— Никаких ретрансляторов,— решительно заявил Астанин.— Корабль зависнет над островом на антигравах. А вы поторопитесь — конечно, сутки здесь длинные, но на острове уже давно рассвело.
Он проводил научников до ангара, где группа высадки, натянув скафандры, заняла места в кабине катера.
— Успеха вам,— напутствовал командир.
— Постараемся,— пообещал Вартанян.— Я только беспокоюсь, успеете ли вы закончить наладку гидролета.
Ярослав фыркнул и объяснил, что на "Колмогорове" одиннадцать членов экипажа, в том числе шесть инженеров и механиков, которые попросту изнывают от безделья, и по этой причине все они с величайшей охотой согласились поработать часок в соседнем боксе.
— Тигайчук,— произнес он, поднеся к губам микрофон коммуникатора.— Как у вас дела?
— Какие дела? — недоуменно переспросил тот.
— Я про гидролет,
— А что с ним станется? Хорошая машина — хоть сейчас иди под воду.
Прервав связь, Ярослав сказал назидательным тоном:
— Вот так,— и добавил: — Отправляйтесь.
За спуском катера он наблюдал из рубки. Автопилот четко посадил машину на вершину прибрежного холма. Из шлюза выбежал робот, обвел панораму телеобъективами и застыл возле обращенного к морю стабилизатора. Затем по трапу прошествовал Вартанян, провозгласивший:
— По праву первопосетителя нарекаю планету Акварелией!
Последовал салют из четырех сигнальных пистолетов. Ракеты прочертили трассы, казавшиеся бледными на фоне ослепительно-яркого неба, и растаяли. На этом торжественная часть была исчерпана.
— Саша, Леонид и я идем к очагу пожара,— распорядился начальник отряда,— а Милена занимается подробной топосъемкой... И не возражать — идут только мужчины!
— Я вам этого не прощу,— пообещала обиженная девушка.
Провожая взглядом три удаляющиеся фигуры, Астанин неодобрительно покачал головой: он крайне отрицательно относился к пешим вылазкам и во всех случаях предпочитал отправлять группы на танках или гравипланах. Решение Вартаняна двигаться на своих двоих он считал неправильным, хотя и не стал вмешиваться. А вот поведение молоденькой планетографа Милены ему понравилось. Девушка была настолько хорошенькой, милой и умненькой, что Ярослав невольно стал приглядываться к ней, как к потенциальной снохе и обдумывал, как бы познакомить молоденькую красавицу со своими мальчиками.
В придачу к прочим достоинствам, Гиасбекова, как выяснилось, обладала еще и твердым характером. Астанин откровенно ей симпатизировал, но в начале рейса, похоже, умудрился обидеть девушку, сказав мимоходом: дескать, планетография в наше время — уже не наука. Милена сразу ощетинилась, засверкала глазками, едва не наговорила ему колкостей, однако все же сдержалась...
Картина на экране стала совсем статичной. Милена продолжала программировать роботов, мужчины скрылись в зарослях, и потревоженные ими кусты, качнувшись пару раз, вернулись к неподвижности. Телекамеры, закрепленные над шлемами всех участников высадки, транслировали картинки унылой природы. Обстановка вокруг катера была удивительно безмятежной — такое впечатление, будто на острове начисто отсутствовала фауна.
— Ярослав,— позвал Омаров,— я все забываю тебя опросить, о чем говорили на Комиссии.
— В последний раз?
— Да, за несколько дней до нашего старта.
— Было два заседания,— уточнил Астанин,— четвертого и восемнадцатого января. Мы готовим проект договора о коллективной безопасности.
— Ненападение?
— И это тоже. Хотим создать правовые основы взаимоотношений между всеми большими и малыми цивилизациями Галактики. По образцу Договора о Звездах.
— Не рано ли говорить о галактическое договоре? — засомневался Ляпунов.— Мы не освоили еще и свою спиральную ветвь.
— Потом будет поздно,— возразил командир.
Он собирался развить эту мысль, но неожиданно замолчал, пристально всматриваясь в экран. Зонд-фотограф медленно набирал высоту, чтобы, зависнув в полукилометре над островом, провести поквадратную съемку высокого разрешения, Милена, задрав голову, следила за взлетом аппарата, не обращая внимания на океан, в котором происходили тревожные явления.
Вода в бухте заколыхалась, причем область волнения быстро приближалась к берегу. Волны, как известно, сами собой не поднимаются. Тем более, в безветренную погоду. Астанин крикнул в микрофон:
— Гиасбекова, поверни голову на тридцать градусов вправо.
Растерянная девушка завертела шлемом, потом замерла, глядя в нужном направлении. И вовремя — из воды показался заостренный гребень, крокодиловая голова с небольшими рожками, за ней потянулась длинная и тонкая змеиная шея, и наконец чудовище выбралось на берег, неловко переваливаясь на трех парах ластов. Зверь дернулся несколько раз, отряхивая впитавшуюся в короткую шерсть воду, и осмотрелся. Стоявшая на возвышенности ракета явно привлекла его внимание. Некоторое время ящер топтался на месте, уставившись на катер выпученными глазами, затем нерешительно зашлепал вверх по склону.
Когда дистанция между планетографом и монстром сократилась до предусмотренных Уставом двух сотен метров, Милена неторопливо расстегнула кобуру. Ствол тяжелого пистолета покачивался, описывая неровные эллипсы, но девушка отработанным движением взялась левой рукой за правое запястье, наводя оружие на чрезмерно любознательного представителя фауны.
Первый луч прошел над головой монстра, второй ударил с недолетом. Следующий выстрел должен был поразить ящера прямо в лоб, но зверь, не дожидаясь такой развязки, развернулся, бросился к берегу и скрылся под водой.
Астанин присвистнул и пробормотал:
— А зверюга-то не простая...
Несколько секунд он сидел, задумавшись. Планетограф тем временем, убрав оружие, как ни в чем не бывало, вернулась к прежнему своему занятию.
— Милена,— приказал командир,— немедленно запусти торпедный зонд. Меня интересует берлога этого динозавра.— Он обернулся к экипажу: — Саша, готовь гидролет, мы идем на остров.
Команда смотрела на него с заметным недоумением, но на объяснения не оставалось времени.
Уже из кабины планирующей на планету машины Астанин передал Бахраму очередное распоряжение:
— Запусти в океан побольше зондов. Прочесывать шельф расширяющимися кругами.
— И что мы ищем? — осведомился Омаров.
— Не знаю,— буркнул Ярослав,— но предполагаю, что здесь подводная цивилизация. Пусть Радик интерпретирует всю информацию с точки зрения такой гипотезы.
Ракитов посадил гидролет возле катера, вокруг которого собралась вся десантная группа. Гиасбекова виноватым голосом доложила, что торпеде не удалось настигнуть ящера.
— Ладно, не важно,— сказал Астанин.— А вы разобрались, что там горело?
Вартанян выглядел смущенным, что случалось с ним, мягко говоря, нечасто.
— Там какие-то сооружения — явно искусственные,— сказал он.— Мы считаем, что это доменная печь.
— Ага! — радостно воскликнул Астанин.— Что я говорил! Бахрам, Радик, слышали?
С орбиты ответили, что слышат. ИРС добавил с уважением:
— Командир, объясни в конце концов, как ты догадался.
— Просто вспомнил, что животные обычно боятся только знакомых явлений,— сказал Ярослав.— А наш монстр шарахнулся от лазерного луча — возможно, он уже сталкивался с чем-то подобным и знал, чем оно грозит. Естественно, я предположил, что здесь живут существа, владеющие квантовым оружием. Дальше, думаю, понятно.
Восторженная по возрастным причинам Гиасбекова воскликнула:
— Здорово!
Более сдержанный одессит Бельке заметил:
— Интересное предположение.
Вартанян же иронически заявил: дескать, гипотеза командира шита нитками абсолютно белого цвета. В качестве контрпримера Степан Сергеич привел эпизод из собственного детства.
Как-то очень давно, когда он учился не то в старших классах, не то на младших курсах, к ним на балкон повадилась лазить не слишком чистоплотная соседская кошка. Застав ее однажды на месте преступления, будущий начальник отряда включил под носом хулиганки электронный будильник собственной конструкции.
— Вы же насмерть перепугали бедное животное! — возмутилась Милена,
— Само собой, она была в жутком ужасе,— самодовольно подтвердил Вартанян,— хотя наверняка никогда прежде не слышала такого дьявольского воя.
Байка произвела некоторое впечатление, однако Астанин довольно безразлично сказал, что одно дело — дикие звуки под носом, и совсем другое — пролетающие в изрядном отдалении симпатичные полоски бластерного излучения.
— Одним словом, увидим,— подытожил Ярослав.
Как бы подтверждая его слова, заговорил Радик:
— Командир, на шельфе в тридцати километрах к северо-востоку от вашего острова расположен светящийся объект. Предположительно, поселение.
— Ну вот и все, — удовлетворенно произнес Астанин, выразительно посмотрев на научников.— Радик, будь другом, запусти координаты в компьютер гидролета. Степан, давай в кабину, идем на контакт. За старшего остается Ракитов.
На возможные возражения: дескать, командиру звездолета не стоит рисковать, лично отправляясь в подводный рейд, у него был заготовлен хороший ответ: в первом контакте должен участвовать представитель Комиссии по Контактам. Однако, пускать в ход этот козырь ему не пришлось — никто не пытался его отговаривать. Вероятно, все твердо усвоили, что Астанин принятых решений не отменяет в принципе.
Большую часть дистанции гидролет преодолел по воздуху. Из-за непродолжительности полета машина не успела даже разогнаться до звуковой скорости. Погружение прошло нормально, и они заскользили в десятке метров над морским дном, плавно огибая его неровности.
Управление не требовало от людей особого внимания, так что у Ярослава хватало времени, чтобы поразмыслить о приближавшейся встрече с новой формой иного разума. Какие они? Ящеры, вроде того, который пытался познакомиться с Гиасбековой? Спруты, подобные кальмароидам или кракенидам? А может быть, дельфины или нечто вовсе невообразимое? Пока было ясно лишь одно: существа эти, живущие в водной среде, научились выходить на берег и даже создают там металлургические предприятия. С чем это можно сравнить — с подводными работами людей девятнадцатого и двадцатого столетий, или с орбитальными заводами двадцать первого века? Ни одна из подобных аналогий не представлялась Астанину убедительной.
На этой глубине было достаточно светло, поэтому ни прожектор, ни локатор они не включали. В иллюминаторах проплывала густые снопы водорослей, кораллы, стайки причудливых рыб. Дважды на пределе видимости мелькали какие-то крупные тени, но как следует разглядеть их не удалось.
— Скоро? — прервал молчание Вартанян.
— Километра три,— посмотрев на приборы, ответил командир и сбавил ход.— Волнуешься?
Научник промычал что-то неразборчивое, а потом неожиданно спросил, как продвигается изучение Улитки. Астанину пришлось признать, что земным кораблям так и не удалось подобраться к скоплению ближе, чем на две с четвертью сотни световых лет, а с такой дистанции даже современная техника не обеспечивает детального исследования. Множество звезд, большинство из них с планетами — вот, пожалуй, и все, что установлено достоверно.
— Я слышал, что в центре шаровых скоплений расположены сильные рентгеновские источники,— сказал Степан.
— Да, барстеры. С ними как раз-таки все понятно. Несколько пульсирующих в резонансе черных дыр, куда стекается межзвездная пыль.
Он добавил, что высокоразвитые цивилизации вообще питают слабость к этим гравитационным колодцам. Черные дыры входят в состав Нателлы и других объектов типа АМ Парусов, биогенных комплексов типа Каппы-4 Эридана. И теперь оказывается, что они есть и в шаровых скоплениях. Огромна концентрация черных дыр в центре Галактики, черными же дырами окружили свои владения лимхи.
— Значит, дядюшка и Серов были правы насчет шаровых скоплений — это на самом деле звездные города.
— Похоже, что так,— сказал Астанин.— Слушай, давно собираюсь тебя спросить, что ты думаешь насчет Милены? У меня, понимаешь, матримониальные планы — хочу сосватать ее за своего старшенького.
— Попробуй,— кивнул Вартанян,— девушка вроде хорошая, красивая. Вот только... Как лично ты и твоя семья относитесь к животным?
— Обожаем,— признался Ярослав.— Особенно, в жареном виде. Правда, наука утверждает, что вареные они полезнее, но мы как-то предпочитаем шашлыки, лангеты, бифштексы, тушенку... А почему ты спросил об этом?
— Потому что у твоей потенциальной невестки есть хобби: кошки, собаки, канарейки, попугайчики. Мы недавно ходили к ней на день рождения — не дом, а зоопарк.
— Это хуже,— расстроился Астанин.— Ну ладно, мое дело — их познакомить.
Столь интересную дискуссию прервал звездолетный кибермозг:
— Командир, зонды нашли еще один подводный город — гораздо больше первого. От вас километров пятнадцать к югу. Координаты введены.
— Спасибо, Радик,— очень тепло сказал Ярослав.
— Я вижу, вы с ним подружились,— заметил Степан.— Ого, вот оно!
Вода резко потеряла свою прежнюю прозрачность, но впереди сквозь мутную толщу пробивались слабые лучи света. Астанин торопливо переключил водометы на самый малый ход. Гидролет осторожно подкрадывался к месту, где располагался, по мнению Радика, подводный город аборигенов.
Через несколько минут людям стало ясно, что они видят не населенный пункт, а скорее рудник или каменоломню. Автоподстройка оптической системы выбрала оптимальный диапазон частот — и на большом экране появилась вполне разборчивая картина подводного мира. По дну ползали всевозможные существа. Даже такой слабый зоолог, как Астанин, без труда определил, что животные эти относятся к разный видам и классам.
Уже знакомые землянам длинношеие драконы с ластами. Огромные ракообразные и крабообразные. Звери, отдаленно напоминающие исполинских жуков или черепах. Рыбообразные существа — нечто среднее между акулой и щукой, и другие, больше похожие на дельфинов или касаток. Ярослав попытался пересчитать, но на третьем десятке разновидностей сбился и вынужден был отказаться от этого занятия, доверившись видеокамерам.
Люди в гидролете не следили за временем, но хронометры отмерили немало минут, прежде чем Вартанян, оторвавшись от созерцания непонятной, но активной деятельности акварельцев, произнес:
— Мне кажется, что главные здесь — те, что напоминают раков.
— Похоже,— согласился командир.— Остальные, видимо, рабы. Или прирученные животные.
Их длительное наблюдение позволяло заключить, что каждый вид обитателей акварельского шельфа занимался строго определенным делом. Крабы выворачивали мощными клешнями куски породы. Обломки эти складывались в корзины, и запряженные в них ящеры увозили груз в сторону второго светящегося объекта. Зубастые рыбы беспрерывно носились вокруг места работ и отгоняли каких-то животных. Другие рыбы висели над карьерами и тускло светились — своего рода живые прожектора.
Ракообразные же явно были руководителями или надсмотрщиками. Вид они имели довольно грозный, но в то же время изрядно неприятный. Массивные клешни, многосуставчатые ножки, какие-то псевдоподии на лишенном панциря подбрюшье — отталкивающее зрелище. Астанин так и высказался.
