— Ну что, герой ножа и кастрюли, скучал? — появилась "долгожданная" Аллочка. — На-ка вот тебе гостинчик от зайчика.
Рыжая протянула ему небольшую картонную коробку с ярким орнаментом.
— Что там? — испуганно выдохнул парень.
— Билет на луну в один конец! И суточный паек.
Понятно. Эта обжора всех меряет по своей мерке и притащила ему липких турецких сладостей.
— А ты знаешь, что это вообще-то оскорбление? Дарить дешевую еду, неизвестно кем приготовленную, настоящему кулинару.
— А ты не воспринимай это как еду, — посоветовала Аллочка, хрустя плиткой шоколада. — Они клейкие — будешь есть, меньше рот будешь разевать.
— Нормально, — озадаченно протянул Федор вслед невозмутимо повернувшейся к нему спиной и удалившейся, потряхивая на ходу хвостиками девушке.
Он снова творчески попробовал пальцем на вкус и консистенцию смесь для омлета, но чуть не прикусил мизинец.
— Слышь, парень, у тебя кипяточку не найдется? — спокойно, как так и надо, спросил громила — поклонник азиатки, который в последнее время что-то подозрительно много общавшийся с его Лизой. Василий, кажется. — Дашута сказала, что надо горячего чаю к их приезду приготовить. Заварка-то у нас с собой, а вот воду нагревать в ваших хоромах опасно.
— И-и кого это вы встречаете свежезаваренным чаем? Правительственную делегацию?
— Да, понимаешь, Лиза тонула, а Джун спасала, — вот их надо чаем отпаивать. Крепким.
— Ну и дела... — огорченно присвистнул Федя. — Сделаем сейчас. У меня и термос есть. На вот, держи, а я попозже к ним загляну. Только я не понял — почему вы уже приехали, а они еще нет?
Узнав, какими разными способами возвращаются путешественники из поездки, парень призадумался. А потом до него еще кое-что дошло: Джун была с Лизой, и та пострадала. Уж не замешаны ли в этом два "щедрых" и "дружелюбных" любителя декоративной косметики? Нет, хорошо, что он больше с ними никаких дел не имеет. Странная все-таки эта Джун...
Она плыла в небе, как влюбленная на картине Марка Шагала, и ее кто-то обнимал — нежно и надежно, сильными руками. Мимо проплывали мягкие-мягкие облака, как сахарная вата, пушистые, разноцветные, ароматные. Кто-то шептал хриплым голосом, полным отчаяния, совершенно непонятного девушке, — "Не покидай меня, не уходи. Сейчас, когда мы наконец-то встретились, — это слишком жестоко". Лиза в ответ только смеялась. Ни к чему грустить и тревожиться, если они вместе!
— Приехали! — неожиданно громко объявил откуда-то сверху Костик.
— Хрюша, зачем же так будить? Лизочек испугаться может! — с той же стороны обеспокоенный голос Жизели.
— А где тот, с кем я плыла? — еще не отойдя ото сна, спросила девушка, но тут же вспомнила, что произошло, и поправилась. — Нет, это не наяву, это ладно, а Джун?
Брат странно на нее посмотрел, но ответил, махнув рукой:
— Да вон они подъезжают! Всю дорогу тащились за нами. То двигаются, то глохнут. Чувствую, что как только ступят на землю, Джун будет Вальку убивать.
Подтверждением догадки Костика мол бы стать пулей вылетевший из-за руля их общий брат. Правда, Валя спешил в их сторону, а вовсе не удирал от не отстававшей от него Джун.
— Моя звезда только что сказала мне кое-что весьма прискорбное!
Звезда на редкость скромно стояла, скрестив руки на груди, и рассматривала Лизу, как причудливо извернувшуюся раковину. Взор ее, во всяком случае, двигался почти по спирали — от головы до пят, постоянно возвращаясь к лицу.
"Где, интересно, моя сумка и эскизник? Сейчас бы ее зарисовать — когда не позирует специально. Но о чем это я думаю? Бедная Джун из-за меня рисковала здоровьем. И так у нее непростой день выдался! Хотя... если бы ее не понесла неведомая сила вслед за нами, то и драться с лженеграми не пришлось бы... Ой..."
Взгляды их встретились, и Лиза снова оказалась в своем недавнем сне среди облаков. Это было как бесконечная картина, которую художник только задумал и предвкушает все радости работы над ней и все печали, все краски, и яркие и тусклые, и сияющие и темные, все дни и ночи у огромного пока еще не расписанного полотна. И эту картину Лиза хотела нарисовать не одна, а вместе с Джун. Она уже видела, как стоят вдвоем — плечо к плечу перед неизвестной дорогой. Но видела ли Джун то же самое? Ведь путь, который вообразила Лиза, был вовсе не дружбой. И это пугало и смущало.
— И тишина... — поддразнил Костик.
— Что такого прискорбного могла тебе наша Джуня сказать? — напомнила Жизель о причине спешки. Она захлопнула с третьей попытки дверцу машины и слегка привалилась к ней спиной.
— Ты с ней, брат, осторожнее, а то окрутит тебя — и прощай свободные деньки! — заметил Костя.
— Да? — почему-то Валя вздрогнул. — Неужели я ошибся? — но на робкий вопрос Лизы, в чем именно, отвечать отказался, а Джун пожала плечами и молча удалилась в их общий номер. Следом нерешительно направитлась и Лиза.
— Постой, неугомонная спасательница! Мы тебя еще не отругали как следует! С нами пойдешь! — заявил Тин-Тин старший так, что сразу стало ясно: спорить с ним бесполезно. И девушка обрадовалась даже тому, что их с Джун первый разговор наедине после сделанного ею только что открытия, откладывается. Она только забежала и захватила одежду. Ее спасительница, судя по шуму воды, была в душе, и Лиза решила, что вполне может переодеться у братьев. Ведь чувствует себя она неплохо, а Джун, кажется, сейчас не в настроении.
По дороге до хижины ее трех братьев Хрюша и Степашка просветили недоумевавшего Валю насчет особых талантов кореянки, и тот немало шуточек отпустил по поводу красавиц и их истинно девичьих увлечений. Лиза пыталась заступиться за свою дорогую Джун, и Жизель ее поддержала. Художнице тоже досталось: братья дуэтом распекали ее за бестолковость и импульсивность, за незнание народной мудрости о том, что, не зная броду, не надо лезть в воду. Девушка пыталась возражать. Она уверяла, что кто-то на нее наткнулся и поэтому она потеряла равновесие, когда тянулась за лягушонком, а потом от неожиданности — ведь море сразу у берега было для нее очень глубоким — забилась и стала тонуть. Но это рассердило разошедшихся братьев еще сильнее — по их мнению, вместо того чтобы падать, Лиза должна была накричать на неловкого обитателя пляжа и заставить его вытаскивать игрушку.
Ванечка, услышав эту историю, испугано всплеснул руками и вскочил с кровати, где, вероятно, весь день и провалялся, слушая аудиокниги в своем плеере. Только перед их появлением он для чего-то вытащил наушники из ушей, поэтому и включился сразу в процесс братского распекания.
Оправдываясь изо всех сил, Лиза из последних выбилась и отправилась под душ и переодеваться.
Тут подоспели "буки" — за своими подругами сбегала Жизель. Они сообща убедились, что с Лизой, Туттой Карлсон, Лизочком все в порядке и обрадованно загалдели. По их мнению, Лиза теперь должна была верой и правдой служить Джун, как Конек-Горбунок. Братья робко возражали, но напор девичьего авторитета был сильнее. Тем более что девчонки притащили огромный термос. Стоило только открутить плотно прилегавшую крышку — и по комнате распространился аромат крепкого чая. Всем, разумеется, надо было его попробовать, и Аллочка, как первоклассница в свой день рождения, подошла к каждому и насыпала в протянутые ладони горсточку парварды.
— Много не даю — она очень сладкая.
— Ну вот, аппетит перед ужином перебивать! — хрумкая меловито-сахарными цветными, пастельных тонов, комочками, проворчала Жизель.
— Так ты ж не ужинаешь, йог наш тибетский, — хитренько возразила Даша.
Возмущению Костика предела не было. Он так отчитывал бедную Толстушку, что та даже покраснела — от удовольствия — и разулыбалась. Ведь он, ругаясь, заявил: "У меня тоже без тебя аппетит пропал, но я же как-то себя сдерживал. Надо ведь и о здоровье думать! А если так хочешь отощать — так я это быстро. Я тебе такие тренировки устрою!" Компания еле урезонила влюбленного, который уже собирался тащить подругу на пробежку или еще для какого способа потратить накушанное достояние.
— Ладно, надо же и на ужин пойти, — в полголоса предложила Лиза.
— Погоди! — Ванечка выглядел немного виноватым. — Я тут тебе от Петькиной жены, мадам-галеристки подарок привез. Извини, что забыл вчера отдать. Может, ты его и наденешь? Она говорила, что это носят.
Развернув бумажную обертку и увидев то, что было скрыто под упаковкой, девушка оторопела.
— Вань, а что это такое?
— Понятия не имею.
— Это как? Кто из нас дизайнер-то? — подбоченился Костик. — Все папе скажу. Мы, значит, ради тебя осели в первом попавшемся городе, где есть мало-мальски подходящий вуз, но при этом и климат не губителен для твоего слабого здоровьица, а ты в назначении обычной тряпочки не можешь разобраться?
— Вот так и рассуждают профаны. Я, брат мой, дизайнер, я знаю все о модных направлениях, стилях, домах, могу перечислить всемирно известных и наших модельеров и определить, чей дизайн. Но как я могу отвечать за безумную фантазию никому неизвестного конструктора, который сочинил вот это?
Этим был белый брючный костюм свободного покроя из легкой ткани. Все бы ничего, но гладкий материал верха кое-где в самых неожиданных местах, почему-то сочетался с полупрозрачным кружевом — все вместе напоминало ткань в заплатах и прорехах. Верх был до середины бедра, а брюки были все из шитья.
— Доброхотно дающего любит Бог... — неожиданно задумчиво процитировала Вика, а остальные девчонки прыснули:
— Ты опять за свое? Недолго продержалась?
В ответ Вика только смущенно улыбнулась, а Аллочка и Даша сделали отметку в каком-то блокноте.
— В общем, я не знаю, что это такое, но получите и распишитесь, — подытожил Ванечка.
— По улице так точно ходить нельзя! — не сговариваясь, вынесли вердикт два оставшихся брата. — И вообще не надевай лучше это!
— А может, это пижама? — предположил Вика.
— Точно, я это буду как пижаму носить, — примиряющее кивнула Лиза.
— Тем более нельзя! — опять же дуэтом заявили братья Тин-Тин и удивленно переглянулись.
"Неужели они догадались о моем отношении к Джун и думают, что я буду злоупотреблять нашим соседством? Да я бы ни за что..." — девушка насупилась, а все разом стали расспрашивать, не стало ли ей хуже, поэтому она заверила всех, что прекрасно себя чувствует и вполне может появиться в столовой, а не ждать доставки еды на дом.
За ужином студенты, немного пришедшие в себя в поездке от глупой выходки Лизы и реакции на нее Джун, набросились на еду, а затем, утолив зверский голод, накопившийся от активного отдыха и стрессовой ситуации, с любопытством рассматривали новых постояльцев. Девчонки с удовольствием перешептывались, бросая значительные взгляды на группу молодых людей в спортивных костюмах, строя предположения на их счет. Разочарованно вздыхали, если обнаруживалось, что симпатичные незнакомцы, которых можно было заметить не за одним столом, не все оказывались одинокими. Некоторые были при том глубоко семейными. Парни таким вещам не удивлялись и не огорчались — просто с удовольствием любовались красивыми и, самое главное, новыми женскими лицами и не только. Несколько отдыхающих пенсионного возраста удостаивались разве что жалостливого взгляда особо сердобольных студенток или равнодушного — прочих. И совершенно напрасно. Как знать, какие страсти роковые бушевали в душе этой импозантной пары, которая Джуну, например, могла бы напомнить его собственных бабушку и деда? Вот только этим двоим повезло меньше — они познакомились, в отличие от Анны Романовны и Петра Сергеевича, всего год назад и сейчас просто-напросто проводили скромную свадебную поездку.
Сами невольные героини дня, один из которых чувствовал себя как лис-вегетарианец, а другая — как вылупившееся из яйца существо, которое гадает, летать его судьба или ползать, полностью сосредоточились на содержимом своих тарелок, хотя вряд ли могли бы ответить, что там было. Смотреть же друг на друга избегали. При этом и у одного и у другой так и стоял перед глазами дорогой образ. И как это обычно бывает, их ладони вдруг соприкоснулись на одном стакане с кефиром. Самое обыденное происшествие.
"Я не знаю, что это, но то, что я чувствую, целиком и полностью принадлежит тебе", — сияли серые глаза.
"Я совершенно уверен в своих чувствах, и попробуй только на них не ответь", — приказывали черные.
Понимали они при этом друг друга или нет? Если бы люди могли верно читать хотя бы в своей собственной душе, ответ на этот простой вопрос был бы однозначно положительным. Но густой туман закрывает от нас порой наши чувства и намерения. И не умея увидеть свое собственное лицо таким, каким оно было задумано и создано, разве увидишь как есть того, кто находится напротив, даже и очень близко?
— Пока вы делили один стакан, ваш находчивый Валентин выпил второй, — растормошил очарованных горе-едоков Тин-Тин младший и утащил свою звезду на прогулку. На свежем вечернем воздухе к ним сразу же присоединились Валечкины обожательницы, и вся эта пересмеивающаяся гуляющая группа вызывала у кого настороженность, у кого улыбки, а у кого-то даже зависть или печаль.
Лиза, следовавшая в отдалении, проводила компанию взглядом, а сама присела на одну из скамеек и всматривалась в краски вечернего неба. Одна за другой высоко и поближе к островерхим крышам пролетали чайки. Их бело-серые фигуры были деловиты — как будто они несли какое-то дежурство или выполняли секретное задание.
— Долго не сиди, сестренка. Твое экстремальное купание здоровья не прибавит.
— Вань, я все-таки не такая слабенькая, как ты, — девушка обеспокоено посмотрела на присевшего рядом брата.
— Не напоминай мне наполненные скорби годы юности! — скривился щуплый и длинный брат и откинулся в притворном изнеможении на спинку скамейки. — Вот отпустишь вас, малышню, а потом места себе не находишь.
— А по-моему, ты себе отличное место нашел — завалился на кровать да так и пролежал. Хоть на обед выбирался? — поддела шутливо Лиза.
— Папа еще звонил, — продолжил отчет Иван, — что-то про драку упоминал. Занятная у тебя, говорит, соседка — и боевая, и старших уважает. Куда катится мир, спрашивает: мой сын возится с лоскутками, терпит, что им командует бой-баба, а какая-то мелкая восточная девчонка ввязывается в драки, да еще и побеждает.
— Ну не переживай так, Вань, все будет хорошо. Твоя Нора Клейм увидит, что ты отличный мастер, и перестанет тебя заедать.
— Перестанет она, как же. Вот ушел человек в отпуск, а она что? Пока были у Пети звонила раз пять, в дороге — звонила раз десять, сегодня — даже полежать не дала спокойно!
— Ах эта злая ведьма! Вот я вернусь домой — я ей покажу! Доставать моего братика любимого! — Лиза вскочила и угрожающе затопала ногами, грозя невидимой обидчице кулаками.
— И ты туда же? Только и знаешь, что смеяться! — возмутился Ванечка.
— Слушай, а у меня, кажется, есть идея! — замерла Лиза.
— Я смотрю, ты в полном порядке, покорительница морей, — подошла бесшумно из темноты Джун. — Бодрая такая, приплясываешь, как боксер.
