— А в плен можем их взять? Как языков?
— Нет, это врядли. Ракушку некуда сажать, — опустил на землю мечты разведчика старатель, — Лес вокруг. Передадим на базу, чтоб не нарвались и летим дальше.
Следы бегства орды скрыть было невозможно. Под днищем тарелки отчетливо просматривалась полоса отступления. Кое-где валялись обглоданные зверьём остовы погибших в пути, раненных при стычке на реке лошадей. Сытая стая волков довольная и ленивая, неподвижно отдыхала возле бесплатной добычи. За дальней кромкой леса оказалось что-то вроде истоптанной тысячами копыт дороги, по которой пришли и ушли к видимым на пределе горизонта горам вооружённые кочевники. Не успела Ракушка пролететь и десяти километров от места, где ставили днёвку дозорные бека, как над ближайшим леском поднялся жирно-чёрный столб дыма и, постепенно разрастаясь и клубясь, потянулся к чистому небу. Система средневекового предупреждения о нападении сработала безупречно. Теперь о скрытности появления не могло идти и речи.
— Всё — заметили, — подвёл итог дымовой фейерии, разраставшейся к горизонту Марков. Цепочка дымов неумолимо поднималась вверх, к облакам.
— Ишь, ты — боятся, — удовлетворённо высказался о кострах на самодельных наблюдательных вышках Сан Саныч. От ближайшей вышки, что оказалась под брюхом тарелки, убегали в глубину леса шустрые фигурки бывших наблюдателей и уводили в поводу низкорослых лошадок.
— Зато теперь понятно — куда нам нужно лететь, — указал Зубов направление, сверяясь по ориентирам, бесплатно выданным солдатами недавнего противника. Цепь дымов указывала в сторону одинокой возвышенности, которая превосходила окружающие холмы во много раз, и только увеличивалась в размерах по мере приближения к ней тарелки золотоискателей. Туда же вела ещё не заросшая тропа, утоптанная лошадьми отступающего домой войска.
Гора прилично поднялась над прижимающейся к верхушкам Ракушкой. Кое-где внизу начали попадаться хибары и вполне окультуренные домишки, собранные в посёлки. Но дымы над поверхностью Тейи вели Ракушку дальше. Поля возделанной земли без проблем могли уместить тарелку. Но садится в крестьянском огороде или в загоне местного пастуха желания, ни у кого не возникло. Увиденное на поверхности, напоминало сельскую местность в преддверии города. Явление Ракушки на глаза людей, что копошились внизу со своими заботами, было воспринято, как удар враждебной молнии богов, от которой прятаться бесполезно, но попытаться стоит. Молодые убегали, старики падали на колени, дети мчались к домам, испуганно вертя головами. Народ вполне осознанно действовал, как при получении сигнала сирены воздушной тревоги о появлении армады бомбардировщиков или пиратов. Только откуда тут самолёты, если кроме луков и камнемётов на вооружении орды могли быть только самодельные пороховые ракеты. И то, если танкины до них додумались.
— Ждали они нас что-ли? — оценил действия населения за бортами и под фюзеляжем тарелки Зубов, — у них, небось, и бомбоубежища есть?
— А может не нас ждали? — возразил Марков, — Мы тут, вроде бы впервые, а они — как после ста дрессировок на плацу носятся чуть не с закрытыми глазами. Разве что, Саныч нам не всё рассказал? — сделал майор предположение о том, что тарелка ранее успела побывать здесь и навела ужас на жителей. Да такой, от которого они и бегали, как заполошенные.
— Ага, мы тут третьи сутки, только вас и обслуживаем, — напомнил о состоянии дел и договорённостях Сан Саныч, — Делать нам больше нечего — лошадям хвосты крутить.
В отличие от бригадира глаза пилота Ракушки горели любопытством и желанием пообщаться с разбегающимися аборигенами.
— Город впереди, — заставил всех вглядеться в увеличенное изображение подножия затухшего вулкана Серёга. Снежная шапка и ледники на вершине гигантской горы намекала на высоту не менее семи тысяч метров.
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
*
* * *
* * *
* * *
Юрий Владимирович Андропов внимательно прочёл справку по капитану Путину В.В. служащему Ленинградского управления КГБ. Ничем особенным офицер не отличался пока, или не хотел выделяться. Времени на выявление скрытых способностей не было. И Генерал Армии вызвал к себе начальника службы оперативного сбора и обработки информации. Задачу ставил лично.
— Валерий Валерьевич, вот по этому офицеру мне нужны не просто данные о жизни, а его путь от рождения до настоящего времени. И родителей, и родственников не забудте. Информация должна быть полная, вплоть до того какого размера у него ноготь мизинца на левой ноге и как он читает новую книгу. Психологический портрет, тенденции развития личности, вероятные подвижки и изменения, карьерный рост, рекомендации по наиболее разумному использованию, характеристики друзей, учителей, соседей, сослуживцев, коллег по детскому садику и школе. Пионерская и комсомольская. Слабости, привычки, сильные черты, увлечения, темперамент... и т.д. Да вы и сами знаете. В общем — он объект моей собственной разработки. Месяц на сбор материала, две недели на изучение и полная секретность. Копий не оставлять. Все данные — лично мне на стол. Желательно, по возможности, в видео и звуковых записях. Если получится быстрее, то я буду чрезвычайно благодарен. После, такие же досье мне нужны на некоих офицеров Патрушева Н.П. и Бортникова А.В. Вопросы есть?
— Никак нет, Юрий Владимирович! Разрешите приступить!
— Конечно, Валерий Валерьевич. В случае непредвиденных обстоятельств — доклад немедленно,— в КГБ СССР умели работать быстро и качественно, не считаясь со временем. Особенно, если хозяин конторы лично просит.
Через шесть дней две толстых папки легли на стол Председателя, и он с интересом углубился в их изучение, просмотр отснятого видео и записанного аналитиками звука. Итогом работы стала толстая стопка листов размером с советскую энциклопедию запечатанная в кожаную сумку.
— Уточните, пожалуйста, когда Ракушка хочет стартовать с Тейи в сторону нашего будущего, — распоряжение получил лично полковник, ведавший всем происходящим на объекте 'Источник'. Юрий Владимирович Андропов умел быть благодарным для тех, кто ему помогал, — И примите под охрану кожаную папку особой важности. До моего распоряжения хранить аккуратно. Понятно, — что тут непонятного? В сейф, под номерной замок и с часовым перед железной дверью.
— Есть, — коротко ответил полковник и положил трубку на 'высокую стойку' спецсвязи.
* * *
* * *
* * *
*
— Уходи вокруг, над городом не идём. Облёт на безопасной дистанции! — подсказал Марков Сан Санычу и старатель одобрил решение офицера. Кивнул Серёге, который повёл корабль на значительном расстоянии вдоль линии крепостных стен и реки. Городок оказался не маленьким. В наличии имелось два пути. Один по реке, что текла на север, а второй по двум дорогам: далее на восток и на юг.
— Съёмку ведёшь? — интересуется Саныч, оглядывая ров и каменный контрэскарп перед перекидным мостом Главной башни.
— Ага, хоть потом посмотрю, — отвечает Серый занятый управлением Ракушки.
На стенах суета. Мелькают фигурки стражников. Воины зачем-то закрывают ворота и поднимают перекидной мост. Как будто это спасёт, если тарелка перелетит через зубчатые стены, игнорируя бесполезные бойницы, камнеметалки и горячее дерьмо в чанах.
— Вот куда Урагхбек бежал, — констатирует факт Зубов. Ухоженные терассы, слева и справа от городских стен, поднимаются по обширным склонам гигантской горы, — Земледельцы, мать их. Как же они с кочевниками ужились? — в затопляемой пойме к югу за городом — рукотворное поле и не одно.
— Так это же сады! — на приближённой силой оптики картинке отчётливо видны плоды, висящие на ветках деревьев. Самое удивительное это то, что один из садов огорожен каменным забором и по периметру обширного участка стоят башни с часовыми.
— Загадка на загадке. Давай вокруг горы и домой, — осторожничает Сан Саныч. Для первого раза хватит. И карту составить можно и представить, что творится тоже.
— Погоди, Ахмед, а ты писать по-танкински можешь?
— А что не могу? Могу, — Марков долго не думал и быстро накидал текст обращения к начальнику соседского гособразования.
'Повелителю Большого города и окрестных селений. Я Великий Дракон Создателей приказываю тебе отправить к Западной пещере, где твой подданный — Урагхбек пытался уничтожить моих людей и их жилища, — посольство. Для подтверждения твоих мирных планов и намерений желаю, чтобы в состав миссии были включены искусные мастера с подмастерьями: зодчие, каменщики, плотники, кузнецы, два толмача и советника. Засим предлагаю подписать нерушимый мирный договор о границах, торговле и правилах передвижения. Срок на ответ — три дня от восхода и до заката, начиная с завтрашнего. Жеребца Буяна подаренного, как жест доброй воли неуёмному слуге твоему разрешаем оставить в табунах Повелителя Города. В случае отсутствия ответа или его отрицательного содержания отставляю за собой право на любое отношение как и имуществу, так и к жителям, вплоть до уничтожения или продажи в рабство.
— Слава, ты одурел? Какое рабство? Какие зодчие? Зачем Буяна оставлять? — давил Зуб не понимая хитрости Маркова.
— А как подписать? И печать бы?
— Пиши Великий Дракон Создателей. Олег у тебя печать для пластилина есть? — на печати начальника ПЗ номер десять было написано просто: Войсковая часть 2103 'Т' — внутри. И: 'ПВ КГБ СССР КСАПО на внешней кромке по кругу. Так для складов и сейфа оттиск, не для документов. Его всегда с собой таскаешь, хоть куда идёшь.
— Есть, но тут сургуч нужен, а не пластилин, — возразил капитан и вопросительно посмотрел на пилота Ракушки.
— Не проблема — горячий клей подойдёт?
— А это что? — вызвал улыбки у Саныча и Серёги вопрос Маркова.
— Щас покажем, — Тарелка зависла на автопилоте в стороне от города, пока пассажиры плавили черную свечу 'горячего клея', капали на бумагу и, плюнув на поверхность, прижимали оттиск Зубова к расплавленному пластику.
— А что — ничего! — оптимистично выразил свою отношение к свитку Марков, — почти антиквариат.
Бумагу, свернутую в рулон положили в пустой тубус от сигнальной ракеты, привязали к нему белую тряпку от простыни, чтоб летела более видимо и не потерялась. Затем Серёга зашёл над главными воротами, и тубус улетел в открытый люк к перекидному мосту и узкой улочке за ним.
— Ну, вы даёте! Строители! Мля! — иронии Саныча не было предела. — Самим дожить до утра, а они письмо турецкому султану пишут! Мы ж улетим через две недели! Чем вы их пугать будете — драконы хреновы!
— Не боись, Саныч, ты ж вернёшься! Мы в тебя верим!— с шуткой в голосе выдал своё мнение Марков, — Ну что полетели дальше?
— Ну-ну, — только и буркнул бригадир, — Давай Серый облетай гору и домой.
К пещере вернулись к вечеру. Ракушка устало приземлилась на своё место. Пограничники утащили с собой ноутбук Семёныча, чтоб насмотреться на отснятый материал и в свою очередь передать видео на большую землю для анализа. Светка лопала овёс, на неё в дополнение к рапортам грузили платиново-золотую смесь, добытую из берегов Золотинки. Отработавший своё за день 'Малыш' стоял у двери Нижней Башни под прикрытием пулемётов наблюдателей.
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
Вроде и жизнь начала налаживаться после того как Грязнов с присланными мастерами мужественно и упорно провёл своё первое рабочее совещание и поставил три основных задачи: Казарма, Баня и Частокол. По замыслу старшины надо было строить укреплённый форт из дерева на другом берегу реки. Затем поставить плотину. Установить генератор и соорудить отводной канал для рыбной ловли. Далее следовала коптильня, мастерские, и ....
— Тут у нас будут жилые помещения для вольнонаёмных и членов их семей, — Виктор Иваныч в этом месте победно улыбнулся, мечтательно закатил брови вверх и провёл рукой над изящно нарисованным на песке планом строительства.
— Иваныч, а кто это всё строить будет? — жилые помещения понятно, на случай, если нас тут забудут.
— Мастера, что пригнал проходимец-Урагхбек, — тут же просветил Грязнов. Людей хан прислал сразу, как только наша птичка полетала над его столицей, и сбросила ультиматум в тубусе из-под ракетницы.
От стальных топоров, двуручных и ножовочных пил, рубанка, угольника, стамески, гвоздодера, долота, напильников и прочих плотницких изысков двадцатого века мастера хана впали в ступор. Когда старшина показал им, как пользоваться пузырьковым отвесом — посчитали Грязнова за полубога или посланца с небес, что украл инструмент у ихнего Зевса и приволок людям, чтоб им легшее жилось. Лопаты, кирки и лом — повергли местных зодчих в тихий шок. Ахмед стал таскать с собой флягу с чаем, переводить приходилось много и часто. Особо бурный спор вызвал план Грязнова по фортификации, архитектуре и разметке будущей деревянной фактории — крепости. Агф — глава мастеровых Урагхбека, не оставил "камня на камне" от чертежа составленного прапорщиком на прибрежном песке.
— Великий Стар, — обозвал нашего прапорщика главный из невольников, так строить нельзя, — коротко вразумил божественного старшину бригадир артели по постройке столицы погранвойск.
— Чего это — нельзя? — обиделся старшина на прямое сомнение, высказанное Агфом по поводу целесообразности возведения построек.
— Если река разольётся к зимним дождям — то затопит весь городок, — небрежно-осторожно начал учить пограничника основам градостроительства опытный зодчий, — и у нас просьба есть, — удивил старшину Агф.
— Ну? — потребовал Виктор Иванович разъяснений.
— Платой будет инструмент. Каждому — набор, — твердо выставил условия лучший плотник ордынской империи, — И свобода.
— Да без проблем, — легко согласился Виктор Иванович, прикидывая сколько раз Светке придётся пройтись через препону, — только ты учти, Аким Погребняк, что потом всё это придётся или камнем обложить или из камня перестроить после зимовки. Мне пожары не нужны. И чтоб стены и потолок с крышей — двойным накатом. Уловил? — нахмурился прапорщик, вступая в вечный спор не разбирающегося в деталях заказчика с мастером подрядчиком.
— Я не Погребняк. Я Агф — Аким — мой ученик. Он на той стороне острова храмы строит,— шутка Грязнова переросла в загадку. Мастер не сдавался, — Будет тебе в два наката, — из слов Агфа следовало, что старшину он понял. Вопрос был в том, мол, а откуда знание про накаты?
— Что тебе ещё надо? — простор дал мастеру старшина, а надо было ждать — пока попросит. И Агф воспользовался промашкой Грязнова.
— Лошади, подводы, невольников-рабочих — много. Человек — сто пятьдесят. Верёвки. Лопаты. Остальное сами сделаем. Завтра представим план городка.
— А что ты там про свободу говорил? — полюбопытствовал Маркин, присутствовавший на берегу Золотинки при общении старшины и местных зодчих.
— Мы у хана в вольных отпущенниках — оброк платим, сами работу ищем, ходим где хотим, живём где нравится в черте города и окрестных поселениях. Но мы, всё равно, его собственность. Остальные — рабы, и привязаны к месту, где живёт. Он нам никогда свободу не даст. Будет при себе держать. Уговори кагана нас освободить, и мы тебе не то, что форт — Кремль выстроим.
