А в следующий момент, воспользовавшаяся передышкой рысь, снова напала на волка. Скованный схваткой с более опасным врагом, волк опять был вынужден отстать от Соболя, он лишь напоследок лягнул его задней лапой и снова занялся кошкой. Этот удар опять отбросил Радана к краю поляны. Лапа попала в грудь, и юноша на несколько секунд задохнулся. Когда темнота в голове рассеялась, и он смог опять дышать, Соболь снова вскочил и опять бросился к катавшемуся по поляне ревущему кому.
— Соболь! Возьми!
Крик остановил его на полпути. Он обернулся, раздвинув кусты Марианна протягивала ему его саблю. Глаза девочки были полны ужаса, губы дрожали, но она упорно стояла и ждала пока Радан заберет саблю.
— Молодец! — крикнул Соболь и тут же забыл о ней. Оружие в руках, сразу сделало его сильнее. Он развернулся и на миг оторопел — маленький орк, зло оскалил острые зубы и крича что-то, наносил удары своим топориком по опять задавившему рысь волку. Он прыгал как зверек, уворачиваясь от ответных ударов оборотня. В лапе волка, которой он пытался достать Горзаха, торчала обломанная стрела. Оперение еще одной торчало из шеи зверя.
Радан подскочил к бойне и с ходу воткнул саблю в бок зверя. Однако укол получился неудачным, он сразу попал в кость и клинок вошел совсем неглубоко. Соболь выдернул оружие и на мгновение замешкался, выбирая место для нового удара. Но за время этой секундной задержки все изменилось.
Зверь вскочил, крутнулся, раскидывая всех и в два прыжка скрылся в чаще, за ним кинулась рысь.
— Хазимай!
Радан тоже бросился за ними, но далеко пробежать не успел. Его остановил ручей с высоким обрывистым берегом, с другой стороны. Здесь, недалеко от впадения в Белую, лесной ручей разлился и превратился почти в речку. Во всяком случае, Соболю пришлось бы брести, ширина была не меньше трех метров, а потом еще забираться на подмытый высокий берег. Волк с ходу перемахнул речушку, с той стороны на обрыве были видны следы обрушения, произошедшие, когда он запрыгивал на берег. Следов рыси не было.
Сзади затрещали кусты, Радан резко обернулся, вскидывая саблю, но сразу опустил оружие — из кустов выскочил орк, следом за ним Марианна. Горзах рычал и скалил зубы.
— Где он? — выкрикнул орченок.
— Остановись, Горзах! — Марианна увидела Радана и схватила орка за рукав. Она повернулась к Соболю: — А Лео, ты не видел Лео?
— Я тут, — раздался звонкий мальчишеский голос. Маленький эльф появился на обрыве с той стороны. Он улыбался, глаза его горели, в руках неизменный лук и стрела.
— Сейчас придет Хазимай, — предупредил он. — Оборотень успел уйти в портал.
Радан удивленно глядел на эльфенка.
— Как ты смог обогнать меня? И через речку?
— Я эльф, — гордо ответил тот. — Лесной эльф.
— Хвастунишка ты.
Сзади, за эльфом, как он и предсказал, появилась Лесная. В этот раз девушка была в форме Черной Сотни, кожа и металл. Разбитые губы кровоточили. Она положила руку на голову Лео и сдерживая гримасу боли, предложила:
— Иди, я за тобой.
— Там, чуть выше, лежит бревно, я перейду там. Пойдем со мной, Хазимай.
Та покачала головой.
— Нет, ты иди, а я перебреду здесь.
Она шагнула вперед, покачнулась и едва удержалась на ногах.
— Подожди, Хазимай, я сейчас! — крикнул Соболь и бросился в воду. Он успел как раз вовремя, в то время пока он брел, девушка шагнула с обрыва, все-таки упала, и скатилась прямо к ручью. Радан с болью заметил, что нога у нее гнется совсем не в том месте, где положено. Он протянул руки и подхватил девушку. Она обняла его за шею и спрятала лицо у него на груди.
— Похоже, придется тебе нести меня до лодки, — прошептала она.
Сельфовур быстро шел по коридору ведущему из лаборатории в основные покои дворца. На ходу он сбрасывал с себя серые лохмотья, в которые превратился его плащ и грязно ругался. Прислуга, и так боявшаяся своего хозяина, заметив в каком состоянии вернулся маг, разбежалась и спряталась, не рискуя попасть ему на глаза.
— Это просто уже смешно, — проругавшись, сам себе заявил колдун. — Ведь пергамент был уже у меня в руках!
Добравшись до зала с большим круглым бассейном посредине, он прямо на мозаичный пол сбросил оставшиеся тряпки, и не воспользовавшись лестницей, с борта прыгнул в воду. Там он проплыл к оздоравливающему фонтану, и начал смывать кровь, сочащуюся из многочисленных ран. После того, как раны затянулись и исчезли, он расположился в кресле, стоявшем прямо в воде, блаженно раскинулся и закрыл глаза. Однако, через минуту вдруг дернулся и зло сказал:
— Во всем виноват мальчишка! Похоже, пергамент дал ему слишком много силы.
Он на некоторое время опять задумался, а потом добавил:
— Придется действовать другим путем, тень не будет ждать...
Шаман проснулся от того, что почувствовал рядом чужое магическое присутствие. Он продолжал похрапывать, делая вид, что он еще спит, потом словно во сне перевернулся, и протянул руку, надеясь схватить свой посох. Перед сном он всегда клал его рядом со шкурой. Однако, рука ничего не нашла.
Он услышал тихий смешок и довольный голос приказал:
— Вставай, Арагуз, надо поговорить.
Тот, кто смог пройти мимо следивших за рабами воинов на палубе, и обойти заклятие, которое Арагуз наложил на двери каюты, явно не простой человек, поэтому шаман не стал мудрствовать, а медленно выполнил приказ. Он открыл глаза и поднял голову — у дверей стоял высокий человек в сером плаще. Наступавший рассвет лишь забрезжил и свет, лившийся из единственного круглого оконца, еще не разогнал ночной полумрак. Кроме того, капюшон был наброшен и тень от него полностью прятала лицо гостя.
— Кто ты? — не удержался старый шаман, стараясь разглядеть посетителя здоровым глазом. Второй глаз, хотя и перестал болеть, но все равно не видел.
— Что это с тобой? — вместо ответа, непрошенный гость, вдруг заинтересовался здоровьем Арагуза. — Кто это сделал с твоим глазом?
Он быстро подошел к поднявшемуся орку и поднес руку к лицу. Старый шаман напрягся, приготовившись отбить вражеское заклятье, однако ничего не произошло. Колдун убрал руку, сбросил капюшон и задумчиво констатировал.
— Людская магия. Совсем недавно. Это значит ты вступал в схватку уже на реке?
Его лицо приняло жесткое выражение.
— Рассказывай!
— Сначала ты скажи, кто ты и зачем проник ко мне?
Шаман уже понял, что зачем-то нужен человеческому колдуну и осмелел. Когда тот поднес руку к голове Арагуза он почувствовал, что где-то совсем недавно чувствовал запах подобной магии — опасной и могучей. Шаман даже сильнее втянул воздух ноздрями, словно нос мог помочь ему с опознанием. Для людей и эльфов магия воспринималась в виде цвета, ауры, а орки воспринимали магию как запах. Однако, в действительности, нос ему ничем помочь не мог.
— Все, что тебе надо знать — это то, что лучше не знать обо мне ничего. Тогда жить тебе будет гораздо спокойнее.
Голос мага стал тверже, глаза сузились и блеснули сталью. Шаман, невольно поежился — он почти физически почувствовал присутствие древней силы, похожей на ту, которой когда-то владели великаны-вогалы. 'Похоже, он владеет каким-то амулетом истинных людей'.
— Хорошо, — согласился Арагуз. — Я больше не буду спрашивать кто ты. А зачем я тебе нужен ты сам скажешь.
Он коснулся невидящего глаза пальцем.
— Это произошло три дня назад. Человеческий колдун и нечестивые эльфы были на берегу. Я слишком неосторожно себя вел и поплатился. Колдун заметил меня.
Гость удивился:
— Эльфы? Откуда они здесь?
Но все равно, было видно, что рассказ его успокоил, человек со шрамом расслабился.
— Тебе надо быть осторожнее, шаман. Слишком серьезное у вас задание. А теперь слушай, что ты должен предложить Борезге...
Маг закончил рассказ.
— Ты все понял, Арагуз?
Шаман кивнул и подтвердил:
— Да, я понял. Хороший план.
— Да. Главное, чтобы вы теперь его не испортили. Скажешь вождю, что ты сам это придумал. Про меня не слова. Но я думаю, что ты и сам это понял. И последнее — если что-то пойдет не так, теперь отвечать не только Борезге, но и тебе.
Глаза мага опять сверкнули. Шаман сделал вид, что угроза его не испугала и только оскалил желтые клыки. Про себя же подумал, что все не так уж и плохо, главное правильно преподнести этот план и тогда уважение к нему Борезги, станет еще больше.
— Возьми это, — маг подал шаману невзрачный кожаный мешочек. — Как только захватите этих людей, брось мешочек в костер вместе со всем содержимым. Я буду знать, что это произошло.
— Хорошо, — Арагуз спрятал мешочек в кошель на поясе.
— Я пошел, — колдун опять накинул капюшон и просто вышел в дверь, словно там не было никакого заклятья. Шаман прислушался, ожидая шума на палубе, но все оставалось тихо. Тогда он быстро прошептал слово, снимающее сторожа с двери, и, распахнув створку, выглянул наружу. На палубе никого, кроме часовых у обоих бортов не было. Те повернулись к скрипнувшей двери, склонились, приветствуя Арагуза и снова вернулись к своему делу — наблюдать за рекой. Ясно, что никакого колдуна они не заметили.
Как только край солнца показался из-за леса на берегу, шаман стоял у каюты, которую занимал Борезга. Сотник тоже не разлеживался, не успел Арагуз, появиться у дверей, как они распахнулись и оттуда появился, голый по пояс молодой военачальник. Он вопросительно посмотрел на шамана, но все же склонил голову в знак приветствия. Хоть и не так низко, как остальные воины, но и не бросил вместо поклона презрительный взгляд, как это делает Хорузар. 'Уважает и побаивается', — как всегда довольно, отметил про себя Арагуз и картинно склонившись, обратился к военачальнику:
— Омак Борезга, прошу выслушать меня. Сегодня ночью я отправлял духов чтобы узнать, что нас ждет впереди, и вот что они мне рассказали.
— Подожди, Арагуз, я сейчас.
Он подошел к борту и справил нужду прямо в воду. Стоявший на руле, прикованный матрос-человек, увидев это, скривил лицо и презрительно сплюнул. За что немедленно получил удар плеткой по плечам.
Рассказ шамана, хотя и расцвеченный его придумками, занял ненамного больше времени, чем когда эти же факты рассказывал маг-человек со шрамом.
Он поведал сотнику, что духи нашли способ как оркам лучше выполнить приказ великого вождя Хорузара. Через полдня пути, впереди, река начнет заворачивать на восток, и будет так уходить еще день и ночь, если плыть с той же скоростью, что и сейчас. Потом же повернет обратно и потечет на запад. И лишь, еще через день повернет снова на юг. То есть получается большая петля, которую можно срезать по прямой, по суше. Даже бегом воины Борезги окажутся там быстрее лодки, которую они никак не могут догнать. А на лошадях, этот путь займет всего несколько часов.
Дослушав, Борезга вскочил, готовый немедленно отдать приказ — ему страшно надоело это качание в посудине на воде. Однако, он не скомандовал, а присел обратно.
— Арагуз, ты забыл, что кругом леса, в них трудно даже идти пешком, а ехать на лошади вообще невозможно.
— Нет, Борезга, уже сейчас мы плывем мимо степей, леса здесь, только вдоль реки.
— Это правда?!
Сотник опять вскочил.
— Духи врать не будут.
Арагуз рисковал, все это он знал только со слов ночного гостя, но справедливо решил, что это уж слишком сказочная ситуация, чтобы маг организовал все это только для того, чтобы подставить какого-то старого шамана.
— Степь большим языком вдается в эту речную петлю, и пересечь её нам не представит никакого труда.
Через несколько часов орки уже ехали по начавшей желтеть, высокой жесткой траве. Сзади оставалась река, и где-то впереди ждала она же.
— Зачем ты опять явился?
Хотя Хорузар спросил это негромко, в его голосе было столько ярости, что будь тут кто-нибудь из его приближенных, он бы затрясся от страха. Однако, тот, что стоял сейчас перед великим Разрушителем, не обратил внимания на тон орка. Он, как всегда, язвительно улыбнулся из-под накинутого капюшона, и с издевкой ответил:
— Я соскучился.
Потом маг откинул капюшон и спокойно продолжил:
— Я пришел потому, что узнал, что у тебя что-то случилось со слухом. Оказывается, ты плохо расслышал то, что я тебе говорил в прошлый раз.
Хорузар оскалил клыки и зарычал. Однако, маг со шрамом не обратил на это никакого внимания и продолжал оскорблять вождя:
— Ты идиот. Если бы я знал, что ты такой тупой, я никогда не стал бы освобождать тебя из твоей клетки. Похоже, твое настоящее место там...
Он не успел договорить. Орк бешено завыл, схватил лежавший возле него боевой топор и сразу запустил его в голову Сельфовуру. Но тяжелый расписной топор, уже расколовший в своей жизни не мало голов, в этот раз подвел Хорузара — он остановился, не долетев полметра до головы колдуна, словно воткнувшись в невидимую доску, а потом тихо упал на шкуру на полу.
— Я же говорил ты идиот, — спокойно сказал маг. Орк совсем озверел и потерял голову, он одним прыжком преодолел расстояние до человека, и замахнулся чтобы одним ударом громадного кулака размозжить ему голову.
Однако в этот раз он повторил судьбу топора — так и застыл в нелепой позе со зверским лицом. Все мышцы его сковала невидимая сила, он даже не мог вздохнуть. Хорузар понял, что сейчас умрет.
Маг обошел застывшую фигуру и присел в накрытое шкурами, кресло вождя. После этого негромко прошептал заклинание, орк ожил и рухнул на пол. Он с трудом поднялся и, пряча глаза повернулся к Сельфовуру.
— Хватит испытывать мое терпение, Хорузар. Пойми, наконец, что мои приказы надо выполнять полностью, точно так как я сказал. А я тебе приказал отправить тысячу воинов. Это так?
Хорузар кивнул.
— А ты отправил жалкую сотню.
— Сотня лучших воинов против четверых детей и юноши, — все-таки попытался оправдаться вождь. — Я посчитал этого достаточно. И они догонят их быстрей, на большой лодке.
— Никогда больше ничего не считай, в тех делах, что касаются меня. Там все рассчитываю я. Так вот этих беглецов уже не четверо, к ним еще добавились люди. Очень сильные воины.
Он ничего не стал говорить про то, что там не совсем воины, ни к чему оркам знать про чародейку. Они слишком запуганы своими шаманами и боятся всякой магии. Тем более он ничего не стал говорить о том, что сам только что еле унес ноги после встречи с этой компанией. Правда, в душе он уже давно оправдал себя, тем что просто достаточно не подготовился к схватке. Какая-то доля правды в этом была, но он уже понял для себя, что так просто с этим делом не справиться, не зря в этом замешана Тень. Похоже, здесь замешана борьба высших сил — иначе как бы, этому парню удалось выпутаться во всех этих случаях. Было еще одно, подтверждавшее это — во время схватки он почувствовал, что его Искатель и артефакт парня как-то связаны. Но об этом он решил поразмышлять потом.
— Так что ты сейчас же, не откладывая пойдешь и отправишь в погоню тысячу лучших, самых быстрых воинов. Тысячу! Понял.
Орк опять кивнул.
— Понял. Тысяча уйдет через час.
