— Взять, взять, взять его! — завопил епископ, загораживаясь от сэра Эндрю табуретом.
Стражники схватили сэра Эндрю и скрутили его; полный джентльмен недвижно лежал на полу.
— Увести! Заковать в цепи! Держать на хлебе и воде! — продолжать кричать епископ, не выпуская табурет из рук.
— Прощайте, сэр Джон! — воскликнул сэр Эндрю, с невероятным усилием повернувшись к нему.
— Прощайте, мой друг, — сказал сэр Джон, успев перехватить его взгляд.
— ...Хорошие у вас друзья, — проговорил епископ, когда сэра Эндрю увели, а полного джентльмена унесли.
— Тот, которого унесли, не является моим другом. Он сам признался, что мы не знакомы, — заметил сэр Джон.
— У меня к вам последний вопрос, — раздраженно сказал епископ. — Сэр Роберт Дадли был с визитом у принцессы Елизаветы. А может быть, сэр Роберт был у неё по просьбе заговорщиков?
— Роберт Дадли? Да разве можно предположить подобное? — сэр Джон засмеялся. — Я не знаю, кто двигал сэром Робертом, — сэр Джон сделал паузу и лукаво посмотрел на епископа. Тот вдруг кашлянул и отвел глаза. — Я не знаю, кто двигал сэром Робертом, — продолжал сэр Джон, — но ручаюсь, что Роберт Дадли также не годится для осуществления заговора, как корыто не годится для плавания по океану.
— Да, вы правы, — внезапно согласился епископ, — но мы обязаны проверить всех, кто мог быть причастен к злодеянию. К вам, однако, более нет вопросов. Вы можете отправляться, куда угодно, но полагаю, что вам не следует задерживаться в Лондоне. Принцесса Елизавета пока побудет у нас, двор её опустел, вы остались без службы — к чему вам оставаться в Лондоне? Я посоветовал бы вам вернуться в ваше поместье.
— Я вас понял, ваше преосвященство, и обещаю, что не задержусь в Лондоне надолго, — сэр Джон обвёл взглядом камеру пыток, — улажу кое-какие дела и уеду... Надеюсь, её высочество не пострадает? Особам королевской крови нельзя причинять вред, да и кто может предугадать будущее? — со значением сказал сэр Джон.
— Принцессу содержат, как подобает её титулу и происхождению, — сухо ответил епископ. — Всего доброго, я вас более не задерживаю.
— Прощайте, ваше преосвященство...
— Гнусная помесь эпикурейца и циника, — злобно прошептал епископ, когда сэр Джон вышел. — Я отправлял бы таких на вечное покаяние в монастырь. Впрочем, поганый эпикуреец всё же лучше, чем христианин, набравшийся протестантских идей... Раздувай снова очаг и готовь свои инструменты, — сказал он палачу. — Теперь мы возьмёмся за главаря заговорщиков и должны быть уверены, что вытащим из него всю правду. Каждое его слово должно быть подкреплено кровью.
* * *
Сэр Томас, обнаженный по пояс, был распят на кобыле, которая служила для растягивания суставов и сухожилий. Его тело было покрыто язвами и ожогами, левый глаз заплыл под огромным кровоподтёком.
— Вам нет смысла запираться, облегчите свои мучения, облегчите свою душу признанием, — ласково говорил епископ Эдмунд. — В сущности, мы и без вас знаем все подробности вашего заговора, — один из ваших сообщников перешёл на нашу сторону и сообщил их нам. Мы лишь хотим услышать от вас подтверждение, что всё было именно так, а не иначе.
Сэр Томас молчал.
Епископ кивнул палачу. Тот взялся за поворотное колесо кобылы и повернул его. Раздался жуткий хруст, сэр Томас застонал.
— Говорите же! — прикрикнул на него епископ Эдмунд.
Сэр Томас молчал.
— Проклятые протестанты, проклятые фанатики, их можно поджаривать на медленном огне, они будут молчать, — просипел епископ. — Ну, ничего, мы истребим ваши осиные гнезда в Англии... — Ладно, — сказал он вслух. — Тогда у меня к вам один-единственный вопрос: принцесса Елизавета знала о вашем заговоре? Она знала? Говорите!
Сэр Томас разомкнул запёкшиеся губы и невнятно произнёс:
— Нет. Клянусь Господом нашим Иисусом Христом — Елизавета не знала о заговоре.
— Что? — переспросил епископ. — Говорите громче!
— Нет, — преодолевая боль, повторил сэр Томас, — Елизавета не знала о заговоре.
Епископ снова кивнул палачу, и он повернул колесо ещё немного. Сэр Томас захрипел, из горла его пошла кровь.
— Принцесса Елизавета знала о заговоре? Отвечайте! — крикнул епископ.
— Нет, — захлёбываясь кровью, проговорил сэр Томас. — Господом нашим Иисусом Христом клянусь, что Елизавета ничего не знала о заговоре.
— Повторите ещё раз!
— Господом нашим Иисусом Христом клянусь, что принцесса Елизавета ничего не знала о заговоре, — неожиданно чётко произнёс сэр Томас и уронил голову набок. Тело его обмякло; палач подошёл, приподнял веки сэра Томаса, пощупал пульс и сказал:
— Больше нельзя. Может умереть.
— Ладно, — ответил епископ. — Остановимся пока на этом.
— Прикажете его снять? — спросил палач.
— Погодите. Сейчас мы поспрашиваем ещё одного человека, и пусть он поглядит на этого злодея. Введите! — закричал он стражникам.
В камеру ввели Роберта Дадли. Увидев распятого истерзанного сэра Томаса, он пошатнулся и побледнел, как полотно.
— Вы знаете его? — спросил епископ, указывая на сэра Томаса.
— Нет, впервые вижу, — сдавленным голосом ответил сэр Роберт.
— Вы уверены?
— Да.
— Вы ошибаетесь! Разве это не тот человек, от которого вы получили недавно письмо? Письмо, которое вы передали господину лорд-канцлеру.
— Боже мой! — простонал сэр Роберт. — Да, это он, я его сразу не узнал.
— Вы часто виделись с ним?
— Я вообще с ним не виделся, — торопливо стал объяснять сэр Роберт. — То есть я виделся с ним, но много лет назад, когда был ребёнком.
— А после вашего возвращения в Лондон?
— Нет, клянусь, что нет!
— А после того, как получили от него письмо?
— Нет же, говорю вам, — муками Иисуса клянусь, что нет! — воскликнул сэр Роберт.
— Это письмо вы от него получили? — епископ протянул сэру Роберту листок.
— "Простите, что обращаюсь к Вам запросто после того, как наше знакомство было прервано на много лет... У меня есть к вам важное, не терпящее отлагательства дело... Подробности при личной встрече... Прошу назначить как можно скорее время и сообщить мне...", — прочитал сэр Роберт. — Да, это оно.
— Но вы не встретились с этим человеком?
— Нет, клянусь вам! Я написал в ответ, что не могу с ним увидеться в ближайшее время, потому что должен сопровождать её величество королеву Марию на молебен в монастырь Жён Мироносиц, — и, вообще, я не хочу, чтобы он тревожил меня впредь. Это чистая правда, ваше преосвященство, поверьте мне! — сэр Роберт приложил руку к сердцу. — Да и сэр Стивен, то есть господин лорд-канцлер, знает об этом. Спросите его, прошу вас, он подтвердит мои слова!
— Ладно, — сказал епископ. — А что вы можете сообщить мне о заговоре против королевы? Что вам известно о нём?
— Заговор?! Против королевы?! — с ужасом переспросил сэр Роберт. — Господи, помилуй нас!
— Правильно ли я вас понял, что вам неизвестно об этом заговоре?
— Честью клянусь, что неизвестно! Да разве я посмел бы выступить против её величества? После того, как я... после того, как она... — запнулся сэр Роберт.
— Ладно, будем считать и этот вопрос исчерпанным... — на лице епископа промелькнуло подобие улыбки. — Пусть его уберут и позовите к нему врача, — приказал он палачу, кивая на сэра Томаса. — А мы с вами продолжим разговор в другой комнате в присутствии ещё одной персоны, — сказал епископ сэру Роберту. — Прошу следовать за мной.
Сэр Роберт хотел сделать шаг и не смог, ноги его не слушались.
— Помогите джентльмену, — обратился епископ к стражникам. — Нам надо дойти до Бочампской башни.
...По длинным коридорам и узким лестницам епископ Эдмунд, сэр Роберт и сопровождающие их стражники пришли к Бочампской башне Тауэра, в которой находились светлые и просторные комнаты для высокопоставленных персон. Возле неё был небольшой дворик с подстриженной травой и каменными дорожками, над ним плыли по небу гонимые злым ветром низкие облака. Сэр Роберт с тоской взглянул на них, не зная, суждено ли ему впредь увидеть небесную ширь.
Поднявшись по последней лестнице, епископ Эдмунд подвёл сэра Роберта к широкой двери и дал знак стоявшему здесь на карауле гвардейцу открыть засов. Оставив стражников за дверью, епископ взял сэра Роберта под руку и вошёл вовнутрь.
— Разве теперь не принято стучаться, когда вы входите к даме? — раздался недовольный женский голос. — Подобная бесцеремонность недопустима даже для священника.
— Прошу прощения, — с трудом выдавил из себя епископ, — но вы здесь не в своём дворце. Здесь церемонии неуместны.
— Какая ерунда! — сказала, подойдя к епископу, молодая дама. — Женщина везде остаётся женщиной, — или вы надеетесь, что Тауэр сделает из меня мужчину?
Сэр Роберт узнал принцессу Елизавету.
— Ваше высочество, — поклонился он ей.
— А и вы тут, милорд! Ходите под ручку с епископом, как его лучший друг, — язвительно заметила Елизавета. — Поздравляю вас, вы высоко шагнули.
— Но я... Нет... Я не то, чтобы... — смешался сэр Роберт.
— Великолепная речь! Вы всегда славились своим красноречием, — колко продолжала Елизавета.
— Я пришёл, чтобы задать вам несколько вопросов... — начал, было, епископ.
— А с чего вы решили, что я буду отвечать на них? — прервала его Елизавета. — Вначале объясните мне, как вы посмели арестовать и поместить в тюрьму особу королевской крови, принцессу Англии? Если вы отказываете мне в праве быть женщиной, то моё происхождение вы у меня не отнимете. Вы понимаете, на кого подняли руку? Смотрите, как бы вам не потерять голову.
— Я действую по приказу её величества королевы. Я исполняю её волю, — помрачнел епископ, — и вопросы задаю вам по её требованию.
— Ах, так? Её величество приказала посадить меня в Тауэр и подвергнуть допросу? — сказала Елизавета, а в её глазах сверкнуло пламя. — Это меняет дело. Спрашивайте, я отвечу, — мгновенно справившись с собой, продолжала она.
— Вы не арестованы, вы помещены в Тауэр в интересах следствия о заговоре против её величества королевы Марии Я не собираюсь вас допрашивать, я только хочу расспросить вас кое о чём.
— Что-то я не улавливаю разницы, — с усмешкой ответила Елизавета. — Но приступим к вашим вопросам. Я жду.
— Первый вопрос. Знаете ли вы этого человека? — епископ показал на Роберта Дадли.
— Я знаю этого человека. Это сэр Роберт Дадли, — ответила Елизавета.
— Очень хорошо. А как давно вы его знаете?
— Я давно его знаю. Я познакомилась с ним, когда мне было лет семь или восемь. Мы играли в догонялки, он меня не догнал, очень расстроился и плакал из-за этого.
— Это не важно, — сказал епископ. — Отвечайте только на мои вопросы.
— Я это и делаю, — возразила Елизавета.
— Второй вопрос. Виделись ли вы с сэром Робертом Дадли в последнее время?
— Да, я приезжал к её высочеству с визитом, — ответил за Елизавету сэр Роберт.
— Я не вас спрашиваю, — перебил его епископ.
— Я отвечу, — сказала Елизавета. — Сэр Роберт приезжал ко мне с визитом.
— Хорошо. А о чём вы говорили, когда он приезжал к вам с визитом?
— Не помню. О каких-то пустяках. Но разве вам не докладывали о нашем разговоре? Кое-кто из моих фрейлин так исправно служит вашему преосвященству, что вам известно о каждом чохе при моём дворе, — презрительно проговорила Елизавета.
— Её высочество не была довольна моим визитом, — снова вмешался сэр Роберт. — Я не понимаю, чем была вызвана её холодность, потому что я... потому что мне... потому что я всегда относился к её высочеству с почтением. Пусть её высочество не любят почему-то при королевском дворе, и даже не любит... но не будем об этом говорить... но я отношусь к её высочеству по-иному, то есть я хочу сказать — лучше, потому что... так как... Ну, вот так вот, — закончил пунцовый от смущения сэр Роберт.
— Женщине, попавшей в трудное положение, очень нужна мужская поддержка, — с улыбкой отозвалась Елизавета. — Женщины такого не забывают; я уже жалею, что была холодна с вами, сэр Роберт.
Епископ Эдмунд внимательно слушал их диалог и не перебивал сэра Роберта и Елизавету.
— Третий вопрос, — обратился он к Елизавете, когда они замолчали, — не было ли вам что-либо известно о недавнем злодейском заговоре против её величества королевы Марии и о попытке сих злодеев незаконным образом возвести вас на престол?
— Запомните мои слова, ваше преосвященство, и в точности передайте их её величеству, — отчеканила Елизавета. — Я могу поклясться любым способом, каким пожелает её величество, что ничего не слышала об этом заговоре, ни с кем не говорила о нём и никогда не выражала желание занять королевский престол, ныне принадлежащий по праву моей старшей сестре. Если же заговорщики использовали моё имя в своих целях и рассчитывали на меня в осуществлении своих планов, то они это делали помимо моей воли, не спросив меня и не получив моего согласия. Я не могу отвечать за действия людей, которых не знала и которых ни о чём не просила. Передайте ещё, что когда царственное имя — имя особы королевской крови — связывают с преступлением, то тем самым порочат саму идею королевской власти. Последствия этого могут быть такими тяжелыми, что мне страшно говорить об этом... Передайте это её величеству слово в слово.
— Я передам, — сказал епископ Эдмунд, явно впечатлённый речью Елизаветы. — У меня нет больше вопросов к вам, а также и к вам, милорд. Тем не менее, по указу её величества вам обоим надлежит пребывать в Тауэре до её особого распоряжения.
— Как верноподданная королевы, я подчиняюсь её решению, — Елизавета присела в поклоне.
— На всё воля королевы, — склонил голову сэр Роберт.
— Надеюсь, мне разрешат прогулки по двору? — спросила затем Елизавета. — Здесь такой милый дворик.
— Вам запрещено покидать пределы Тауэра, а ночью выходить из своей комнаты. В дневное время можете гулять по двору, — разрешил епископ.
— А сэр Роберт может гулять вместе со мной? Мне бы хотелось извиниться перед ним за свою холодность, — сказала Елизавета.
— Его поместят в этой же башне, на нижнем ярусе, и в дневное время он сможет гулять по двору, — ответил епископ.
— Благодарю вас, — дружно сказали Елизавета и сэр Роберт.
— И всё-таки я попрошу вас впредь стучаться, когда вы входите в мою комнату, -потребовала Елизавета и пронзила епископа Эдмунда таким властным взглядом, что епископ съёжился и пробурчал:
— Непременно... ваше высочество.
* * *
— ...Благодаря его преосвященству епископу Эдмунду следствие о заговоре против вашего величества удалось закончить в кратчайший срок, — докладывал сэр Стивен королеве. — Обвиняемые либо сознались в преступлении, либо изобличены неопровержимыми доказательствами их вины. Должен заметить, что речь идёт о верхушке заговора, о непосредственных исполнителях и их прямых сообщниках, — однако число лиц, замешанных в покушении на власть вашего величества, намного больше. Его преосвященство день и ночь трудится над выявлением этих преступников, но его работа пока далека от завершения.
— Много тайных заговорщиков, очень много, — пояснил епископ Эдмун, — но можете не сомневаться, ваше величество, мы искореним их всех, до единого человека.
