояли Девять Копий.
— Избегайте разрушения Скрытого Песка.
Они сильны. Вся жизнь, проведенная в тени, готовила их к этому моменту. Скоро, очень скоро они явятся в этот мир.
— Проверьте силы джинчурики и...
Йомей не может унять дрожь, и это чувствуют все. Из всех Девяти Копий он, их лидер и сильнейший боец, больше всего боялся и жаждал этого. Слишком много боли, слишком большая ноша на плечах.
— Доведите их до безумия.
— Как прикажете, Отец.
Глава 7
Ураган.
"Война и смерть стирают наносное и срывают маски".
Учиха Мадара.
Пески, бывшие мне когда-то дорогим домом, сжимают мое тело в болезненных тисках. Я чувствую боль, а жизнь медленно покидает меня. Тиски смерти слишком сильны для меня одного, я не в силах вырваться.
Отец, сестра, брат... Семья, которой у меня никогда не было. Или была? Фокусник, Гимнастка, даже вечно угрюмый и ехидный Факир. Может быть, они еще живы? Живы, я знаю, но... демон. Меня называют демоном. Если это так, значит ли это что я в аду? Мама, помоги мне, я боюсь, мне страшно...
— Ну вот, чтоб тебя, опять! Увеличьте давление.
Аааргх!..
Мне больно, мама, эта тьма давит все сильнее, и... Где Эн-сан? Все ли с ним хорошо? Он сильный, а братья и сестра никому не позволят уничтожить Карнавал. Здесь... кто... Почему они оставили меня тут? Откуда этот песок, мама?
Уберите его, прошу, мне больно...
— Какого черта вы все копаетесь? — чей это голос? Он злой, он полон раздражения и ненависти. У Факира был такой до того, как я починил его сапог, который он порвал во время выступления. Но...
Кто здесь? Кто ты?!
Убирайся прочь! Ты один из них, тех, кто хочет убить меня, да?!
Нет, не правда, ты... кто? Эн-сан не рассказывал о тебе, хотя я чувствую, что ты близко. Как ты попал в мой фургон, и куда делся свет?
Ненавижу, ненавижу, ненавижу!!! Вы все, вы хотите убить меня! За что? Что я сделал? Даже дядя Яшамару предал меня! Мама умерла, а отец хочет убить, сестра, брат...
Что? Что с ними? Неужели я не один выжил? Скажи, кто...
Нет! Убирайся, пошел прочь, я не хочу!
Где они? Факир, Дрессировщик, Фокусник, где старшие?! Они же сильные, они не могли проиграть тому ублюдку!
Ненавижу!
Братья, сестренка... Прошу...
Прошу...
— Спасите меня.
* * *
— Я не стану отзывать своих шиноби с миссий только потому, что какой-то взбалмошный мальчишка из Скрытого Листа сошел с ума! — Казекаге кричит и в запале отшвыривает свою чернильницу в сторону, едва не попадая по стоящему сбоку от лидера Скрытой Деревни Анбу Песка.
— Вы не понимаете, какую опасность представляют эти нукенины! — Шикамару уже в который раз пытался сохранить хладнокровие и спокойствие в разговоре с этим упрямым человеком.
Кроме них двоих в кабинете Казекаге присутствовали Темари, на правах одной из сильнейших джонинов деревни, ее младший брат Канкуро, древние, похожие на высохших мумий старейшины Суны, а также Цунаде, Асума и Какаши, выступавшие в качестве посланников Конохи.
— Всего за месяц из трех Скрытых деревень были похищены семеро джинчурики, — произнесла Цунаде, сама едва ли не побагровевшая от этого затянувшегося разговора. — Этот случай беспрецедентен. Вы сами прекрасно знаете, что Скрытое Облако начинает выступать как агрессор, а теперь и остальные деревни, лишившиеся своих Биджу, обратят свой взор на вас.
— Не вижу никаких проблем, принцесса Сенджу, — прохрипела морщинистая старуха Чиё, безразлично разглядывая портреты бывших Казекаге, висевшие на стене кабинета. — Без демонов Камень, Туман и Облако ослабли втрое. Суна же, в противовес их возможному союзу против нее, способна показать свою боевую мощь в пике сил. Если дойдет...
— Если дойдет до войны, то погибнут тысячи шиноби и десятки тысяч мирных жителей, — перебил ее Какаши, заслужив тем самым полный ненависти взгляд пожилой куноичи. — Я видел войну, и могу сказать вам точно — никакая гордость не стоит таких жертв.
Казекаге деревни Скрытой в Песках подарил седовласому шиноби долгий, тяжелый взгляд, и, словно удовлетворившись произведенным эффектом, взял слово:
— Щукаку находится в темнице, из которой ему не выбраться, люди Листа, — голос лидера деревни был спокоен, но тверд. — Кроме того его сила черпается и накопляется нами уже не первый год. В случае нападения мы сможем уничтожить любого врага с минимальными потерями. Суне не грозит опасность. А вот чего хотите вы, я, кажется, понимаю...
Йондайме Казекаге задумчиво нахмурился, а его правая рука медленно постукивала по верхней части больших песочных часов, стоящих на его столе. Песчинки этого прибора, вопреки всем законам физики, застыли в верхней части суженного посередине резервуара и, казалось, были сломаны.
— С нашей помощью вы хотите вернуть своих предателей, в чье число входит и джинчурики Кьюби, — наконец выдал мужчина, впившись хищным взглядом в спокойного на вид Шикамару. — ведь я прав?
— Да как вы... — распалился было Сарутоби, от чего даже его сигарета, навечно застрявшая во рту, качнулась и упала на пол, но рука ученика, легшая на его плечо, прервала незаконченную гневную тираду.
— Казекаге-сама, — начал Нара, не сводя взгляда с лидера Суны. Голос молодого шиноби был тверд, но чувствовалось, что молодой человек хочет врезать упрямому мужчине. — Коноха, как союзник и товарищ Песка, желает лишь предотвратить надвигающуюся катастрофу. Преступники, устроившие хаос в нашем мире, оказались достаточно сильны, чтобы расправиться с двумя Легендарными саннинами. Сама мысль о том, на что они способны, завладев силой девяти демонов, внушает мне страх. Если не остановить их здесь, в месте, где заключен последний из Биджу, мощь, с которой столкнется мир шиноби, может оказаться неизмеримо велика. Скажите лишь слово, и уже через два дня сюда прибудут отряды наших лучших шиноби. Объединившись, две наши Великие деревни смогут задавить угрозу на корню, но по одиночке, несмотря на всю стратегическую мощь, у нас не хватит сил противостоять всем Хвостатым демонам сразу. Неужели вы хотите, чтобы сначала вы, а затем и остальные Каге были запомнены потомками как люди, которые не смогли уберечь мир?
Речь юного шиноби произвела впечатление на всех присутствующих, за исключением старейшин. Грубо говоря, сам Нара не воспринимал эти сухофрукты всерьез — было ясно как день, что Казекаге здесь прочно держал власть в своих руках. С другой стороны, отсутствие эмоций на лицах двух пожилых людей могло означать что угодно — тысячи морщин, избороздивших их лица, не давали даже представления о том, живы ли вообще советники или нет.
Именно такими мыслями успокаивал себя Шикамару, пока Казекаге обдумывал его слова и все так же задумчиво разглядывал песочные часы. Но, в конце концов, сюрприз приподнесла Темари, впервые за встречу подавшая голос:
— Отец, — Нара удивленно уставился на девушку...свою девушку, если уж на то пошло. — Мне кажется, что доводы людей Конохи вполне убедительны. Кроме того, мы в долгу перед Скрытым Листом за то, что не смогли послать тебя на задание по поимке Орочимару, а также за спасение наших людей после того провала. Я была там, Казекаге-сама, и могу сказать точно: этот молокосос — лучший тактик, которого я когда-либо встречала. А еще — самый поганый лгун. Сейчас он честен с нами, а, значит, опасность действительно существует.
Внезапно несколько крупных песчинок в часах Казекаге сорвались вниз, и, словно увеличенный в сотни раз, короткий звон разлился по кабинету.
— Что это значит? — настороженно спросила Цунаде, прекрасно осведомленная о специфике дзютсу Йондайме.
— Кто-то пересек границу, — насмешливо отозвался Канкуро, искоса поглядывая на отца. — судя по тому, как отреагировал радар лидера — это обычный человек, в котором чакра на уровне мыши песчанки. Не о чем...
Громкий звон разбитого стекла заставил всех присутствующих резко сорваться со своих мест и отпрыгнуть в стороны. Нечто продолговатое, пробивая крепкое стекло и раскидывая осколки во всех направлениях, влетело в помещение. Снаряд, явно пущенный откуда-то извне, несся прямо в стоявший на столе лидера Песка радар в форме часов. Лишь вовремя вскинутая рука и ловкость пальцев позволили прыгнувшему наперерез Какаши поймать нечто и не дать тому разбить важный артефакт.
— Какого черта?! — выругался размалеванный сын Казекаге, как и все остальные, с настороженностью смотря на сжимаемое седовласым джонином... копье. Тот одним резким взмахом куная срезал шнурок, и открытый свиток упал в руки джонина. Оружие с тонким деревянным древком и узким длинным лезвием было короче, чем было привычно опытным воинам, а, значит, являлось явно метательным. К копью, через продетое в лезвии небольшое отверстие, красным шнурком был привязан свернутый в трубочку кусок бумаги.
— Послание? — первым догадался Шикамару и, было, потянулся к письму, но был остановлен предостерегающим взглядом Казекаге.
— Дайте сюда, — довольно грубо приказал Четвертый и немного резче, чем это принято, вырвал послание из рук Хатаке. Пару минут его взгляд скользил по строчкам написанного, периодически останавливаясь, а глаза мужчины с каждой новой строкой становились все шире.
— Отец...
— Йондайме! — гаркнул на читающего сморщенный советник, раздраженно потирая ушибленный при падении бок. — Не тяни! Если это секретно, то...
— Нет, — перебил старшего Казекаге, при этом протягивая письмо стоявшему рядом с обеспокоенным видом Шикамару. — Что, по-твоему, это может значить.
Нара аккуратно принял письмо из рук мужчины и начал читать вслух:
"Дорогой Казикаге! Привет. Пишу тебе из саабражений... из уважения. Привет! Меня зовут Ли. Тут у вас очИнь жарко и малА воды. Ненавижу вашу йобаную страну. Не абижайся, но я прийду и выебу тебя, твою маму, твою жену, твою дочь (или дочек, если их многа), а патом убью вас. Я думаю, что ты хуйовый Казикаге, патаму што тут в этой, ебу твою морду, пустыне нет ни одного колодца, пидрюга ты мохнатый. Поэтому не зли меня и пригатовь побольше баб, жратвы и бухла. Буду скоро, а пока преходица...
//кляксы, три дырки, снова кляксы, на сей раз — бордового цвета//
Меня зовут Наруто Узумаки. Если мои расчеты верны, то вы уже должны быть готовы к тому, что...
//длинный разрез, скрепленный скотчем//
Наруто — лох!!...
...вскоре я навещу вашу деревню. Йондайме-сан, буду с вами честен — в моем распоряжении семь полностью подготовленных джинчурики, и я намерен стереть Суну с лица земли, забрав при этом Однохвостого. Однако...
//пятна крови, чей-то светлый волос, заплесневелый кусок колбасы//
Чернажопый — пидар!!!!!!...
... у вас есть шанс спасти свою деревню. Сделайте так, чтобы через два дня в километре от главных ворот Суны лежал, сидел, лител, плаккал, танц.... Нам нужен Данзо — глава спецотряда Анбу Листа под названием Корень. Поступите разумно, Казекаге-сама.
//крупное пятно темно-коричневого цвета на самом измятом участке бумаги//
Извяните за сигналку — я не смог бы докинуть капьё от границы, пришлось приблизица к деревне. Это Ли."
Тишина воцарилась в кабинете Казекаге. Даже извечные ветра пустыни, казалось, побоялись задувать в разбитое окно, настолько напряженной была атмосфера. Никто, даже вечно спокойный Хатаке Какаши и беззаботный Асума Сарутоби не смогли вымолвить ни слова.
Письмо поразило всех.
— Пиздец, — глубокомысленно изрек старейшина и, достав из складок своего одеяния длинную трубку, ловко набил ее табаком, чиркнул зажигалкой и закурил, при этом не переставая глумливо хихикать.
— Я не... — попытался было объяснить произошедшее Шикамару, но слова покинули гения Конохи. Чего он не ожидал от убийц Пятого Хокаге, так именно такой дурацкой, попахивающей сумасшествием выходки. — Но...
— Очевидно, — от голоса Казекаге по спине присутствующих невольно пробежали мурашки. Этот тон был пропитан бешенством и жаждой крови. — вы решили подшутить надо мной, крысы Конохи?!
Вперед, аккуратно отодвигая юного Нара себе за спину, встала Цунаде, лучше своих соплеменников поднаторевшая в политических дискуссиях.
— Я понимаю, как это выглядит, Казекаге-сама, но не стоит...
— Как вы смеете, — не обращая внимания на ее слова, Четвертый медленно приближался к женщине, нависая над ней всем своим отнюдь не выдающимся ростом. — вытворять такое на территории моей деревни?! Если вы хотите войны, вы ее получите! Здесь вам не Конохагуре, и никто не станет терпеть этих идиотских шуток, вам понятно?
— Это письмо — не шутка, малец, — внезапно вмешалась старейшина Чиё, внимательно рассматривавшая копье, так и оставшееся валяться на столе, пока остальные потихоньку срывались на крики и споры. Неожиданное заявление женщины не заставило Казекаге успокоиться, но, хотя бы, убедило подойти к пожилой куноичи.
— Что вы имеете ввиду, старейшина? — уважительно, но чуть резче, чем нужно, спросил мужчина, недоуменно всматриваясь в метательное оружие.
