Записки офицера погранвойск, или - "Муравейник"

А всё началось обыденно, как и на любой линейной заставе Потешных Войск Комитета ... с тривиальной сработки системы электро-сигнализационных заграждений "С-100" с аппаратурой "Клён-75"...

"Заастааваа! Заслон и Тревожная Группа — в ружьё!" — после крика дежурного, темный коридор пограничной заставы наполняется топотом, лязганьем и короткими фразами. В оружейке, на распахнутом сейфе для боеприпасов и снаряжения горит обычная керосиновая лампа и тени солдат целенаправленно мечутся в двух направлениях: сначала из жилых кубриков по взлётке к оружейке и комнате связи, а потом на выход к крыльцу. Фас фонарь дежурного и старшего тревожки указующими лучами рубят мрак ночи, вырываясь в коридор из спальных и служебных помещений. Связист выдаёт радиостанции и антенны в открытом проёме двери, подсвеченный изнутри снятым с подзарядки Фас-фонарём. Всё как обычно, как на бесконечных тренировках, когда не знаешь настоящий подъём по тревоге или учебный. В любом случае патроны, снаряжение, оружие и гранаты настоящие. А если надо, то и пулемёт с гранатомётом самые всамделишные.

— Быстрее, быстрее, что ты телишься Вася, мля! Тебе ещё на собачник за Артом бежать! — Вася гупает сапогами по линолеуму пола. Складень его АКСа подпрыгивает в такт бегу и бьёт по спине, отчего Эсэсовец придерживает опущенный вниз ствол автомата за дульный тормоз-компенсатор. — Какой ? — луч света метнулся со стороны умывальника к двери связиста.

— Пятый правый! — ответил тот.

— Что соседи? — должен старший знать, кто ему помогает. Наши соседи, Хейробадцы — обязаны отрезать сработавший участок от линейки и ожидать вероятного нарушителя у его цели — линии государственной границы. Тогда он с тыла не успеет удрать в Иран. А если от досманов к нам пошёл, то ему труба в нашем тылу — до ближайшего посёлка километров десять по дороге на север. Если по дороге..., а напрямую так все двадцать по сопкам, щелям и спускам. Собака его достанет, если гюрза прежде не остановит коротким броском из засады. Однако, без соседей никак.

— Поднялись! Перекрывают линейку!— это значит, что участок, который пятый правый — не упреждаемый. А чтоб вы поняли почему, то надо знать, что самый ближний к заставе участок это двадцатый, через шестьсот метров — девятнадцатый, ещё столько же — восемнадцатый. Если умножить пятнадцать на четыреста метров — это где-то шесть километров от нашей казармы и конюшни. Поэтому мой прапорщик не праздно интересуется, а начинает организовывать взаимодействие с правофланговой заставой. Знать бы ещё, куда он, этот нарушитель, двинул: в тыл — на МЗП, спотыкач, паутину и камни или в сторону сопредельщика, на тот же спотыкач, старую систему, МЗП и паутину.

Газон рычит у крыльца окутанный дымом непрогретого мотора и плюётся выхлопом. Клубы отработки добавляют сюрреализма в тихий мат личного состава тревожной группы, которая с грохотом сапог по железному кузову влетает в прямоугольник грузового отсека. Последним, как обычно, прыгает Арт — наша овчарка и собачник Вася, после которых борт захлопывается и закрывается на разболтанные замки дежурным по заставе. Старший тревожки хлопает дверцей и машина, взревев двигателем, как-то даже со злостью в движении срывается вперёд, прокрутив на месте с пылью в пол-оборота задние ведущие колёса.

— Федь, млять! — не стесняется народ в кузове, от рывка чуть не заваливаясь кубарем по полу. Водитель хорошо слышит многоступенчатый мат, направленный в его открытое до конца окошко в дверце кабины и улыбается. Феде сейчас состояние груза по барабану — надо как можно быстрее домчать до пятого правого, чтоб не дать большой форы тому, кто проскочил колючий забор системы. Но по любому народ в машине учёный. Зря, что ли направляющие для тента собраны в кучу у кабины, а самого брезента на них нет. Какой же дурак в тревожке будет сидеть на скамейке у зеленого борта, если удержаться на горной дороге на скользкой деревяхе — нет никакой возможности. Все стоят и хватаются за передний борт и металл направляющих. И обзор хороший, и свежий встречный ветерок выбивает остатки сна, обдувая лица солдат стоящих кузове. Коробка машины грохочет железом сочленений на колдобинах и ямах, мотор ревёт на подъёмах, а фары распугивают затаившихся в траве зверей, птиц, ящериц, змей. Но тревожной группе не до живности на дороге — удержаться бы на ногах. Вспугнутый дикобраз попадает меж лучей двух фар шишиги и с неожиданным проворством мчится, почти десять метров, перед машиной карабкающейся вверх по крутому склону заросшей кустиками колючки сопки.

— Ату его! Федя, пля! Дави деликатес! В обратке подберём! — мясо у дикообраза — лучше куриного, а длинные черно-белые иголки просто обалденная вещь-сувенир на "дембель". Наш "Руль" понимает вопли из кузова правильно — жмёт на газ. Машина таки догоняет, а затем переезжает колючий ком жирного грызуна передним левым колесом. Крики из кузова разносятся далеко вокруг, сначала радостным ором, а потом удручённым гвалтом. "Туркменский ёжик" оставляет в колесе целый пук игл, отворачивает влево под углом девяносто к борту машины и живо галопирует прочь по азимуту сто восемьдесят в пыльную темноту ночи, даже не крякнув или взвизгнув от полученного удара черной резины высокого колеса шишиги. Звук его возмущенного сопения и скрёб когтей по грунту пропадает заглушенный в шуме мотора "мыльницы".

— Ни буя себе! — удивляется народ в кузове, — Мы ж его переехали! — машина останавливается на верхушке сопки. Федя получает звиздюлину от старшего за задержку. Прыгает вниз к своему колесу, выбросившись наружу кабины на руках, как гимнаст на соскоке из брусьев. Тревожка подсвечивает фас-фонарём сверху. Водитель вырывает из резины торчащие, как стрелы иглы, собирает в кучу лежащие рядом и забрасывает в кузов.

— Никому не трогать! Падло — я первый выбираю! — нагло предупреждает он, забивая себе очередь на дележ трофеев после прибытия назад.

— Мухой за руль! Я те, тля, поделю щас конюшню на сектора по навозу — вперёд на пятый, — Виктор Иванович намекает, что если Федя не поспешит, то по приезду у нашего "Руля" будут неприятности. И самое меньшее — наряд на уборку конюшни под надзором старшины заставы, что не есть хорошо для водителя единственного механического средства передвижения. Полпути до пятого проехали. Собака лежит у Васиных ног и пытается отрастить когти, чтоб можно было вцепиться в металл кузова, ей в дороге хуже всего — болтает у поднятых скамеек, как мячик в штормящем море. Но Арт привычен к такой езде. Негоже самой крупной и сильной овчарке в стае скулить, когда рядом стоит её инструктор, царь, бог и верный друг. Собака терпит колдобасины, шатания и качания Газ-шестьдесят шестого, а Вася старается успокоить своего питомца.

— Лежать Арт! Лежать! Скоро приедем! — командует он. Пёс смотрит снизу на Васю и остальных грустными глазами, которые не видно на светлом пятне морды хорошо, но в которых отражаются тысячи звёзд горного неба, что висит сейчас над пыльной ночной дорогой.

— Федя — козёл! Не картошку везёшь! Паа-адло! — после очередного виража и прыжка на колдобине половина тревожки набивает себе ссадины и синяки о борта машины и амуницию товарищей стоящих рядом. Федя ржёт в кабине, упершись руками в обод рулевого колеса, и прибавляет скорости, нажимая жесткой подошвой кирзового полусапожка правой ноги в педаль регулировки подачи топлива. Машина вылетает на горку напротив блочка "пять-шесть" и клубы пыли догоняют затормозивший автомобиль, заволакивая сверху-донизу.

— К машине! — командует старший прапорщик. Укачанный и разозлённый ездой народ, шатаясь, выпрыгивает из душетряски. Больше всех радуется происшедшему собака и принюхивается к окружающему её миру, радостно махает хвостом и заглядывает в глаза валящихся из-за борта солдат.

— Вася, ё! Держи своего волкодава! — Вася ухмыляется, довольный тем, что его заметили. Невысок Васёк ростом, но проворен. А зацепить Арта вблизи хозяина — чревато, клыки собаки пробивают плотную стёганную ткань дресс-костюма на тренировках, как газету, а удлинённые рукава полосуют в лоскуты с пяти учебных задержаний.

— Шо, страшно? Хе-хе! — посмеивается он над стрелком, которому чапать за ним, обеспечивая тыл и волоча на себе тревожный мешок вдоль Контрольно-Сдедовой Полосы. Связер бережёт батареи рации и втыкается штекером эМТэТэ(микротелефонная трубка) в скрытую розетку на стыковой монтажной опоре.

— Я на "пять-шесть", начали проверку. До связи, — экономит он и на словах.

— Давай, а то "пятый" клепает, как трещётка, — торопят со связи на заставе. А там уже противному-оперативному доложили. И он ждёт ответа. А то ведь поднимет на уши всю комендатуру или отряд с округом и крутись потом как хочешь... Хватит, раз уж приняли резерв округа на заставе, до сих пор от воспоминаний есть, пить хочется и ярость закипает сама по себе, без подогрева. Слава богу, есть калитка на четвёртом и ключ от замка.

А на тропе прикрытия слышится топот лошадей заслона. Изредка мигают вдали вспышки ФАСов. Можно работать — линейка перекрыта. Вася уже "пашет" носом Арта и фонарём изгибы КСП со старшиной и стрелком. Федя спотыкается сзади, неспешно следуя за системщиком вдоль колючки заграждения.

— Что за херня? — первым замечает неладное системщик. Впереди лежат безжалостно вбитые в горную почву три шестиметровых пролёта пятого правого. Вернее лежит вырванная на повороте из столбов перепутанная колючая проволока. Луч ФАСа(фонарь аккумуляторный следовой) поворачивает в сторону КСП и связист замирает ошарашенный увиденным. Полоса дорожек утрамбована в пыль и песок сотнями копыт, и больше, как следовая полоса, не существует на длине восемнадцати метров разрушенная архарьим стадом по всей восьмиметровой ширине, а точнее — втоптанная.

— Твою козлиную мать! Сколько ж их тут прошло? — на колючке висят клоки белой густой шерсти горных козлов. Это они пробили своими рогами стальные нити забора, и сорвали их со столбов, открывая проход остальному архарьему стаду в сторону границы. Больше всего "везёт" в тревожке системщику, что собирает на земле выдранные "с мясом" скобы, подсвечивая себе фонариком — ему восстанавливать порушенное хозяйство подручными средствами, как в анекдоте: молотком, матом и плоскогубцами. Хорошо хоть не на Марсе.

— Гыгыгыгыгы, — ржёт Федя над виртуозными выражениями царапающего руки об систему старшего мастера по электроприборам, — Это тебе не чай с маслом на заставе пить и не на связи сидеть. Работай — работай, — по-хозяйски покрикивает водитель, однако светит своим фонарём на двигающиеся руки, сбитые в кровь о стальные шипы колючки. Марка, что усиленно работает молотком, оставляют с Федей чинить и заделывать прорыв. Вася, стрелок, старшина и собака исчезли за бугром, проверяя смежные с точкой прохода участки. Машина чернеет темным силуэтом на фоне звездного неба на гребне сопки. Стучит молоток, вбивая скобы в креазотную древесину столбов. Матерится Федя, поддерживая проволоку на весу пока Марк закрепляет тяжёлые нитки скобами. Нервно стучит блочок, четко определяя, что не всё ещё сделано, разомкнуто и соединено в электрической цепи заграждения.

— Да тут на танках можно было проехать, — комментирует происшедшее Федя, глядя на широту истоптанного КСП.

— Ага, — вторит ему системщик, — И как минимум, в колонну по три, — связист наконец-то заканчивает щелкать "плосками" и стучать молотком. Блок умолкает удовлетворённый быстрым ремонтом.

— Всё, — выдыхает Марк, после того, как закрывает монтажную доску маскировочной крышкой, — перекур с дремотой.

— А до утра хоть простоит? — сомневается Федя и дергает натянутые кольцами и "буквой зэт" нитки колючки, — проволока подозрительно легко болтается и провисает.

— Федя, мля, — возмущается отношением к сделанной лично им работе Марк, — Ну его нах — не лезь. До утра система простоит, а в одну воронку даже снаряд не падает. А утром возьмём наряд по связи до обеда, и подшаманим по-настоящему, — но на всякий случай подтягивает тронутую Федей "десятую колючку".

— Ну, смотри, земеля — если ещё раз отсюда сработка прилетит — пешком пойдёшь, — шутит водитель.

— Куда ты с подводной лодки денешься, — огрызается связёр, — спички есть? Давай курнём пока старшина не вернулся.

— Щас, разбежался уже, старшина тебе курнёт — потом сутки просыхать будешь.

Системщик устало собирает инструменты, выбрасывает за контрольный валик обрезки трёхмиллиметровой проволоки, чтоб ветром или сдуру, каким животным тупым, типа дяди Феди, не занесло на забор и не замкнуло сигнализационную паутину. Затем садится на ящик системного блока, закидывает голову назад, удобно опёршись на маскировочную деревянную плату затылком. Небо сияет огромными звёздами вокруг и в молоке Млечника.

— Слышь, Федя, а звёзды тут красивее, чем у нас на Украине и крупнее, — мечтает Марк и Федя грустно вздыхает рядом, в отличие от Марка он смотрит не в небо, а в сторону границы. Там, где подсвеченный свод и горы сходятся со звёздами вдали у линейке в причудливую черту горизонта.

Тут-то и начинаются интересные события. Вначале над границей появляется черный крест летящего на фоне неба и звёзд самолёта, у которого горят огни на законцовках крыльев и хвосте. Все бы нормально, но летит это нечто совершенно беззвучно. И судя потому, что перевалило через пики гор, то не менее двух пятьсот у него высота. А так как Федя и Марк сами находятся на высоте тысяча двести метров. То и летит неизвестный аэроплан над ними не выше тысячи триста метров.

— Марк! — бьет, не глядя, Федя рукой по груди пограничника, — Гля! Самолёт?! Мля буду! Самолёт! — ошарашенный тяжелым толчком Марк вначале чуть не слетает с блочка.

— Ты что, Федя окуел? — кидается он на водителя в запале оскорбления личного организма от подлого тычка.

Но Фёдор не реагирует на агрессивное поведение соседа, а как завороженный смотрит вперёд и вверх, в сторону линейки, и протягивает правую руку, показывая указательным пальцем в небо. Черный крест однозначно пересёк границу и прёт по небу дальше в тыл, то перечеркивая, то открывая звёзды своим загадочным силуэтом. Еле слышный рокот двигателя сверчком вклинивается в тишину южной ночи.

Пока Федя удивляется невиданному зрелищу пересечения границы любимой Родины в воздушном пространстве неопознанным нарушителем — связёр, не отрывая глаз от ночного гостя, практично хватает МТТ висящее на проволоке. Нажатая тангента микротелефонной трубки отзывается в наушнике пением сигнала, вызывая узел связи.

— Ну, что у вас там, шакал?— лениво отзывается трубка голосом Бойко.

— Я — седьмой, на "пятом", — не даёт опомниться Марк ефрейтору на узле, — наблюдаю пересечение государственной границы неизвестным самолётом в районе Кери-Зоу, высота примерно, над нами, тысяча метров. Идёт курсом на Чули. Предположительно приближается к шестнадцатому левому. Доложи начальнику.

— Какой самолёт? Вы участок проверили? Меня оперативный задовбал! — злится Бойко и не верит в слова летящие в ухо с правого фланга.

— Млять, Володя не тупи, ёханный ты в стоц ебалан, буди и говори быстрее, это тебе млять не черепаха, щас на левом за хребтом скроется и писец, — орёт в трубку Марк более всего обиженный тем, что ему не верят на собственной заставе, — Федя, птля, скажи ему! — суёт трубку в руки водителя системщик.

— Вован, в натуре, соединяй с шефом, этож обалдеть, тут такого в жизни не было! — голосу Феди можно верить ещё и потому, что будить шефа по пустякам оно хлопотно. Потом кроссы, марш-броски, спортивные праздники, субботники, ПХД(парко-хозяйственный день), смотры, наряды — затрахает же, особенно того, кто его по пустякам разбудит. Попусту не попросят мужики кары господни на свои головы — значит не врут Федя и Марк — надо соединять. Но шеф спросонья добрым не бывает. Медведя, наверное, будить в берлоге не на много страшнее, чем нашего шефа. Устроит занятие по рукопашному бою на спортгородке и только успевай уворачиваться. А если на конную подготовку без седла выгонит — лучше уж кросс на десятку... Поэтому Бойко осторожен, хитёр и услужлив, как чужеродный дипломат в ставке Чингис-хана.

— Тащ, старший лейтенант, тревожка с правого! — объясняет причину своего звонка ДЖ по связи.

— А старшина где? — и в голосе Шефа нет единой нотки радости по поводу ночного звонка.

Шеф моментально врубается что-то не так, иначе побоялись бы будить во-первых, во-вторых просто дали бы начальнику поспать и в-третьих — сработка на пятом. Всё вместе навевает нехорошие предчувствия. Командир грузится информацией и ждёт дополнений.

— Смежные участки проверяют, — уточняет близнец кротко, аки ангел на краю рая.

— Тогда пусть и доложит. Что там вообще у него? — грозно интересуется, зевая в трубку сонный офицер. Связист улыбается, услышав эти звуки, переданные через чувствительный микрофон телефона.

— Стадо архаров прорвало систему. Наверно, барс гоняет, — начал излагать ефрейтор, — дыру заделали Марков с Федоровым, а прапорщик ушёл смежные участки проверять. А эти двое с блочка пять-шесть докладывают, что видят, как на левом фланге самолёт пересёк границу в районе Кери-Зоу и летит на Чули на высоте две тыщи пятьсот метров. Примерно, — переложил ответственность за звонок ушлый пограничник, на сидящих на "пять-шесть" сослуживцев.

Пока собирались, одевались, выбегали, смотрели, то ни хрена с заставы не увидели, — сопка часового перекрыла обзор. А самолёт пролетев, как ни в чём ни бывало под нашим небом и нашими звёздами ещё с километров пять, неожиданно вспыхнул ярким взрывом и расцвел огненным цветком в небе над горами. Чёрные ошмётки разорванного на куски планера мелькнули на фоне светлеющего неба и исчезли в темноте предгорий, опав невидимым дождём.

— Ты видал? — Федя заворожено глядел в сторону границы, как будто ожидал рассмотреть ещё одного летающего нарушителя в подтверждение тому, что рухнул, и чему он был свидетелем.

— Самолёт вроде, был — неожиданно засомневался системщик. За горкой послышались шорохи приближающегося старшины с основными силами тревожки.

— Вы самолёт видели? — с надеждой в голосе спросил дядя Федя, запыхавшихся проверяльщиков.

— Какой самолёт? Дай трубку, Марков? Я оперативному сперва доложу, — не обратил по запарке внимания на вопрос водителя старшина. Оно и правильно — сначала была сработка, а самолёт, он потом прилетел, — Тащ майор проверил пятый и два смежных — прорыв стада архаров в сторону границы, вырваны три пролёта. Восстановили пролёты своими силами. Утром запланирован наряд по связи на правый фланг, для основательного ремонта заграждения на месте пересечения животными забора ЭСЗ. Доложил старший тревожной группы старший прапорщик Грязнов, — всё правильно. Сначала надо по порядку— сработку списать на животных, а потом с летуном разбираться. Тем более, что старший тревожки про самолёт ни слухом, ни духом. А начальник успел все подробности узнать пока, они с Васей, собакой и стрелком — КСП проверяли. Тут Шеф и вмешался, благо всё запараллелено на коммутаторе "Кипариса" и связь на отряд через правый скозь "Геркулесовый" центр комендатуры идёт. Значит и там слушают. Есть такая фишка у коменданта Гермаба.

— Разрешите дополнить, тащ майор? Начальник заставы старший лейтенант Зубков, — представился наш командир оперативному на Кушаке.

— Давай Олег, — знакомый голос, — Что там у вас?

— Пока системщик и водитель дыру в заборе заделывали, старшина бегал и участки проверял. Так эти двое увидели, как над пиками Кери-Зоу пересёк линейку со стороны Ирана в наш тыл силуэт самолёта. Солдаты уверены, что не могли ошибиться , как у аэроплана горели сигнальные огни. И, на фоне восточного неба и звёзд, его очень хорошо было видно снизу. Он продвинулся в наш тыл, не меняя высоты полёта, на расстояние не менее пяти километров на нашем левом, там до системы от границы сами знаете до семнадцати километров, а то и более будет.

— Лейтенант, слышь меня, — ага, попробуй не выслушай оперативного — сдаст Бобко с потрохами, потом пошлют куда-нить где песок, как у Сухова до горизонта.

— Так точно, тащ майор, — бодро рычит в трубочку с ноткой иронии Шеф.

— Утром поднимай, формируй разведывательно-поисковую группу и вперёд — искать останки своего призрака. Вопросы есть? — "щас, только рядами их построю по ротно и и запущу торжественным маршем" — думает офицер, но говорит совсем другое.

— И откуда я людей возьму? У меня некомплект двадцать пять человек по штатке! Да наряды на фланги утром — шестеро, часовые — трое, ночные — шестеро, связь, дежурные, дневальные, повара, водило, ремонт на пятом правом системы, — перечисляет и спокойно информирует оперативного дежурного начальник заставы, — разговор с большим вниманием слушают, как минимум четверо лишних пар ушей: старшина на фланге, два связиста, что меняются и старший наряда на ближних подступах. Никто даже не дышит в трубочки связанные из экономии в одну паутину линии связи правого фланга и подключенные связистами на прослушку через высокую стойку. От напряжения у всех слухачей потеет ладонь, в которой они держат трубки. Ведь, скорее всего, наряд с ближних подступов к заставе и заберёт с собой начальник утром на поиски фрагментом летуна-самоубийцы. И собачку обязательно прихватит с собой. А лучшая псина на питомнике это АРТ — Васина тревожная собака. Ведь не возьмёт же с собой начальник, кого попало в свободный поиск. Значит и пулемётчик со снайпером, и связер. Итого — пятеро. А за начальника будет бороться со своим сном старшина, который отдавал всю ночь приказы нарядам и выпрыгивал в тревожку на вынос трёх пролётов архарами. Сухо щёлкают и трещат помехи на линии, когда "ближние подступы" выдергивают штекер трубки из скрытой розетки связи, чтоб сменить точку прослушки местности. Матерится старшина, предвидя отсутствие положенного отдыха. Меняются связёры, прикинув, что скорее всего, шеф прихватит отказника Иванова вместо штатного мастера по электроприборам, а системщики будут тащиться в дозоре по связи ремонтируя порушенный ночью пятый правый. Оперативный тоже не лыком шит, иначе бы он в отряде не сидел.

— Зубков, ты мне это не рассказывай, Бобко к тебе лично приедет утром, так что без него не выезжай и лошадь ему подбери спокойную. И не такую, какую вы замполиту комендатуры подсунул, когда он с участком знакомился! — намекает майор на конфуз с замполитом. Так хто ж знал, что он такой жирный и ж.., простите, ягодицы отъел такие, что никак в конном порядке без смеха он не проедет по нашему левому, а тем более правому. Лучше бы он пешком прошёл, а так, солдаты чуть не поубивались, когда бегали и фотоаппарат искали. Чтоб заснять на дембельский альбом картину товарища капитана по политической части — "О влиянии конной подготовки замполита на настроение личного состава".

— Так меня ж тогда не было в начальниках. Я тут при чём? — Зуба так просто не возьмёшь, не зря его Костин учил своим заморочкам почти год.

— Ну, да, конечно, ни причём. А кто потом трепался с лейтенантом с параллельного потока из соседнего отряда? А ваш базар связисты трёх комендатур и двух отрядов и зтридцати застав слушали по цепочке, затаив дыхание? А?

— Так кто ж знал, что трусы замполита — военная тайна? В перечне секретки нет. Да кому такие мелочи нужны? Иранцам? Та чтоб я скис!

— Так и скиснешь! Ох, лейтенант — на границе мелочей не бывает, — сделал свой вывод оперативный, — а вражину ты себе нажил. Небось дерёт за морально-психологическую подготовку и в партию волокёт, а?

— Я не переживаю по этому поводу: дальше этой заставы не пошлют, а больше капитана не дадут ещё года два. А вот вы товарищ майор не боитесь? Нас сейчас три заставы, одна комендатура и отряд слушает, кроме моей тревожки? — своих связистов Зубков опустил, если особисты и комендант на линии то им лишнее ни к чему знать.

— Ладно Олег не кипятись, готовься встречать проверяющего, — нейтрально ответил оперативный. Ну да, ему в округ и НО по сработке отчитываться надо быстрее, а не лясы со старшим лейтенантом разворачивать в дискуссии.

* * *

* * *

* * *

**

— Ну, мысли есть? — спросил Бобко Зубкова, когда тот рассказал ему о самолёте и дал почитать объяснительные записки очевидцев.

— Не нравится мне этот "воздушный змей", — ответил Олег и зашуршал бумагой, собирая её в папку, — нечисто там. Вот на хрена мне, посылать своему врагу самолёт и потом взрывать его над его территорией? А? Ведь денег стоит. Значит, цель оправдывала затраченные средства. Это ж какую надо иметь цель , чтоб целый самолёт списать в один миг. Вывод — бяка, которую он вёз, большая, находится где-то рядом, или он отвлекал от настоящего нарушения границы на смежном участке. Не договорились же они с нашими архарами?

— Правильно мыслишь. Продолжай, — усмехнулся и похвалил старшего лейтенанта майор.

— На соседних заставах прорывов и попыток пересечения ночью не было, так?

— Так, — подтвердил приезжий офицер.

— ПВО его ракетой не сбивало, правильно? Мои парни ракет не наблюдали.

— Точно, — улыбнулся особист.

— Значит, взорвали его в воздухе осмысленно, чтоб нам не достался, как вещественное доказательство нарушения мирного договора с Ираном и факта нарушении госграницы? Логично?

— Логично, — подтвердил собеседник.

— Тогда он что-то сбросил на нашу территорию, пока летел. Другого объяснения происшедшему у меня нет.

— Или не сбросил. А именно, ему нужно было пройти этим маршрутом, в это время и в этой точке, — задумчиво проговорил старший по званию, — вот и надо выяснить. Может, что по горячим следам и найдём. Если не отыщем, то это тоже результат. Заодно и местность посторожим от бытовиков, пикник устроим, свежим воздухом подышим.

— Тащ майор, а что мы-то? Там что, некого послать? Мне вон участок охранять надо, а я людей черте чем сейчас буду занимать?

— Летят люди, просто мы с тобой ближе всех.

— Тогда по коням. Вы на лошади ездить умеете? — поднял брови Зубков и иронично ухмыльнулся.

— Нет, Олег, я еду на твоём коне, а ты на ком хочешь. Лады? — обломал НЗ хитрый особист, — я про твою Свету знаю, наслышан, — проницательно улыбнулся он, — ты же её мне хотел подсунуть, а?

— Тащ майор, самая спокойная лошадь на конюшне, — деланно начал оправдываться Шеф, предлагая.

— Вот ты на ней и езжай, — подвёл итог обсуждению майор, — когда выступаем?

— Завтра в шесть, как рассветёт.

— А сегодня?

— Скоро вечер, в темноте много не найдём.

— А Фасы есть?

— Есть.

— Тогда выступаем через час, надо показать тем, кто наблюдает, что соваться к району сброса не стоит. Соседи будут искать со своей стороны.

— Вы думаете оттуда следят?

— Я не думаю — я знаю. Оборудованы и приступили к работе четыре дополнительных поста технического наблюдения напротив участка твоей заставы за последний месяц. Как думаешь, это случайность?

— Что ж им тут надо?

— Вот и мы там, в отряде думаем тоже самое. В чём причина такого интереса? Кому предназначался сброс? И ещё, в ту ночь над твоим участком должна была пройти низкая облачность, но её уничтожили и рассеяли, распылив специальные химикаты, чтоб не затронула посевы в сельхозугодьях. Решение приняли буквально за часы до наступления темноты. А вот если бы тучи прошли, то самолёт никто не разглядел бы. Соображаешь?

— Так стянуть резерв округа и прочесать цепью, крест накрест с собаками, — глаза молодого офицера загорелись огоньком азарта. Кто-то обжился на "нейтральной полосе" его участка, да так, что ему посылки самолётом доставляют! — если они самолёт не пожалели, тот нас они, тем более, оберегать от проблем не будут.

— Да. Надо вооружиться не скупясь. Полный боекомплект. Вода. Сухпай на трое суток. Запасные батареи. Фонари. Аптечка. Альпинистское снаряжение.

— Ну, тогда Свету берём. Она хоть тонну увезёт на себе.

— И потом шишигу затащим на дальние подступы. В ней можно воду возить для лошадей, — на том и порешили.

Ох, хорошо же никуда не спешить.

— Виктор Иванович — ты за старшего на заставе в наше отсутствие, — старшина делает серьёзное лицо и кивает озабоченно. Ох, и выспится мой прапорщик, пока мы будем шнырять в нарастающей жаре завтрашнего дня. На наше счастье ночь лунная. Спутник, приближённый высокогорьем не скупится отражённым светом и видно конечно не так как днём, но довольно прилично. Можно ехать без Фас-фонаря.

— Поняв, товарищ старший лейтенант, — автоматы сухо щелкают на заряжании. На коновязи машут хвостами лошади. Шесть оседланных. Грузовая Света выделяется среди них четырьмя большими тюками, перекинутыми через пустое седло. Кобыла довольна, всех копытных участвующих в неожиданном походе покормили дважды. Солнца нет — не жарко. Мух нет тоже — спят, поди. Комаров отродясь никто не видел в нашем положении над уровнем моря и почти полном отсутствии даровой воды на склонах и в распадках.

— Как коня-то зовут? — вопрос не праздный для гостя заставы, ответ заставляет будущего седока задуматься.

— Буян, — хмыкает носом наш начальник и смотрит на коней с подстрекательской улыбкой. Застоявшийся Буян он такой и есть. Огонь, а не жеребец. Роет землю копытом. Пылит в нетерпении. Косит взглядом на Тюльпана, что предназначен для начальника заставы, злится. Не по чину Тюля стоит рядом с вожаком табуна. Боится Тюля Хозяина кобылиц. Страшен и силён Буян. Одна только Светка его не боится. Было бы кого бояться. Она шире его в любом месте раза в три. Пытался раз Буян без разрешения Светки учинить над ней своё превосходство главы гарема, так мы думали шо, конюшня рухнет от воспитательных мер нашей першеронихи, а орал жеребец так как будто ему его колокольчики давили подковами. Громадный жеребец хромал, потом, ещё три дня и злобу на блондинку затаил самую что ни на есть яростную. Вот только сделать он ей ничего не может — против танка не попрёшь — задавит.

— Знаешь Олег. Я, пожалуй, на той лошади поеду, что тебе дневальные заседлали, а ты сам на своём Буяне езжай, — идёт на попятную курирующий поиск майор, — а то я боюсь, что не справлюсь, — Шеф с ухмылкой слушает оправдания гостя. Кроме него только наш фельдшер может усмирять командирского скакуна. Но фельдшера в табуне, лошади за своего воспринимают. Он как бы и человек и конь одновременно для них. Что-то вроде сказочного лошадиного Деда Мороза-Айболита, только не с копытами и хвостом, а с руками и в сапогах, вернее полусапожках.

Света специально поставлена у коновязи между Буяном и Тюльпаном. Лоснящийся, высокий и откормленный вожак всё время пытается достать своего вероятного конкурента зубами и устроить ему трёпку, за то, что он просто имеет наглость стоять рядом, а не дрожит в испуге где-нибудь в дальнем углу конюшни. Света находится в состоянии жующей нирваны, и всякий кто её потревожит в этом состоянии покоя, после наполнения желудка замоченным овсом, рискует быть походя наказанным богатырской кобылой. Буян в гневе задевает першерониху и толкает её мощным телом. В ответ, тумбообразные копыта перебирают мелкими шажками в сторону вожака и туша, весом почти в тонну, легко вдавливает лоснящиеся бока Буяна в телеграфные столбы, из которых собрана коновязь. Воздух Буян выдыхает, вдохнуть — проблема. Светка продолжает заниматься философией пережёвывания пищи, опёршись на главу конюшни. Тюля довольный ржёт, прячась за дальним концом деревянного устройства коновязи.

— Лошадей в повод. К воротам шагом марш, — спокойно говорит Зубков и добирается до придавленного Буяна. Света начальство знает в лицо, по запаху, голосу, походке и силуэту. Но не спешит отпустить командирское средство передвижения. Ждёт когда попросят. Но начальник не просит.

— Света, падло, — шипит Фрол с боку и бьёт ладонью по необъятной заднице у основания хвоста кобылы, — а ну подвинулась — быстро. — С Фролом спорить нельзя. Он роды у лошадок принимает, лечит, ухаживает. Туша кобылы, как бы случайно и нехотя, отпускает Буяна, переступив копытами в сторону Тюли. Коновязь радостно скрипит освобождённая от тяжкого давления. Буян пытается отомстить, но рука начальника уже ухватилась за повод оголовья одетого на пышущего энергией коня. И Шеф уверенно ведёт за собой злобного мстителя к воротам. Кавалькада выстраивается в колонну и выходит сразу через КСП к тропе прикрытия. Выравнивают затоптанное на переходе дорожки песчаной реки. Закрывают проход пяткой приклада автомата связиста — с двадцати часов сегодня и до двадцати завтрашнего дня условный знак о том, что прошли свои — это единица в треугольнике. И последнее построение перед началом движения.

Инструктаж краток. Впереди Вася с собакой, пущенной в свободный полёт. За ним Шеф с майором. После них связёр с пулемётчиком, и последний — снайпер со Светкой в поводу. У всех служивых вещмешки за плечами. Штык-ножи на поясе или в ремнях или карманах камуфляжа. Плюс торбы небольшие через луку седла, как хурджины висят. Оружие за спиной. Овчарка мелькает у копыт лошадей стремительным силуэтом, дистанция пять метров, за воздухом наблюдаем вместе... Караван уходит в лунную ночь шагом, тени всадников причудливо изгибаются на буграх и склонах окружающих тропу на рубеже прикрытия дальних подступов. До ближней розетки связи километра два, полчаса неспешной езды. Рысью оно ясное дело быстрее, но и опаснее. Поэтому шагом, спокойно, уверенно, осторожно. Здесь наша территория и нам некого бояться и некуда спешить. Если только гости с той стороны не пожаловали...

Когда едешь на лошади в седле, земля кажется другой, как море качающейся. Зато про своё средство передвижения мыслишь так, вроде ты и сам на копытах, а дорогу выбирать тебе — седоку. Стремится каждая лошадиная сила себя выразить в движении. Буян рвётся в галоп, неистовствует. Зубкову приходится делать настырному коню гармошку. Хорошо, что тропа прикрытия, пока, это две разбитых и широких колеи от колёс нашего ГАЗ-66 и можно устроить Буяну острастку по полной, что и делает командир к всеобщему удовольствию остальных. До заставы недалеко, ночь лунная, а Буян достал Шефа так, что тот начинает материться и лицо наливается краской ярости к непослушному жеребцу. И даже в свете Луны лицо начальника мерцает злостью изменившихся очертаний. В ответ на "гармошку" по зубам и натянутые поводья конь сдаваться не собирается и встаёт на свечу, оказавшись на земле только на задних копытах. Шеф прижимается к гриве и сжимает бока жеребца пятками. Обиженный понуканиями Буян резко падает на передние ноги и подбрасывает свой зад вверх. Офицер едва удерживается в седле, чтоб не перелететь через голову, вышедшего из повиновения жеребца.

— Назад. Всем на месте! — гремит рёв нашего командира, — Щас вернусь! — майор не понимает, что происходит и делает попытку двинуться ближе и помочь утихомирить животное. Но его удерживает связист.

— Не лезьте, тащ майор, — неожиданно твёрдо заявляет ефрейтор и, поравнявшись с головой Тюльпана, берёт его за повод оголовья, удерживая, — Ваш Тюля только больше разозлит вожака. Начальник сейчас его прогонит галопом вперёд-назад и спесь сойдёт быстро. Как шёлковый будет!

— А вдруг не справится? — переживает особист.

— Кто? Шеф — не справится? — изумляется даже одной этой мысли Серёга Иванов, — Да он его на мыло перегонит. Буян будет взгляда бояться. Зажирел среди кобыл на конюшне — давно на фланги не ходил — вот и бесится, — пояснил солдат и спешился.

— Ну-ну, — маленький отряд останавливается, наслаждаясь зрелищем укрощения строптивого скакуна. Зубков даёт шенкеля зарвавшемуся коню так, что он хекает выпустив воздух из лёгких. Заблаговременно прихваченная плётка ожигает лоснящуюся задницу огнём удара и Буян с места срывается в галоп по горной дороге. Только пыль клубится в лунном свете, и стук подкованных копыт рвёт дробью всплесков тишину приближающейся полуночи. Назад к группе Буян возвращается на таком же галопе, только взмыленный двухкилометровой пробежкой. Бока дергаются ходуном, расширяя лёгкие и хватая воздух. Разгоряченный скачкой шеф безжалостно останавливает запыхавшегося коня чуть не на полном скаку, вдавливая в края губ сталь никелированных трензелей, от чего лошадь приседает и чуть не юзом тормозит инерцию своего движения. Шеф слетает с седла, пружинит на соскоке и тянет к себе морду лошади за поводья.

— Ну, успокоился? — грозно рычит он, Буян стоит так, что в лунном свете видно как трясутся от пережитого напряжения мышцы на ослабевших ногах. При нехватке десяти процентов кислорода в воздухе такая пробежка не располагает к выёживаниям. Но и тут он пытается поднять голову и заржать, чтоб не потерять лицо на виду у Тюли и других лошадей. Но в руках у Шефа не попрыгаешь. Порядок восстановлен быстро. Коню дают отдышаться, и начальник снова бросает своё тело в седло. Буян чуть проседает, но выравнивается и идёт спокойно, лишь изредка закусывает железо во рту и пытается вырвать поводья из рук того кто его укротил. Шеф пресекает бунт мгновенной гармошкой и ударом пяток в бока. Тюля удовлетворённый увиденным издаёт довольный храп и гоготанье. Однако одного поворота назад головы Буяна хватает, чтобы гогот Тюльпана застрял у него в глотке, вожак не шутит.

" Погоди, вернёмся на конюшню — я тебе это припомню!" — обещает расправу висящая мокрая грива и блеск лунного света в отражениях его зрачков.

— Внимание, к рыси приготовились, — на всякий случай предупреждает Шеф. И придает ускорение своему копытному движителю, ткнув каблуками в мокрые от пота бока. Буян размерено начинает увеличивать скорость и вскоре прыгающие в такт бегу лошадей фигурки всадников полностью удаляются и скрываются за изгибами сопок от взглядов наряда на ближних подступах.

— Шеф ушёл на Дальние подступы, — коротко докладывает старший наряда, — ухожу в Токар-зоу на прослушку, — на ближних подступах свои правила, охрану заставы ночью никто не отменял. Три фигуры с олружием молча поднимаются с земли и, повинуясь щелчку прицельной планки автомата старшего, уходят на следующую точку для прослушивания и осмотра местности. Стая шакалов поднимает вой за вышкой, обсуждая происшедшее, и затихает в ожидании новых событий.

Дорога на рыси быстро заканчивается и приходится перейти на шаг. Почти сразу, Вася останавливается и поднимает руку, собака у ног лошади с интересом смотрит на инструктора снизу. Эсэсовец не говорит ни слов, а просто показывает вперёд и вверх, на черноту темнеющих гор перевала. Почти все успевают заметить свет на далёком склоне, как будто кто-то включил для себя фонарь, чтоб подсветить в темноте что-то ему необходимое. К сожалению, свет тут же гаснет и больше не вспыхивает.

— Самолёт в этом месте перелетел? — тихо спрашивает особист у начальника.

— Там, — недовольно отвечает Шеф и кивает, усиливая подтверждение, и добавляет, чтоб не расслаблялись,— Примерно.

— И часто оттуда фонари сверкают? — уточняет майор, вглядываясь вдаль.

— Первый раз за полтора года, — подливает масла в огонь мыслей наш начальник.

— А раньше, значит, где сверкали?

— А вон, напротив заставы склоны пологие, травы много, арча растёт, ягоды. А на Захар-зоу только архары могут ходить — отвесные скалы, уступы, обрывы — опасно. А в Кери-зоу и сейчас чабаны стоят у линейки. Досы даже поле у нас засеяли каким-то злаком, — от услышанной информации майор улыбается. Он знает, что выталкивать от линейки на таком расстоянии бессмысленно — пока доедешь, то иранцы за кордон уйдут. Ещё и посмеются с тебя мокрого, голодного и взмыленного. Но сейчас не до чабанов и отар.

— Это далеко? — особист спокоен, но азарт охотника, что видит добычу, его не отпустит до завершения поиска.

— По прямой, так километров пять-шесть, а реально: все десять-двенадцать будет, — охлаждает пыл старшего офицера — младший по званию.

— Он нас видит? Как думаешь? — вопрос сам по себе занимательный.

— Если наблюдал целенаправленно, то видел — сто процентов. А мог и случайно углядеть, мы тут с его верха смотримся, как на ладони при такой Луне.

— Тогда это наш клиент, старший лейтенант. И рискует он, бегая ночью по горам, не слабо. Ну что, поехали?

— Поехали. Вася — вперёд, — командует Шеф и колонна размерено идёт дальше, настороженно вслушиваясь и вглядываясь в магическую основательность и вычурность горных изощрений рельефа. Приходится ещё несколько раз останавливаться — свет вспыхивает на мрачной вершине ещё несколько раз, и пограничники стараются засечь место по ориентирам. Загадочный гость шарится по неприступному склону почти всю ночь до рассвета. К двум часам ночи колонна достигает подошвы водораздела, где намечено разбить днёвку, отдохнуть, поесть, обслужить уставших лошадей и дать им вдоволь напиться водой из притороченных к каждому седлу бахил от ОЗК. Для этого у Светы есть обыкновенное ведро, привязанное к луке.

— Стой — привал, — команду с удовольствием исполняют и люди, и животные, — лошадей растереть, седла снять, напоить и всем спать до утра. Первый на охране Вася, потом Иванов, затем Марков, Файзулла и Мамедов. Исполнять!

— Разрешите костёр разжечь?

— Я тебе разожгу! Не шуметь, соблюдать меры маскировки.

— А кого ловим-то, товарищ старший лейтенант?

— Лётчиков Вася, ищем. Тех самых, что из самолёта Маркова могли на парашютах спрыгнуть, понятно? — так что ж тут не понятного. Просто надо некоторые моменты уточнить.

— А они как за нарушителя засчитаются? — валяет Вася дурака. Всем понятно у него больше всего шансов найти и прихватить супостатов вместе со своей зубастой псиной, а значит, и отпуск домой вполне светит ему, маня и будоража воображение.

— Без нас Вася, тебе их не найти, — нагло заявляет Иван, — так что поделишься, а то связи не дам, — пригрозил связист.

— Хе-Хе, — отвечает Вася, но делиться ни с кем точно не будет. Хитер хохол, а собачка у него та ещё. Дресс-костюм прокусывает как газету, рукава стёганные дербанит своими клыками в лоскуты так, что после пятого учебного задержания -зашивать приходится. Выходит, что если держаться хитрого хохла и его собаки, то и к отпуску или медальке можно очень даже близко передвинуться, если подсуетиться.

— Вася пошли покурим, — неожиданно предлагает Серёга Иванов собачнику. Снайпер и пулемётчик многозначительно переглядываются, но пока не вмешиваются. Забот — полон рот.

Сутки "разведчики" находились у подошвы горы, но почти всё время ушло на обустройство временного лагеря, наблюдение и осмотр местности вокруг.

Проблему с едой для лошадей решили быстро. Во-первых, отпустили всех расседланных коней свободно пастись, кроме одного — тревожного, чтоб, если что, быстро собрать животных в кучу. Во-вторых, водитель дядя Федя получил задачу: раз в сутки прибывать на самую оконечность дальних подступов слева и привозить воду, и уже замоченный овёс. К этому месту выдвигался один из пограничников, увязав в повод за собой к седлу страждущих и голодных лошадок. Мыльница приезжала, как правило, к вечеру и оставляла запас воды для утреннего утоления жажды. Меняли батареи в рациях. Делились сигаретами, узнавали новости, читали переданные через водителя письма. Обсуждали происходящее, материли командование, для профилактики, и чтоб выпустить пар.

А на третьи сутки поиска связь с разведывательной группой неожиданно прервалась

Когда группа не доложила о состоянии дел на пограничную заставу через положенный таблицей радиообмена час, то дежурный вначале не придал этому большого значения. Мало ли, что там, у РПГэ (разведывательно поисковая группа) случилось. Может по щели лазят, и сигнал не проходит из-за гор, или забыли войти в сеанс, как положено в течение часа. Значит, сейчас связист группы карабкается по какой-нибудь вертикали, сбивая коленки и раздирая раньше времени резину подошвы пограничных полусапожек, чтобы успеть выйти в эфир в оговорённые дипломатическим этикетом девятнадцать минут. Правда, в наших горах для круглого отсчёта эти минуты были округлены командирским решением в полчаса со скидкой на кислород и жару, поэтому с каждой прошедшей частью промежутка времени связист всё с большей тревогой смотрел на часы. Когда до полутора часов осталось пять минут, то ефрейтор не смог ждать и переложил обязанность и переживать, и принимать решение на дежурного по заставе.

— Жэка, РПГ уже полтора часа нет на связи. Что делать? — дежурные по заставе парни решительные, инструкцию знают, решение обучены принимать по обстановке. Раздумывал Женька Шендрик недолго. Дед погранвойск "борозду не портит", он её наизнанку сутью выворачивает. В начале уточнил.

— Вызывал? — проигнорировал он вопрос Бойки. Можно было и не спрашивать, трубка стационарки лежала на высокой стойке, вместо того, чтоб висеть в зажимах, как должно быть. Через телефонный динамик в комнату выливалось шипение эфира, выведенное на максимальную громкость.

— Не отвечают, — как, отрезал связист и вопросительно посмотрел на сослуживца.

— Что положено то и делай — доклад старшему, буди прапорюгу! — связёр ухмыльнулся.

— Сам и буди — он в канцелярии массу давит, — разбуженный дежурным прапорщик среагировал быстро и вполне предсказуемо.

— Доклад на комендатуру, немедленно, — выдал он своё решение.

Руководство участка недолго переваривало полученную информацию. Комендант не располагал достаточными резервами, чтобы начать поиск пропавшей тревожки и отзвонился в отряд, по ходу разговоров, приказал вызывать группу по связи без остановки, и высылать тревожку. Это ж не шуточки — два офицера, один из которых носитель больших секретов, сержант и три ефрейтора не смогли выйти в связь на собственной территории. Пока звонили и пересказывали информацию, то прошло два часа. Оперативный отряда поставил в известность округ. Вердикт округа был предельно прост и понятен: "Отряд — в ружьё!", "Резерв округа — боевая готовность! Вариант Б!". А резерв округа и отряда если поднял, то и Москву надо в известность ставить, это вам не ментовка — это войска КГБ. Теперь у разведывательно-поисковой группы оставалось только два варианта — или найдутся сами живыми, или их найдут не очень целыми, но обнаружат обязательно, даже если из-за этого придётся захватить половину Ирана. Но пиндюлину получат все за раздолбайство невъе...немыслимую! Особенно, если по халатности в связь не вышли. Судьба состава РПГ попала на контроль Москвы. Эти теперь пока не раскрутят до конца загадку исчезновения — не слезут ни с отряда, ни с округа, ни с сопредельного государства, ни с какого бы то ни было ещё...

— Вызывай Володя, вызывай, мля, без остановки! Каждые пять минут! Тревожная группа — "В Ружьё!", — ждать помощи отряда старшина заставы не собирался, действовал по инструкции и поставил в известность коменданта. Тот одобрил и поднял смежные заставы, перекрывая на всякий случай линейку.

— Тууууууу, — запел тональный вызов "Сокола-М", повинуясь совершенно не экономичному по длительности нажатию на приливной рычаг контактов кнопки. Чем дольше жмёшь, тем больше энергии вытягивает из батареи аккумуляторов радиостанция, тем больше её выплёскивается в эфир мощным импульсом через антенну над крышей казармы. Отпущенная пальцами солдата тангента прекратила заливистую трель вызывного сигнала, — Первый, я — Залив! Как понял? Ответь! — требовал связист, прошивая эфир волной в радиусе пятидесяти километров. И снова, — ТУУУУУУУ! Первый, я — Залив! Как понял? Ответь! — ответа не было. Старшина собирал тревожку. Соседи справа перекрывали границу. Соседи слева поднялись в ружьё и сформировали свою разведывательно-поисковую группу. Напряжение в пограничной зоне нарастало каждую минуту. Хотя внешне заметно ничего такого суетливого не было. Ну, поднимаются по тревоге войска, так НАТО они и войска чтоб учиться воевать, охранять, защищать. Зато необычную движуху и суету целого пограничного округа тут же отметили на другой стороне границы. Сопоставили со стандартными данными по учениям и предварительной подготовке к ним и сделали вывод — это не учения, а настоящий подъём по "Тревоге" одного из самых боевых округов Союза.

— Сэр! — официально обратился к боссу центра АНБ в регионе ответственный за получение и оценку информации офицер, — у объекта "минус" оживление русских, судя по всему, дело идёт к тому, что туда будут стянуты войска КГБ. Имеется большая вероятность того, что местонахождение будет обнаружено или он будет найден в ближайшее время, — несмотря на тревогу и переживания в голосе того, кто довёл информацию, руководитель центра спокойно отнёсся к происходящему на советской территории.

— Джон, вот и хорошо. Пусть обломают об него свои зубы, а мы посмотрим. Держать на контроле, информировать о каждом изменении обстановки — немедленно. Дать оранжевое обеспечение слежению за объектом "минус", — дежурный агент кивнул и разослал указание подчинённым. Машина подглядывания и прослушки заработала на полную катушку, отслеживая происходящее в высокогорной пустыне Туркмении.

Старшина гнал тревожку рысью, покрикивая на усталых пограничников. Лошади вынесли пятерых бойцов к последней розетке связи.

— Федя, пля, где ты останавливался, когда воду Мамеду отдавал? — водителя взяли в тревожку не зря, он ближе всех был к точке вероятного нахождения Шефа и его солдат и видел последним пулемётчика, что вёл лошадей на автомобильный водопой и приём пищи.

— Вон там под арчёй, — вытянул ефрейтор руку, показывая место, куда вели следы колёс газона, что ещё вчера привёз провиант для "разведки", которая исчезла.

— Бондарь — след, — собачника звать дважды не пришлось. Он спешился, притянул Санту за повод, ткнул рукой в опечатки подков на грунте.

— Ищи Санта, ищи! — приказал собачник овчарке, та вскинула морду, зыркнула на хозяина подтверждая получение, уяснение и исполнение задачи. Высунула влажный и красный язык, иронично намекая, что её-то уж точно в этом деле заменить нельзя. Затем равнодушно отвернулась от несовершенных, по её мнению, двуногих и, пригибая ушастую голову к земле, уверенно потянула Игоря Бондаря за собой. Нижнее чутьё псине не понадобилось, запах лошадей и Мамедова был свеж, устойчив и шёл верхом ещё не исчезнув в мареве зноя. Санта подняла голову выше земли, что немедленно отметили пограничники и, набирая скорость, перешла на рысь.

— Бондарь отпускай собаку, — скомандовал старшина, — давай на лошадь, живее! — отстёгнутая от поводка Санта — благодарно улыбнулась белыми клыками и огромными примолярами в обрамлении черных губ и отсвечивая яркостью мокрого языка побежала по следу , изредка оглядываясь на хозяина , что двигался за ней в седле на своём коне. Остальные выстроились в колонну по два за инструктором службы собак и внимательно следили за своими секторами. Над связистом приглашающее покачивалась наборная антенна радиостанции. Пока докладывать было не очем. С момента выезда за ворота прошло не более получаса.

Санта разогналась так, что некоторые подумали: "А не играет ли собака в догонялки с лошадьми тревожки?" — ироничная морда овчарки клыкасто улыбалась при каждом повороте головы на хозяина, язык стриг землю. Кое-где пришлось пускать лошадей в галоп.

— Светка! — крик Игоря и жест рукой, указывающий направление, заставил солдат и прапорщика повернуть головы и притормозить погоню за ищейкой, чтобы осмотреться. Вынырнув из-за поворота очередной сопки, пограничники увидели лошадей поисковой группы, мирно пасущихся в тенёчке вертикального подъёма. Светка издалека выделялась в маленьком табуне своей светлой блондинистой гривой и таким же цветом роскошного хвоста.Невдалеке, к здоровенной арче была привязана длинной верёвкой одна из лошадей, и на её спине лежало не затянутое подпругами седло. Остальные сёдла, попоны и оголовья с подперсьями находились на земле у дерева аккуратно уложенные и свернутые. Вокруг — ни души. Птички поют, ящерицы носятся, змеи скользят по своим делам, хищная птица маячит в небе, черепаха ползёт в тенёк, на удалённом склоне дремлет архарье стадо, а людей нет. Не обращая внимания на овчарку, бойцы пришпорили коней. У брошенной днёвки спрыгивали на ходу.

— Рассыпаться! Искать их! Может, спят, где поблизости! Бондарь! Санту — напои, в повод её и работай по спирали от места, — прапорщик командовал и соображал: "Куда могла деваться бесследно хорошо вооружённая группа?", "Кто мог их прихватить всех, сразу и без единого выстрела?" — пока, ответов на возникшие вопросы не было. Надо было внимательно осмотреться и доложить наверх результаты. Там тоже с ума сходят от пропажи.

— Залив, я — четвёртый! Ответь! — пошёл запрос на заставу.

— Залив на приёме! Приём! — отозвалась немедленным ответом радиостанция.

— Обнаружил лошадей и днёвку Шефа. Кони без единой царапины и спокойно пасутся вокруг стоянки. Людей поблизости нет. По разведпризнакам покинули место не позже чем сутки назад. Как понял? Приём?

— На связи первый "Гермаба"! Вас понял хорошо — продолжайте поиск! Доклад каждый тридцать минут! Приём!

— Я — четвертый. Задачу понял. Выполняю. До связи.

— До связи! — эхом отозвался наушник.

— Мля, комендант на "Чаеке", — обрадовал старшина известием. Серьёзность ситуации и так понятная всем, начала напрягать вероятными последствиями. Если уж комендант в течение часа примчался замещать прапорщика на обезглавленной пограничной заставе. То кто ж тогда приедет замещать начальника и пропавшего особиста — командующий округом? Нач. особого отдела КСАПО? — Чем быстрее найдём, тем скорее вся эта кутерьма закончится. Не могли ж они испариться, как Иисус Христос. Внимательнее парни! Ищем. Ищем следы.

Тревожка разошлась полукольцом и постепенно расширяла охват. Каждый работал по своему сектору зигзагом синусоиды поиска. Бондарь отпустил собаку. Заинтересовался каким-то отпечатком на земле, присел, начал пробовать рукой и не заметил, что Санта исчезла. Двинулся дальше по найденному следам, думая, что овчарка где-то возле него, а когда опомнился, то Санта стояла рядом и тёрлась совершенно мокрым мехом о его ногу слева. Инструктор даже и не понял что произошло. Шерсть собаки была мокрой не от пота, псина сверкала тысячами капелек воды, которые остались в её шерсти. В подтверждение увиденного Санта всряхнулась-трепыхнулась, сбрасывая воду, вытряхивая шкуру и ореол из сотен брызг сотворил маленькую радугу вокруг собаки в лучах яркого солнца. Явление воды народу наблюдал и старшина.

— Товарищ прапорщик! — заорал Игорь, показывая пальцем на ничего не понимающую Санту.

Санта мыслила здраво и верно:"Пить хотела, почуяла рядом воду, побежала, быстренько напилась, заодно искупалась, тут же вернулась и преданно потёрлась о сапог. Что орать-то? Уже и отбежать попить нельзя? Лошадей я вам нашла? Нашла. От бестолковые пограничники попались на мой нос и уши. Вот, правда, хозяин вроде что-то понял. Ишь, как рот открыл, по нашему — широко. Может облизать хочет? Надо попытаться ему на плечи лапы поставить. Язык то у него маленький, но может до носа хотя бы дотянется? А что это прапорщик бежит к нам как молодой? Не — не буду пока морду Игорю подставлять — вдруг старшина ругать его за фамильярности будет" — Санта "улыбнулась" приближающемуся Грязнову самой своей обаятельной улыбкой, Виктор Иванович сразу сбавил обороты.

"Вдруг подумает, что Бондаря ругать буду. Защищать ещё начнёт. Умная же зараза" — поберёгся прапорщик и остановился не доходя несколько шагов. Руководить и издалека вполне возможно, что на клыки-то лезть.

— Таш прапорщик! — начал ошеломлённый догадкой Бондарь, — Это ж сколько там воды, шо она вся мокрая и с хвоста капает! Откуда? У нас её тут отродясь не было!

— Собаку в повод возьми. Говорил тебе — напои псину! — выговаривал, под хмурым взглядом овчарки, Грязнов солдату,— Вот она сама о себе и побеспокоилась, на наше счастье. Сейчас узнаем где она искупаться умудрилась. Рукой тронь за шерсть — вода холодная?

— Холодная, тащ прапорщик! — ещё больше обалдел от происходящего Бондарь.

— Значит проточная, — старшина в чудеса не верил, но факт был на лицо и расписан по всей морде любопытной собаки капельками ещё не испарившейся воды.

Найти место, где искупалась Санта оказалось легко, но не близко. Собака бежала к воде и назад быстро, торопилась туда, чтоб напиться, унюхав воду, а назад спешила к хозяину, чувствуя свою вину за то, что так далеко убежала. Метров пятьсот вдоль подножия крутого перевала прошла тревожка по следу собаки и остановилась. Из скалы, на высоте двухэтажного дома, бил ручей шириной около трёх метров и толщиной сантиметров двадцать. Струя воды катилась по камням водопада вниз и падала в вымоину, создавая бассейн глубиной в рост человека. Уровень жидкости в водоёме не менялся. Никуда далее влага, собранная в чаше уютного озерка не уходила. Ширина неровного овала составляла не менее десяти метров в диаметре в самом узком месте. Шум падающей воды гипнотизировал невозможностью происходящего.

— Вот это номер! — среагировал первым водитель и задвинул панаму на затылок.

— А ну стоять всем! Не подходить! Проверить подступы на дистанцию видимости! Федя, вы тут с шефом на охоту давно мотались?— старшина не спешил подходить к возникшему в голой пустыне "миражу", как он думал. Но видение не исчезало. А мокрая Санта служила самым лучшим подтверждением, что озеро явь, а не галлюцинация.

— Недели две назад, — непроизвольно сглотнул тягучую слюну дядя Федя.

— И что, ручей был? — допрашивал старшина ефрейтора.

— Откуда? Ничего тут не было, голая скала.

— Ты точно помнишь?

— Точно, точно, мы ещё отсюда леопарда заметили и лошади испугались — не хотели идти.

— Товарищ прапорщик, а можно в воду залезть, — раскрыл варежку солдат завороженный тихим грохотом и видом падающей воды.

— Нет, к воде не подходить!

— Ну, товарищ прапорщик! — умолять старшину только хуже делать.

— Что совсем мозгов нет? Ты глянь, какая скала над водой нависает! Если малый камешек вниз полетит — мало не покажется, а если большой за собой осыпь потянет? Не подходить! Следы наших ищите вокруг.

— Товарищ прапорщик!

— Чего тебе Бондарь? Сказано проверить окружность по прямой видимости — вперёд.

— Тут неправильно что-то, смотрите, вода льётся, а озеро из берегов не выходит? Как это?

— А вона — щель с краю, чуть ниже общей верхней кромки, туда, как из ванны и льётся всё, что набирается. Наверно в горе туннель для воды есть. А потом по нему влага уходит на левый к Арчабилю в Фирюзинку. Только раньше тут этого ручья точно не было. Потому, как вокруг ни травиночки ещё не пробилось. И сроку ему получается недели две, если Федя не врёт. И наши его пропустить никак не могли, да ещё с Артом. Значит тут они где-то рядом с этим природным явлением.

Выводы старшины услышали все. Даже оглянулись вокруг, как ожидая, что увидят искомую поисковую группу.

— Федя на месте. На охрану. Только спрячься в секрет, чтоб тебя видно не было. И стрелок — Коваленко с тобой. Ты старший. В воду не лезть. Если тут есть чужие, то обязательно придут сюда водички похлебать. А мы с Бондарем и "со товарищи" пройдёмся вдоль подошвы. Может там ещё и холодильник с мороженым из скалы вырос, — попытался пошутить старшина, но никто почему то не улыбнулся, — Ракетницу приготовить, зарядить и держать рядышком. Если что, то действовать по обстановке, осторожно. И обязательно ракету в небо, чтоб мы знали, что надо спешить.

— А если леопард? — философски заметил старший.

— Дашь попить. Погладишь. Поцелуешь взасос и покажешь, куда я ушёл. Вопросы есть? Вперёд по местам — секрет двусторонний, сигналы взаимодействия и оповещения обговорить между собой. В секрете не болтать — не дома.

Нашёл что-то — доложи. А тем более если это неучтённый источник воды в горно-пустынной местности, где каждый глоток на вес здоровья, а порой и жизни.

— Я — четвертый, под триста пятнадцатым основным. Залив — ответь.

— Залив на приёме! Приём!

— Я — четвертый. Обнаружил не указанный на карте источник воды у подошвы под основным знаком. Иду по вероятным следам Разведывательно Поисковой Грыппы начальника заставы. Как понял? Приём.

— Залив! Вас понял хорошо, продолжайте поиск. До связи!

— До связи.

Пока старшина обследовал подошву перевала в сторону большой Арчабильской щели, Федя с Коваленко образовали секрет вокруг манящего бурлящей водой озера. И хотя старшина выразительно пригрозил кулачищем, дядя Федя от идеи нырнуть в источник не отказался. Посвящённый в план водилы стрелок мгновенно согласился. Но поставил условие — первым купается он. Водитель шишиги неожиданно легко уступил первенство. Меры предосторожности были разработаны моментально.

Никто не сунется к озеру в течение двадцати первых минут, как ушёл старшина, уяснили бойцы. Значит, можно спокойно залезть в его прохладную нирвану поделив время по десять минут на каждого. Второе: плескаться надо по одному, и на башку надеть каску из тревожного вещмешка, а на плечи бронежилет. Один охлаждается, а второй сторожит. Покупаться успел только Коваленко.

Федя попался в свою же яму, которую, по привычке, вырыл ближнему, выискивая для себя выгоду. Тот, кто купался бы первым — имел бы ограничение в десять минут и, несмотря на кажущуюся радость передового авангарда окунуться в прохладу, он сидел бы в этой самой ванне не больше обозначенного договором срока. Зато ушлый ефрейтор на правах последнего из двоих, кто плюхнулся в воду, мог проторчать в природном бассейне и подольше Петрухи, прикрываясь его вынужденным, по любому, охранением. Но, не тут-то было.

Водитель смотрел вверх и страховал сослуживца от сюрприза, что мог спланировать на их головы сверху. Считал минуты, позыркивая на часы. Подарок не прилетел, зато Федя заметил, как тёмная фигура метнулась на фоне неба по козлиным уступам отвесной скалы и исчезла из поля зрения на стометровой высоте от подножия. Автомат сам прилип прикладом к плечу, и затворная рама довольно чавкнула, проглотив патрон из оранжевого магазина, после щелчка предохранительной планкой. Смотреть почти вертикально вверх на небо было трудно из-за невероятной яркости небосклона. Поэтому и фигуру толком солдат рассмотреть не смог. Это был человек. Но, то, что у неизвестного за спиной что-то подозрительно висело, дядя Федя разобрал достоверно и среагировал адекватно. Коваленко надрессированный, как и все, изготавливаться по металлическому щелчку из любого положения, вылетел из воды мокрой пробкой: в прилипших к коже синих трусах, бронежилете и каске. Углядев по ходу движения положение напарника для стрельбы стоя — бросился к оружию, лежащему на скинутой с себя афганке. Через десять секунд два ствола и четыре пары глаз отслеживали склон в готовности открыть огонь.

— Петро, отходи за арчуху. Не маячь. Достанет же на открытом пространстве, — командовал ефрейтор, не сводя глаз с опасной вертикали.

Петруха зачерпнул, не глядя, рукой шмотки и спиной вперёд отошёл за ближайшее дерево. Выглянул, справа от ствола, оглядел камни над собой и дал понять, что прикрывает.

— Федя, давай. Я держу скалу, — под прикрытием стрелка водитель отошёл к "своей" арче и осторожно выглянул. В скалах над пограничниками никого не было.

— Покупались, млдя, старшина, как в воду глядел, — ругнулся сухой ефрейтор. Мокрый Петруха проявил здоровое любопытство, не отрывая взгляда от нагромождений вверху.

— Федь, что случилось?

— А х... его знает, видел силуэт мельком и вроде с оружием, метнулся вот за тот выступ и пропал.

— Может из пещеры выскочил? Слышь, Федь, а ты пещеру-то видел? — обрадовал стрелок новостью.

— Какую пещеру?

— Там возле водопада, её отсюда не видно, а если в озерко залезешь, то там узкий проход. Я хотел тебе потом сказать, как выберусь, а ты начал затвор дергать, ну я и выскочил быстрее.

— Где, ты говоришь, пещерка?

— А вон за тем выступом чернеет щель, выступ её и закрывает. Из воды видно, а отсюда херушки.

Федя думал не долго. Вытащил СПШ и стрельнул вверх зелёную ракету, выпрашивая помощи и возвращения старшины. Купаться после происшедшего хотелось, но не желалось.

— Как водичка-то? — не выдержал коллега, прикрывая одевающегося за арчой напарника.

— Зашибенно, Федя, как у нас в бассейне на заставе, но не такая холоднючая. И пить можно. Я глотнул чуть-чуть.

— Ну ты дурак, а вдруг зараза!

— Та я случайно глотнул, вкусная.

Федя от такой рекламы непроизвольно двинул кадыком. Ну, надо же беда какая, вот он локоток рядом, а поди ж ты — кусать себе дороже. Ждали старшину недолго. Вопреки справедливости, первых пиндюлей от прапорщика за несанкционированное им купание получил Коваленко. Мокрое ХБ-афганка, такой же маскматериал шлема и обшивка броника, на ветках арчи с его стороны засады, выдавали Петра как инициатора и нарушителя приказа Грязнова. Федя ухмылялся, наблюдая и слушая разнос Петрухи со своей стороны секрета и благоразумно не отсвечивал пока не спала первая волна "выведения стрелка на чистую воду высокой исполнительности".

— Товарищ старшина, — не выдержал угроз сыпавшихся от разгневанного прапорщика Коваленко и сообразил, как его отвлечь, — Мы пещеру нашли, поэтому и в воду пришлось лезть, чтоб проверить, — вывернулся-таки Петруха из капкана Грязнова и отсрочил своё дневальство по конюшне, с побелкой, чисткой, мойкой и прочими трудностями.

— Какую пещеру? Что ты несёшь Коваленко? А если б тебя камнем сверху долбануло по башке? А? Чтоб я твоей маме сказал? — наседал уверенный в своей правоте старшина.

— Вон ту, — ткнул указательным пальцем в сторону тёмного пятна у края выступа стрелок, — Юра та скажи ты, — тут выплыл и Федоренко. Славу первооткрывателя неизведанных туннелей, а вдруг и катакомб надо было срочно присваивать себе. Может его именем, и назовут, трепыхнулась мыслью мечта.

— Так он же в каске был. Мы меры безопасности соблюдали, товарищ прапорщик! Я как пещеру разглядел, так Петруху и послал проверить. А чтоб чего не прилетело, и бронежилет нацепить приказал, — Коваленко от такой наглости чуть глаза с бровями не потерял, но молчать пришлось иначе наряд по конюшне на неделю, как минимум. А оно ему надо?

— Так, значит, это ты ему приказал в воду лезть? — мгновенно переключился старшина на дядю Федю, не обращая внимания на упоминание о пещере.

— Так точно, старший наряда ефрейтор Федоренко, сказав шо треба проверить, шо ото там за дыра темнеет за скалой. От я и пишов — сполнять, — тут же уточнил и включился стрелок, и взял "взятку на мизере", опережая дядю Федю своими не совсем точными откровениями. Зато теперь, вина за купание, железно падала своей тяжестью на старшего секрета, а водиле на конюшне долго не устоять — прорвётся, на выезд вызовут, и был таков. Как с гуся вода. Однако, удивлённый изворотливостью хохла, ещё больший украинец Юра Фёдоренко взял своё, получив прикуп и инициативу. По сравнению с неизведанными тайнами пещеры, запрещённые водные процедуры меркли и теряли свою актуальность.

— Так ничего ж не случилось, тащ прапорщик, он только по колено зашёл и присел, шоб ото лучше рассмотреть, что там такое за вход куда-то.

— А что ж у твоего "младшего брата" каска и её бликмаскировка мокрая? У него что, колени на макушке растут? — не унимался старшина, но обороты сбавил, изучая и высматривая черноту прохода за скалой. И этот проём в толще горы его всё больше и больше заинтересовывал. Федя подлил масла любопытства в огонь жажды неизвестного.

— Так оступился Петро, — врал напропалую дядя Федя, Петруха преданно закивал, подтверждая, — А может туда ПРГ и пошла? — направил помыслы старшины в правильное русло их течения водитель и напомнил о главной задаче тревожки — найти поисковую группу. Коваленко понял, что наказание в навозе за явным преимуществом его интеллекта отменяется и, чтоб уж совсем отвлечь старшину от уставных взаимоотношений, связанных с главой о наказаниях подчинённых, вспомнил: почему ему пришлось прервать купание. Хотел сказать, но старшина упредил с вопросом.

* * *

* * *

* * *

* * *

*

— Так что ж не проверили до конца, бравые воины — пограничники? Что это у вас рожи перепуганные были, когда мы прибыли? Почему у Коваленко предохранитель открыт? А? — отвечать надо было быстро, каждая секунда могла стоить очередной подводы с лошадиными блямбами.

— Так над нами забегал какой-то чурбан, как только мы к пещере сунулись. И за спиной у него что-то вроде оружия было. Точно. Пришлось вас вызывать, — кротко доложил водитель и кивнул вверх, где он обнаружил неизвестного, спрятавшегося в скалах.

— Так, вы двое — наблюдать за скалой, — тут же получили указание два стрелка, — Бондарь — тыл. А вы, оба, ну-ка поподробнее? Что там бегало с оружием наверху? Кто видел?

— Я видел, тащ старшина, — сдался дядя Федя, — поэтому и предохранители открыты и патроны в патронниках. Мелькнул на фоне неба и исчез за скалой как призрак. Мы за арчухи попрятались так, чтоб только правое плечо с автоматом было видно и к бою изготовились. А вдруг — снайпер? Ракету запустили, и стали вас ожидать.

— Ну, я так понял, что ты, мой друг, купаться не передумал? — саркастически начал старшина, кивая на дядю Фёдора.

— Так я и не хотел вроде, — попытался откреститься от своего первоначального желания ефрейтор.

— Надевай каску, бронежилет. Коваленко — наблюдать. И вперёд, на ту сторону озера. Разведчик.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

*

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

**

Где-то южнее советского основного пограничного знака номер двести семнадцать. На территории государства Иран. Скорее всего, под кондиционером. Центр АНБ

— Сэр, свежие изменения информации со спутника. У Русских исчезли первые шесть человек, вероятно, обнаружили объект 'минус' и он показал им свои зубы. И ещё одна группа идёт на точку, где пропали их пограничники. К перевалу стягиваются дополнительные подразделения. На аэродромах вблизи Ашхабада замечено большое передвижение техники. Вертолёты выведены из маскировочных ангаров и навесов на бетон взлётно-посадочных полос. На склады КСАПО потянулись колонны грузовиков. Похоже, 'совьеты' всерьёз решили обнаружить канувших в никуда солдат и офицеров.

— А что их военный округ? Поддерживает пограничников?

— Пока больших изменений в повседневной жизни не обнаружено, но имела место активность радиостанций полка транспортной и штурмовой авиации. Возможно, пограничный округ собирается подстраховаться на случай осложнений. Но пока тихо.

— Что с нашими подразделениями, попавшими под 'минус'?

— Нет информации, попытки прорваться и вернуться успеха не имели. Подход перерезан и блокирован. Поисковые группы просто попадают под обвалы. Причём их не уничтожает, а именно, как специально — отрезают. В результате спасательных операций теряем время. После того как доберёмся и вытащим план прохода существенно меняется. Впечатление такое, будто кто-то внутри горы меняет местами перегородки, как в своей квартире. Но там монолитная порода. Никаких выбросов породы. Шумов. Сотрясений. Эта чёрная дыра сама устанавливает правила и сама их меняет, как ей вздумается. Единственное неизменное, что мы можем констатировать точно, так это то, что все, кто идут в проход, ведущий вроде, в сторону СССР — не возвращаются назад, если их цель не поиск пропавших, а исследование катакомб. Хотя после углубления в лабиринт магнитный компас отказывает. Сигнал сквозь толщу не проходит. Связь УКВ работает только пределах видимости. КВ экранируется напрочь. А правый и левый лазы неизменно выводят в сторону Ирана. Местные власти, пока, оказывают содействие в обмен на нашу военную помощь против Ирака. Если они вышли на территории другого государства, то должны были бы уже обозначиться или попытаться войти в контакт. Соответствующие меморандумы разосланы во все страны региона. Данных о появлении наших ушедших в лабиринт групп — нет. Запрашиваем ежедневно.

— Значит вы, как и я считаете, что это потайной ход к 'советам' и наши исследователи попадают в ловушку их Погранвойск.

— Абсолютно, босс.

— Тогда почему мой дорогой Джон русские до сих пор не впендюлили нам ноту протеста, не показали пленных, или хотя бы трупы? Все группы были укомплектованы оружием, средствами защиты? Мы им только ядерную бомбу в рейдовые рюкзаки не положили. И где шестьдесят рейнджеров и пятнадцать морских котов, которых нам выделили на спецоперацию? У меня ответ только один — они не у русских.

— А где тогда?

— И я не знаю где. Может на том свете. В Афганистане или Ираке. В Австралии. Или в другом времени. Куда вообще ведут эти катакомбы? Кто их прорыл? Одни вопросы Джон! А где ответы? Куда делись семьдесят пять крутых джи-ай, обученных выживать в любой обстановке? Ни с территории Афганистана, ни Ирана, ни прилегающего Ирака сведений о появлении белых и вооружённых людей мы не получили. А такую банду американских парней обязательно заметили бы и показательно отрезали бы головы и сняли бы на камеру в худшем случае. В лучшем — запросили бы выкуп. А они как под землю провалились. Ну не в ад же они попали? Кто-то или что то их задержало и это неизвестное ИКС меня интересует. Нам брошен вызов. И надо его изучить, чтобы ответить или наоборот подставить под ответ кого другого. Молчите. Я считаю Джон, что те, кто их у нас забрал не удовлетворены каким — то своим результатом и наш номер с самолётом похоже им понравился. Русские там что-то определённо нашли. Если 'шум' на границе усилится, следовательно наша дыра имеет выход в русский Туркменистан. А значит и к секретам этой аномалии могут получить доступ наши вероятные противники. Готовьте варианты отхода. Такие, чтоб у русских не было никакой возможности — дотянуться затем к нашим тайнам. Если они с голой задницей умудрились проект Манхэттен повторить, то я не удивлюсь, если они и тут что-нибудь нароют. А мы со своими миллиардами окажемся у них в заднем проходе и будем кусать локти у китайцев. И просветите меня, кто был в составе пограничников, которые оказались в минусе? Обычные солдаты-балбесы срочники?

— Не только, с ними находились два офицера. Первый — начальник их пограничного поста. Второй прибыл к нему именно для поиска обломков самолёта. Фигура второго командира занимательна тем, что он ни разу не дал понять нашим слухачам, по какому он профилю работает в КГБ. Ясно одно, что майор этот не простой, если служит у них в разведывательном отделе. Хотя все вокруг думают, что он чистый особист. Остальные — обычные солджеры набранные по призыву.

— Вот видите Джон, мы не зря пожертвовали нашим самолётом. Пока русские получат те данные, что имеем мы об этом странном сооружении — потеряют ещё десятки человек. А мы отследим их действия и сделаем выводы Нам нужно непременно быть в курсе того, что там у них происходит. Перенацельте спутники. Отдайте приказ агентуре на той стороне — работать по Фирюзе. Ройтесь в архивах. Ищите. Ищете ответ на вопрос, что мы нашли? Меня не устраивает ответ феномен, мне нужен практический результат. Чтобы понять — закрыть работу по проекту или наоборот, продолжить исследования. Используйте русских. Пишите и расшифровывайте их радиопереговоры и телефонные звонки. Они не поняли важности горы, и будут работать открытым текстом. Приоритет на задаче красный, немедленно докладывать о малейшем изменении в радиусе ста километров от 'минуса' на советской территории. И что там у нас по учёным? Что говорят умники исследовательского отдела?

— Они носятся, сэр, как ненормальные. Говорят, что такого феномена они не видели и не слышали с тех лет, как читали запоем фантастику. Говорят, что этого не может быть. Особенно им приспичило лепить датчики и на стены в левом туннеле, где по сорока пяти градусному склону мячики и банки из-под пива катятся не вниз, а вверх. А человек стоит под углом почти параллельным полу и не падает на спину.

— Джон меня не волнуют эти чудеса, которые мы не можем применить на практике. Что по новой группе? Добровольцы есть?

— Есть. Готовим. Хотим попробовать новый способ обратной связи.

— Что снова бронированный кабель потянете, чтоб потом найти обрубленный или оплавленный конец?

— Да сэр. Только это будет нанокабель из тончайшей молекулярной нити углеродных атомов.

— Думаете 'минус' его не заметит, а вы с ними по телефону общаться будете?

— Попытка, как капля — может дорогу и в скалах пробить.

— Пробуйте, и отчёт мне на стол со своими комментариями. Что ж, посмотрим, хватит ли у русских, вляпавшихся в Афганистан, ума потягаться с этой загадкой.

— А вы в курсе Джон как эта гора попала в зону Русской империи?

— Да, конечно. Русские купили Фирюзу у иранского шаха и заплатили золотом. Сделкой ведал главный визирь и по информации историков положил в свой карман не малую мзду за оформление договора, лоббирование и оформление. Сделал это тихо, как несущественную уступку России в обмен на торговые и другие блага. Когда главе государства доброжелатели донесли весть о том, что граница сдвинута на юг и Арчабиль — Королевкая охотничья резиденция шаха, теперь русский во веки веков, то он разгневался так, что велел расплавить металл, что получил визирь за афёру и залить виновнику в глотку. Что и было сделано незамедлительно. Врагов у парня во дворце — хватало. Казнь вошла в легенды Ирана.

— ОХ, Не зря шах Ирана приказал залить всё золото, что получил сановник в нутро чиновнику. А? Что-то там не чисто. Не забудьте про архивы! Всё Джон. Идите, работайте.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Высокие Договаривающиеся Стороны, воодушевлённые желанием урегулировать разногласия по вопросу о прохождении линии государственной границы между Союзом Советских Социалистических Республик и Ираном на отдельных участках, тем самым подтверждают, что граница между Союзом Советских Социалистических Республик на всем остальном протяжении остаётся без изменений, причём пограничный участок на правом берегу реки Аракс против бывшей крепости Аббас-Абад, а также селение Хисар с участком земли остаются в пределах Ирана, а местечко Фирюза и окружающие его земли — в пределах Союза Советских Социалистических Республик.

В связи с вышеизложенным Высокие Договаривающиеся Стороны заявляют, что отныне все вопросы, связанные с прохождением линии государственной границы между Союзом Советских Социалистических Республик и Ираном на всём её протяжении являются урегулированными и что стороны не имеют друг к другу территориальных претензий.

Составлено в Тегеране 2 декабря 1954 года (11 азара 1333 года) в двух экземплярах, каждый на русском и персидском языках, причём оба текста имеют одинаковую силу'.

Соглашение ратифицировано Президиумом Верховного Совета СССР 25 апреля 1955 г. Обмен ратификационными грамотами произведён в г. Москве 20 мая 1955 года.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

*

* * *

* * *

* * *

* * *

*

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

*

— Товарищ прапорщик, — заныл Федя, — Раздеться можно? До трусов?

— Можно Машку за ляжку, — выдал старшина, — А в армии: "Разрешите? товарищ старший прапорщик! Или мичман", — на долю секунды помечтал Грязнов о бескрайнем просторе волн океана и песке пляжа с пальмами,— Раздевайся, — смилостивился он. Вид бравого Феди босиком, в бронежилете, каске, с автоматом и запасными магазинами к нему не оставил равнодушным никого, включая лошадей и собаку. Бондарь оглядывался на водителя, саркастически улыбаясь, что не укрылось от глаз Грязнова.

— Собачник, а ты что лыбишся? Бегом сюда. Пойдёшь за ним через воду с собакой. Коваленко — поменяй его в прикрытии, — теперь на одного веселящегося стало меньше, а на одного раздетого больше. Две пары синих трусов гармонично пытались отразиться в колыхающемся зеркале озерка. Немотря на серьёзность ситуации стрелок тихо давился смехом, услышав комментарии связёра с рацией.

— Стриптиз на природе, мля! — оскал двух рож из-под касок предвещал в будущем необратимую месть на заставе, для тех кто был одет, но старшина свёл к ничьей молчаливое противостояние амбиций.

— А вы что без касок и бронежилетов ухмыляетесь, там, в кустах! А ну живо кинули железо на плечи, а каски на мозги! Шевелись, а то уррою до позвоночника.

Первым забрёл в воду ефрейтор и стал осторожно погружаться. Когда вода дошла до пояса, то он пошёл вдоль берега, тщательно прощупывая босыми ногами дно водоёма. Бондарь подождал пока ефрейтор не отойдёт от него на шесть метров и также осторожно двинул за ним, но по колено в воде. Ищейка полакала на ходу воду и бодро потянула поводок в сторону скального выступа, за которым скрывался провал внутрь горы. Коваленко держал верх, стрелок тыл и подходы, старшина внимательно наблюдал за продвижением своего авангарда. Наконец Федоренко заглянул за выступ, забредя по шею в бурлящую воду и почти добравшись до падающих струй водопада.

— Ну, что там? — торопил старший тревожки.

— Дыра, тащ прапорщик, в рост, или выше! Широкая! Змей не видно, но лучше сапожки надеть! Бондарь иди ближе! — солдат щурился и фыркал от разлёта брызг сыпящихся на него со всех сторон. Поднял автомат над головой и держал стволом в сторону пещеры, прикрывая подход Бондаря с собакой по мелководью берега. Маленький камешек слетел сверху и стукнул водителя по стальному шлему, заставив в испуге присесть в воду по самый кончик каски, так что над поверхностью остались лишь две вытянутых руки с автоматом.

— Коваленко, мля! Спишь!

— Маленький, падло, не разглядел! — виновато оправдывался Петруха

— Федя — вылазь! Бондарь держи с собакой вход! — Грязнов заботливо собрал солдатскую одежду и пошёл по краю озера к Бондарю, что страховал непонятный расщелок в подземелье. Пока одевались и обувались, старшина прикрывал своим складником обоих пограничников. Ствол автомата смотрел в темень неизвестности, но целиком расщелину разглядеть было трудно, выступ закрывал, отрезая бойцов от возможного нападения со стороны пещеры, и, в тоже время мешал тревожке полностью оценить и разглядеть свою находку. Виктор Иванович не спешил, он захватывал свой плацдарм, шаг за шагом подстраховываясь и оберегая людей и животных от любой опасности. За долгие годы службы он понял, что всё можно отремонтировать, найти, заменить и поправить, а вот солдата восстановить быстро невозможно. Потеряешь хоть одного, и будет так плохо, как будто потерял кусок себя самого, души и сердца. Поэтому осторожно, не спеша с оглядкой и расстановкой, по рубежам. Вон лейтенант с майором видно поспешили, и где теперь они? Так, что будем оставлять знаки, проверяться и докладывать о каждом шаге, чтоб потом следы хоть смогли найти.

— Коваленко — связь, — но прежде чем прапорщик успел доложить и испросить разрешения на продвижение вперёд он пустил собаку Бондаря к входу.

— Санта — Ищи! — инструктор отпускал пятнадцатиметровый поводок, пристёгнутый к ошейнику овчарки по мере её углубления внутрь горного тоннеля. Когда брезентовый ремень натянулся и закончился — легонько дёрнул, — Санта ко мне! — псина вернулась пыльная, довольная и без признаков тревоги на умной и языкастой морде. Крутнулась возле левой руки Бондаря и ранее, чем он успел укоротить поводок, снова, сама метнулась за уступ и уселась так, что было видно только её улыбающуюся клыками мордень и стоящие торчком уши.

— Мина, товарищ прапорщик! — ляпнул, не подумав, собачник. И тут же убрался за выступ, ожидая разрыва.

— Где?

— Санта нашла что-то! Села возле находки!

— Ну и что нашла?

— Не видно, скала закрывает!

— А что ты орёшь — мина, Бондарь? Глаза раззуй! Не рванула же ещё пока! Понабирали в армию детей, а игрушки настоящие дали, — бурчал старший по возрасту и званию с опытом, отодвигая "эсэсовца" и осторожно высунулся из-за камня. Бережёного и в горах бережёт.

— Фух! Кто помогал поисковой группе собираться? — Грязнов вернулся за выступ, разглядев что-то у собачьих лап.

— А что? — спросил Федя, нарываясь на неприятности и ёрзая ногами в мокрых трусах под сухими ХэБэшными брюками афганки.

— Хрен съел на что? Ты помогал? — рыкнул прапорщик, восстанавливая подчинённость.

— Ну я? — не понял своей вины ефрейтор.

— А иди сюда! А ну, глянь, возле Санты, не их верёвка лежит из альпинистского снаряжения? — Юрка понял — можно отличиться и галопом скаканул к старшине. Высунулся, оглядел сидящую Санту и веревку, лежащую у её лап. Репшнур вёл в пещеру, и в него, по всей длине, была вплетена оранжевая нить. Точно такой же моток грузили в шишигу, когда везли лошадям воду на водопой по заказу Зуба. Водитель мыльницы ещё обратил внимание, что край шнура вымазан в зелёную краску, которой красили стены взлётки на заставе весной перед проверкой. На белом полотне круглого конца явственно грязнились зелёные пятна высохшей краски.

— Точно, вон на ней наша зелёнка, как со стен на центральном проходе, видно в каптёрке вымазали, когда банки на место ставили после покраски стенок.

— Ну, вот Бондарь, а ты говоришь мины. Сторожите эту дыру. Собаку вернуть. Коваленко — давай гарнитуру.

— Я — четвёртый под двести семнадцатом. Залив ответь! — застава отозвалась голосом одного из Боек.

— Залив на приёме! Приём!

— Прочёсыванием местности и наблюдением обнаружил репшнур из снаряжения пропавшей поисковой группы, закреплённый перед входом в пещеру и уходящий внутрь тоннеля. Прошу разрешения на поиск внутри горной выемки с целью выяснения нахождения пропавшей ПРГ. Собака чётко берёт след внутрь пролаза. Признаков опасности не наблюдаю. Как понял? Приём?

— Четвертый! Я первый Геркулесового, — взял микротелефонную трубку в свои руки комендант участка, — оставить снаружи двух бойцов с рацией. Им в пещеру не заходить, ни под каким предлогом, даже если вас там привалит на хрен. Ждать резерв комендатуры и тревожку с Фирюзы. При малейшем намёке на опасность — покинуть лаз и охранять вход снаружи. Как понял? Приём?

— Вас понял, снаружи седьмой и пятнадцатый с запасной триста девяносто второй! До связи!

— Сеанс каждые тридцать минут! До связи, — напомнил глава Геркулесового.

— Вас понял! Каждые тридцать минут. До связи, — соблюдая правила радиообмена, подтвердил Грязнов.

— Бойцы, ко мне! Живее, — собрал солдат возле арчухи Грязнов, а голос не предвещал ничего хорошего, — Вы что, пля? Нюх потеряли? А? Забыли, зачем приехали? Или это вам кино смотреть в ленкомнате? Здесь последние метры нашей земли. Там за кордоном неизвестно кто, рядом. И непонятно, что у него в голове! Может украсть нас хотят, а может убить и поглумиться. Что, Коваленко, давно трусы Федоренкины не видел? А ты, стрелок, с ним в одном кубрике спишь — не насмотрелся ещё! Смехуёчки вам, а там, в пещере может вся поисковая команда загибается или их, упаси господи, повязали всех, — чуть не перекрестился старший тревожной группы, — Вы двое — остаётесь здесь Стрелок и Коваленко — в пещеру не заходить! Это приказ! Старший — Швец! Связь через тридцать минут! И не дай бог, вы полезете купаться или уснёте! Всё, игры закончились, теперь не я вас воспитывать буду, а те, кто ПРГ утащили. Хотите, чтоб и вас нашли по частям — на здоровье. Но если ослушаетесь, то я вас унавожу на кроссе. Понятно?

— Понятно, — недовольно пробурчал Швец и Петруха согласно и озабочено кивнул, поправив плечевой ремешок радиостанции.

— Мы, — продолжил постановку задач старшина, — Бондарь, Федоренко и Санта идём на разведку лабиринта или что там темнеет. Скорее всего, наши предшественники прошли туда и привязали альпийский тросик, чтоб потом не плутать и найти выход. Заодно и знак нам оставить, что они здесь где-то. Пойдём по нему. Первый — собачник с овчаркой. Второй — я. Третий Федоренко. Фас— фонарь только один и я буду подсвечивать сзади эсэсовцу путь, ефрейтор ты идёшь сзади и ориентируешься по пятну фонаря, не забывай прослушку назад делать. В СПШ(сигнальный пистолет Шпагина) загнать белую трёхзвёздную ракету, сигналы оповещения, управления и взаимодействия, стандартные, изготовка по любому необычному звуку, движению, силуэту. Первый выстрел, если что — из СПШ, чтоб лишить противника ориентировки, ослепить, увидеть и деморализовать. И запомните — сначала прятаться, ложиться, уходить в бок с линии центра — потом стрелять или одновременно. Вопросы есть?

— А если что-то с вами там случится? — Швец даже запереживал за уходящих в неизвестность и тьму. Хотя, скорее всего вдвоём вдалеке от родной заставы чувствовал себя неуютно.

— Приказ коменданта — ждать здесь резерв комендатуры и тревожку с Фирюзы! Хочешь поспорить с комендантом выходи в связь. Обо всём необычном докладывать на заставу. С нами, скорее всего связи не будет.

— Ещё вопросы?

— А что брать будем?

— Федоренко — всё по максимуму. Вдруг там выход в Иран и придётся воевать и со стражами?

— Так это, тащ прапорщик? — наткнулся на не предвещавший добра взгляд и исправился, — Извиняюсь, товарищ старший прапорщик, дыра большая, может, лошадь возьмём? Нагрузим на неё всё и пойдем налегке?

— А если узкая?

— Так проверим сейчас налегке, а если Света пройдёт, то вернёмся и её загрузим. А если не пройдёт, то вернёмся, доложим и заберём поклажу с собой в новый поход? — Юрка не хотел таскать тяжеленный тревожный мешок, и в его словах было рациональное и практичное зерно истины.

— Хм, так и сделаем. Пока с собой только оружие, вода, ножи, лопатки ИПП, каски, защита. Оружие с предохранителя снять. Патроны в ствол не загонять. Коваленко и Швец на посты. Остальным: десять минут оправиться и перекурить, проверить снаряжение, собаку напоить — разойдись!

И каждый занялся своим делом. Отсутствует в тревожке пулемёт, нет снайперской винтовки. У всех автоматы, а у Грязнова ещё пистолет в кобуре. Зато в тревожных мешках сухпай в тушенке, сгущенке, сухарях и каше. Цинк патронов на каждый вещмешок с открывалкой, ракеты для СПШ, аптечка — одна на всех, ИПП запасные. Вот и все запасы. Есть ещё верёвки у каждого, ножи складные припрятанные под куртками, инструмент мелкий у связиста в тревожной сумке, да то, что осталось от имущества поисковой группы. В основном ерунда мелкая от котелков, до ведра с водой и бахил с ОЗК, в которых воду лошадям возили. И главное — два топора — один наш русский, а второй колун иранский. Да пара МПЛ — малых пехотных лопаток в чехлах с остро заточенными на сдачу СПУ лезвиями. Фляги с водой, да тактика к бронику. Вот и вся экипировка. Так что долго не собирались. Раздербенили на всякий случай цинк с патронами, набили все магазины, забрали у оставшихся на нашей территории их оранжевые бумеранги к автоматам, оставили только по два и цинк с СПШ. Ну и остановились на этом.

СПУ* — специальное пограничное упражнение, метание лопатки и ножа часть подготовки.

МПЛ* — малая пехотная лопатка.

ИПП* — индивидуально перевязочный пакет.

ОЗК* — общевойсковой защитный комплект.

— Ну, готовы? — говорить не хотелось.

— Так точно.

— Бондарь — вперёд, — короткая цепочка не спеша двинулась к темноте проёма. Вначале за скалой, что прикрывает дыру в породе, исчезла шустрая Санта с инструктором, за ней втянулся и пропал старший прапорщик. Последним качнул антенной и завернул её за ушко на плечевом ремне дядя Федя. Внутри пещеры было темно, чуть сыро от обилия рядом влаги и тихо. Бондарь зашёл так далеко, сколько хватило падающего снаружи света, чтоб хоть что-то видеть и остановился, поджидая старшину с Фас-фонарём. Санте освещение был не нужно. Она недовольно остановилась, ведомая запаховыми построениями окружающей её каменной обстановки. Аромат репшнура вёл тугим и стойким запахом синтетики и пропитавшей верёвку вонью масляной краски. Луч фонаря появился со щелчком включателя, и пограничники смогли оценить ширину и высоту прохода. Пятно света метнулось вперёд обходя силуэт инструктора и не нашло себе препятствия в расширяющемся замкнутом пространстве впереди. В воздухе висела пыль, и изредка пролетали какие-то мелкие насекомые. Перед нарядом находился конусообразный проход, который вёл в большой куполообразный зал. Стены были гладкими, словно выточенными водой в толще породы. Щелчок прицельной планкой повалил всех на камень и за плавные выступы скальных неровностей. Фонарь тут же потух. В проходе наступила тишина. Наряд прослушивал, как учили, местность. Звук удара металла на автомате говорил, что Бондарь что-то заметил впереди, можно было и спросить, но перед этим прослушать — пять минут — минимум на изучение. Собачник отстегнул Санту с поводка и шепнул в правое ухо: " Ищи!", — отпуская в свободный поиск. Псина нисколько не испытывала неудобства от присутствия полной темноты и деловито зашуршала лапами удаляясь и проверяя на опасность предстоящий путь дальше.

Собака вернулась быстро и ткнулась мокрым носом в ладонь Бондаря.

— Вернулась, чисто! — только после этого включили фонарь, и пошли дальше. Широкий ход привёл их в обширное подземелье, посреди которого, причудливо поднимаясь и опускаясь, друг к дружке росли сталактиты и сталагмиты. Слева журчал ручеек, наполняя каменную чашу и вытекая из неё по пробитому в породе жёлобу. Конец верёвки лежал посреди зала, упершись в природную скульптуру. Вдали за накапанными конусами виднелись очертания трёх тёмных ходов. Репшнур указывал своим концом на средний ход из трёх.

— Федя, сколько прошли?

— Тясячу двадцать семь шагов. Или пятьсот метров с хвостиком, — водил головой за лучом фонаря ефрейтор.

— Связи нет?

— Нет, мы раз шесть повернули. Да её и на выходе не было.

— Игорь — следы есть?

— Есть слабые, но наши. Прошли все. Двое догоняли четверых, почти бежали. Потом собрались, пошли по центру вон в ту дыру.

— Отход. Федя пошёл обратно первым. Бондарь — замыкаешь. Собаку на длинный повод.

Спорить с Грязновым ни у кого желания не было, тем более что он точно повторил тактику предложенную водителем. Из пещеры вывалились с удовольствием на свет божий. Засидевшихся Петруху и Швеца услали ловить Свету, чем они занимались вдвоём почти час. Кобыла не собиралась вновь вставлять морду в оголовье, трензеля в зубы, а седло получить на спину. Свобода понравилась, трава в распадках была сочной, воды в озерке, хоть отбавляй. Валяться в пыли можно было хоть сколько. А тут, на тебе — под узду ловят. Манёвры кобылы рассмешили, утомлённых мраком, старшину, инструктора и дядю Федю.

Светлана Борисовна использовала "тактику большой задницы". Стоило кому-либо из двоих загонщиков попытаться приблизиться тихонько к голове животного, как это самое хитрое порождение дьявола и кентавра тут же делало разворот на месте и поворачивалось задними булками к ближнему захватчику. Булки были больше и выше чем у носорога, крупнее, чем у бегемота и лишь немного уступали молодому африканскому слону. На законцовках круглились копыта, каждое из которых было крепко увенчано вытертой о камни в серебро подковой с загнутыми и откусанными плоскими кончиками кавалерийских гвоздей посреди ороговевшей ступни лошади. Светка чуть всхрюкивала, двигаясь на, нападающего на неё с ремнём, солдата, и пыталась легонько двинуть в сторонку. Пыль стояла столбом. Коррида была ещё та. Как только боец отскакивал от монументального зада, то эта ведьма снова начинала рвать витамины из-под своих передних ног. В крайнем случае, лошадь переходила на рысь и отбегала на энное количество метров. Всё повторялось вновь: скрадывание, медленный подход к голове, движение задом, бегство загонщика и уже пять:ноль в пользу ушлой копытной. А два хомо сапиенса никак не могут изловить второго друга человека в свои снятые с поясов ремешки. А надо всего ничего — обнять Светку за шею. Но попробуй — подберись!

— От стерва, опять убежала! — комментировал и проверял тревожные мешки Бондарь. Санта с интересом следила за игрой в догонялки. Ей очень хотелось тоже побегать на свободе и раздолье без поводка с лошадьми и солдатами, но хозяин не давал команду "Гулять!", а рылся внутри зеленых торб на бережку чудного озера. Наконец загонщики взяли Свету в клещи, применив таки человеческий интеллект. Они подобрались не со стороны головы, которую надо было хватать, обняв за шею, а презрели страх и подкрались со стороны страшной и опасной жопницы королевы конюшни. Такую подлость, воплощённую в безрассудную храбрость Светка просчитать не успела. Пугать ударом копыта у неё уже не получалось. Лошадь дернулась в сторону от того кого она увидела первым и попала грудью и шеей в объятия Петрухи который и завис на богатырском приложении к голове першеронихи с победным воплем.

— Поймал!!! — Света не врубилась кто, кого поймал и, не обращая внимания на повисшую на шее массу, было, двинулась рысью прочь, но ловкий Петр, как обезьяна охватил и ногами шеяку кобылицы. Королева не привыкла суетиться проигрывая, поэтому сдалась с высоко поднятой головой, вроде сама того хотела. Остановилась и дала себя прицепить на солдатский ремень. Запыхавшиеся тореро с руганью повели громадину к озеру куда она их мимоходом и затащила, утопив сапожки и нисколько не утомившись при этом. Отлупить Светку за выёживание можно было с большой опаской и как минимум ломом. Легче было дать ей попить, поесть, ну и таким образом договориться о найме, на некоторое время. Напилась вдоволь, и только после этого позволила вывести себя на берег, оседлать и загрузить амуницией, предварительно выпросив двойную меру залитого водой овса. Который, замочили пока торреадоры и ковбои ловили дочь хитрости и беса на приволье туркменских высокогорных лугов.

Увешаная вещевыми мешками Света спокойно жевала трензеля и ожидала начала движения. Кобыла с трудом, но протиснулась в лаз пещеры и ей там, на удивление понравилось. В новой конюшне было сухо, пахло свежей водой, и чувствительные ноздри лошади чуяли ещё какой-то смачный и вкусный отголосок аромата тучного многотравья впереди. Вот только запах был слаб и говорил о такой дали своего положения, что может и стоило протопать до него пару другую километров. По проложенному пути до большого зала прошли быстро. Копыта бухали и цокали по камню, и звук растекался эхом, отбиваясь от стен с размеренным грохотом наевшегося мостодонта, отправившегося на развлечение с друзьями.

"Черт, хоть бы не заржала, зараза, демаскирует же метров на триста, Борисовна" — подумал старшина, и приказал дяде Феде приотстать. Что ефрейтор сделал с огромной неохотой в нахлынувшей сразу со всех сторон темноте.

Дошли до сталактитов без проблем и тут Санта вздыбила шерсть, натянула короткий поводок в левой руке инструктора и зарычала так, как рычат на угрозу, что может стоить жизни. Все кроме Светы рассыпались за укрытия. Федя материл кобылу, которой ситуация обнаружения неизвестной опасности в темноте могла стоить жизни, но совершенно не волновала.

"Это ваши трудности", — прожевала трензеля во рту Света и резко стукнула головой по каске ефрейтора — почесаться хотела. Стальной шлем водителя спас. Света удивилась увеличению крепости головы пограничника в условиях полного отсутствия освещённости и предложила убрать трензеля изо рта другим способом -боком вдавила солдата чуть в углубление, в которое он спрятался, отлетев от удара по каске. Воин попытался объяснить Светке, соблюдая режим "молчания" шёпотом, что выполнение боевой задачи в таких сложных условиях может быть сорвано по её вине, и тогда по прибытию на заставу он найдёт не только хороший лом, но и постарается обнаружить добротную ручку от старой и большой совковой лопаты с пожарного щита. Всё это он бы и высказал, если бы воздух был в лёгких. Пока два пограничника — один на копытах, а второй на ногах — занимались борьбой за свободу каждой отдельно взятой собственной и живой личности в ограниченном пространстве, и обсуждали влияние боли и отсутствие кислорода — на трензеля в зубах, то старшина с Бондарем соображали — а чего ж там такого учуяла овчарка. Санта вела себя так агрессивно, что не оставалось сомнения — впереди чужой.

— Игорь, кто это? — шепнул прапорщик. Младший сержант понял вопрос правильно. Старшина хотел знать, какого вида опасность их ожидает — животное или самое опасное из всех млекопитающих. Ответ был из тех, что чреваты.

— Это человек. Спускать? — вариантов всего два — или он с нами или против. Если против, то почему не расстрелял сразу, как увидел включённый Фас-фонарь Грязнова издалека. На его фоне вся пятёрка смотрелась в штольне, больше похожей на дворцовый вход своими размерами и высотой, как увеличенные мишени на стрельбище. Раз не применил оружие, то, наверное, не желает стрелять или "огненной палки" у него нет. Тогда при спуске собаки можем ей навредить. Загнанная в угол крыса бьётся насмерть, а уж человек тем более. А трус в такую катакомбу не полезет. Надо договариваться. И беречь ищейку.

— Нет. Держи её, но пусть подаст голос. Будем поговорить немножко, як кажуть в Одессе, — и отодвинулся от Бондаря подальше, чтоб не составлять крупную групповую цель.

— Санта, голос! — лай рассвирепевшей овчарки шарахнул по ушам, как объёмный взрыв ударной волной в закрытом помещении. Собака неистовала, рвалась в темноту на захват нарушителя спокойствия. Это и надо было Виктору Ивановичу. Он давал понять неизвестному, что наряд знает о его существовании, имеет возможность завалить собакой в любой момент, но по природной вежливости, доброте душевной и меркантильному расчёту, даёт возможность самому сдаться без применения на его шкуре силы клыков и оружия пограничников.

— Федя, у тебя всё путём? — побеспокоился перед началом ведения переговоров с таинственной темнотой прапорщик.

— Храюу, — всрапнула Света вместо полузадушенного в уголке междускалья Феди и звякнула трензелями во рту. "Отдыхаю" или "Охраняю" послышался старшине ироничный ответ солдата. "Молодец, старается," — похвалил мысленно старшина Юрку, — изготовился небось, а Светка мешает", — пожалел он своего замыкающего.

— Ну и хорошо, — подвёл итог старшина, — держи тыл и за Светку схоронись, — озадачил он лошадь.

— УУххУ, — прошипел ефрейтор, выпуская остатки воздуха.

Старшине послышалось "УГУ". "Ну и хорошо. Можно давить неизвестное, что так беспокоит ищейку — совершено спокойно за наш зад. Та и Светка там", — душевно подумал о кобыле Виктор Иванович, — Если что, то поможет". Переговоры начались незатейливо.

*СПШ -сигнальный пистолет Шпагина калибр — 26мм

— Эй, ты, мудак! Ты кто такой! А ну выходи мля с поднятыми руками, а то собаку спущу! — рычание разозлённой Санты подтверждало угрозу. Но кто вам сказал, что из темноты хорошо понимают по-русски. У старшины этой информации не было, а даже если бы была то по умолчанию каждый пограничник уверен в том, что на нашей территории русский основной априори и просто по жизни. Поэтому он и не собирался предоставлять демократический выбор непоняткам по курсу. А у Бондаря при себе СПШ, по инструкции ничего другого на собачника в тревожке вешать не разрешается — скорость преследования потеряет. А старшину темнотой пугать только тешить.

— Бондарь, что под руку попадется, любой цвет вставляй и "мочи" из СПШ. Только чуть наискосок по горизонтали, но подальше, чтоб к нам не прилетела, и предупреди, и глаза закрой перед выстрелом, — Зашуршала брезентуха кобуры в руках солдата.

Видели, как мечется в закрытом бункере выпущенная ракета из СПШ? Жуть, кошмар психоз сумасшедшего и главное — страшно очень до нервного ступора и неконтролируемого самоизвержения продуктов жизнедеятельности. А в полной темноте, плюс ещё и слепота противника обеспечена стопроцентная, и бери его потом — голыми, что называется руками. Знакомый щелчок разламываемого надвое СПШ заставил вздрогнуть даже Борисовну. Она чуть отступила в сторону, перестала требовать убрать трензеля, и водитель кобылы вдохнул кислород в личную систему жизнеобеспечения.

Светка была не дура, далеко не идиотка, условный рефлекс говорил, что щас как пыхнет, стрельнёт, как зашипит, как полетит, как слепанёт. Инстинкт дело хорошее. Игнорируя пожелание отдышавшегося поводыря, лошадь попробовала развернуться и спрятать морду с глазами на ней от неизбежности видения и не дай бог попадания ракеты. Эти люди, они такие люди! На всё горазды, благоразумно мыслила Света. Лучше поберечься. Бережёную — все берегут, а она жерёбая, ей ещё рожать на конюшне месяцев через этак семь-восемь. Кому нужны стрессы? Ей бы витаминов побольше и водичку чистую, травку, сенцо, овёс, морковочку, арбузики, яблоки, сахарок, корочку с солькой — а тут ракетами стрелять хотят рядом с будущей матерью. Совсем оборзели пограничники.

В результате размышлений и незамедлительных действий Федя оказался припёрт в укрытии теплой, вонючей и огромной жопой першеронихи. А на уровне глаз щекотали его лицо волоски хвоста, которые произростали из верха придавившего его по новой живого пресса. Борисовна отвернула морду в тыл, закрыла глаза и чуть вздрогнула, от щекотки — Федя попытался высвободиться из-под дружественных половинок упёртых ему в грудь, подбородок и щёки. Больно ефрейтору не было. Было одновременно жутко обидно, унизительно смешно и пахло отнюдь не шанелью номер пять и даже шесть. nbsp;— Попытка, как капля — может дорогу и в скалах пробить.

Противоречивые чувства, охватившие солдата, трение о бронежилет конской задницы, положение, а также мысль о том, что, мол, боже хоть бы не пукнула, или не захотела наложить прямо здесь, или налить. А если Бондарь пальнёт, то это же может произойти! Федя звук заряжания СПШ знал не по наслышке, сам сколько раз пулял. Хрен её знает, что у этой Светы на уме. Воин представил себя со стороны. Видение себя красивого, крутого и любимого, обильно обложенного от каски до плеч и по грудь дымящимся конским навозом с торчащим из него не переваренными стебельками сухого сена и травы, был той каплей, которая переполнила чашу молчания дяди Феди.

Дикий, неврастеничный и безудержный хохот, прозвучавший с тыла, остановил готового стрельнуть эсэсовца, изумил кобылу, озадачил старшину и окончательно обезоружил неизвестного. Люди, которые так смеются, просто неспособны причинить зло ближнему по прихоти, глупости или для развлечения. Ржач летел под сводами, ширился отбитым от стен эхом, грузил и заражал как ментальный вирус гипноза. Грязнов не выдержал, повернул фас фонарь назад и включил его. Красною Рожу Федюни, зажатого в скале крупом большущей задницы, в слезах от душившего его смеха и в каске, в сантиметре от начала роскошного хвоста стоящей кобылы, надо было видеть. И её разглядели все. Санта взвизгнула заинтересовано. Углядев в луче фонаря картину распятого на скале Светкой дяди Федора, три дополнительные человеческие глотки разразились таким гоготом, что забыли — зачем они здесь находятся. Старшина сел. Бондарь держался за живот и Санту. Света изучала диспозицию и не понимала — почему не стреляют из ракетницы.

Невидимый Нарушитель, как раз собирался сдаться, не дурак же. Он давно засёк вооружённых сарбазов, приготовился, подождал удобного момента и вышел с поднятыми руками из-за укрытия, в двадцати шагах от овчарки. Углядел наезд большого зада на Юрку и стоял, трясясь и улыбаясь от картины слияния двух высокоразвитых существ в освещённом углу пещеры напротив. Санта учуяла движение неизвестного и его смех, но хохочущего нарушителя она ещё ни разу не видела, и не слышала про такое, и решила, пока, посторожить безопасного чужака, но смотреть за ним в оба носа и уха. Поворот головы Санты и напряженная стойка собаки не укрылись от пока ещё плачущего в веселье инструктора. Шевеление возле собачника и недовольное ворчание овчарки насторожили старшину, и он развернул фонарь по ходу движения. За встревоженным сержантом, с поднятым СПШ в руке, стоял молодой парнишка, лет шестнадцати. Смуглый, как какао. Одежда на нём топорщилась бедностью, но находилась в ухоженном состоянии. Вот только её было больше чем на пограничниках. Обувь простая и незамысловатая, как и у любого жителя иранского нагорья. За спиной у паренька торчала необычная торба на ремне через плечо. На поясе — нож в чехле с длинной изогнутой рукояткой с остриём на конце, сделанной из бычьего рога. Поверхность ручки для удобства пользования была до половины обмотана крепкой бечёвкой. Через второе плечо парнишки змеилась кольцами собранная в моток длинная верёвка.

Смотрел иранец настороженно и, моргая, пытался прикрыть глаза от слепящего света в упор. Для Фас-фонаря двадцать метров — семечки.

Игорь без приказа ушёл, как можно далее вправо. Старшина продвинулся вперёд и шагнул левее. Света поняла. Что её величеству ничего не угрожает, а Феде тем более, и с любопытством попыталась добраться зубами до мешка с овсом притороченного к седлу сбоку. Из-за этой надобности и связи с возникшей безопасностью ефрейтор был освобождён от давления крупа и тривиально пал к задним копытам лошади, звякая автоматом и застёжками рации. Сие событие было прокомментировано ёмким матом и обещанием лично содрать шкуру с кобылы ещё при её жизни. Вид, запах и ощущение; руками, носом и подбородком тумбообразных копыт с амбрэ Светкиных испражнений несколько охладил излияния водителя и заставил его спешно увеличить расстояние между собой и занятой добыванием овса лошадью. При отходе дядя Федя наплевал на личные гордость, честь и амбиции вершины эволюции и рванул на карачках, поднимая клубы пыли вдоль директрисы движения по направлению к источнику освещения. Прибытие дяди Феди тут же было отмечено в мизансцене.

— Федоренко — хлебало завали! — взревел старшина, не оглядываясь на пылящийся бардак позади себя, — страхуй по центру — у тебя руки свободны! Быстро, вмлять! А то удавлю нах! — знакомый рык вернул водителя от пожеланий разметать конскую суть кобылы на атомы — к служебным обязанностям. Сообразить, как это можно сделать со стороны спины, с фонарём в одной руке и с макаркой в другой руке у дяди Федора времени не было. Интонации дали понять, что действовать надо быстро, не жалея себя и правильно. Юрок прямо там и изготовился — на нижнем уровне, с колена, только предохранитель характерно щелкнул, открывая ход для курка и спускового крючка.

— Бондарь — обшманай. Осторожно. Сначала пусть разденется, — собачник, услыхав короткий приказ, сунул пистолет в кобуру, двинул автомат за спину, подошёл ближе и скомандовал Санте, чтоб сидела и охраняла рядом — слева от нарушителя, а сам подошёл справа. Парнишка попался учёный — терпеливо ждал. Бондарь не спешил приближаться вплотную. Показал указательным пальцем на пояс, а потом на землю. Иранец сообразил верно. Кивнул и расстегнул замок, ремень упал к ногам. Туда же последовала странная торба, небольшой вещмешок с нехитрым скарбом горца и моток толстого шнура. Затем инструктор сделал движение в воздухе — как бы отталкивая от себя обеими руками парня. Тот сделал несколько шагов назад. Старшина подошёл ближе. В вещах задержанного ничего особенного не было: вода в большой пластмассовой фляге, немного еды — лепёшка, сыр и специи, спички, шило, нитки с уголками, бумага, ручные весы, сетка. Были три газеты с надписями на не знакомом, вьющемся алфавите с многочисленными точками снизу и сверху, тряпка, рукавицы, теплая шапка, шарф, подстилка, толстый пучок перьев и ещё много мелочей. Больше всего пограничников удивило содержимое длинной торбы. В ней был настоящий клеянный лук, тетива про запас, метровая металлическая линейка, сантиметр и стрелы, аккуратно воткнутые в подобие губки в жестком пластиковом чехле.

— Давай личный досмотр, — личное обхлопывание и прощупывание мальца ничего не дали. Только сержант понял, что "малёк" с виду вроде и не страшен, а силенка и скорость реакции у него есть. И хоть в своей хламиде он смотрится получучелом, обвешанным старыми тряпками, зато под ними скрывается тренированное горами и суровым бытом тело крепкого и быстрого хлопчика.

— Пустой. Вязать? — на всякий случай уточнил Игорь.

— А как же — и стреножь заодно, тогда и поговорим, — горец стерпел связывание по рукам и ногам, но когда ему взялись закрыть и глаза попытался вывернуться из рук инструктора службы собак и что-то гортанно высказал на своём языке, завертел отрицательно башкой, так, что его тюрбан на голове свалился в пыль. Санта среагировала на демонстрацию недовольства, как на нападение. Атаковала с рыком, в прыжке завалила ослушника в пыль жестким ударом лап и вцепилась бы в горло, но пришелец извернулся, а сержант остановил собаку командой и на всякий случай перехватил за ошейник.

— Ну, а хули ты дергаешься? — пояснил собачник, — сказано тебе чурка не русская — завязать глаза — значит, положено так, а ты тут выёживаешься, — и для, порядка пнул, сапогом ниже спины сидящего найдёныша.

— Садовбал, хооорьёёок сраяный! Не трожь — фвьебу нах! — неожиданно по-русски ответил нарушитель спокойствия и причина остановки в пути, и закончил свою речь строкой из Корана, — У Аллах аахкбар!

— Ни буя себе! Тащ прапорщик он же по-русски меня нах послал, — затрещина отвешенная рукой эсэсовца завалила иранца на бок и вызвала целый поток русских народных выражений позаимствованных у татаро-монгол.

— Стоп Бондарь — подними его и прислони к скале. Федя — Светку тащи сюда. А то ещё сбежит! — начал руководить нарядом прапорщик, неотрывно разглядывая при этом причандалы пойманного исследователя "нашей" пещеры и самого задержанного. В результате этого изучения Грязнов сделал вывод, что нарушитель пытается самым наглым образом наобеббать старого воина погранвойск, как неучёный новобранец-шкипер дурит по неопытности опытного дедушку-ветерана. Сзади послышался топот и понукания.

— Вот привёл, — злобно доложил дядь Федя, устанавливая рядом с собой и старшиной недовольную Светку и во все глаза разглядывая шмотки, на предмет — чего скоммуниздить на дембель, если плохо лежит. Больше всего понравился нож: "Вот его и утащу" — порешил хохол, а сам начал "наезжать" на кобылу, — Тащ, старший прапорщик! Она, зараза, чуть мешок с овсом не порвала, пока мы этого бандита вязали в темноте. Окончательно окуела, пора отметелить по самые помидоры и гланды. Меня чуть не покалечила возле стенки, совсем нас не уважает, скотина, — тут же пожаловался и разошёлся в обличениях ефрейтор.

— Хорош трендеть, не любишь ты животных Федоренко, — остановил речь Юрки старшина, — от этого и проблемы, — Юрок хотел возразить, но Виктор Иванович не собирался слушать пререкания, когда дело надо делать, — привязывай этого к Светке, раз она такая страшная и грозная, и сторожи, а мы тут с Бондарем пошаримся в округе. Думаю, что этот жучара ушлый не всё нам показал. Ну, да на хитрую дырку есть перец с винтом, на вход с закаулками примочки с кочергой и на тебя, дружок, управу я как-нибудь найду, — пообещал зыркающему снизу молодому иранцу Грязнов, — Бондарь — спускай Санту, пусть ищет — я посвечу.

Ходили и искали не долго. Нашли крепкую палку больше похожую на диковинное копьё и увенчанную широким и длинным стальным лезвием-пикой. Мешочек с наконечниками для стрел и какую-то вонючую металлическую банку из-под леденцов. Компактную палатку и простенький спальный мешок.

Находки сложили возле иранца, тот нахмурился, и видно было, что не очень-то рад происшедшему. Более ничего из вещей и никого на двух ногах обнаружить не удалось. Следы поисковой группы вели далее, в проход где был взят в плен неизвестный. Теперь можно было и побалакать с этим индейцем, как "для себя" прозвал лучника Виктор Иванович.

— Ну, говорить будем? Не хочешь. Вот твои шмотки, задержали мы тебя на советской территории. По-русски ты понимаешь и говоришь. Что ты тут делал? Что или кого искал? И почему решил нам сдаться именно сейчас, а не раньше? Что тебе нужно было возле водоёма? Ты тут кого-нибудь видел? Как сюда в пещеру попал? — завалил вопросами Грязнов не только иранца, но и Федю с Бондарем.

Индеец только ухмыльнулся губами и презрительно кивнул не вниз, а вверх.

— Если расскажешь правду — развяжу и отпущу, как обычного хозбытовика, — начал стимуляцию пленного старшина, — а если будешь молчать, то закину на Светку, — качнул головой в сторону кобылы прапорщик, — отвезу к озерку и сдам резерву в комендатуру. А вот оттуда ты домой попадёшь не ранее чем через месяца три, по протоколу погранкомиссара и желанию начальника разведки округа. Ферштейн?

Лучник зло зыркнул на сташину, но не ответил. Пришлось продолжить монолог и давить на интеллект.

— Уговаривать тебя не собираюсь, сейчас поедим. Пока будем трапезничать — думай!

Дали Светке напиться, наполнили торбу овсом, и подвесили сумку прямо лошади на голову, кобыла смачно захрумкала внутри брезентухи любимым лакомством, потом напоили и покормили Санту, Затем поели сами пограничники. Здоровому организму на природе банка тушенки — на один зуб.

— Федя — открой ещё консерву с кашей, дай пацану чистую ложку, флягу с водой положи возле него и пару сухарей. Бондарь — Санту посади рядом — пусть сторожит, а я вам посвечу. Развяжите ему руки. Давай "Оцеола" — ешь, это говядина, а то ещё скажешь, что мы жадные и подлые — свинину заставили лопать, потом не отмоешься, — предложил старшина почти с отеческой улыбкой и заботой.

— Федь — сообирай его барахло, грузи на Светку — назад пойдём.

— Таварищ прапорщик, — акнул Юрка, — А что назад-то? Может вперёд? — сытно рыгнул и вопросил ефрейтор.

— Нет, воин, лучше два шага назад, а потом шаг вперёд, да ещё и с этой обузой за спиной. А вдруг стычка с кем? Этот вон с копьём, стрелами и ножом тут шастает. А если там кто бродит вооружённый автоматом или пулемётом? Добро бы перс всё рассказал, а то кашу вон трескает без стеснения, а информацией делиться не желает. А зачем нам враждебный и явно умелый горец в тылу? Ишь стрелы у него в губку воткнуты внутри колчана — наверняка отрава там какая-нибудь. Иначе — лук в горах фикция. А так — чиркнул наконечником по шкуре и всё — жди, когда мясо само упадёт.

— А копьё ему зачем? — Бондарю было непонятно именно такое вооружение парня.

— А копьё на крупного хищника — барса, леопарда, гюрзу отогнать, кобру спугнуть не касаясь.

— Может чабан? — предположил Юрка, удобно развалившись на каменном подобии лежака.

— Похож, очень похож. Но если чабан, то, что он такой скрытный и гордый? Ведь сдадим сейчас в отряд, и не увидит он своих гор до самой зимы. Это я тут царь бог и воинский начальник и могу решения принимать пока наверх не доложил, а как выйдем к озеру — там коменданту информацию сбросим и аллес пиздохеншварц, тогда решения он принимать будет. А комендант обязан по инструкции его в Ашхабад сдать, — после этих слов Грязнова высказанных не как угроза, а как констатация факта, и даже вроде как сочувствие положению перебежчика, иранец чуть дернулся, однако методично доел всё, что дали, запил водой из фляжки, протянул ёмкость и ложку в сторону дяди Феди, возвращая.

— Ну, надумал? — ответа от пленника не последовало, — не взыщи. Вяжи руки, Федя. Потом развяжешь ноги и приторочи веревку к седлу. Всё бойцы. Берём наши трофеи и назад на базу, к озеру. Вставай, "Чингачгук".

Бондарь всё же переспросил ещё раз.

— Виктор Иванович?

— Ну, чего тебе?

— А может вперёд?

— И ты туда же! Я те дам вперёд! Захотел посмертно стеллу на родине с барельефом? Я те их при жизни устрою на заставе, только на стройке нового свинарника. Читать надо классиков марксизма-ленинизма: целее будешь. Порядок движения такой. Бондарь — первый, Федя с Индейцем внутри, я — замыкаю. Пошли.

Инструктору трудно было идти впереди, когда прапорщик шёл последним, и освещение единственного фонаря потихоньку теряло свою мощность, зато Санта уверенно обходила любые препятствия. Чтоб не удариться или споткнуться, сержант укоротил поводок до минимума. Уже часа четыре они двигались по пещере туда-сюда и вымотались не меньше, чем на фланге. Темнота — заставляла учиться шагать по-другому, напрягала, давила на нервы. Поэтому, когда вдали забрезжил солнечный свет, то и животные и люди пошли быстрее. Не спешил лишь пленник. И попытался остановить походный порядок тревожки.

— Эй. Старшина. Дафай говорить! Слышишь? — даже Светка удивилась, но не дёрнулась, как шла, так и потащила за собой упирающегося строптивца, не сбавляя шага. Против нашего утюга на фланге — он ей, что пушинка невесомая.

— Оба-на! Немой заговорил! — откомментировал Федя, попытки тормознуть Светку, — Тащ прапорщик! Иранец сказать что хочет! Верёвку дергает.

— Да вижу я и слышу! Вперёд — на выходе поговорим. Фас скоро сядет совсем. Бондарь! Шире — шаг!

Первым делом старшина связался с заставой и выслушал пленного. О находке на заставу не доложил, но попросил прислать заряженные аккумуляторы, свежие Фасы и три керосиновых лампы с запасом солярки. У источника Индеец начал рассказывать сам.

У входа в пещеру Нарушитель разговорился по полной программе.

— Я Мехлем. Сын чабана и внук чабана. Живу в Рачане — поселке недалеко от границы. Пасли с дедушкой гурт недалеко от границы. Мой дед пропал. Погнал отару к перевалу, где знаки стоят и исчез. Меня перед этим домой за провизией послал. Сказал, что будет ждать на нашей территории, возле вашего знака. Я вернулся, а на том месте ручей бьёт из скалы и в скалу же и уходит. А рядом вход в пещеру, — перевёл дух парнишка. Пограничники переглянулись между собой, и старшина кивнул, мол — продолжай.

Мехлем бросился искать — деда и нашёл следы, ведущие в пещеру. Сделал факел из жира и старой тряпки и двинул по следам внутрь. Добрался до большого зала и тут услышал, что ему навстречу кто-то идёт. Затушив факел, спрятался, забравшись вверх на невидимый уступ. Увидел вооружённых людей, много и испугался, что они деда и отару себе забрали, а может, что и похуже сделали. Но против автоматов его лук со стрелами не конает никак. Хотел проследить — куда пошли неизвестные сарбазы, однако поостерёгся. Отпустил их подальше и пошёл по следам и не смог найти. Следы есть, но такое впечатление, что пещерные ходы идут по кругу и эти солдаты тоже ходили по кругам, а потом как испарились.

— Мехлем, а откуда язык?

— Дед научил, он с вашими, ещё после той большой войны много общался. Мы с ним только по-русски разговариваем, чтоб никто не понял. Маленьким был — нравилось, как игра интересная, а взрослым стал — пригодилось.

— А почему лук и стрелы?

— Денег нет. А я молод. А отару защищать надо. Да и себя иногда. Дедушка и придумал и сам сделал, сказал, что этому его ещё прадед учил. Показал, как стрелять, наконечники сделал в кузнице. Показал, как стрелы делать и уравновешивать.

— Вот зачем тебе перья в котомке! А почему стрелы в губке? Яд?

— Да.

— А в банке? Тоже?

— Да, с ней надо осторожно. И ещё, вы не знаете где меня взяли и по закону обязаны отпустить.

— Погоди "отпускать". У нас здесь наша группа также зашла и не вернулась. Ну-ка скажи, чем были вооружены те, кто тебя напугал — автоматы как у нас?

— Нет, у них другие винтовки были — американские. А такие как у них — я у жандармов на пограничном переходе видел.

— Мехлем, а что ты ещё в пещере видел?

— Сначала договор — а потом скажу.

— А если я тебя в отряд коменданту и разведчикам отдам?

— Тогда не найдёшь свою группу, прапорщик.

— Чего? А ну говори, что ты видел? В званиях разобрался?

— Если не отдашь своим начальникам, поможешь деда найти и отпустишь — скажу. Если нет — сам ищи.

— Так, значит? Ладно, даю слово.

— Клянись аллахом.

— Ну, это сложнее. А если я вот Федей поклянусь. Договорились?

— Развязывай, — согласился иранец, протянул связанные руки и кивнул, — и верни мне мои вещи. Но если обманешь — он умрёт, — от такого расклада Юрка поперхнулся водой, которую в этот момент пил из фляжки.

— Рассказывай! — в свою очередь потребовал Виктор Иванович, пока Федя со злобной усмешкой распускал хитрые узлы. Мельхем разоткровенничался ровно настолько, чтобы оказаться нужным, получить обещанное и обрести нужную свободу действий.

— После тех, с американскими автоматами, прошли ваши с калашниковыми и собакой, очень похожей на эту, — и пастух непроизвольно ткнул пальцем в сторону Санты, что пристально наблюдала за иранцем. Собаку пришлось сдержать, иначе горец поплатился бы за опрометчивый поступок. Это со старшиной у него договор, а для ищейки он пока ещё — чужой. Глаза у старшины загорелись, цель поездки замаячила вдалеке смутными силуэтами искомых фигур.

— Сколько их было?

— Шесть. Четыре солдата и два офицера.

— Откуда знаешь, что два офицера?

— У них пистолеты на поясе. А один был в фуражке.

— Ну и куда они пошли?

— В пещеру. Нашли американские следы и чуть не побежали по ним.

— Объяснить можешь где?

— Показать смогу. Но надо назад в пещеру идти.

— Ну, это недолго сделать. Сейчас привезут фонари, батареи и керосинки и пойдём. Если тебя спросят "кто ты?" то скажешь что чабан и пас тут овец, заблудился. Остальное буду говорить я. Не спрашивают — молчи. Теперь собери свои шмотки и приготовься к движению. От Санты попробуешь отойти — она тебя уложит. Если ты её уложишь, то за тобой Федя приглядит. Он же у нас теперь заложник моего слова, так что не промахнётся, коль побежишь. Договорились?

— Хорошо.

— Клянись аллахом!

— Да будут вечны и благословенны его помыслы! — согласился новоявленный проводник-наёмник.

* * *

* * *

* * *

Где-то южнее двести семнадцатого основного пограничного знака.

— Что случилось Джон? Почему звоните в такую рань? Надеюсь, война с Советами не началась?

— Нет, Босс, вторая группа русских вернулась с объекта минус.

— Как вернулась? Ведь наши не смогли? Как русским это удалось?

— Пока не знаем, но по данным радиоперехвата они вернулись не одни, а с проводником-иранцем.

— Что? Они побывали на иранской территории? Есть следы? Факты, записи передвижения?

— Нет, сэр, следов нет, спутники отслеживали всех, кто передвигался в районе и кроме пропавшего мальчишки-пастуха никого не обнаружили.

— И где он Джон?

— Перешёл границу, они часто это делают для своих крестьянских нужд, а потом исчез на территории советов у входа в объект "минус". Но сам он туда не заходил. Во всяком случае, в тот вход, что нам известен. Мы его просто потеряли на перевале в полдень.

— А вышел значит из русского лаза?

— Да шеф.

— Ну и чего вы ждёте Джон? Вывод вам понятен?

— Да, есть ещё один вход со стороны персов, который нам неизвестен! Разрешите начать поиск?

— Обязательно и немедленно, но тихо, понятно? Замаскируйте наши поисковые группы, привлеките союзников, пообещайте награду и если найдут — то никому туда не входить. А я пока подтяну "кавалерию"

— Будет сделано.

— Выполняйте.

* * *

* * *

* * *

* * *

КСАПО — краснознаменный среднеазиатский пограничный округ. Ашхабад. Штаб.

— Товарищ генерал — лейтенант? Разрешите доложить? — внеочередное оперативное совещание по селектору в штабе КСАПО.

— Давайте без церемоний.

— На участке десятой пограничной заставы, первой комендатуры, Бахарденского погранотряда произошло ЧП — пропала поисковая группа в составе шести пограничников. За четверо суток до происшествия

по визуальным наблюдениям состава тревожной группы ночью, на участке этой же заставы границу пересёк неизвестный летательный аппарат. Продвинулся вглубь нашей территории примерно на стыке с левым соседом десятой ПЗ у основного знака двести семнадцать. Затем неожиданно взорвался в воздухе. ПВО военных никаких объектов не зафиксировали. Для проведения поисковых мероприятий между системой и границей была сформирована разведывательно-поисковая группа в составе офицера разведки, начальника заставы и четырёх пограничников с групповым оружием. Предполагаемые действия нарушителя: сброс разведывательных датчиков, заброска диверсантов, отказ бортовой аппаратуры и катапультирование пилотов на парашютах, тривиальная провокация и дезинформация. Однако в районе поиска нет никаких особых объектов, это горно-пустынная местность со сложным рельефом. Связь с ПРГ оборвалась почти сутки назад. Сразу была поднята "В ружьё" тревожная группа во главе со старшиной заставы старшим прапорщиком Грязновым. По докладу старшего, с помощью служебной собаки он обнаружил целых и невредимых лошадей, на которых ушли в поиск офицеры и солдаты, а затем доложил что в погранзоне, под двести семнадцатым знаком обнаружил ранее не существовавший здесь источник питьевой воды. Старшина настаивает на том, что две недели назад этого объекта на дальних подступах не было и ссылается на показания одного из пограничников, который был в этом месте с начальником заставы за две недели до этого при плановом осмотре линейки. Вода в источнике питьевая, чистая, уходит сливом под землю.

Пока старшина обследовал местность вокруг источника, два солдата оставленные на охране лошадей у источника нашли за скалами вход в пещеру и засекли над собой неизвестного, который скрылся на вертикали горного ската. В солнечных лучах его разглядеть не удалось. Старшина по согласованию с комендантом провёл разведку входа, и нашёл альпийский линь, который взяла с собой поисковая группа. Шнур был привязан к валуну на входе и вел в пещеру. По всей видимости, вместо показа направления возврата и была оставлена верёвка. Старшина прошёл по "стрелке"вперёд на расстояние пятисот метров и наткнулся на большое помещение с родником, из которого ведут в стороны ещё три разветвления. Овчарка учуяла неизвестного, который сдался пограничникам. Нарушителем оказался иранский пастух, он попросил помощи в розыске пропавшего деда, по его словам он этим и занимался. Но потребовал в обмен на информацию о ПРГ — помощи в розыске родственника со стороны тревожки и согласился быть проводником. Знает русский язык, вооружён луком, копьём, ножом и отравленными стрелами. Возраст — семнадцать-шестнадцать лет. По информации перса он видел не только поисковую группу, зашедшую в пещеру, но гораздо более многочисленную группу свыше десяти человек с оружием американского производства. Куда конкретно делись обе группы — он не знает, но видел, в какое ответвление пещеры они пошли. В настоящее время тревожная группа вышла из пещеры, и ожидает резерв комендатуры.

— А почему они не продолжили поиск внутри пещеры? У нас, я так понимаю, каждая минута на счёту? — вопрос командующего округом тут же был удовлетворён ответом оперативного дежурного.

— Тревожка поднималась, в полдень, после того, как пропала связь с ПРГ. Они не отвечали на запросы в течение часа. По инструкции подняли в ружьё тревожку. Она выехала по-дневному — без фонарей. Один фонарь оказался на найденной лошади у пещеры, но после разведки входа он практически сел и не светит. Резерв везёт им свежие фас-фонари, керосиновые лампы, солярку, керосин и немного дизельного масла с тряпками, верёвки, дополнительное снаряжение, продовольствие и боеприпасы. Старшина просит разрешения — сразу по прибытии резерва организовать новый поиск с теми же людьми, с которыми он уже был в пещере. Говорит, что они уже привыкли и лучше соображают в темноте, что к чему.

— Ваше мнение?

— Провокация, необходимо выдвинуть к ре резерв отряда и держать в готовности резерв округа и вертолётчиков, сообщить военным и договориться, в случае чего, о помощи. Перекрыть границу заслонами смежных застав. Старшине немедленно начать поиск пропавших коллег.

— Хорошо, доклад мне каждый час, подключите разведчиков и взвод повышенной боевой готовности (ВПБГ), это как раз, похоже, их профиль, — хотел закончить внеплановое совещание командующий начальник, но дежурный продолжил.

— Кроме этого, одновременно с пропажей ПРГ, взрывом самолёта и обнаружением объекта Источник замечена, активность в деятельности американской миссии в уездном городе противолежащей заставам провинции. Вдоль границе отмечена возрастающая возня жандармской стражи и усиление количества радиообмена, не обычное для этого времени года и прослушиваемых подразделении. По данным агентурной разведки из Мешхеда выдвинулся отряд афганских моджахедов в сторону Перевала с двести семнадцатым знаком. На полевом аэродроме вблизи пограничного перехода Арчабиль-Фирюза приземлился на грунтовую полосу американский военно-транспортный самолёт Геркулес с грузом. По докладу ПВО — на подходе ещё три транспортника. По наблюдениям посадки и взлёта, самолёты загружены неизвестным грузом по максимуму. На полевом аэродроме оборудованы временные капониры и развёрнуты ангары для самолётов, техников и скорее всего прибывающих групп. Характер груза уточняется.

— Всё?

— Так точно.

— Начальникам разведки, особого отдела, тыла, штаба прибыть ко мне немедленно.

— Есть, — несколько раз прозвучало в динамиках по всему управлению.

Ситуация неожиданно из обычной и простой переходила в сложную и запутанную. Свои кадры КГБ берёг всегда и очень жёстко и порой жестоко относился к тем, кто посмел применить меры физического воздействия на личный состав, не говоря уже об офицерах, прапорщиках и оперативном составе спецподразделений. События в афганском приграничье дали понять всем — шутки с войсками КГБ плохо заканчиваются. Банда в триста человек уничтожила из засады пограничный наряд, а затем захватила тела и надругалась над трупами солдат. Банду обнаружили, зажали и уничтожили в течение недели. Пленных почему-то не взяли ни одного, во всяком случае, по докладу наверх, все моджахеды предпочли героическую смерть — плену. Потерь среди погранвойск при проведении операции — не было. После зачистки ММГ кишлаков вдоль афганского приграничья, никто не собирался лезть к линейке. Уж больно зубасто, аккуратно и кровожадно-беспощадно работали ДШМГ в связке с вертолётами и пограничным спецназом после "дерзкой" атаки трёхсот духов в спину против трёх погранцов на дозорке.

ДШМГ — десантно-штурмовая мото-маневренная группа.

Сейчас ситуация была похожей, в худшем случае — при пленении пограничников необходимо было срочно концентрировать на участке боевые подразделения. Использовать военных только в крайнем случае. Честь защиты зоны ответственности нельзя отдавать в руки конкурирующего ведомства. Сами напортачили — нам и убираться. Сил у округа на одну провинцию вполне хватило бы, но без санкции председателя КГБ и Политбюро границу переходить не желательно. А тут ещё странные наёмники с американскими винтовками за плечами. Придётся докладывать Матросову и Андропову. Но сначала двинуть резервы в сторону Арчабиля, под видом учений. И немедленно создать базу на девятой заставе, что стоит в тридцати шести километрах от Ашхабада, в восьми от участка "десятки", и имеет трассу с выходом в тылы, железнодорожные пути и аэропорт с военными аэродромами. К границе потянулись колонны с имуществом, техникой, вооружением и личным составом, что незамедлительно отметили пункты наблюдения и спутники американских разведчиков со стороны Ирана.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Южнее основного пограничного знака номер 217.

— Что Джон, есть новости?

— Есть Босс. Русские направили в Ашхабад три ИЛ-76ТД с военного аэродрома под Москвой. После приземления первого из них в столице Туркмении резко активизировались работы вокруг входа в тоннели. В Арчабиле развернут пункт тылового обеспечения. От него кладётся и улучшается инженерной техникой дорога в сторону объекта минус, проходимая для грузового транспорта — автомобилей. К минусу подошёл резерв отряда и комендатуры. Они устанавливают у подошвы объекта временный лагерь. Над входом, у погранзнака, на вершине горы оборудуется постоянный наблюдательный пункт. Они тянут линию проводной связи от Арчабиля к пещере. Идёт активный радиообмен между тыловыми подразделениями КСАПО, военного округа и Москвой. На погранзаставах введён режим "Б" — усиленный вариант охраны границы как на праздники или при проведении партийных съездов. И последнее, проводник с тревожкой, усиленной пограничниками резерва, зашёл в недра объекта, и отсутствуют почти второй час.

— Что по второму входу?

— Ищем, привлекли курсантов — афганцев из Мешхеда. Они одеты по местному и неотличимы от старожилов. По крайней мере, пока не начнёшь говорить с ними. Имитируют поиски пропавшего дедушки проводника русских. Помогают жандармы. Пока не обследовано почти более половины вероятных квадратов. Местность тяжёлая для передвижения.

— Хорошо. Что с прибывшими?

— Расквартированы. Обживаются, адаптируются, отдыхают после длительного перелёта. Через сутки будут готовы к выполнению поставленной задачи исследования и разведки.

— Они должны были дрыхнуть во время перелёта, а не сейчас, когда надо рыть носом породу! Ускорьте их работу Джон!

— Будет сделано.

— И русским особое внимание.

— Есть, сэр.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

*

Ашхабад. Штаб КСАПО.

— Григорий Анатольевич! Что там у тебя творится? — телефонный разговор командующего КСАПО генерал— лейтенанта Згерского Г.А. с начальником погранвойск генералом армии Матросовым А.В. носил оттенок дружеского участия.

— Доложили, значит.

— Ну, ты знаешь нашу систему.

— Чертовщина у меня, пропали шесть погранцов в пещере, которая возникла как в сказке, если бы верил в бога — перекрестился бы. Следы есть, а самих нет. И по первичным опросам вырисовываются американцы в этой же пещере, или их холуи. И числом вдвое большим, чем пропавшая группа. На границе возня, за линейкой наращивают противостоящие силы, причём не жалеют гнать самолёты из Европы. А у меня, сам знаешь, не комплект на заставах — все лишние и не лишние в Афгане, с той стороны по ММГ раскиданы. Весь боевой и обстрелянный резерв округа там, в тылу только учебные пункты, школы сержантского состава, да зеленые спортсмены в ВБПГ скачут по горам перед отправкой за речку. Пока данных мало, но поиск ведёт ушлый прапорюга, осторожный, как прожжённый аферист-тыловик. Он за полсуток, обнаружил место пропажи, разведал вход, захватил языка с той стороны, уболтал его стать своим проводником и сейчас пойдёт на более тщательную проверку этого муравейника. По информации с места в горе, посредине которой, проходит линейка — лабиринт ходов большого размера — всадник свободно проедет. Вода течёт. Я боюсь, как бы эти пещеры в Иран не вели прямиком, а оттуда к нам, — Матросов не перебивал подчинённого, пусть рассуждает, докладывая и напрягаясь, так и придумать чего путного может.

— Тогда давай так, чтоб ты был в курсе. В верху этими пещерами заинтересовались, но не хотят, чтобы интерес был выявлен. По геркулесам уже поработали смежники. Выяснили, что на них летит спецназ, ученые: спелеологи, магнитологи, историки, лингвисты, физики, а дальше самое интересное спецы АНБ, ЦРУ и Уфологи.

— А это ещё кто?

— Те, кто НЛО изучают.

— Так их по инструкции нет?

— Зато приказ о сборе информации о таких объектах есть. Поэтому Григорий Анатольевич будешь крутиться своими силами и держать нас в курсе — дело на контроле у председателя КГБ — Адропова. А людьми компетентными мы тебе поможем — самолёты грузятся. Команда сборная, в том числе и от генерального штаба умники имеются. Принимай подмогу. И доклад, доклад, доклад с результатом. Старший будет полковник — пусть организовывает оперативную группу и вали его задачей по полной, а сам держи мне Афганистано-советскую линейку. Помни — границы СССР священны и неприкосновенны, всех, кто сунется, к ногтю, как в восемнадцатом. Это решение Политбюро. Ни одна пуля не должна перелететь на нашу сторону оттуда. Вопросы есть?

— Никак нет!

— Ну и хорошо. Если что — звони в любое время дня и ночи.

— Все слышали? — вопрос относился к руководству КСАПО: начальнику разведки, контрразведки, штаба и тыла, — ваши мнения?

— Начальник разведки — прошу!

— Мои аналитики подняли архивы и исторические данные и обнаружили интересные вещи. Согласно сказок и мифов именно здесь находилась легендарная пещера Али-бабы и сорока разбойников, — присутствующие заулыбались, — ничего смешного в этом нет, — продолжил глава ниндзей округа, — если отбросить все домыслы, то мы имеем хорошо оборудованный бункер с системой кодового замка, что впускает туда только своих. Для постороннего глаза и современных методов обнаружения схрон абсолютно неуязвим. Если наши предположения верны, то поисковая группа "десятки" наткнулась на этот вход, каким-то образом активировала открытие дверей или ворот, не знаем, что там, и как-то проникла внутрь к "сокровищам". Затем дверь закрылась, и они сейчас находятся в плену подземелья. Это первое. Второе — так как хребет выходит на сторону Ирана, то есть большая вероятность того, что вход в катакомбы защищён ложными лазами и есть со стороны сопредельного государства. В таком случае американцы вполне могли узнать об "источнике" ранее нас и скорее всего уже провели какие-то исследования со своей стороны. Поэтому группу вооружённую американскими винтовками предполагаю им и принадлежащей. Исходя из того вероятен конфликт и огнестрельное боевое столкновение между нашими и американскими поисковиками внутри катакомб и именно на это надо ориентировать командиров поисковых подразделений, как на самую большую опасность. По вероятности действий разведки США предполагаем в девяносто процентов случаев , что американцы не будут афишировать своё присутствие и постараются вести дело тихо. Если и будут боестолкновения без ограничений, то только внутри горы, однако полностью исключить попытки давления извне мы не можем. Поэтому рекомендуем: развернуть аэродром подскока ударных и транспортных вертолётов, позиции самоходных гаубиц и миномётов способных накрыть цели и на территории государства Иран, дивизион ПВО в районе горы Душак так чтоб перекрыть подходы на посадку грунтового аэропорта с сопредельной стороны. Организовать базовый лагерь для исследования и разведки непосредственно у подошв горы на нашей территории. Предварительно — всё.

— Тыл что у вас?

— Уже работаем, половина из того что предложено аналитиками уже сделана, вторая половина на стадии пятидесяти процентного завершения. Это в основном дорога к подошве.

— Штаб?

— Резервы округа стягиваются к точке. Оборудуются скрытые посты наблюдения. Офицеры отзываются из отпусков, введён усиленный режим охраны границы. Производится наращивание войсковой мобильной группировки для охраны, обороны и разведки района.

— СМЕРШ?

— Работаем Товарищ генерал-лейтенант, — скромно доложил начальник особого отдела, — осуществляем контрразведывательное прикрытие, как со стороны границы, так и со стороны тыла. Задействуем все вероятные и возможные ресурсы.

— А вы задействуйте Василий Егорович и невозможные. Это всех касается. Если нет вопросов — свободны, я вас не задерживаю.

— Товарищи офицеры! — выполнил букву устава начальник штаба, закрывая совещание.

— Товарищи офицеры! — усталым эхом отозвался командующий.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Поисково-разведывательная группа 'Зуба'. Пещера.

Нас застопорило как в кино, всех, сразу. Перед этим мы заметили дорожку следов. Нет, это была даже не дорожка, а слоновья тропа. Рифы подошв неизвестных отличались от наших новизной, рисунком и основательностью вычурных форм на отпечатках. Собака чуть не вскипела ещё до того как мы дошли до этого поворота, а уж когда упёрлась носом в негативы, то рванула, как трактор — тележку, за собой инструктора. Вася на ярость овчарки не отреагировал и придержал собаку. Арт удивлённо оглянулся на своего хозяина, но послушно притормозил.

— Вася, тихонько. Медленно. Не спеша. Только со своим фасом, чтоб нас не видно за тобой было, понял? — Вася кивнул, снял автомат с предохранителя и тихо загнал патрон. Закрыл щель затвора планкой. Теперь достаточно дернуть замок вниз и стреляй. Если успеешь. Мамед ухватился поудобнее за пулемёт. Стрелок, по команде, вытащил СПШ и зарядил три белых. Если впереди вооружённая группа, то этот цвет сигнальных ракет ослепит их минимум на полминуты. А в противостоянии в упор в жёлобе пещеры нам любое преимущество как сокровище. Ещё бы подствольники, но не положено иметь на пограничных заставах подствольников, пока. Не додумались ещё. Связёр намертво заклинил кончик антенны в проушине ремня, чтоб не стукалась и не скреблась о стены раскачиваясь. Снайпер шедший последним матернулся про себя тихо и положил руку на плечо впередиидущего. Темнота не тётка, а его драгуновка в этой ситуации только помеха.

— Что надумал командир? — тихо спрашивает майор, за спиной Зуба.

— Идём по следу, если догоним — берём. Окажут сопротивление — кладём всех, — тихий шёпот Зуба расслышали все и прониклись, даже собака перестала легкомысленно вилять хвостом и насторожилась, подобралась, зло оскалилась фарфором зубов в темноту скрывающую что-то и кого-то впереди.

— Ну, с богом, — неожиданно вспомнил всевышнего распорядителя Шеф, — Вася вперёд.

— След Арт! Ищи их! Ищи, — прошипел собачник, направляя пса по следу и подсвечивая себе Фасом.

Короткая группа по-штурмовому собралась за собачником в боевую пружину и потянулась за светящимся пятном, чертыхаясь и спотыкаясь на неровностях.

Следы закончились просто, возле стены, как будто они испарились. Большая ниша куда уперлась дорожка не имела никаких выступов, неровностей, вмятин, рычажков, петель, нор, ямок. Я дорожка из отпечатков уперлась в эту стену. Значит там скрытый проход. Стучание прикладами, прощупывание руками. Обнюхивание собачьим носом и освещение фонарём прогресса поиску не принесли. Тут и появилось малая звёздочка-искорка вдали коридора, сзади, и начала приближаться. Сияние у неё было так себе и снайпер заметил только после того, как искра пролетела мимо него и проследовала к загадочной стенке в которую вошли, как в ворота неизвестные. Пограничники, как завороженные шаманом, смотрели на уплывающее пятно света. Оно без всяких усилий двигалось на высоте плеч и разгоралось ярче по мере приближения.

— Ложись! — первым среагировал майор, но это нас не спасло. Звезда врезалась в горную породу беззвучным метеором, как в зеркало, отразилась от точки прикосновения волной. Вызвала, как круги на воде, но объёмные, и мгновенно пронзила светящимся, расширяющимся, полусферическим мерцанием насквозь и нас и казалось всю гору. Солдаты и офицеры, снаряжение и оружие, да наверное и воздух, пыль, движения всё застыло в тех положениях в которых застала окружающее пространство и предметы в нём таинственная волна. Зуб в момент атаки неизвестного света повернулся назад вполоборота, и сейчас в секторе его обзора находилась вся группа целиком, в позах остановивших движение каждого. Старлей попытался двинуться, повернуть голову, глазные яблоки. Но непонятная сила отняла такую возможность у офицера. Лучи фонарей застопорились в пространстве. Снайпер замер, как статуя в движении, срывая из-за плеча длинную винтовку. Связист с удивлением провожал взглядом пронёсшуюся мимо волну неведомого излучения, брови солдата изогнулись в верхней точке лба испещрённого сморщенными складками кожи. Майор горизонтально завис в прыжке над тропой отталкиваясь носком левой опорной ноги от горного камня под ней. Пулемётчик флегматично целил из поднятого к груди ПКМа в сторону стенки, прикрывая собачника. Вася остановился, показывая собаке пальцем что-то на вертикали породы перед ним. Пёс встал на задние лапы и оперся передними на место, из которого выскочило тормозящее время сияние, и тянулся пастью к отметке куда указывала рука инструктора. Капля выпавшая из рта собаки висела между кончиком красного языка и не падала вниз, попирая закон тяготения в пространстве между мордой собаки и породой на которой стоял рядом Зуб. Луч одного из фонарей причудливо отражался в этой капельке собачьей слюны и она сверкала, как зенитный прожектор с поста технического наблюдения звёздной ночью.

— Что мы будем делать с этими? — слова возникли сами по себе в голове начальника поисковой группы, зарождаясь звуками прямо в нейронах и их чувствительных щупальцах. Похоже было что искали мы, а нашли нас.

— А есть разница? — спросил невидимый голос, заполнив весь мозг безразличной интонацией. Где-то Зуб уже слышал такие интонации безучастия, но где — вспомнить не мог.

— Эти другие. У них параметры отличаются, — как робот ответил тот, кого спрашивали.

— Ненамного, — этот был явно начальником. И Зуб про себя отметил, что думать ему не запретили, но пошевелить даже мизинцем не мог, — такие же насекомые, только муравейник другой.

Когда невидимка "сказал" слова "насекомые и муравейник" в голове Зуба явились не образы муравьёв, а какие-то странные схемы, переплетения, решётки и сети непонятных соединений и связей, туннелей и рисок. По-видимому именно это человеческое понятие больше всего было похоже на тот смысл, который вкладывал говорящий в свои импульсы общения с коллегой.

— Но показатели разнятся именно в той части, которую мы развивали и хотели проверить.

— Что ж время есть, надо только активизировать их. Дадим им возможность влияния, чтобы ускорить развитие. Они нас все понимают и внимают?

— Да.

— Кого возьмём?

— Вон того, что видит всех. Имеет наиболее подходящие характеристики устойчивости и менее других сопротивляется полю. Значит, будет взаимодействовать с материей волны напрямую, быстрее и надёжнее.

— Дайте ему обратную связь, — наверно так чувствуют себя мыши в лаборатории. Только им легче. Они не могут разговаривать и понимать тех, кто проводит над ними эксперименты. А тут, прям, божественная мощь. Однако ума понять, что с ним можно сделать всё что захочешь у Шефа хватило. Правила явно писались этими хреновыми вершителями, как он их моментально обозвал.

— Скорее Хранители Создателей, — тут же вторгся в его мысли и поправил суждение невидимый собеседник.

— А не много на себя берёте господа боги? — обнаглел начальник заставы.

— Я же предупреждал, они будут агрессивно атаковать в любом случае. Это их метод, — назидательно прозвучало в сером веществе черепа.

— Но что этим он достигнет? — вопрос заместителя главного трещал и вибрировал поиском ответа.

— Он хочет получить информацию, думает что мы — такие как он. Пусть. Проводите инициализацию его системы, нам нужны его поступки, а не запросы данных.

— Насекомое, я знаю, что ты меня понимаешь и внемлешь. Ты ищешь проход, ворота, дверь, калитку, вход, лаз, — образы пронеслись вереницей как молнии пулемётной очереди трассеров, — туда, куда ушли те твои родичи, что прошли здесь ранее. Так?

— Ну, предположим? — боль затопила ощущениями безграничности происходящего кошмара. Но не давала отключиться целую секунду. Уровня интенсивности ощущений хватило и на это короткое время

— Отвечай только да, или нет, — быстро убедил говорящий у меня под черепом гад и убрал пытку, не остановил, а отодвинул в сторону, но оставил где-то рядом ощущение неотвратимости повторения.

— Да.

— Ты хочешь открыть их путь?

— Да.

— Ты будешь иметь такую способность, но запомни, лишь ты один. Назад — для вас всех, пока ход закрыт. Только вперёд, — это звучало как партийный лозунг и указание свыше. Серое вещество сработало на удивление быстро.

— А куда ведёт эта дверь.

— В никуда, — коротко ответили "сверху".

— И что мы жрать и пить будем в этом нигде? — заработал в Зубе добротный тыловик, — помрём без продовольствия, боеприпасов и привычной воды и труба вашему эксперименту. Или заболеем на фиг. Будешь тогда нас подыхающих наблюдать пока батарейки в твоём приборе не закончатся, — хамил начальник, понимая, что терять нечего.

— Что он хочет?

— Обратную Связь и как следствие — увеличение вероятности длительности своей деятельности.

— Дайте, но одностороннюю, только туда.

— Эй, начальники, — отбивал офицер крохи будущей свободы, — у меня шесть рыл на плечах, мне назад на машине можно будет мотаться за продуктами?

— Для шести хватит и более мелкого транспорта. Вот этого большого "муравья", например, — отрезали изуверы и показали картинку лошади стоящей в пещере. Объемная голограмма или хер его знает, как обозвать то, что крутилось в мозгу лейтенанта, показала Свету во всей красе, возможностях и со всех немыслимых сторон, и даже изнутри, — Всё что ты сможешь нагрузить на неё пройдёт сквозь защитную программу.

— А людей я могу провести?

— Ты занимаешь наше время.

— Туда прошло не менее пятнадцати насекомых из другого муравейника, они могут попытаться нас уничтожить.

— У тебя будет возможность уравнять шансы, — ответил и отключился голос внутри. Тут же прекратилось воздействие того, что держало в невесомости всех пограничников. Майор шлёпнулся на камень, подняв тучку пыли. Звякнул карабин о ствол пулемёта Мамедова, послышался шум дыхания собаки, капля слюны из пасти овчарки — утонула под ногами в темноте. Заметались лучи отпущенных на свободу фонарей. Снайпер сорвал с плеча винтовку и, поразмыслив мгновение, изготовился с колена назад. Связист опустил брови и упёрся глазами в лейтенанта, запрашивая пояснений и опустив ствол готового к бою оружия в пустоту горы перед собой. Вася вернул руку к поясу и щупал автомат за пламегаситель, переводя его на грудь и настороженно оглянулся. Поводок, выпущенный из руки, дал свободу ищейке, собака зарычала жутким рыком, защищая хозяина от неведомого. На месте стены мерцала синими сполохами застывшая волна. Мембрана перегораживала нишу с двух сторон, отрезая и предупреждая.

— Что это было? — первым очухался от ступора майор и лаконично глянул и кивнул на воздух за своей спиной, где он висел распластавшись в неподвижности мгновение назад , — Вы ЭТО слышали? — обратился он ко всем, но посмотрел на Зубова.

— А х..его знает, но млять больно ниемоверно.

— Так значит и тебя?

— И меня, — эхом откликнулся пулемётчик, собачник кивнул, Арт заскулил прижимая уши страхе воспоминания и переживания. Снайпер качнулся спиной подтверждая.

— Назад не пускает — доложил с тыла меткий стрелок, щупая стволом зыбкую на первый взгляд преграду, — народ автоматически посмотрел вперёд на инструктора.

— Арт-ищи!— скомандовал Вася и пёс без всяких церемоний и препятствий прошёл свозь тонкое и прозрачное, как стекло, мерцание вперёд по следам неведомых предшественников. Поводок натянулся, наполовину уволоченный овчаркой за границу опасной мембраны. Сержант попытался потянуть ремень назад, но он как удерживаемый невидимой, гигантской рукой не тронулся с места в сторону Васи.

— Арт! Ко мне! — позвал овчарку хозяин. Собака вернулась, волоча повод за собой, но назад пройти мерцающую преграду не смогла. Поле было прозрачно с обеих сторон, но пропускало только в одну сторону. Майор тут же заинтересовался феноменом ремня, пристёгнутого к овчарке.

— Погоди Вася. Она тебя слышит и видит. Подержи пока так, — собака бесновалась за стеклянной стенкой из-за того что не могла соединиться с остальными.

— Что делать будем? Назад нельзя. Вперёд — черте-что, но можно. Может, кого оставим в этом тамбуре?

— Зачем?

— Тут хотя бы безопасно.

— Ты разведчик мне объясни, что это было?

— Да не знаю я!

— Но ведь предполагаешь?

— Само собой. Давай выберемся отсюда? Потом поговорим, а то фонари сядут и будем как слепые котята мордами в камень тыкаться. Пошли вперёд, выбора нам, похоже, не оставили.

Через силовую дверь прошли все по разному. Вася матюкаясь и радуясь воссоединению с псом прыгнул с приседа. Майор с интересом остановился посредине, качаясь во все стороны с перерезанным пополам лицом. Постоял подёргался и перелез к Васе и собаке. Связист заходил, щупая сапогом впереди себя осторожно, как болото. Снайпер долго настраивался, а потом метнулся молнией, как нырнул. Последним прошёл Зуб устало, принимая сей крест и втаскивая новую заботу на свой хребет. Офицер тут же почувствовал невозможное — на него пахнуло ароматом свежего воздуха. Ищейка возбуждённо подпрыгнула на месте и с ожиданием поглядела на инструктора, она рвалась вперёд, запах свободы невозможно спутать ни с чем другим.

Интересно, куда мы вляпались в этот раз? Впереди замаячил свет. Настоящий дневной. Фонари тихо щёлкнули переключателями. Собака потянула наружу. Вася добрался до широкого выхода метров пять или шесть, остановился и присел на колено, рядом устроился Арт. Вперёд, без команды перебежал снайпер, предварительно пропустив перед собой пулемётчика. Оба обошли инструктора и тоже остановились, не выходя из тёмного нутра пещеры.

— Почему не идут дальше? — майор явно давно не ходил на тактику, пришлось пояснять условия ведения разведки в темноте и горах. Что сразу определило его место в поиске.

— После тьмы — глаза должны привыкнуть к дневному свету. Выходы их таких мрачных дыр или заминированы, или перекрыты засадой. Поэтому работаем главным способом ведения разведки — надеюсь, знакомы с ним? — ухмыльнулся Зуб на кивок майора, — И ещё, группой командую я — вы прикомандированный инструктор, ясно?

— Так точно мой командир, — согласился и сыронизировал разведчик. Видно было, что он уступил, а не Зуб победил в скоротечной разборке за власть. Зато все члены команды услышали каждое слово из наших уст и уяснили, кто старший "в поле", — И сколько будем наблюдать?

— Пока всё не осмотрим, — уверенность начальника была прервана поднятой рукой снайпера. Пулемётчик замер выцеливая что-то в светлом пятне выхода.

— Ну что тут у вас, Файзулла? — снайпер молча указал вперёд. Картинка завораживала, влекла и ставила кучу вопросов. Во-первых: пещера вышла над мелкой, но широкой, по меркам Туркмении, каменистой речушки. За усеянным валунами и галькой дальним берегом качал ветвями густой лес. Под кронами зеленел ковёр настоящей, изумрудной травы. В мелкоте прозрачного русла хорошо проглядывались силуэты крупных рыб. Но самое интересное находилось посреди водоёма. Эта была куча верховых количеством около тридцати. Некоторые спешились и с удовольствием умывались в реке и брызгали влагой на соседей. Другие завели невысоких коней по коротко поднятые стремена в воду, сняли подобие трензелей и, не слезая со своего транспорта, дали возможность напиться. Как ни крути, а солдат солдата опознает хоть голого. А у этих за спинами были луки с колчанами. Одеты были в кожу со стальными нашлёпками поверх одежды. Щиты висели справа или слева, притороченные к сёдлам. На головах у многих островерхие шлемы или кожаные шапки обшитые металлом. На ногах — сапоги. Как оружие угадывались изогнутые мечи и ножи в кожаных чехлах. Украшений у всадников практически не было кроме, как у трёх. Один имел хвост в навершии своего шишака, а двое других красовались с длинными перьями на шлемах. Вот и командиры обозначились. Гривы лошадей длинные, хвосты такие-же. Пони, по сравнению с нашей Светой или любым из ахалтекинцев. Сбруя походила на нашу, вот только подперсьев было два: одно спереди на грудь, а второе сзади — за хвост. Рост солдат разнился. Лица трудно было разобрать. На противоположном от нас берегу стояла охрана из нескольких воинов со стрелами на тетивах. Отряд видимо остановился на отдых после перехода вдоль речки или выехал из леса после охоты, или ведёт разведку и не теряет бдительности, но со стороны горы никак не собирался поиметь неприятностей.

Надо было решать — что делать? Лезть напролом наружу, вшестером не хотелось. Если это Иран, а всадники какие-то их местные хунхузы, то на своей территории эта орда творит с чужаками что хочет. Любой не свой — враг. А самый хороший враг — это плохо живой. Начинать с драки не хотелось, хотя по наставлению в психологической подготовке говорилось, что самое лучшее знакомство для двух мужчин — натуральный мордобой. После него или друзья "не разлей вода" или враги до самой смерти. Хотелось понаблюдать за взаимоотношениями в средневековом войске. Судя по увиденному, в отряде с дисциплиной порядок, каждый знает своё место и задачу и умеет обращаться с копьём. Древки стояли шалашом на берегу возле небольшого костерка, на котором дымил нагретым варевом, казан, подвешенный над огнём. Рядом суетился кашевар, и стояли две гружёных мешками лошадки. Странно, но в лес всадники заходить не хотели. Хотя там тень, укрытие, маскировка. Они как специально выбрали открытое пространство, чтобы можно было прострелить и стрелой, и взглядом. Боялись чего-то или осторожничали — непонятно, но они явно были местными и хорошо знали условия и обстановку. Однако и к горе не подходили! Ведь самое то, если боишься леса — перейди речушку вброд, стань под скалами в тенёк, и для нападающего — есть замедляющая естественная преграда, преодолевая которую он будет прекрасной целью для стрелков. Но нет, по каким-то своим соображениям командир "тридцатки" не форсировал реку, а устроился именно на каменистом берегу поворота. Наблюдать становилось всё интереснее и интереснее.

— Странные какие-то иранцы, — выразил своё мнение майор из-за спины Зубкова, — кино что-ли снимают про Чингис-хана? Или Тимура? Не помнишь, кто их там разнёс на щепки?

— Не похожи они на киношников. Вон, боевое охранение стережёт кромку леса так, как будто из него танки могут выехать.

— Ну, ты скажешь — танки. А это ещё что за буйня? — вот разведчик он и есть разведчик. Пока мы таращились на подставленную нам внизу картинку, он огляделся вокруг и смотрел на не очень далёкую сопку слева, возвышающуюся лысым камнем над буйством леса. На верхушке сопки росло одинокое дерево хороший ориентир. Именно росло, потому что на нём не было ни одного листика. Зато над ним развевался на ветру знакомый по телепередачам, газетам и журналам звёздно-полосатый штандарт дяди Сэма.

— Твою ж мать! — ну, точно вляпались.

— Ну, разведка, може чо расскажешь? — небрежным тоном спросил Зуб и опустил бинокль от глаз, — обо всём происходящем. Вроде искали самолёт и попали в капкан лабиринта. И территория, что перед нами — она на Иран не похожа! Мы народную республику с линейки видели. "Этого" за линейкой нет. И что за бред мне лили в голову "Вершители". Гипноз? Галлюцинации в пещере? Мираж? Мы надышались чем-то? Так нет же та мерцающая дверь — настоящая, назад не пускает.

— А ты меня за сумасшедшего не примешь?

— Похоже, что самый большой дурдом вокруг нас. И если свихнётся незнакомый мне офицер, то на заставу мы не вернёмся. Так что давай ваяй, чем больше информации — тем больше у нас вариантов, чем больше вариантов, тем шире избирательность , чем шире избирательность, тем легче выбор, чем легче выбор, тем проще командовать, чем проще принимать решения тем быстрее вернёмся домой. Вот на этом умозаключении и остановимся, — понукать ухмыляющегося разведчика не пришлось.

— Сколько слов, да ты философ лейтенант!

— Не лейтенант, а старший лейтенант, — усмехаясь, поправил Зуб.

— Да, у нас тут, как в присловье: чем дальше в лес, тем толще партизаны! — начал майор.

— Орлы — наблюдаем. Никаких действий, — озадачишь солдата и будь спокоен — выполнит, особенно если командир в трёх шагах и противник на дистанции прямого выстрела и раз в пять нас по численности превосходит. А выбираться придётся. Зубков решил пока поговорить с майором. Дождаться вечера. Заночевать. А с утреца и двинуть лесом в сторону, куда течёт речка, а потом обратно. И кого-то придётся у пещерки на стрёме оставить. Вдруг — проход откроется или пожалует гость нежданный...

— Часов сколько? Или Который час? — прервал умозаключения майор.

— Одни, — попытался пошутить Зуб, одновременно оттягивая конец рукава левой руки, — а по времени шесть, однако, пора ко сну готовиться, ужинать, лежбище творить. Идеи насчёт места для сна есть? Кроме пещеры? — идей не было ни у кого. Тут хоть тыл прикрыт и позиция оборонительная — не подойдёшь незамеченным, только ночь надо было поделить. Офицеры включили и себя в ночной караул, решили бдить попарно, чтоб, если случится прокол — один другого будил. Васю поставили в паре с овчаркой, но пригрозили собаке кулаком — если заснёт — хвост надрубим, пообещал и проводнику и его собаке начальник заставы. Вася попытался возмутиться, но ему мягко напомнили матом случай, когда и он и его ищейка придремали на подступах, причём храпел на всю Зохар-зоу необученный тогда сторожевой службе молодой пёс, а Вася его сон бдительно охранял. Но чутко, до магазина никто из проверяющих дотянуться не успел. Инструктор проснулся первым. За время, что прошло, Арт вырос и заматерел. В непонятном "Иране" собака вела себя непривычно активно, рвалась вперёд к лесу и реке из пещеры и нетерпеливо перебирала лапами, как застоявшийся конь почуявший кобылицу, свободу, табун сородичей, власть и размах возможностей и собственных сил. Учитывая поведение собаки, так и решили, но Зуб подстраховался. Итого налицо было три пары: Зуб — Вася(АРТ), Майор-снайпер, Пулемётчик-Связист. Ночь объявили, как положено на границе с шести до шести. Боевой расчёт провели прямо тут же на выходе из пещеры.

— Мамед, Иванов с шести до двадцати, с двенадцати до двух, с шести до восьми, — объявил порядок старлей.

— Есть-есть,— отозвались названные.

— Товарищ майор-Файзулла, с двадцати до двадцати двух, с двух до четырёх.

— Есть-есть, — прозвучало снова.

— Я — Вася, с двадцати двух до двенадцати, с четырёх до шести.

— Есть, — подтвердил сержант, и собака улеглась у его ног.

— Приказываю соблюдать меры маскировки и режим тишины. Вопросы присутствуют? — закончил боевой расчёт командир стандартно.

— Есть, а мы где, товарищ старший лейтенант?

— А вот сейчас нам товарищ майор всем сказочку на ночь и расскажет, — пообещал Зуб и с усмешкой поглядел на старшего по званию.

Майор начал с такого далека, что прерывать его рассуждения никому не хотелось, хотя хмыки и поднятые брови не раз поднимались по мере прослушивания вероятностей и исторически полуреальных мифов. Отдыхающая смена устроилась у прозрачного миража мерцающей завесы. Звук в пещере мог поспорить качеством с шедеврами римских и греческих строителей. Слышимость внутри восхитительно отличалась от обычной.

— Вообще этому кряжу очень много лет. Старые горы, — начал майор, — я проверил архивы и говорил с историками, создавая описание для разведпривязки к местности, когда принимал под свою зону ответственности данную территорию и вступал в должность. Если брать предания и мифы, то в фолиантах, которые не известны широкой публике, говорится о тайном пути из Китая на запад, который проложили цари великих держав вдоль шёлкового пути. Могущественный правители объединённого Китая, не ограничились постройкой Великой Китайской стены, и решили построить великий торговый путь, идущий с территории Китая, до Босфора одним своим окончанием змеиного языка. Вторым запасным ходом владыки запретного города хотели застраховаться, на тот случай если первый и основной будет захвачен недружелюбными соседями или уничтожен. Из некоторых закрытых источников стали известны технические подробности проекта древних архитекторов. Это вырубленная под землёй полуарка для двух полосного движения повозок в две стороны, по жёстким каменным или деревянным колеям. По пути имелись чётко просчитанные станции для остановки обозов с выходами на поверхность, водным наполнением и складами для фуража. Дорога дракона была безопасной. Не надо было охранять её на всём протяжении, достаточно разместить гарнизоны в крепостях на выходах из подземного тоннеля. Расстояние между крепостями было поделено экспериментальным образом на один конский переход двуконной повозки загруженной товаром. Вес рассчитали средний для любой лошади. Породу вывели специально. Подобрали оптимальный размер колеса. Длину повозки, для разных по плотности грузов и создали школу для обслуживающего персонала: возниц, смотрителей, кузнецов, каменотёсов, экспедиторов и сопровождающих и других. Монахи составили религию Хранителей Пути Дракона, которой с детства обучались потомки. Воздвигли Подземные Храмы. Продумали до мелочей ведение сопроводительной документации передачу груза на станциях древнего метро. Грандиозная система передвижения обещала владельцам баснословные прибыли. Вдоль трассы намечалось также иметь почтовые отделения, банки-менял и кредиторские услуги. Обеспечение самой обслуги также должно было двинуть вперёд развитие городов-крепостей и сельскохозяйственных угодий вокруг них. Само наличие безопасного караванного пути развивало ремёсла и торговлю на всём пути следования таких купеческих пересылок. Торговцам не было смысла мотаться по дрогам, подвергая свою жизнь опасности. Достаточно было точно указать адрес станции получателя, огласить ценность на случай утери или порчи, привезти товар в крепость, сдать под опись распорядителю, оплатить провоз и получить взамен присланный с другого конца света товар. И торгуй себе на здоровье в Европе китайским шёлком, индийскими пряностями, азиатскими самоцветами, диковинными напитками, удивительным оружием, книгами, тканями, красками, диковинными фруктами да мало ли, что пришлось бы по душе покупателям! Сталь и железо Европы неизменно шли бы в сторону бедных этой технологией и рудой восточных стран. Хозяева тропы Дракона возмещали все убытки от перевозки товаров с гарантией. Владеющий монополией на провоз становился влиятельным не только в своей стране, но и в той, куда вело подземное шоссе, и через которую проходила бы такая изумительная по своей задумке "торговая река". Строительство началось по согласованию с империями, лежащими на пути Драконьего шляха. Секретность составляла основу договора об использовании, рабов кормили хорошо, содержали в добротных условиях, но по уговору основная масса должна была навечно остаться в обслуге трассы или умереть в катакомбах проекта. Одних только уборщиков необходимо было несколько тысяч. По преданию, основной тоннель трассы построили, и она заработала в одиннадцатом веке. Перевозку через Пролив обеспечивала Венецианская республика до тех пор, пока и под проливом не проложили средневековую ветку метро Дракона. Аппетиты устроителей не ограничились одним направлением. Доходы значительно превышали затраты на постройку и Цари-царей не владеющих тайным путём, решили проложить ещё одно ответвление — в Африку. Через земли нынешнего Израиля к перешейку с выходом на Александрию, Египет к водной артерии континента — Нилу. Грандиозное предприятие по легендам, дошедшим в редких документах тех далёких времён, было удачно завершено. Но устроители столкнулись с не обычными проблемами. Кто-то неизвестный, неуловимый и невидимый начал воровать целые обозы на трассе. Больше всего страдали караваны с ценными рабами, пересылаемыми из конца в конец света. Когда сумма ущерба по страховке превысила терпение управителей, то на странных воров организовали настоящую охоту. Благо средств хватало. Наняли лучших следопытов, солдат, охотников, колдунов, прорицателей, ясновидящих, пригласили монахов с Тибета и ниндзей из далёкой Японии. Под страхом смерти и вечных пыток, суля баснословные деньги, повелители объединили своих наёмников в Сводную бригаду. Организация средневековых детективов изучала почерк посмевших бросить вызов могущественному синдикату почти полгода. И, наконец, удалось установить не только место очередной экспроприации груза, но и время. Засаду устраивали по всем правилам искусства тайных спецопераций, самые изощрённые в этом деле мастера по науке создаваемой тысячелетиями сохранённых знаний. Тщательно подготовленная Засада потерпела головокружительное фиаско! Мало того исчезли почти все основные исполнители непосредственно приблизившиеся к месту предполагаемого столкновения. Учитывая что каждого, даже захудалого мастера, готовили дясятилетиями, то потери были непоправимыми с точки зрения времени, но не денег. Загадка начала обрастать призраками, чёрной неизвестностью и кладбищенскими подробностями. Однако воины и разведчики древности не отступили от попытки взять языка и прекратить таинственные исчезновения в темноте подземелий гигантской линии лошадиного метро. Теперь они получили опыт и скрупулёзно рассчитали операцию. Понимая, что и эта акция противодействия может закончиться полным исчезновением исполнителей, стратеги разведки нашли уязвимое место в действиях похитителей: наблюдателей они тронуть, просто не успевали. И если разместить через энное количество промежутков просто большую массу надрессированных только слушать, видеть и запоминать людей то можно получить полную информацию о происходящем. Результаты разведки боем превзошли все ожидания нанимателей. Спецназовцы древности доложили, что имели дело с волшебниками недр, или с теми, кто превосходит их, самых передовых людей своего времени минимум на порядки в своих возможностях.

— Подземные Дэвы даже не дали возможности увидеть их, — доложили наверх. Они меняли конфигурацию тоннелей, и лабиринты проходов как им вздумается. Люди, подставленные для провокации нападения — исчезли бесследно. Одно успокаивало — ни одной жертвы молчаливые противники себе не позволили. Но и свидетелей не оставили. Собранные порознь и обработанные показания наблюдателей говорили, что неожиданно тоннель делал поворот, повозка с грузом уходила в сторону и вдруг позади неё возникала скальная стена, а трасса изгибалась в другом, прежнем направлении. Казни и пытки провалившихся соглядатаев, ни к чему не привели. Решено было списывать убытки за счёт заведения, как сказали бы сейчас в баре. Со временем среди основателей тропы Дракона возникли разногласия. Кто-то использовал наличие Дэвов, как повод к расколу. Над протяжением трассы начались неслыханные войны за обладание поверхностью и крепостями— станциями. К этому времени обслуга дороги превратилась в особую касту, со своим уставом, законами и подчинённостью. Практически организовалось огромное подземное государство-хозяйство с обособленными и укреплёнными выходами на поверхность. Особую напряжённость вызывали конечные точки маршрута и приближенные к ним территории — Персия, Ливан, Китай Израиль, Египет, Турция, Сирия, Иран, Ирак, Афганистан, Пакистан, север Индии — бывшие ранее одной огромной и неприступной империей. Войны длились веками, и постепенно число посвящённых в великую тайну небывалого в истории проекта — уменьшалось. Обслуга захваченных станций не сдавалась никогда, действуя по собственному кодексу чести. Последней станцией пути Дракона пала Моссада, державшая осаду с гарнизоном в тысячу человек три года. Девятьсот шестьдесят защитников неприступной крепости перебили сами себя, чтобы тайна их подземелий ушла в небытие навсегда из рук солдат римских легионов Веспасиана. К этому времени настоящих причин войн уже никто не помнил, а выжившие хранители подземелий предпочитали молчать и умирать от времени собственной смертью. Они мстили тем, кто разрушил их дорогу жизни — забвением.

Страшная кара постигла бы нас всех, если бы не секретные записки императору Китая, которые сохранились в запретном городе.

— Ни хрена се?! А Мосада, это где?— не выдержал рассказа изумлённый Вася, пока майор хлебнул водички из фляги, переводя дух, — А дальше? А мы тут где? — поделилися своими эмоциями инструктор и попросил продолжения.

— Это в Израиле. У евреев.У Мертвого моря, — терпеливо улыбнулся разведчик.

— Чегго, римляне и море укокошили?

— Нет, Вася море просто так называется, потому, как в нём нет живых существ — солёное очень.

— А дальше чо?

— А дальше были смутные времена. Но доподлинно известно, что засаду на мистических дэвов мастера шпионажа проводили на Иранской ветке. Кстати, пресловутая пещера Алладина и сорок разбойников — есть следствие упадка проекта. Ну, по некоторым соображениям, сопостовлениям, фактам. Таким образом, есть большая доля того, что мы имеем дело не только со входом ведущим вероятно до пределов морской границы Китая, Индии и "азиатских тигров", но и возможно другим путям которые скрыты от нас занавесом времени. Если удастся достать карту этих подземелей или набрести на "станцию" — это будет больше чем сокровище для нашего с вами государства, ну и не говоря о вас самих — первооткрывателях. Это во-первых, — загадочно приостановился майор.

— А во-вторых? — снова возбудился, подталкивая к продолжению собачник.

— Во-вторых, похоже, мы стали жертвой именно тех похитителей, которые безнаказанно воровали караваны синдиката под землёй. И вероятно не мы одни! Так что у нас будут очень опасные встречи, грозит за эти знания — смертельная опасность и соответственно приключения из разряда невыполнимых. Нас всего шесть. Следы по которым мы сюда вошли принадлежат не менее пятнадцати, я думаю американцам. Вооружённых верховых мы видели тридцать человек. Это означает, что их — нам противостоит не менее ста тысяч. Грубо. Итого сто тысяч пятнадцать настроенных враждебно и вооружённых индивидуумов и против шести пограничников. Шансов у нас, просто выжить — полный мизер. И я, кстати, думаю, что амеров гораздо больше, чем пятнадцать. Об этом говорит флаг на горе. Ему не менее месяца, не выгорел, не порвался, свежак. Не могли те пятнадцать так быстро добраться так далеко, да ещё и флаг там установить. Значит из там больше, я думаю не менее пятидесяти. К тому же будут и юридические сложности. По закону, если эта земля никому не принадлежит, то чей штандарт над ней — те и хозяева. И последнее — неизвестные лучники вели себя очень престранно и я не удивлюсь если здесь существует опасность, о которой нам пока ничего неизвестно.

— А что это сто тысяч? — спросил Зуб на всякий случай, не желая оказаться в одиночестве и с ошибочным мнением.

— А ты рассуди старший лейтенант: у них сапоги на ногах были?

— Ну?

— Ну — следовательно есть скотоводство, есть выделка кожи, значит первобытная химия. Металл говорит о существовании зачатков металлургии, рудного дела и кузнечного искусства. Материя и одежда это нитки и ткани. Станки — Ремёсла. Лошади — коневодство, табуны. Дисциплина и подчинённость, разделение на команды, боевое охранение, тактика привала — атрибуты на наличие армии. Минимально это и поселения и города. Исходя из этих параметров я могу примерно сформулировать цифру в сто-стопятьдесят тысяч населения. Варил кашевар верховых что-то несомненно мясное и растительное — значит есть растениеводство и земледелие. Сумы на лошадях очень похожи на те в которых перевозят зерно. И ещё — это не Иран, — огорошил всех под конец разведчик выводами, — И это ещё не всё, что я успел заметить. Река течёт не на север, и ни на юг, как ей положено в нашем полушарии, а на право — на запад. Такое может быть только в одном случае, если там, на западе есть Океан или добротное море, как минимум. И я не удивлюсь если с другого ската этого перевала речка течёт на восток!

— Как — где? — неудержался Зуб от вопроса.

— Как в Южной или Центральной Америке или Африке, — спокойно ответил офицер, вгоняя всех слушателей в состояние глубокой задумчивости и уважения лично к представителю разведки.

— И это ещё не всё, — изумлению пограничников казалось, не будет предела, даже собака подняла брови, навострила уши и с интересом высунула язык в сторону "полевого аналитика".

— Что? — сдался Вася окончательно.

— Я был на Севере, в Якутии по делам службы, нас там на экскурсии возили, много всего рассказывали, показывали и поражали. Да, были и на прииске. Так вот камень которым усыпан перекат это сопутствующая золоту порода гранит и диорит. Её так много, что я не удивлюсь если в песке этой реки и вдоль хребта мы обнаружим золото или серебро с платиной. А справа явный горный разлом. Если я прав и тут есть золото, то самородки будут лежать на самой стремнине поворота.

— Лучше бы мы там склад боеприпасов и тушёнки обнаружили, — посетовал Зуб, отнюдь не возрадовавшись, как другие, возможностью разбогатеть на прииске имени шести советских пограничников и их собаки.

— Да погоди ты грузиться, старший лейтенант, — начал наш майор снова.

— Что ещё? Алмазы? — как то безразлично устало поинтересовался начальник заставы.

— Да нет, лес, видел какой?

— Ну, смешанный? Ёлок нет.

— Это тут нет — выше есть.

— И что?

— Климат тут мягкий.

— Ну?

— Антилопа гну! Блин — зима теплая!

— А щас тут что?

— Да, вроде, как у нас — лето.

— Думаешь, они вначале базовый лагерь разбили, как в наставлении, а потом нагло подняли флаг, как знак остальным группам и метка точки сбора?

— Так амеры же они всё по инструкции норовят сделать.

— А какая у них стандартная палатка?

— На пятнадцать человек,

— Тогда сколько их там чтоб развернуть базу?

— Думаю не менее двух взводов — человек шестьдесят. А возможно плюс-минус пятнадцать.

— Угу: сто пятьдесят тысяч шестьдесят-семьдесят пять против шести погранцов и собаки, прям как в кино.

— Спи спокойно, триста спартанцев держали Фермопилы против пятидесяти тысяч персов с одними копьями, щитами и мечами, а у нас автоматы, пулемёт, снайперка. Два пистолета Макарова! СПШ! Прорвёмся.

— Ага и по цинку патронов на всю эту радость. Спи спокойно лейтенант! Да?

* * *

* * *

* * *

* * *

**

Тревожка старшины.

— Федя, урод механический, ты зачем нож вытащил? — ласково поинтересовался Грязнов.

— Так отрежу верёвки, чтоб Свету в поводу вести, а то, то что есть короткая очень, а она зараза дергает ни с того ни с сего, как слон. А так провисать будет, а тож и каска не спасёт! — запричитал дядя Федя, чуя, что старшине больше нравятся целые вещи, а не укороченные или обрезанные.

— Дурью не майся. Привяжи один конец к оголовью, кусок шнура вытяни, сколько надо, а остальной моток на луку закинь. Резальщик! Увижу, что отрезал — заставлю плести из твоих аксельбантов на парадке, — угадал старшина самое уязвимое место солдата — его дембельскую форму. Юрка вздохнул, матюкнулся, плюнул под ноги, но тихонько, чтоб старшина не услышал, и начал распускать кольца собранной в восьмёрку верёвки. Свету загрузили по полной: боеприпасы, коробки с лентами под пулемёт, гранаты, мешок с консервами, мешок с овсом, запасная катушка телефонного кабеля, телефонный аппарат, батареи, рации, вода, броники, аптечки, репшнуры — тащила лошадь в самом конце поисковой цепочки. А впереди шли старшина, Мельхем и Бондарь с Сантой. После двухчасового хождения по лабиринту, проход, со следами исчезнувшей ПРГ, резко свернул влево и превратился в тупик. Пока головняк тревожки обследовал выявленный аппендикс и остановившую их вертикаль, Федя показался из-за поворота, лошадь протиснулась за ним и зацепилась завязкой бахил от ОЗК с овсом за торчащий, как вывернутый клык выступ. Петля узкой ленты не выдержала рывка, и резиновый мешок с шумом упал, хрумкнув толстой чернотой подошвы. Запах резины не дал Борисовне унюхать деликатес находящийся внутри потерянного из груза предмета.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

*

Неизвестность. ПРГ Зубов.

Поспать спокойно не получилось, хоть перед сном сделали вылазку и настригли на подстилку ножами большие охапки высокой травы, что росла по берегу, щедро подпитываемая влагой реки. Марков, оказалась фамилия майора, толкнул в бок локтем и пребольно, и почему— то молча. В темноте прижал ладонью руку Зуба, когда тот потянулся к включателю Фаса, не давая возможности это сделать.

— Да не шуми ты, старший лейтенант, и фонарь отпусти, блин — всю маскировку погубишь. Давай, глаза шире открой, — приказал и потребовал он шёпотом.

За прозрачной, с нашей стороны, перегородкой мерцал луч фонаря, шаря по месту, где заканчивалась цепочка следов РПГ. В отсветах, за второй выгородкой заметался силуэт овчарки. Собака нюхала каменный пол, вставала на задние лапы, опёршись передними на материал стены перед ней, двигала нос то влево, то вправо, то вниз, то вверх. Чертова преграда вела себя просто издевательски. Судя по всему — звук не пропускала, как и свет однобоко. С того устоя, где была овчарка — выглядела как обыкновенная каменная стена, однако запахи проходили сквозь неё абсолютно свободно вместе с воздухом. И это будоражило ищейку и сводило с ума. Слышимость происходящего за перегородкой, к Зубу и остальным шла свободно, как и ароматы пещеры. Поведение Санты удивило Бондаря, но вот только понять он ничего не мог. Собака кидалась и лаяла на монолит так, как будто за ним должна была быть дорожка, дверь, лаз, люди. Псина пыталась укусить стену, которая давала ей понять, кто туда прошёл, но стояла неподвижно. Не пускать мог только чужой, это, животина пограничная, понимала интуитивно и изошла пеной пытаясь прогрызть и укусить противодействующий камень. За спиной Бондаря появился Грязнов.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Грязнов.

— Ну-ка успокой её, — приказал он инструктору, — Что вы шум подняли в тупике? — В ответ луч фонаря скользнул вниз. Между следов лап собаки отчётливо виднелись на девственной пыли пещеры отпечатки обуви, ведущие в стену. С другой стороны было интересно наблюдать, как искали бойцы старшины и пытались даже подкопаться под неприступный камень. Пехотная лопатка только чуть царапала породу и гнулась на конце, бесполезно загудев от прямых ударов. Простукивание и ощупывание никаких результатов не принесли. Пока головняк тревожки почти буквально "бился лбами о стену" к месту происшествия подошёл Федя с Мельхемом, Швецом и Коваленко. За спиной водителя звенела трензелями агрессивно настроенная, проголодавшаяся Светка. По её понятиям после такого брожения в темноте уже пора бы и до кормушки добраться. Старшина позвал иранца ближе и попросил осмотреть оставленные следы.

— Ваши прошли, — сказал своё резюме местный "индеец".

— Точно? — на всякий случай переспросил прапорщик.

— Куда точнее? На свои отпечатки гляньте — как братья, только потёртости разные. А у этого подковки ещё не стёрлись. Узнаёте свои трёхшурупные? — на полу, на носке и пятке подошвы, чётко выделялось зеркальное отображение двух стандартных сапожных подковок, которые валом лежали в бытовке на заставе. Принадлежность следов не вызывала сомнений, удивление вызывало их исчезновение.

— Как будто кто дверь опустил, как задвижку, а? — выдвинул свою гипотезу сержант, придерживая взбудораженную овчарку, — И Санта чует что-то, тащ прапорщик.

— Когда ж ты её говорить-то научишь? — встрял Юрка, подталкиваемый сзади приблизившейся Светой. Кобыла игогокнула, подняла голову, дёрнула дядю Федю за руку, что держала повод и вдруг попёрла напролом, унюхав впереди свежий аромат только что срезанных витаминов. Лошадь, как ледокол раскидала в стороны грудью старшину, собачника, связиста, стрелка и переступила через оскалившуюся на неё собаку.

— Держи её! Федя, — матернулся Виктор Иванович утыкаясь плечом в камень от внушительного толчка. Ефрейтор пытался тормозить, но это лишь раззадорило громадину, и она легко потащила юзом, упирающегося в пол солдата за собой. От рывков и усилий с седла свалился весь двадцатиметровый моток верёвки, к которому и была привязана першерониха. На верёвку как на гирлянду, пытались зацепиться расшвыренные по сторонам погранцы. Когда Светка в облаках пыли подошла к стене, то произошло невероятное — животное прошло внутрь преграды, как в вертикально стоящую воду, что расступилась перед ней, и порода сомкнулась за крупом синими сполохами таинственного занавеса. Проникновение произошло так быстро, что никто ничего не сообразил. А ефрейтора вцепившегося в верёвку волокло к стене. По полу рассыпался овёс, что вывалился из сорванного с луки мешка, когда Светка теранулась поклажей о бугристую стену на повороте, слева от себя.

— Держи! Держи повод! Отпускай понемногу! — первым спохватился старшина и кинулся на помощь солдату, прыгнув на верёвку которую держать более в руках Федя не мог, хотя и почти уперся сапогами в неподвижную вертикаль. Видок со стороны не слабо впечатлял. Федя и старшина упёрлись сапогами в стену и почти горизонтально откинулись назад, пытаясь затормозить уходящий в камень скользкий синтетический шнур. Сбоку Бондарь тянул на себя за ошейник взбесившуюся Санту и подсвечивал фонарём происходящее в тупике. Швец удивлёно выглядывал из-за голов на место где — только что ушла в гору огромная лошадь. Коваленко ошарашено уцепился за таишку, что висела у него на шее, и автоматически подергивал черный телефонный кабель, который вился упрямыми завитками за его спиной, опускаясь из тяжёлой катушки на плечах связиста.

— Швец помагай! Петро не епись — хватай конец троса! Помагая! Млять! — сбился голос Грязнова от напряжения. Удержать Светку даже вшестером невозможно, а вот притормозить — вполне. Разбираться с чудесами пока некогда. Потихоньку стравливая альпийский линь туда, куда делась Светка — барахтались в пыли пограничники и Мельхем. Рывки репшнура вдруг прекратились. Полотно верёвки торчало из стены на уровне пояса человека.

— Товарищ прапорщик! — шёпотом начал Бондарь, не отрывая глаз и луча фонаря от торчащего из горы конца, — может колдовство? — Грязнов тяжело дышал, ожидая нового рывка, но отдать свою лучшую лошадь каким-то упырям внутри таинственной скалы, за просто так, он не собирался.

От двадцати метров, осталось не больше шести — остальной линь ушёл в стену вместе со Светкой.

— Отставить трендёж! Держать шнур! И собаку пристрой! Петро — связь давай! Скажи — "Всем — ко мне"! Пусть идут по проводам! Швец — у тебя альпийский крюк в сидоре был — вынимай мухой! И в щель прикладом пулемёта! Бустрее хохол! Руки отваливаются! — от напряга старшина на выдохе непроизвольно менял гласные и окончания слов.

Швец споро заметался, как укушенный лично челюстью старшины в свою самую филейную часть. Вытряхнул весь мешок, выхватил самый большой крюк, вбил рукой так, чтоб держался и несколькими ударами вогнал между треснувших кусков монолита по самою проушину с карабином.

— За карабин не цепляй! — руководил Грязнов, — разогнёт падлюка! — пояснял он, — За кольцо вяжи!

С перепугу, что Светка поломает злосчастную скалу и сковырнёт полгоры — народ постарался истерзав узлами весь оставшийся конец шнура.

— Может ещё пару забьём, чтоб углом, как в морфлоте на причале, восьмёркой, — утирал пот, довольный от удачно вбитого "скального гвоздя" Швец, демонстрирую дополнительные причандалы старшине.

— Бей, потом перевяжем, — одобрил инициативу пулемётчика старший поисковой тревожки. Швец с удовольствием принялся колошматить крюки выше и ниже первого — вдоль раскола в породе.

С другой стороны "перекрёстка" — Зуб первым сообразил, куда и почему рвётся Света. Ей всего-то надо пробежать сквозь шестиметровый тамбур между двумя "дверями". Запах свежесрезанной травы потянул лошадь за собой и заставил промчаться сквозь призрачные преграды. Вывалившись из-за второго барьера, Кобыла была встречена двумя большими охапками сочной ещё не пожухлой травы. Коняга закивала, фыркнула и потянулась к свежим стеблям. Набрала губами большущий пук, что торчал, пока жевала, с двух сторон рта, как огромные усы и начала спокойно перемалывать зубами зелёные витамины. Постепенно первый сноп превратился в торчащий изо рта кобылы хвостик, и Светка снова наклонилась за следующей порцией. Разбираться, как произошло чудо, было некогда. С седла сдернули и обследовали всё навешенное и привязанное. Больше всего порадовала ТАИшка и катушка с жестким, витым телефонным кабелем из двух жил. Поведение старшины за барьерами говорило о том, что он не собирается отдавать, как минимум верёвку, неизвестной силе отобравшей у него лошадь, припасы и снаряжение.

— Иван — Таишку подсоединяй к катушке! И выматывай из неё метров сто провода! Шустрее связёр! Шустрее! Остальные — всю траву, что накосили сюда к Светке, чтоб не попёрла из пещеры. Майор, бери бумагу и пиши рапорт с докладом про всё, что было быстро, пока она жрёт нашу траву. А вы ей маленьким снопиками давайте — тяните время! Может она и назад пройдёт! — сумасшедшая мысль о том, что "Большой муравей" может бродить туда-сюда требовала проверки. Но и идея сделать проводную линию связи, тоже была не лишена смысла. Отчет на бумаге с запросом нужен был на тот случай, если попытка с телефоном провалится, тогда листок с донесением и будет подтверждением, что все живы и нужна срочная помощь. Травы, слава богу, было много. Однако майор не захотел составлять одну бумажку, а потребовал, чтобы Зуб написал свой вариант, а он свой, для подстраховки. Оба лихорадочно двигали непослушными пальцами, выводя строки и подсвечивая себе фонарями под наброшенными на них плащ-палатками.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Рапорт.

Начальнику первой пограничной комендатуры.

" Настоящим довожу до вашего сведения, что при поиске обломков самолёта обнаружил неизвестный источник воды под двести семнадцатым знаком и вход в пещеру. Своими силами начал проверку и продвинулся внутрь пещеры в направлении государства Иран более чем на пятьсот метров. Группа нашла большой зал, в котором были свежие следы пребывания людей в количестве не менее десяти человек. При попытке задержать нарушителей были остановлены необъяснимым образом и имели контакт с невидимыми нам собеседниками. Причём контакт был не голосовым, а посредством, наверное, телепатии, так как слова и образы при ведении "разговора" появлялись непосредственно в наших головах, минуя органы чувств, что произошло со всеми членами группы. Затем мы были отрезаны двумя неизвестными полями от пути назад, и вынуждены были выбираться из лабиринта по единственному открытому для нас лазу. При выходе из пещеры нами наблюдались неизвестные нам всадники в количестве тридцати человек вооружённые, луками, стрелами, копьями, щитами, мечами и ножами. Река и смешанный лес. При детальном обследовании местности на расстоянии около трёх-пяти километров визуально наблюдали флаг государства США, прикреплённый к высоко стоящему сухому дереву на вершине скалы, что возвышается над прилегающей местностью. Рельеф и природные данные окружающего нас ландшафта не соответствуют ранее наблюдаемому виду на территории государства Иран, куда мы предположительно вышли. Назад, пройти силовой барьер не представляется возможным, так, как он ведёт себя как прозрачная в одном направлении и непроницаемая для нас физически преграда. Экспериментальным путём установлено и мы предполагаем, что, возможно, лошадь по кличке Света — может преодолевать замаскированный барьер в обе стороны и таким образом провозить грузы и осуществлять связь с погранзоной через пещерный проход. Своими силами попытаюсь вернуть назад катушку с телефонным кабелем для организации телефонной связи. Пока будет проходить поиск возможности нашего возвращения, и если мои предположения по возможности передвижения лошади между проходами подтвердятся, то прощу организовать помощь в доставке сюда следующих грузов: Палатка, спальные мешки, казан с ручкой и крышкой, спички, медикаменты, лекарства, противозмеиная сыворотка, боеприпасы на те виды вооружения, что есть в ПРГ, ручные гранаты, подствольные гранатомёты и запас зарядов к ним, пулемётные ленты и коробки, магазины к автоматам (желательно от РПК) два автомата Калашникова с креплением ласточкин хвост под спецоборудование, снайперский прицел, прибор ночного видения, запасную одежду, две каски, три панамы, бушлаты, носки, трусы, майки, свитера, соль, крупы, консервы, чай, сахар.

Начальник ПЗ N10 старший лейтенант Зубков О.В."

— Ты что сдурел, Олег? Ты это хочешь отдать туда, нашим? Да нас всех в дурку запишут ещё до того как мы сможем там появиться.

— А что? Нормально описал, почти точно, ну, спешил, — не понял Зуб

— На, мой почитай, пока Света траву трескает, может, уловишь разницу.

"Докладная записка. Начальнику разведотдела Бахарденского Погранотряда.

Проводимыми поисковыми мероприятиями с целью обнаружения обломков или предметов самолёта пересёкшего границу СССР останков летательного аппарата не найдено. Однако в районе вероятного падения выявлен ранее неизвестный источник воды и вход в пещеру. При ведении разведки обнаружены свежие следы обуви иностранного производства внутри, недалеко от входа. При преследовании вероятных нарушителей границы группа попала в лабиринт ходов и была отрезана обвалом горной породы. Вынуждены были выходить по имеющимся в наличии ходам. Вышли из тела горы в неизвестном месте, возможно на территории государства Иран. Наблюдали наличие американской базы обозначенной флагом на расстоянии около пяти километров. Сама территория скрыта в складках местности и лесном массиве. Активным поиском нашли дополнительный проход, однако воспользоваться им — не имеем возможности, так как в нём находится поселение змей, численностью около миллиона взрослых особей, агрессивно воспринимающих приближение любого из нас. При попытке прохода пресмыкающиеся атаковали пограничников со стен, потолка, пола, скрытых ниш и нор. Однако в соответствии с природными особенностями змеи не терпят запаха и присутствия конского состава. Поэтому удалось получить и отправить грузовую лошадь через преграду, оказавшуюся у нас на пути. Так как брачный сезон у пресмыкающихся может длиться не менее месяца, то прошу обеспечить жизнедеятельность и обороноспособность ПРГ доставкой следующих предметов.

Боеприпасы — два ящика на автомат, четыре-шесть на пулемёт, ящик на СВД, два АЕК с креплениями под навесное оборудование, прицелы, два ГП-25 "Костёр" и две ящика гранат к ним, АПСБ, бесшумный комплекс "ВАЛ", ПББС на АК-74 и АЕК, одноразовые реактивные гранатомёты, приборы ночного видения, разведки и сигнализации. Палатки, спальные мешки, одежду, обувь, снаряжение в количестве двух на каждого бойца ПРГ. А также простейшее кухонное оборудование — казан с крышкой, чайник, и продукты. Как то: консервы, крупы, соль, мука, сахар, чай, яичный порошок, сухари. Средства первой медицинской помощи. Предполагаю вероятный огневой контакт с группами враждебно настроенных местных и неустановленным контингентом войск США. Довожу до вашего сведения, что во время прохода по лазам пещерного лабиринта личный состав поисковой группы наблюдал и был подвергнут воздействию аномальных явлений. Поэтому не могу не принять во внимание вероятные изменения не только среди окружающего нас пространства, но и среди людей и животных из состава ПРГ. Старший уполномоченный разведотдела майор Маркин В.И."

Единственное о чём умолчали оба офицера в рапортах было то, что при входе в пещеру, после достижения большой комнаты по группе был открыт огонь из автоматического оружия, но самое интересное заключалось в том, что ни одной гильзы пограничникам обнаружить так и не удалось, а смятые пули, выковырнутые из камня — плохое доказательство. Хотя очереди летели в них, из одного из ходов лабиринта, самые настоящие. Поэтому и бросили лошадей оставленные для их охраны солдаты — услышали и побежали помогать своим, балбесы. Потом в суматохе поиска уже было поздно что-либо менять. Надо было догнать и ... А догнать не получилось. Вместо этого сами попали в ловушку.

— Ну, ты даёшь! Змеи значит! Обвал нас отрезал? А старшина щас, с той стороны, как поведает им о том, что аки вознеслась наша кобыла сквозь стены каменные и что там будет наверху? — спросил Зуб с укором на полуправду, выложенную в докладной разведчика.

— А ничего не будет. Вам со старшиной не поверят. Скажут или пьяные в доску или с ума сошли в пещере. А мой рапорт примут за рабочую основу. Знать надо штабников лейтенант. И нельзя нам правду об этом выпускать наружу. Это ж через сколько людей пройдёт информация о происходящем здесь. Вот вернёмся — тогда правду и доложим. А ты тут приписку старшине сделай, чтоб не пиндел лишнего, если не хочет в желтый дом попасть. Он у тебя мужик практичный — быстро сообразит выгоду, и выбор сделает верный. Заодно и солдат по ту сторону барьера приструнит. Понял?

— Хм. Да, комбинации, игры, шпионы. А ведь ты прав майор. Рви мой рапорт. Твой — отправим со Светкой. Тебе самому не страшно?

— Страшно — работа такая, а ты представь, как жутко всё это нашим солдатикам наблюдать и на собственной шкуре чувствовать. А рвать твой рапорт не будем — отдай его лично для старшины, чтоб только он в курсе был и больше никто. Он то нам поверит безоговорочно.

— Разумно, если наши бюрократы нам подставу сделают, то старшина мужик ушлый, а мы ему не чужие и далёкие.

— Ну, конечно. Тут ещё неизвестно, как к нашему инциденту отнесутся "наверху". Могут ведь и бросить, как обузу. У них, вон — Афган висит на шее. А как мы лошадь заставим назад пройти, нам-то точно туда хода нет. А группа старшины нас не видит и не слышит. Позвали бы Светку или морковки ей накрошили с яблоками, — предложил Зуб и Грязнов его как будто услышал на той стороне. Но сообразил по-своему, что ему надо делать, чтоб вернуть у "вороватых гномов горы" военное имущество, что числится на заставе по описи.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Грязнов Виктор Иванович. Пещера.

Старшина мыслил практично. Собака чует сквозь, Светка тоже унюхала что-то своё. А самое большое развлечение и удовольствие для першерона это пожрать, следовательно — вернуть её можно только тем, что она уловит из-за непроницаемой стенки любимый её продукт — овёс. Бахила с овсом была тут же вытянута на свет фонарей и залита всей водой, что была у личного состава тревожки. Овёс начал разбухать в воде и в результате реакции его запах усилился и начал наполнять внутреннее пространство пещеры.

— Ай, старшина! Ай, умница! Ну, конечно — овёс! — комментировал действия старшины Зуб, мысленно аплодируя смекалке и сообразительности прапорщика. Грязнов не остановился на достигнутом, он заставил развернуть плащ-палатку и махать ею над раскрытым раструбом бахилы в сторону стены, куда пропала Борисовна. Труды укротителей и дрессировщиков не прошли даром. Их Величие заволновалась, начала оглядываться в поисках бочки с овсом, но всё-таки сначала доела всю траву из рук снайпера. Иванов стоял сзади и придерживал вытянутые из катушки провода, чтоб не запутались при движении. Когда кобыла сама неуверенно пошла в сторону искрящегося тамбура, то пограничники старались даже не дышать, и молились на удачу для себя и лошади. Борисовна появилась из-за камня частями. Вначале морда с оголовьем, потом грудь и передние ноги. Явление сквозь стену тяжеловоза заставило всех со стороны старшины замереть с вытянутыми лицами и открывшимися ртами. Светка невозмутимо вышла из монолита. Завеса сомкнулась, не дав никому ни единого шанса — глянуть, что там за ней. И коняга процокала копытами мимо всех застывших солдат и прапорщика к еде. Сунула морду внутрь длинного сапога, чихнула, не одобряя запах резины, и деловито захрумтела овсом, толкая держащего бахилу двумя руками и застывшего статуей — дядю Федора.

— По-по-ппполучилось, таоварищ п-прапорщик, — заикаясь, неуверенно довёл до всех вокруг ситуацию Бондарь с выпученными от страха, перед мистикой появления лошади, глазами. Старшине не понравилось преуменьшение его в званиии Бондарем на одну ступень, но в ситуация со Светкой было не до уставных формальностей.

На седле отсутствовали все притороченный ранее мешки, что были в момент пропажи транспорта за таинственным порталом. Зато обнадёживала катушка с телефонным кабелем, что тянулся от неё в крепость недвижимой стены.

— Петруха, а ну сыми с неё кабель и подключись к проводам. Только без ваших фокусов! Никаких параллельных включений, — тут же отреагировал на положительные изменения Виктор Иванович.

— Тащ прапорщик! — боязливо обходя Светку, как приведение, окликнул связист, — Тута две бумажки пристроены между витками. На одной написано: "Лично старшине! Прочесть первой!" — а на второй: "Ознакомиться и передать по команде!"

— Давай сюда! — старшина получил обе записки и углубился в чтение, периодически хмыкая и поднимая вверх брови. Задумался переваривая изученные тексты. Затем достал из внутреннего кармана маленький полиэтиленовый пакетик с личной печатью. Завернул рапорт разведчика в чистый лист, вытянутый из офицерской сумки. Сложил конвертиком края, обвязал ниткой и опечатал длинные концы завязок своим оттиском, для складов и любых дверей на заставе, посыпал сверху песочком и сдул лишнюю пыль с пластилина.

— Так, Петруччио, отставить связь с горой, дай мне сюда Рязанова — аллюр три креста. Да не по трубочке — лично пусть рвёт подмётки. Потом меняй провода на клеммах.

Пока Петруха исполнял указания, до тревожки добралась резервная группа, в составе которой был и каптёр. Старшина ознакомил прибывшего прапорщика с обстановкой, сильно не вдаваясь в подробности. Пояснил, что группе нужен отдых, пополнить аккумуляторы зарядкой и что за стеной находится пропавшая ПРГ. Оставил Коваленко на связи. Вызвонить по проводам пропавших пограничников пока не удавалось. Сигналы уносились по проводам за стенку, но ответа не было.

У озерка собралось настоящее столпотворение по меркам высокогорной заставы. В двухстах метрах к востоку развернули дизельэлектростанцию. Недалеко от берега стояли три больших палатки. Одна штабная — вторая под склад и третья под спальное помещение. В тени арчи дымила полевая кухня. За ней торчал на солнце кунг спецсвязи. В низинке копались несколько пограничников роя яму под полевой туалет. Отдельно стояла небольшая палатка в красным крестом на серо-зелёном материале брезента. Возле полевой кухни толпились и знакомые пограничники. Лошади расслабили задние ноги и отдыхали напоенные чистой водой из источника. Грязнов прихватил Рязанова за отворот афганки и что-то тихо ему втолковывал. Рапорт разведчика уже помчался по радиоэфиру в виде телефонограммы тщательно проговариваемый в микрофон ЗАС-стойки. Ответ на просьбы нашей ПРГ мог прийти не ранее чем через часа два. Пока согласуют с отрядом, Ашхабадом и Москвой и прикроют свои задницы. Посему инструктаж каптёру был прост и непритязателен — всё что продублировано в личном послании старшине необходимо изъять со складов ПЗ номер десять и привезти сюда — к Источнику. С собой взять водителя дядю Федю, туда добраться на лошадях, а оттуда на ГАЗ-66, по пробитой инженерными машинами грунтовке. Час туда, час там и час сюда.

ПЗ* — пограничная застава.

ЗАС* — засекречивающая аппаратура связи.

— А пожрать? — Федя был неумолим, твёрд и бесстрашен, как Светка в своём порыве за витаминами.

— Хорошо ещё полчаса и вы оба с грузом здесь. Понятно?

— Так точно, тащ прапорщик! — синхронно ответили подчинённые.

Пока тревожка старшины сдавала на зарядку фонари и батареи раций, чистила оружие, умывалась и ела оставленную на них поваром пайку, Грязнов писал свой рапорт, аккуратно подстроив его под прочитанное им донесение майора. Доклад прапорщика абсолютно не противоречил информации разведчика, а его солдаты умели держать язык за зубами, особенно перед хлыщами с низины, что даже до туалета без отдышки дойти не могут. Перед тем как вырубиться, после купания в горном озерке, Грязнов собрал всех своих бойцов. Предупредил , что через четыре часа — новый рейд в гору на смену резерву охраняющему вход. И коротко и въедливо пояснил, что будет если он кого из подчинённых не найдёт возле себя или не дай бог они прое...— потеряют что-то из оружия и снаряжения. Свету привязали всё на тот же длинный линь к арче возле водоёма, чем она и воспользовалась, сначала погрузившись в воду по грудь, а потом вывалявшись в песке и пыли от подков на копытах, до ушей на голове. Но солдаты "грязнулю" не видели, сон сморил их в тени возле прапорщика в обнимку с оружием. Бондарь спал, прикрыв ладонью холку Санты на своих коленях. Швец ворочался, как медведь, вцепившись в тело ПКМ. Коваленко спал с наушником возле уха, поставив радиостанцию на приём, и она тихо шипела, убаюкивая солдата. Мельхем пристроился поближе к прапорщику с которым заключил договор, он чувствовал себя неуютно в окружении такого количества техники, солдат и офицеров, но сморенный усталостью уснул, провалившись в сладкий покой отдыха

ПКМ* — пулемёт калашникова модернизированный.

В отличие от Виктора Ивановича, руководитель полевого центра Источник, после передачи текста рапорта по радио в закодированном виде, вложил листок в плотный коричневый пакет, капнул сургуча на соединение уголков бумаги и приложил большую печать с гербом СССР в середине и мелкобуквенной надписью по краям. Пакет получил целый лейтенант фельдсвязи, и на уазике, в сопровождении вооруженного часового повёз первоисточник в штаб Краснознамённого Среднеазиатского Пограничного Округа КГБ СССР.

— Ну и что с этим делать? Это же полубред какой-то? Миллион змей? Лошадь проходит, а они не могут? В ОЗК оделись — и бегом по туннелю! У нас что, ватные брюки и бушлаты на складах закончились? Или у змей клыки, как у овчарки? Начальник разведки? Это рапорт вашего человека — поясните мне то, что он передал официально и письменно с другого края пещеры. Может её завалить взрывом, да и вся недолга? Нет пещеры, и нет проблемы — вероятный путь в Иран перерезан. Если бы не шесть наших парней, а то галиматью пишут в рапортах. Оружие им дай. Да ещё секретное! Боеприпасы! Медикаменты, снаряжение как на маленькую войну! Да мы так свои ДШМГ в Афгане оснастить не можем, а тут — черте что! Кто этот Марков? Личное дело мне на стол! Начальник разведки, "Смерша" и штаба на месте! Остальные свободны! — командующий "рвал и метал". Сам понимал, что подчинённые не виноваты, и не в силах разобраться в происходящем пока имеют скудную информацию, но эмоции били через край. Москва требовала делать противоречивые вещи: Разбираться тихо, то есть собирать информацию и одновременно не делать из этого кричащую проблему — не светиться. А как тут не светиться? Дорогу проложили. Протянули проводную линию связи. Обосновали палаточный городок у озерка. Над ним, на хребте — пост установили — технаблюдения. В пору заставу там строить. "Вот!" — подумал командующий, — "Не заставу, а охотничий домик. Для приближенных якобы. Тогда и свет протянем, и залегендируем, и место постоянной дислокации для группы из Москвы подготовим. Вода у них есть. Вход в пещеру прикроют коридором с крышей, чтоб амеры не охальничали. Зас-стойки кабельной линии поставим — хер они, что подслушают. И пусть Москвичи спокойно работают. Столовая у них будет. Подвоз продуктов обеспечим. Охранную систему соорудим силами одной инженерной роты. И можно спокойно заняться Афганом. Но сначала послушаем наших "следопытов". Что он про Маркова говорит?"

Начальник разведки не собирался терять своего ни подчинённого только из-за одних эмоций командующего, ни авторитета. Да и ещё и в присутствии начальника особого отдела округа. Слишком дорого стоит обучение, приобретение опыта, воспитание на традициях хорошего оперативника или даже аналитика. А полевой агент должен обладать и теми и другими качествами. Да просто привязка его к службе, как к семье. В данный момент оперативник изложил не замысловатым кодом, что находится на враждебной территории. Не имеет пока возможности вернуться. Требуется помощь и канал постоянной связи. И самое главное — особая секретность. Вырисовывался вполне реально самый главный враг СССР — США. А если американцы полезли туда, то дело стоит свеч. Они не такие идиоты, чтобы тратить деньги на проекты, не приносящие им дивиденды. Значит надо обязательно выяснить, что их там заинтересовало в этой глуши. "Геркулесы" пачками из Европы зря не летают. Определённо янки строят капитальную временную базу, что-то ищут у нас под носом и провоцируют. Иначе, зачем им самолёт пускать через границу. По данным радиоперехвата заслоняются грамотно и защищают от прослушки свои линии связи и радиостанции. Однако Марков в рапорте просит оружие и открытым текстом говорит, что от них, до абрикосовой базы не более пяти километров, самый короткий путь — вот пусть и разведают. Сам майор английский и фарси знает, так что пленного захватить сможет или сесть им на хвост, понаблюдать и выяснить то, что там, в конце концов, происходит. Людей бы им подкинуть... Таким образом, объект надо тщательно отгородить от внешнего мира, а людей, которые на него попали — изолировать в пределах двух застав. Связь по ЗАС и лично под охраной. И всё сразу и немедленно. В охрану объекта выделит ВПБГ. Начальнику связи и тыла продумать обеспечение. Доклад дежурного с "Источника" не оперативному по округу, а начальнику разведки или командующему. А пока, агентура ищет подходы с другой стороны линейки к американской базе. Так и выложил командующему. И добавил от себя лично, что опер у него грамотный, и он ему верит ему как себе.

— Что по контрразведке? — Згерский был доволен отчётом начальника разведки войск и уже принял решение подсказанное полковником.

— Работаем товарищ генерал-лейтенант. Пока выявлен интерес к отдыху на Фюрюзе американского представителя в Ашхабаде и членов его семьи. Они хотят посетить бывшую королевскую охотничью резиденцию, ознакомиться с достопримечательностями, покупаться в горной реке, половить рыбу, насладиться пейзажами, поохотиться. И всё это в присутствии многочисленной личной охраны, секретаря, помощника, переводчика, повара. Думаем разрешить. Пусть посмотрят. Пансионат в стороне от заставы. А мы за ними приглядим. Проводников выделим, гидов, местных знатоков природы и поводим по самым жарким местам, чтоб у них от желания охладиться голова болела, а не от любопытства. Время пролёта иностранных спутников будет распечатано и роздано с инструкцией всем прилегающим к району подразделениям. Проводим контрразведовательные мероприятия по обе стороны границы.

— Тогда делаем так, как предложил начальник разведки и доклад мне два раза в сутки, — подвёл итог командующий и закрыл внеочередное совещание.

* * *

* * *

* * *

*

* * *

* * *

* * *

*

— А может трясанём иранцев? Ноту протеста запустим! Шум в прессе подымем? Фото пропавших и членов их семей опубликуем? Дезу правдободобную сделаемна девяносто процентов! Отдача всё одно будет? По реакции — оценим, — вслух изложил особист разведчику пока они шли по коридору.

— А кто тебе сказал или написал, что они в Иране? Марков? А почему мы тогда этот флаг на дереве не засекли ни спутником, ни самолётом, ни постом тех наблюдения, ни агентурой? Он ведь реет на высоте, как минимум, двух тысяч метров! Его видно издалека без бинокля. Вот, поэтому — закроем коридор сверху, с боков, с тыла, со стороны границы и работаем с группой Зубова, пока не разберёмся. И больше всего в этом странном происшествии информированы наши злейшие друзья. Поэтому их и надо трясти в первую очередь.

Слова оппонента сказали то, чего не хотел бы слышать начальник особого отдела. Но смысл в них был.

— А если мы с Ирана зайдём? — предложил он.

— Так пошли подумаем? К тебе или ко мне?

— В столовую, — ухмыльнулся контразведчик и повёл всех к пищеблоку штаба.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Рапорт. Сов Секретно. Экз.единственный.

"Настоящим довожу до вашего сведения первые результаты работы по объекту "Источник".

Территория объекта огорожена кольцевой системой С-200 с аппаратурой Клён-175. Внешняя охрана периметра производится приданным личным составом взвода повышенной боевой готовности. Комплекс подключен к электрической сети. Грунтовая дорога даёт возможность подвозить любые грузы, вплоть до крупногабаритных. Над озером и жилыми строениями возведена куполообразная крыша из армированного железобетона, которая закрывает подход в пещеру и служит защитой для личного состава от камнепада и космической, либо воздушной съёмки. Водопад падает свободно в специально проделанные для этой цели выемки. Первичный проём расширен и окультурен. Внутрь штольни проведён электрический кабель и установлены осветительные плафоны. Проложена проводная линия телефонной связи замкнутая на комплекс ЗАС внутри спецпомещения УС. Над объектом, на линии госграницы оборудован повседневный пост технического наблюдения. Возле вероятного прохода внутри тоннеля круглосуточно дежурит смена из трёх человек: старший, связист и стрелок наблюдатель. Для них оборудована долговременная огневая точка с пулемётом ПКМ.

Также созданы медпункт, складские помещения,конюшня, столовая, кабинеты для работы членов спецгруппы, оружейная комната, пищеблок, спальные помещения, баня. В настоящее время строители инженерно-саперного батальона полностью покинули территорию комплекса "Источник". Объект готов к использованию, как самостоятельная единица. Спецгруппа по изучению прибыла на место, и проводит профилактические мероприятия с солдатами, прапорщиками и офицерами подразделений обеспечения и поддержки. Особое внимание уделено тревожной группе заставы "Чайка" и её командиру — старшине ПЗ номер десять прапорщику Грязнову В.И. Путём опроса выявлено, что в штольнях никто из солдат ранее не был и опыта передвижения, разведки и действий в ЧС не имеет. По пояснениям военнослужащих — змей в пещере с нашей стороны нет, воздух циркулирует так, как будто действует заранее сделанная система проветривания. Процесс перехода лошади сквозь препятствие описывается очевидцами по-разному и противоречиво. Но все сходятся в одном, что кроме першерона по кличке "Света", "препятствие" никого не пропускает. В связи с этим, в настоящее время непосредственно у прохода установлена киносъёмочная аппаратура, и процесс предстоящего перехода будет зафиксирован на видео и звук для последующей демонстрации. В соответствии с указаниями на месте эксперимента подготовлено к передаче имущество, затребованное в рапорте оперативным работником. Так как за один "конный" переход перевезти передаваемый груз не представляется возможным, то предполагаю, что удастся заснять на киноплёнку и магнитные носители возвращение средства доставки в точку старта. Также будут предприняты меры для установления проводной связи с отрезанной от основных сил группой. О результатах и полученных данных будет сообщено немедленно по ЗАС-стойке и письменным рапортом по фельдсвязи. Так как у солдат тревожной группы и ст.прапорщика Грязнова В.И. накопился небольшой опыт при проведении планируемого мероприятия предполагаю использование их и в дальнейшем для обеспечения ПРГ всем необходимым.

Удалось установить, что старшина десятой ПЗ получил личное послание от командира ПРГ старшего лейтенанта Зубкова О.В. и самостоятельно организовал подвоз боеприпасов с пограничной заставы. В известность о своих действиях никого не поставил. Предполагаю, что он попытается предать кроме приготовленного нами имущества и то, которое он приказал подвезти с заставских складов. Мною проведена беседа со старшим прапорщиком Грязновым, в которой он утверждает, что получил личное распоряжение от начальника десятой ПЗ. В подтверждение своих слов мне был продемонстрирован небольшой клочок бумаги, оторванный от целого, на котором почерком начальника заставы дублировались те материалы и вооружение, что были запрошены в рапорте майора Маркова В.И. Подпись старшего лейтенанта Зубкова О.В. соответствует. Таким образом, формально старшина заставы не нарушил требований подчинённости и действовал в соответствии с уставом. Однако налицо явное дружеское отношение между офицером и прапорщиком, а поступок старшины находится на грани действия равносильного сокрытию секретной информации выявленной им при выполнении боевой задачи. Поэтому прошу вашего разрешения на его более глубокую оперативную разработку и проверку. Среди личного состава тревожной группы находится осведомитель особого отдела отряда, который временно передан мне в оперативное подчинение. Связь с агентом производится по стандартной схеме. Оперативный псевдоним "Кузнец". В настоящее время "Кузнец" сообщил, что солдаты обеспокоены исчезновением своих друзей и коллег, и искренне хотят им помочь. В связи с этим прошу санкции на попытку провоза на лошади через "препятствие" одного из пограничников-добровольцев".

Начальник группы по изучению полковник Петров М.К.

Резолюция: "Утверждаю". "Приказываю соблюдать меры безопасности". Подпись. Дата.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

**

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

**

— Товарищ полковник наряд для инструктажа построен, — коротко доложил офицеру из Москвы Грязнов. Полкан с ходу "взял быка за рога", навязывая своё видение мира солдатам.

— Товарищи пограничники, поисковая группа старшего лейтенанта Зубова, попала в сложную ситуацию. Им срочно нужна помощь. Оружие и боеприпасы мы можем переправлять. Но. Там за проходом, который вы нашли, их мало. Надо усилить группу. Похоже, что им противостоит как минимум более сотни человек. И вероятно это наёмники вооружённые американским оружием. Нужен доброволец, который попробует пройти на лошади сквозь завесу. Что может произойти с человеком, который будет находиться на Свете неизвестно. Понятно лишь то, что "занавес" пропускает только те вещи, с которыми "знаком", или его с ними "обязали" общаться те, кто создал. Поэтому, шансов, что кто-то среди вас пройдёт сквозь стену, гораздо больше, чем среди тех, кто не имел с ней контакта. Возможно, это смертельно опасно. Как отреагирует преграда на такое вторжение, мы можем только гадать. Приказывать права не имею. Поэтому, прошу Вас не спешить, подумать и принять решение. Кто готов — шаг вперёд. Всё, — закончил свою речь полковник и выжидательно посмотрел на Грязнова.

Пять солдат и сержант стояли, прихватив автоматы за ремни в положении на плечо и недоумённо соображали: "О чем это он, этот полкан трендит? Неужто нельзя просто назначить, кто пойдёт первым. Кто вторым. И так ясно, что все пойдут. А то, как-то неловко получается, будто сомневается приезжий в том что, будут выручать своих, и сами двинут без страха и упрёка на неведомую преграду бойцы десятой пограничной заставы. Вроде как намекает, что гниды есть в строю, с кем водой не делились на фланге, кого не тащили домой, толкая по молодости в спину плашмя автоматом после прополки КСП на левом в зное мая. Кто затяжкой последней сигареты не поделится на стыке". Именно поэтому и произошла задержка. "Ну, и урод этот полкан!" — постепенно формировалось мнение у стоявших в строю под панамами парней. Не может же такого быть, чтоб наш, полковник, из Москвы, которому старшина подчиняется и так вот подумал про нас! Нонсенс! Противоречие. Измена. И где? В руководстве? Не укладывалось в головах молодых парней такое. Посему не торопились солдаты активно шагать вперёд из строя. Речь офицера доверия не вызвала. Слова в горах силы не имеют. А авторитета полковник пока не заработал ещё. Пусть, чужая сука кабинетная, понервничает. Лезть на рожон ради больших звёзд никто не собирался. Другое дело если бы это всё высказал старшина или начальник заставы. Грязнов на происки в мышлении подчинённых отреагировал быстро.

— Равняйсь! Ссмирррно! — гаркнул Виктор Иванович, вгоняя строй пограничников в немой ступор и заглушая шум водопада в двадцати шагах от места построения, — Я пойду первым, — просто сказал он, — но с моими добавками.

Светку заставили скакать вдоль подножия горы почти час впятером. Четверо солдат сидели на спине коняги. Под их задницами находилась подменка старшины. Замысел состоял в том, чтобы обхитрить "замок" тем, что Грязнов будет одет в форму, насквозь пропахшую потными выделениями Светки. Можно было пойти и другим путём, но поливать мочой Светки свою одёжку, пусть и подменную старшина наотрез отказался. Для получения результата из Светланы Борисовны следовало этот пот выдавить. Способ был только один гонять её до упупенения. Чтоб потная пена выступила на лоснящихся боках, спине, груди, крупе и впиталась в китель, штаны, горную шапочку и носки с портянками старшины. Даже перчатки сунули под китель дотошные пограничники. Света не реагировала на одного седока своими потовыми железами. Добавили второго, по хрену. Посадили четырёх. Потом добавили пятого. Дали последнему (им оказался дядя Федор) нагайку из альпийского троса и только после этого смогли запустить норовистую кобылу в галоп, подстраховывая седоков сбоку на других лошадях. Першерониха увесисто отмахала километр и лишь после этого на её боках появились какие-то проблески влаги. Путь назад к источнику Светке дался труднее, но зато в конце пути она зажала зубами трензеля и показала свой норов. По полной. Швец, сидящий впереди, попытался тормознуть лошадь, натягивая поводья в тридцати метрах от озерка. Пена на груди и крупе падала хлопьями. Мокрая подменка сбилась и слетела из-под сымпровизированных подпруг. Лошадь учуяла влагу прохладной воды и вместо того чтоб остановиться — ускорилась. Вхождение в воду пятиместной Светки с седоками напоминало спуск на воду добротного корабля, что сорвался с направляющих и с разгона вмазался в спокойную рябь водоёма. Солдаты посыпались со спины своего транспорта, как вырвавшийся на свободу горох на продскладе. Брызги взлетели под крышу комплекса. Ожидающий народ присел и, на всякий случай, отступил на пару-тройку шагов назад. Светка спокойно пила воду по грудь в озере и грозно поглядывала на дядю Федю, что так и не выпустил нагайку из руки.

Только подойдя снова к проходу, старшина подумал, что может и стоило бы и мочой Светкиной полить Хэбэшку, а може и навозом помазать сверху. Не, страшно не было, было немного жутковато от неизвестности.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

**

Зубков и остальные погранцы с другой стороны прохода с удивлением наблюдали картину переодевания старшины в свете подключённых лампочек.

— Зырь, а трусы у нашего куска — уставные, — прокомментировал Файзулла нижнее бельё старшего прапорщика. Грязнов морщился натягивая на себя пропахшее Светкой обмундирование. Под конец облачения на голову надели каску с пропитанной лошадиными выделениями бликмаскировкой. Высохший транспорт спокойно переставлял то одно копыто, то другое, ослабляя ноги по очереди. Старшина влез на спину кобылы, перекрестился, шепнул: "Ну, с богом!". Улёгся удобнее, ухватился за ремень перетягивающий основание шеи и гриву, проверил устойчивость и крепость "посадки", повернул голову на бок, так чтоб каска смотрела в сторону опасного прохода. Лицо старшины при этом повернулась в сторону Феди и полковника, который снял головной убор и напряжённо смотрел за происходящим. Грязнов кивнул дяде Федору, Светкину жопу обожгла витая нагайка опущенная, от души и всего сердца, резким и сильным замахом ефрейтора.

— Ну! Поехали, — сказал Виктор Иванович по-гагарински, уносясь к загадочному барьеру на Светкиной спине, и закрыл глаза. Так, на всякий случай. Вдруг мусор в них попадёт. P.S.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

**

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Так с закрытыми глазами и проскочил через завесу Виктор Иванович. Непонятно одно — сработал ли запашок от Светкиного пота или, всё же чёртовы учёные, разрешили пройти завесу нашему старшине. Вопрос остался без ответа. Когда веки опущены, то глазные рецепторы в состоянии видеть общий световой фон. Его изменения и почувствовал Грязнов, когда лошадь благополучно, но нервно проскочила к выходу после хлёсткого удара нагайки. А ещё наш старшина услышал знакомый голоса Зуба и остальных, приветствовавших его появление в мышеловке. Без подначек не обошлось.

— Виктор Иваныч, живой? — неподвижность старшины на спине коняги, вызывала беспокойство.

— Вроде живой, — ответил "наездник", но с лошади слазить не спешил и осторожно приоткрыл веки. Впереди маячил свет из-за поворота на выходе из пещеры. Против света разглядеть черты лица было трудновато. Фасы не горели. Но голос Зуба Грязнов узнал бы из тысячи, а фигура старшего лейтенанта на фоне светового пятна не вызывала сомнений. Наши — получилось. Фух! И пацаны все целы.

— Обниматься не будем, — сразу сообщил Грязнов, но протянутую руку начальнику заставы пожал, — вот переоденусь, тогда и почеломкаемся, — постановил он и рассказал: почему от него пахнет не одеколоном, а конюшней. Народ ржал умеренно, Светка жевала траву. Вася с Артом чутко прислушивались и к тому, что творилось внутри и к звукам, что неслись снаружи.

Конвейер по переноске тяжестей из одной части катакомб — в другую заработал вовсю. Света бродила туда-сюда и переносила грузы. Старшина знакомился с обстановкой и остался весьма недоволен.

— А туалет у вас де? — с туалетом дело обстояло плохо. Народ терпел двое суток до последнего, чтоб не выдать своё место случайному наблюдателю в свете неясности собственного положения. По большим надобностям отлучались вдвоём вниз и под прикрытием пулемёта, и закапывали у подножия. Но долго так продолжаться не могло. Попросили передать газет побольше. Снаружи слегка удивились, но необычную просьбу выполнили. Пачка "Правды", "Известий", "Красной звезды", "Труда", "Комсомолки" пошла нарасхват и в запас. В сложившихся обстоятельствах читали даже первые страницы. Хотелось иметь любую связь с внешним миром. Да и для справления естественных надобностей центральная пресса подходила более всего из-за отсутствия туалетной бумаги. С получением нескольких порций боеприпасов и оружия уверенности у народа прибавилось. Когда на Свете пробрался сквозь завесу дядя Фёдор — настроение у всех улучшилось основательно. Затем количество пограничников возросло до пятнадцати человек. В пещерке становилось тесновато. Виктор Иванович облазил все склоны, изучил местность, попробовал воду в речке и потребовал цемент мешками. Да много цемента, доски, гвозди, засовы, листовой металл, слесарный и плотницкие инструменты, лопаты, кирки, ломы, ведра, корыто, арматуру и... Серёгу Рязанова с Шуркой Назаруком. Шевеления такого масштаба не могли быть не отмечены местной флорой, фауной и руководством... С очередным караваном в виде пятиместной кобылы прибыл толстый пакет с большими и серьёзными сургучными печатями по пяти краям плотной коричневой бумаги; со скупой, но жёсткой надписью про секретность, количество экземпляров и принадлежность к родной и нежно любимой структуре — КГБ при СМ СССР. Предназначался конверт командиру, в смысле начальнику. Нет же в Потешных войсках командиров кроме одного — командира отделения — все остальные: начальники, от "командующего" войсками до руководителя линейной заставы.

Распечатали пухлое послание вместе с Марковым. Вчитались по очереди, меняясь местами в свете ещё не посаженного ФАСа, что держал в руках старшина. Руководство благодарило за инициативу проявленную офицерами и личным составом, за выявленные ходы в горном массиве, обрисовывало сложную внешнеполитичекую ситуацию в мире, сложности внутри страны и после этой накачки — требовало приложить все усилия, при этом соблюдать меры безопасности, беречь личный состав, но узнать за каким бенлазарем там делают американцы. Выведать секреты Пиндосии и желательно захватить живого абрикоса, образцы вооружения, документы подтверждающие происки США у границ Союза, сделать фотографии и если удастся — заснять татей и их лагерь на киноплёнку и сделать видеозапись. И камера "Панасоник" с запасными кассетами и аккумуляторами в спецкейсе прилагается, вместе с фотоаппаратом "Киев-6С36" и десятью снаряжёнными катушками с фотоплёнкой. И конечно всё это быстро, с ежедневным отчётом о проделанной за день работе. И желательно приурочить радость раскалывания гринговской базы и её военнослужащих к очередной годовщине Великой Октябрьской Социалистической Революции.

— Совсем ебланулись там наверху, — просто и доходчиво изложил и выразил первичные мысли по поводу поставленной задачи Виктор Иванович, — нам бы домой в живых вывернуться, а они нам про соцобязательства только не написали, млять, — сделал вывод он. Офицеры посмотрели на Грязнова с грустью и завистью, деваться было некуда, выполнять задачу комитета надо было, как ни крути. Молчание и вздохи старших по званиям старшина понял по-своему.

— Без хорошо укреплённой базы, не хер даже рыпаться. Переход надо прикрыть. Иначе, если его кто захватит, пока мы будем разведывать и языков брать — нам тут хана. Обсуждали и спорили около часа. На боевом расчёте довели, нисколько не скрывая от солдат и сержантов, полную обстановку и задачи поставленные Москвой. Пояснили необходимость создания хорошо укреплённого блокпоста. А под конец поинтересовались: "Чи есть среди народа строители и хто с этим делом знаком?" Таких оказалось двое. Старшина подытожил сказанное стандартной армейской поговоркой: "Ну, придётся освоить, так что, хто не хоче заставим, а хто не може — научим!"

Список необходимых предметом, материалов и специалистов занял три листа из общей тетради в клеточку.

С очередным "обозом" почта ушла в Союз. А пограничники взялись за окружающую местность напрямую — руками и ногами.

Прежде всего, составили план строительства. Размах мероприятий пугал объёмом. Для начала старшина потребовал натаскать камней для кладки стен и строительства нормального туалета непосредственно у выхода на естественной террасе, причём в количестве двУХ штук — слева и справа. Затем неограниченный воображением зодчий от погранвойск полез на вершину водораздела с десятью солдатами и очень долго там "ковырялся". В результате долбежа канавки и целой кучи перегородок установленных им где-то наверху, куда без спецснаряжения только горный орёл доберётся, прямо на выход из пещеры полился поток холоднючей горной воды из высокогорного ручья. Проблема автономного водоснабжения исчезла унесенная потоком по проделанному руками старшины и солдатов новому руслу.

— Иваныч, откуда ручей? — охринели офицеры.

— Мать вашу, руководители — вы хоть голову поднимали над собой? Над нами снеговая шапка, в этой горке километра четыре, мля, не меньше, — Грязнов на сих обустройствах не остановился — развёл ручей на оба туалета и один пустил внутрь непосредственно на выход из пещерки. Одним туалетом пользоваться запретил. Проход к отхожим местам прикрыл каменной кладкой.

— Это наш НЗ на случай если возьмут за жопу, — пояснил он своё вето на пользование ближним очком.

— Иваныч, ты только унитазы у них не заказывай — засмеют же, — просили офицеры, наблюдая результаты труда старшего прапорщика и его спецкоманды. Хотя сами понимали, гости будут и встречать их надо, имея за спиной хороший тыл, а впереди — инженерные сооружения и управляемые минные поля. Времени на раскачку не было.

Через двое суток выход из пещеры был похож более на крепостную башню конца семнадцатого века, сооружённую по всем правилам фортификации. Но, правда не очень изящную, однако с бойницами, зубцами, наблюдательной площадкой и стреотрубами на ней. Теперь можно было прикинуть как подходить безопасно к реке. Спор о том, как надо оборудовать спуск затянулся часа на четыре. Причём учавствовали на равных все, кто непосредственно возводил "дувалы" и соображал как это лучше сделать. В конце порешили, что нужна крытая галерея, которая прикроет дорожку ведущую к берегу и небольшая башня у подножия горы на повороте русла. После этого можно и о разведке подумать.

Месторождение золота открыл матерящийся у корыта с раствором дядя Федя, которому по причине отсутствия строительного опыта поручили делать замесы для тех, кто наращивал кладку вокруг заборов, что спускались к реке, прикрывая ступенчатую тропу к воде. Раствор уходил быстро и Федя не успевал за двумя мастерами. Песок ему таскали с пляжа, вокруг которого река делала петлю. Ругань Феди росла с количеством камней попадающихся в прибрежном песке, который приходилось процеживать сквозь специальное сито, иначе раствор получался не однородный. Вокруг кучи нанесённого песка валялась уже изрядное количество отфильтрованной ситом гальки, когда к месту добрался главный строитель укрепрайона имени двух башен-близнецов.

— Чо ты телишься? — начал старшина, — галерею надо до заката закончить и башню строить, а ты с раствором тормозишь?

— Тащщ старш прапорщик, — возмутился раздетый по пояс Федя, смахивая обильный пот, катящийся с головы на лоб и глаза, — да тут сплошной гравий в песке, не успеваем отцеживать. И тяжёлый зараза, как железо. Сами вон попробуйте.

Галька, имеющая неправильную и корявую форму, действительно показалась старшине не очень-то лёгкой и сильно грязной. Для сравнения он поднял камень такого же размера отколовшийся от куска доломита. Осколок был гораздо легче. Старшина сунул камень в карман и пошёл за каменщиками, чтоб приставить их на помощь Федоренко пока хоть два замеса не сделают, да так и забыл о находке до вечера. За ужином достал камень из кармана и положил перед Марковым. Офицеры не сидели без дела во время стройки — наравне со всеми сторожили площадку с биноклями и пулемётами в руках.

— Что это, витамины? — спросил майор, отправляя ложкой в рот очередную порцию перловки с мясом.

— Федя матерится: этих камней полно в песке у реки, а тяжёлый и кривой, как железо — Грязнов не обратил внимания, как вытянулись лица у обоих офицеров, его больше занимала вторая башня. Оба хорошо помнили предсказание разведчика и воспоминания о солнечной Якутии. По тому как перестали есть лейтенант и майор, старшина понял что, чтось произошло после того, как он грюкнул о патронный ящик за которым проходил ужин свой камень-сюрприз.

— И много там такого, железа? — осторожно спросил Марков .

— Ну, кучи четыре уже отсеяли, пока песок собирали для раствора на кладку.

Отмытый Марковым от тёмного поверхностного налёта, инородных примесей и плёнки окислов золотой булыжник засверкал желтым отражённым светом на тёмно зелёном брезенте, заменяющем скатерть в полевых условиях скромного воинского быта.

— Твою мать! Неуж-то вправду золото? — в импровизированной столовой первой башни утихли обыденные разговоры. Спрятаться в тесноте было просто негде.

— Похоже на то. Надо завтра отправить на экспертизу в Союз, — дядя Фёдор ошарашенно смотрел на металл размером с четвертину его кулака. Юрку поздравляли, хлопали, обзывали старателем, миллионером, золотоискателем и конечно шутили.

— Ну, готовь дырку на афганке, как минимум под орден трудового красного знамени, — ржали пограничники. Федя посылал, смеялся, улыбался, но золотая лихорадка начала потихоньку захватывать его мысли и серое вещество в черепной коробке. Старшина и тут отметился.

— Слышь, ефрейтор, спи спокойно, завтра проверим, може то и не золото, а олово вовсе, — опечалили и подлил масла в огонь, мечтаний солдата Грязнов, — Я тут, с тобой рядом лягу, чтоб утречком вместе и сходили, — сказал старшина и подвинул чужие спальники от мешка дяди Фёдора.

Спал Федоренко плохо, даже можно сказать, что и совсем не спал. Юрке до животного зуда захотелось рвануть среди ночи вниз, к реке и как следует пошарудеть в тех огромных кучах с "гравием", что старшина планировал использовать для заливки раствором "ступенек" нормальной лестницы ведущей по галерее из первой башни — во вторую. Куч с золотонесущим щебнем всё-таки было шесть, все по грудь ефрейтору и расположенные вокруг корыта, в котором водитель шишиги замешивал раствор для каменщиков. Утром все встали без обычной процедуры подъёма и индивидуальной побудки, уставшего за прошлый день личного состава.

Добровольцев , что хотели "помочь" Феде месить цемент с песком набралось больше чем надо. Но прежде чем народ кинулся за золотом пришлось маленько пострелять и Мельхем, который трудился на стройке, как негр тоже получил свой кусочек счастья, правда, не без повреждений.

+++++++++++++++++++++++++

Ресурсы истребованные поисково-разведывательной группой , что зависла непонятно где, росли с каждым потраченным на них часом. В депеше отправленной московским полковником было предложение по закрытию объекта "источник" путём подрыва пещеры и перекрытия, таким образом, прохода ведущего в Иран. Предложение имело в себе рациональное зерно потому, как снимало головною боль о поддержании боеспособного подразделения оторванного от основных сил пограничного округа. И начальник войск КСАПО начал рассматривать эту возможность, как основной вариант развития событий. Ему хватало заморочек с приграничной зоной ответственности в Афгане, гда работали мотоманевренные и десантноштурмовые группы двух округов. А огонь войны не утихал , несмотря на поражения боевиков, а только разгорался. Количество и качество бандформирований в приграничной полосе не уменьшалось. Несколько раз возникали ситуации когда моджахеды напрямую пытались нанести удар по совествкой территории Тукмении или Таджикистана. Поэтому и приказал начальник войск КСАПО готовить основной вариант уничтожения прохода в случае непредвиденных осложнений, что могли последовать из-за его "изучения" вооружёнными пограничниками. Нервов в огонь рассуждений добавил заместитель по тылу, когда принёс на утверждение приказ о списании ресурсов потраченных на оборудование и постройку "Источника", а также смету на его ежемесячное обслуживание и обеспечение.

— Оставь приказы до завтра. Надо подумать, — сказал генерал-лейтенант полковнику и тот, испросив разрешения, удалился. Без санкции Москвы объект уничтожать было опасно. Однако можно было создать такие условия, при которых уничтожение объекта и его консервация были бы единственно верным решением и принимать такое решение пришлось бы из-за скоротечности развития ситуации на месте, быстро и оперативно. Но сначала надо было прощупать мнение центра.

Осложнения с Ираном были невыгодны для СССР. Виновного по головке не погладят. А камней преткновения могло возникнуть огромное количество. Не дай бог найдут там полезные ископаемые, или археологические артефакта для истории и науки! Как тогда делить эту чёртову гору между странами и единый пещерный комплекс, что ведёт непонятно куда? А если, не дай бог, это НЛО? Страшно подумать, что будет твориться, так и головы можно лишиться. А если утечка информации?

Постепенно в у начальника войск округа начал складываться основной и два запасных плана, которые идеально перекрывали вероятные потери, были взаимозаменяемы и легко перетекали из одного в другой. И в то же время показывали всем, что руководство округа прилагало все видимые и возможные усилия для выполнения приказа Москвы. Однако же главной форсмажорной нотой Згерский поставил уничтожение пещеры. "Нет объекта и нет проблемы",— вспомнил он фразу приписываемую вождю всех времён и народов. Эта формула требовала основательной подстановки специальных условий. Такие вещи можно было совершать только совместно с руководством разведки и по согласованию с особым отделом.

Старшине до таких высоких материй дела не было никакого. Его сейчас больше всего интересовала проблема — куда выбрасывать мусор?

На следующий день ПРГ разбудил вопль дозорного. Разбуженные пограничники с оружием в руках кинулись к ограждению башни и наверх, где была наблюдательная площадка.

— Чабана волки режут! — орал Вася, удерживая Арта, — стрелять надо! Порвут мужика!

Внизу, правее нижней башни, стая волков окружила на мелководье реки овечью отару и методично резала баранов и овец, нападая на гурт с разных сторон, куда не успевал добежать охраняющий животных пастух. Хранитель овец не мог поспеть за согласованными действиями более чем двух десятков зверей. И бросал в хищников камни, над сбившейся в плотную кучу отарой, стараясь хоть как-то отвлечь их от овец. Мельхем, увидев фигуру с палкой и двустволкой в руках, перемахнул через каменную стену и кинулся вниз по склону, рискуя поломать себе ноги.

— Дедааа! Дедааа! — орал он на бегу, прыгая с камня на камень.

— Файзулла, ну? — татарин прилип к окуляру оптического прицела, выцеливая быстрые силуэты, а дядя Федя переживал, прилаживая рядом свой ствол.

— Не, шустрые волчары, до них метров четыреста, надо ближе и из автомата очередью, — снайпер водил СВДэшкой за скачущими внизу мохнатыми хищниками и никак не мог выбрать момент для выстрела.

— Вася, спусти Арта! И за мной все ВПБГэсники и Швец с пулемётом! Только осторожно по камням, пля! — дважды командовать не пришлось.

— Бах! Бах! — гулко лупанула внизу двустволка, один из волков забился в агонии, окрашивая воду и брызги вокруг себя в красный цвет. Стоящие по шею в реке овцы сбились в плотный круг, из которого волки абсолютно безопасно вырывали то одно, то другое животное. Крики обезумевшей домашней скотины, привыкшей к уюту безопасных горных пастбищ и редким набегам леопардов, метались у подножия горы, сея панику и страх. Стая методично уволокла около десятка овец и ягнят, и теперь учила молодняк в полной безнаказанности своей охоты.

Вожак не дал деду времени на перезарядку ружья. По команде главного самца два матёрых волчары окружили пастуха. Третий хищник разогнался и кинулся в ноги человеку. От удара по оскаленной морде ружьё переломилось надвое, нападающий взвизгнул, опрокидываясь в реку на подломленных лапах, хлебнул жидкости, которая попала и в уши, выпрыгнул из воды битым подранком. Но не убежал, а стал сзади, отвлекая от двоих, что заходили на деда с боков. Если бы пастух не завёл отару в воду, то и ему и всем подопечным давно пришёл бы конец. Вода тормозила движения хищников, при падении они могли запросто захлебнуться. Но и пастуху было не сладко. Уровень реки на месте, где проходила схватка, добирался до колен обороняющегося и также тормозил его движения, как и навал атакующих. Повинуясь молчаливому руководству альфа-лидера, оба оставшихся против деда самца кинулись на него одновременно с двух сторон. Пастух упал от рывка за одну из лодыжек, но зато вторую свою ногу он сумел защитить. Посох-палка с копьевидным наконечником вошла в бок того, кто нападал слева, и застряла в его теле кровожадным гарпуном, высасывая жизнь. Стремнина забурлила от кипящей в воде схватки. К борющимся с двух сторон мчалась подмога. Первым успел Арт. Огромная восточно-европейская овчарка имела в холке почти шестьдесят пять сантиметров, даже по меркам породы Арта надо было выбраковывать, и никаких шансов победить на какой-нибудь выставке он бы не поимел никогда. Но здесь, на просторе и медленной стремнине реки в застойном повороте русла высота собаки и её вес приобретали неоспоримые преимущества в схватке с такими же сильными и зубастыми лесными зверями. Пёс почти вдвое быстрее преодолевал расстояние, огромными прыжками рассекая мелководье широкими лапами. Пасть ищейки почти в полтора раза превышала своими размерами морды диких предков, а клыки контрастно торчали белыми голодными айсбергами на фоне красного языка и черных губ овчарки.

Почти на сотню метров собака обогнала низкорослого Мельхема. Там где упал погонщик, над водой мелькали руки, хвост, ощетинившийся хребет исступлённого волка, уши дергались в такт терзаниям, что вытворяла окровавленная морда зверя над поверженной плотью человека. Ещё трое волков бежали к водовороту схватки со своего берега, бросив умерщвлённую добычу на суше. Первым, Арт добрался до обидчика пожилого пастуха. В пылу и шуме боя волк не услышал приближения вестника своей смерти. Недолго думая пёс просто ухватил протитвника за заднюю ногу и сомкнул челюсти. Дикий вой переходящий смертельный скулёж подтвердил собаке, что хрустнувшая в его пасти кость была взята в капкан челюстей правильно, и более сей хищник опасности не представляет. Для полной радости и счастья победы овчарка рванула на себя переломанную ногу соперника, и тот с головой погрузился в воду захлёбываясь и пуская пузыри. Дед приподнялся освобождённый от вражеских зубов, сел и застыл, заметив трёх мчащихся на них противников. Брызги из-под бегущих зверей летели во все стороны в ореоле солнечного света. Арт упёр свои передние лапы в бултыхающегося под водой тело, поднял окровавленную пасть выше, рассматривая приближающихся оппонентов, отметил агонию захлебнувшегося врага и отпустил не сопротивляющееся тело по течению. Прыгнул ближе к человеку, заслоняя его от кровожадной троицы. Пастух медленно встал и вытянул из-за пазухи нож. Теперь трём хищникам противостоял не один перепуганный старик, а два огромных, по понятиям стаи, самца, которые только, что убили троих соплеменников. Добычи, брошенной на берегу было много, и нападающие замешкались, остановились в трёх прыжках и оглянулись на вожака. Выстрел Файзуллы ударил дополнительным стимулом по интеллекту овцеедов, тяжёлая пуля раскрошила камень возле главаря стаи и мелкие и твёрдые осколки гранита брызнули в рычащую морду, пребольно вонзившись в нос, уши и окологлазное пространство широкого лба. Вожак взвизгнул и своим примером дал приказ отступать. Волки сыпанули в лес дуновением ветра и не забыли прихватить с собой почти всех убитых овец. Арт погнался было за убегающими "лесными разбойниками", но был остановлен командой инструктора. Запыхавшиеся солдаты вынесли деда на берег реки. Мельхем вертелся вокруг, хватая деда за окровавленные руки и причитая; мешал санинструктору промывать и бинтовать раны. Дед похоже, плохо понимал, что тут вообще происходит.

— Уходим, уходим, уходим живее, бойцы! — торопил всех под прикрытие недостроенной нижней башни Зуб, отступая от кромки леса спиной вперёд по воде и выставив перед собой ствол автомата. Отара тормозила всех, но бросать животных Мельхем не собирался.

— Всё, писец — надо ему автомат выдать, — сказал Швец старшему лейтенанту, прикрывая внука пастуха и его гурт с пулемётом в руках.

"Да, теперь жди гостей", — подумал старшина, щупая складник АКСа за спиной, когда спускался с Федей к "золотоносным кучам" у нижней башни, — Надо чо-то с мусором делать, — мелькнула ещё одна хозяйственная проблема.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Рапорт. Начальнику разведки КСАПО.

Настоящим докладываю. Мною заместителем начальником инженерно сапёрной службы по боевой подготовке по распоряжению начальника штаба округа проведены скрытные мероприятия по минированию объекта "Источник". Заряды в соответствии с распоряжениями полковника Карпова расположены так, чтоб при взрыве не повредить наружные строения комплекса, но полностью перекрыть обвалом пещерные лазы на всём протяжении до места, где расположен пропускной пункт "Завеса". Способы подрыва комбинированы, защищены от случайной инициации тремя парольными предохранителями.

Личный состав саперного подразделения проводившего закладку предупреждён и сохранении гостайны под роспись. Список прилагается.

Число. Дата. Подпись

— Товарищ генерал-майор, разрешите начать операцию по зачистке секретного объекта и закрытию всех действий по его изучению?

— Кто ещё знает?

— Никто, но особый отдел может иметь своих агентов в любом подразделении в таком случае информация тут же уйдёт в Москву.

— Среди ваших подчинённых стукачи есть?

— Те, кто будут работать по объекту, собраны по командировке из других округов на курсы по усовершенствованию офицерского состава. В плане обучения предусмотрен пункт практической отработки боевых умений.

— А снабжение?

— Начинаем уменьшать затребованные ПРГ материальные ресурсы и вооружение с боеприпасами, и количество передач-ходок через "завесу". Людей уже не даём под видом нехватки личного состава. В настоящее время за переходом находится тридцать человек. Из них два офицера, один старший прапорщик, четыре сержанта. Если произойдёт подрыв, то практически мы их отрежем от внешнего мира. И просто бросим на их страх и риск, и везение.

— Что ты меня рвёшь на части полковник? Ты же понимаешь — от объекта ни одной отдачи, одни проблемы, а аппетиты Вашего майора растут, как на дрожжах. А Москве до лампочки, как и что. С нас Афган не снимают, а мы должны этой дрянью заниматься, вместо того чтоб защищать госграницу. У нас людей на заставах — половина от штата, кроме показательных. Мы офицерам и прапорщикам отпуск дать нормальный не можем. По нескольку лет сидят в своих подразделениях. В общем, если ими не пожертвуем они оттянут и время, и силы, и ресурсы . Я уже молчу об опасности того, что если они находятся на территории Ирана — скандал международный сметёт не только мою голову, но и твою за то что во время не предупредили, не выявили, не доложили. Готовьте аргументацию, попробуем вначале подвести руководство под наши предложения, обоснуйте отсутствие целесообразности траты ресурсов, выделите особо тяжёлое положение на советско-афганской границе. Пусть до них дойдёт, что нам не до дорогих затрат пущенных на поиски мыльных пузырей. Всё — действуйте.

Что мог ответить полковник? Что оставлять своих подло? Что люди за преградой ни в чём не виноваты? Что не так уж и много ресурсов просит домовитый старший прапорщик, заботясь о личном составе, оторванном от Родины черте-чем? Что мы в ответе за тех, кого послали за грань возможного? Цена таких вопросов могла стоить не только погонов. Система не прощает вольнодумства в поступках, её можно обмануть, но нельзя противостоять — сомнёт.

— Техническое обоснование готово. Нужна ваша подпись по утверждению предложений и выводов комиссии, — полковник разбирался в под ковёрных играх "двора" не хуже генерала.

— Подпись, говоришь? — прищурил глаза начальник войск.

— Моя подпись стоит перед Вашей, товарищ генерал— майор, — не отвёл взгляд старший офицер.

Виза начальника войск КСАПО не замедлила появиться.

— Что по москвичам?

— Они докладывают в Москву по своим каналам, минированию не мешали, но потребовали допуск к ключам и паролям подрыва.

— Да на здоровье, сделайте так, чтоб они сами тоннели и взорвали, тогда уничтожение объекта вообще никак нас не заденет и будет сделано, что называется "руками Москвы" и по их оперативному решению. А мы в таком случае доложим о том, что ребята поторопились и выразим сожаление их некомпетентности.

— Документы — в Москву, немедленно, самолётом, — отдал приказ Згерский в спину уходящему подчинённому.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

**

Начальник Войск немного просчитался. На следующие сутки экспертиза металла присланного в Ашхабад, в количестве одного куска весом в триста пятьдесят восемь граммов показала высокую концентрацию золота в самородке и примеси платины в образце попавшем на исследования. Отдел геологоразведки проводившей проверку затребовал образцы пород из места где была сделана находка и вышел на своё руководство в Министерстве с необходимостью немедленной отправки разведпартии на точку откуда прибыл драгоценный булыжник. Учёные со всей ответственностью заявляли, что Аурум чистотой 997 в таких объёмах может говорить о колоссальных залежах этого металла. Глава местной геологоразведки просто достал просьбой о дополнительных пробах. И никакие увещевание его о том что месторождение находится в закрытой для посещения простых смертных погранзоне, да ещё на секретном объекте под присмотром Москвы в труднодоступной и опасной местности не помогали. А когда Света приволокла на себе почти двести килограммов самородков выброшенных дядей Федей при отсеивании песка — то идея с быстрым закрытием комплекса стала чрезвычайно экономически не рентабельной. И почти умерла в "высоких кабинетах".

Отчёты Карпова, подкреплённые, рапортами Зубова, Маркова, фотографиями, видео материалами, актами экспертиз произвели в Москве тихий фурор и были тут же засекречены. Статус "Источника" повысился на два, а то и три уровня, достигнув почти стратегически важного, перспективного объекта развития. С одной стороны это было здорово, а с другой — минно-взрывную закладку усовершенствовали по последнему слову разрушительной сапёрной науки.

Пока всё это металось по руководящим инстанциям, старшина материл родственника Мельхема. По всему выходило, что без минимально защищённого загона, для почти сотни оставшихся овец никак не обойтись, иначе серые придут и нападут снова из засады, но теперь уже ночью. Такую кучу свежего мяса дарить на дармовой прокорм местным хищникам было жалко и жаба давила старшего прапорщика с двух сторон. Однако с приходом деда и его гурта группа пограничных войск в непонятном государстве демаскировала себя окончательно. Пограничники ещё не знали, что за их схваткой с волками наблюдали, как минимум, две лишних пары глаз из противолежащего леса на другом берегу реки. Волки не тронули наблюдателей занятые своей законной и обильной добычей. Два охотника далеко обошли место трапезы хищников и поспешили к своим соплеменникам с новостью о непонятных гостях, что явились изнутри горы словно дэвы из сказки из сказаний предков.

Оценив происшедшее пограничники сосредоточились на достройке нижней башни, крытой галереи ведущей к ней от верхней и во вторую очередь — подготовке места для безопасной стоянки овечьего стада. Света трудилась как проклятая. Кобылу берегли, кормили, поили, чистили, холили в промежутках между ходками.

Неожиданно, руководство, не меняя предыдущей задачи, потребовало прежде завершить оборудование основного лагеря и системы обороны прохода. В обмен на золотые булыжники предлагались любые виды ресурсов в неограниченном количестве в зависимости от пропускной способности заграждения.

Вечером, когда нижняя башня и галерея были полностью закончены, пограничники буквально валились с ног. Солдаты мало говорили, поели и практически тут же завалились спать. Наряд на охрану шёл по ступеням галереи в свете керосинки тяжело и трудно. Вернувшийся снизу после постановки задачи Грязнов, двигался также замедленно и обходил невысокие препятствия, не перешагивая их. Подсел к офицерам за патронными ящиками.

— Ну, что скажешь Виктор Иванович? — Зубов налил в кружку чай из чайника и пододвинул ближе к прапорщику.

— Всё мужики, солдаты вымотались. Надо перерыв объявить, чтоб просто ни черта тяжёлого не делали. Оружие пусть чистят, карточки огня рисуют, ленты набивают, АГС присланный изучают, подшиваются, бреются, моются, едят до отвала, спят до упора. Короче отдыхают и лучше всего дня три. Дед плов обещал сделать из своих барашков, что нам подарил. И всё это я беру на себя. Материальную часть обеспечу. А вы, господа офицеры, моральную сторону обеспечьте людям. Чтоб настрой поднять. Завтра — выходной, такое моё предложение.

— Принимается. А насчёт настроя есть идея — партсобрание провести, открытое, — старшина, как ни устал, но не удержался и хмыкнул в кружку с чаем, — А что ты хмыкаешь, Виктор Иванович, нас трое действительных членов КПСС. По уставу — парт ячейка, можем создать парторганизацию и получить печать. Маркова выберем парторгом.

Теперь настала очередь майора выпускать воздух в горячую и подкрашенную воду.

— Ты не булькай, Слава, у нас единоначалие и мне быть парторгом по этике нельзя. У Грязнова дел по горло. А ты у нас самый подготовленный комбинатор. При нашем шатком положении зацепиться за основную ветвь власти в государстве есть мысль хорошая. А от решения низовой ячейки направляющей и руководящей силы общества командующему или начальнику, если что, отмахнуться не дадут. В вину поставят. Так что шевелите мозгами. Вспоминайте как надо вести партсобрание, у нас же тут кандидаты в члены КПСС есть. Если протянем ещё полгода, то их кандидатскому стажу придёт конец и придётся решение принимать — или выдать членскую книжку Коммунистической партии Советского Союза или отказать в приёме.

— Ну, ты скажешь, отказать в приёме, они вон мозоли кровавые лопатами и ручками носилок понатирали пока крепость строили. Спортсмены на что выносливые и то спят так, что не разбудишь. Кстати надо будет каждый час нижнюю башню проверять — заснут пацаны. Там речка журчит, воздух свежий, животы у них полные — не дай бог, сморит к утру, — Грязнов согласился, это было понятно. Майор молчал, думал, покачивая на весу эмалированной кружкой.

— Хм, а ведь пройдёт на ура. Кого в президиум засадим? Только не говорите мне о том, что партсобрание это дело стихийное, как народ решит, так и будет. Народ сам не знает, что ему нужно. А мы с вами знаем. Так кого в президиум?

— Погоди, Слава, ты парторгом быть согласен? А то голоснём и будешь в принудительно-добровольном порядке демократического централизма выполнять наше с Виктором Иванычем решение, как рядовая пчела нашего партулья?

— Согласен. И знаете что, надо и комсомольскую организацию создать, потом, на досуге. И копии протоколов Члену Военного Совета КСАПО — замначальнику войск по политчасти и секретарю парткомиссии послать. Пусть почешутся во исполнение решений двадцать шестого съезда. Такие вещи наверняка засекретят и пошлют напрямую в ЦК партии, таким образом мы получим прямое московкое подчинение по партийной линии. А с тем что такая интересная часть подчиняется не напрямую в Секретариате долго мириться не будут. Нам от этого прямая выгода в любом раскладе.

— Тогда завтра после обеда, как народ себя в порядок приведёт и начнём. Парторг пиши объявление.

Утром на зелёной крышке от ящика с боеприпасами, что повесили на каменную стену, забелел призывно листок с текстом, написанным крупными буквами нештатным художником заставы "Крепость" Васькой Савенковым.

Объявление.

14.06.1981. в пятнадцать часов, после обеденного отдыха состоится открытое партийное собрание условной пограничной заставы "Крепость", приглашаются комсомольцы и беспартийные. Явка кандидатов и членов КПСС обязательна.

Повестка дня:

1. "О состоянии дел и задачах парторганизации" — докладчик коммунист Марков В.С.

2. "О мерах по выполнению решений двадцать шестого съезда КПСС и задач поставленных руководством округа" — докладчик член КПСС Грязнов В.И.

Секретарь партийной организации ПЗ "Крепость" член КПСС Марков В.С.

Объявление, наша организация и местоположение просто принуждали к присутствию всех, кто попал за барьер неизвестного поля.

— В общем, так, — без длинных предисловий начал Марков, — открытое партийное собрание считаю начавшимся. На собрании присутствуют три члена КПСС нашей партийной организации: коммунист Марков, коммунист Зубов, коммунист Грязнов. Также кандидаты в члены КПСС: Федоренко, Швец, Савенко, Бондарь, Иванов, Мамедов, Файзуллин. Комсомольцы: Жуков, Федоров, ... Беспатрийные: (тут Марков почему-то глянул вначале в сторону наших овчарок Санты и Арта — собаки одобрительно глазели на докладчика) товарищи Мельхем и его дедушка — Уважаемый Ахмед. Какие будут предложения по ведению собрания? — букву протокола надо было соблюдать даже здесь.

— Открыть, — устало предложил Грязнов со своего места. Собрание проводили на площадке верхней башни, под прикрытием расчёта наблюдателей у ПКМа на втором этаже поста.

— Ставлю на голосование: кто — за?Против? Воздержавшиеся? — три руки, имеющие право голоса, подтвердили своё желание продолжить мероприятие. Форма партсобрания как нельзя лучше подходила для обсуждения и решения насущных вопросов. Дед Мельхема настороженно оглядывал сидящих и стоящих пограничников. Он никак не мог понять, почему голосовали только три офицера, а остальные то и дело дёргают правой рукой, но, вспоминая, что они не члены партии чешут за ухом, затылок или просто махают с улыбкой вниз.

— Единогласно, — сделал вывод Марков и продолжил, — На повестку дня предлагается к обсуждению вопрос "О настоящем положении группы и мерах по исполнению директивы штаба КСАПО "О проведении разведывательных мероприятий и добыче драгметалла в сложившейся обстановке", а также второй вопрос: "Предложения по улучшению нынешнего состояния дел в подразделении и улучшении быта военнослужащих группы погранвойск на объекте "Башни". Докладчик по первому вопросу коммунист Марков, по второму вопросу коммунист — Грязнов. Предложения есть?

— Есть, — со своего места вылез вперёд дядя Федя, — утвердить и голосовать всем! — победно улыбнулся он и выделился, таким образом, среди комсомольцев кандидатов и беспартийных.

— Возражения имеются? Нет возражений! Ставлю на голосование: Кто — За? — лес рук взметнулся со всех углов верхней башни, подтверждая необходимость равноправия на открытом партийном собрании. Даже Ахмед с Мельхемом неуверенно и осторожно подняли руки боясь нарушить неизвестный им порядок ведения таких мероприятий.

— Тогда нам надо выбрать президиум собрания и вести протокол. Какие будут предложения по количественному составу? — чтоб не затягивать бюрократическую процедуру Зубов перепрыгнул через строку регламента.

— В составе четырёх человек, предлагаю, коммуниста Маркова, кандидата в члены КПСС Федоренко (чтоб не трындел), комсомольца Жукова — замкомандира ВПБГ и беспартийного товарища Ахмеда.

— По количеству и составу возражения есть? — возражений не было. Марков уверенно вёл собрание, — Предлагаю голосовать списком! Кто за то чтоб выбрать президиум в составе четырёх человек, которых предложил коммунист Зубков? Кто — за? — Ахмед и Мельхем внимательно и чуть встревожено наблюдали как двадцать восемь рук и их, в том числе, поднялись вверх, объединяясь в едином желании видеть всех во главе собрания. Старшина освободил место на импровизированном столе из патронных ящиков, и быстро поставил на попа четыре из зелёных параллелепипедов, заменяя стулья. Федоренко, немного сконфуженный и довольный, был вытолкнут из солдатских рядов, и с подначками сослуживцев двинулся к центру площадки.

— Пишешь протокол, и чтоб, млять, без ошибок у меня! И не пропусти ничего из сказанного. Жуков на подхвате, — шепнул на ухо ухмыляющемуся ефрейтору Грязнов.

Глаза дяди Феди приобрели округлые очертания, когда он понял, что в низовой ячейке партии просто так никуда не выбирают, везде надо что-то делать, а прапорщик и тут на своём руководящем и хозяйственном месте и нагрузит по полной. Перед дядей Федей была выложена толстая общая тетрадь Маркова и две шариковые ручки. Зубков, Грязнов и остальные незлобно затрясли плечами, наблюдая изменения на лице бравого пограничника и его недоумённый взгляд понимания, что писать, придётся очень быстро, долго и нудно, вместо того, чтобы сидеть и поглядывать на всех с высоты своего президиУмного положения. Ахмед очень был доволен оказанным ему почтением. Он не собирался ничего говорить и гордо поднял голову удовлетворённый вниманием к своей персоне. Мельхем не скрывал своей радости за уважение оказанное пограничниками его дедушке.

— Регламент предлагаю такой: Докладчику — двадцать минут, прения — двадцать минут, обсуждение проекта постановления по каждому вопросу — треть часа. Итого: закончить собрание в течение двух часов, — голосовали все за — единогласно.

— Тогда слово для доклада имею я, — Марков кивнул головой и оглядел всех присутствующих, — Положение у нас, скажем так, скользкое. Врать вам не хочу. Но мы, товарищи коммунисты, комсомольцы и беспартийные, находимся в сложной и очень опасной ситуации. Самое плохое это то, что вполне может оказаться так, что придётся здесь жить неопределённое время. И надо нам ориентироваться на долгосрочное пребывание в этой отдалённой от СССР местности. Что меня беспокоит больше всего, так это, чтобы наше подразделение не стало обузой для своего собственного государства, — площадка вопросительно загудела после этих слов майора, требуя разъяснения услышанных предположений.

— А золото? Как же золото? — спросили сразу несколько пограничников, прерывая докладчика.

— По поводу золота, хочу сообщить следующее. Руководство постановило, что драгметалл у нас будут принимать по госцене за грамм — 10 рублей, в виду хорошей чистоты и самородного состояния сдаваемого сырья. Сдали мы 200 килограмм. Итого: брутто получилось около 200 000 рублей. Нам предложили перейти полностью на самоокупаемость и хозрасчёт. За вычетом расходов на наше питание, оружие и боеприпасы, содержание персонала и конюшни, обустройство дороги и облагораживания комплекса который был построен по ту сторону горы, электричество и прочее . Мы полностью окупили те траты, которое понесло государство на обеспечение нас всем необходимым. В настоящее время для выплат каждому военнослужащему личного состава "Крепости" выписана сберегательная книжка, на которую положено по тысяче рублей в независимости от воинского звания и занимаемой должности. В дальнейшем распределение прибыли будет вестись с учётом всех расходов на наше содержание. Так что за каждый патрон будем платить как Абдула Сухову — чистым золотом с нашего "прииска". Это ещё не всё, трудовой стаж начисляется из расчёта год за два. Воинские звания повышаются на одну ступень от настоящего. Это приятные новости.

Возглас наблюдателей, прервал партсобрание, поставил к амбразурам бойцов, а увиденное внизу заставило их самостоятельно щелкать переводчиками предохранителей и возвратно поступательными механизмами затворов. Офицеры в отличие от подчинённых вынуждены шевелить не руками, а нейронами, синапсами, дейтронами и аксонами — мозгами. Но всё же картинка, внизу под башней, заставила вскипеть серое вещество под камуфлированными кепками офицерских головных уборов. На берегу реки неспешно разворачивалась в боевой порядок орда. Основательно шли, как к себе домой, в родной и порабощённый улус за законной данью. Так ведут себя солдаты абсолютно уверенные в своей силе, действиях командиров и неизбежной победе в случае сопротивления. Да и какое тут сопротивление — один на тысячу? Мы и патроны расстрелять в них не успеем. Если бы не гора и неприступность почти вертикальных склонов — нас бы просто смяли. И им всё равно, сколько их убьют в предстоящем бою, потому что для них главное выполнить свой воинский долг, команду старшего, и богоподобного начальника. Прорваться, захватить и вырезать; если надо, то по трупам своих однополчан, которыми будут выложено подножие пирамиды удачи. А чем больше соратников испустит дух в резне за богатства, тем на меньшее число воинов придётся делить добычу. Простая, но действенная арифметика двенадцатого века.

С трёх сторон к подножию горы шла беспрерывная тьма конных и пеших воинов. С левой и правой береговой полосы двигались колонны на низкорослых лошадях. Из леса на опушку к центру, напротив нижней башни почти сплошной стеной выдвигались стрелки с луками, мечами, щитами и копьями. Пешие вооружённые солдаты, что вели коней в поводу, держали стрелы на тетивах изогнутых волной "на плечах" и "рукоятях" древнейших метательных устройств. Подходы к кромке воды постепенно заполнялись всё пребывающими и пребывающим войском. Каждую секунду из зарослей леса и поворота реки появлялись ряды бойцов заэкипированных, как наездники-кавалеристы беспощадного Батыя, но тишина...

Вся огромная и неподдающаяся пересчёту рать перемещалась совершенно тихо. Да, стукали копыта по камням, шелестел песок и сухая листва о подошвы сапог, храпели лошади, и лязгало и оружие и снаряжение, но люди молчали. Скрытые шлемами лица темнели отверстиями для глаз и не издавали ни звука... Вот так наверно они подходили к стенам городов, заполняя подступы бесконечными рядами, десятками, сотнями, тысячами, десятками тысяч. Как саранча, что грызёт на своём пути без разбора всё подряд, а после неё голая пустыня, обглоданная до земли и опустошённая, как злаковое поле после тщательной уборки урожая. Только вот люди за один сезон не вырастают. Человека, чтоб создать, надо лет, этак, двадцать, как минимум; дедушку, бабушку, маму, папу, соседей, друзей, традиции, законы, религию и образец для примера...

Узкий берег у подножия реки на нашей стороне, по-видимому, имел статус неприкосновенности. Потому, что противоположный выход из воды к лесу целенаправленно заполняли три расширяющиеся по мере движения колонны. Если левая и правая пользовались возможностью передвигаться верхом, то часть солдат войска, вышедшая в лоб, на нижнюю башню из-за опушки, шла между и под деревьями сквозь лес, привязав лошадь поводом к ремню за спиной, чтобы руки воинов были свободны для луков, очень похожих на такой же клеёный инструмент Мельхема. Если у них и наконечники пропитаны ядом, то опасность залпа умелых стрелков полностью перелетит через семидесятиметровую реку. И как раз накроет нижнюю башню и подступы к ней металлическим и сплошным дождём из треугольных наконечников. Постепенно, весь берег напротив поворота русла, огибающего подножие водораздела, заполнился небольшой армией.

— Сколько ж их тут? — сдвинул каску на затылок пулемётчик на верхней башне.

— До хребененой мамы, — зло шикнул наводчик АГС неизвестное науке русское число, подкручивая угол наклона ствола гранатомёта рукояткой вертикальной наводки.

— Оружие на предохранитель! — заорал Зуб и его возглас повис в воздухе единственным звуком изданным человеком среди молчаливого движения вперёд тысяч других людей, — Не стрелять без команды! — удивлённые лица солдат и сержантов требовали подтверждения, и Зуб его дал, — Они не будут нападать! Это демонстрация. Они никогда сразу не нападают первыми! Сейчас послов вышлют для переговоров... Ох, блин, там же заграждения... А что это взрывов нет?

— Послов пошлют, но верить им — себе вредить. Это разведка-боем. Если бы хотели нас истребить, то напали бы утром. Суки, они сняли минные поля. Это невозможно, — Марков ударил кулаком по каменной стене. Кладка больно вернула силу тычка, и майор поморщился недовольно. Однако, взгляд от местности и творящихся на ней манёвров не "оторвал", изучал далее внимательно и скрупулёзно. Искал командира странного войска. Оценивал, просчитывал, сопоставлял, сверялся и прогнозировал своё поведение и поступки противостоящего воинства.

— Если задымят костры — то жрать начнут варить. Тогда надолго, — предположил старшина, оглядывая тыловую оконечность через оптику своего "Вала". Если война и командир есть, то вперёд он не полезет. Будет сзади руководить боем. И Грязнов хотел точно узнать: что будет дальше по своим, военным приметам.

— Тащ старшина, а как они мины сняли? — шёпотом спросил пристроившийся рядом Файзулла.

— Как-Как? Каком сняли. Ищи начальника. Нех голову минами забивать.

— А их лошадки против нашей Светки, как гномы против Циклопа, — впервые сделал вывод дядя Федя с гордостью о большой пограничной кобыле. "Пожалуй, сразу на автомат надо ставить, а то одиночными — только разозлим, как комаров в тундре" — додумал Юрка и на всякий случай проверил переводчик огня на "весле".

— Что делать будем, майор? — ситуация Зубову предельно не нравилась своей непредсказуемостью и подавляющим численным превосходством конного легиона.

— Ждать и в гранаты запалы вкручивать, — ответил Марков, ввинчивая трубку универсального взрывателя в ребристое тело лимонки, — тыщ десять и в лесу неизвестно сколько, а за поворотом реки можно ещё столько же в резерв поставить. Как думаешь что им надо?

— Вариантов всего три. Первый — это мы не очень живые и наши железки. Второй — это мы и наши железки, но мы живые. Есть третий вариант, но он сомнителен, — улыбнулся старший лейтенант, рассматривая армию в бинокль.

— И какой?

— Сдаваться пришли. Только не знают с чего начать. То ли раздеться до гола, то ли руки за голову и мордами в песок? — кто-то из бойцов хмыкнул, кто-то улыбнулся, кто-то хихикнул. Напряжение спало. В войске что-то неуловимо изменилось. От опушки в сторону берега двигался над головами противника незамысловатый штандарт на боевом копье. При его приближении ряды воинов организованно расступались и вновь смыкались, пропуская штандарт и двигающихся вокруг него верховых. Одежда, доспехи, оружие и снаряжение этой группы отличалось от остальных чистотой, опрятностью, незначительным блеском богатства и значимостью положения.

— Вот и руководство пожаловало. Сейчас подарки дарить будут, — Файзулла, если что — валишь знаменосца. Ветер — два метра слева, — раздал цель старшина и напомнил об упреждении.

— Угу, — подтвердил татарин и замер. Уголок прицельного маркера вёл иноземного прапорщика, упёршись острым навершием сходящихся рисок прицела в низ живота наездника. Если знамя рухнет, а именно на него ориентируются низовые командиры, то паника и нерешительность в строю грозного воинства нам не помешают. А старшина выбирал себе самого сверкающего из "ханской группы", как он для себя окрестил штабную команду "хунхузов".

Наконец, полководцы добрались до уреза воды и остановились. В бинокль стало отчётливо видно части лиц, выглядывающих из под металла и кожи.

Борода и усы, оно понятно — некогда в походе время тратить на красоту, да и старые шрамы хорошо скрывает. И примета такая есть: побреешься — не повезёт в рейде.

Орда, ордой, а лошади чистенькие. Снаряжение целое, потертое, но рабочее. И дисциплина в войске завораживала. Когда впереди идущий, видимо начальник поднял нагайку в правой руке, свернутую в кожаную петлю, то ряды воинов как будто омыло волной идущей от центра. Жест был повторен и прокатился по строю молчаливым исполнением, кое-где слышны были короткие рычащие фразы мелких командиров доводящих необходимость исполнения до самых низших организационных составляющих подразделений. Судя по скорости и исполнительности — авторитет командиров был непререкаем. Для тех единиц, для которых не дошло требование полководца свистнули и шикнули в воздухе такие же небольшие плётки не больно, но чувствительно пройдясь по тем местам, до которых дотянулись младшие начальники. Всё одно через доспехи не больно, но то, что именно тебя коснулась лошадиная погонялка, запомнится коротким чувством обиды от унизительного удара-напоминания.

Далее повелитель отряда что-то сказал и махнул рукой в сторону нижней башни. Подчинённые вокруг рассмеялись, подняв головы вверх, тряся головами и оскалив в хохоте зубы. От "штабного отделения хунхузов" отделился одни из наездников и деловито затрясся рысцой в седле от основных сил к кромке воды. Воины расступались перед конником. Посланец добрался до границы суши и реки, оглянулся назад, что-то довольно громко проорал своим за спиной. В ответ войско заулыбалось, кое-где ответили и чуть не нарвались, после этого, на увесистый пинок десятника, а то и сотника. Главный "хан" уселся удобнее в седле, упёр правую и левую руки кулаками в бедра, немного наклонился в седле и никак не отреагировал на выкрики из строя. Парламентёр демонстративно вытащил из специального чехла у стремени конец копья, красиво вертанул древко в воздухе, показывая зрителям умение им владеть, и воткнул остриём в песок.

— Смотри, вот артист, бережёт оружие. В метре от берега воткнул, чтоб в воде подземной не замочить, — прокомментировал действия кочевника Марков, — значит надолго.

— Угу. Вон и лук снял с колчаном, ремень с мечом и на щит кладёт. Бережливый народ попался, — ответил Зуб, не отнимая глаз от окуляров бинокля.

— У него там за сапогами и под одёжей можно склад АТВ спрятать. И аркан он с седла не снял. Вы там поосторожней давайте, — сделал неожиданный вывод старшина, — мы Вас прикроем.

— А кого Вас? Виктор Иванович? — оба офицера забыли на секунду о тысячах вооружённых до зубов средневековых бойцов. Зуб повернулся в сторону старшины и брови старшего лейтенанта вскинулись вверх. Солидарность с Зубов проявил и майор.

— И где там? И что мы должны давать? Ну, народ пошёл, прапорщики офицерами командуют. Ну, что ты думаешь, будем делать? — вопрос был с загадкой. Типа, раз посылаешь, то поясни, почему посылаешь? По асфальту? По линии руки? Завороту локтя? Раз уж ты такой умный.

— А шо там кумекать, щас вин на серёдку выповзэ и будэ вас дожидать. Так шо — ото готовьтесь. Чи, монетку киньте. Хто пойдёт и как? — резона в словах старшины оказалось больше, чем подначки в наших возмущениях. Посыльный от потрясателя местной вселенной зачукал на свою лошадку и медленно погнал её на середину реки, где и остановился, когда вода дошла ему почти до щиколоток. Он подобрал ноги и уселся в седле боком, предварительно сказав что-то на ухо своей мохнатой лошадке. Коник парламентёра потряс в разные стороны головой на короткой шее, как бы сбрасывая с себя что-то невидимое и начал трогать губами текущую гладь под собой.

От воинов в строю не укрылись движения всадника и отсутствие желания замочить ноги по приказу "хана". Смешок покатился по рядам, что не укрылось от парламентёра, но посланник местного Цезаря выше подозрений мелочной боязни подмочить и ноги и репутацию. Постепенно смешки смолкли, и рать замерла в ожидании нашего адекватного ответа. Река журчала внизу. Хан что-то сказал своим нукерам, и от его бунчука прошла по рядам волна исполненного приказа. Видно ослабил повелением требования строевого устава орды её начальник. Кое-где воины сели, начали тихо разговаривать между собой, основной темой дня была, конечно, наша крепость и посыльный посредине реки. Некоторые начали жевать припасённые полоски вяленого мяса, кто-то пил воду из походного сосуда, поправляли снаряжение, проверяли оружие и сбрую. Но стрелы в колчан не вернули, луки в чехлы не собрали.

— Ну, давай майор, иди. Ты у нас самый опытный, — решил Зуб и выжидательно поглядел на Маркова. Тот не обиделся, сам сообразил, что быть переговорщиком — тут его умения и наработки нужны, а не боевой устав и СТПВ. Но для порядка сказал своё слово.

СТПВ — учебное пособие 'стратегия и тактика пограничных войск'.

— Так не пойдёт. Этот бусурман на коне, а я что, пешком туда должен, по пояс в воде, шлёпать? — старшина оторвался от оптического прицела и оглянулся на офицеров.

— Света где? — коротко сказал он и повернул голову в сторону дяди Федора.

Выпученный глаза водителя кобылы, как окрестили Федоренко колючие на язык ВПБГэсники, плеснули на командиров снежной чистотой белков, а брови уехали по стриженой голове почти к затылку.

— Та де ж ей быть — овёс трескает возле прохода, — пожал плечами ефрейтор, не отпуская автомата и не отходя от бойницы, где стоял по боевому расписанию.

— А седло?

— Дак на ней, хотели назад пустить после собрания с протоколом и рапортами.

— А оголовье?

— В ящике из-под гранат.

— Одевай. Быстро. И сюда её!

— Так не пройдёт же по галерее!?

— Пройдёт, у меня пройдёт! Я потолки под такое дело высокие делал, если морковкой поманим с овсом, то пойдёт! Главное кушать ей не давать. Федя — бегом! — старшина с Юркой подвели Светлану Борисовну к входу в галерею. Причём старшина шёл спиной вперёд перед тяжеловесной лошадью и держал перед мордой мешок, наполненный замоченным овсом и морковкой. Света возмущённая наглым по её мнению поведением Грязнова с едой, который самым подлым образом прервал её трапезу и заставил выйти на солнечный свет из тенёчка в пещере. Мало того, прапорщик уносил от "лица" священную хрумкость оранжевого овоща перемешанного с любимыми семенами королевы конюшни. Возбуждённая походка першеронихи начала ускоряться по мере удаления продуктов от сапогообразной морды пятьдесят шестого или шестидесятого. Светка возмущённо гыгыкнула, брумкнула, матерясь, и махнула блондинистым хвостищем. Кому-то из спортсменов попало жёсткими длинными "локонами". Крутые военные попятились к стенкам. Кобыла разогналась с быстрого шага почти до рыси, когда упёрлась в подсвеченную темноту галереи с её ступенями. Некоторое время лошадь сомневалась в необходимости догнать Виктора Ивановича и отобрать у него законную порцию. Старшина решил вопрос быстро и просто. Он достал самую чистую морковку и на глазах у Светки, потёр об одежду, затем звонко откусил кончик и соблазнительно захрумкал, отступая вглубь и вниз галереи. Запах надкушенной сладости толкнул Борисовну на подвиги. Света сверилась с габаритами, осторожно тронула подковой передней левой ступеньку под ней, поставила ногу, проверила, перенеся вес и решившись, пошла на прапорщика, низко нагнув голову к полу, как ищейка, настигающая принадлежащую ей по праву добычу. Стук копыт, ржание внутри, огромная задница, уплывающая вниз со светлым хвостом, что зло стегал трясущиеся стены галереи. Жопа Светы как раз вписалась во внутренний объём прохода, но перекрыла полностью, оставив лишь небольшие зазоры справа и слева. Озадаченный Федя с оголовьем опасливо пошёл за ведущим задом животного. Спортсмены, не смотря на серьёзность ситуации, тихо ржали, уткнувшись в ствольные коробки автоматов у амбразур.

— Чо ржёте, козлы? Она щас нам авторитет у аборигенов своим видом до небес подымет! — попытался урезонить смешки военных особого назначения Зуб. Кто-то из цепочки бойцов стоящих вдоль стены не выдержал и прокомментировал.

— Да, от вида такой ж..ы, и выше поднимется, — однако события внизу пришлось чуть замедлить, поскольку дед Мельхема потянул Зубова за рукав.

— Я, кажется, знаю их язык, — выдал он очередную новость, — так в соседней долине племена танкинов разговаривали. Я им овец водил на продажу и нахватался слов.

Пришлось отправить вслед за Светкой и Ахмеда.

Нижняя башня отличалась от верхней только тем, что имела выход в тыловой части с крепкой, обитой железом дверью, сделанной из патронных ящиков. Пулемётному расчёту нижней крепости пришлось потесниться, когда они обнаружили у себя старшину, что шёл спиной вперёд, а потом узнали животное, топающее за его руками с мешком. Светка чуть не обрушила свод, переступая порог помещения. В просторном доте сразу стало тесно. А за лошадью шла целая процессия: Марков, дядя Фёдор с оголовьем в руках и Ахмед.

— Если пукнет или не дай бог навалит — лучше "этим" сдаться, — мотнул головой в сторону реки за амбразурой пулемётчик прижатый Светкой к округлой каменистости, выложенной булыгами стены.

— Я тебе сдамся, — рыкнул старшина, суетясь вокруг Светки, которая завладела наконец-то мешком и его содержимым. После пары синяков, полученных от резких движений крепкой как камень лошадиной морды, удалось всунуть в рот недовольной лошади трензеля и застегнуть ремешки оголовья. Жевать при этом Её Величество не переставало.

— Ну вот, зарекался же на ней не ездить! — вспомнил начало всей эпопеи с пещерой Марков и свой разговор с Зубовым, — Значит судьба. Ну, с богом старшина!

Лошадь вывели в небольшой дворик, образовавшийся позади "защитного инженерного сооружения", между округлой стеной и горным отвесом вертикального подъёма горы. Для того чтоб выйти к реке надо было лишь обойти полукруг башни, что скрывал переговорщиков от полчищ нежданных гостей с юга. Старшина, верный своей привычке, перекрестил удаляющуюся вдоль каменной кладки пару трижды.

Явление Светы из-за стены башни отметили все, кто лицезрел сие событие на противоположном берегу. Те, кто находился в седле, встали в стременах, выпрямив ноги в коленях, и тянулись выше, чтобы лучше видеть. Сидящие на земле солдаты подпрыгнули, вставая, и потянулись на носочках поверх голов, пытаясь удлинить шею. Хан откинулся назад и вытянул руку вперёд, указывая на громадную по его меркам кобылу. Нагайка властителя несметной рати обиженно болталась под запястьем на ременной петле. По войску пошёл ропот обсуждения. Посыльный от нашествия чуть не свалился в воду, оценив размеры, цвет гривы и хвоста приближающейся лошади. Ахмед шёл сбоку до уреза воды. Марков сел в седло ещё за стенами башни. Света подумала, что её ведут, таким образом, на водопой после обеденного застолья, игр и непонятных перемещений по ступенькам в тесной галерее. Поэтому лошадь слушалась повода, её желания совпадали с направлением движения, и можно было немного и потрудится ради удовольствия охладиться, помыться и напиться в прохладе и чистоте неглубокой горной речки.

— Ахмед — прыгай за спину, — майор остановил Светку у береговых волн. Старик неспешно залез и удобно устроился на широком крупе. Лошадь даже не шелохнулась. По рядам кочевников пошёл ропот восхищения вкупе с эмоциональными восклицаниями.

— Один-ноль в нашу пользу, — отметил Зуб изменения в мизансцене. Если ранее взгляды тысяч солдат были "прикованы" к одинокой фигуре своего парламентёра и он был центром происходящих событий, то теперь на его знакомую и выпендрёжную сидячесть поверх седла никто не глядел. При приближении к переговорщику габариты лошадей в реке ещё более весомо показывали разницу в мощи тяжеловесного оппонента мохнатого "пони" кочевника. Вода, доходившая мохнатику почти до середины груди, была Светке чуть выше колена, она даже живот свой почти не замочила, добредя до средины речки. Остановилась. Понюхала вражеский транспорт, оглядела, приняла за жеребёнка, фыркнула и сунула морду в воду, с удовольствием причмокивая при глотках. Лошадиный лилипут вылупился на своего родственника по отряду копытных и застыл, открыв рот и забыв поприветствовать не маленького пришельца. То есть пришелицу.

К тому же кобыла, несмотря на свою огромность, изящно и безпроигрышно отличалась окрасом от гнедых низкорослых коней орды с тёмными нестриженными хвостами и длинными черными гривами. Светкина грива и хвост, цвета спелой пшенички, гипнотизировали и оттеняла коричневый и почти погранично рыже-красный окрас всего животного целиком. Мало того, над каждым ороговевшим копытным кругом, позади ноги, светлели кокетливые отростки шерсти такого же цвета, как пухом оттеняя тёмные конечности от основного окраса лошади. Несмотря на свою основательность животное двигалось легко, раасслабленно-свободно и с удовольствием. По всему было видно, что Борисовна вельми довольна жизнью, выхолена до ощущения лошадиного счастья и никаких препятствий для неё в достижении своих целей в окружающем пространстве и времени не существует.

И вот, когда вся эта дикая и дисциплинированная организация всколыхнулась, увидав Светку, Зубов понял — это ошибка. Лошадь — единственная связь с тем миром, который остался за завесой. Стоит предводителю орды наплевать на переговоры и проявить не хитрость, а мудрость... двинуть одной командой тысячи воющих конников на крепость ... и всё. Они сомнут хрупкую оборону и пойдут на пулемёты, ради одной только лошади.

— Майор, сворачивай переговоры, и — уводи Свету! — рация трижды повторила приказ начальника заставы.

— Хорошо, но мне придётся держать лицо! — уходить просто нельзя — почтут за трусость и порвут прямо в реке.

— Свету лучше держи, Слава! У них слюни текут сквозь все щели! — переживал за результат не продуманной вылазки командир.

— Раньше надо было соображать! Теперь — не мешай, — Марков говорил с парламентёром довольно долго. Судя по обрывкам фраз попадавшим в микрофон рации, посол тэнкинов, после того как возвеличил сам себя до уровня божественного и непревзойдённого — потребовал полного подчинения и преклонения. На той основе, что неизвестные его властителю люди обосновались на принадлежащей государству кочевников земле без разрешения, приношений и даров. Что есть неслыханная дерзость, требующая кары, отступного и прочих приятностей при порабощении вновь прибывших. Ахмед усердно переводил, нашептывая со спины Маркова. Марков умело посетовал на то, что путешественники из дальних краёв не знали о том, чья земля оказалась у них под ногами, и просил передать могущественному хозяину, что мы — племя погранов, готовы заплатить за переживания великого и непобедимого правителя и возместить ущерб, нанесённый его положению. Переговорщик тут же живо поинтересовался лошадью. Мол, есть ли исчо? Как много в племени воинов? Что за оружие? Где основные силы? Что за язык?

Майор предложил вернуться на исходные позиции и передать информацию вышестоящим особам по обе стороны реки и обозначить конкретные позиции по количеству и качеству налога на мирное проживание. По тому нетерпению, с которым крутил головой назад узкоглазый кочевник Марков понял — что тому хочется скорее доложить "наверх" о первичных результатах и впечатлениях. К тому же, с берега недвусмысленно махали нагайками, зажатыми в руках настаивая на скорейшем возвращении парламентёра. На вопрос по своему транспорту Марков пустился в такие разглагольствования, что посыльный понял только одно — кобыла дочь матери всех лошадей и спускается с небес на землю только раз в месяц, чтоб проверить, как тут люди обращаются с её подданными. Между делом разведчик пояснил, что основные силы погранов находятся за горным кряжем и они, то есть мы, есть передовой разведотряд. Соответственно и коней у нас, там за горами, несметное количество и если кочевники пожелают, то можно наладить торговлю и дать им на развод жеребца, для улучшения генетического состояния поголовья, о чём он немедленно доложит своему "хану". А можно и табун дать, но это дорого и пока трудно, так как проход с той стороны гор ненадёжен и чрезвычайно опасен. И если великий хан пожелает, то уж одного-то жеребца мы ему доставим. Взамен очень хотелось бы получить разрешение на проживание, в сей суровой и дикой местности, лет этак на пятьдесят или сто для начала. Предварительно много места нам не надо — так, в радиусе одного конского перехода от места встречи во все стороны. Порядок дипломатического этикета и протокола требовал договориться о месте и времени следующей встречи.

— Где будем говорить в следующий раз?

— Через час — на твоём берегу, — просто ответил посыльный.

— Три против трёх, с любым оружием, — дополнил Марков, — и никто не пытается перейти через реку. Переговорщик на удивление быстро согласился, крутанул своего мохнатого коника вокруг, разворачивая. Влепил по маленькому заду лошадки нагайкой, так, что четырёхкопытный транспорт с места прыгнул в галоп и взорвал спокойную гладь реки и воздух над ней брызгами от резких прыжков. Света величественно повернулась. Пока делала разворот — махнула ушами и хвостом, хрюкнула, наблюдая резвость своего родственника по лошадиной линии. И наконец, показала кочевому войску свою огроменные ляжки с подстриженным по бабки хвостом. Вид сего места особенно восхитил потомственных коневодов. Светкины половинки говорили о неприлично титанической силе и непревзойдённых тягловых возможностях кобылы.

На такую лошадь можно было навесить стальную броню, одеть в такие же непробиваемые доспехи всадника, поставить отряд новых воинов впереди войска в качестве наконечника на острие главного удара и буквально сметать армию противника разрезая центр или фланг монолитным кулаком тяжеловооружённой конницы. Разогнанная до галопа, эта армада могла как катком давить противника. О возможностях для торговли и говорить было нечего, Света таскала утюг по КСП весом килограмм в пятьсот, туда и назад на левый девятикилометровый фланг, по осыпям, подъёмам, поворотам, спускам! А уж телегу с колёсами попрёт, как пушинку ветер несёт по небу. Ахалтекинцы на заставе были рослые, выносливые, приученные к седлу и дородные в своей неприхотливости.

КСП* — контрольно-следовая полоса.

После прошедшего раунда переговоров, перво-наперво увели Светку вверх по галерее и "от греха подальше" поставили у самого перехода . Там же состоялось и короткое совещание. Главный Российский вопрос стал на повестку дня сурово и как обычно — на грани возможного.

— Что делать будем? — оба офицера смотрели друг на друга, но мыслили о старшине. Решение упиралось в технические сложности переброски через завесу. Кому переходить решили сразу. На конюшне был только один застоявшийся жеребец, что мог привести в состояние нирваны кочевников после явления Светки на их ясные очи. Буяна надо протащить сквозь переход и подарить орде, на меньшее они вряд ли согласятся. А ценность подарка была несоизмеримо велика. Вот только как это сделать.

— Ты лучше скажи мне откуда они тут русский знают?

— Неважно пока. Может, усыпим? — начали катать между собой безумную идею командиры.

— Кого? Буяна? И шо дальше? На Светку положить? Та она его сотрёт о стены до толщины бумаги! — возмутился Виктор Иванович, — Тут по-другому надо. Фрол нужен. Светка его уважает, он у них на конюшне заместо лошади, только с руками и ногами. В общем — свой, почти конь. Я счас распишу чего надо делать с Буяном, а вы обоснуйте своими рапортами — зачем нам это нужно и всё это срочно — галопом. Ясно?

Старший прапорщик изложил техническое руководство и инструкции в целых три стандартных листа, пока Зубов с Марковым отписывались. Буяна и всё лошадиное поголовье заставы предложили выкупить у государства и поставить на свой учёт, баланс, и снабжение. Также просили поставить нам пару "Утёсов" на станках с оптикой, двойной запас пулемётных лент для ПКМ в коробках от вооружения БТР или БМП в сцепке на две тысячи патронов каждая и партию старых трёхлинеек или коротких кавалерийских карабинов. Также обратили внимание руководства, что за то золото, что будем поставлять, неплохо бы прикупить самое современное и передовое снаряжение за рубежом. Ещё присовокупили к нашему праздничному набору — сёдла, оголовья, казацкие шашки, кавказские кинжалы, рыцарские доспехи, десять арбалетов с болтами и кольчуги со стальными шлемами. Количество противостоящей нам орды впечатляло. Для того чтоб у руководства не возникло сомнений в передаваемой нами информации в перемётную суму засунули кассету с записью появления, построения и поведения конармии во время переговоров. Особо отмечалась вероятность установления торгового обмена между Советским Союзом и государством тэнкинов, с перспективой установления социалистического строя сразу после рабовладельческого в одной, в отдельно взятой, Монголо-тэнкинской коневодческой республике.

Правда, для этого нам, наверное, понадобился БТР, БМП и танк с вертолётом, однако о такой роскоши можно было только помечтать в полумраке пещеры. Само собой мы хотели подарить товарищу "хану" одежду, обувь, оружие и компас, для начала. Но это всё были мелочи по сравнению с Буяном.

Чёрный, как смола, конь косил бешеными глазами на конюшне и пытался вырваться даже из рук привычного всем лошадкам Фрола, за что тут же отгрёб от конского фельдшера сапогом по самому своему нежному месту. В отместку вождь табуна попытался куснуть Фрола за руку, ударить головой и подсечь задним копытом вперёд, под колени. На что ефрейтор резво увернулся и повторил нападение на "мужские достоинства" предводителя конюшни. Затем высказал громким матом свои соображения по поводу того кто, тут есть, мля, вершина эволюции, а кто является другом человека, а не наоборот.

Подтверждённые лопатой слова штатного ветеринара приобрели соответственный вес и значимость в глазах не только Буяна, но и всей наблюдавшей за перипетиями укрощения строптивого жеребца конюшни, вместе с его подчинённым табуном, стропилами, брёвнами, сёдлами и кормушками. Уставной порядок подчинения был восстановлен, но гарцующий на месте жеребец всем своим видом показывал, что состояние это временное и он свою злобу за свершившееся унижение выместит на любом из членов конского общества, дай ему только свободу.

Изучив послание старшины, фельдшер сообразил, что времени практически в обрез.

Осёдланный Буян был пущен в оголтелый галоп по направлению к объекту "Источник", благо до него было не более шести — семи километров между сопками. Аллюр — три креста очень даже подходил для цели всего задуманного так, как усталый от пробежки жеребец стал более покладист и перестал требовать свободы движений. Пока Фрол растирал и успокаивал коня, перед походом в подземелье, к источнику подъехала крытая пыльной брезентухой грузовая машина. Взвод охраны и обеспечения комплекса споро разгрузил большие и тяжёлые ящики. Тут же на свету они были распакованы и из них начали извлекать диковинные вещи — от карабинов и шашек времён гражданской войны до блестящих кольчуг, бронежилетов и шлемов с забралами, в том числе и с зарубежными надписями. Пока Фрол вёл за собой Буяна и оглядывался — на площадке перед водоёмом спешно комплектовалась посылка даров для переговорщиков.

Переход Суворова через Альпы показался бы смене, что помогала протащить Буяна сквозь искрящийся переход, детской прогулкой. Две туши почти в тонну весом в узости пещерного тоннеля не позволяли проходить вдоль стен. Светка, поставленная мордой к проходу не имела возможности развернуться. Фрол привязал её к двум кольцам от вбитых в скалу альпийских крюков. Таким образом искуственно создавалась ситуация провоцирующая Буяна взобраться на спину Борисовны и совершить своё жеребцовское дело. Главный производитель заставы быстро сообразил, что теперь он имеет возможность извращённо отомстить, зарвавшейся Светке самым, своим главным предметом, размер которого поразил даже видавшего виды полковника из Москвы, что руководил "переброской". Инструмент Буяна, выкатившийся наружу, имел этак сантиметров сто в длину, и, в самом своём объёмном месте, соотвествовал двум сложенным вместе кулакам здорового русского мужика. Смена и без команды полковника расступилась и отошла подальше, дав волю жеребцу, что углядел и унюхал "беззащитные" ляжки Светланы Борисовны. Хвост кобылы нервно стегал каменную твердость породы по обеих боков. Буян приблизился мордой к началу блондинистой метлы и удовлетворённо заржал предвкушая скорую победу над строптивой стервой. В ответ, обиженная предательством Фрола, привязанная Борисовна выстрелила тремя дуплетами. Все три просвистели мимо довольной рожи ополоумевшего от вожделения ухаря и унеслись к высокому потолку под своды пещеры. Буян неумолимо приближался сзади, Светка пыталась увернуться, сбить ударами, вырубить подковой, но узкий профиль мишени, отсутствие глаз на затылке, то что насильника не было видно мешали точно прицелиться и дать отпор охальнику. Жеребец победно заржал , встал на дыбы и захотел опуститься на Светку, обняв круп передними ногами. В этот момент ширина мишени увеличилась почти вдвое, обтекаемые до этого профиль превратился в бочку груди и живота, дуплеп выпущенный кобылой от всей души не желающей поиметь интим Борисовны вмазал под рбра и чуть приподнял Буяна при обрушении на спину желанной особы принадлежащей к прекрасной половине конюшни. Радостный храп Буяна застрял в глотке перебитым хрипом получившего нежданный накаут судьбы боксёра у самого сладкого пирога долгожданной "Победы". "Девушка" оказалась крепкой, самодостаточной и чертовски точной.

— Отвязывай! — заорал полковник очумевшему от полученных шишек и синяков Фролу. Борисовна не очень беспокоилась о безопасности ветеринара, что стоял у головы, когда её чести угрожала настоящая, а не игрушечная опасность.

"Мля, хоть бы не убила. Хороший же жеребец!" — подумал Фрол, распуская узлы прочной верёвки и давая свободу движения униженной подлой человеческой подставой кобыле.

Борисовну не пришлось понукать. Она бодро рванулась вперёд, пыталась вырваться из-под навалившейся на неё тяжести. Но поверженный на круп Буян некоторое время не мог самостоятельно что-то делать и тупо переставлял задние ноги перемещаясь по проходу за Светой, что исполняла роль паровоза. Так они и прибыли к нам в пещерку. Светка нервная и взбудораженная постаралась разорвать дистанцию и для полноты картины влепила ещё несколько раз в сторону жеребца увесистыми задними телесами с подковами на обеих законцовках. Буян постоял некоторое время не двигаясь и тяжело ворочая шеей, и головой, после пережитых потрясений. С кобылы моментально стянули притороченные мешки с подарками для хана, сунули успокоительную меру овса в морду, и увели подальше. Инструмент Буяна ушёл внутрь организма и пока это происходило его крепко прихватили за поводья и накинули, для страховки, недоуздок поверх остальных ремней. Эпопея с перемещением затянулась более чем на полтора часа.

А Зубов в этот момент усиленно тянул время, расстилаясь в комплиментах перед рассевшимся на ящике из под патронов местном царьке и двумя его приближёнными.

Про то, как тащили Буяна вниз — отдельная тема. Коня вели и хитростью, и понуканиями, и просто тянули за повод. Притихший властитель конюшни упирался по инерции, запах оставшийся от Светкиного похода к орде чувствовался по всей длине галереи и успокаивал лошадь. Если уж Борисовна тут прошла, баба какая-то, то что ж, самый крутой производитель и глава табуна что ль испугается? Буян храпел, дергался, ржал, спотыкался в полумраке незнакомого помещения, но таки вывалился во внутреннюю комнату нижней башни. От его появления в доте первого этажа тут же стало пусто. О суровом нраве коня дядя Федя распространялся чуть не каждый вечер, рассказывая как небылицы, так и то, что было на самом деле.

Буян повёл своими горящими глазами по сторонам — никого кроме старшины, дяди Феди и Маркова не обнаружил. Возмущённо заржал, попытался задавить, переступая боком майора с Юркой, но оба наученные общением с конём немедленно запустили свои конечности в живот скакуна. Два удара никакого ущерба Буяну не оказали, но напомнили, кто в доме хозяин. Седло надо было водрузить до выхода из дверей, оголовье и недоуздок прилагалось к коню в виде подарка. Выводить подарочный вариант требовалось без седока, но тут пришлось изменить порядок обычного выдвижения к получателю. Зубову нужно показать, что ездить на Буяне вообще можно, конь управляем и привычен к седлу и наезднику. А для этого надо было выехать, из-за нижней башни к берегу, у которого велись переговоры за импровизированным столом. Марков это делать наотрез отказался, он хорошо помнил, на что способен командирский конь, а у майора опыта в обращении с таким прытким транспортом ещё было мало.

Пришлось Зубову оставить за себя разведчика за столом переговоров, сходить за Башню, пригрозить Буяну командирским рыком и напомнить о себе и недавнем прогоне ночью по ближним подступам. Вожак старшего лейтенанта узнал, попытался вырваться, оскалился, но бежать было некуда. Старшина и Федоренко в четыре руки держали рослого, лоснящегося и резвого ахалтекинца с двух сторон. Взлететь в седло было делом трёх секунд. Короткий повод поднял голову лошади вверх, Буян загарцевал недовольно, быстро перебирая всеми четырьмя копытами. Но Зубов уверенно дал почувствовать шенкелями, что перебирать надо не назад, чтоб сделать свечку в попытке сбросить всадника, а вперёд, вокруг башни к реке, где важно сидит на патронном ящике новый временный хозяин. В том, что пришлый хан лишь посланец более могущественного суверена Зубов не сомневался. Этого просто послали проверить, и навести порядок, однако некоторые вещи необходимо было выяснить немедленно на волне эйфории от яркого и живого сюрприза. Марков воспользовался фееричным появлением скакуна и дал насладиться зрелищем всем, кто присутствовал и на этом и на другом берегу реки. Застоявшийся конь почуял простор и рвался вскачь. Зуб не пускал. Буян норовил двинуться боком, косил бешеным глазом, вертел шеей пытаясь ослабить давление трензелей на нежные края рта, подпрыгивал, пугая тем, что ударит в дуплет, опустит голову и завалит всадника под передние копыта. Зуб скалился не меньше своего четвероногого транспорта. В свете солнца за спиной наездника, чёрный как смола, лоснящийся и откормленный конь смотрелся ещё более крупным, чем был, а его норов говорил, что резвость скакуна даст фору трижды любой коняшке из войска последователя Чингис-хана.

— Нравится ли тебе о Великий Посол подарок для твоего сюзерена? И подойдёт ли ему наш сюрприз? — вкрадчиво перевёл Ахмед вопрос Маркова воеводе тэнкинов. Можно было и не спрашивать. Возбуждению человека полжизни проводящего на лошади не было предела. Ящик отлетел в сторону, низкорослый хан подпрыгнул и замахал нагайкой, выкрикивая громкие фразы в радостной скороговорке. Войско за лентой реки загудело. Почти фиолетовый, цвета вороньего крыла силуэт коня на другом берегу, на фоне светло-серо-желтого песка и горного отвеса смотрелся контрастно, ёмко и выразительно. Каждое движение резало глаз чёткостью, подчёркивалось резкими изменениями тени под животным. Песок, вскинутый подкованными копытами, опадал, как салют вокруг мелкой взвесью. Хвост метался гневной молнией вокруг крупа. Грива вздыбливалась в движениях, придавая мощь подвижной фигуре.

— Командор, за этот подарок ты будешь жить у нас вечно! Проси — что хочешь! — а руки уже тянулись к сбруе, щупали ремни оголовья. Отгибали кожаные крылья седла, вертели хромированные стремена, трогали материал подпруги сделанной из монтажного пояса связистов. Хан нюхал запах добротной и ухоженной кожи чуть протертой жиром, чтоб не сохла, и в неисчислимом получении кусочков счастья от вывалившейся в виде готового продукта информации готов был ответить на любой вопрос. Марков не замедлил со словами. Ахмед перевёл со всеми интонациями.

— Хан, о Великий посланец могущественного правителя страны тэнкинов, мы просим раскрыть нам глаза и выявить разгадку, над которой мы маемся уж четвёртый час и не можем понять! Как вам удалось сделать то, что не все наши солдаты в состоянии сотворить?

— Что, я же сказал — проси что хочешь! — кочевник гладил ноги, поднял переднее копыто и с восхищением смотрел на подкову и её крепление. Буян косился на Зуба и терпел чужого и вонючего недомерка под своей грудью.

— Скажи, а кто снял мины на том берегу реки. Это такие железные, круглые, толстые диски, цилиндры и вогнутые прямоугольники? — вопрос заставил спину полководца-посыльного распрямиться. Лицо не выражало удовольствия. Зубов подловил своего собеседника. Даже в присутствии заместителей надо выглядеть достойно. Слово было дано. И негоже великому начальнику сказанное бросать на ветер. К тому же заместители Уртугана, как звали самого хана, по всей видимости, с удовольствием бы подсидели бы своего начальника, дай он только повод. Власть штука сладкая, а желание её иметь бывает тяжелее совести на весах судьбы. Пришлось отвечать.

— Вон те! — быстро повернулся в сторону от коня и без всякого желания ответил хан. Ткнул свёрнутой в петлю нагайкой в далёкий американский флаг на засохшем дереве. И повелитель орды снова занялся лошадью, опуская так важные для офицеров подробности разминирования предполья нижней башни. Всем своим видом Уррагхбек давал понять, что сапёрная тема для него сейчас совершенно не интересная, а вот о щедром подарке он будет говорить с удовольствием. Потом, когда вернётся с первого тест-драйва. Ожидания неописуемого счастья написано было, что называется вдоль и поперёк лица предводителя. А нетерпеливые движения наездника вызывали воспоминания о Дедушке Морозе, что подложил мальцу под ёлочку вожделенную лошадку с игрушечной сабелькой, кирасой и сверкающим шлемом. И сейчас, изрядно подросший малец, вынимает сверкающие сокровища из-под ёлочки утром первого января. Только подарки были не игрушечные. Буян рыл песок копытом и перебирал ногами, норовя дотянуться и ухватить зубами маленьких жеребцов приезжих, что испугано жались за спины своих хозяев. Войско шумело за полосой двигающейся воды, обсуждая черного, как воронье крыло, огромного коня. Советники цокали языками и округляли глаза. Буяна пришлось держать Зубову. На высокий копытный транспорт, с первого захода и лихо, вскочить бы Уррагхбеку никак не удалось. Но хитрый Зубов поставил горячего Буяна правым боком к рядам воинов на том берегу и закрыл от солдат неудачную попытку первого самостоятельного взгромождения в седло. Если в предыдущий раз хан категорически оскалился на желание ему помочь взлететь на коня, то во второй раз, скрипнув зубами, стерпел, но однако ж всё сделал по своему. Вместо того, чтоб толкнуться от сложенных вместе ладоней чуть присевшего Маркова, он рыкнул на нукеров и те мгновенно подставили ему под подошвы сапог согнутые спины. Воцарение командира в седле встретили восторженные вопли с другого берега.

Пока хан на Буяне дважды проскакал по песчаному урезу вдоль реки под громогласные и пронзительные улюлюканья войска на другом берегу, офицеры оценивали двух его приближённых. Точнее этим занимался Марков. Информации о кочевниках скудно мало. Принимать какие-либо решения совершенно невозможно. Говоря языком разведки: нужен был полноценный агент или агент влияния. Вербовать кого попало — опасно. С самого начала коротких переговоров Марков изучал тех, кого хан взял с собой на "наш" берег. Как стоят, как двигаются, как разговаривают, как реагируют на неожиданные изменения, улыбаются, смеются, слушают своего начальника, как о во что одеты, есть ли украшения, состояние оружия, обуви, доспехов, внешние и внутренние стороны ладоней, наличие шрамов и т.д. и т.п. Наверняка Уррагхбек прихватил с собой самых доверенных лиц. Вот только не могут оба советника любить друг друга в обществе, где военная сила остаётся главным аргументом на переговорах. Следовательно, один из двух будет нам симпатизировать, а второй, как конкурент, займёт противоположную позицию. В худшем случае. В лучшем же, надо понять, какой из подчинённых советников пользуется большим влиянием, а соответственно и возможностями, да и подкупить его лестью, вниманием и дарами. Уж, этого добра у пограничников хватало, потому как практические каждая вещь, предмет обихода, запчасть оружия, и даже гильзы от патронов в местном обществе не имели никаких аналогов и на порядки превосходили вероятные материалы и заготовки собственных мастеров по качеству. Вот определением, кто за нас, а кто не с нами и занимался Марков.

— Интересно, у них какой строй, рабовладельческий? И что там с американцами? — не глядя на майора спросил воздух Зубов, провожая взглядом очередной восторженный галоп Уррагхбека с брызгами из-под копыт по мелководью.

Глаза бека по возвращению с пробной поездки, не то что горели, они кипели диким восторгом проснувшегося вулкана страстей. Вот вы попробуйте всю жизнь ездить на жигулях, а потом вдруг получить в руки "Гелентваген-Мерседес" с тремя литрами под капотом и автоматической коробкой с интеллектуальной подстройкой, компьютерным управлением внутренними процессами и колёсной формулой четыре на четыре, адаптированного для русского бездорожья усиленной подвеской и высоким клиренсом. И хотя процессорный блок на Буяне заменяли трензеля и стремена с седлом, подпругой и подперсьем, но мощь, скорость и резвость ахалтекинца хан почувствовал сразу, влюбился в коня бесповоротно и безоглядно. Лично, собственной кожаной шапочкой вытянутой из-под шлема он начал растирать ноги лошади после пробежки. Буян и офицеры таращили на происходящее глаза. Углядев свозь амбразуру происходящее, из нижней башни выскочил старшина и, размахивая конской щёткой в руке, "рысью" двинулся к высокому посольству, что суетилось у ног Буяна, всхлипывая, щелкая, цокая, айяякая, охая и подпрыгивая от взыгравших эмоций. Движение старшины не осталось без внимания на той стороне. Мгновенно тренькнули натянутые в полсекунды луки дежурной десятки личной охраны, отпружинили клееные полудуги и изгибы, метая стрелы пружиной тетивы. Ширкнули в коротком полёте безжалостные к цели стрелы. Хан и приближённые, вначале, злобно ощерелись на знакомый звук шелестом выхваченных из ножен и чуть гнутых мечей-сабель. А потом, углядев "безоружного" прапорщика с диковинным предметом, замахали и заорали своим, чтоб те прекратили стрельбу. Но было поздно. Спас Грязнова от смерти стальной шлем с небрежно не затянутым ремешком, хитрый бронежилет под разгрузкой и собственная реакция Виктора Ивановича. Однако он успел получить три удара в металл каски на голове и ещё четыре стрелы впились в материал разгрузки и застряли торчащим наружу оперением в боку. Ещё три стрелы вонзились в песок у самых носков ботинок по ходу движения старшины, выпущенные на упреждение бегущей цели. Так он к Уррагхбеку и подошёл. Хан не знал за что хвататься и какой предмет ему иссследовать. Толи продолжить растирать лошадь жёстким ворсом предложенной щетки, толи снять и оглядеть непонятные доспехи на нашем прапорщике, из которых совершенно безболезненно торчали четыре длинных и скорее всего смазанных ядом Мельхема стрелы выпущенные телохранителями личной сотни бека.

Мир продлился целых три дня. А потом тэнкины напали.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

**

— А дальше что было? — вопрос был не по чину задан подчинённым начальнику одного из управлений КГБ СССР при СМ в огромном кабинете с высокими потолками и окном, ведущим во внутренний дворик комплекса.

— А дальше эти хунхузы опомнились и решили ночью взять обе башни приступом по-тихому. Они так и американцев прихватили. Правда, без шума не обошлось. Пиндосы все боеприпасы извели на наступающих. Ну, а когда патроны закончились, тут их и вязать начали.

— Так это они минное поле сняли на подступах?

— Ну, а кто ещё?

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

*

Глава непонятная. ТОЧКА ЛАГРАНЖА. Пришельцы.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

*

В самый разгар атаки новоявленных монголо-татар над подножием горы появилась непонятная посудина. Тарелка имела плавные обводы с утолщениемк центру и одному из краёв и размер с половину футбольного поля, если не больше. Двигалась плавно, снижаясь к реке у нижней башни, из которой остервенело бил по переправляющимся хунхузам расчёт ПКМ. Старшина наверху аж оторвался от прицела СВД. Федя прекратил стрелять и почувствовал, как панама сама ползёт на затылок. Конармия не увидала сразу летательную кастрюлю над головами всадников и целеустремлённо приближалась к середине речушки, невзирая на падающих, под огнём ВПБГэсного ПКМа, лошадей, наездников и легковооружённых пехотинцев. Лента неминуемо должна была закончиться в коробке пулемёта спортсменов. Кругового обстрела на все сто восемьдесят градусов амбразура нижней башни не могла выдать, даже с тремя пулемётами. Сплошная лава кавалерии неумолимо должна будет подобраться вплотную и тогда преимущества дота растопчут копыта мультилошадок Урагхбека. А потом и до верха доберутся, и тут всем погранцам звиздец и придёт. Завеса-то назад не пустит. Только Светку. Неожиданная помощь появилась негаданно, как рояль на овощной базе.

— Слышь ты, Ломоносов, блин, это ж флаг СССР! — раздался над ухом Серого голос бригадира в рубке управления "Ракушкой", — Откуда? — над верхней башней развевался штандарт Союза Советских Социалистических Республик. Старшина выставил флагшток сразу, как только закончился первый раунд переговоров с ордынскими послами. А когда подарили Буяна — поднял знамя. Амеры нам угрожать уже не могли, можно было и обозначиться, поярче и понаглее. Алое полотнище с золотыми серпом, молотом и звёздочкой весело трепетало над расчётом АГС, что лихорадочно набивал дополнительные ленты, пока наводчик "поливал" короткими и длинными очередями пространство противоположного берега. Самое удивительное было то, что летающая тарелка шла почти беззвучно. На боку сиял бы нарисованный краской трёхполосный флаг Российской Федерации, совершенно неведомый советским пограничникам, но вместо этого низ и бока блюдца покрывал чёрный слой копоти.

— Кажись наших бьют! Ща поможем! — ответил капитан "Ракушки" и защелкал тумблерами. В ответ на его эволюции четыре огромадных колонки вывернулись через открывшиеся лючки мембранами к поверхности под днищем фюзеляжа. Внизу же, на верхней башне, углядев странные шоркания на корпусе тарелки чуть не влупили по непонятному НЛО автоматной очередью.

— Виктор Иваныч, — не по уставу обратился Федоренко, перекрикивая грохот стрельбы, к старшине и сверканул вытаращенными глазами. Остальные бойцы были так заняты отражением атаки бека, что не заметили надвигающейся сверху глыбы, — Може удолбать? Пока не стреляет? — поднятый ствол дяди Фединого автомата упёрся в направлении силуэта воздушного пришельца пламегасителем и пирамидкой прицела с мушкой на конце. Отщелкнулся опустошённый магазин, новый, из спарки, клацнул замком и встал в приёмник автомата. Почти тут же чвакнул затвор и указательный палец ефрейтора лёг на спусковой крючок АК-74М. До Тарелки было не более ста метров по вертикали и столько же по горизонтали, и висела она уже точно над поворотом русла, который штурмовали местные аборигены. Даже если бить, не целясь, то промазать по такой мишени очень трудно. Звуковой удар заставил и атакующих и обороняющихся противников поднять очи к небу. Пока старшина медлил с ответом аппарат взял инициативу на себя.

— Таддададададам! — загрохотала прелюдия к песне, — тадададададам-тададададам! Папапапапа! ТАТАТАТАТАТАТА! МОСКАУ! Москау! Закидаем бомбами! Будет вам Олимпиада! Ахахахаха! Эх! — угрожающе предупредили солисты группы Ральфа Зигеля из-под облаков.

Немецкий "ДойчеЧингисхан" с русской транскрипцией, так любимый Серёгой-изобретателем, пришёлся как нельзя, кстати, и рванул грохотом после вывернутого бригадиром до максимального предела регулятора громкости. Верховному Предупреждению дисциплинированные боевики бека не вняли. В ответ на музыку, дзинкнули тетивы сотен луков, сорвали стрелы ордынцев и выплюнули их в темный обрез фюзеляжа непонятного монстра зависшего над рекой. Ни одна стрела не долетела до прочного корпуса. Зато все они плюхнулись вниз свистящей завесой на пути наступающих передних рядов средневековой рати.

— Эй, там внизу! Мля! Автомат опусти! А то — как уепиндючим! Не ссы мужики, ща поможем! — русский язык с неба лился благословенным водопадом родных матов и выражений, разрезая германскую речь и мелодию песни, что звучала фоном основного послания с небес.

— Что за хрень? — к дополнительному удивлению жиденькой обороны прохода из боков НЛО выдвинулись восемь непонятных связок девятигранных труб, напоминающих пчелиные соты, и озабоченно уставились в речную гладь под фюзеляжем объекта. Должного впечатления на наступающих уркаганов сие деяние сверху не произвело. Послышались рявкающие погоняющие команды. Солдаты взвыли и снова двинулись через реку, понукая лошадей, ругаясь и лязгая железом оружия и доспехов.

Непонятнолёт дал передовым бойцам дойти до средины реки. Воздух между трубами и поверхностью подёрнулся разжижающимся жаром адского зноя, и вода в русле на всём протяжении не короткого поворота начала закипать от обрушившейся на неё из серебристых цилиндров энергии. На поверхности водной глади всплыла сваренная заживо рыба. Пар нагревающейся жидкости ударил горячей влагой вверх. Шум испугал животных не меньше, чем резко подскочившая температура вокруг и в потоке в частности. Кони почуяли неведомую опасность и сами рванулись назад, сбрасывая в кипяток всадников. Кто не смог удержаться орал и брызгал вокруг обжигая и себя и окружающих. Передние ряды развернулись и опрокинули тех, кто шёл позади. На мелководье противоположного берега началась давка. Атака захлебнулась. Солдат ещё можно было заставить идти вперёд, а вот обезумевших от боли лошадей развернуть в сторону нижней башни — было невозможно. Паника перед неизвестным и обжигающим препятствием перекинулась и на тех коней, что находились на суше. Не наблюдая, что происходит, но понимая вопли обожженных и обваренных заживо, лошади перестали повиноваться. Кто-то упал вместе с конём. Об преграду споткнулись спешащие прочь воины и их транспорт. Угодили под копыта наседающих сзади. На берегу возникла толчея, в которой лошадям было всё равно по чём и по ком скакать, лишь бы вырваться подальше от воды несущей жуткую смерть. Захрустели перебиваемые крепкими копытами кости. Войско бежало, скакало и ползло в лес подальше от раскалённого за секунды берега.

— Серый выключай, жалко ж узкоглазых и лошадок! — в ухо бригадиру дышал водитель бульдозера, обозревая картину панического бегства под "Ракушкой".

— Да выключил! А то, вон на берегу, камни сплавляются! Она просто не может мгновенно останавливаться, — пояснил изобретатель инерциальное свойство сущего подсистемы защиты летающей сковородки.

— А наши чё? — наши "красные", как их мгновенно окрестили за цвет полотнища на флагштоке, помощь приняли, но поглядывали вверх с подозрением.

— А откуда мы знаем, что это наши? — отрезвил обоих руководителей нагревания воды в реке бульдозерист-инженер из-за спинки кресла пилота.

— Так ведь флаг вон красный! — собственный аргумент почему-то показался главе старателей каким-то неубедительным. В руках до боли знакомых по одетой на них форме солдат, внизу под тарелкой сверкает то автомат, то пулемёт. АГС-17 плюётся по кромке леса и после его стрельбы вдоль опушки вспухают белые облачка разрывов осколочных гранат.

— У нас над мэрией тоже государственный флаг висит, а чечены чуть к прадедам не послали и никто им не помешал! И автоматы такие же. И менты с ними заодно! И там, мы на территории России толкались, а тут — вообще черте-где! Слышь, Кулибин, давай-ка им за спину поднимайся к подъёму горы, чтоб не могли подшибить. Вот оттуда и поговорим. Ой, зря мы тебя послушались! Как теперь назад вертаться будем?

— Куда вертаться? Нас там как минимум на лоскуты порежут, если явимся. Тут надо отсидеться. Сюда-то бандюганы точно не доберутся.

— Они-то не доберутся, а эти как сюда добрались? Слева КПСС и справа Самураи местные? Может, другое место поищем? — предложил бульдозерист, намекая на разбитые полчища и красный стяг над верхней башней. Все помнили, что при КПСС за золото сажали только так. А кровожадность местных не вызвала в кабине "Ракушки" никаких сомнений. Воинствующие Варвары во все времена культурой и миротворчеством отличались редко. Диспут рос и расширялся, пока Серый осторожно вёл корабль вверх за головы наблюдающих за подвижкой в небе пограничников. Разгорячённые боем и шокированные помощью с неба солдаты, офицеры и старшина сопровождали манипуляции тарелки угрюмыми взглядами. "ДойчеЧингисхан" как не любили в Союзе, но официально группа была запрещёна. О таких летательных аппаратах читали только в фантастической литературе и секретке. Летающее блюдце разговаривало русским народным языком с использованием простейшей и доходчивой лексики словарного запаса обычных работяг. В головах у солдат проносились версии от ЦРУ, до диссидентов с выжившими беляками времён гражданской войны. После явления ордынской рати самые невероятные предположения могли оказаться действительностью. Гости не торопились спешиться и проявили похвальную осторожность. Оружие парящей кастрюли внушало уважение последствиями своего применения. Вжарили пришельцы из своего "огнемёта" исключительно по наступающей коннице, что говорило об определённой симпатии и дружественном отношении к ограниченному контингенту потешных войск комитета. Ситуация подталкивала обе русскоговорящие стороны к диалогу и немедленному подписанию соглашения и дружбе сотрудничестве и военной помощи.

В кабине воздушного судна вопрос пилота заставил обоих опытных старателей забыть на мгновение о разборках с татаромонгольским игом и коммунистической символикой.

— Мужики! А это что за порода? Не доломиты случайно? Цвет очень схож, — кивнул в боковое стекло обзора Серёга и аккуратно опустил летающую крышку с тарелкой на уступ над пограничным укрепрайоном. Профессиональное умение вскинулось у обоих золотоискателей поднятыми бровями, глаза уперлись в каменную стену и небольшой разлом, уходящий по гребню вверх.

— Да ну! Откуда тут доломиты! Этож не Сибирь! Давай с красными разберёмся. Хоть узнаем: куда попали! — высказался пессимистически, всматриваясь в породу, главный инженер брошенного в золотом кармане катерпиллера. Однако взгляд в сторону не увёл. Бригадир к вопросу "местного Леонардо" отнёсся практически.

— Щас, пробу сниму! Коммунисты подождут! Открывай двери! — обозванные дверьми створки люка пшикнули и раздвижная лестница еле достала до поверхности. Бригадир прихватил с собой "Сайгу", ТТ, геологический молоток, черный параллелепипед минирации от мотороллы с обрезиненым хвостом антенны и фляжку. Во фляге булькала только половина заполненного жидкостью пространства. Озадаченный отбитыми кусками камня Сан Саныч присел на теплые камешки горной площадки и блаженно прикрыл глаза, вдыхая и выдыхая настоящий горный воздух.

— Ну, чё там у тебя Саныч? — радиостанция интересовалась добытыми минералами голосом Сени.

— Чё-чё: доломиты с вкраплениями кварца. Сам иди глянь, — на солнышке вдруг расхотелось воевать, искать золото, договариваться с красными и суетиться. Тишина и лёгкие порывы ветерка ласкали кожу, сознание и убаюкивали роскошным видом открывшимся с высоты.

* * *

* * *

* * *

* * *

**

Безвременье.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

*

Семён Семёныч, он же Сеня вылазить из корабля желания не имел при полном его отсутствии, потому как углядел сверху и сопоставил разлом горной породы и речушку протекающую внизу. По всему старательскому фарту тяжёлый металл должен был собраться там — у подножия. Если он конечно есть. Тогда на первое место выдвигался вопрос о контакте со спасёнными военными. О чем Семёныч уведомил бригадира старательской артели по рации.

— Сань, надо узнать, что там с военными внизу и помочь им.

— А что им помогать? Они вон с автоматами! Сами, небось, разберутся. А у нас тонна золота в трюме. А у них знамя СССР на флагштоке! А что в башке — неизвестно. Как их сюда вообще занесло! Серега, ты что молчишь? Говорил, спрячемся так, что никто не найдёт! Вот — коммунисты уже нашли. Даже приземлиться не дали! Может тут и чечены есть? — лениво ругался Сан Саныч на подчинённых,— держать нажатой кнопку передачи на Мотороле надоело, и бригадир решил послушать ответы на заданные им вопросы.

— Сан Саныч, договорились же: смотаться и назад, тут пересидим кипиш, а потом вернёмся. Я вам по тонне золота обещал — вы согласились. По рукам ударили, так давай, раз уж прилетели, то поосмотримся — рыбы половим, уху сварим, попутешествуем. Золото вы ж получили?

— Ага, получили, еле ноги от чичей унесли! А толку от того золота если я им воспользоваться не могу. Уху вон прямо в речке сварили. И эти орлы в погонах не нравятся мне, — бурчал по инерции главный артельщик.

— Сань, ну, что ты воду варишь? Назад нельзя. За нами такой хвост, что хоть тут оставайся навсегда. Полетаем, покупаемся в море, может баб найдём. У военных надо про спирт спросить. У нас на продскладе водка на НЗ лежит. Коптильню построим, — разворачивал перспективы перед Сан Санычем Семён.

— Ладно. Обещали тебе Серёга — сделаем. Месяц тут поживем, полетаем и назад. Лады? — как бы даже и не спросил, а утвердительно предсказал ответ на свое предложение Сан Саныч.

— Хорошо, только плюс ещё две недели на технический осмотр и профилактику, — Серёга выжимал из сложившейся ситуации всё, что можно. Экипаж "Ракушки" даёт добро, знать будет чем заняться на целой планете любопытному Знайке от оймяконской губернии. Мечты Самоделкина от старателей прервались выстрелом из сигнального пистолета. Снизу взлетела в воздух красная сигналка химической тревоги и, разломившись заунывно заверещала, привлекая к себе внимание. Краснознамённые пограничники требовали контакта от своих нежданных спасителей. Бес любопытства разжигал нетерпение среди служивого люда.

— Серый. У тебя сканер работает?

— Ага.

— Давай, крикни им по громкой — пусть, потрендят по своим рациям чего-нить, а мы их засечём. Ну, и пообщаемся на безопасном расстоянии, — Капитан-пилот непонятного корабля тут же проорал через выдвижные колонки так, что с горы покатились камешки, а из далёкого леса за дальним берегом взлетела стая ворон, что собиралась поживиться убитыми в схватке животными.

— Эй, внизу! Если есть рация — два выстрела или две ракеты! Если нет или батареи сели — одна ракета или выстрел! — трижды прогремело на всю округу. Одна белая ракета, чуть погодя сиротливо прочертила в небе свой незамысловатый ответ.

— Сан Саныч, давай им как-то нашу мотороллерную уоки-токи спустим? А то что — то подставлять "Ракушку" под пули неохота. Чай не стрелы, понаделают дырок в борту и днище — потом так просто — не залатаешь.

— Ну, и как мне им закинуть рацию? Разобьётся же! Умник? — упрекнул и озадачил пилота бригадир.

— Так спустим на верёвке Сань. Уступ их сверху закрывает, как раз мы на нём и стоим.

— Ну, вот ты и спускай, заодно и рацию принесёшь, — закрыл дебаты Сан Саныч. Сеня хозяйственно обмотал черный ударостойкий пластик японской рации мешковиной, привязал к капроновой верёвке и начал разматывать тонкий, но прочный шнур. Рация поползла вниз. Серый прокомментировал и предупредил, так что по реке пошла рябь от звуковых волн, а Сан Саныч поморщился.

— Алё военные! Спускаем вам рацию сверху! Жмёте на зелёную кнопку слева — идёт передача. Отпустили — работает на приёме! И водички нам, свеженькой, в обмен присобачте к бечёвке побольше! — попросил под одобрительные кивки Сансаныча и Сени главный инженер проекта. Рация уверенно ушла вниз, а через некоторое время за верёвку пару раз дёрнули. Сеня с трудом вытянул наверх двадцатилитровую пластиковую канистру с ключевой водой. Спущенная сверху Моторола произвела на пограничников неизгладимое впечатление подозрительности. Такие уоки-токи в огромных количествах поставлялись борцам за веру по ту сторону речки. Офицерам их показывали на сборах при закрытой демонстрации захваченных ДШМГ КСАПО в Афганистане трофеев. Спасители частью своей окрасились в цвета вероятных шпионов. С такими надо было держать ухо востро. Моторола ожила. Диалог не прибавил доверия обеим сторонам.

— Я — Зуб. На приёме. Как слышно? Приём, — начал невидимый военный.

— Я — СанСаныч. Слышу тебя хорошо, Зуб. Приём, — не растерялся и вспомнил молодость артельщик.

— Зуб — Санычу. Спасибо за помощь. Вовремя. Приём, — поблагодарил троих исследователей и их летающий модуль Зуб.

— Да не за что. Благодарствуем за водичку — вкусная. А вы вообще кто? Приём, — с обеих сторон народ внимательно вслушивался в каждое слово, произнесённое по устройствам связи.

— Дак пограничники мы. Приём, — не мудрствуя лукаво, ответили снизу.

— Чьи пограничники? Приём, — озадачили зелёнопогонников гражданские сверху.

— КГБ СССР при Совмине. Приём, — совсем запутали старателей бесхитростные военные.

— Какого СССР? Приём, — ошалело заспросил Сан Саныч характеристику канувшей в лета сверхдержавы, в которой родился, вырос и заматерел. Вопрос не смог застопорить ответы старшего лейтенанта.

— Нашего СССР. Пятнадцатисоюзного. Приём, — припомнил познания в экономической географии пограничник.

— Ты что мне втираешь? Так его ж уже нет, лет как двадцать! Приём, — даже немного обиделся Сан Саныч, — На дворе две тысяче тринадцатый год поди, идёт. Совсем опупели от стрельбы, чтоль? Приём, — забыл дать время на ответ собеседнику бригадир по первому своему удивительному возмущению. Теперь тихо офигели слушатели на другом конце радиоконтакта и поимели желание покрутить пальцем у виска оппонента. Тысяча девятсот восемьдесят второй год был в самом разгаре первого месяца лета и собеседникам прямой путь в психушку, а не по небу летать на непонятной хреновине с чудесами.

— Ты что, Сан Саныч? — перестал кодироваться под правила ведения переговоров Зуб, — шесть месяцев назад, как новый тыща девятсот восемьдесят второй год справили. У вас кто генсек? Приём.

— Саныч — Зубу. Нет у нас Генсеков. И КПСС нет. И СНГ всместо СССР. У нас Путин Владимир Владимирович Президент независимой России. И КГБ у нас нет. У нас ФСБ — федеральная служба безопасности. Приём,— внизу наступила пауза переваривания ответа золотоискателей.

— Как нет? — не поверили военные, — А Путин это кто? — пожелали уточнить наверху те, кто спрашивал снизу.

— Ну, бывший подполковник КГБ, щас президент России на третьем сроке, Хе-хе, — не удержался от ухмылки в эфире бригадир старателей. Шутку с третьим сроком на другом конце радиоэфира не поняли совсем. Но одорбрили происхождение Верховного Главнокомандующего из недр родной структуры.

— Наш значит.

— Ага — Ваш ! — иронично откликнулись летуны.

— А вы из будущего? Да? Ага!? А вы сами — кто по жизни? Приём, — спросили снизу, выигрывая время на обдумывание полученной информации. Они точно разговаривали с сумасшедшими. Но псих такую тарелищу не построит. Глаза говорили верь, мозг с ушами требовал доказательств невозможного

— Мы старатели с Кыртынгана. От мафии чеченской прячемся тут. Приём, — поставили собеседникам ещё более стойкий цейтнот золотодобытчики.

— С какого Кыртынгана? Какой мафии? Приём, — о таком географическом казусе на границе Туркмении и Ирана никто никогда не слышал. Мафия мелькала в газетах в связи с Италией и США: членами НАТО.

— Ну, от Бодайбо на север, Колыма вообщем. А мафия чеченская, обычная. Они у нас на Колыме черный рынок золота держат, — ответ поставил офицеров в тупик, но логика происходящего вела вперёд к самым простым выводам.

— Вы что, из нашего будущего? — вопрос старателям не понравился, в прошлом за тонну золота могли запросто подвести под расстрельную статью, а уж наследники НКВД о котором не понаслышке знали на Колыме, тем более.

— Незнаю пока. А вы из прошлого выходит? Чё-то не верится, — в ответ поинтересовались старатели. Связь на некоторое время прервалась. в динамике раздавались щелчки, треск, шипение, а потом он вообще замолк. Зуб со старшиной лихорадочно разбирал рацию под присмотром разведчика и штатного связиста. По английски в пограничных войсках читать слава богу умели почти все. Под снятой с прибора батарейкой чётко красовались мелкие, но вполне читабельные буквы, цифры, символы и самое главное — дата выпуска устройства производителем: февраль две тысяча двенадцатого года.

— Свеженькая, компактная , удобная и не наша, — отметил старшина срок годности, гарантии на изделие, общее впечатление и поднял глаза на Зуба, — Значит не врут? Из будущего? Что делать будем? — рацию и инициативу перехватил разведчик.

— Юла — Санычу! Помощь какая нужна? У нас есть связь с базой, но только односторонняя? Приём! — Зуб прожестикулировал коллеге, что не одобряет полностью раскрытие всех карт возможно вероятным шпионам. Зато майор мгновенно понял — если происходящее реально, то источник информации, что засел над верхней башней стоит дорогого. Да он просто бесценен!

Предложение вызвало улыбку у Сан Саныча. Только то спасли предков от неминуемой гибели, а они помощь предлагают! Хех!

— С какой базой? СССР? По спутнику что ли? Вы это, как вляпались-то сюда?

— Ну а какой ещё — у нас только СССР! Зачем по спутнику — через пещеру на Светке! Как вляпались? Да долго рассказывать!

— Какой Светке? Какой пещере? До Земли десять лет строгача пешком! Ладно, военные, потом наговоримся. Мы тут остаться хотим. Я что спрашиваю-то! Вы что с трупами делать будете? Здесь через день такая вонь будет! Да и раненых там небось достаточно? Может слетать и намекнуть этим кавалеристам, чтоб забрали? И похоронили по-ихнему, как положено? А то не по христиански оно как-то? А? — Сан Саныч с места уходить не хотел. Взять в расплох "Ракушку" на каменном уступе могли толлько птицы. Воды военным было не жалко. В реке водилась рыба. Лес вероятно был обитаем зверьми. Под горой зоркий глаз старателя углядел загончик с баранами Ахмеда. патронов к трём "Сайгам" помповке и ТТэшкам в огромном корыте оружейного склада лежало предостаточно. Если навести внизу порядок можно жить-поживать и по сторонам полетать на экскурсию. Мысли Бригадира прервали скороговоркой из рации.

— У нас тут переводчик с местного языка есть — дед Ахмед! Может возьмёшь на борт и смотаешься пока они за горизонт от вашего монстра не ускакали? — военные не навязывались, просто предлагали переложить решение проблемы на плечи тех, кто полчаса назад пытался их уничтожить. В гибели валяющихся на другом берегу людей и животных была и вина старателей и летающего монстра, потому Сан Саныч дал своё согласие и Семён сбросил альпийский трос вниз.

— Только, слышь командир, без глупостей, оружия и сюрпризов. А то ты сам видел, что наша птичка может в ярости сотворить, — предупредил от опрометчивых действий вероятных союзников Сан Саныч.

— Лады Начальник. Принимай деда, — согласились по рации,— И это, примерно хоть, вы откуда прилетели и куда? Мы где находимся вообще?

— Серый ответь им покороче, потом объяснимся, — скомандовал Сан Саныч своему Левше и Серёга ответил лаконично, но ёмко.

— Прилетели с Земли, находимся на планете Тейя, в точке Лагранжа: номер три. Понятно?

— Где-где? — переспросили пограничники.

* * *

**

* * *

**

* * *

**

— В Караганде! Блин! Потом объясним, до Земли миллиарды кэмэ. Точка. Остальные детали лично, при встрече или завтра. Конец связи. Где там Ваш Ахмед? Приём, — деда Ахмеда приходится обвязать тросом, чтобы поднять летающему аппарату. Трос медленно тянет лебёдка, но всё же подъём чуть было не обрывается по причине прозвучавшей короткой очереди от подножия склона.

Спортсмены, что контролируют брод у нижней башни, замечают и докладывают о человеке, упорно ползущем по дымящимся трупам от леса в сторону реки. Они бы не обратили на него внимания и добили бы от греха подальше, но настораживает поведение тех кочевников, что сами, без приказа вернулись к поверженным соплеменникам и стали спасать раненных и оттаскивать к лесу убитых. Воины, заметив уползающего пленника, закричали, засуетились, показывая на уходящего руками, и кинулись к брошенному оружию. Не объявленный мораторий чуть было не прервался выстрелами двух лучников-санитаров по беглецу, что добрался почти до самого уреза воды. Но короткая очередь автомата старшего сержанта, что руководил бойцами в нижней башне, вжикнула сверхзвуком пуль над головами обозлённых, но не побеждённых наездников бека. Пешие кавалеристы пригнулись и отпустили натянутые прежде тетивы луков. Но стрел с плеч средневековых металок убирать не собирались, а затихарились среди валяющихся трупов лошадей.

Та настойчивость, с которой ордынцы хотели не допустить пластуна к пограничникам, показалась командиру взвода повышенной боевой готовности очень хорошим доводом и аргументом, чтобы прикрыть огнём раненного пленника. Враг моего неприятеля — мой друг. Ишь, как забегали на берегу кривоногие! Ещё один такой бой и будут от пуль сами уворачиваться. Перебежчик между тем всё тяжелее бьёт здоровой рукой по водной глади, помогая себе двигаться сквозь сопротивление потока жидкости. На средине реки вода доходит ему до носа. Он толкается ногами и пытается бороться с течением. Его сносит, но упорство парня и явная угроза утонуть, после такой трудной попытки уйти от стрелы лучника не оставляют спортсменов в нижней башни равнодушными. Они не то, что болеют за пловца, а практически душой и сердцем становятся на сторону малочисленного, слабого и раненного незнакомца. Ох, ты ж русская душенька! А хлопчик-то, уже в реке и гребёт по-чапаевски. Не, кино про Василия Ивановича мы видали и не раз! Повторов, про врёшь не возьмёшь — не будет, и ещё одна короткая строчка пуль бьёт по конскому телу, за которым прячутся меткие и настойчивые стрелки Урагхбека. Заставляет их снова спрятаться за мёртвой тушей.

— Прикройте мужики! — сержант выскакивает не сломя голову. В каске, бронике, АКС за спину, подсумок на яйца зачем-то суёт. И бежит так, что прибрежный песок взмывает за его спиной выше головы, оторвавшись от жёстких резиновых подошв обеих ног. На противоположном берегу один из санитаров пытается прицелиться, чуть приподнявшись над боком убитого коня. Второй меняет позицию, пытается обмануть наблюдателей. Но сверху тоже уже заметили движуху внизу и выстрел из СВД, сделанный Файзуллой гуманно сшибает шлем с головы кровожадного стрелка, который валится назад от удара снайперской пули, как убитый наповал. Второй прячется и старается скрыться к лесу. Пловец устало ползёт по мелководью, пока сержант не добирается до его измученного тела весь в ореоле брызг от взбитой ударами полусапожек воды. В два рывка перворазрядник поднимает и забрасывает беглеца на плечо и тяжелой, и медленной рысью поднимается по береговому скосу к нижней башне. Где его встречают двое и втаскивают пловца сначала за стены, а потом и внутрь башни. Сержант хрипит у стенки, всасывая и выдыхая воздух.

— Везёт тебе парень, ещё б чуть и утоп бы или эти, своими рогатками из тебя ёжика сделали. Фух. Фух. Фух. Мля. Индейцы блин, — спасённый стонет. Он лежит на животе вниз лицом у ног пограничников с неестественно вывернутой левой рукой. Тут народ соображает, что ему так было интересно и непонятно в этой странной и целеустремлённой фигуре. Одежда нарушителя водной преграды напоминает афганки самих солдат, но, однако расцветка и покрой, совершенно разные по мелким деталям и нахождению карманов на брюках и куртке. На шее зацепилась ремешком кепка с длинным козырьком. На ногах бутсы с высокими берцами и необычной шнуровкой. Рваный камуфляж незнакомца, однако, более подходит к цвету гор, нежели новенькие куртки и брюки пограничников ещё не выгоревшие на местном солнышке и не застиранные до висящих ниток на сгибах.

— Ху а юррм, — булькает, сплёвывая воду и песок на камень под собой, замоченный в реке перебежчик.

— Да, это ты точно — Хуера им. Пусть хвосты коням крутят пока, — одобряет оставшийся за пулемётчика боец, не глядя на происходящее сбоку и сзади. Сержант, однако, соображает быстрее на то он и младшим командиром поставлен.

— Американец! По-английски говорит! Есть! Ну-ка поднимаем его и к стеночке спинкой, нежненько! Не дай бог представится, после такого! Радио наверх! Ах, да, батареи сели! Виталя: Бегом по ступеням! Доложи! Взяли — американца в плен! Майора сюда! Фельдшера! И носилки! — бегать во взводе умеют все, а кандидаты в мастера на средние дистанции так те особенно.

От взятого с места спурта только пыль облачком взметнулась в полумраке самодельного Дота. Американец видно понял, что теперь его просто так не порежут на лоскуты, и организм янки, отпущенный на свободу волей солдата, расслабился и отрубил сознание иностранца. Дал отдых после всех и тягот и лишений, как наградил за похвальную стойкость, терпение и несгибаемость в плену. За то что не сдох под ножом, как баран перед ужином.

Ахмеду пришлось таки полетать, чтоб вернуть конников на место боя. Удовольствия от расстаскивания трупов солдаты бека не получили. Зато урок запомнили надолго. Пришли хозяевами и господами, а убирались побитыми и ошпаренными собаками. Посланник хана получил ульиматум — аренда на сто лет на пять конских переходов от места боя во все стороны и гора с рекой от истока до русла.

— Что скажешь янки? — вопрос майора пленного не вдохновляет, первую медпомощь оказывают прямо в нижней башне. Обыскали быстро. Кроме надписи на отвороте нагрудного кармана про ЮС АРМИ, более ничто не указывает на принадлежность бегуна к оплоту демократии. Все бирки на подкладке кто-то аккуратно срезал. Сержант-спаситель божился, что пленный спросил его по-английски "Кто вы?", а не хрюкнул, сплёвывая воду, перед тем как упасть в местный анабиоз.

— У меня так учительница разговаривала в школе, — как последний аргумент выложил он своё впечатление от хрипа спасенного, — Да и чего ему тикать от индейцев? Видно пришить хотели. Чужой — вот и побежал к нам. Да и плыл он больно профессионально, хоть и грёб одной рукой, но воздух хватал с поворота головы и морду в воду сразу, чтоб сопротивление уменьшить. Чурки-то плавать не умеют. А одежда — такой ткани на убитых "монголах" нет.

— А ведь точно, ордынцы в массе плавать не умели. У них и речек, там тёплых да глубоких — ёк, — рассуждал майор, наблюдая хлопоты над американцем, — Тащите наверх. Раздеть. Обогреть. Переодеть в сухое.

Зубов смотрел на пленника, как гестаповец на долгожданного партизана. Чудеса — чудесами, а война -войной, по-распорядку.

— Фельдшер, когда он в себя придёт? — допросить пленного надо было даже раньше, чем прояснить загадки Сан Саныча и его летающего футбольного поля. Новости и события прибывали и требовали ответных действий. Пленного надо поставить на ноги, разговорить. Задача для старшины и фельдшера с майором. С Сан Санычем пообщаться по душам и понять, кто они и откуда взялись. Заодно и привлечь их к патрулированию района. Ведь не сдастся же бек. Лазутчиков наверняка оставит. Разведать подступы. Узнать куда впадает речка. Рапорта со Светкой передать. И запросить вооружения и боеприпасов. Может даже бомбы выпросить, если со старателями договоримся. Но пленный, прежде всего или всё вместе.

— Битый он сильно. Весь в синяках. В руку видно нашу пульку схватил от ПКМ навылет. Рану промыть. Обработать. Перевязать. Укольчик, чтоб заражения не пошло. Отоспаться сутки. Дать чаю горячего, мясной бульон и водки полстакана и будет окей, — оптимизм медика прерывался стонами раненого, которого пограничник обрабатывал, одновременно отвечая на вопросы офицера.

Тогда, Сан Саныч первым номером. Подумал Зуб и потянул Моторолу с патронного ящика, заменяющего стол.

— Зуб — Санычу. Приём, — коротенько запросил эфир старший лейтенант. Бандура золотоискателей вернулась с полёта за отступившими всадниками и дед Ахмед режет барана для обеспечения ужина

— Чего тебе Зуб? Приём, — отвечает рация недовольным голосом Сан Саныча.

— Поговорить бы надо. Приём, — предлагает пограничник, намекая на ужин с антистрессовым напитком всех славян и народов. До Сан Саныча сразу мысль военного доходит плохо, и он уточняет основные тезисы и доводит свои требования.

— Так говори. Кто мешает? Приём, — безопасность птички и её экипажа — гарантия возврата домой. Никакой риск в сравнение с целью старателей не идёт. А что там, на уме у КГБэшников никто не знает. Хотя про связь с базой узнать надо поподробнее. Может не такие и кровожадные предки? А вдруг в прошлое удастся от чеченов и ингушей сбежать? Однако устали все. Отдохнуть бы. А тут поболтать командиру приспичило.

— Сан Саныч, давай с глазу на глаз на твоих условиях. Я ж чувствую, ты нас сторожишься. Офицеров среди нас двое, но если ты за свою шкуру переживаешь, то приду один и без оружия? Приём, — хм, спешит пограничник. Надо ему доложиться начальству скоренько. А бригадир просто устал. Итак, чуть в стратосфере не сгорели к лешему, и птичка, по словам Серого только ещё дважды сможет прорваться сквозь воздушный щит планеты. То есть, билет есть только туда. А обратно если, только подремонтируем корабль на Земле. В своём — Двадцать Первом веке. А до него по солнечной системе пилить и пилить на девятигранных трубах. Расчёт надо сделать, ведь в противофазе летаем вокруг Солнца. Траекторию обмозговать. Серый что-то про Венеру и Марс говорил. Однако надо время, чтоб планеты построились на орбитах в нужную фигуру. Придётся с погранцом на контакт идти.

— Хорошо. Завтра. Один. В обед. К часикам двенадцати. И это — не надо сюда лезть самостоятельно. Запечём вместе с горой, как шлак после плавки. Датчиков у Серого — предостаточно. Кстати, если эти хунхузы сунутся, то надо обговорить порядок действий. Мы их за два километра можем обнаружить ночью. Приём, — однако, помощь Сан Саныч предлагает сам. Знать не чужие.

— Принято Сан Саныч. Просьбочка есть. Батарею бы нам запасную на твою Моторолу. И, если у тебя электричество не жалко — зарядить бы аккумуляторы на свои станции. Приём.

— А что тебе твоя пещера со Светкой не передаст? Приём, — проявил смекалку Сан Саныч.

— Так темнеет в горах быстро. Пока разгрузят, пока загрузят, пока рапорта и заявки прочтут — время уйдёт. А ночь вот она. Тебе, кстати, ничего не надо? Приём, — хитрил офицер.

— Хех. Сала копчёного. Шоколад. Сгущёнку. Лучка. И водки "Столичной". Бычки в томате. И Тушёнку. Газеты свежие: Правда, Комсомолка, Труд. Журналы "Техника молодёжи", "Крокодил" и "Юность". Иначе разговора не будет. Приём, — то ли шутит, толи серьёзно провоцирует Сан Саныч. А что? Если врёт военный, то водки у него точно нет. А уж журналов таких в жизни не сыскать ему на планете Тейя. И утро оно как-то против вечера, уловистее будет на удачу. Примета такая.

— Сан Саныч, а ты не слишком много хочешь? У меня там горно-пустынная местность, а не столица союзной республики, Москва или база снабжения. Журналы не знаю, успеют ли? А всё остальное будет по списку. Конец связи, — без тени задумчивости уверил Зуб собеседника. Сан Саныч прерывать общение не собирался.

— Зуб! А что ты меня ни очём не спрашиваешь? А? Поверил чтоль? Кроме Моторолы у вас на нас ничего не было. Так вы там с рацией поосторожней, а то у меня тут не завод. Лады? Приём, — соображает начальник артели и считать умеет, уважительно подумал о Сан Саныче Зуб. Ох, устроит он нам коэффициент трудового участия в освоении прииска. Не зря ж они тут приземлились!

В корабле делили будущие трофеи.

— Сеня что ты скалишься? Я "Юность" для тебя заказал, — отметил поведение бульдозериста начальник артели.

Сеня почему-то в пограничников поверил сразу. И отметил свою симпатию раскладом по придуманной бригадиром проверке.

— Ты б ещё "Приму" у них попросил, начальник! Хорошо придумал! Тогда "Крокодил" — тебе, А "Технику молодёжи" Серому, — довольное "АГА!" главного Кулибина тарелки подтвердило, что в случае исполнения заказа так и будет.

Зарядить батареи погранцов не смогли, надо было сделать переходники. Зато вниз передали две запасных батареи на Моторолу.

Ночь прошла на удивление спокойно.

Американец очухался утром. В туалет попросился. Отвели, посторожили. Вывели. Осмотрели. Перевязали по-новой руку. Дали чай горячий и сладкий. Всё время общались с ним жестами, подкреплёнными матом и редкими американскими словами типа "Плиз, мля!".

— Фельдшер, как он? — тихо поинтересовался Зуб из-за спины, чтоб не мешать внештатному санитару делать перевязку.

— Нормально, пульс в норме! Температуры нет! Рана не гноится. Вон он уже глазами по сторонам зыркает, а вчера ему пох было, что по сторонам происходит.

— Как закончишь — доложи! Будем спрашивать!

— Есть, тащ старший лейтенант! — допрос начался с того, что пришлось представиться.

— Ай эм офицер оф зэ рашн арми. Май Рэнк — фэрст лифтёнент. Ху ар ю? — рядом сидел майор, сбоку старшина и командир спортсменов на всякий случай. Записывал разговор Федоренко, что ефрейтору очень нравилось и делал он это с удовольствием, внимательно слушая происходящее. Старшина установил видеокамеру и снимал предварительный полевой допрос на видеокассету. Амер не испугался, выпрямился, как смог в сидячем положении у стены и ответил, как их учили.

— Я Хуан Гонзалес, капрал морской пехоты армии Соединённых Штатов Америки, личный номер 8762459, католик. Прошу немедленно сообщить моему командованию о месте моего нахождения и принять все меры для возвращения на американскую землю, — перевёл скороговорку солдата майор. Такого всплеска от недавно еле живого морпеха никто не ожидал. Капрал давил и требовал. Зуб помолчал, а потом спросил очень жёстко, почти грубо.

— А где твой жетон капрал? Где твоя часть? Где твой командир? Где твоё подразделение? Что ты тут делаешь на нашей земле? Какую задачу выполнял? Я вас слушаю капрал. Отвечайте! — при упоминании о жетоне, командире, своей части и намёке на чужую частную собственность янки как-то дёрнулся мышцей на щеке, перестал придерживать раненую руку и устало провёл ладонью по лицу. Сник немного, но ответил.

— Жетон забрали варвары. Командир у них в плену. Часть находится в Форт-Беннинг. Подразделение полностью уничтожено. Выполнял специальную задачу в составе группы по обеспечению безопасности учёных на территории Ирана, а не на вашей земле. Поэтому требую сообщить моему командованию моё местоположение и передать меня американским представителям.

— Щас, уже побежали передавать. Сами выбраться не можем, — тихо прошептал спортсмен, комментируя своё отношение к услышанному из уст майора переводу. Виктор Иванович услышал. И старшина показал сержанту кулак. И сим жестом пояснил, чтоб сидел командир взвода ПБГ и помалкивал, а не выдавал военные тайны группы. Вдруг прикидывается абрикос и знает русский язык? Видали мы таких на границе, не первый год фланги меряем. Вон Мельхем с Ахмедом тому пример и живой факт в наличии.

— Каких учёных? Что изучали? Как оказались здесь? Как погибла группа? Имя командира подразделения? Звание, должность, национальность, возраст, рост, вес, особые приметы? Во что одет? Где проживают ваши родители? Адрес? Как зовут? Вы женаты? Как зовут невесту? Номер телефона? Номер карточки национального страхования? Образование? Где учились? Как звали преподавателей? Рост, вес, цвет волос, глаз? Привычки? Есть машина? Какая? Номер? Вы умеете водить автомобиль? Какой дом у родителей? Как зовут? Сколько этажей в доме? Сколько спален? У вас есть братья или сёстры? Как зовут? Адрес? Номер телефона? Где работают? Где учились? У них есть дети? У вас есть соседи? Как зовут? Как вы попали в армию? Стандартные задачи вашего подразделения? ... — вы не представляете сколько самых простых вопросов можно задать, используя только стандартный вопросник Советской армии и Военно-морского флота, а когда дело доходит до специальных, то и перерыв потребуется на обед, чтоб удовлетворить требования служебного любопытства представителя разведотдела погранвойск КГБ.

Капрал отвечал на вопросы спокойно. Хотя, может, что и утаивал. Самое главное он рассказал историю их попадания и пребывания на Тейе. Причём пехотинец был полностью уверен в том, что находится на территории суверенного государства Иран, максимум — Афганистан. Или, в крайнем случае, случайно забрёл на советскую землю.

— А почему вы думаете, что вы в Иране? — Зубу стало интересно, чем руководствуется американец.

— Я — связист группы. И в курсе информации, что идёт к командиру во время выполнения задачи. Командир считал, что мы в Иране.

— А сейчас он так не считает?

— Наверное нет. Когда я видел его в последний раз он не мог точно сказать где мы находимся. Но когда увидел Вас, то решил — что или Афганистан, или СССР.

— А где он нас увидел?

— Перед тем, как мы разминировали предполье у реки. И потом когда вы с кочевниками на берегу переговоры устроили, — не скрывал своего участия в уничтожении минных полей капрал.

— Командир у татар остался? — интересовался майор судьбой ещё одного потенциального языка.

— Да, скорее всего, если не погиб после вашей демонстрации обороноспособности, — указал глазами вверх морпех, намекая на помощь Сан Саныча и его самодельного Змея Горыныча в рассеивании тьмы Урагхбека. Зубу пора было уходить наверх к Сан Санычу на выяснение отношений и определение границ дружеских жестов доброй воли. Обидно было что вроде как свои , а недоверяли Зубу и его погранцам. Охранялись и береглись осторожничая и как бы всё время ожидая подвоха или нападения с экспроприацией ценностей. Хм, что ж там творят в будущем, если эти вон какие дёрганные и ведут себя, как на вражеской территории и с чужой армией? Всё это требовало подтвержжения, выяснения и уточнения. Поэтому Олег попрощался с пленником и передал его и продолжение допроса в надёжные руки майора Маркина

— Сейчас с вами продолжит общение майор. Помните капрал — ценность вашей жизни и её необходимость здесь целиком зависит от вашей откровенности, правдивости и лояльности. Поэтому советую отвечать на вопросы майора честно, — озадаченный капрал недоумённо глядел то на Зуба, то на Маркина. Чтоб первый лейтенант целым майором командовал он такого в армии США ещё не то что не видел, но и не слышал пока.

* * *

* * *

"У этих русских всё кверху ногами, — размышлял морпех, — логики никакой. Тарелка и та летает сама по себе. Речку вскипятили за секунды. На варваров, пьяниц и медведей не похожи. Язык знают, правда произношение хоть убейся, но разобрать, что к чему — можно. Кормят. Поят. Значит, буду жить минимум до обеда. Пока говорю — не убьют, надо этим воспользоваться, — думал Гонзалес", — Главное выжить, а там и обед подоспеет".

Оптимизм гостя имел под собой основания. Практически одно только его существование делало выполненной основную задачу поставленную группе руководством. А живой свидетель происходящего, да ещё и американец! Лучшего подтверждения происходящего и не придумаешь. Как источник пояснения дел Пиндосии в пещере капрал себя оправдал на сто процентов. Оставалось прокачать данные через агентуру КГБ в США и окончательно убедиться в достоверности личности Хуана Гонзалеса. А для этого надо было тянуть из него информацию о мелочах, чтоб парням на той стороне легче было установить личность и провести комбинацию для вероятной вербовки ...

"А почему нет?" — на ходу соображал Маркин, — Морально-психологическое состояние морпеха, брошенного своей армией, дважды попавшего в плен, вытерпевшего наверняка некоторые унижения и физическое воздействие, способствует приобретению новых если не друзей, то хотя бы покровителей. И этим грех не воспользоваться, — и продолжил опрос, расширяя количество тем и намекая вопросами, тем, кто будет смотреть запись на варианты предполагаемых применений амера, как представителя США, но с пользой для СССР.

— Расскажите, как вы попали в пещеру и что там делали? — капрал отвечал медленно, взвешивал фразы, заодно тянул время и наслаждался жизнью. Из-за горизонта давно выглянуло солнышко и стена, где сидел американец, стала заливаться теплыми лучами.

— Воды можно? — попросил Гонзалес, он давно столько не говорил за один раз и в горле пересохло.

— Может чайку с сахаром? — старшина уже жалел морпеха, брошенный на произвол Тейи янки держался, крепился, как мог, но был тут один в незнакомом окружении, да ещё и в руках самого вероятного противника армии США. Капрал сглотнул и кивнул. Сержант, повинуясь немой команде старшины, налил из чайника в эмалированную и битую кружку чуть остывший коричневый напиток. Открыл коробку и щедро бросил пять кусочков рафинада из распечатанной пачки на столе. Размешал чайной ложечкой содержимое. Ложку, однако, капралу не дал. Протянул кружку. Солдат пил с удовольствием, так что и всем остальным захотелось попробовать чайку в утренней свежести нового дня. Старшина своим хозяйским нутром почувствовал что капрал жутко соскучился по простому человеческому отношению к себе и за это бесплатное богатство расскажет все тайны ВМС, ЦРУ, АНБ и прочих, согреваясь в лучах обретённого равновесия и людского тепла.

— Сержант наливай уже всем. Почаёвничаем на перекуре, — Маркин использовал ситуацию со всем своим умением. Объединённые чайком противники, хоть и солдаты, да и особенно солдаты, да за одним столом, оно к откровению подталкивает. Вытянутая старшиной из кармана здоровенная шоколадка "Алёнка" захрустела фольгой и была разломлена на равные пять частей. Федя отложил писанину и выставил на стол кружки из посудного ящика.

— Слышь, капрал, садись ближе — перерыв на полдник, — двинул в сторону американца его пайку шоколада Виктор Иванович и махнул рукой, приглашая Гонзалеса к столу. Маркин тут же перевёл. Хуан не верил своим ушам. Всё же спортсмену старшина махнул по-другому и показал на место рядом с морпехом. Два пальца сунутые к глазам прапорщика, а потом наведённые на фигуру капрала приказали самбисту и каратисту страховать по-любому размякшего от теплого отношения морпеха, а не жрать, расслабившись грязновские сладости.

— Так как вас сюда чёрт занёс? — перефразировал вопрос майора старшина и вытащил на стол банку сгущёнки с буханкой хлеба. По логике событий получалось так, что всё, что появлялось в руках у Грязнова, неизменно несло за собой полезное и вкусное продолжение. Старшина сам банку открывать не стал, а сунул в сторону дяди Феди. Ефрейтор обрадовался подарку и тут же вытащил из кармана небольшой зелёный ключ для вскрытия цинков с гранатами и запалами. Варёная сгущёнка смачно чавкнула, отпуская вырезанную солдатом крышку вверх, и потянулась упругой коричневой тяжестью, не желая освобождать металл от резинообразной сладкой массы внутри консервы. Старшина самолично намазал пять ломтей хлеба. Ефрейтор обиженно глядел, как обильно нахлобученная сгущей краюшка хрусткой и ароматной корочки ушла мимо него из рук старшины в объятия пальцев целой руки натовского супостата. До второй краюшки раздающий старший прапорщик не добрался. Свежий хлеб, завезённый утром Светкой с "Источника" душисто щекотал ноздри сытым и приятным запахом свежевыпеченной поваром сдобы. Вторая кружка чая, подогретого тут же на газовой горелке, весьма вовремя загрузилась внутрь американца. Впечатление от варёной сгущёнки капрал выразил тем, что буквально проглотил доставшуюся ему пайку первым и озабоченно посмотрел на коричневую массу, оставшуюся на стенках опустошённой банки. Остальные только усмехнулись, растягивая удовольствие небольшими порциями.

— Не знаю, что тут учёные нашли, — начал Гонзалес свободный рассказ, — а нас подняли по тревоге. Загрузили в самолёт и перебросили с места постоянной дислокации в Германии сюда. Ознакомили с правилами поведения в катакомбах и пещерах. Неделю тренировали в учебных тоннелях, чтоб темноты и одиночества не боялись. Умели искать выход из лабиринтов. Горную подготовку напомнили. Выдали два боекомплекта и двухсуточный рацион. Потом сказали, что будем сопровождать группу исследователей. Разрешили, в случае чего угрожающего, открывать огонь на поражение без предупреждения. А дальше — дальше началась дьявольщина, — после этих слов, где он помянул нечестивого беса, вроде и не такой уж и богопослушный капрал, совершенно инстинктивно перекрестился католическим манером и сунул руку за пазуху, чтобы достать и поцеловать крестик на цепочке. Но привычный с детства атрибут веры отсутствовал, сорванный руками хунхузов на сувенирный трофей с шеи пленника почти два месяца назад.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

*

"— Интересно , откуда они вообще тут взялись? — спросил себя, Маркина и старшину Зубов, задумчиво поглядывая в сторону уступа, нависшего над "Крепостью".

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

**

Глава новая. "Откуда взялись".

Севера.

'Цена тройской унции золота 31,1 грамма на мировом рынке колеблется от 1600 до 1700 долларов (что составляет за 1 грамм 54 доллара 66 центов США).

Цена одного грамма шлихового золота на прииске в России не превышает одну тысячу пятьсот(1грамм — 35-40 доларов). И даже при такой, откровенно грабительской цене, безучёта стоимости жизни на севере добыча золота рентабельна, а старателей не гнушаются обирать при случае, особо напирая на запрет добычи драгметалла в России частными лицами'.

— Санёк если просто туда попадём это триумф. Навечно в Кремлёвской стене после смерти и барельеф героя на родине.

— Да твоя макитра хрен куда полетит! У тебя зазоры в миллиметр! Вон у мерса десятые доли, а у монстра — целые.

— Сань это ж точка Лангранжа, там неведомое, как на той стороне Луны.

— И что? Вон, слетали пиндосы и всё — больше туда ни ногой на твою Луну.

— Давай, ё, лучше на Картынган слетаем, там заброшенный рудник есть, и золото намоем в отвалах. А ещё дядька говорил, что там мужик самородное месторождение отыскал, но его медведь задрал. Так и нашли самого кусками и с самородками в карманах. А где нарыл — обнаружить не смогли. Да как обнаружить? Территория как шесть Европ. А ты со своим Лагранжем. Мы вон ни хрена не знаем, что у нас за речкой после болота, а ему другую сторону солнца подавай. А дышать чем, космонавт?

— Сань, так эти ж были у нас и всё побросали, когда спускаемый аппарат упал в тайгу. А три скафандра подарили начальнику рудника, за то, что технику выделил. А на самом деле у них перегруз был — вот и выкинули из вертолёта. А я ему реактивный турбонаддув поставил в баньке от дизеля — десять минут и девяносто градусов при сухом паре, а за это он мне их и отдал.

— Отдал! Ты ему ещё летающий диск соорудил, который он за водкой в посёлок гоняет, а потом нам водку продаёт по весу песка на полигоне. Что, не мог братве подогнать? Да мы б тебе памятник в живом весе отлили бы и подарили бы за такое изобретение! Тоже мне — труженик! А план кто гнать будет? Марш на пушку породу промывать, астронавт! Придумывают тут разное, а потом Лагранжами прикрываются! Ты сюда лучше солнце приблизь. Холод собачий зимой. Чтоб и в январе можно было золотодобычей заниматься. А что нам на той стороне солнца делать, там, поди, и драгметаллы на баксы не принимают. А так монополия будет.

— Сань так воды натечёт столько, что смоет всех.

— Что ты несёшь, теоретик! Куда её понесёт — до края тепла, а там замёрзнет! Надо ж с умом на горке пологой греть. А костюмы как раз на себя наденем. Воду вниз на драгу пустим, смоем полгоры. В ней золота пятьсот грамм на тонну. За месяц — тонну возьмём втроём. И по снегу на санях свалим на юга. Сдадим чеченам по тысяче пятьсот за грамм. И в Сочи — загорать. Ну? Чо молчишь, Эйнштейн? — мечтал бригадир смены.

— В принципе это можно, только не интересно.

— Чего? А если мы на эти бабки нормальное оборудование купим, монстра подшаманим и слетаем в отпуске к твоему Лагранжу. Заодно и Луну облетим.

— Не, на Луну не хватит заряда, она в другой плоскости лежит.

— Ну, до тёмной стороны Солнца доберёмся?

— Сань по расчётам и доберёмся, и вернёмся.

— А сколько надо золота, чтоб твоего монстра довершить?

— Тонны я думаю, хватит.

— Сколько?

— Тонна, одна.

— Тогда так мыслитель, я подписываюсь, если только нам с Семёнычем тоже по тонне. Тебе на твои игрушки, а нам на пенсию и домик в Сочи. А-ха-ха, — ржали Семёныч с Саньком над сумасшедшими глазами оператора водяной пушки размывающей породу, которую подвозила гусеничная колымага тракториста.

* * *

* * *

* * *

* * *

**

Зима. Сочи. Гостинница.

— Ну, чо, поехали? — голос Серёжки-Левши был вызывающе бодр, и в выдохе полностью отсутствовала ночная алкогольная отработка.

— Куда? — с бодуна голова у Санька болела, мысли волоклись по полю извилин, как плуг по замёрзшему чернозёму, усеянному закопанными валунами. Семёныч моргал заплывшими глазами и пытался фокусировать взгляд, интеллект и конечности. Конечности после вчерашнего, слушались плохо. Старатели отдыхали вдумчиво и на совесть, не жалея ни себя, ни местных, ни денег. Вот они-то, родимые, и закончились. А до полевого лета надо было ещё дожить, купить билет до Магадана, чтоб прибыть вовремя на сбор артели в Картынган. 'Живая вода' предусмотрительно обличенная в агрегатное состояние пива в бутылках из сумки 'родственника Кулибина', существенно повысила тонус. Пространство гостиничного номера обрело резкость, стены и потолок перестали вертеться и падать на пол, диван обрёл устойчивость и мягкую негу комфорта. В зеркалах появились трудно узнаваемые родные рожи бригадира и тракториста.

— Как куда? На Картынган, вы ж сказали, что если по тонне, то согласны, — юный Леонардо пёр на пролом, как да Винчи на Святую капеллу в Ватикане...

— Ккой катттрырнган? Январь на носу — там счас минус пятьдесят и скаты, как стеклянные лопаются, — язык подло не слушался и пытался работать в разнобой с челюстью, мозжечком и горлом.

— Так, сделал я 'Разтеплитель', — как о чём-то обыденном, что давно знает вся страна, а вот вы не знаете, и с укором в неверие в его силы, выдал Самоделкин. Тон, опыт, пиво, предшествующая череда удачных изобретений, и серьёзный вид разработчика подтверждали двум мыслителям, что объект-совратитель не врёт. Присутствия купюр в заначках наблюдалось безрезультатно. Оба потомственных старателя глянули сначала на Микеланджело Оймяконского уезда, гений кивал, как головка китайского божка сувенира, подтверждая сказанное. Части мозаики постепенно складывались в протрезвевших головах Семёныча и Санька. Однако кормить волков в тундре и тайге своими костями, без детального пояснения и демонстрации они не собирались. Одно дело, когда дядя даёт бабки и обеспечивает прииск, едой, топливом, техникой, одежкой, связью, инструментами, запчастям, крышей, разрешениями, а другое дело — самим лезть в пасть неизвестности на свой страх, риск и надежду. Провидение заявилось в номер в виде администратора и безапелляционно потребовало оплаты по всем счетам. Левша-Кулибин-Леонардо коварно усмехнулся и помахал в воздухе тремя билетами на Магадан.

— Слышь, ты, Электроник долбаный, мы с Семёнычем конечно выпить любим, но мозги сохраняем в целости. Втроём нам никак с драгой не управиться. Значит, будем из пушки по-дедовски с грохотом и проходнухой, без шурфов и геологов ты карту района хрен составишь, и будем просто лопатить породу, как глаз ляжет. И даже если верхний слой снимем и до месторождения доберёмся, то бабка на трое сказала. А Картынган все уж излазили. Таскать ручками из скальных щелей породу, извини, — не царское это дело. Так, что за билеты спасибо, со следующего заплыва на промывку отдадим сполна, а со своими идеями иди ты в жопу. Лучше пива ещё принеси, а то голова трещит, — Санёк приложил холодное стекло ко лбу и с блаженством откинулся на отвоёванный у времени диван.

— Во-во, — добавил Семёныч подтверждая, допил остаток и потянулся за новым пузырём с "лекарством".

— А есть, карты, трёхмерные, спутниковые, совсеретные, — тихо сказал Серёга, и грохот стоит готовый, и место выбрано, и воды будет — сколько хочешь, и тепло так, что Сочи Антарктидой покажутся и "карман" я вычислил.

— Слышь, отличник, а вообще соображаешь, что мы с тобой сделаем, если ты лишишь законного отпуска, нарисованных перспектив и того алчного блеска, что дает обещанная тобой тысяча килограмм Аурума на брата? — Санёк не всегда был бригадиром и три курса геологоразведки сумел закончить, пока не попал на практику, где и остался навсегда.

— Ну — закопаете на колымской трассе, или голым в тайге оставите, в любом случае — рыжьё будет. А проконтролировать нас не смогут. Тот диск, что за водкой летал, я увеличил. Он пять тонн может тащить по-вертолётному, огибая рельеф со скоростью пятьсот кэмэ в час.

— Серёга, мы тебя не просто закопаем, мы тебя в рабство навечно продадим черным старателям-чеченам.

— По-рукам, — всхлипнул соплями изобретатель. Санёк вопросительно посмотрел на Серёгу. Сопли и Сочи не увязывались в логическую схему происходящего.

— Ты что, чурбан, оттуда по наши души прилетел? Специально?

— А больше никто не верит, — просто ответил доморощенный Левша.

— Ну, что? — Семёныч пожал плечами, воздел брови кверху, и развёл рукой с зажатой в ней бутылкой.

— Дак денег-то нету, хоть на билетах сэкономим.

— А толку? Урки нас просекут и потребуют крышевые в аэропорту, как только сойдём с рейса, прямо на взлётке. Если не урки, так менты начнут давить на бабки и шмонать с подбросом. А про паспорт свой украинский забыл? Если и этих пройдёшь без потерь, то тебя на родной хохляцкой таможне наизнанку вывернут, если прежде пограничники не доебабаются в этой долбанной Вонючей Погани или как там они свой пост под Харьковом называют?

— Казачья Лопань, — угрюмо ответил Семёныч, вспоминая, как его сняли с поезда, докопавшись до ничего, просто фарт его и длинный рубль учуяли падальщики, — а ещё Гоптовка есть, если из Белгорода по трассе ехать, — отстранённо и с тоской воззрился украинец в какую-то точку перед собой. Наверно унижения заново переживал, трясло, как снова перед глазами встало, и как откупался кровно заработанными деньгами, почти у родного порога.

— Чуешь, даже названия какие: ГОПтовка, ЛОПАНЬ, когда ж они нажрутся нашей кровушки? Эх, рвануть бы, куда подальше, чтоб этих рож по телеку не видеть. Да некуда. Ладно, денег нет, поехали Серёж. В работе оно не так душа болит. Спасибо, что выручил. Выгорит, не выгорит, а вариантов нет. На Севере хоть всё знакомо, а тут...— махнул рукой в сердцах Сашка.

— Так я ж и говорю про Лагранжа...— начал было "Кулибин"

— Да ну его, твоего Лангрыжа, это всё мечты, а вот золото оно реально — поехали в аэропорт, — сделал вывод и скомандовал Санёк. Бригадир он и в Сахаре — руководит.

Колымская трасса встретила мужиков морозом, снегом и недоумением. Однако до Бодайбо добрались без происшествий. Там оказалось, что Самоделкин знаком с огромной кучей народа. И этот местный аборигенный фонд, хоть и за мзду, но готов оснастить сумасшедшую экспедицию кантуженных картографов, как представился им Серый, чтоб дать заработать на этом проекте трём старателям, что невидимые и не прибывшие ещё ученые наняли в проводники по местному заснеженному бездорожью. Цель экспедиции выглядела туманно и грозно звучала английскими выражениями про Джи-пи-эс, навигацию, триангуляцию, пеленги, азимуты, углы наклона к высоте апогея, орбиты, покрытие, ГЛОНАСС и т.д. и т.п. Семёнычу, Серёге и Саньку вменялось — разведать путь за дальний хребет. Прибыть к заброшенному зимовью охотников, и сообщить о готовности к работе. В случае отсутствия учёных мужей, вследствие непогоды или других причин — зимовать до подхода главных академических сил или до прихода весны.

— Видать прижало мужиков, если на зиму в тайгу лезут. Военные, небось, припахали, — делали предположения местные жители.

— А может им платят хорошо? — высказывали своё мнение другие. Тройка нападения на просторы Северных территорий аккуратно увиливала от прямых ответов, или подтверждала гипотезу о плохом материальном положении каждого из добровольцев и закупала припасы.

— Профессор, а откуда у тебя такие бабки? — поинтересовался тихонько Санёк, когда "Левша" отсыпал очередную кучку песка на весы ушлому начальнику. В посёлке песок ходил наравне с долларами, как в старые и добрые времена разрешенного каждому гражданину старательства. Откуда песок — никто не спрашивал. Понятно, что не из госбанка.

— Так я ж на юга не катался. Жены нет, пока. Папа с мамой обеспечены. Вот и собрал за несколько лет себе на мечту. Мечта, однако, ощетинилась тремя пистолетами ТТ в кобурах, автоматическими карабинами "Сайга" и помповым ружьём. Три антарктических транспортёра с прицепами, навешенными на них дополнительными баками и кучей тюков на крышах принайтовленных по-штормовому, стартанули рыча моторами в неизвестность, матеря белизну окружающего безмолвия грохотом движков, мазутной отработкой и лязганием гусениц на дополнительных подвесных движителях. Больше всего удивили старожилов тем, что выменяли у проезжавших эвенков на дефицитнейшую зимой спиртуху четырёх оленей и привязали их на верёвке к гнутым стальным скобам на корме последнего вездехода.

— Мясо свежее будет, — коротко пояснил Санёк причуду академика, удлиняя верёвку и проверяя обзор на камере заднего вида.

— Слышь, ты, аспирант? Ну, и де твои механизмы? — арендованный вездеход с прицепом заехал в такую глушь, что казалось сейчас из-за холодного величия замёрзшей тайги выйдет какой-нибудь космический пришелец и начнёт камлать, вытягивая души у троих пионеров зимнего промысла. В Картынгане народ просто покрутил у виска пальцами и потребовал двойную цену за переделанный из ракетного транспортёра гусеничный транспорт, соляру, и припасы.

— Щас за хребет перевалим и пойдём по руслу Анатажки вверх. К водоразделу. Там всё и увидите, — на мониторе встроенного в сеть машины компьютера мерцала красным точка расположения колонны. Трасса, проложенная по спутниковому навигатору, желтела поворотами на белом экране. От точки, где находилась короткая цепь из трёх машин, в сторону требуемого направления движения призывно моргала алая стрелка.

— Так это ж в другую сторону от зимовья! — Семёныч запереживал неспроста. Тайга, она шуток не понимает. Схавает в момент и кости обглодает по весне, если из мерзлоты высунешься под скупым солнышком. И без всякого погоста сгинешь.

— Правильно Семёныч. А ты думал, что я им след оставлю — шиш. Погоди, сейчас на привал станем, пообедаем и я им устрою движуху.

На привале Серый повёл себя неадекватно. Вытащил какой-то ящик, больше похожий на армейский Войсковой Прибор Химической Разведки для измерения радиации. Заглушил движки на всех машинах и начал водить штангой вокруг и поверх бортов вездеходов и прицепов. Возле первого же тягача, в районе моторного отсека, станция запищала короткими импульсами. Вскрыли тяжёлую крышку. Отсоединили клеммы от аккумуляторных батарей. Но динамик в ящике всё равно орал в возмущении от отловленного сигнала. В каждой машине стоял автономный жучок топографической привязки.

— От суки! — не смог сдержать своего возмущения Санёк и не жалея руки долбанул кулачищем по открытому крышке отсека. Железо жалобно тренькнуло на морозе, и звук застыл, и, казалось, упал отмороженный беспощадным холодом. Но нет худа без добра. Вдалеке, на белом пологе вездесущего снега показалась темная и подвижная точка. Два в ороча ехали по своим делам на оленьей упряжке. Мимо такого каравана грех было не остановиться, не спросить о новостях Большой земли, просто о цели путешественников и поинтересоваться на всякий таёжный случай, мол, а нельзя ли чем-нибудь разжиться от запасов праведных у больших белых людей. Однако и чай по такому поводу попить надо обязательно. Не каждую зиму бывают такие встречи в холодной пустыне.

Как раз успели посворачивать хитро закреплённые излучатели, и закрыть крышкой двигательные модули. Чай вынесли наружу готовый, в тройном оймяконском термосе. Орочи довольные оказанным уважением щурились, прихлёбывая горячий чай и пыхтя на всю тундру паром выдыхаемого воздуха.

— Однако зачем олешек так тащишь? — спросил более пожилой абориген, — упадёт — не заметишь.

— Так на мясо, — с деланной недалёкостью в поступках и мыслях, отвечал Серый, отвлекая оленеводов от манипуляций Санька.

— Однако давай меняться, — предложил полярный животновод.

— На, что будем меняться?— поинтересовался сомнением в голосе Серый, — Санёк отошёл от оленей и незаметно кивнул изобретателю, подтвердил, что жучки на рогатых переставлены и пора ускорить обмен.

— Мясо копченое и рыба с икрой на урезе — час хода отсюда, однако. Один живой олень — десять рыбин или тридцать кило вяленого, или двадцать копчёного мяса. Слово?

— А если двадцать пять копчёного? И за четырёх олешков — десять рыбин, тридцать пять вяленого и пятьдесят копчёного? Слово?

— Однако дорого берёшь геолог, — торг обязан быть удовольствием, — Тебе олешек на еду резать надо, шкуру снимать на морозе надо, требуху вычищать надо, готовить надо — весь день отберет, однако! А у меня мясо готовое, костей нет, хочешь так ешь, а хочешь вари, хочешь храни — не портится, однако. Моя цена вернее — Слово?

— Ты, отец хорошо говоришь, правильно считаешь моё время и показываешь всю выгоду своего товара, однако — олешки у меня молодые, сильные, мясо не старое, шкура и мех крепкие и густые, а потому моя цена стоящая и тебе хорошо подходит — не прогадаешь, а мяса в тайге почти за бесплатно набьешь ещё. Слово? — помурыжив друг друга ещё немного, ороч и Санёк таки нашли согласие в торге и три тягача двинули по заполярной целине к кромке близкого леса. На опушке стояло что— то похожее на поднятый на куриные ноги лабаз с запасом рыбы, мяса и других припасов. Обмен быстро завершили и довольные сделкой, обе стороны разошлись по своим курсам. Орочи отметили хорошее вооружение каждого "геолога", малочисленность экспедиции, и полную непонятность направления для исследований, не говоря уже о неподходящем времени года под такие поездки.

— Однако помрут скоро, совсем глупый геолог,— сделал вывод старший из потомственных охотников и оленеводов, — вернёмся по кочевью весной — проверим, — и рогатая упряжка споро понеслась, лавируя по распадкам и дефиле родной земли. Дома Джи-пи-усы не нужны, дома, однако другое богатство в цене... люди, олени, дети, духи... Эти искали не людей, они искали или золото, понял умудрённый полярными днями и ночами старик или алмазы, или золото, или платину. " Жаль до стойбища не довёл — замерзнут, однако!" Мужики были крепкие, рослые и хорошо сгодились бы для увеличения рода небольшого кочевого стойбища.

— Ну, что? — шумнула рация голосом Семёныча, — схавал?

— Жучки, может, и прошли, а вот нас он раскусил до самой задницы. Хорошо, что ему не до нас — он явно спешит к изменению погоды, чтоб буран не застал в пути. Даже и не поторговался толком. Слышь, академик, долго ещё до твоего Изумрудного Города пилить. И так не светло, а если снегом завалит и движки скиснут — труба нам тут всем и крышка от гавновода.

— Сутки пути. По карте и погоде — буран пройдёт западнее, куда спешили "индейцы".

— Тогда вперёд, — скомандовал в очередной раз бригадир и нажал на педаль газа, наращивая скорость по ещё не глубокому снегу.

Машины взрыкнули, рисуя колею, и покатили, трамбуя снег под светлым небом разрастающейся приполярной ночи всё более и более забирая не на восток или юг, а на север. Далее от жилья, тёплых печных труб и поселений, наполненных живыми людьми. Серый уверенно вёл караван вперёд, делая лишь короткие остановки для того, чтоб перекусить и справить, как пишут военные естественные надобности. Общее руководство, однако, безоговорочно взял на себя Санёк, но стратегическими задачами рулил Серый, что было для Семёныча и Санька непривычно. Получалось, что Серёжка-бестолковка, который золото мыть толком не умеет, сопля интеллигентская, не приученная к Северам и мошке, взял их к себе в рабочие, кормил, оснащал, направлял, говорил чего делать и обещал расплатиться горами золота в полном смысле этого слова. Монотонность пустыни она к размышлениям здравым способствует. Но в двух цистернах, за кормами вездеходов тяжко хлюпало горючее, провизии хватало с избытком, тепло кабины грело комфортабельно и добротно. И Санёк здраво рассудил, что пока одна из посудин с солярой не иссякнет, то суетиться до точки возврата бессмысленно. А вдруг выгорит — теплилась ожиданием Большого Фарта душа старателя.

Утро встретило золотодобытчиков темнотой полярной ночи.

— Ну и как ты собрался в такой холод и тьму золото мыть? — губы, рот Санька и брови сложились в такую гримасу недоверия под шерстяным подшлемником, что допредставлять выражение его лица можно было и без врожденного воображения.

— Може назад пока движки не остыли? — предложил немного удручённый видением ничего Семёныч и махнул рукой в меховом рукаве в сторону своего тягача. Колонна стояла на вершине пологого склона довольно рослой и лысой сопки. Внизу поднималась цепь небольших возвышенностей неправильной конфигурации, составляя цепь впадин и естественных желобов. Подножие топорщилось сугробом с неправильными, но знакомыми очертаниями. Чуть ниже, на серпантине угадывались рукотворные сооружения более похожие на причудливые танки, но порытые снегом воспринимались как часть рельефа. В стороне от них был огромный круглый кусок поляны правильной формы, и на нём стояло что-то большое и такое же круглое, как площадка, только объёмное и сглаженное по краям. В обводах не угадывалось ничего от тех чудес, что обещал последователь Нобелевских лауреатов и оба нанятых охотника за драгметаллами слегка приуныли. Из всего увиденного исходил один вывод и следствие, рыжьё, как обычно, само в руки не упадёт, и придётся или пахать до миражей перед глазами, или сдохнуть в темноте на морозе сморщенной ледышкой собственного трупа.

Был, правда, ещё один путь — удрать, но он как раз мерещился после трудов праведных.

— Ну, как? — восторженный тон вопроса вдохновителя и спонсора проекта наткнулся на угрюмый ответ, застывший на лицах коллег по сомнительному предприятию, — Просто не видно ничего, сейчас я вам покажу, — всё ещё азартно пояснил Серый, не замечая упаднических настроений наёмников.

— Да, ты уж постарайся — покажи, а то..., — нотки недоверия и кары господней, в виде сматывания из гиблого места немедленно, сквозили между каждой буквы озвученной Саньком и подтверждённой кивком Степаныча просьбы.

— Серый понимал — эти двое единственное, что у него есть. И не поскупился на демонстрацию. Однако на морозе стоять и глазеть не остался. Залез в кабину тягача, открыл все окна и застучал по клавишам и экрану тач-лэптопа. У подножия что-то скрипнуло, и шесть огромных сугробов снега поползли вверх на выдвижных штангах от корпусов своих транспортёров.

— Щас, систему разогрею! — сам себе и молчащим соратникам пояснил Серёга. Снег на подсвеченных башнях стал морщиться, проваливаться и, в конце концов, полился талой водой на крыши двигательных отсеков танковых шасси. На концах телескопических опор, что начали медленное вращение в темноте длинной полярной ночи, сверкнул блик отражённого света и начал наливаться постоянным сиянием серебристого излучения. От вращающихся сотовых цилиндров пошёл невидимый пар, колыхнув небо над ним маревом волнистого полупрозрачного потока тёплого воздуха. Серёга ещё стучал по клавиатуре и экрану, а внизу начал потихоньку собираться водоём талой воды. Знакомый сугроб опал, как мороженное летом, и под ним оказалась огромная грохотка для промывки и отслоения породы от ценной составляющей. Повинуясь радиокоманде взрыкнул на вершине сопки громадой стали робот-катерпиллер оснащённый ножом, отвалом, ковшом и траншееройкой.

— Твою мать! Какой малыш!— Семёнычу было наплевать на грандиозность происходящего, бульдозер покорил его моментально, влёт и не целясь.

— Куда? Семёныч? Пульт возьми! — остановил выпрыгивающего навстречу "Малышу" бульдозериста Серый.

— Какой ещё пульт? — замер в люке, не веря своим ушам украинец.

— Дистанционный, — ухмыльнулся Самоделкин и протянул трактористу увесистую коробку с лямками, — на грудь повесь через шею, чтоб удобнее было, а то аккумулятор тяжеловат и поиграйся пока, чтоб привыкнуть. Охриневший Семёныч вертел в руках вылизанную металлом и пластиком коробку с джойстиками, кнопками, рычажками, тумблерами и мерцающими экранчиками. Санёк сидел и не отсвечивал. Если этот Кулибин Семёнычу дал хрень похожую больше на космический глайдер для пропашки Марса, а не на обычный, ржавый и грязный бульдозер с неудобной и тесной кабиной для водителя, то, что ж дадут ему, бригадиру и главе рабочей артели. Несмотря на своё высшее и незаконченное образование Саньку стало немного неуютно. И даже чуть страшновато от ожидаемого доверия в виде фантастической неизвестности предстоящего подарка судьбы. Ничего страшного не произошло.

— Бригадир, тебе по любому рулить на грохотке, бери пульт, раздевайся, щас жарко будет. Только без пистолета не вздумай выйти, а лучше и сайгу возьми. Я грею землю от мерзлоты, сливаю снег в озеро под склоном и тяну породу по ложбине, а Семёныч скатывает отвал пологого ската горы в озерко с грохотом. А уж в озерке ты стоишь. Ну, с богом.

— Ты не спеши, Коперник, — имена гениев лезли в голову, как будто кто-то нашёптывал их сверху, насмехаясь, — что тут нажимать поясни?

— Да просто всё: это вода — включить, это 'джакузи', это вибрационный стол, а коврик вон лежит, я его с большими ячейками заказал. А это 'магнит'.

— Что за магнит, железо ловить?

— Не это золотой магнит, настраиваемой избирательности, — он только золото тянуть будет из водяной взвеси. Мало того что оно тяжёлое так он ему ещё ускорение придавать будет.

— Слышь, Серый, — впервые назвал по кличке приближённой к имени оператора водяной пушки Санёк, — а про карман ты правду сказал или, ну, пошутил? — перешёл на шёпот бригадир, как будто вокруг пространство кишело желающими услышать их разговор в грохоте катерпиллера, включившейся грохотки и шума разогревающегося под действием неведомых башен грунта. Серый улыбнулся и позволил себе поинтриговать.

— А ты как думаешь? — очертил он взглядом и поворотом головы картину вокруг.

— Ну, тада марш мля на средину ложа, и чтоб в оба глаза смотрел! Где станции, почему не выдал? Мне что самому за каждой мелочью смотреть надо! Каски, фонари, сапоги резиновые — бегом! Интеллигенция. Начало смены по часам через пятнадцать минут.

— Есть, — опешил от перехода на командный язык Серый и превратился снова в оператора артели.

— Семёныч, что ты там спишь наверху? Греби верх, что оттаял и вали вниз по жёлобу, не на дядю работаем. И гляди не завали породой. По углам изводи оползень!

Серый топил грунт и смотрел за жёлобом. Семёныч так разыгрался с мощной и послушной машиной, что его пришлось тормозить, чтоб не завалил самодельный огромный промывочный лоток породой.

Санёк работал с водой, грохоткой и вибрационным столом на самом главном звене отмороженного у ночи и Севера участке.

По старой старательской традиции драггеров, каждые два часа пили чай, после того, как загружали на промывку грохот.

На первый съём идти стрёмно всегда. Там или всё или ничего, или так себе. Два последних пункта пресвятой троице старателей не подходили никак потому, как минимум двое видели воочию те огромные средства, что вложил Серый в предприятие. И главное, несмотря на всю фантастичность, невозможность и невероятность комплекс по промывке работал в средине полярной ночи, в пятидесятиградусный мороз, бушевавший вокруг, и в полном безмолвии потухшего в свете фонарей северного сияния.

Санёк понимал, даже если Серый ошибся, и нет никакого кармана, сама возможность такого предприятия сулила невероятный доход.

Мало того, что было тепло как летом, так ещё и мошки с комарами не было вовсе. То, что физически на прииске Лагранжа, как окрестил про себя место добычи Шурик, пахать не надо — это вообще 'плачь артельщика'. Если ничего не сломается — мы миллионеры. 'Пить брошу', — сразу дал себе слово бригадир, только по праздникам и рулил на пульте джакузями изобретателя. До самого первого съёма.

Последняя куча породы растаяла в растущей куче отвала.

— Ну, что. Давай Серый. Ты это всё придумал, загнал, соорудил — иди, снимай.

— Не, не почину. Бригадир должен, как лицо административное, — неожиданно засмущался главный вдохновитель и организатор.

Не долго препираясь, Сашок взял ведро и пошёл к коврику первым за ним увязались оба артельщика. Ведро выпало из рук бригадира, стукнулось, и теплый обломок доломита и плеснуло водой из натёкшей лужи чуть не в лицо идущих следом 'товарищей по несчастью'. Санёк стоял и глядел. По лицу текли всамделишные слёзы. Бригадир улыбался, тряс плечами, тёр соляные дорожки под ресницами и смотрел, смотрел и не мог насмотреться. На чёрной наклоненной резине огромного коврика, где оседало золото, в каждой из больших ячеек лежало шлиховое золото, заполнив черноту краёв каждой лунки, по самый верх делящих упругий материал на квадраты и прямоугольники выступов. Огромные крупинки размером почти с шелуху крупного карпа лежали жёлтой тяжестью, прогибая гибкую поверхность.

— Ты что, брига...Ё-моё! — Семёныч застопорился, замерев в нелепой позе удивления.

Серый посмотрел на золото без волнения.

— Я ж вам говорил — золотой карман, — похлопал он по плечу бригадира, возвращая в реальный мир.

Собранное золото не влезло в цинковое ведро. Ёмкость тащили наверх к вездеходам вдвоём, уцепившись руками за гнущуюся под гнётом металла стальную дужку-ручку. Перевели дух. Ссыпали добычу в огромный контейнер. — Работали четыре часа, сняли самый верхний, менее золотоносный слой, и десять кило. Значит, через сорок часов у нас будет сто килограмм золота, а через четыреста часов чистой промывки — одна тонна. Работать можно по двенадцать часов в день. Итого в день тридцать кило рыжья. За три дня — почти сто кило, центнер. За месяц — будет... твою мать — ТОННА! Эх, нам бы повара сюда! — рассуждал вслух бригадир. Вот тут и пригодилась вяленое и копчёная оленина орочей. Её можно было жевать на ходу, во время работы, пополняя организм старателей нужным количеством калорий. Бригадир ошибся в расчётах: нижние слои были почти вдвое и трое богаче верхних, попадались и крупные самородки.

"Точка L3 в системе Солнце-Земля находится за Солнцем, на противоположной стороне земной орбиты. Однако несмотря на свою небольшую гравитацию, по сравнению с гравитацией Солнца, Земля всё же оказывает на него небольшое влияние, поэтому точка L3 находится не на самой орбите Земли, а чуть дальше от Солнца, чем Земля, т.к. вращение происходит не вокруг Солнца, а вокруг барицентра). В результате в этой точке L3 достигается такое сочетание гравитации Солнца и Земли, что объекты, находящиеся в этой точке, движутся с таким же орбитальным периодом, как и наша планета."

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

**

Рапорт.

"Настоящим довожу до вашего сведения.

22.06. 1982. В 10.00 Урагхбек нарушил соглашение о мире, дружбе и аренде территории и попытался пересечь всеми имеющимися у него силами ( от 20 до 10 000 вооружённых холодным оружием всадников) пограничную реку у подножия укрепления для атаки и захвата нижнего Дота . С дальнейшей целью последующего уничтожения блокпоста. При отражении натиска были использованы все огневые средства. Но противник, не считаясь с потерями, добрался до середины реки. Ещё пять минут и нижнюю башню неминуемо захватили бы нападающие. Неожиданно, в небе над полем боя появился неизвестный летательный аппарат с экипажем, состоящим из русскоговорящих мужчин. Командир корабля опознал флаг СССР и без предварительных условий предпринял действия по оказанию немедленной помощи на стороне пограничников. После применения им сверху неизвестного вида оружия, выше по течению и в непосредственной близости от противника, вода в реке в которой находилось около двух тысяч всадников и лошадей — закипела почти мгновенно. В некоторых местах песок и камни на берегу под воздействием высокой температуры оплавились или спеклись. В результате — в рядах войск Урагхбека возникла паника и воины хана повернули назад, к лесу. Возникшая на берегу давка нанесла армии кочевников значительные потери. Они в беспорядке отступили, так что их отход был более похож на бегство. Летательный аппарат приземлился на большом уступе над Блокпостом. После отражение внезапного нападения на ПЗ "Крепость" местных вооружённых формирований на наши позиции перебежал неизвестный, раненый мужчина. Неизвестный одет в военную форму армии США без знаков различия. Документов при себе не имеет. Несмотря на очевидную принадлежность к выходцам из Испании, пока говорит только на английском языке, но сообщил, что испанский понимает как родной, но говорит не так быстро, как на английском. В результате допроса спасённого из плена военнослужащего специального подразделения армии США, капрала Хуана Гонзалеса личный номер 8762459, звание капрал, должность звязист-инструктор, войсковая часть..., дислокация..., проходил обучение..., домашний адрес..., постоянный телефон номер..., призван в армию с ...,родители..., ближайшие родственники,... удалось получить следующую информацию.

1. В горе находится система ходов пространственного перехода, абсолютно легко перекрываемая некими Создателями или Хранителями. Цель создания переходов, выяснить пока не удалось.

2. Неуязвимость хозяев таинственного комплекса зиждется на их высоком технологическом уровне. Командование США снарядило несколько специальных групп по изучению выявленных феноменов и проявило немалую заинтересованность, что подтверждается косвенными фактами. По словам Гонзалеса у подножия создана огромная секретная военно-исследовательская база с мощной инфраструктурой. Ни одна из групп отправленных на изучения таинственного лабиринта — назад не вернулась.

3. Попытки американцев заполучить тайны горы провалились. Группа исследования аномальных явлений, куда входил капрал, почти полностью уничтожена. По словам Гонзалеса это не первая попытка проникнуть в тайны горы. Остальные подразделения также бесследно исчезли в недрах хребта. Выжившие военнослужащие США из группы Гонзалеса, погибли в схватке с кочевниками-аборигенами. Командир отряда предположительно жив и находится в плену у напавших на пограничную заставу "Крепость". Он же вместе с Гонзалесом обеспечил разминирование инженерных заграждений для армии Урагхбека на противоположном берегу реки. Звание командира американской группы — капитан, зовут Джон Макгайр.

4. С большой долей вероятности можно предположить, что один из коридоров и переходов, вероятно ведёт на неизвестную планету солнечной системы(Тейя), находящуюся в точке Лагранжа номер три.

5. Сведения о точном расположении планеты будут получены позже. Вероятнее всего наша группа находится там же.

6. Необходима материальная поддержка заставы и проверка информации по Гонзалесу. Капрал хочет передать письмо родным и близким, так как они за него переживают.

7. Прошу разрешения на вербовку и подтверждения личности Хуана Гонзалеса, видеоматериалы допроса пленного и письменный текст — прилагаются. Также прошу разрешения на принятие шагов с целью заполучения в наши руки командира американского отряда исследования горы, путем оперативных мероприятий и переговоров с Урагхбеком. Вплоть до тривиального обмена.

Командир неизвестного летательного аппарата на близкий контакт идти отказался. Назвался Сан Санычем с Кыртынгана. В разговоре упомянул Бодайбо и Колыму. Потребовал соблюдения мер безопасности для себя и членов его команды. По информации, полученной из предварительной беседы с использованием рации, прилетел на планету Тейя в точке Лагранжа номер три из будущего две тысяче тринадцатого года. Где он считает мы и находимся. Заявление Сан Саныча подтверждается маркировкой переданной им для связи мини-рации компании Моторола. Видеоматериалы прилагаются. Для выяснения всех сопутствующих появлению Неизвестного Летательного Аппарата(НЛА) фактов была достигнута договорённость о личных переговорах, что будут проведены утром 23.06.1982г. начальником ПЗ "Крепость" старшим лейтенантом Зубовым О.В.

По собственным наблюдениям: команда НЛА относится к нам с огромной симпатией, о чем говорит их безоговорочное и незамедлительное вступление в бой на стороне пограничной заставы. Вместе с тем, экипаж корабля проявляет повышенные меры предосторожности, опасаясь за свою личную жизнь и свободу.

НЛА показал удивительные лётные маневренные качества. С виду объект напоминает тарелку, накрытую сверху крышкой. Имеет размер более половины футбольного поля.

Оружие, применённое с воздушного судна, также вызывает немалый интерес и говорит о том, что заявление о том, что лётчики прибыли из будущего не лишено смысла. Просим проверить полученную оперативную информацию и пополнить материальное обеспечение блокпоста боеприпасами, тяжёлым вооружением и продовольствием.

Так как возвращение пограничников заставы откладывается на неопределённый срок, старшина заставы настаивает на передаче по частям двухярусных армейских коек и комплектов спальных принадлежностей из расчета — два на каждого военнослужащего и гражданско-иностранный персонал подразделения.

Старший оперуполномоченный разведотдела — майор Маркин В.И.

Начальник заставы крепость — старший лейтенант Зубов О.В. — ознакомлен. Согласен

22.06.1982г."

* * *

* * *

* * *

— Сан Саныч? Добрый день. Двенадцать часов! Я поднимаюсь? Как понял? Приём? — укоплектованный под завязку дарами солдатский вещмешок лежит возле ног Зубова.

— День добрый. Зуб, ты штоль? Приём, — спрашивает пришелец из того будущего, что до нас ещё не докатилось.

— Я, Сан Саныч. У вас изменений по порядку встречи нет? Приём — черт его знает, что там за ночь могло произойти волшебного, но лучше уточнить.

— Ну, если ты оружия с собой не взял, то нормально. Лови. Приём, — сверху падает скрученная на ночь верёвка. Сидор перемещается за плечи

— Подымайте помалу, — Зуб перебирает ногами по отвесному склону и держится руками за альпийский линь. Когда офицер вкарабкивается на уступ, то ему открывается вид на летающий аппарат старателей. С близкого расстояния Тарелка напоминает ракушку морского гребешка. В тени тарелки стоит пластиковый раздвижной стол и пять стульев. На одном из стульев сидит кряжистый мужик с загорелым и обветренным лицом. Короткий ёжик волос и небритая с утра щетина настраивают на домашний лад. Толстая шея незнакомца вещает о неплохой физической подготовке. Сидящий на стуле улыбается, наблюдая впечатление и реакцию Олега на близкий вид летающего монстра. Однако на поясе у краснолицего не пустая кобура с ТТ, нож в чехле. На столе чернеет пластиком знакомая моторола. Сбоку к лёгкому креслу прислонён охотничий карабин, что своими обводами очень напоминает СВД. Одежда на старателе более чем простая — армейский камуфляж — копия афганки Зубова. На ногах кроссовки с замысловатым рисунком на боку подошвы. Рядом с радиостанцией на столе стоит пепельница, солонка, коробка с салфетками, бутылка с кока-колой, горка пластиковых стаканчиков нанизанных друг на друга. Белые одноразовые ложки, вилки и ножи возвышаются в полиэтиленовых пакетах, ожидая своей участи. Толстая белая тарелка одиноко затерлась в центре композиции. Сан Саныч наслаждается, изучает гостя. Ему нравится видимое отсутствие оружия на представителе "красных". Олег оглядывает громадину, запрокинув голову вверх.

— Что, нравится? — встает мужик и не спеша двигается по направлению к офицеру. Ростом оказывается не ниже самого Зуба.

— Ну, не без этого. Ты что ль Сан Саныч? Я, Олег Зубов, что с тобой по рации говорил. Старший лейтенант погранвойск. Ничего что на ты? — Зуб смотрит на приближающегося к нему с черной палкой в руке Сан Саныча с подозрением, что так просто его за стол не усадят.

— Я — Сан Саныч. Приятно увидеть. А ты Зубов Олег, значит? — тыканье Саныча не коробит. Не дожидаясь подтверждения командует процедурой досмотра летун, — Мешок сними. Выложи всё содержимое на камень. Сам руки подними и повернись ко мне спиной, — совершенно беззлобно констатирует бригадир старателей своё верховенство при первой встрече. Вздох Зубова, поднятые в немом возмущении брови и неодобрительное покачивание головой никакого эффекта на Сан Саныча не производят.

— А если нет? — интересуется офицер, — этож обыск?

— А если нет, — останавливается за спиной Зубова мужчина, — то базара не будет. Вы — вниз, а мы вверх. И, как говорится, до следующих приятных встреч! Вы нам нужны, как корове — драга. Ну, что? Согласен на такую проверку? — в голосе проверяльщика звучит непреклонность и металл неизбежности такого поворота событий. Зуб раздумывает не долго.

— Давай, уж! Потерплю, — выбирает меньшее из зол и соглашается на малое неудобство служивый.

— Это — правильно, что из-за ерунды-то знакомство откладывать, — подслащивает проигрыш Зуба в маленьком споре за независимость северянин.

Золотодобытчик щелкает за спиной кнопкой и Зуб слышит, как зудит зуммер ручного металлоискателя в его руке, когда Саныч проверочно подносит палку к пряжке офицерского ремня на своём поясе. Затем следует бесконтактная проверка боков, спины и ног с поднятыми вверх руками, — Повернись, — командует глава артели, и повторяет манипуляции с поисковым прибором перед грудью, животом коленями и ботинками. Заставляет расстегнуть китель, снять ремень и продемонстрировать отсутствие подозрительных предметов, под курткой. Осмотр заказанных артефактов вываленных на камень вызывает одобрение у хозяина. Тушенка, бычки в томате в количестве трёх банок, сгуща, буханка свежего хлеба в бумажном пакете, три крепких репчатых лучины, промасленный сверток с салом и вездесущая в Союзе "Алёнка" не оставляют артельщика равнодушным. Отдельно лежат свернутые в толстый цилиндр и перевязанные бечевкой газеты и журналы. Сверх вытребованного сверкает смазкой на торце большая металлическая банка с консервированными солёными огурцами, очем можно прочесть на сохранившейся ярко-зелёной этикетке.

— Угу! Ты гляди, всё принёс! Столичной правда не вижу, — огорчается бригадир отсутствию бутылки. Олег, застёгиваясь, усмехается и успокаивает Сан Саныча.

— Бутылка в газеты и журналы завернута, — раскрытие тайны нахождения ёмкости с горючим встречает одобрение, — А без этого никак? — намекает на проверку, недоверие и показывает на металлоискатель офицер.

— Не, никак, — совершенно не обижается на тон услышанного Бригадир и в ответ протягивает ладонь правой руки, — Сан Саныч, — представляется официально он, — Российская Федерация, беспартийный, бригадир артели старателей имени товарища Лагранжа, Кыртынган, Колыма, — абсолютно серьёзно заявляет начальник летающей тарелки. Олег жмёт крепкую пятерню старателя и представляется ещё раз. Расширяет информацию, мол, вот гляди, ничего от тебя дядька не прячу.

— Приятно познакомиться, — соблюдает дипломатическую вежливость военный, — Старший лейтенант Зубов Олег, СССР, член КПСС, начальник пограничной заставы, Краснознамённый Среднеазиатский пограничный округ, Бахарденский отряд, первая комендатура, Туркмения, десять километров от посёлка Фирюза, — раскрывает географию и местоположение, откуда прибыл сюда, офицер и доводит дополнительные данные о себе и географии до собеседника.

— Туркмения это хорошо — там тепло, — оживляется улыбкой артельщик, — Ну, что командир, — кивает на цилиндр с газетами Сан Саныч, — пошли, присядем? В ногах, как говорится, правды нет? — гостепреимство летунов переходит в следующую, более приятную застольную стадию знакомства.

— Пошли — присядем, — соглашается пограничник и задаёт вопрос, — как слеталось? — закопченный наполовину и кое-где оплавленный корпус "Ракушки" даёт понять, что не так просто было добраться до этого места команде из трёх северян.

— Да по разному, — чуть кривится, вспоминая перипетии драпа и перелёта через половину Солнечной системы, отнюдь не космонавт по виду, — главное живые добрались — остальное приложится. А вы, как тут с этими уживались прежде? — качнул в сторону противоположного берега реки под горой Саныч, вспоминая вчерашнюю битву на переправе.

— Да мы их, всего трое суток, как увидали и познакомились. Думали приличные люди. Военные опять же. А они нас решили на гоп-стоп взять. Если бы не твоя машинка в небе — не знаю, чтоб с нами было. Спасибо и должок за нами.

— Ну, спасибом вы от нас не отделаетесь, — весело наполовину пошутил старатель, — а как вы сюда попали — это интересно. Ну, что за встречу и закусим? Чем нам твой начальник тыла послал? — хитро сощурился Сан Саныч в предвкушении занимательной беседы и информации. В "тарелке" и внизу, на заставе, слушающие вдумчиво ловили каждую фразу, что передавала на борт и вокруг себя Моторола, установленная на столе.

Зубов сел и таращился с огромной долей сомнения на полуторалитровую пластиковую ёмкость с кока-колой на столе. Яркая этикетка бутылки, испещрённая надписями на языке очень даже возможного противника, не внушала доверия к собеседнику, а прямо таки требовала пояснить своё происхождение.

"Это, ж с каких же ты складов себе довольствие получаешь? И Моторола, блин, как у бойцов Ахмад шаха Масуда? Стаканчики пластиковые! Наши — картонные! — угрюмо приговорил Саныча к ответу мыслью мозг старшего лейтенанта. Ножи, вилки, ложки из пластмассы также указывали на иностранное происхождение столовых инструментов. От взора Сан Саныча мгновенная настороженность впечатавшаяся в лицо офицера не укрылась.

— Ты что Олег, Кока-Колы ни разу в жизни не видал? — Зуб смотрел на бутылку с тёмной шипучкой, как на гранату-лимонку без предохранительного кольца, выставленную напоказ и готовую взорваться в любой момент самыми чудовищными подозрениями, — Ах да. Глянь сюда на дату выпуска и срок годности. И не бери в голову! Она у нас на каждом углу продаётся ящиками. Я ж говорю — из две тысяче тринадцатого года мы. Тут видно парадокс какой-то на планете происходит. Кстати раз уж вы нам должны "за спасибо", то первый и рассказывай — как вы сюда попали. Справедливо? — предложил план ведения диалога Сан Саныч. Олег взял бутылку с напитком в руки и повертел, читая надписи и щупая удивительное изделие. Наклейка подтверждала слова старшины старателей. Вещество материала, из которого была сделана бутыль, заинтриговало военного не меньше надписей.

— Справедливо, — эхом отозвался офицер, поворачивая бутыль в разные стороны, для детального изучения вражеского продукта.

— Слышь, командир, да не тряси ты её! А то когда откроем, то тут фонтан будет из кока-колы, а не запивон к водке! — учил "предка" Сан Саныч.

— Чего? — переспросил Зубов, с неудовольствием отрываясь от чтения иностранного контента.

— Чего-чего! Газа в ней много. Если растрясёшь, то полбутылки на тебя давлением выплюнет. Будем потом, как мокрые курицы сидеть тут в сладком сиропе. Дай сюда — лучше сало порежь с лучком, пока я причандалы расставлю, — бригадир вытащил ножик из ножен и без всякой опаски передал его в руки пограничника. Олег, прежде чем взяться за луковки с интересом рассмотрел режик старателя.

"А Ножик-то не простой, — анализировал автоматически Зуб, — Лезвие с волновым микроизгибом. Видно только, если очень внимательно присмотреться. А рукоять без упора боевого. Однако сталь не простая, тонкая, прочная, но гибкая". — Выжженный узор, на простой деревянной ручке, рисовал оленей и волков бегущих вдаль. Проморенная и покрытая несколькими слоями лака, рукоять ножа удобно лежала в ладони.

— Сам делал? — спровоцировал собутыльника по будущей беседе Олег.

— Не, — отвечал Саныч занятый вскрытием стопки из одноразовых тарелочек, которой оказалась большая и толстая белая тарелка в центре стола, — подарили в Якутске местные. У них там нож как, у горца кинжал — без него никуда. Якуты сами такие ножи делают — закачаешься. Ты с этим поосторожнее — лазерная нарезка, лезвие изогнуто меленькой микроволной, так что он и режет и пилит одновременно. Не, на глаз не увидишь, — усмехнулся Саныч попытке военного обнаружить декларируемые ТТХ изделия. Лук зашуршал шелухой, лезвие действительно оказалось очень острым. Зуб нахмурился и поискал глазами, куда бы выкинуть мусор. Сорить на природе не хотелось. Сан Саныч, как факир выудил из кармана маленькую трубочку синего пластика, развернул в большой пакет и повесил на спинку стула, где пока находился сидор пограничника.

— Сюда кидай, потом выбросим, — разрешил сомнения офицера и дал указания к действиям хозяйственный золотоискатель. Пока резали хлеб, вскрывали банки, откручивали крышку на "Коле" и сервировали "поле боя" Зуб не переставал удивляться бытовым мелочам, оказавшимся в его поле зрения. Стул оказался крепким и легко справлялся с весом офицера. Стол уверенно выполнял миссию по удержанию продуктов. Тарелочки и стаканчики, правда, легко гнулись, но с задачей ограничения пищи в своём объёме перед её приёмом внутрь, управлялись без проблем. Столовые приборы не отличались твёрдостью металлических, зато их было много. Наконец-то водка булькнула в пластик экономно налитая по пятьдесят грамм каждому, как при ювелирном обвесе, опытной рукой Сан Саныча.

— Спешить не будем, — пояснил экономию огненной воды артельщик.

— Правильно. Одобрям, — согласился Олег.

— Ну, за знакомство? — предложил первый тост и взял на себя роль тамады более старший номинально по возрасту.

— За, присутствующих, — подтвердил офицер. Выпили оба одним глотком. Как наперсток в себя вбросили. Саныч хрустнул огурцом. Мечтательно пожевал, наслаждаясь вкусом и звуком. Зуб ощутил, как обожгла антистрессовая жидкость пищевод, и попробовал "Колю". Напиток действительно оказался шипучим, загазованным, но приятным на вкус.

— Хороша, — оценил добротность "Столичной" старатель, — Не палёная! Вещь! Мягко идёт! Надо было две требовать, — сделал вывод он, — а то у нас пока золото не сдадим — сухой закон, — болтнул лишнего бригадир. Зуб не понял: сдал рыжьё уже Сан Саныч или ему ещё предстоит перевести металл в денежные знаки.

— Что значит не палёная? — поднял брови Олег, искренне удивляясь такой оценке из уст старшего по возрасту потомка.

— Ну, не поддельная, качественная, настоящая, — кратко пояснил, не вдаваясь в подробности будущих безобразий с валютой всех времён и народов Саныч.

— Значит, у вас есть поддельная? — ошарашил мгновенным следствием офицер бригадира.

— Да, полно, — в сердцах махнул рукой и вернулся на землю с небес прошлых воспоминаний старатель, — Ты это, документы какие имеешь при себе? Покажи?

— Легко, — зубов достал из внутреннего кармана афганки офицерское удостоверение личности, жетон с номером, партбилет, права и протянул Санычу. Артельщик взялся за пачку документов и потянул к себе. Зуб не отпускал, выразительно кивнул в сторону карманов Сан Саныча, — Баш на баш.

— Щас, — полез за пазуху бригадир и вытянул из-за борта куртки два паспорта: один СССР с гербом великой державы, а второй России — с золотым двуглавым орлом на обложке. И присовокупил к ним военник.

Некоторое время за столом царила тишина. Оба "дипломата" с огромным вниманием изучали документы собеседника. Саныч — с ностальгией и печалью. Зубов — с познавательным удивлением.

— Охринеть. КПСС. Восемьдесят второй, июнь! — комментировал вслух данные о партийных взносах из членской книжки Зубова Саныч. Офицерское удостоверение он прочёл молча, тихо сверив номер на жетоне и цифры указанные в документе. Водительские права без интереса быстро отложил в сторону. Зуб оторвался от сравнения двух паспортов и вопросительно глянул на старателя. Мол, что тут такого?

— Генсек у вас кто? — неожиданно повторил вопрос самого Зуба Саныч и грустно глянул на офицера.

— Брежнев, Леонид Ильич, — выпрямился Олег в кресле, отодвигаясь от раскрытых книжечек с гербами двух родственных стран.

— То-то и оно, — философски кивнул, вспоминая что-то золотоискатель, и посмотрел в глаза офицера не решаясь предсказать будущее событие.

— Что? Что-то не так? — встревожился военный.

— Афган бушует вовсю? Да? — снова уточнил Саныч.

— Что значит — бушует? Ты к чему клонишь? Выполняем интернациональный долг, как положено, — не понял офицер.

— Вот я про это вот, — удручился чему-то своему, неведомому другому дядька, — Ладно. Сейчас-то хоть веришь? Или на экспертизу затребуешь?

— А копию дашь на видео заснять и бутылку от Кока-колы пустую? — удивил заявкой пограничник.

— Да бери, только сначала допьём. А снимать на видео потом. Давай по порядку! Рассказывай, как вы сюда забрели и что видели. Чтоб и мы потом на ваши грабли второй раз не наступили.

— Так этож государственная тайна, — попытался толи пошутить, толи увильнуть Зубов. Пошутить Саныч разрешил, а увильнуть не дал.

— Ты тут живой сидишь только потому, что мы здесь оказались. Выкладывай, я в долгу за твои секреты не останусь, — тон Саныча не предвещал ничего хорошего в случае отказа. Олег начал излагать. Когда добрался до эпизода с неизвестными Создателями, то Сан Саныч заметно разволновался и плеснул обоим вне очереди водки в прозрачный пластик. Проглотил, не чокаясь и без тоста, из чего Олег сделал вывод, что и тут хозяева планеты отметились. Ишь, как распереживался старатель от одного только упоминания коротенького общения с Хранителями пещеры.

— Ну, а на следующий день они на приступ пошли, — заканчивал свой рассказ Олег, — мы у начальства сразу пулемёты с коробками, пулемётами и лентами от БМП заказали, но те что-то не прислали ещё. А тут эти лавиной через реку. Ну, а потом вы их сверху подогрели. Ну, где-то так.

— А ты своим про нас уже доложил? — зная наперед ответ, спросил Саныч.

— А ты как думаешь? У меня стукач в группе. Не доложу я — он доложит.

— А вычислить?

— Умный зараза. Но пока не гадит. Лишнего не берёт на душу, иначе бы нас тут и похоронили бы вместе с ним. Да и какой смысл? Нового пришлют.

— А как знаешь, что стучит?

-А начальство мне иногда такие задачи ставит, что начинаю понимать — они знают больше, чем я им докладываю.

— А везёт тебе Олег, — совершенно невпопад решил Саныч.

— Это почему же? Черте — где? Связь односторонняя. Противник превосходит в несколько тысяч раз и перспектив — ноль.

— А золото проходное-самородное?

— А толку с него? Оно там — за завесой в цене.

— Зато начальство сюда не заявится никогда. А ты можешь им любую картинку строить. Но сначала надо материалами и инструментами запастись.

— Ты что предлагаешь тут остаться навсегда? А семьи?

— А вас что — спрашивают?

— Что-то у нас односторонний разговор получается. Теперь твоя очередь Сан Саныч. Давай — колись. Как вас сюда принесло и где вы эту летающую дуру построили? Вы вообще не американские ли шпионы? Вон кока-колу из невиданных бутылок хлещете. Вилки-ложки не русские какие-то. На гербе птица двухголовая. Песни, запрещённые у нас там, вы распеваете на все окрестности. Из своих труб чуть дыру в планете не прожгли.

— Что думаешь, мы казачки засланные? Хех! Серый, ты слыхал? — спросил Моторолу Саныч и продолжил, не ожидая ответа, — Принесло нас сюда не по собственному желанию. Кока-колу закупили перед драпом на дорожку. В Америке были да, в самой США. Скрывать не буду. Ложки вилки удобные — мыть не надо, и расход воды в космосе меньше. Птицу на герб не я посадил, так что вопрос к Ельцину — царю Борису. Песни, щас, можно в России любые, и в каком хошь виде петь и хоть где, даже в церкви. Ну, дырку в коре земной нам слабо сотворить, это ты преувеличил для эффекта. А птичка наша ещё и плавать умеет, и над водой, и под водой, — огорошил неожиданно длинной отповедью Сан Саныч пограничника и снова разлил по пятьдесят грамм.

— Угу? — хмыкнул Олег и добрил наполнение "бокалов".

— Ну, за понимание и дружбу? Блин-Клинтон! На одном же языке говорим! — Саныч протянул стаканчик и дзинькнул, изображая звон стекла, когда пластики соприкоснулись.

— Клинтон это что? — помедлил с глотком Зубов. В Ракушке Серый и Семёныч грохнули дружным хохотом. Саныч чуть не прыснул смехом, еле удержав качественный алкоголь в горле и пропихнув его с кашлем далее в глубь организма.

— Кххх, Я те потом расскажу, — заинтриговал артельщик военного, — тебе понравится. Тебе — точно понравится, — уверил он сквозь хохот, вспоминая имя Моники Левински. На этот раз Саныч закусил бычками в томате. А Зубов смачно разжевал шматочек копчёного сала. Учуяв запах к столу прибежала шустрая яшерка и в нерешительности остановилась на солнышке, то и дело щупая воздух тонким язычком, — Хорошо сидим, Олег!

— Ты не уходи в сторону от ответа. Обещал — рассказывай, — настаивал на взаимном откровении офицер. Внизу Марков проверил заряд батареи на видеокамере, что записывала разговор льющийся из динамика буржуйской моторолы.

— Да что рассказывать. Взяли почти пять тонн золота в кармане. Упахались в смерть. Если бы не автоматика Серого — сдохли бы на Кыртынгане. А куда его девать, рыжьё, ведь реализовывать надо. А его у нас на сто пятьдесят миллионов долларов в трюме уменьшенной птички. В начале мы чеченов и ингушей надурили таки на озере. Тонну золота под прикрытием сотовых трубок смогли загнать по безналу, правда пришлось в цене уступить. Но опт он есть опт, никуда не денешься. А потом они нас вычислили и зажали. Если бы не птичка — нас бы уже и в живых не было. Пришлось в Америку лыжи делать, но они нас и там нашли. Вот мы сюда и прилетели.

— Ты не сокращай Сан Саныч, — вкрадчиво ухмыльнулся Зуб, — ты подробности пуляй, или налить ещё?

— Давай. Тут без бутылки не разберёшься. Может добавим? И Сеню позовём? Чтоб по нормальному — на троих давить? Нам с тобой эти поллитра на двоих, как слону дробина.

— А не боишься?

— Не. Серёга прикроет. Он у нас любитель сладкого, а не горького. Трезвый и здоровый образ жизни ведёт. Правда иногда придумавает всякую чертовщину, из-за того, что мозг требует разгрузки, а он его наоборот загружает. И мы потом шарахаемся, как и ты Олежа, черте-где от родных пенат, — Саныч чуть разошёлся, но в рамках себя держал. Пусть знает погранец — есть кому и чем прикрыть спину бригадиру.

— Саныч, а что ты меня про генсека спрашивал? — переход с одной темы на другую был неожиданностью, но у Сан Саныча ответ нашёлся. Бригадир вычислил время смерти генсека, по узелкам ассоциаций. Просто не хотел говорить. А тут появилась возможность отвлечь офицера от причин появления "Ракушки" на Тейе.

— Помрёт он скоро, — как само собой разумеющееся и неоспоримое поведал Зубу Сан Саныч, — Я даже примерно помню когда.

— Кто? Брежнев? Ты с ума сошёл? Недавно по телеку показывали. Живее всех живых.

— Не знаю, что вам показывали, но помрёт он в конце октября — начале ноября. Я что запомнил-то, как раз у брата восьмого ноября день рождения был. Так мы парад смотрели на Красной Площади, потом торт, мороженное и лимонад лопали, а затем уроки в школе отменили. Ну, мы и доели вкусности пока взрослые пришли. По телеку ни мультиков, ни кино, ни "Утренней почты". Тоска, Чайковский, балет и траур. Костёр развели из опавших листьев и срезанных веток, картошку пекли, покуривали втихаря, картишками побаловались.

— А может, припомнишь поточнее? — подобрался, потянулся и подался к противоположной стороне стола Зубов, как хищник в засаде, учуявший добычу. Саныч закатил глаза вверх, как бы в поисках помощи у обгорелого днища летающей посудины. Покрутил ладонью в воздухе, перебирая пальцами и помогая памяти восстановить видения событий прошлого.

— Не, командир, точно не скажу, но после парада точно. Значит в ноябре.

— После седьмого ноября?

— Ну — да! — для Саныча прошлое значение не имело. И он ещё не понял, какую важность для будущего Зубова и его страны несёт информация о дате смерти Генерального Секретаря Коммунистической партии Советского Союза. Но Зуб, пошёл ещё дальше.

— Саныч, а ты помнишь — кто его сменил? — "Король умер! Да здравствует король!". Это стоило многого. Саныч думал недолго. Что таить-то. Хотя?

— Я тебе скажу. Точно помню кто, но что мне за это будет? Вот в Чём вопрос, Олег! У Вас есть купец — у нас есть товар. Про Брежнева я тебе наколку сдал. Передай по команде. Торг, я думаю, будет уместен, — что просить у КГБ — восемьдесят второго года обговорили заранее, — нам нужен счёт в иностранном банке и продать вам за рубли золото, что есть у нас в трюме. Но потом, деревянные поменять на баксы по курсу, и зелень наличкой передать нам через твою пещеру. Капусту упаковать в пачки по десять тысяч гринов каждая.

— Деревянные, что? Баксы? Какая зелень? А капуста вам зачем? Десять тысяч чего?

— Баксы, капуста, грины и зелень это доллары, Олег, так у нас их называют.

— Ты что серьёзно?

— Ещё как серьёзно! Хочешь знать — что с вами будет — плати Олег руками Бюро или Комитета. Все Реквизиты банка должны быть открыты на три имени : моё, Семёныча и Серого. В банк положить сумму в долларах равную миллиону. Счёт должен быть управляем удалённо. Идентификация владельца по единственному экземпляру ключа. И того: три ключа. Мне, Сене и Серому.

— Это как? — далёкий от банковских дел Зубов даже хмыкнул коммерческому "патриотизму" золотодобытчика.

— Ты своим передай. Там разберутся. И поспеши. А то эти Создатели могут проход и другую сторону перекрыть.

— Маркин! Пишите рапорт и передавайте через Светку немедленно. Кассету не забудь! — отдал приказ Зубов майору, который и сам бросился составлять донесений наверх о добытой информации.

— Сан Саныч, а если то, что ты говоришь — не подтвердится?

— А ты, старший лейтенант, не гадай. Пошли гонца к руководству. Если подтвердится, они тебе быстро спустят ЦэУ.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

*

Полковник на "Источнике" знал о состоянии дел в верхнем эшелоне власти гораздо более простых пограничников. Полученную расшифровку половины беседы Саныча с Зубовым переданную вне всякой очереди из "Крепости" он никому не дал прочесть. Тут же опечатал, затребовал борт на Москву и взял с собой в охрану дежурную смену ФПС с окружного узла связи. Оставил за себя заместителя с письменным приказом — всю почту идущую из пещеры — не вскрывать до его возвращения из столицы. Класть в железный ящик, опечатывать и хранить на виду минимум двух пограничников: офицера и рядового. На объект не допускать никого кроме лиц имеющих допуск не ниже заместителя председателя КГБ. Через восемь часов старший офицер сидел в приёмной Ю.В. Андропова. Член Политбюро, не смотря на поздний час, принял гонца из Туркмении незамедлительно.

Юрий Владимирович внимательно ознакомился с содержанием информации. Задал уточняющие вопросы и быстро отослал офицера назад с самыми широкими полномочиями и поднятой по тревоге ротой охраны специальных объектов. "Рексы" были злы за неожиданный подъём и совсем не горели желанием мчаться сломя голову на аэродром. В спешке им успели выдать только штатное оружие и сухпаёк на трое суток. Все думали, что их перебрасывают в Афган, но они ошибались. В Ашхабад по системам связи понеслась стая указаний о безоговорочном содействии начальника особого секретного центра "Источник". На посту устанавливался защищённый пост правительственной связи, СПС и расширенный отдел ФПС, со всеми сопутствующими причиндалам развёртывания в полевых условиях.

— Андрей, — позвал Андропов по интеркому секретаря, когда полковник, прибывший из "Источника" вышел из кабинета всесильного председателя.

— Я слушаю, Юрий Владимирович, — тут же отозвался динамик голосом всегда стоящего на страже интересов Шефа — помощника.

— Состыкуй меня с начальником личной охраны Генерального, — "попросил" член Политбюро.

— Выполняю, — моментально обнадёжил помощник и уточнил, — как срочно, Юрий Владимирович? — главный телохранитель обязан быть всегда в радиусе досягаемости Брежнева, и подчиняется он, номинально, если на то пошло — лично Генсеку. И может того же начальника девятого главного управления КГБ СССР вообще не замечать. Автономен, засекречен и всемогущ, как многоцелевая атомная подводная лодка в закулисье аппарата ЦК КПСС. Однако Председатель ГэБэ в державе второе лицо и официально он руководит и обеспечивает безопасность Леонида Ильича. Значит, терять контакта не стоит. Неизвестно куда подует ветер перемен в смутные времена. Вот и балансирует Начохраны, чтоб и задачу основную выполнить, секреты безопасности соблюсти, и лишнего чего, кому не сказать, как его предшественник. Да и помнит генерал кто его на это теплое, мягкое и обеспеченное кресло порекомендовал из полковничьей грязи.

Через пять минут раздается уважительный по длительности вызов из интеркома.

— Юрий Владимирович, генерал-майор Рябенко будет у вас завтра, в одиннадцать часов утра, — соображает помощник быстро. Нельзя на долго отлучать от генерального Рябенко. Прекрасно помнит генеральный секретарь ЦК КПССС. что одной из ключевых фигур при смещении Хрущёва был именно начальник его личной охраны. И если нет рядом более двух часов генерал-майора, то неизвестно что и подумать может о происходящем глава одной шестой части суши на планете.

— Хорошо Андрей. Вызови людей из седьмого отдела за час до этого времени и пусть они обработают кабинет.

— Будет сделано Юрий Владимирович, — на следующий день генерал-майор Александр Яковлевич Рябенко, начальник личной охраны генсека, вошёл в двери кабинета Председатель КГБ СССР ровно в одиннадцать часов.

— Здравия желаю! Товарищ генерал армии, генерал-майор Рябенко по вашему приказанию прибыл, — начал докладывать личный телохранитель Брежнева, как только закрыл за собой дверь. Андропов замахал рукой на вырядившегося по такому случаю в военную форму генерала. Кадровым военным Начаьник КГБ никогда не был, но субординация в аппарате — показатель преданности системы. Можно быть самым исполнительным и незаменимым , но смотреть на начальство волком, тогда долго в элитной и золотой банке со змеями не проживёшь. Зовёт хозяин кабинета генерала к столу, для проведения совещаний приставленному к его рабочему. Вопреки собственным привычкам и канонам поведения Юрий Владимировач встаёт и подходит на встречу посетителю, широко улыбаясь, встречает Рябенко у середины стола и протягивает руку для приветствия. От такого вопиющего радушия генерал -майору Рябенко становится не по себе, "мороз" собирает кожу на спине электрическим импульсом взбудороженной нервной системы и заливает адреналином мозг, активизируя его на поиск причины такого отношения со стороны Андропова.

— Здравствуйте , Александр Яковлевич. Давайте без казённости и формализма. Садитесь напротив. Как служба? — член Политбюро расположился у противоположного края стола на стуле для гостей и подал пример генералу. Гость немного задержался, как подобает младшему по должности и званию и тоже присел к столу, на такой же стул и лицом к Председателю КГБ.

— Как положено, Юрий Владимирович, в соответствии с инструкцией по охране, — осторожно ответил самый приближённый к Брежневу и его семье человек.

— Что ж, это хорошо. Но предпосылки ведь были. И мы это знаем. Сейчас в последнее время всё идёт вроде бы хорошо и стабильно. Меня это радует. Однако Александр Яковлевич, на основании анализа происшествий я сделал вывод, что ещё и везёт вашему подопечному в плане обычной человеческой удачи. Вы со мной согласны? — Фамилию, имя и отчество Генерального оба пока опускали в своём разговоре, но о ком идёт речь понятно и без уточнений. Андропов смотрел на Рябенко и не спускал глаз за толстыми стёклами очков, с лица генерала. В голове у главы телохранителей пронеслись все те случаи, а их было не меньше сотни, когда жизнь генсека находилась буквально на волоске от гибели или была в угрожающем его бытию положении.

— Конечно. Товарищ генерал армии, мы делаем всё возможное и невозможное, — Андропов поднял брови и побарабанил пальцами по столу. Пауза давала возможность Рябенко понять, что сейчас будет услышано то,ради чего его "попросили дать уединенцию" члену Политбюро. И ему пришлось лично отпрашиваться у генерального под предлогом решения вопросов обеспечения в здании девятки. Благо на Медведева, своего заместителя он мог полностью положиться и ручался головой, оставляя за себя у самого дорогого тела страны.

— Не буду скрывать, — начал Андропов,— нами получена информация, что против Леонида Ильича готовится целая комбинация террористических и виртуозных угроз безопасности. Данные получены из довольно достоверного источника, — Рябенко кивнул, внимая, — В результате своих действий противник ставит целью уничтожить первое лицо государства ещё до ноябрьских праздников, — генерал дёрнулся, реагируя на полученную дезу. Рука Андропова требовательно поднялась и несколькими движениями, как бы вдавила генерала в спинку стула, успокаивая, и потребовала внимания. Андропов продолжил, — Здоровье объекта в последнее время сильно усложнилось, узкий круг высших руководителей страны извещён и проинформирован. Всех тревожит такое зыбкое состояние дел. Комитет всегда выделялся и выделяется среди дргух спецслужб тем, что может предвосхитить любую внешнюю и внутреннюю угрозу, — выбирал нейтральные выражения Председатель, — Поэтому, если. Я повторяю — если, произойдёт непоправимое, а мы все не вечны, необходимо чтобы рядом с Генеральным оказался преданный партии и делу социализма человек. Мы ведь должны рассматривать все, даже самые невероятные случаи? Вы с этим согласны, Александр Яковлевич?

— Безусловно, Юрий Владимирович, — заверил в своей лояльности лично к члену Политбюро Рябенко.

— Тогда у меня к вам будет только одна личная просьба.

— Я весь во внимании Юрий Владимирович.

— Если, ещё раз повторяю, ЕСЛИ неповторимое и неизбежное произойдёт, то, для поддержания порядка в государстве и организации мероприятиях по продолжению жизнедеятельности СССР в нормальном режиме комитет государственной безопасности обязан будет принять некоторые меры. Для своевременности развёртывания сил и средств, в случае такого развития событий, я как руководитель нашей с вами структуры такую новость должен узнать первым. Вам понятна мысль и предложение аналитиков? — Рябенко чуть помедлил с ответом. Его откровенно вербовали, давили и лишали какой-либо собственной инициативы. Вот так вот просто. Без пыток. Правильно составленными фразами. И ответ мог быть только один. Его и услышал Председатель КГБ СССР.

— Так точно, Юрий Владимирович, — Рябенко замолчал, ожидая конкретных установок. Но на такой высоте власти любое указание давалось косвенными намёками. Ну, а если ты не с нами генерал, то извини и подвинься сам, или выбери нас, тем более что не чужие, в одном котле варимся.

— Ну, что ж, надеюсь, вы приложите все усилия, чтоб выполнить свой служебный долг. А я дам указания, для оказания вашей службе любой помощи. Так, чтоб ваши подчинённые делали всё возможное и невозможное, — Андропов встал, давая понять, что встреча закончена.

— Можете не сомневаться, Юрий Владимирович, я немедленно проведу работу с личным составом и доведу до них последнюю информацию, — поднялся и вытянулся перед Андроповым генерал.

— Желаю удачи, Александр Яковлевич. До свидания! — член политбюро протянул руку для приветствия. Рябенко осторожно пожал и отпустил немного вялую длань второго человека страны.

— До свидания, Юрий Владимирович. Разрешите идти? — напомнил о своей принадлежности к касте и команде Председателя личный телохранитель генсека.

— Конечно, конечно Александр Яковлевич, материалы возьмёте у помощника, — напутствовал и провожал к двери генерал-майора — Генерал Армии.

Итак, перед Андроповым тихо, секретно и неумолимо раскрывались основные вехи ближайшего будущего. После информации о том, когда умрёт генсек, можно было составить план мероприятий и подготовиться к такому развитию событий в Москве и по всей стране. Благо ресурсов в комитете предостаточно. Но возникает и второй вопрос к найденному оракулу: Кто и когда сменит самого Юрия Владимировича? — за эти знания Председатель был готов на любые сделки с дьяволом, а не то, что тонну золота купить за американские доллары.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

*

* * *

* * *

* * *

Тейя.

Пока Маркин заваривал кашу с информацией о событиях в будущем и передавал её при помощи четвероногой Светки, разговор под летающей посудиной продолжался своим чередом. Зубов не собирался упустить подробности о причинах явления "Ракушки" и её экипажа перед ясные очи пограничников и местных жителей. Пришлось посылать Сан Санычу вызов за подмогой. Он вытащил из чехла на ремне вторую Моторолу, точную копию той, что стояла на столе, и распорядился, нисколько не сомневаясь, что его услышат. Настроенное на другую частоту устройство без проблем справилось со своей задачей.

— Сеня, что там у нас осталось по беленькой на продскладе? — Зубов ухмыльнулся. Старшина внизу крякнул и хлопнул ладонями. Наверху очень не хватало его присутствия и дельных советов, но передать что-то Зубову он не имел никакой возможности. Сеня поглядел на Серого. Изобретатель развёл руками — мол, твоя епархия, вот и отвечай.

— Есть на семьсот пятьдесят "Абсолют" и литровка "Финляндии". Помидоры в банках. Салями германская. Кофе и Чай. Газзия и чайник. Яичного порошка взять? — попробовал пошутить Семёныч.

— Давай "Абсолют", себя и остальное по списку. Порошок оставь на развод, — не поддался на провокацию подчинённого работника глава артели имени товарища Лагранжа.

* * *

* * *

* * *

* * *

Андропов хоть и подстраховался со стороны охраны Брежнева, но сомнения в том, что предсказанное прошлое сбудется, его не покидали ни на мгновение.

— Андрей, — помощник отозвался, как появление собственного изображения в зеркале — моментально.

— Я слушаю Юрий Владимирович.

— Мне нужен для консультации умница, учёный, эрудит во многих областях и человек с безграничной фантазией в реальном диапазоне познанного. Знаток физики и полей, который разбирался бы в вопросах мироздания и любопытен. Естественно с допуском по всем направлениям. Вы меня поняли? — должность помощника члена политбюро требовала предвосхищения, интуитивного угадывания и просто хорошего изучения своего "хозяина".

— Выполняю, — не раздумывая, ответил секретарь Председателя.

— Я жду, — такая концовка постановки задачи говорит, что Шеф нервничает и готов бросить любое дело ради получения запрашиваемого объекта на свои царственные очи.

— Доложу немедленно, — подтверждает помощник, то, что уяснил срочность требуемого того, чего сам Андропов ещё и не понял и кого.

Через десять минут раздаётся тихий звон интеркома и на пульте вспыхивает и гаснет красная лампочка запроса.

— Да Андрей, — голос Председателя в телефоне сух по тону и непредсказуемо спокоен.

— Академик Бернадский и полковник Егоров из Генерального штаба. Полковник может прибыть сегодня через час. За академиком необходимо послать машину в Шереметьево, где самолёт приземлится через полтора часа.

— Отлично. Подготовить обоих к встрече и работе с особо секретными материалами. И ко мне в кабинет на беседу, — сразу решает второй человек в стране, откладывая на потом другие вопросы.

Инструктаж короток и деловит. Андропов быстро здоровается с вошедшими, предлагает присесть и, сославшись на лимит времени, приступает к изложению условий задачи. Никто ему и не перечит. На таком уровне просто так попить чайку не вызывают.

— Товарищи, нам срочно необходима консультация по вопросу связанному с важнейшими государственными секретами. Также требуются ваши рекомендации по работе группы пограничников попавших в очень запутанную ситуацию. Срочность происходящего желает очень взвешенного, но терпящего волокиты решения. В случае ошибки последствия могут быть очень чувствительны. Поэтому прошу вас оценить ситуацию вероятности происходящего. Предложить наиболее рентабельный вариант взаимодействия с теми, кто с нами вышел на контакт. Все материалы вы получите у моего помощника. Выходить за пределы комплекса зданий во время изучения информации будет запрещено. Еда, удобства, напитки комфорт — есть внутри здания. Жду ваших письменных и личных впечатлений в любое время. Всё товарищи, время дорого. Все подробности у секретаря, — оба приглашённых эксперта не успели промолвить и слова во время монолога Андропова. Но в конце речи им уже не терпелось получить в свои руки загадочные данные, что оказались в руках могущественного ведомства и которые не дают спать члену Политбюро ЦК КПСС.

Результатом работы по изучению всех материалов стала докладная записка. Копии снимать запрещается.

Настоящим доводим до вашего сведения. Выводы по проекту Источник.

1. Вероятность того, что происходящее есть правда в отношении планеты находящейся в точке Лагранжа номер три — весьма высока.

2. Вероятность контакта с более развитой цивилизацией составляет сто процентов.

3. Возможная цель заброски пограничников и лишение их способности вернуться назад — изучение. Наличие американской миссии, кочевников приводит к гипотезе о том, что на Тейе, так называемые, Создатели собирают различные типы исторических, генетических и иных видов организации гомо сапиенс для проведения над ними наблюдений и экспериментов, цель которых пока непонятна. Что требует дополнительных данных по населению планеты. Высока вероятность того, что будут обнаружены организованно-самостоятельные группы из совершенно различных периодов развития человеческой цивилизации.

4. Временные перемещения из будущего вполне возможны и скорее всего пришельцы из 2013 года не просто прилетели на планету, а прошли, как и пограничники, через определённый фильтр Создателей. О чем старатели пока не распространяются в своих беседах с Зубовым.

5. Происходящее вполне вписывается в реалии теории вероятностных перемещений путём прокола червячного прохода в пространственно-временном континууме.

6. Технологические возможности Создателей значительно превышают любые современные разработки и не могут являться предметом манипуляции в руках нашего наиболее вероятного противника.

7. Все материалы, прибывшие через "проход" требуют тщательного научного изучения.

8. Группа пограничников продолжила своё существование по счастливой случайности.

Предлагаем:

1. Усилить группу. Если невозможно сделать это по количественному составу, то средствами обороны и нападения.

2. Создать более комфортные и надёжные условия существования.

3. Провести дополнительную разведку местности и получить пробы грунта, растений, воды, воздуха. Вести ежедневное наблюдение и фиксацию за температурой, давлением, высотой солнца над горизонтом, влажностью и погодой. Сделать снимки звёздного неба в течение всей ночи и передать для изучения в СССР. Сфотографировать местную Луну. Передать насекомых, мелких животных и образцы тканей крупных млекопитающих и рыб.

4. Рекомендуем упрочить дружеские отношения с артелью старателей и использовать их летательный аппарат для разведки местности. С этой целью провести предлагаемую ими сделку по покупке у них драгоценного металла, переводе сумм в доллары и открытия счёта в иностранном банке на условиях путешественников во времени.

5. В личной беседе попытаться опросить Сан Саныча, Серого и Сеню о вероятном контакте с Создателями, летающем аппарате и подробностях событий происходящих в их ветке времени.

6. Организовать будущее получение паспортов, выявленным в нашем времени детям идентифицированным как будущий экипаж "Ракушки" с теми же самыми номерами, сериями, датами и прочими данными указанными в паспортах предъявленных Зубову, для предотвращение разделения веток нашего и Российско-старательского пространственно-временного потока. Установить особый режим поддержки семьям путешественников. Разработать вопросник по выяснению событий способствовавшим развалу СССР во встреченной нами темпорально-параллельной действительности.

7. Сделать официальный запрос правительству США и разрекламировать в СМИ письмо капрала Гонзалеса, если такое он захочет передать родным. Второе — предложить Гонзалесу вступить в ряды Советских Вооруженных Сил вольнонаёмным, так как другого пути к выживанию у него на территории ПЗ "Крепость" нет. В случае подписания контракта выделить то, что проходить службу он будет в Пограничных Войсках КГБ СССР.

Провести консультации с Правительством США, не раскрывая полностью действительного положения дел.

8. Организовать научную экспедицию из самых преданных делу КПСС учёных во главе с академиком Вернадским для изучения феноменов и аномалий, происходящих на объекте источник, что послужит также и оперативно-быстрой аналитической оценке происходящих перемен, и выработке наиболее подходящих рекомендаций.

9. Провести комплексное обследование лошади провозящей через проход материальные ресурсы.

10. Усовершенствовать инфраструктуру вокруг объекта: полевой аэродром, автомобильное шоссе, железнодорожная ветка, система космической связи, база материально-технического снабжения.

11. Усилить обороноспособность "Источника" средствами ПВО, тактической авиации и артиллерийских систем.

12. Создать отдел контрразведывательного обеспечения объекта. Оборудовать посты постоянного технического наблюдения на вершине водораздела содержащего в недрах обнаруженную сеть подземных коммуникаций.

13. Соблюдать повышенные меры безопасности.

14. Так как врядли пограничники контактировали с руководителями инопланетной цивилизации, то в дальнейшем рекомендуем именовать представителей иного мира — Исполнителями или Хранителями, того что сотворили настоящие Создатели. Расу — испами или хронами.

15. Застолбить специальными вешками выявленные и наиболее золотоносные места возле нижней башни.

16. Обеспечить оружием и боеприпасами, обучить ипользованию автоматов и прочего — Ахмеда и Селима, поставить на довольствие и зачислить в штат, как вольнонаёмных. Оказать помощь в охране и выпасе бараньего стада на опушке леса вдоль противоположного берега реки.

17. Захватить в плен языка из армии Урагхбека, вскрыть систему подчинения, структуру гособразования, основные пункты дислокации и снабжения. Выяснить уровень развития общества и территорию расселения. Утановить вероятность существования карт прилегающей местности захватить, выменять или купить их.

18. Продолжить мероприятия направленные на освобождению командира американской группы охраны.

19. Поощрить личный состав ПЗ крепость материальными, служебными и моральносихологическими стимулами.

20. Поставить задачу на предварительный расчёт экпедиции в точку Лагранжа номер три для визуального подтверждения существования планеты Тейя и её обитателей.

21. Продолжить поиск дополнительных проходов в горном массиве Копет— Дага.

22. Обеспечить группу записывающими средствами и расходными материалами. Фиксировать любое изменение сложившейся обстановки и вести ежедневный "Бортовой Журнал".

23. Обеспечить ПЗ крепость автономным, коппактным и экономичным источником электрической энергии, вплоть до закупки такого оборудования за рубежом не менее чем в двух экземплярах.

24. Установить и оборудовать простейший пост технического наблюдения и радиоразведки.

25. Для обычных нужд закупить лошадей , построить конюшню и укреплённый загон для скота. Соорудить печь.

26. Предложить разработку месторождения золота на паях с артелью "имени товарища Лагранжа". Минимальная уступка не должна быть выше сорока процентов от добытого золотого песка. и самородков.

27. Соорудить мост через реку Золотинку с учётом вероятных паводков. Или связать стыковую переправу из самодельных плотов, используя стволы местных деревьев.

28. Передать для использования и разведки резиновые лодки типа "Зодиак" с подвесными моторами.

29. Соорудить баню.

30. Создать простейшие инженерные заграждения.

Академик Тюрин В.А.

Начальник отдела анализа информации аномальных явлений ГШ МО СССР Полковник Егоров Д.М.

Число. Дата. Подписи.

"Утверждаю" — Ю.В. Андропов.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

ФСБ.

"Рапорт. 2013 год.

Настоящим довожу до вашего сведения.

Мерами по профилактической прослушке региона выявлена следующая информация. Трём старателям (клички Саныч, Серый, Сеня), районе Кыртынгана удалось самостоятельным образом намыть пять тонн золота зимой. Сам факт такого происшествия является чрезвычайно сомнительным. Однако, высока вероятность того, что они просто нашли клад или старый схрон удачливых предков. Золотоискатели попытались реализовать часть золота на черном рынке, который контролирует чеченско-ингушская организованная группировка во главе с известным по кличке Муса руководителем.

Агент-перекупщик (Илес-Илияс-Ильяс) вышел на личный контакт с незарегистрированной артелью и подтвердил наличие тысячи килограммов "золотого песка" у продавцов.

Мусой была организована попытка захвата золота и самих старателей. Операция провалилась. Чтобы не потерять источник золота, сулящий хорошую прибыль, Муса согласился на честный обмен, с условием, что остальное добытое золото бригада также продаст ему по той же цене. С места сделки Мусой было получено видео с мобильного телефона, на котором четко просматривается летательный аппарат необычной формы.

Записанные переговоры во время снятия видео говорят о том, что чеченцы предприняли неудачную попытку захвата. Затем на общий счёт (Серого, Сени и Сан Саныча — данные паспорта, отпечатки пальцев, личные подписи владельцев заранее переданы по интернету) в иностранный банк была переведена значительная сумма — сорок миллионов долларов. Ещё десять миллионов наличкой передали в руки удачливых старателей боевики группы захвата Мусы. По поиску проведённому в банковской системе России — такого перевода сделано ни из одного отделения коммерческого или иного банка — не было. Из чего можно сделать вывод, что деньги были переведены из иностранного банка.

Путём отслеживания интернет потока спутникового канала установлен офшорный банк, номер счета и корреспондент который перевёл деньги на счет старателей.

Данный адрес является адресом банка в Саудовской Аравии, принадлежащий на паях одному из членов королевской семьи саудитов и высокопоставленному руководителю Катара. Ранее с этого счета были зафиксированы денежные вливания на счета чеченских сепаратистов и их финансовых спонсоров. Ресурс является точкой сбора финансовых потоков идущих на поддержание газавата — священной войны с неверными с целью комбинированного захвата новых территорий подвластных мусульманским законам и традициям.

Из расшифровки переговоров обнаружены данные о том, что у старателей имеется ещё четыре тонны золотого шлиха добытого на территории Российской федерации. И у них есть намерение также сбыть это золото на черном рынке, получив минимальную прибыль — сто миллионов долларов.

Данные по тонне золота преданы в оперативное сопровождение управлению по Магаданской области.

Таким образом:

1. Методом радиоразведки зафиксирован также неопознанный летательный аппарат предположительно самодельной конструкции, который превышает своими тех характеристиками любые известные летательные аппараты, что само по себе составляет значительный интерес.

2.Выявлена добыча и скрытая попытка реализации золота в особо крупных размерах.

3. Обращаю ваше внимание. При проверке данных космической разведки поступила информация об аномальном потеплении в районе Кыртынгана, что длилось с декабря по февраль 2013 года. Выявленные явление было отнесено к аномально сейсмической деятельности в земной коре, результатом которого был выброс разогретой воды и пара в длительном промежутке времени через разломы в тектонических плитах. Предложение о посылке экспедиции в место активного потепления было "заморожено" до наступления полярного дня и летнего потепления в районе аномалии, а также вследствие отсутствия должного финансирования.

Предлагаю:

1. Разработать план оперативной реализации полученной информации с целью вербовки одного из заместителей Мусы, для установления контроля за деятельностью группировки и подчинения сети осведомителей, исполнителей и руководителей ОПГ интересам государства.

2. Начать поиск исчезнувших с места обмена золотоискателей. Цель — получение информации о спонсорах Мусы (через банк получатель), и данных о самодельном летательном аппарате вплоть до его захвата и месте добычи золота.

3. Усилить контроль над регионом с привлечением средств космического мониторинга местности".

Резолюция: передать материалы в оперативную разработку. К реализации приступить немедленно."

* * *

* * *

* * *

* * *

**

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

— Когда Серый дал нам возможность воплотить свою мечту, то мы все его изобреталки начали воспринимать как само собой разумеющееся состояние вещей, — начал рассказывать Сан Саныч, — сразу-то у него бы ничего не вышло, почти шесть лет готовился. Вытащил нас из Сочей зимой и приволок на Кыртынган. И пока я лично не снял первый взяток и не проверил мелкие шлиховые самородки, то не верил ни грамма, просто катался за чужой счёт. Мало ли что придёт в голову взбаламошенному мечтателю. А тут рыжьё пошло намываться из золотого кармана, как песок в кромку берега на повороте русла. Да. А как тонну загрузили в первую "Ракушку" — задумался. Но отступать-то поздно. Карман до конца не взят, а выработка — вот она! Любой вертолёт засечет летом место и тогда будет весело. Это у нас по новостям в стране всё путём и власть у Путина, а по жизни — правит тот, у кого схвачено в регионе больше. Вот так у нас и разграничились две власти, а то и три. Официальная: с ментами, чинушами и госслужбами и серая часть: с бандитами, подпольной мафией и ворьём. А над всем этим основанием и за ним Гэбьё президентское присматривает — свою долю от дохода получает, разруливает инциденты конкуренции двух сил и красиво выступает перед народом, когда катастрофа или ещё что плохое происходит. Так что вершина кремлёвская всегда перед простым людом о нём заботится показательно, особенно когда народ мрёт совсем уж пачками. Или от вот-вот замерзнет, например, зимой, или под наводнение попадёт, или пожаром захлебнётся, да мало ли бедствий может быть. Тут вся президентская рать на белых лошадках, в сверкающих рубашках и прибывает, блистая погонами, галстуками, улыбками, лампасами. И телевизионщики тут как тут — глядите на заботу о вас граждане, делайте выводы, прикидывайте мысль к носу — за кого вам голосовать на выборах. А больше и голосовать то не за кого. Двух личная система — президент-премьер с безграничной рокировкой. В общем, жить можно. Только если денюжки есть или ты в Москве прописку имеешь. Ага. А на периферии или ты под монополистом пашешь как негр на плантации или пропадёшь ни за понюшку. А семьи? А детишки? Им стабильность нужна, чтоб воспитывать. Вот мы с Сеней и не завели себе пока баб постоянных. Дело то старательское он спокон веку рядом со смертью и лишениями и трудностями ходит. Да. А тут тонна золота! Ты представляешь себе старший лейтенант, что это такое? А? — Олег поморщился после вопроса Сан Саныча. Октябрятская, пионерская, комсомольская и партийные организации напирали больше на другие жизненные ценности и не без успеха. Сан Саныч наливает всем троим из бутылки Абсолюта и замечает, как пристально наблюдает за манипуляциями с посудой Олег, — это свобода Олег. Хочешь — дом строй, хочешь — учись, хош — детишек рожай. Хм!

— Что, интересно вражины придумали? Зато удобно — невыливашка получается, — пояснил работу пробки на бутылке Саныч, — Ну, гопота планеты — за нас, за тех, кто в поиске! — угадал бригадир объединяющее старателей и пограничников слово.

— Ну. А дальше то, что было? — не дал увести разговор в сторону Олег, после того как хрустнул очередной пограничный огурчик на зубах у обоих старателей.

— Хех, а ведь точно, — встрял Семёныч, — вы ищете, как отсюда убраться и то, что вам командование приказало обнаружить, а мы хотим выход найти из капкана на Земле и домой вернуться. Ведь не украли ж мы золото — своим трудом извлекли из породы. Нам теперь жить да жить.

— Ага, и детей пора уж наживать, — Сан Саныч запил принятое вовнутрь кока-колей и готовился продолжить повествование.

— Сняли из кармана не три тонны как задумывали, а все пять. Вот тут и начались у нас проблемы. Его ж сбыть надо! А кому? Государству? Нас грохнут или в тюрягу упекут за такую сумму раз десять подряд, не задумываясь. Решили мы тонну попытаться загнать по дешёвке — по тыще пятьсот за грамм или ну минимум за тысячу двести. Оказалось, что и этот вариант Серый продумал. И светило нам не менее сорока лямов зелёных за тысячу килограммов рыжья. Поначалу у нас даже всё получилось.

— Сорока чего? — не удержался от вопроса Олег.

— Лямов. Миллионов значит, — пояснил Сеня, давая бригадиру короткую передышку.

ААА, -протянул, запоминая сленговый выворот двадцать первого века Зубов, — И что?

— Да. ничо. Чуть нас не похоронили в сопках. Как там — тайга закон, а медведь прокурор.

— И кто кого? Судя по тому, что вы здесь с тонной золота — у них не вышло? Да и откуда там чечены и ингуши? Они сроду шахтёрсим делом не занимались?

это ты в точку Олег попал — шахтёры и старатели из них дрянные. Зато перекупщики отменные, без совести, уважения и ... в общем те, кто у нас рынок взял человеческими понятиями по отношеню к нам, старателям, отягощены не были.

* * *

* * *

**

Ильясу наплевать, что там случилось. Официально он хозяин бара около аэропорта в Бодайбо. Собственно заведение обслуживало в первую очередь тех, кто убывал на материк. Так как самолёты летали редко, то во вторую очередь торговая точка обслуживает и местный персонал тех, кому надоело сидеть дома. Да кухня есть хорошая и повар штатный — жаль клиентов мало. Зато ассортимент — любой. А чего нет на прилавке, есть под ним. Если бы Ильяс Надоев жил одним этим промыслом, то давно пошёл бы по миру. Но жизнь местного торговца имеет ещё один источник дохода. Знают о нём все. Вот только поймать не могут. А связываться с Ильясом кроме того опасно.

Скупает хозяин бара золото через посредников у старателей и местных жителей. Платит наличкой, хотя и грабительски занижает цену за грамм. Все знают, как обратиться к Ильясу. Ведомо жителям, что кормит чеченец не только местную милицию, ставшую полицией, но и администрацию с летунами вместе. Собрал к себе в работники таких мордоворотов и уркаганов, что хоть пробу пробивай на лбу. Звонок раздался в баре холодной первомартовской ночью. Всего то на улице минус тридцать, а, поди, ж ты — не жарко.

— Привет Илияс, как поживаешь? — обладатель голоса ставил Ильясу спутниковые антенны, настраивал интернет, вязал в сеть с соседями, чтоб платить за сервис меньше и подключал видеокамеры. Вся эта электроника и механика работает исправно и Надоеву совершенно не требовались услуги Серого в данный момент. Тем более что по договору он должен делать профилактику к открытию старательского сезона. Исходя из таких размышлений, делается вывод, что, скорее всего что-то надо Серому от чеченца.

— И тебе привет, дарагой. Хорошо поживаю. Спасибо. Чем могу помочь? — что с этим инженером долго разговаривать? Золота в тайге до лета не будет. Наверно денег попросит взаймы до сезона промывочного. Получит под такой процент, что настройку аппаратуры сделает бесплатно. Тут же решил Ильяс. Если хочет купить что, то мог бы и зайти. Хотя кто его знает, где он шатается. Говорили, что убыл в разведывательную партию для установки антенн Джипиэс и спутниковой связи, заодно расчёт сотовых антенн должен сделать. А то в посёлке только четыре пока стоит.

— У меня к тебе дело Ильяс. По песку. Если можно — выйди на улицу. Я в вездеходе. Не хотелось бы, чтоб кто-то нас случайно услышал, — никак шлих притащил, наверно перекупил припрятанное у кого-нибудь на отшибе, что по зимнику встретил. Прикидывал Ильяс. Всё равно, шлих если принёс, то придётся идти внутрь — взвешивать принесённое. Значит или шлиха у него нет или много так, что в помещение, где есть нацмены Надоева — не сунется. Будет договариваться. Но вообще-то... тогда зачем вся осторожность. И намёк на песок? С оружием Ильяс не ходил. Ничто так не охраняет человека как молва, слухи и факты. Те, кто плохо жил с чеченцем кончали ещё хуже, чем существовали. Доказать причастность торговца к смерти ни разу не смогли, но запомнили. Поэтому Надоев не боялся личной встречи, тем более с очкариком, как мысленно он обзывал Серого. Накинул полушубок с огромным воротником, водрузил выпендрёжную пыжиковую шапку на голову, сунул ноги в унты и вышел на высокое крыльцо поднятого на сваи дома. Холод приятно остудил нагретое внутри помещения лицо и запарил выдыхаемым воздухом. Ветер стих. Внизу, под крыльцом, урчал арктический вездеход. Ильяс сразу узнал машину — на таких коробочках уехали на холод полярной ночи Серый с двумя старателями для непонятных целей толи разведки, толи подготовки, или навигации. Да иблис его знает. Вернулись видать не с пустыми руками. Его увидели через наполовину замерзшее стекло и открыли боковую дверь. Вездеходы были переделаны, и удобный вход ударил облаком теплого пара по стене окружающего холода.

— Ильяс залезай, а то выстудится кабина, — в открытой двери оказалось лицо очень похудевшего за почти два месяца отсутствия Сереги-электроника.

Ильяс не спеша ступил на стальной порожек, медленно и с достоинством поднялся на ступень вверх. Дверь тут же захлопнулась проворным Серёгой, а гостю оказали неожиданный приём. В относительно просторном пространстве грузового отсека по краям стояли лавочки, а между ними откидной стол. На противоположной скамье сидел знакомый старатель по прозвищу Сан Саныч и держал в руке ТТ гостеприимно направленный в грудь мафиози.

— И что дальше? — почти брезгливо спросил чеченец, — вас потом мои джигиты порвут на ремешки для собак. А от тебя Серый не ожидал! — хотел повернуться Ильяс, не обращая внимания, на оружие артельщика. Но Саныч неожиданно встал и почти без замаха толкнул неуклюжего торговца в грудь свободной рукой. Ильяс потерял равновесие в тесноте ограниченного пространства и вынужденно упал на скамью позади себя. В руке артельщика появился опасный охотничий нож и лёг лезвием на шею от уха до уха Надоева. ТТ спрятался в складках одежды бригадира.

— Ты Ильяс лучше не дёргайся, а то качнёт на снежной яме и всё, — ножичком Саныч хвастался не раз в кабаке, лезвие не режика не тупилось, а только становилось острее . Ильяс кипел гневом, но вынужден был сидеть спокойно пока Серый! Гяур! Вязал ему руки и закрывал глаза теплым шарфом, — Ты не переживай мы тебе кое-что показать хотим, — хотел успокоить пленного Саныч.

— А привезти свои показатели нельзя было, — угрюмо и злобно поинтересовался ослеплённый пленник.

— Боюсь, что после демонстрации добытого мы даже до выезда из посёлка не доедем. Поэтому, будь добр — потерпи. Комиссионных от такого куша тебе на всю жизнь хватит и внукам останется, — разговор о прибыли немного убедил скупщика в том, что грабить и убивать не будут. Иначе, зачем шарф на глаза вязать. Следовательно, не хотят, чтоб понял куда едем. Посёлок — то маленький, найду. Зря что ли прикормил почти всех, кого касался интерес. А за деньги можно найти не только иголку в стоге сена.

Для пользы дела Ильяс начал считать повороты. Сбился. Продолжил простой счёт времени. Ехали долго, около часа. Но за пределы жилых строений не выбрались. Серый снял повязку и открыл дверь. Сзади с пистолетом в руке двигается Саныч — не сбежишь. Да и зачем. Интересно к чему такая театральная постановка. Ильяса вывели из одного вездехода и тут же завели в другой. В этом гусеничном тягаче посреди грузового отсека стоял, занимая почти всю площадь, составной ящик, набранный из одинаковых стальных ячеек, в которых перевозили большие объёмы золота — до ста килограмм на аффинажный завод. Верх ящика составляла панель, отодвигаемая в сторону при открытии. Борт ящика и край панели венчали соединяемые при закрытии вместе два массивных металлических ушка, куда и просовывалась, замыкая драгоценный кофр, дужка солидного амбарного замка. Замок лежал на панели, бездействуя.

— Серый, света добавь и развяжи ему руки. А ты глазами не сверкай. Будешь бузить — ногу прострелю,— Серёга развязал руки и отступил к креслу водителя. Чеченец не спускал глаз с кофра. Не менее десяти секций, тут же подсчитал он, — Открывай панельку Ильяс, а то ты нам не поверишь, — качнул стволом в сторону стального параллелепипеда Саныч. Когда панель отошла в сторону, то неочищенный шлих тускло блеснул желтым благородством своего внутреннего состояния. Высота ящика говорила о неприлично большом весе. Ильяс не поленился — запустил руку по локоть в золотую кучу. Полушубок мешает — на пол его. Рука, освобожденная от широты мехового рукава, с трудом добралась до середины высоты "сундука с сокровищем". Саныч смотрел, усмехаясь, как Илияс отодвинул панель дальше и попробовал глубину насыпанного шлиха в другом месте. Теперь стала понятна осторожность, опаска золотоискателей и цель за которой они мотались в убийственную зиму на Кыртынган.

— Сколько здесь? — собрал губы в серьёзную гармошку перекупщик.

— Тонна, — коротко ответил Саныч и убрал теперь не нужный пистолет в кобуру под меховой курткой.

— Почем хотите продать? — Ильяс глаз не сводил с Сан Саныча.

— По Сорок Пять американок, — кивнул на кофр артельщик.

— Ты с ума сошёл — это сорок пять лимонов баксов. Где я тебе их возьму?!

— Найдёшь! Или я к ингушам пойду, — пригрозил старатель и тут же пояснил, что он в теме сечёт,— Ты это рыжьё загонишь за пятьдесят гринов за грамм и наваришь ещё пять мильёнов комиссионных. Сведи нас с покупателем и вали в Сочи с такими деньжищами, — опроверг помыслы чечена о снижении цены Саныч.

Вам никто не даст столько денег наличкой, — с сомнением в голосе сказал Ильяс и присел прямо на шлих в ящике, как на скамейку. Задумчиво набрал полную ладонь, поднял к глазам и высыпал обратно, — и мне их взять негде.

— Тогда извини Ильяс, знать не судьба тебе куш схлопотать. Давай руки — вяжи его Серый, — с сожалением сказал артельщик и в ладоне Сан Саныча снова появился Тульский Токарева.

— Стойте, мне нужно минимум три дня, чтоб договориться.

— Угу, — оптимистично кивнул Сан Саныч, поощряя прогресс в переговорах. И тут же обрезал — сутки. И платёж безналом по переводу в указанный нами банк.

— Где ж ты у нас терминал найдёшь? Этож тебе не прибор — техника, — унизительно поинтересовался Надоев.

— Мои проблемы, — нагло улыбнулся Саныч.

— Хочу получить свою часть золотом, — зло заявил Ильяс после того как оценил сказанное Санычем и мгновенно просчитал варианты.

— Что, боишься, что тебя твой спонсор кинет? Это я понимаю, — не остался в долгу Саша, — будет тебе золотом, — обнадёжил перекупщика он.

— Половину сейчас, — бессовестно заявил Илияс и осклабился.

— Ещё чего! Кило задатка получишь, когда я поговорю с покупателем. Остальное, после перечисления денег. Согласен? — подцепил на крючок алчности бригадир торговца.

— Ну, гляди Сан Саныч, если обманешь — ты моих джигитов знаешь. А за такие бабки мы тебя, где хочешь, найдём, — пригрозил на всякий случай Илияс, — К ингушам не ходи. Узнаю — сдам тебя в ментовку, вместе с ними.

— Как связываться будем?

— Так по спутниковому, без проблем. Завтра — жду ответ. Учти Илияс — мы знаем, где тебя искать если что. Глаза ему и руки вяжи, — приказал Серому Саныч. На этот раз старатели связали Надоеву и ноги, — Чтоб глупостей не наделал, — пояснил Семёныч, завязывая узел лишним бантиком, для форсу и чтоб развязывал подольше.

После того как чечена аккуратно поставили на ноги у крыльца его собственного заведения он немедленно принялся развязывать свои конечности. Вездеход взревел двигателем и "растаял" в полярной ночи, затихая лязганием замерзшего металла траков и грохотом ведущей передаточной звёздочки. Злой как дьявол Илияс поднял на ноги всех своих боевиков — уркаганов. Поиски похитителей по всему посёлку результатов не дали. Следы вездехода вели к реке. Тут ещё и погода испортилась, и повалил сплошной снег, наваливая и так уже высокие сугробы. О преследовании старателей не могло быть и речи. Ильяс заперся в личном кабинете и принялся названивать по выученным наизусть телефонам. Прибыль от сделки могла быть баснословной. На вырученные деньги можно было год безбедно поддерживать боевые отряды обоих джааматов в их праведной борьбе с неверными оружием, снаряжением и оплатой услуг высококлассных наёмников из арабских стран.

Разговор чеченца уловила чувствительная аппаратура прослушки региона. Выделила ключевые фразы из текста. Сопоставила с языками. Умная машина расшифровала общий смысл, и немедленно включила автоматическую запись, сохраняя временный файлы в качестве постоянных, для защиты от сбоев. На пульте дежурного специалиста зажглась лампочка, сигнализируя о том, что записанная беседа относится к категории важных. Система распознавания речи подключилась к сетевому принтеру и запустила процесс распечатки разговора с зарегистрированных номеров абонентов. Комплекс "Геопривязка" вывел координаты входящего и исходящего телефонов. Через час доклад о звонке лёг на стол руководителя ФСБ в регионе.

— Ну, что? Как думаешь — позвонит? — засомневался Сеня.

— Да куда он денется с подводной лодки, — обнадёжил Сан Саныч, устраиваясь в теплоте жилого отсека удобнее. Первым на вахту заступал Серый — можно было спокойно поспать целых восемь часов.

* * *

* * *

* * *

**

Илияс заперся в своём кабинете, глотнул прямо из горлышка коричневого скотча из заморской бутылки. Вдохнул — выдохнул и взялся за телефон. Осторожно набрал номер и тут же приложил трубку к уху, боялся пропустить ответ. Запрашиваемый абонент ответил зразу, как будто ждал звонка. От мгновенности быстроты появления звука первой фразы у Илияса по спине пробежал холодок в хорошо натопленном внутреннем помещении заведения. Впечатление было такое, как будто собеседник наперёд знал, что будет делать перекупщик, и предвосхищал его поступки заранее.

— Маршалла (привет), Илес! — назвал его настоящим чеченским именем тот, кому предназначался звонок, — у тебя что-то случилось, — продолжил на родном языке хозяин повелительного тона.

— Маршалла, Муса, — осторожно-вежливо поприветствовал абонента Илияс, — у меня есть интересное предложение от тех, кто приносит товар, но без вашей помощи мне его не осилить. Объём товара значительно превышает мои возможности, — оба говорили так, чтобы не употреблять международных слов, которые легко распознает Служба радиоперехвата. По осторожному подбору слов и скупо-выверенному построению предложений Муса сообразил, что Илес не просто волнуется, а находится в состоянии крайнего возбуждения. И всеми силами старается не передать свои чувства через радиоэфир.

— Насколько много товара? — конкретизировал Муса информацию своего подопечного.

— Столько шелигду, сколько пальцев есть у настоящего чеченца, — вывернулся Илияс, не называя в эфире ни число, ни полагающееся слову бочка прилагательное — большая.

— Что они просят?

— Они просят столько зелёных лимонов наличными, сколько пальцев на обеих руках. И ещё четыре раза по столько забросить на их счёт в зарубежном хранилище безденежным способом.

— Ты товар видел?

— Видел, прощупал от верха до низа и обмерял. Товар настоящий и они говорят, что если обмен пройдёт хорошо, то у них есть для нас ещё более веское предложение.

— ТЫ понимаешь? Насколько это серьёзно? Иншалла!

— Уважаемый Муса, прибыль будет выше любых предположений, а если у них есть ещё столько же, то их надо брать живьём. Только вы сможете справиться с таким предложением, я бы довольствовался скромными комиссионными.

— Брать надо то, что точно есть. Насколько они серьёзны?

— Практически это три человека, но среди них есть очень технически грамотный человек. Есть опытный начальник и один на подхвате. Они чрезвычайно осторожны. Связь только по их звонку на мой мобильный аппарат.

— Как они тебе показали товар?

— Похитили из посёлка. Завезли к месту, где был товар и дали время, чтоб я проверил. А затем связали и вернули назад. Сами бесследно укатили в тайгу. Следы засыпал снегопад.

— Оружие?

— Три карабина. Три ТТ. Патроны. Вероятно толовые шашки. Помповка. Три вездехода МТЛБ. Один транспортный, один жилой, один под склад и прицепы. Рации УКВ Моторола — обычные. Радиосканер. Компьютер. Спутниковая связь.

— Ты понимаешь Ильяс, что будет с тобой, если это засада федералов или ингушская западня?

— Муса, вы знаете, я бы не посмел позвонить, если бы не был уверен в том, что видел.

— Откуда у них столько товара?

— Товар ещё мокрый. Уважаемый Муса. Свежий, только из-под земли. Я в этом деле разбираюсь и сам прощупал весь взяток. Столько невозможно утаить в посёлке. Или они нашли заначку прошлых предшественников, или они необычайно удачливы. Скорее первое. И они ездили просто вывезти клад. Летом то у нас непроходимые дебри, — пояснил местные условия перекупщик и продолжил излагать собственные выводы. Муса перебил Илияса, не сильно заморачиваясь чувствами собеседника по этому поводу. Илияс верноподданно внимал.

— Значит, в этой нычке может быть ещё товар, поэтому они его и предлагают. Если это не весь клад, а лишь часть его, то нам очень повезло. Но если сделка провалится, и мы потеряем деньги — спрос с тебя. Ты меня понял Илес?

— Да уважаемый. Головой своей ручаюсь в том, что вам рассказал о продавцах. Они просят сообщить им ответ и указать время.

— Передай, что их условия приняты. Пусть звонят раз в день и интересуются — пришла ли посылка из Сысояна. Подготовь место, аэропорт, договорись с местными ментами. Оповести всех, что приедет охрана и привезёт дорогостоящее оборудование и секретные блоки космической связи для установки вблизи посёлка. Поэтому сопровождать аппаратуру будут военные и бывшие военные из частной охранной фирмы с оружием и на спецтранспорте. Понял?

— Да Муса. Когда ждать группу, уважаемый?

— Не беги впереди рысака, Илес — зашибёт! — лениво поучил и предостерёг от лишнего любопытства Муса, — жди на телефоне. Мимо тебя они не пройдут. А пока пошли своих орлов в лес. На охоту якобы и пусть поищут тщательно возле посёлка, не могли же они улететь на своём вездеходе. И ещё, проверь и договорись о фрахте для полётов над тайгой транспортный вертолёт или самолёт с возможностью выброса парашютистов. Если будут проблемы с техникой — подкинь и пообещай денег, премию, оплату, но чтоб летуны могли подняться в воздух по первому требованию. Ты всё запомнил? — отрубил лишние вопросы Муса.

— Да, уважаемый Муса! Могу ли я надеяться на скромное вознаграждение при удачном исходе дала? — спрашивает Илияс и тут же понимает, что ошибся. Но уже поздно.

— Значит, сомнения у тебя всё-таки есть, — не спрашивает, а утверждает куратор точки сбора золотого песка.

— Жди. Отменить всегда успеем. Сразу им не сообщай пусть, помучаются неведением — сговорчивее будут. А с ингушами я договорюсь. И тебя не обижу, свой процент получишь. Марша айла! — закончил разговор черный координатор сбора золота в регионе.

— Марша айла! Уважаемый Муса! — еле успел пропеть в микрофон слова прощания Илес, прежде, чем связь прервалась.

"Ага, как же, свой процент! Разбежался. Тут незрелыми цитрусовыми на несколько штук пахнет, а он один процент. Гяур!" — подумал Илияс и начал соображать, как утащить золото лично для себя, минуя людей Мусы, что заберут всё что попадёт им в руки. Надо было немедленно выходить на Саныча и играть свою игру, — Как же, буду сидеть и ждать, как баран шашлыка". Илияс вызвал помощника.

— Шовхал! Иди сюда срочное дело есть!

— Да, Илес! — не задержался долго подчинённый.

— Возьми в кладовке старую колбасу от указателя ветродуя и вывеси на малом флагштоке возле склада. Немедленно, — добавил начальник пресекая любые возражения. удивлённый неожиданным распоряжением, бородатый, смуглый и горбоносый подчинённый пожал плечами и всё -таки возразил. Что не порадовало Илияса.

— Один не смогу. Держать надо с двух сторон.

— Возьми Беслана и чтоб через десять минут колбаса была над крышей. Приду, проверю, — повысил голос всегда спокойный Илияс, что было на него не похоже.

— Хорошо, начальник, — уже иду, — успокоил Шовхал своего руководителя и, подтверждая сказанное, повернулся и быстро направился к двери.

— Ты хотел меня услышать Илияс — говори быстро, иначе засекут твои начальники, — без предисловий раздался в трубке голос Саныча, — у тебя десять секунд, — Ильяс не терял времени даром.

— Они согласны, но ты обещал мне мою долю отдельно, в золоте, — заботился, прежде всего, о себе чеченец.

— Будет тебе доля. Как прибудут — сигнал прежний. Конец связи, — заканчивает разговор Сан Саныч. И смотрит на Серого, что поднял большой палец вверх.

— Ну, что мужики? Началась движуха. Серый, ты уверен, что они нас не переиграют?

— Уверен бригадир. Это наша земля. И мы тут хозяева. К тому же о "Ракушке" не знает никто.

— Главное — заставить их делать то, что нам нужно.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

*

Звонок, как его не ожидали в баре аэропорта Бодайбон, но раздался непредсказуемо звонко и вдруг.

— Привет Илияс! Молчи и слушай, — потребовал, не дожидаясь ответа на приветствие, голос Сан Саныча из мобильника, — включай свою Моторолу на первый стандартный канал — будем общаться по УКВ, чтоб твои шустрые воины меня не взяли в "треугольники соты". Усёк? — Сотовый замолк. Илияс вопросительно посмотрел на командира "гостей". Иса кивнул. Повинуясь, связист вытащил радиостанцию и повернул черный регулятор громкости до упора.

Включенная Моторола радостно булькнула и тресканула эфиром в руках помощника и затихла.

— Илияс! Как слышишь меня, приём? — потребовал Сан Саныч через динамик прилизанного технологиями приборчика. Иса протянул руку в сторону связиста и тот стремительно, но аккуратно вложил в ладонь эмира черный параллелепипед с торчком обрезиненной антенны.

— Меня зовут Иса. Слышу хорошо. Проводить обмен буду я. Товар готов к передаче?

— Приятно слышать деловую речь Иса. У меня всё готово. А вы, уважаемый — привезли заказанную мной плату? Приём, — соблюдал армейские правила ведения переговоров по радио Сан Саныч. Это немного злило угрюмого Ису, напоминая о событиях не так уж и далёкого прошлого, когда подобные окончания он слышал от настоящих военных и совсем не на игрушечной войне.

— Да мы привезли столько, сколько ты хотел. Но нам приходится охранять такую сумму.

— Я заметил, уважаемый Иса. У вас солидная охрана, три МТЛБ. Вам нечего бояться. Приём, — "тянул кота за хвост" бригадир, вынуждая соперника продолжать разговор.

— Большие деньги, большая охрана, — злился Иса. Сан Саныч на весь эфир раскладывал состав его группы, — Где и когда производим обмен? — Сан Саныч подумал, что собеседник не так прост, как кажется, если у него с таким именем напрочь отсутствует горский акцент.

— Тридцать человек с автоматами и пулемётами? НСВТ в башне под брезентом на последнем транспортере? Где ж ты такой взял? Как провёз в аэропорт? Как погрузил? И вся эта радость против трёх старателей с карабинами? Это больше похоже на группу захвата Иса? С десятикратным превосходством? А? Что скажешь? — засыпал подозрениями чеченца артельщик.

— Что хочешь, чтобы я ответил русский? Я за эти деньги отвечаю головой! У меня смена шест человек! И таких — три! И резерв на форс-можор десят человек. Заместитель и я! — лукавил Иса и даже начал резать окончания слов в числительных, чтоб добавить экспрессии в своё справедливое возмущение. Сан Саныч "Повёлся".

— Ну, ты деньги привёз. Сейчас-то зачем столько молодцев и почти танк?

— У вас края опасные, заключённые бывшие полнаселения составляют. Бережёного, аллах бережёт. Пока товар в обмен нэ получу — деньги буду охранять, так как хочу. Нэ хочешь с охраной? Назад улечу. Нэ тяни, русский, место и время назначай! Нэ знаешь как — сюда приезжай. Тут тепло, милиция, аэропорт рядом. И зачем мне тебя воевать в плен, если Илияс говорит, что у тебя ещё товар есть.

— Логично стелешь Иса! Хорошо, только десять своих орлов оставь в посёлке. Возьмёшь больше — встречи не будет. Завтра. Место — на озере. Илияс знает где. Там рыбацкий домик есть с печкой. Приедете к восьми утра. Рацию включите, и я вам расскажу, что дальше делать. Повторить? — с иронией спросил Сан Саныч.

— Нэ надо, — Илияс стоял рядом, слушал и кивал, подтверждая, что все, что изложил Сан Саныч, есть правда, доступная и не трудная в познании и использовании против самого Сан Саныча. Моторола замолкла в руке Исы, и он предал её не глядя за спину — помощнику, — Откуда он знает — что привёз Ан-12? — вопрос адресованный Илиясу заставил перекупщика объясняться. Но самообладания торговец не потерял.

— Аэропорт виден с окружающих сопок, как башня мечети в селе с муэдзином в навершии. Достаточно простого бинокля чтоб, разглядеть то, что выгружали из самолёта.

— Хорошо. Карту. Где это озеро? — начал военный совет Иса. По окончании совета отдал простой приказ. — Выезд в семь утра. Подъём в шесть. Десантники ждут команду на Аэродроме. Остальные — проверить оружие. Оставить караул у автоматов, парашютов и вездеходов. И спать, — бойцы дисциплинированно рассосались понукаемые младшими командирами.

Иса отозвал своего заместителя в сторону.

— Шамиль, я не верю здесь никому. Поэтому возьми трёх свободных и иди сейчас на озеро налегке и одном вездеходе. Разведай подходы. Положи двух снайперов в спецкостюмах, где сам думаешь, лучше будет и доложи мне по рации. Заодно возьми с собой этого Илияса — не нравится мне он.

— Понял Иса — выступаю, — помощник позвал к себе трёх немногословных бойцов и тихо пояснил, что делать. Озадачил Илияса. И через час один из вездеходов сорвался с места и укатил по старой дороге в сторону замерзшего зимой озера и реки, что в него впадала. Ещё через три часа Шамиль доложил, что подходов всего четыре. Это дорога к избушке рыбаков. Речки: впадающая и вытекающая из озера. И оба снайпера засядут в местах соединения речек с озером. Старая просека для человека не проходима из-за метрового снега. Озеро промерзло и легко держит МТЛБ. Илияс заготавливает дрова. Обзор с берега от бревенчатого домика — превосходный.

— Ни один гяур не проскочит, — завершил свой доклад Шамиль.

— Хорошо Шамиль, наблюдайте.

Сан Саныч также волновался за успех обмена. Он вообще не верил ни одному слову из сказанного ему Исой.

— Серый, проверь движки на "Ракушке". Семёныч — вездеход посмотри, чтоб не заглох, там до берега километров пять топать по сугробам, — нервничал за успех дела бригадир. Вечер перед схваткой он завсегда наполнен делами и переживаниями. А лучшее средство от мандража во все времена одно — работа.

Снег хрустко скрипел под подошвами обутых на Ису унтов, когда он вышел из вездехода у рыбачьего сруба-избушки. "Рассвет" полярной ночи равномерно освещал белую гладь замерзшего озера, добросовестно засыпанного снегом за зиму. Пар, выдыхаемый людьми, собирался и конденсировался на масках, что закрывали лица по глаза. У многих на капюшонах и шапках блистали прозрачным стёклышками не нужные в заполярье защитные очки. Шамиль встретил Ису возде правой гусеницы транспортёра.

— Изменений нет. Вокруг ни души. Проверили в инфракрасном режиме — пусто. Тепловизор в этой холодрыге работает не на два, а на все четыре километра.

— Снайпера не замёрзли? — беспокоился Иса за наблюдателей.

— У них всё нормально. Костюмы брали со склада девятого управления, в них можно лежать сутки на снегу.

— Поменяй на свежих — эти за "ночь" устали, мне нужны бодрые глаза и уши отряда. Что там, на средине темнеет? — посреди озера вдалеке чернели длинными и вытянутыми силуэтами остовы деревьев, воткнутые в лежалый снег по самый лёд.

— Это стволы сушняка. Скорее всего метка того места, где он нам встречу назначит, — Иса вопросительно посмотрел на заместителя требуя объяснения.

— Больше негде. Вокруг белое пространство. Подойти близко незамеченным невозможно. Если у них есть тепловизор — маскировка бесполезна, — пояснил свои выводы из обстановки Шамиль.

— Пошли два транспортёра по периметру берега, пока у нас есть час до встречи. Пусть пошумят, оглядят окрестности, притрутся к местности, и в кутерме и грохоте — поменяют стрелков. И оставь их в местах у впадения и вытекания рек, — составляет диспозицию главный боевик.

— Иса — они не придут, если мы окружим озеро сейчас, — не понял замысел командира помощник.

— А мы и не будем его окружать. МТЛБ с пулемётом оставь у избушки, а третий вездеход поставь у просеки. Но пусть прежде проедет через эти вешки — сшибёт их, покрутится на месте и проверит точку их установки на сюрпризы. Я хочу подразнить русского. Если он умный и нас боится, то вообще не сунется в эту западню. А если он достойный противник или глупец, он начнёт качать права и ставить свои условия. Заодно и подвижность проверим по сугробам. Понял? — воинственный нохча, которого не смогли взять и склонить даже тумены Орды, проснулся в Исе желанием подтвердить свою исключительность, непобедимость и превосходство.

— Иншалла, — Шамиль взял в руки рацию и начал отдавать распоряжения на чеченском языке.

Три вездехода зарычали урчащими прежде движками и мерно покатили каждый в своём направлении. Два ГПТ двинули по замерзшему льду вокруг озера по его периметру. Один полярный транспортёр пошёл в направлении темнеющих вешек на середине озера. Гул дизелей тонул в безмолвии и величии севера. Противник Исы не желал прежде времени появляться на горские очи соперника. Сан Саныч наблюдал, оценивал и материл. Ругань, как это ни странно, но не мешала, а наоборот помогала бригадиру анализировать происходящее и принимать правильное решение.

— Не ну ты смотри, что он сука делает! — бурчал он в микрофон, — вешки нам повалял! Шифруется на своём языке — нерусь! От жеж паршивец. Сеня, врубай джи-пи-эс на точку рандеву. , — приказал он Семёновичу, когда вездеход Исы добросовестно утрамбовал в лёд и снег, деревянные ориентиры посреди озера.

"Не, Иван Сусанин это наша фирменная разработка, — подумал артельщик с тревогой поглядывая, как из двух вездеходов вывалились и тут же исчезли на снежной белизне силуэты в зимних маскировочных костюмах.

— Ух ты, страхуется чеченец! Мужики он похоже снайперов-охотников нам на обе речки постановил. Серый — имей ввиду их винтари на километр бьют!

— Прорвёмся по вертикали Сан Саныч, — успокаивает Серёга бригадира , но самому как то не по себе от основательности действий военизированной охраны перекупщиков. Озеро грамотно берут в клещи. Если это рекогносцировка, то так они и охватят замерзшую чашу, когда в центре появится приз с тонной золота внутри. Учитывая беспросветность манёвра убегания в глубь тайги в марте месяце, ходы Исы безпроигрышны и сулят немалый доход боевикам на нужды затянувшейся Чеченской войны. Семёныч молчит. У него режим радиомолчания, чтоб не дай бог чичи не засекли до поры нагруженный тонной золота вездеход.

Рация в кармане ожила и выдала череду электрических импульсов в микродинамик закреплённый в ушах людей оцепивших замерзший водоём.

— Доброе утро Иса, — проявил вежливость собеседник, — Как спалось? Не замерзли? Приём, — участливо ударил военным порядком построения фразы Саныч. Рядовые солдаты обоих "армий" внимали каждому звуку из радиоэфира.

— Сапсибо дорогой, — чуть дрогнул голос нохчи, и язык перепутал место при произношении русского слова благодарности, — Всё хорошо. Как у тебя? Все ли по-доброму? Помощь не нужна? — намекнул на вес товара командир охраны.

— Да, помощь нужна, — оживился голос Сан Саныча добровольному предложению чеченца, — Будь любезен, скажи своим водителям, чтоб убрали вездеходы к домику, где ты сидишь. И заодно своих кукушек сними с гнёзд, пока они себе чего-нить важное не отморозили, — попросил артельщик, вызывая гнев Шамиля и усмешку понимания на лице Исы.

— УУУ! Шайтан! — не выдержал Шамиль, комментируя услышанные требования, облаченные в настойчивую иронию просьбы о помощи.

— Хорошо, дорогой, сейчас дам команду, — ответил глава кавказской делегации в Заполярье и отпустил тангенту, — Значит русский готов к обмену и золото где-то рядом, — задумчиво успокоил Шамиля начальник, — Давай команду — освободить берег и забрать снайперов. Деваться им некуда. Пусть мне только золото покажут. Я им устрою жэдэ вокзал! — пообещал невидимым старателям Иса. В эфир посыпались команды на чеченском языке. У выхода и входа речек из чаши водоёма поднялись две фигуры в добротном зимнем камуфляже и, тяжело проваливаясь в снегу, побежали к открытым люкам вездеходов. Третий транспортёр развернулся и "пошёл" через центр озера напрямую к рыбачьему домику пыхтя выбросами работающего дизеля.

— Сеня — заводи ВСУ, — коротко отреагировал на движение транспортёров противника по льду Саныч, — пока они доберутся до ихнего штаба — как раз прогреешь масло, соляру и антифриз, — Сеня оговорено молчал, не отвечая на приказ бригадира. Однако в шуме и грохоте собственных машин никто из чеченцев не услышал, как завелась вспомогательная силовая установка МТЛБ Семёныча и, не спеша, начала подготовку холодного двигателя к запуску.

— А дальше что?

— Дальше Сеня привёз им запертый прицеп в центр озера. А Иса послал своего знатока по золоту проверить — не дурим ли мы его. Я сказал, чтоб проверяльщик Исы открыл замок ключом, привязанным к двери, и зашёл внутрь прицепа. Потом — чтоб включил свет и закрыл дверь. Далее Сеня вышел и запер вайнаха этим же замком в стальной коробке и сообщил, где находится ключ от кофра. Боец кофр открыл и начал шлих проверять. А то ещё подсыпем породы в пустой в ящик. Ага. Я попросил приготовиться к переводу денег на счет в швейцарском банке. Ну, а что мелочиться. Сеня, по плану бросил "синеглазку" в люк заведенного вездехода чеченцев и сел на люк. Предусмотрительно подержал люк, не давая выскочить на свободу находящимся внутри нохчам, дверцы то заклинил перед этим. Через некоторое время оттуда, из отпущенного Сеней люка, с криками и воплями вывалились в сугроб два боевика. Боеспособными они не были никак. Потому, как тёрли глаза снегом, а это им мало помогало. Да, качественный газ в СССР делали военные. Сеня им по башке дал прикладом их же автомата. Повязал и к движку усадил, где теплее, шоб не помёрзли. А сам внутрь полез. Сумки нашёл. В них доллары. Сеня их проверил шустренько, приборчик у Сени был, выданный Серёгой — оказалось, что фальшивки в куклах. Да, мне по другому каналу сообщил, и "понеслась лиса по кочкам".

— Что значит понеслась?

— ОТК Исы золото проверило. А доложить то не может. Открыл Сеня ему окошко извне, тот пробурчал на чеченском в рацию подтверждение. И мы все замерли в ожидании.

Как и следовало предсказывать, после сообщения о золоте, от избушки рванули вперёд все три МТЛБ. Два по краям озера, а тот, что с пулемётом прямо к центру по пробитой колее. Правда Иса не будь дураком — поднял в небо вертолёт и "Аннушку вторую" со своими парашютистами. И всё это кодло на Сеню мчится.

— И что? Драпанул?

— Сеня этого орла горного в прицепе за собой и потащил вверх к устью. Ну, им до центра озера надо было пилить пять кэмэ, А Сене столько же до устья. Да вертолёту с самолётом до нас около получаса лёта.

А за поворотом реки "Ракушка" стоит. Не, не эта — поменьше раза в три, но прицеп подняла. Вездеход мы бросили на реке и в небо ушли, как от стоячих. Они транспортер взяли пустой, ну и всё на этом закончилось бы. Только Муса вмешался, когда Иса доложил ему о неудаче. Тонна золота и военнопленный чеченец в прицепе озадачили Мусу ненадолго. Он приказал соединить его лично с Санычем, если тот захочет войти в контакт.

— Саша, дарагой, извини мои бойцы пагарячились. Сам пойми — куш бальшой, парни молодые — решили в кавбоев поиграть. Я лично приношу извинения за причинённые неудобства! — Муса сообразил быстро, уйдут ведь к черту с тонной желтухи и неизвестно где вывернутся. Ищи их потом. А прибыль даже от купленного золота была неимоверно привлекательной.

— Неудобства говоришь, — еле сдерживая злость, прорычал Сан Саныч, вытирая потные волосы и шею, — Тогда за неудобства с тебя штраф — три лимона баксов за наши жизни и лям за вездеход и за наши нервные системы ещё цитрус на полку. Согласись Муса — это дёшево. И учти, у нас ещё четыре тонны рыжья есть. Если снова обманывать собрался — забудь про это золото.

— Саша — мы серьёзные люди. Теперь я тебе верю. Верни товар на место, пусть мой парень подтвердит. И я тут же устрою перевод. А Иса передаст настоящую зелень в наличке.

— Пять лимонов плюс на счёт. Вместо сорока пяти — пятьдесят. Минус десять наличкой — сорок лямов. Ты меня хорошо понял Муса?

— Саша, я же сказал мы деловые люди. Всё будет в точности. Но хотелось бы узнать, когда ты можешь доставить остальной товар?

— Уважаемый — сначала докажи, что ты не крутишь с нами динамо. Потом поговорим о следующей сделке.

— У вас там ещё светло?

— Да.

— Как быстро можешь вернуть прицеп на место?

— За час. Если твои горячие, горные парни уберутся с периметра озера к избушке немедленно. И вездеход если мне покорёжат — я твой с пулемётом заберу.

— Договорились. Иса ты слышал? И без самодеятельности, — добавил последнюю фразу по-чеченски Муса.

— Да, Муса, — недовольно рыкнул в рацию командир горцев и изо всей силы пнул каток МТЛБ унтом, в ярости от собственного бессилия. Экономические интересы были выше понятий ночхаллы, — готовь чемоданы Шамиль, — приказал заместителю главный чеченец. Два больших металлических чемодана перегрузили в вездеход, и тот двинулся к середине озера в третий раз.

— Оставьте чемоданы в точке встречи, и возвращай своих людей к домику, — лаконично костатировал Сан Саныч, — Пока вездеход к избушке не приедет обмена не будет! — усёк Иса? — уже не церемонился с командиром вайнахов бригадир.

— Назад к домику! — по-русски передал команду в эфир Иса.

Ракушка села на утрамбованный гусеницами снег, после того, как Сеня отцепил принайтовленный к брюху прицеп с золотом. Издалека разглядеть было очень трудно, что происходит в центре озера, поэтому манипуляции с прицепом команде Исы пришлось пережить, бессильно наблюдая с берега.

— Эй. Узник замка Иф! — постучал по броне МТЛБ прикладом трофейного автомата Семёныч. — Передай своим, что ты в точке обмена и подтверди, что золото при тебе полностью. И, если можно по-русски, — попросил через закрытую дверь озадаченного происходящими событиями и ничего не ведающего чеченца тракторист. Оконце открылось, и рация в руках запертого вайнаха ожила.

— Товар при мне полностью. Ваха, — коротко сказал "охранник".

— Переводи деньги! — потребовал от Мусы Сан Саныч и начал смотреть в сторону Серого, что контролировал состояние счёта через интернет доступ спутникового канала.

— Есть, сорок миллионов долларов на общем счету, — дал отмашку Серёга.

— Хорошо — деньги в банке. Ну, жди теперь Иса, пока твои бумажные доллары все не пересчитаем и не проверим. И без глупостей, — предупредил Саныч и приказал

Сене, — не вздумай чемоданы брать. Всё что там есть в сумку и в "Ракушку". Серый — наблюдай, чтоб гадость какую не устроили честные мусульмане.

Доллары в чемоданах оказались настоящие. Ключ от двери прицепа привязали к замку. Передали Исе — где открывалка находится. И облегчённая на несколько тонн "тарелка" ушла над замерзшим озером в сторону леса, не дожидаясь подхода вооружённых до зубов "золотодобытчиков" Мусы. Столько золота сразу в одном месте ни один боевик в своей жизни ни разу не видел.

* * *

* * *

* * *

* * *

**

* * *

* * *

*

Знаешь Олежа, я тебе коротенько выскажу основные вехи, а то мы так до утра сидеть будем. Тонну мы одну оставили, остальные загнали чеченцам. И тут нас начали пасти не только чичи, но и твои коллеги из ФСБ и военные. Облегченная Ракушка металась по тайге и меняла позиции чуть не два раза на день. Но от военных не сбежишь, пара СУ-24МР неустанно наводила на нас вертолёты, да у них радиуса не хватало. Решили мы тикать. Ночью выбрались к трассе, сели на хвост контейнеровозу и погнали над ним на бреющем. Потом догнали поезд, и пошли над составом по железке. Тихим полуночным сапом добрались до Новосибирска. Решили передохнуть. Пока вся эта трехомудия происходила, Серый висел в интернете и чтось там набивал, отправлял, запускал.

Оказалось, он вторую Ракушку строил в пустующем цехе "Рубина". Чертежи у него давно были заготовлены, оставалось заплатить, ну и заплатил, гад, все почти наши бабки. За корпуса тройные, титановые, оборудование передовое и рабсилу квалифицированную. Типа миллионер Себе игрушку строит — шоб тебе и летать, и плавать, и нырять, и в космос, и в ад. Пока мы тащились вдоль Транссиба нам новую Ракушку и построили. У них там, оказывается, всё готово было по договорённостям. Только собрать как конструктор. Нам Серый потом сказал, когда забирать прилетели. Забери — попробуй. Секретный завод! Да — дырок в заборе не меряно. Точно секретный. Правда, денег немного, но осталось — миллионов сорок.

— Тута нас с Сеней и осенило — он не бредит. Он нас натурально волокёт к этому Лагрынжу номер три!

— Поволок нас в Америку. А за нами ГБ всех собак спустило. Плюс нохчи своего держат в системе, чтоб как ФСБ нас вычислит — первыми нас схавать. Пока туда-сюда бегали, то Серый последние сорок мильёнов потратил на дооборудование Ракушки. А старую — не бросили — не. На ней Сеня, как хвостик за мамкой. А потом нас и ФБР вычислили, а может им эту мысль федералы наши подкинули. Но попали мы в очень красивом банке, вернее я в капкан федерального бюро расследований. Если б не Ракушка — хана. Серый меня прямо с крыши снял, днём, на виду у всего американского народа в Сан-Хосе. За нами кинулась такая стая вертолётов, что думали всё — прилетели, приплыли, добегались. Не, дали дёру вертикально вверх. Ух, и вжало нас в кресла. А Серый орет, мол, скафандры одевайте, что на Байконуре закупили, а то янки Рапторов подняли в воздух. Попробовали мы смыться из воздушного пространства США. А они по нам — ракету антиспутниковую. Сбил её Серёгин компьютер, расплавил в стратосфере над Атлантикой. Я Серёге кричу, что давай в Европу двинем. Он машет рукой вниз и орёт, что Военные поднимают по тревоге ПВО НАТО. МЫ к северам двинули, а оттуда наши Т-59 парой по наши души и жарят открытым текстом: "Сдавайтесь, сажайтесь и отдавайтесь нам". А снизу кто-то бубнит по чеченски, мы ж на озере наслушались. В общем, спереди паны, позади атаманы, слева и справа носатые, снизу С-400. Только вверх. Они ж не знали. Мы тоже не очень Серёге доверяли, пока Луну не пролетели. А дальше по компьютерной схеме, только успевали в туалет "бегать" по очереди в невесомости. Трудное это дело без гравитации опорожняться, чуть, что не так — оно потом летает, ты его ловишь. Жуть. Привыкли. Сюда летели почти месяц.

Ну, а потом через атмосферу прорвались. А тут вы с татарами в шашки играете на речке. Мы просто одурели. А когда вы про КГБ сказали, всё — решили что и тут нас ФСБ достал. А на планете думают, что нас укокошили. Мы им малую ракушку сбросили с Большой, когда уходили на орбиту. Вот так. Хошь верь — хошь не верь.

— Ну, ты навалил Саныч!

— А ты проверь.

— Лучше скажи, ты Создателей наших не встречал по дороге?

— А ты откуда знаешь?

— Больно ты резко водку выпил как я тебе про пещеру и завесу рассказал.

— Наблюдательный значит

— Так на том и стоим.

— Были Они. Перед посадкой нас прихватили.

— И что?

— Побеседовали.

— Саныч — не крути. Рассказывай. И объясни, как вам удалось в Сан-Хосе забраться без паспорта?

— Чё это без паспорта? Все три настоящие визы у нас на руках и сейчас где-то в ракушке валяются. Чего к нам их ФБР и прелепилось. Мы ж в наглую в Силиконовую долину завалились — типа туристы.

— А как вы в Америку въехали?

— Так через Канаду, пешком зашли, на водопады посмотреть. Вначале Сеня прошёл, потом мы с Серёгой перелетели. Подняли путешественника на борт и он нас снова на Канадскую территорию завёз. Ту уже мы пешочком через границу перешли, с вещмешками, компасами, палатками за плечами. А Семен по воздуху, на бреющем нарушил так сказать воздушное пространство.

— Саныч, да ты врёшь. А в Канаду вы как завалились?

— Ну, это просто было. Мы себе паспорта канадские сделали. Вернее Серёга подал от нас от всех, как от крутых бизнесменов прошение на получение ихнего гражданства. А так как на счетах у нас сто пятьдесят мильёнов американских долларов висело, и Серёга купил у них три сарая под Оттавой, то мы предстали перед правительством страны кленового листа как обеспеченные владельцы недвижимости. Вид на жительство и все полагающие нам документы мы получили влёт.

— В Канаду тоже на Ракушке прилетели?

— Ага. Мы её оформили, как воздушный шар-крыло и опытно— конструкторский образец. Даже таможню прошли. И самым наглым образом у них грант попросили на НИОКР. Вот тут видно нами серьёзные люди и заинтересовались. Правда мы тёрли им в уши, что внутри гелий, поэтому так легко от земли отрывается. Нам ещё повезло, что Серый прикупил домики на севере, где народу мало поблизости проживает. Ну, мы там хоть отдохнули с Сеней от трудов праведных, — улыбнулся Саныч и потянулся, вспоминая, как они Семёном прошлись по барам ближайшего местного городка, — представляешь — там наши тоже живут! А какие у них девки в официантках ходят, Олежа! Ух! Кровь с шоколадом!

— Негры что ли?

— Ну, мне негритянка попалась. Умная девка! Просекла, что мы не пустые, но пить как мы не могла. Ты бы видел её глаза, когда мы с Сеней первую бутылку приговорили! — начал описывать эпопею установления на уши канадской провинции бригадир. Но Зуб хотел слышать не про амурные дела, а про то, как Саныч общался с канадцами.

— И на каком же вы языке с ними говорили? На якутском? — сомнение так и выпало непререкаемым тоном на интеллект бригадира.

— Чего это на якутском? На канадском, — отмёл подозрения Сан Саныч, — только он очень у них на английский похож.

— А когда ж вы его выучили?

— Не к нам вопрос. Вон Кулибин спустится после профилактики — его и спросишь. Месяц и основы языка с нашим акцентом, но у нас с Семёном появились. Писали, правда, как черепахи по песку, но почти без ошибок. А как ты думал, я с ними в Сан-Хосе вопросы решал по оборудованию Ракушки? Видать акцент и подвёл.

— А дальше? Вы в каком месяце оттуда драп устроили?

— В прошлом году.

— Саныч, этож бред сумасшедшего.

— А у нас там сейчас жизнь такая, что мой бред лучше любой реальности.

— А как вы между собой общались? По рации? Когда тебя с крыши в Сан-Хосе снимали?

— Зачем по рации? По мобильникам.

— А это ещё что?

— Ну, как моторола только лучше. Телефон переносной. Размером меньше, чем Моторола, но зато где хошь звонишь, и батареи на два дня хватает. У нас у каждого по два штуки было. А у нормального человека один всегда есть.

— Карманные телефоны? Ну, ты загнул Саныч! Мне легче в тарелку поверить, чем в то, что у каждого в союзе по телефону размером с паспорт.

— Ну, ты сам хотел, чтоб я тебе всё рассказал. Может для первого раза хватит? Вон темнеет уж, — попытался свернуть застолье артельщик.

— Погоди бригадир, а Создатели?

— Давай я тебе завтра про них — на свежую голову, или вон лучше Серёга пусть излагает. Он с ними в основном общался, пока мы с Семёном воздух ртами ловили, да ушами хлопали.

— И где они вас прихватили?

— На орбите Тейи. Когда мы на посадку начали место выбирать и вычисления готовить.

— И как оно?

— Как оно? Чувствуешь себя подопытным тараканом. А то ты не знаешь? — Семёныч подтверждающе кивнул и агрессивно разлил по пластику стаканчиков водку

— Ну, за победу?

— Над кем?

— Над татарами например!

— Давай! — допили. Закусили. Попрощались. Олег забрал с собой не только бутылку Кока-колы, но и посудину от абсолюта, использованные вилки, ложки, тарелки — весь мусор, чтоб сбросить в отстойник старшины или сжечь. Маркин решил наоборот. И передал пакет с отбросами со Светкой на Источник.

* * *

* * *

* * *

*

* * *

* * *

* * *

* * *

Серый был немногословен.

— Мы для Хронов материал для для инопланетного интернета, — если про материал что-то ещё было понятно, то про интернет пограничник был ни в Зуб ногой.

— Это ещё что?

— Машинка такая для связи, хранения, получения, объявления, представления и передачи информации. Американцы придумали, чтоб по нам лупить атомными бомбами в случае войны. Сидишь дома перед тобой печатная машинка с клавиатурой и экран. На телевизоре вся информация отображается. Связь со всем миром почти мгновенная. Общайся — нехочу. Без границ. Ограничений. Редактирования. Что надо — поиск включил и тут тебе ответов — хоть соли в бочки. Понял?

— Понял, — иронично ответил старший лейтенант. СЕрый не обратил внимания на сарказм сочившийся из иронии военного и продолжил.

— У нас интернет привязан к проводам, электричеству, инфрструктуре, спутникам. То есть мне нужен громоздкий терминал для входа и оборудование поддержки, хранения данных и сортировки — серверы. А у них интернет устроен по другому. Мне надо компьютер включить чтоб в инет зайти , а им стоит лишь подумать и они в хроносети. Картинки с ответами прямо в мозг проэктируются, дальность ничем не ограничена, объём памяти сумасшедший. Знаешь что они для хранилища данных используют?

— Ну?

— Наши океаны и Луна. Каждая молекула воды хранит террабайты информации. Цепочка молекул -запись миллионов лет эволюции планеты и окружающего пространства. Те метеоры и пояс астероидов на орбите Сатурна — результат войны учёных, а не катастрофы. Планета компьютер не выдержала эксперимента и взорвалась в солнечной системе. С тех пор они осторожничают. И придумали нас. Наши мозги, господа военные, на девяносто процентов — вода. И руководит эта организованная особым образом вода — любым элементом пространства. А мы им поставляем различные вариации серого вещества. Их серверы это узлы телепатических каналов пространственной связи способные без усилий передавать мега информацию на любое растояние и хранящие истории и тайны вселенной. Хранители ищут ещё более удачно организованную форму нашей мозговой материи. Ставят над нами опыты, чтоб спровоцировать мутации, найти ещё наиболлее эффективный процессор для своей хроносети. Наши экстрасенсы иногда врываются в их сеть в результате сбоя или наоборот — дыры в программе доступа. Вот тогда и начинает работать части серого вещества ответственные за интеллект самих хронов. Зоны мозга активируются. Заходят в систему и получают все возможности создателей или часть их. Вот вам и оракулы, предсказатели, волшебники и так далее. А Тейя вроде, как безвременной заповедник-зоопарк для людей и их ноосферы. Чтоб сами себя не грохнули в атомной войне. Вот мам коротенечко. Всё поняли?

— Ага. То есть вас сюда впустили по разрешению? Визу дали? А животные?

— Что-то вроде того. А животные — результат поиска наиболее организованной живой материи. А мы как вершина их эксперимента.

— А нас зачем сюда заманили?

— Это ты у них спроси. Но раз общая цель универсальное соединение — будут наблюдать наши взаимодействия с окружающим миром. Тут правда ещё одна проблема возникает интересная и приятная в какой-то мере.

— Ну, не тяни Эйнштейн!

— Для репродукции новых "процессоров" нужны существа обоего пола. И сносные условия для развития новых объектов изучения.

— Ну, ты фашист! И что?

— Тут должны быть полноценные цивилизации.

— Это ещё почему?

— Они не дураки. Запустили механизм саморазмножения и обновления, чтоб себя этой ерундой не заморачивать. Поэтому мы и живём максимум сто-двести лет, чтоб им быстрее результаты получать.

— А они тогда сколько живут?

— Эх, мужики. Они почти бессмертны.

— Козлы.

— Ну, почему козлы? Мы вон тоже мышек лабораторных держим в институтах. Травим, размножаем, гены режем и добавляем, клонируем. Вот и они нас размножают. А мы их плоть от плоти, только, как бы не полная копия. Обрезанная. Как виндак Хоум Эдитишен.

— Так, а домой то отпустят?

— Не знаю. Они предпочитают не вмешиваться. Тогда интереснее результаты и чище отбор. Они уже поняли — доброкачественные мутации происходят при попадании людей в самые суровые обстоятельства. Мы для них номер в в триллиардном списке. Возможно таких резерваций несколько. Там в других средах — иная основа жизни. Но по тому, что мы существуем — наша признана самой эффективной. Вот нас с Ракушкой пустили — признали достаточно напуганными ситуацией. Вы тоже им зачем-то понадобились.

— Дарвины, мля космические. Нам что делать?

— Жить. Делать вид что их нет, но никогда не забывать, что они рядом. Общаться. Кстати, тут похоже время по другому шлёпает по дороге вечности, — начал новую тему всезнающий Серёга, но офицер столько за один раз переварить и запомнить не мог. К тому ж две бутылки огненной воды способствуют появлению мыслей о том, что всё это происходит в каком-то не реальном сне. Надо лечь, проснуться, а утром будет обычный порядок вещей: застава в Туркмении, жара, Иранцы с баранами на нашей территории, Афган за речкой, пятилетка, НАТО, БАМ...

— Так мужики, с меня на сегодня хватит, я вниз. Привет Хронам.

— До завтра Олег, — попрощались старатели и осторожно спустили не трезвого Зубова к верхней башне пограничной заставы Крепость на планете Тейя.

* * *

* * *

* * *

*

— Итак, — сказал наутро проспавшийся Зубов Маркину, — позиции определились. Старшина, что по службе? — дипломатия — дипломатией, а граница по линейке.

— Всё нормально, тащ старший летенант. Татарва в лесу наблюдателей выставила, но к нам не лезет. Дед с внучком и спортсменами баранов пасут. Светка кровати носит. Вчера два бензоэлектрических миниагрегата передали, так шо будет свет и зарядим батареи. В нижнюю протянули телефон и по таишкам можно говорить без проблем. На пулемёты поставили короба с лентами от БМП, так что теперь если что только стволы менять вовремя. Федя ведро "камней" притащил, сейчас чистит с каптёром.

— Понятно. Что с летунами делать будем? — Маркин молчит, перебирает ответы. Ставит кружку чаем на стол патронного ящика, встаёт, делает несколько шагов туда-сюда. Чешет пятернёй стриженый затылок. Останавливается возле стола и говорит, глядя на Зубова, и при этом растягивает рот в конце фразы в улыбке.

-Тут покумекать надо командир. Слишком запутанная ситуация. И на построении боевого расчёта мне приказано зачитать приказ о поощрении пограничников, — заявление Маркина вызывает интерес Зубова. Командир ПЗ пока ещё он и именно ему положено доводить все приказы до подчинённых. Старшина в курсе — почему читать надо Маркину и его веселит недоумение расписанное мимикой на лице начальника заставы.

— Меня что — сняли с должности? — мечтает Зубов о безделии, охоте, рыбалке и сокрушительном рейде к стойбищу Урагхбека. Однако тревога в вопросе за положение дел никак не укрывается от старшины и майора.

— Да нет, Олег. Просто с тебя причитается. Капитан ты со вчерашнего дня приказом командующего— начальника. Поздравляю, — Зубов неожиданно краснеет. А он уж черте-что подумал про коллег по несчастью.

-Ух, ты! — Олега хлопают по плечу, жмут руку. Старшина протягивает две маленькие звёздочки и вкладывает в ладонь бывшего старшего лейтенанта. Пятиконечные золотинки не похожи на фирменные изделия советского военного ширпотреба.

— То передалы лично от начальника войск КСАПО. З нашего золота зроблэно, — почему-то по-украински говорит старшина, — а остальные шисть мы сами видлылы, — и из кармана извлекается ещё шесть символов нового офицерского звания Зубкова.

— Ну, вы блин даёте!

— Не переживай Олег, носить всё равно не дадим, а погоны вручу, как положено, — смеётся Маркин.

На боевом расчёте всему личному составу ПЗ "Крепость" объявляется приказ о присвоении очередных воинских званий, постановление о выплате премии и начислении денег на личные счета. А также распоряжение о предоставлении Деду Ахмеду, Мельхему и Хуану Гонзалесу возможности подписать контракт с ПВ КГБ СССР о принятии на контрактную службу в порядке исключения из общих правил.

Строй рассыпается с радостным галдежом. Старшина быстро направляет энергию пограничников в нужное русло, отправляя наряд на смену в нижнюю башню. Дяде Феде присвоено звание младшего сержанта и на счету первооткрывателя прииска в сбербанке СССР становится на пять тысяч рублей больше. Старшина мигает Зубову, показывая на стол.

— Ты что сдурел, Виктор Иванович? — тихо спрашивает Грязнова Зубов, — этож узаконенная пьянка.

— Пьянка. Цэ колы охвицерив нэмае. А колы вы тут, то цэ вжэ мероприятие. У нас тут як на фронти. А там сто граммив перед боем давалы усим. А тут и бой був, и черти в гори бигають, и ци звидкилясь узялысь з повитря, як видьмаки на горыщи. Тож сам дидько казав що тэба трошки пиддаты, щоб не збожеволиты, — по своему аргументирует состояние дел вокруг маленького гарнизона старший прапорщик, — всэ будэ як трэба, — окончательно убеждает он начальника пограничной заставы, — тай звёздочки не будем же мы обмывать втихаря от людей. Мы ж не их благородии, — серьёзно заканчивает речь на русском языке главный хозяйственник.

— Ладно, давай по сто пятьдесят, но те, кто в наряде, только после службы, — находит порядок в беспорядке командир.

— Аякже ж.

Застолье длится долго. Почти два часа за столом не умолкают разговоры и поздравления. Зубов достаёт-таки свои звёзды губами со дна побитой эмалированной кружки, под аплодисменты и одобрительный гул личного состава.

Наглость дяди Феди не имеет пределов.

— Товарищ старш...эээ капитан, а что теперь вы нас дрючить меньше будете? — наивно спрашивает он, ухмыляясь и пользуясь моментом.

— Не, Федоренко. Теперь я вас лично буду тянуть за уши до звания полного сержанта, пока ухи не отвалятся, — гогот ВПБГсников служит самой доброй наградой за вопрос немного осоловевшего бывшего ефрейтора.

"Застава" впервые засыпает на новых, настоящих кроватях, что скрипят пружинами под ворочающимися во сне сержантами и старшинами. Вот только офицерам не до сна.

— Слава, что делать будем. Решать надо сейчас.

— В смысле?

— Нельзя всё отдавать начальству. Что-то надо придерживать и для себя на случай черного дня, как говорила моя бабушка.

— Ты про золото?

— Какое золото? Нам надо думать, как выжить, если дыра закроется. Ты только не говори, что об этом не думал, — Маркин закивал и ответил утвердительно.

— Думал.

— И что?

— Ну, и придумал.

— И? Что молчал?

— Так за такую придумку и расстрелять мало будет. Практически измена получается и отрыв от руководящей линии партии.

— А у нас другой вариант есть? Нет, Олег. Не вижу я обходного варианта. Надо нам переходить на собственный план, но по возможности исполнять приказы из-за завесы и использовать все возможности государства, чтоб тут выжить. Народ долго в такой обстановке не протянет. Парни молодые — поймут, что такое свобода — уйдут к татарам. Что предлагаешь?

— Разведку для начала. В этом документе, что нам пришёл по почте правильно написано — исследовать, используя "Ракушку" старателей.

— Тогда полезу завтра к ним договор подписывать.

— На том и порешим, — закончил секретное совещание Маркин. Однако все прослушавший старшина дополнил, тихо соображая про себя.

— Давно пора, а то как дети: всё мамкину титьку сосём. А я б тут такой колхоз построил бы имени Запорожской сечи...— сон утянул старшину в сладкие грёзы о Великой и Незалежной республике татаро-монгол и пограничников от моря до моря. Дежурный с керосинкой обошёл спящих и доложил Маркину, что трезво и упёрто составлял на бумаге план действий и прикидывал основные тезизы для договора о совместных действиях с бригадой имени товарища Лагранжа.

На Ракушке обсуждение свелось к полнометражной фразе Сан Саныча, высказанной в философском ключе.

— Спим. Утро вечера мудренее.

Ночь прошла быстро и без происшествий.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

**

* * *

* * *

* * *

Саныч на предложение пограничников среагировал в стиле товарно-денежного оборота.

— И что? У меня ресурс уйдёт, а что взамен? Ракушка не вечная, ей ремонт нужен. А я пока ничего от ГБ не получил. Ты мне ответь точно — золото брать будут, Зубов? — бригадир не собирался двигать куда-то в интересах пусть соотечественников, но за собственный счёт. Серому нужно было время для профилактики аппарата и необходимом ремонте.

— Будут. Но пока перетащат, пока сделают проверку. Саныч — помоги в кредит?

— Тогда за скорость отдельная плата.

— Сан Саныч, ты в банке случайно не работал? Или комбинатором по найму?

— Не, я на драге вкалывал и мне за полгода ни хрена не заплатили, потом ещё за полгода, а потом был дефолт и наш рубль упал ниже канализации. Так что или деньги, или без стульев. Так своим "Ильфам и Петровым" и доложи Понятно?

— Что просишь?

— Не прошу, а ставлю условие.

— Ну, ставь быстрее, а то наши пока раскачаются, а мне сейчас разведка нужна, а не обещания.

— Тогда пиши старший лейтенант.

— Не, уже не старший.

— Что? Уволили?

— Нет, капитана присвоили.

— А! Ну. Поздравляю. Но всё равно пиши. Паспорта американские, настоящие, а не подделка. Выданные на наши имена, фото и анкетные данные. Плюс страховка. И вя эта радость вашей датой.

— Каким макаром интересно? Вас там нет ещё у нас.

— Это ты своим Остапам Бендерам растолкуй, что иначе полётов не будет — бензин подорожал.

— Саныч, совесть имей, оно и тебе надо. Обстановка вокруг горы неизвестна. Мы даже в лес ещё не заходили.

— Вот так им и скажи. Для твоего ведомства три паспорта это пшик. А для нас возможность вернуться домой другими людьми, и отремонтировать Ракушку.

— Ну, мы ж и так золото у тебя берём.

— Пока, только обещали, твои начальники, взять. Хотя про Брежнева я им выдал то, что никто ещё не знает. Хочешь скажу, что они следующее спросят?

— Ну?

— Подковы гну! Кто Адропова менять будет и самое главное — когда. Ты, Олежа, и пацаны твои мне не чужие, а вот государство меня уже и весь народ поимело не раз. И ещё раз я им такую возможность не дам сотворить. Так, что или пусть платят, слуги народа, или пусть мучаются неизвестностью. Мля, конец двадцатого века и детям жрать нечего было. Довели, мля, страну до карточек. Перестройщики хреновы, — вспоминая прошлое, которое для нас ещё не наступило, Саныч не на шутку разозлился и готов был высказаться по полной программе, матеря, обвиняя и приговаривая одновременно к расплате за ещё не случившееся будущее. Видать здорово нашим потомкам там досталось, если не верят даже соотечественникам, думает Зуб и извиняется за не совершённые поступки руководства.

— Саныч — мы запрос пошлём немедленно, но ты хоть примерно скажи — когда можем рассчитывать на вашу птичку?

— А вот как с золотом расчёт получим так и полетим, — не уступил ни миллиметра своей позиции по арендной плате за полёты над Тейей артельщик. Пришлось надавить на Москву и выложить ультиматум старателей с их бизнес-планом. Столица ответила положительно. На следующий день Света вместо боеприпасов, инструментов и материалов таскала через проход объёмные кули с американской валютой, которые поднимали потом на выступ с помощью лебёдки. Ещё день бригада считала и проверяла полученные деньги. С учетом отсутствия инфляции и цены доллара к рублю в шестьдесят три копейки, на борту Рукушки уютно расположилось почти девяносто миллионов настоящих зелёных долларов наличными баксами, в пачках.

— Начальник, когда летим? — напомнил Зуб, после того, как "ракушечники" обрадовали всех, что баксы всамделишные и в этот раз их никто не собирался дурить. Хотя может и собирался, но не решился.

— Вообще-то был ещё договор про счета в банке и паспорта америкосские, — не уступал ни пяди от своего, кровного советского прошлого Сан Саныч.

— Саныч, ты понимаешь, что баксы можно привезти из запаса, а паспорта и счета они за бугром делаются им прикрытие надо оперативное. А это, извини, время. Обмен сделали, золото купили, деньги передали — отработай. Если вы через всю эклиптику гнали на Тейю, то тебе над планетой летать — шелуха. И потом нам обоим спокойнее будет знать, что вокруг, как минимум — безопасно, — теперь разгорячился Зуб, которого достала непривычная ещё для советского офицера повышенная "шкурность" требований гостей из будущего.

— Лады. Завтра по утру и полетаем. План прикинь — куда вначале двинем.

— Что тут прикидывать? Первым делом над горой подняться повыше и вокруг оглядеться. После видно будет куда перво наперво, а что и обождать может. Согласен?

— Принято. Только учти, Ракушка не резиновая — двоих возьму и всё. И без оружия. Я проверю. Ты меня знаешь Олежа, — грозит работой с металлоискателем бригадир.

— Тогда я и мой разведчик. А старшина на хозяйстве. По рукам, бизнесмен? — колет таки Зуб Сан Саныча за любовь к иностранной валюте

— Я посмотрю, что вы через пятнадцать лет запоёте про бизнесменов, — не остаётся в долгу артельщик. И уточняет параметры, — Взлёт после восхода солнца. Это в шесть. Всё — по рукам. До завтра капитан, — напоминает про новое звание, шоб пограничник не принимал близко к сердцу отпор данный на деловую хватку старателя.

— Сладких снов, Сан Саныч, — доброжелательно желает офицер. Внизу и вверху занялись подготовкой к завтрашнему полёту

* * *

* * *

* * *

**

Маркин не смог скрыть своего удивления гигантским, по меркам Крепости, размером тарелки старателей. Он даже не обращает внимания на манипуляции Сан Саныча с магнитометром вокруг его организма, рассматривая корабль с запрокинутой вверх головой. Сан Саныч млеет от такого внимания к его имуществу и спрашивает, ухмыляясь довольно.

— Что, нравится? — разведчик реагирует, сразу перестроившись на капиталистическую схему работы с объектом.

— Сан Саныч, я тебя официально от имени руководства спрашиваю: " Сколько ты за неё хочешь?" — артельщик от прямоты майора обескураживается на секунду, но заметку в голове оставляет. Ответ не задерживает.

— У вас столько нету. Но мы подумаем над этим предложением, — обнадёживает Маркина и указывает рукой на спущенный металлический трап. Маркин старается запомнить каждую мелочь, двигаясь по сходням внутрь "Ракушки". Он даже пытается включить видеокамеру, что прихватил с собой, но бдительный бригадир тут же пресекает неуёмное любопытство контрразведчика.

— Слава, выключи игрушку, а то разобью в гневе и отменю полёт. Договорились же? — упрекает офицера старатель за нарушение принятых обязательств, — в кабине обзор будешь снимать, а пока — нечего батареи на заклёпки и лестницы садить, — примирительно заявляет командир корабля.

В рубке управления огромные плоские экраны кругового визуального обзора, что установили при подготовке к полёту Серёга и Семёныч — включены и показывают картинки во всю ширь тач-мониторов. Сан Cаныч распределяет народ быстро и со знанием дела.

— Каждый контролирует свой экран. Я — вперёд. Зуб — ты влево и назад. Семёныч — вправо и назад. Слава — твой низ под "Ракушкой". Серёга следит за локатором и ведёт корабль. Серёга — запись включи, не забудь! Вопросы есть? — вопросов нет. Пощупать хочется огромные и невесомые экраны, но офицеры сдерживают это своё желание.

— Саныч, на камеру работать можно? На вперёдсмотрящий? — тут Серёга открывает защитные панели и в рубку, через бронестекло заглядывает настоящее солнце. От неожиданности офицеры немного тревожатся, но рассматривают ухмыляющиеся физиономии старателей, и понимают, что те просто хвастаются изделием и чудесами будущих технологий. Камеру не только включили на треноге, но и подсоединили к электросети, чтоб не снижать заряд батареи. Обзор в кабине Ракушке — круговой. Зачем надо смотреть в экраны непонятно. Но объяснение и на это есть.

— Если надо приблизить изображение — ударь вот так дважды пальцем по месту, что заинтересовало и камера автоматически увеличит изображение, и переведёт фокус на точку запроса. Поняли? — судя по выражениям наших лиц надо потренироваться, — сами попробуйте. Если надо перспективу — соберите двумя руками или пальцами экран в точку и картинка — уменьшится, — наглядно продемонстрировал возможности телевизоров Саныч. Офицеры осторожно пробуют чудеса двадцать первого века и одобрительно кивают, признавая верховенство старателей в техническом оснащении.

— Саныч, что ж ты её не продал там у себя? Вам бы на правнуков хватило бы с твоими ухватками к торговле? — не удержался от вопроса Маркин, намекая на цену аппарата в мире главенства капитала и товарооборота.

— Ага, продашь, как же. Там, на Земле, твои коллеги тоже считать научились. Взять подешевле, и продать подороже. А лучше нас грохнуть, забрать и монополию сотворить, как Билл Гейтс или его последователь Джопс, — специально исковеркал фамилию основателя "Эппл" и радетеля Айфонов бригадир, напоминая разведчику об основном принципе конкуренции — отсутствии джентльменов.

— Я смотрю, вас там тоже американцы достали? — забросил удочку в океан информации, что бушевал воспоминаниями в голове Сан Саныча опытный последователь Артузова.

— Ты не отвлекайся, — утихомирил служебный порыв майора Сан Саныч, — У вас всё впереди: и развал Союза, и черный вторник с пятницей, и Боря с Чечнёй, и "Курск" с "Чернобылем", и Медведев с Путиным, — "обнадёжил" любопытство офицера и "закрыл" тему бригадир артели имени товарища Лагранжа, — Серый поднимай ласточку, — нежно обозвал корабль командир и отдал приказ капитану-лётчику. У Ракушки что-то загудело внутри и глубине корпуса, а затем она легко и медленно оторвалась от площадки, на которой стояла прежде. Вертикальная скорость подъёма постепенно увеличилась и вскоре на экранах запестрела незнакомая до этого местность. Позади горы — на север сначала бушевал зелёной листвой лес, переходящий в степь, а далее перспектива терялась в линии горизонта. Слева и справа гора соединялась с другими возвышенностями в горную тройную цепь. На юге речка уходила, петляя в лесных дебрях и принимая в себя мелкие речушки с соседних вершин. На востоке толком разглядеть что-то не получалось из-за солнца слепящего и наблюдателей и камеры. Фронтальные объективы автоматически прикрылись лепестками диафрагм, улучшая яркость до читабельной. Самое интересное открылось с верхотуры пяти тысяч метров на западе. По видимому, гора находилась в точке двух уклонов тектонической плиты и ещё один ручей, стекавший с ледника на вершине, направлял свои воды не на юг, а на запад. Вот там, в далёком западном направлении и извивалось нечто огромное, длинное и высокое, пересекая видимый горизонт от края до края.

— Это что там за змея по лесу раскинулась? — оценил схожесть строения с обводами гигантского пресмыкающегося Серёга.

— Щас, погоди, давай вокруг осмотримся, — не спешит бригадир, направляя присутствующих на внимательный осмотр прилегающей к горе местности. Маркин с удовлетворением отмечает, что с севера гора всё же неприступна, но никаких признаков Туркмении за возвышенностью нет, что ещё раз подтверждает правоту старателей о Тейе и места, откуда они прилетели. Зубов осторожно бьёт дважды указательным пальцем по точке на непонятной "змее" среди лесного разнообразия изображения. Увеличение срабатывает, конкретизирует кусок объекта приближения, и команда Ракушки понимает, что вначале они полетят на разведку именно в этом направлении. На экране видеокамеры отчетливо упирается зубцами в небо фрагмент Великой Китайской Стены, за которым мерцает призывной синевой морская гладь горизонта, окаймлённая горами.

— Море! Мужики! — объявляет видимое на картинке Серёга, — Ну что, Саныч? Рулить туда, или как? — Саныч медлит с ответом, быстро смотрит на каждого стоящего в рубке у своего кресла. Команда согласна с Серёгой. Самое интересное там, на западе. Маркин отрицательно вертит головой, его больше интересуют окрестности вокруг крепости и стойбище Урагхбека с пленным командиром американской группы, что уничтожили кочевники. Но большинство не на его стороне.

— Давай к морю. Только выше возьми. Вдруг что, чтоб не достали, — бережётся от неизвестного артельщик. Все в рубке чувствуют, как тарелка начинает набирать скорость и на экранах плывёт и движется изображение окружающей местности, — всем сесть, и пристегнуться, — командует командир корабля. Зрелище впереди стоит любого ограничения свободы. Корабль зависает над стеной и теперь точно можно определить, что сооружение дугой отделяет огромный кусок континента, упираясь своими окончаниями в море. А посреди выделенного пространства, вершиной и центром инженерного излишества сверкает волнами и песком пляжа огромная бухта с коротким перпендикуляром поперёк синего торжества океанской воды, что врезалась в сушу.

— Это что это за торчок среди волн? — правильная геометрия предмета говорит, что явление отнюдь не природное, на островок не похоже. И за него сразу цепляется глаз даже не опытного наблюдателя. Саныч бьёт пальцами по экрану четырежды, приближая искомый объект.

— Мля, да это ж подводная лодка! — первым прозревает Серёга. В ответ на возглас пилота Ракушки на лодке начинается непонятная суета. Приблизившись к берегу ещё, в рубке отмечают и движение в полосе пляжа, на которой точно выделяются рукотворные хижины и наблюдательная вышка. Маленькие фигурки целенаправленно двигаются по понятным только им траекториям. Представление заканчивается тем, что все люди, так или иначе, исчезают из поля зрения Ракушки, спрятавшись в укрытиях или за деревьями близкого к побережью леса. На вышке часовой вертит какую-то черную железяку, вполне адекватно и агрессивно направляя ствол в сторону тарелки с исследователями. На подводной лодке вспыхивает облачко порохового выброса. И тут же на экране радара перед Серегой возникает новая точка, а на пульте загорается красная тревожная лампочка сообщения о ракетной атаке. Пилот, не долго думая, жмёт кнопку и включает автоматическую защиту. Аппарат делает резкое ускорение, пытается уклониться. Одновременно сотовые трубы выдвигаются из чрева корабля и сосредотачивают силу излучения по двигающейся в сторону тарелки ракете. Взрыв боевой части ПЗРК рвёт воздух перед наблюдателями в пятистах метрах перед бронестеклом рубки управления.

— Ни куя себе приём! Серый, уходи выше! Чем они по нам звезданули? — в скоротечном бою средств ПВО субмарины и Ракушки наступает пауза. Вторую ракету запустить по нам с лодки не желают. Экономят боезапас. Или ждут более удобного приближения неопознанной цели.

— Саныч, они по радио трендят чего-то. Сканер отловил передачу! — докладывает Серый, и уводит тарелку выше, зависая над злобной целью, — Жаль бомб нет. Щас бы как швырнули бы! — жалеет создатель Ракушки, что нечем адекватно залепить в обратку и обижаясь на агрессивный приём аборигенов.

— Сеня! Врубай трансляцию и пиши, что там происходит! — офицеры чувствуют себя неуютно в сложившейся ситуации. Вроде и их профиль, а помочь невозможно — сиди не отсвечивай. "Мля хоть бы парашюты дали" — мелькает здравая мысль у Зубова. Развить её мешают происходящие далее события. Семён выводит звук на динамики. В динамиках орут по-китайски и по-русски. Это заинтересовывает всех. Китайский никто не знает, зато носителей великого и могучего в рубке достаточно — все.

— Пусть прыгаю в море немедленно! — орёт громкоговоритель, — Да пох мне их сети и снасти! Срочное погружение! Отстрел якоря! Курс на выход из бухты! — после случайно попавших в эфир слов неизвестного начальника вокруг лодки вскипает синева морской воды, а с корпуса прыгают в море человеческие фигурки. Шустрый катерок подбирает пловцов, пока субмарина начинает медленно набирать ход, по дуге уходя в сторону выхода из бухты. На поверхности воды остаются лишь обрывки сетей и четыре поплавка оборванных в бегстве от Ракушки плавучих якоря, что держали цистерну подводного монстра на плаву. Сканер ловит следующую передачу.

— Я берег — никому не высовываться. Пусть подойдут ближе. Включайте станцию наведения, — рубит команды кто-то несомненно, собираясь разобраться с тарелкой по-свойски. Саныч берёт в руки микрофон и с сомнением смотрит на экран нижней полусферы. Самое время проявить дипломатические способности удачливого бизнесмена.

— Эй, там внизу. Ещё раз стрельнёте мля по моей ласточке — сварю, её-моё, заживо вместе с лодкой и деревней. Ты что, командир, своих не признал?

— Свои дома сидят! Кто такой? Почему вторгся без разрешения в воздушное пространство военно-морской базы Северного Флота! — взрычал динамик низкими басами и откровенной угрозой.

— Какого флота? — ещё раз глянул на призывную теплоту песка под пальмами пляжа на берегу бухты Сан Саныч, проверяя себя и собеседника.

— Российского! А ну, — сел на пляж и вышел с поднятыми руками! А то, как вмажу сейчас комплексом, будешь потом всевышнему вопросы задавать! — приказал голос военизированного невидимки.

— Саныч, активное облучение радаром. Могут ракету пустить! По диапазону С-400 береговой обороны ВМБ.

— Уйти сможем?

— Со снижением!

— Давай!

— Держитесь! — тарелка ухнула вниз так, что желудок приподнялся к горлу, а невесомость нежданно попыталась приподнять тела экипажа разведчиков над металлическим полом рубки. Запоздало свернули вспышками очереди на наблюдательной вышке "военно-морской базы", что базировалась на пляже.

— Радар достаёт! Уходим за гору на форсаже! — предупредил всё же Серёга, и потом всех вдавило в спинку кресел ускорение данное кораблю старателей.

— Млеить, пограничник, это тебе отдельным счётом пойдёт! — пригрозил Саныч сквозь оскаленные в перегрузке зубы.

После возвращению на базу все участники разошлись по своим местам дислокации и занялись оценкой ситуации и выработкой решений.

Зубов О. Капитан. ПВ КГБ СССР.

— Что делать? — вопрос даже не стоит, — Валить отсюда! Лодка, ВМБ, Стена, Бухта. Село под пальмами. Для первого раза хватает над чем поразмыслить. Итак, что я, Зубов Олег думаю делать? Первое вернуться на заставу. Второе — решить с артельщиками вопрос по оплате их труда и амортизации Ракушки. Попытаться ускорить получение старателями паспортов. И может, удастся слетать на восток к Урахбеку и его начальнику. Неплохо бы связаться с этими моряками, что так огрызнулись при попытке приблизиться к их святому месту забазирования. Рапорт наверх написать. С Марковым посоветоваться насчёт Гонзалеса — вооружить, дать станцию и пусть связь качает. Старшине успеть натаскать инструментов и соорудить сносный сруб-барак, а затем и каменный. Золото передать для самоокупаемости. Расчёт составить на завтра. Поговорить с солдатами. Проверить, что спортсмены нарыли на пастбище. Помыться в речке. Баньку бы построить!

Марков В. Майор.

— Надо попытаться узнать в центре — что там по Хуану нового. Составить рапорт о происшедшем разведполёте. Прощупать старателей насчёт "халявного" полёта к Урагхбеку. Разговорить Саныча — может ещё что про ближайшее будущее расскажет. Серёжу-Кулибина: однозначно разводить по полной насчёт труб в сотах и двигателя по Ракушке. Семёныч — тёмная лошадка. Попросить водки для завязывания контактов. Кассету передать в центр, да и неплохо бы просмотреть, что там было без паники и фанатизма при виде ракетного пуска. Морячки интересные, чьи? Наши или Российские, как эти старатели?

Сан Саныч Мельников. Старатель. Золотодобытчик.

Лететь. Лететь на Землю. Пока не убили к черту. Там хоть понятно всё. А тут, только нос показали, в атмосферу не вошли — Хроны, до Тейи толком не добрались — татары. Татар — прогнали : КГБ. Чуть высунулись — ракетами в лоб стреляют. Хорошо хоть бабки загребли. Узнать, что там у Серого с подготовкой, как расчёты и дай бог ноги, пока головы не поотрывали. В своём времени оно привычнее и люди понятны, и поступки предсказуемы. Погранцам мы помогли не задаром. И то хорошо. От чеченов откупимся, от ФСБ спрячемся, ФБР будем дурить по мере возможности. В крайнем случае — Ракушку можно продать за спокойствие и мирную жизнь в сытой АМЕРИКЕ. На один перелёт керамики хватит.

Серёга. Изобретатель.

Классная стенка. Надо слетать ещё и на видео подробно заснять. Там же на танках по вершине ездить можно! Да непросто а вколонну по три как на Красной площади! Заодно и поболтать с моряками на безопасной дистанции. Лодка какая-то знакомая. Увеличить изображение и сравнить по картинкам в базе данных корабельного сервера. Где-то у меня робот испытатель в грузовом отсеке стоит — запустить бы по берегу в автономке — пусть золото моет. Надо предложить Санычу, а то погонит сейчас на Землю. Ничего я ему про небесную механику растолкую мол только через два месяца планеты станут как нам надо. А пока уговорю к стенке пройтись на бреющем, со стороны моря.

Оперативный дежурный по ВМБ СФ на планете Тейя.

Что за черт. Русские? На тарелке? А если хроны снова моряков воровать прилетали? И это их очередное коварство. Хоть отпугнули. Не любят они наш "Град". Да и С— 400 им не по нраву пришёлся, а ПЗРК лихо сшибли, даже не попытались гипнооружием наводчика "обесточить". Надо командиру доложить и с лодкой связаться. Заодно узнать, что там у китайцев? Может, спустятся со стены в лес и разведгруппу в сторону юга пошлют вдоль горного кряжа? Однако матерились грамотно. Что если наши? А мы их ракетами, без предупреждения, по мордасам! Ладно пусть совет командиров решает что делать.

Командир подводной лодки.

Бля! Чуть не проворонили атаку хронов. Хорошо, что они свои аппараты движения на лодку поставили. Им разгон не нужен. Не ломаются. Не ремонтируются. Придётся на боевое дежурство выходить. Снова намекают, что мы условия перемещения не выполняем. Надо пленных брать при атаке на море. Глядишь, и бабы нормальные попадутся, а не китайские маломерки. И вообще надо отделяться от китайской народной республики. Только, как "супер" делить будем? Склад понятно — он китаёзам, что свалка металлолома. Но прежде связь с базой и узнать что за непонятность прилетала. Странная тарелка, обычно лодка леденеет при их приближении, а в этот раз как гончая при старте сорвалась по глубоководному каналу в океан. Надо разузнать подробнее детали налёта.

Семёныч. Сеня. Водитель бульдозера.

От ё-вляпались. Однозначно не лезьть впереди батьки в пекло и домой. Денег — полный трюм. Жаль погранцов бросать. Свои — не чужие. Надо будет им Самсунг Галакси Три-С подарить, что в заначке лежит. Один черт янки его по номеру засекли, а пацаны хоть в игрушки поиграют. А може и разберут на куски. Всё лучше, чем выкинуть. Та и Сашкин с Серёгиным мобилы засветились. Надо кинуть мысль Санычу и продать предкам — пусть с технологиями ознакомятся. И бабки срубим и СССРу поможем. Золотишко то есть внизу точно — надо сходить и под прикрытием погранцов пробу взять на лоток. Эх бабу бы! Тоже мысль — надо Санычу подкинуть идею, а то жмёт же давление в системе, сброс необходим.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

*

Срочное сообщении Си-эн-эн, Би-би-си, Си-би-эс, транслируется вне очереди с прерыванием плановых программ.

— Дорогие леди и джентльмены, дамы и господа, синьоры и сеньориты ..., мы вынуждены прервать программу передач на сегодня для экстренного сообщения, — начали вещать дикторы на всех каналах, языках и странах, — вчера мы получили сообщение о происшедшем контакте с разумной цивилизацией. К сожалению, не обошлось без противостояния, тайн, погибших и безвыходной ситуации. Впрочем, обо всём по порядку. Вы слушаете Си-эн-эн и его партнёров! Только для вас самые свежие новости без подоплёк, досужих комментариев и внушения точки зрения госдепа! Слушайте нашу сенсацию!

Вчера, выступление постоянного представителя СССР при ООН господина Селезнёва Г.А. было завершено зачтением и последующей передачей в руки представителя США в Генеральной Ассамблее сенсационной просьбы военнослужащего сил специальных операций ЮСАрми капрала Хуана Гонзалеса. Сенсационен оказался не только текст заявления-просьбы к секретарю госдепа и министру Обороны, которую капрал дублирует на видеозаписи продемонстрированной и переданной в госдепартамент и средства массовой информации представителем СССР. Бурную реакцию вызвали обстоятельства сопутствовавшие этому обращению. Во первых господин Селезнёв сообщил представителям государств членов и наблюдателей, что военнослужащие Пограничных войск КГБ СССР обнаружили и попытались исследовать тайную базу инопланетян в горах Туркмении на границе с Ираном. В результате этой попытки группа советских военных оказалась в западне подстроенной инопланетными пришельцами, с которыми вынуждена была войти в контакт. К сожалению, технически более продвинутые представители неизвестной цивилизации, которых группа пограничников окрестила Хронами, перерезали доступ к группе неизвестным науке Земли полем, связь можно осуществлять только в одностороннем порядке с помощью гужевого транспорта. Людей завеса на ту сторону не пропускает. Русским удалось выяснить, что в эту же западню попал и отряд американских специальных сил, что сопровождали секретную научную миссию по изучению аномальных явлений с иранской стороны горного кряжа. По сообщению капрала Гонзалеса более шестидесяти американских военных, ученых и аналитиков были уничтожены встретившимися по ту сторону завесы враждебными племенами. Сам Хуан Гонзалес бежал из плена варваров после того, как русские пограничники отбили аналогичную атаку на их укреплённый лагерь по ту сторону инопланетного прохода. Раненому в схватке капралу оказана необходимая медицинская помощь. В настоящее время в связи с тем, что военнослужащий американской армии находится на территории, принадлежащей по международным законам СССР, и контролируемой небольшой группой пограничников, и тем, что не имеет никакой возможности быть преданным американским властям, так как и сами русские солдаты не имеют возможности пересечь поле-дверь в пространство, где они находятся. ТО, Учитывая вышесказанное, капрал Хуан Гонзалес просит разрешения у американского народа и правительства США на продолжение службы в качестве инструктора-вольнонаёмного в составе группы пограничных войск КГБ СССР на освобождённой ими территории с сохранением воинского звания и выслуги лет, а также продления контракта по срок его возвращения на американскую землю, а также сохранения его денежного довольствия по меркам военного времени.

— А сейчас дорогие зрители мы покажем вам кадры записи того, как была отбита атака на русский форпост во внеземелье, как капрал совершил побег, и как его раненного и обессиленного нёс на себе русский солдат, также видеозапись первичного допроса Гонзалеса и его обращение к американскому народу, президенту и семье. Обратите внимание дорогие зрители, что допрос проводился после того, как нашему солдату оказали первую медицинскую помощь, накормили, и следили за его состоянием всю ночь, пока он находился в бессознательном состоянии сна. Конечно они его стерегли, но отдали единственную койку в пещере и чей-то спальный мешок.

Также спешим сообщить Вам, что личный представитель Председателя Президиума Верховного Совета СССР Л.И. Брежнева в США, посол СССР Добрынин прибыл к дому, где проживает семья американского солдата и передал письмо Хуана Гонзалеса адресованное его родным и близким, а также побеседовал с родителями солдата. В настоящее время наша съёмочная группа, вместе с другими представителями прессы дежурит у дома папы и мамы нашего военнослужащего, чтобы взять интервью у самых близких людей героя. И заснять их радостные лица на плёнку. А сейчас мы транслируем вам картинку дома, у которого стоит автомобиль полномочного посла СССР и машины его помощников и персональной охраны. Окна в доме плотно зашторены. Но мы не теряем надежды первыми сообщить вам результаты визита русского представителя в дом простой американской семьи, -комментировал кадры на экранах телевизоров диктор канала новостей. Рейтинги новости зашкалили все вероятные и невероятные сенсации. По экранам телевизоров транслировали "допрос" жующих хлеб со сгущёнкой пограничников и голодную реакцию на варёнку перевязанного, побитого и худого капрала. По всей Европе и Америке шуршала фольга разворачивающегося руками старшины шоколада Алёнка и виды эмалированных кружек, из которых хлебали горный чай спасители и бывший пленный. На русской улице покупатели смели всю имеющуюся в магазинах и супермаркетах сгущёнку. Хлеб пришлось экстренно выпекать дополнительно. Народ хотел побыть в шкуре героя и попробовать вкус гречневой каши, которую лопал на обеде из немецкого котелка будущий вольнонаёмный инструктор вэчэ 2103 "Т", на фоне кителя афганки майора разведывательного отдела управления контрразведки КСАПО. В охотничьих магазинах скупили военную форму "а-ля совьет солджей". Подростки щеголяли военной фарнитурой МО СССР. Особо шустрые носили зелёные береты с красной звездой, где острый золотой серп пытается оспорить могущество с крепким молотом в рубиновых пятиконечных лучах. Однако самые при самые щеголяли сапогами и портянками. Зимой ожидалось нашествие валенок. Биржа отреагировала взлётом котировок русского рубля к доллару.

Доллар пыжился и проводил жесточайшую экспансию на золотом рынке, но упал до пятидесяти копеек за единицу амерской валюты.

Больше всего по ТИВИ повторяли видеотрывок с четырьмя сидящими за столом пограничниками и капралом с кружкой в руке. Доброжелательную морду лица Виктора Ивановича и алчные глаза провожающего корочку со сгущей физиономию дяди Феди печатали, показывали и клеили на витрины магазинов. Вездесущие аналитики тут же просчитали, что Грязнов выделил капралу на одну линейку больше кубиков шоколада, чем остальным пограничникам, сидящим за патронным ящиком-столом. Отметили аккуратную белую полосу чистоты бинта под порванным пулей рукавом "формы-песочки" спецназовца. Обработанные раны на лице и ладонях капрала. И совершенно удивлённые глаза — русские оказались не людоедами, делились дефицитными сладостями, не пытали, не били и вели себя абсолютно дружелюбно, как сосед по рюмке и бутылке пива в баре между четвертой и пятой улицей в Нью-Йорке.

При съёмке обращения президента в кадр попала Светка, что приволокла партию запчастей для кроватей. Её хрумкающую овёс рожу сразу отметили глазастые журналисты и сопоставили с фразой о гужевом транспорте способном проникнуть через завесу. Кто-то вспомнил про двигатели для космических кораблей, что собирались на стартовом столе мыса Канаверал. По Нэйшенал Джиографик запустили фильм о выдающейся породе тяжеловозов. Попытки администрации США снизить уровень интереса к новости чуть не привёл к импичменту президента. Конгресс потребовал отчитаться об американских гражданах, погибших в этой операции. Сенат США и комитет по разведке вызвал руководителя центра изучения аномалии на секретные видеослушания. Президенту пришлось выступить перед народом и во всеуслышание дать разрешение на службу американской Родине в рядах Пограничных войск КГБ СССР капралу специальных войск армии СШУ Хуану Гонзалесу. И передать ему письменное, подписанное лично письмо подтверждающее решение верховного главнокомандующего ЮСАРМИ с визой министра обороны и госсекретаря. Письмо показали по всем телеканалам. Америка и Европа замерла возле экранов. В стране остро вырос спрос на русскоговорящих сограждан и гастарбайтеров.

— А не пора ли нам подумать о том чтобы заключить союз с русскими Советами? — закончил изложение новостей очередной диктор, — а то ведь можеи и не успеть к раздаче подарков на Рождество инопланетной щедрости. А русские получат приоритет не только в балете, космосе и производстве оружия, но и станут посредниками в общении с развитой цивилизацией невидимых доселе Хронов.

Откуда: СССР, Туркмения 624440, посёлок Фирюза. В/ч 2103 — индекс "Т". Капралу Хуану Гонзалесу.

Куда: США. Штат Солнечная Алабама. Сан-Тропезо. Шестая авеню 8-45. 32455. Мария и Гарсия Гонзалес

"Здравствуйте мои дорогие. Спешу сообщить вам, что у меня всё хорошо. Я жив, почти здоров и организм быстро идёт на поправку. Очень скучаю по вам и нашему городку. Мне пришлось пережить много потрясений, но благодаренье господу, он ниспослал мне удачу и подарил жизнь. Спасибо русскому парню, который вытащил меня из реки полузахлебнувшегося. Если не он и то что я не послушал бы отца и не занялся плаванием, то вряд ли бы доплыл до русского берега. Слава богу, чемпиону Алабамы под силу переплыть реку и с одной здоровой рукой. Меня легко ранили в плечо, но рана уже затягивается. Мама, не волнуйся, здесь кормят хорошо, их главный сержант, что зовут "стярсина", следит за тем, чтобы мне, как временно пленному перебежчику и раненному — выдавали усиленное питание. Мама у них есть очень вкусная "кяшя Кречка" я обязательно приготовлю её для тебя с "тюшёнка" и ты сама оценишь аромат, калорийность и полезность русской полевой кухни. К сожалению, не могу приехать к вам по причине отсутствия возможности. Но как только такая опция мне будет представлена, то воспользуюсь ею немедленно. Очень прошу вас не болеть и дождаться моего возвращения. Передавайте привет всем родственникам и если можно не забудьте сказать Анжеле, что я жив и её люблю. А то вдруг мне не представится такая возможность. Она вольна поступать, как сама посчитает нужным. Пожалуйста, мама, не передавай мне посылок, я уже вырос и могу сам о себе позаботиться. Правда, придётся немного послужить нашему противнику из империи зла. Но я бы пожелал, чтобы у моих врагов таких друзей никогда не было. Удивительно, но они умеют говорить по-английски, правда, не очень грамотно. А вот я по-русски пока знаю всего несколько слов. Они не ходят в шапках, у них нет медведей, они умеют обращаться с современной техникой. Их радиостанция УКВ — лучше, дальнобойнее и легче нашей. У них в горе стоит туалет с настоящим, чистым унитазом! При том, что водопровод они соорудили своими руками! Дисциплина — это что-то в чём-то! Однако я буду заканчивать, скоро пойдёт очередной обоз, и моё письмо обещали передать домой. В нашу Алабаму. Я вас всех очень люблю, скучаю, обнимаю и целую. Ваш сын, брат, племянник, внук и солдат Хуан Гонзалес.

Папа — береги маму, она у нас одна. И не болейте. Вернусь — проверю! Ваш Хуан".

Откуда: США. Солнечная Алабама. Сан-Тропезо. Шестая авеню 8-45. 32455. Мария Гонзалес.

Куда: СССР, Туркмения 624440, посёлок Фирюза. В/ч 2103 — индекс "Т". Капралу Хуану Гонзалесу.

"Здравствуй, милый мой Хуанито! Наконец-то получили от тебя весточку, а то не думали, что и делать когда, пришли два сержанта с психологом и сообщили, что ты пропал без вести. Папе стало плохо, вызывали скорую, но в больницу он ехать отказался. Сержанты выразили нам сочувствие и предложили тебя похоронить. Салют, оркестр, гроб, флаг, место на военном кладбище и церемония от департамента армии США — бесплатно. А что-то мне говорило, что врут они, живой ты где-то мыкаешься. Отец "грохнул" кулаком и отказался от денег, что они хотели нам перечислить с твоего пособия "по гибели" и последней платы за службу. Я молилась не зря. Мы очень рады, что ты жив мой мальчик. Тот русский джентльмен, что принёс нам письмо, был очень внимателен и даже предложил нам съездить в Россию, но предупредил, что мы тебя не сможем увидеть, а вот ты нас увидишь. Я думаю, что поездка стоит того, чтоб раскошелиться на билет через океан. Может эти Хроны, и откроют хотя бы мне дверцу к тебе, туда, откуда принесли это письмо. Все тебе передают привет и желают удачи. Отец Ортит сказал, что проповедь в воскресную службу он посвятит тебе и твоим мукам. Папа закрывает все дела и готовится к поездке. Твоя подруга Анжела тоже хотела бы увидеться, но она всего лишь может рассчитывать на статус невесты. Высылаю тебе нашу фотокарточку и фильм на видеокассете. Жду не дождусь момента, когда хотя бы почувствую, что ты где-то рядом. Пиши, не забывай нас сыночек, ты старший по тебе остальные расти будут. Обнимаем, целуем и любим крепко. Твои папа и мама.

P.S.

Будь осторожен мой Хуанито, не лезь в пасть к дьяволу и молись на ночь как подобает настоящему католику. Этот русский мужчина, что протянул тебе хлеб за столом, показался мне добрым и справедливым человеком. Мне трудно судить о его поступках из такого далёка, но держись его мой сынок, материнское сердце не обманешь. У него для тебя всегда найдется что-то хорошее. Береги себя. Твоя Мама".

Ни одного слова не вышло наружу в средства массовой информации. Семью Гонзалеса взяли под плотный контроль спецслужб. Разрешение сержант получил настоящее, но кроме него, некоторых членов кабинета и президента США об документе никто не знал. По договоренности с руководством СССР решено держать события внеземелья в строжайшем секрете. И "оказывать помощь" друг другу. Залогом исполнения обязательств стал документ Гонзалеса, разрешающий службу в КГБ СССР по контракту и подписанный высшими чиновниками США. В свою очередь северо-американское государство обязалось не проводить в районе Фирюзы никаких враждебных акций.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

**

По результатам обдумывания ситуации первым отметился майор, сразу, как только плюхнулись на родной уступ над "Крепостью".

— Серый, а что вы видели с орбиты, когда на посадку шли? — вопрос Маркина заставил "Кулибина" зыркнуть в сторону Александра Александровича в поиске его одобрения и разрешения ответить на такой простой запрос информации, — Ведь небось и видео записали на своё хранилище данных, — невозмутимо добивает неоспоримым утверждением майор. — А про это молчок. Это ж карта половины Тейи. Готовая практически. Вы не могли мгновенно сесть на тёмной стороне планеты, значит садились на освещённой и снимали то, что видели внизу. Что? Тоже продавать будете? — оборачивается в сторону бригадира разведчик.

— А ты купишь? — хоть кувалдой бей непробиваемого Сан Саныча, — мы тебе распечатаем на принтере, — толи шутит , толи серьёзно отвечает старатель.

— Куплю, — спокойно злится офицер или делпет вид что ему надоел рыночный подход союзика по планетарной обороне, — Сколько ты хочешь?

— Половину прииска под нами, что вы застолбили и проволокой колючей обнесли, — кладёт локти на стол и приближает лицо к голове офицера золотоискатель.

— Не пойдёт. Двадцать процентов от всего добытого золота, других металлов и драгкамней! — удивляет своей информацией разведчик. Немая пауза в кабине Ракушки говорит о многом. Семёныч садится тупо вытаращившись на майора. Брови Серёги-самоделкина с интересом застревают в районе затылка. Новость ошарашивает артель старателей.

— Каких драгкамней? — как эхо повторяет Сан Саныч прищуриваясь на фас Маркина.

* * *

* * *

**

С Ракушки никто не уходил. Всех интересовали кадры записанные компьютером при подходе и бегстве от таинственной бухты

— Ну, что там за лодка? Серый? Записал? — торопил Сан Саныч Серёгу.

— Погоди, щас увеличу изображение, — на экране возник зализанный темный силуэт на поверхности почти прозрачной воды бухты. Картинка показывала, что на корпусе лодки находилась целая куча народа, причём занимались низкорослые подводники выборкой сети и выуживанием из ячеек, запутавшейся рыбы. Техника позволила разглядеть шорты, загорелые торсы рыбаков и плоские лица. Один конец нейлоновой паутины, что перегораживала по сути половину акватории бухты просто завели к борту лодки на шестивёсельной шлюпке и тянули вдоль корпуса. Второй конец поплавков уходил к дальнему противоположному берегу и заканчивался огромной катушкой с тросом и зубчатым редуктором, что постепенно ослабляли по мере съёма рыбы из ячеек. Лодка довольно хорошо и добротно стояла между тросами на четырёх огромных плавучих цистернах, что держались за мертвые якоря крепко законтрогаенные в глубине подводного канала. Без ракет и манёвров, в спокойном состоянии, можно рассмотреть на изображении бухты и чётко выделить темнотой глубины и двухсотметровой шириной — не маленький проход который вёл к не менее объёмной дыре в горе слева, замаскированной закрытыми воротами. Только в кутерьме скоротечного боя при отражении атаки из ручного ПЗРК можно было не заметить ровную блямбу "дверей" в теле горного склона. У причала, примыкающего к глубоководной "канаве", ведущей в каменную пасть, стояла тройка буксиров, увешанных по периметру бортов старыми покрышками. На вершинах обоих горок вертелись зелёные решётки локаторов и торчали развёрнутые поля антенных полей, плохо различимые на фоне скал и буйной растительности. Марков просто впился глазами в экран изучая построение элементов ВМБ и пробурчал свои первые соображения по поводу увиденного.

— Гляди Сан Саныч, — вовлекал в рассуждения о ситуации майор главу старательской артели, — Они, не боятся атаки с моря. А вот с берега и с воздуха со стороны суши нас ждали. Или кого другого. Смотри, лодка стояла носом не к выходу из моря, как поставил бы её любой на случай нападения на бухту, а к берегу, в сторону "крышки" в горе и причала. Значит, в океане есть то, что защищает бухту надёжно от любого желающего захватить этот сладкий кусок оборудованного берега. Интересно кто же это там по лодке бегал?

— Да, это ж японцы, — Сан Саныч развёл руками в удивлении перед экраном с видеокадрами, — Или китайцы? Что они делают? Рыбу что-ли ловят? С подводной лодки? Ненормальные! — далее на кадрах удалось рассмотреть, что на носу субмарины поднялся прежде лежащий на черной резине человек, ростом превосходящий гномистых рыбаков, и вскинул на правое плечо почти двухметровую зелёную трубу с пистолетной рукояткой. Далее вспышка, выброс ракеты, включение маршевых движков и стремительное приближение опасного снаряда к Ракушке. Одновременно со стрельбой и вполне узнаваемым матом в радиоэфире рыбаки сыпанули с борта в море, бросая сеть и оставляя корзины с рыбой. Далее, на корме лодки ещё один наводчик с трубой и вторым номером сбоку, опустил тубус и рысью кинулся к ограждению. Как только расчёты ПЗРК скрылись внутри рубки, то за сдвоенными рулями вскипел бурун, из корпуса, как крылья у самолёта, выдвинулись "рули глубины". Корабль двинулся вперёд, набирая ход и одновременно погружаясь в воду. Вошёл в циркуляцию, практически на месте развернулся в глубоководном проходе бухты и дал дёру к океану.

— Какая ж там глубина бухты? Серый — размеры вычислить можешь? — пилот защёлкал клавишами и задвигал беспроводной мышкой.

— Ширина канала двести метров, глубина до пятидесяти с увеличением в сторону открытого моря.

— А по лодке?

— Где-то метров восемьдесят в длину, ширина палубы — до десяти метров. Посадка — не меньше шести метров. Не похожа на дизельную. Большая слишком, — вывод Серого озадачил всех в командном отсеке тарелки.

— Принадлежность определить можешь? По силуэту хотя бы? — Маркин предлагал выяснить тип субмарины, что так быстро скрылась в воде бухты, — Как она так быстро завелась? Реактивная что ли? Атомная не может мгновенно включиться, ей время на разгон реактора надо.

— У меня базы данных ВМФ нет. Не та тематика. Но есть подборка по текстовым файлам с общими чертежами и ТТХ. Когда титан брали, то пришлось ознакомиться. Сейчас распечатаю в черновом формате, чтоб краску не тратить, — лазерный принтер загудел, зашуршал валиками и выдал в печать около двадцати листов с черно-белыми картинками. Листы разобрали и начали сравнивать с силуэтом, что замер на плоском мониторе. Прикладывали лист с изображением прямо к мерцающей поверхности где замер силуэт "незнакомки" в остановленном кадре.

— Вот она! — первым обнаружил сходство на листе в его руках Семёнович. Взгляды офицеров и старателей обратились к бумаге, что приложил к экрану и держал на весу водитель бульдозера. Сравнить изображение — сложности не представляло. Рубка лодки отличалась от всех остальных в распечатке так разительно, что не было никаких сомнений в принадлежности её к проекту семьсот пять — Лира. Маркин быстро изучал ТТХ и выразил своё отношение к прочитанной информации неожиданной фразой.

— Не может быть! Тут написано, что сняли с вооружения и сдали на утилизацию! Это куда? В металлолом что-ли? Как макулатуру в школе? Реактор на жидком металле? — народ с интересом глядел на экран, на котором подводная лодка проекта Русанова с лёгкостью разогналась и умчалась в глубину вод бухты внеземелья в сторону широкого выхода в открытое море.

— Ну, тогда понятно чего они матерились, — впервые подал голос абсолютно сухопутный пограничник Зубов, — Ни с того, ни с сего: стадион с неба прилетел. Хорошо, что хоть, чем похлеще в нас не звезданули. Я думаю, они там задумались, чего это мы их тоже обругали на родном языке. А что там за домики справа внизу обозначились? — занятые подводной лодкой, разведчики не сразу обратили внимание на неподвижные строения, что серо-зелёно теснились на суше, наполовину скрытые среди крон окружающих деревьев.

— Да погодите вы с домами, что там с лодкой? — интересуется Семёныч и в его любопытстве есть смысл, — что там ещё написано про неё?

— Да почти ничего. Экипаж — двадцать четыре человека, почти все офицеры, — взялся за чтение вслух ТТХ изделия "Альфа" Марков, — водоизмещение три тысячи пятьсот тонн. Максимальная скорость — сорок узлов. Это интересно сколько по нашему? Хм! Сорок узлов — под водой, — уточнил офицер важную особенность беглянки.

— По нашему? — задумчиво проговорили застучал пальцами по клавишам компьютера главный пилот "Ракушки", — по нашему это где-то около восьмидесяти километров в час.

— Чегооо? — недоверчиво протянул Семёнович и подшагнул к экрану, чтоб проверить расчёты Серёги, — да ракета на подводных крыльях больше пятидесяти пяти кэмэ за час не летит над поверхностью! А это что ж, быстрее что-ли? Под водой? Да там же сопротивление жидкости раза в четыре больше! — не поверил расчётам и информации из распечатки инженер бульдозера.

— То-то она от нас так быстро удрала, буквально в пять минут уложилась в драпе, — поднял брови Зубов, — что-то мне не нравится эта бухта, лодка, антенны, снова пещера в горе, пулемётчики, ракетчики. Лучше к монголам слетать, те хоть стрелой обшивку не пробьют и понятно каких гадостей от них можно ожидать.

— Ага, уже полетели! Щас! Хватит на сегодня приключений — , недовольно возразил бригадир и посмотрел вопросительно на Серёгу с Сеней что всматривались в какие-то данные на экране центрального монитора, — что вы там ещё нарыли?

— Анализ текста говорит, что рыбку ловили настоящие китайцы — ханьцы, материковый диалект центральной Поднебесной. В смысле — ближе к Пекину — , не очень понятно пояснил Серёга,— А вот по-русски нам отвечали наши мужики и причём сильно военные.

— Ясно, что не мирные строители метро, — сарказм Зубова заставил присутствующих чуть дёрнуть уголками губ, — Надо с ними пообщаться, с водкой, закусью, на природе, с шашлыком в крайнем случае, — внёс предложение в порядок последующих действий капитан погранвойск.

— Как со мной? — ирония в словах Сан Саныча намекала на коммерческую основу взаимодействий с пограничниками, — А если они по нам чего покрупнее запустят?

— Так вот поэтому и надо пообщаться. Слава, что у неё за вооружение у этой "Альфы"?

— Да вроде только торпеды, но наши моряки они ж торпеды ракеты сейчас запихивают противокорабельные. Так что могут и по суше жахнуть из-под воды. Серый? Глянь чем по нам можно зарядить с моря и на какую дальность?

-Ракето-торпеду до двухсот километров. Как минимум — триста кило взрывчатки, — тревожно ответил главный пилот и конструктор Ракушки.

— Нам до них сколько лететь пришлось? — требовал данных Марков.

— Сто пятнадцать километров, — невесело ответил Серёга.

— Нас могли засечь с местом посадки?

— Могли, но проблематично. Назад мы "убегали" на бреющем. Странно другое — почему они наш подлёт прозевали? На горе хорошо видно радиолокационные антенны, — ткнул пальцем в картинку на мониторе старатель.

— Может, выключили, чтоб не светить точку облучением?

— Тогда вопрос — от кого не светить? — влез в разговор со своим предположением Семёныч, — Там что? Есть кто-то, кто может обладать противорадиолокационными средствами, — чуть не сломал язык об необычное слово тракторист-золотодобытчик.

— Да тут сплошные вопросы. Одно хорошо — русские вроде, — обнадёжил себя и других Зубов.

— Русские говоришь? — с большим сомнением в голосе спросил Сан Саныч и тут же пояснил, — нас тоже не таджики гоняли по собственной стране вместе с чеченами. Не верю я им. И лететь туда желания больше не имею. Если подобьют Ракушку, то мы отсюда никогда не улетим. А у тарелочки ресурсы не беспредельны. Мы её не для войны делали.

— Саныч. А если они сейчас нас при любом подъёме в воздух засекут и дадут залп четырёх ракетный из эС-четыреста? — бригадир Глянул на Серого. Тот пожал плечами.

— А где ты видишь эс четыреста? — язвительно прищурил глаза и махнул в сторону пульта Саныч.

— А вон, под пальмами тубусы-контейнеры, — чесал затылок Серёга. В двадцать первом веке только дикарь не знает про эс-четыреста.

— Что за эс четыреста? Что ни секунда — новые заморочки, — отреагировал на спор двух старателей Марков.

— Комплекс ПВО, сбивает всё, что летает на любой высоте и большой дальности.

— А откуда у них столько электричества? — вставил свой кусок мозаики в общую картину неясностей Зубов, — на заставе, только аккумуляторы заряжаем, телек смотрим, да свет даём до двух ночи и то дизель гоняем и соляру жгём. А тут: ПВО, локаторы, антенные поля, явно стапель в горе для лодки или лодок. Может у них ещё какие сюрпризы есть?

— Вот поэтому надо слетать, спросить и может помочь чем? Они ведь сюда небось как и мы все не за манной небесной пришли и не по своему желанию?

— Ага, поможешь им! Как помогут из этого эс четыреста и рой ямку в песочке для Серёжи Саши и Сени, — отрицательно отнёсся к предложению военных и Серёги главные артельщик и командир экипажа Ракушки.

— Саныч, да мы потихоньку. Рацию включим, отлетим от нашей горы на другой склон и по короткой волне запрос пошлём, а там может, и договоримся, — уговаривает Саныча Серёга.

— А они нам эту противоларадиокационку как вмажут с наведением на излучатель и всё. И никому эти мильёны в трюме мы не привезём. Я против любого контакта. Хочу порыть золото. Отремонтировать Ракушку и лететь домой на Землю, — Марков попытался что-то сказать, но вмешался Сеня.

— Так мужики нам тут поговорить надо между собой, вам отдохнуть. Так что давайте каждый по своим куреням, а утречком созвонимся, — Зубов кивнул с огромной неохотой. Офицеры попрощались и ушли с Сеней к спуску.

Старшина встретил обоих офицеров внизу с надеждой и неприкрытым любопытством.

— Ну, как слетали? — не удивил Грязнов вопросом. Офицеры сморщились как от зубной боли, — Шо, опять гроши требует!? — сам ответил себе Виктор Иванович.

— Да уж лучше бы деньги. Вот жеж послал бог помощничка, — отметил Сан Саныча Зуб.

— А карты планеты так и не показал, коммерсант, — напомнил и оценил незаконченный разговор с бригадиром майор.

— Может расскажите, что там стряслось? — переводил взгляд с одного офицера на другого старшина.

— Не, мы лучше покажем и рапорта напишем. А чаёк дашь Иваныч? — улыбнулся Зуб подмигивая старшему пропорщику, — Я ж помню, ты всегда мечтал быть мичманом с автоматом на пляже под пальмами.

— А шо, есть варианты? — не очень доверчиво сгруппировал брови у переносицы заинтригованный старшина дважды сухопутной заставы.

* * *

* * *

* * *

*

До утра дождаться не успели. Неизвестные моряки из огороженной китайской стеной крепости-бухты сами вышли на связь.

— Бухта вызывает Тарелку! Приём! — поднял экипаж Ракушки со спальных мест в полночь громкоговоритель системы оповещения и обороны тарелки, — Бухта вызывает тарелку! Приём! — повторили колонки через пять минут ожидания ответа.

— Ты что его на сканер поставил? — кивнул в сторону пульта Саныч, протирая глаза и зевая, — Куда? Стоять! — ухватил он за руку Серёгу, удерживая от попытки кинуться к микрофону и ответить на запрос. Сеня тоже не торопился с действиями поддерживая реакцию бригадира на ночную передачу.

— Засечь при приёме могут? — скупо поинтересовался он.

— Не, — обиженно высвободил руку из лап Сан Саныча Серый.

— А при передаче? — уточнил Сеня.

— Могут, — удрученно кивнул главный конструктор корабля, подтверждая опасность немедленного ответа на радиобращение.

— По-русски однако, открытым текстом, — тон резюме Сан Саныча не толкал на активные действия.

— Частоту засёк? — начал руководить командир артели.

— Ага, — вопросительно глянул на Саныча Серый.

— Ну, тогда спать до утра. А этих на запись. Проснёмся — послушаем. Погранцам позвоним. Посоветуемся, — логика в рассуждениях бригадира направилась в сторону сотрудничества с военными, что не укрылось от Сени и Серого, — и громкость уменьши — орёт на весь корабль, — миролюбиво приказал Саныч, покидая командный пост.

— Чё это с ним? — Сеня глянул на Серёгу, тот пожал плечами и оба двинулись с намерением спать, спать, спать.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

*

Москва 1982.

Начальника отдела специальных операций Ю.В. Андропов вызвал к себе в кабинет просто. ОН собрал совещание и в конце попросил Семёна Васильевича Кантова задержаться для консультаций по кадровым перестановкам. Результатом беседы стал план операции "Фаэтон". Смета расходов, утверждение плана подготовки и полная автономность участников задуманной долговременной закладки на территории США.

Прежде всего, создавались самые настоящие документы прикрытия и подбирались сотрудники — шесть пар и командир с заместителем — итого четырнадцать человек. Офицеров-мужчин вытянули из разных округов Союза, предварительно ознакомившись и отобрав после тщательной проверки. Патриотов в 1982 году ещё хватало. Предварительная подготовка — окупала все мыслимые запросы нормальной советской личности. Завеса секретности сулила, как минимум, зал славы и вечные пересуды, мифы, слухи и здоровую преждевременную гибель на благо Родины. С посмертным награждением не ниже ордена Ленина и полной гостайной лет, этак, на пятьдесят-сто. Женщин отбирали особо тщательно. Пары опробовались на тестах к совместимости высшей, чем у космонавтов для полёта на орбиту.

Лишь только потом участникам операции были доведены основные моменты их будущей задачи, которая не укладывалась ни в один сценарий для действий разведчиков на территории враждебного государства.

— Вам не надо будет добывать секретные данные, взрывать Белый дом или проводить вербовки, создавая агентурные сети, — пояснял офицер с седыми волосами на голове, пронзительно-нефокусируемым взглядом и с отсутствием интонаций в голосе. Опытный практик произносил слова выученные наизусть. Да и смотреть ему было не на кого. Лица людей, которых он инструктировал увидеть сквозь маску было невозможно. Хотя, всё это вы можете делать в полной темноте с завязанными глазами и даже с животными на ощупь, — удивлению участвующих в операции молодых сотрудников не было предела, — Ваша задача — переехать, создать семью и жить, создавая материальную базу для детей, что у вас родятся. Единственная просьба руководства — постараться, чтобы у вас был хотя бы один мальчик и имя для сына вы получите с остальными документами. Вы участники особого задания, и ни под каким видом не имеете права иным образом ставить под удар цель операции. В один из дней, месяцев или лет, вы получите письмо от господина Кантова, — хорошо реагируют думал профессионал разведки беседуя с новичками и чувствуя, как незримо для него напрягаются те под одеждой и масками. — Вы его обязательно получите, в нём будут инструкции о том, что вам необходимо сделать. Руководство КГБ даёт вам полную гарантию на то, что ни вы, ни ваши дети при проведении комбинации никак затронуты не будут. Жить и работать в США настраивайтесь лет на тридцать-сорок, а возможно и до конца жизни. Вам даётся полная свобода в организации своей личной жизни, работы либо бизнеса. Чем прочнее будет ваше материальное положение и достаток тем, надёжнее произойдёт выход на исполнение того, что от вас требует руководство. Идеальный вариант — своя фирма с возможностью выхода с предложениями о взаимовыгодном сотрудничестве на вашу практическую Родину. При этом никакой поддержки от конторы вы не получите, — безжалостно приговаривал их на пожизненный срок инструктор. — Те знания, умения и навыки, что были получены в процессе обучения ранее, вполне должны помочь вам занять реальное и значимое положение в американском обществе, — бубнил, как безэмоциональный автомат старший офицер Первого главного управления, заранее предвосхищая вопросы, — в случае отсутствия запроса на активацию — продолжать жить пока там и не помрёте, — неожиданно вульгарно закончил общий инструктаж ветеран невидимых войн.

— Вопросы есть? — вопросов у претендентов не возникло, пока они в полной мере не осознали, что такое отдать жизнь на благо Родины по крупинке в течении всего отмерянного судьбой времени, положив на алтарь неизвестной задачи, счастье родных, близких и самое жуткое — собственных детей, — Пока вы не получите имена у вас есть шанс отказаться, — скучно сфокусировал взгляд на том месте, где под маской находились глаза жертвы-нелегала сотрудник службы обеспечения. Надо отдать должное группе подготовки и отбора кадров ни один из претендентов в отказ не пошёл. Женщинам предварительно показали мужчин, с которыми им пришлось бы жить, рассказали всю подноготную и поставили перед выбором — вот твой будущий муж или другого шанса доказать преданность Отечеству в рядах комитета может и не выпасть. Католические священники позавидовали бы кадровикам ГБ, оперативникам группы обеспечения и аналитикам из психологического отдела. Пары срослись сами собой, сразу после первого ознакомительного свидания, дав обет быть верными до конца жизни, в горе и счастии, как присягнули второй раз перед строем невидимых кураторов из первого управления назначенных следить за ними с самых небес. В конце конкретной подготовки, перед самой отправкой в автономку им всё таки навесили груз перемен. После заключения брака, аналитики потребовали от каждой пары усыновить по одному ребёнку. Шестерых детей заранее отобрали и "отсеяли" от других бедолаг. Благо, что двести детских домов раскиданных по всему Союзу давали такую возможность в избытке. "Везёт им. Ну, хоть эти поживут в достатке, — подумал о живом материале комбинации один из офицеров и тут же забыл свои мысли, занятый делами подготовки операции.

— Семён Васильевич, вы уходите на пенсию, уезжаете от нас официально, селитесь в Канаде и ждёте. Ваша группа получает подлинные документы на имена людей, которые вы получите от куратора "Источника". Затем объекты подают легальное прошение о переезде на ПМЖ в Америку в посольство США в Москве. Мы абсолютно уверены, что они получат американские паспорта. Далее вы оседаете в Америке и пишите книги — желательно направленные на дискредитацию СССР, но не переусердствуйте. Ваш имидж врага в какой-то мере снимет с вас ненавязчивое внимание спецслужб и даст возможность через двадцать лет исполнить задуманное сейчас. Здоровье у вас отменное. Родственников нет, вы ж детдомовский. Женой пока не обзавелись, вот славно. Если найдётся подходящая кандидатура то мы будем такой порядок вещей только приветствовать. Есть возможность пожить у дяди Сэма как у бога за пазухой. Что скажите Семён Васильевич? — грустно посмотрел в глаза молодого генерала Председатель КГБ СССР.

— Когда приступать к подготовке? — если контора становится семьёй, то заботы её начальника воспринимаются, как свои личные.

— Спасибо, Семён Васильевич, — Андропов встал и протянул руку через покрытую зеленой материей плоскость стола. Командир группы глубокого и длительного бурения пожал ладонь генерала Армии энергично. Глянул так сурово-требовательно, что Юрий Владимирович проникся малой долей симпатии к человеку, которого посылал в неизвестное никому будущее. Но лёгкой дороги не сулил, — Немедленно приступайте и начните с "Источника".

* * *

* * *

* * *

Юрий Владимирович Андропов внимательно прочёл справку по капитану Путину В.В. служащему Ленинградского управления КГБ. Ничем особенным офицер не отличался пока, или не хотел выделяться. Времени на выявление скрытых способностей не было. И Генерал Армии вызвал к себе начальника службы оперативного сбора и обработки информации. Задачу ставил лично.

— Валерий Валерьевич, вот по этому офицеру мне нужны не просто данные о жизни, а его путь от рождения до настоящего времени. И родителей, и родственников не забудте. Информация должна быть полная, вплоть до того какого размера у него ноготь мизинца на левой ноге и как он читает новую книгу. Психологический портрет, тенденции развития личности, вероятные подвижки и изменения, карьерный рост, рекомендации по наиболее разумному использованию, характеристики друзей, учителей, соседей, сослуживцев, коллег по детскому садику и школе. Пионерская и комсомольская. Слабости, привычки, сильные черты, увлечения, темперамент... и т.д. Да вы и сами знаете. В общем — он объект моей собственной разработки. Месяц на сбор материала, две недели на изучение и полная секретность. Копий не оставлять. Все данные — лично мне на стол. Желательно, по возможности, в видео и звуковых записях. Если получится быстрее, то я буду чрезвычайно благодарен. После, такие же досье мне нужны на некоих офицеров Патрушева Н.П. и Бортникова А.В. Вопросы есть?

— Никак нет, Юрий Владимирович! Разрешите приступить!

— Конечно, Валерий Валерьевич. В случае непредвиденных обстоятельств — доклад немедленно,— в КГБ СССР умели работать быстро и качественно, не считаясь со временем. Особенно, если хозяин конторы лично просит.

Через шесть дней две толстых папки легли на стол Председателя, и он с интересом углубился в их изучение, просмотр отснятого видео и записанного аналитиками звука. Итогом работы стала толстая стопка листов размером с советскую энциклопедию запечатанная в кожаную сумку.

— Уточните, пожалуйста, когда Ракушка хочет стартовать с Тейи в сторону нашего будущего, — распоряжение получил лично полковник, ведавший всем происходящим на объекте "Источник". Юрий Владимирович Андропов умел быть благодарным для тех, кто ему помогал, — И примите под охрану кожаную папку особой важности. До моего распоряжения хранить аккуратно. Понятно, — что тут непонятного? В сейф, под номерной замок и с часовым перед железной дверью.

— Есть, — коротко ответил полковник и положил трубку на "высокую стойку" спецсвязи.

— Андрей,— снова взялся за интерком генерал армии в служебных апартаметах, — вызовите ко мне Чебрикова. По возможности — Срочно,— противоречил сам себе Юрий Владимирович. Ведь как это так может быть и по возможности, и срочно одновременно. — И ещё, Андрей, сделайте так, чтоб Федорчук о вызове не узнал, вы меня поняли?

— Так точно, Юрий Владимирович, выполняю, — по-военному заверил секретарь хозяина. Андропов хоть и ушёл из КГБ, но власть в конторе не утратил. Федорчука недолюбливал, но вынужден был с ним мириться по выбору Самого. Теперь, когда он точно знал срок смерти Генерального нужно было быть ещё более осторожным. Чебриков был тем человеком на кого он мог положиться и кого прочил в руководители комитета. Только ему можно было доверить тайну, посоветоваться и поделиться ответственностью

* * *

* * *

* * *

*

Зуб поднялся на горку к Ракушке сразу, как только над стелящимся к востоку лесом начало подниматься солнце. Жёлто-красные лучи осветили верхушки деревьев, и тени начали укорачиваться по мере восхода полукруга светила над холмистой равниной. Изрезанные частыми полями с высокой травой, леса заиграли цветом разношерстной зелени в косых лучах пылающего в небе полушара. Кое-где в ложбинках и буераках собрался утренний туман и белел светлыми пятнами на фоне густой зелени чащоб. Ветерок ещё не проснулся от прохладной чистоты звёздной ночи и два спутника Тейи висят в синеве разгорающегося дня разноцветными и разновеликими круглыми дисками. Лена и Лёня — прозвали бойцы обе Луны новооткрытой Земли под названием — Тейя. Более синеватые и большенький по размеру 'Лёня' висел к югу от горы в вышине, и постепенно бледнел от лучей поднимающегося светила. Красно-розовато-оранжевый диск Лены к западу, от оглянувшегося на красоту утра Зубова, загадочно мерцал переливами среди проплывающих облаков, как игрушка, подаренная на праздник щедрым волшебником.

— Ты смотри, даже полярная звезда с Венерой присутствует, — оценил по своему идентичность орбиты спрятанной планеты с земной Марков. Он только-то выбрался на площадку, где 'ночевала' Ракушка и её обитатели.

— Ага, ещё бы и на поверхности копии разложили, чтоб мы тут не путались в их лабиринтах и калейдоскопах, — с настроением у капитана погранвойск утром было паршиво, и Зуб хотел вылить на кого-нибудь часть недовольства сложившейся ситуацией. Умный и осторожный Марков подходил для этой процедуры больше других. Правда, можно было выкатить ушат агрессии на золотоискателей, но хотелось верить, что путешественники по эклиптике ещё не до конца сжились с 'звериным оскалом капитализьма двадцать первого века'. Визиту пограничников предшествовали бурные споры экипажа Ракушки за утренним чаем.

— Домой лететь немедленно. Пока нас кто-нибудь не приземлил. И не смотри на меня так Семён. Я тоже патриот, но эти ещё верят в правительство, партию, комсомол и так далее. А мы то уже знаем, как верхушка кинет страну и народ. Нас с тобой бросит в объятия рынка. Поэтому выжать из них всё что можно и рвать когти пока ласточка летает. Я и паспортов бы не ждал, прям сегодня и отчалил бы, — сказанное Сан Санычем не обрадовало Сеню и вызвало ухмылку на лице Самоделкина. Бригадир сел за стол в кают-компании корабля, взялся за керамику ручки большой кружки с чаем и потянул напиток, ожесточенно глотая янтарно-коричневую жидкость.

— Домой, значит, собрался? А Серому — шиш, а не твои обещания? Мы тут всего три дня, а согласились, что две недели мотаться будем, — Серёга покраснел от упоминания о данной ему клятве. Получалось, что он хитростью заставил обоих друзей рисковать жизнями ради осуществления мечты молодого золотодобытчика. Однако в словах Сени присутствует правда. Никто за уши на Картынган их не тащил. Так никто и не ведал, во что выльется затея с намывкой тонны золота на брата.

— Я слово давал что слетаем, посмотрим и вернёмся! А если так и дальше по нам пулять будут то завтра в Ракушку не стрелами, пулями или из ПЗРК влепят, а долбанут, чем похлеще! И лететь домой с миллионами баксов в трюме будет некому! — потихоньку повышает тон аргументов Сан Саныч.

— Сань ты что? Совсем старым стал? Ты глянь — сколько интересного вокруг? Неужто не охота поискать, намыть, покопаться, пошариться? Да где мы такое на Земле отыщем? Там даже Антарктиду просверлили вдоль и поперёк! А тут татары, моряки, океан теплый, пляж, пальмы, бабы небось, есть? Дичь вон — не пуганная по лесу шастает. Да и это, бригадир, помнишь намёк на камешки? Я так мыслю — погранцы на алмазы нам намекали, — заканчивает вкрадчиво Сеня свои мысли и даёт понять Санычу, что есть и приятные стороны пребывания Ракушки на противолежащей от Земли копии планеты, — Опять же платят они нам по полной программе. А продать нам есть что. Информация о будущем — раз. Намоем золота и просеем алмазы — два. Наши телефоны и Моторола — три. Компьютер — четыре. Датчики и сканеры — пять. Экраны — шесть. Керамика защиты ласточки — семь, — разошёлся Семёныч под одобрительные кивки Серёги.

— Ага, ты ещё движки им предложи, и соты труб расплава, и саму Ракушку разобрать на части, — угрюмо буркнул бригадир, комментируя расклад подчинённого.

— А ты не спеши сматываться без паспортов — ведь не обманывают ни разу. Как ты на Землю вернёшься, если в России за нами бандиты и ФСБ охотится, а в Европе и Америке ФБР с ЦРУ сети раскинули? Да нас заметут и в какой-нибудь ангар пятьдесят шесть вмиг посадят для изучения! А если паспорта дадут, то мы побарахтаемся, пока с нас отпечатки пальцев не снимут. Вернее с тебя! — улыбнулся и хехекнул Сеня.

— А что это с одного меня? — булькнул в кружку с чаем Саныч с угрозой и возмущением.

— Так ты один засветился в Сан-Хосе. Наших с Серым отпечатков в картотеке у сыщиков нет. Только фотокарточки на канадских паспортах. И то по косвенному, — спокойно выдает свои соображения Сеня и повергает Саныча в обидную прострацию. Выходит что Саныч 'негр засвеченный', а Сеня и Серый — белые люди с чистыми руками и кучей денег, — Не переживай Саш, когда вернёмся на Землю, то наш черёд светиться будет, — успокоил начальника Сеня.

— Ты что, сюда вернуться хочешь? — проявляет острый ум и сообразительность бригадир.

— Ну, я не знаю, а вот наш 'Леонардо' я думаю, нам все бабки отдаст, душу положит и сам двинет по орбите за приключениями, — Серёга вспыхнул и попытался что-то сказать, но бригадир осадил его порыв жестом.

— Ты помолчи, Кулибин. С тобой и так всё ясно. Значит мнения такие общие: на Землю летим чуть попозже, как паспорта Андропов передаст? Так?

— Ага! — кивнул молодой артельщик, — ну, примерно так, — согласился Сеня лично.

— Технологии продаем по максимуму, моем золото и копаем, если повезёт, алмазы, так? — продолжает бригадир, не спрашивая, а утверждая мнение и наступив волей на своё в угоду обществу.

— Запросто, — воодушевляется Серёга.

— Погранцам помогаем осторожно, сами в их делах не участвуем, на рожон не лезем, Ракушку бережём, — подвёл итог утреннего совещания Сан Саныч и хитро постановил, — Тогда, Сеня, ты — занимаешься золотом и камешками на берегу. А мы с Серёгой летаем на 'экскурсии' с погранцами и продаём технологии и будущее по цене прошлого бакса. Вопросы есть? — оглядывает Саныч артельщиков и выносит решение — Вопросов нет. В таком случае заканчиваем чаи гонять и встречаем военных. Они, небось, продрогли, нас ожидая под ласточкой, — махнул на экран обзора главный золотоискатель. На мониторе что предавал изображение из-под днища корабля, оба офицера развалились на пластиковых стульях и грелись в косых лучах восходящего солнышка.

К удивлению офицеров из Ракушки спустились два члена экипажа и расселись по пустующим стульям.

— Что, Серега дежурит? — вместо 'здрасте' спросил Марков.

— Нет, Серёга, вас контролирует, — абсолютно спокойно ответил не Сан Саныч, а Семён чем снова вызвал у офицеров смутное беспокойство. Сан Саныч сидел в сторонке и делал вид , что всё происходящее для него вопрос решённый и волноваться ему нечего, просто время зря теряет. Ему только не хватало сунуть в руки пилку для ногтей и положить ноги в канадских оленьих мокасинах на стол.

— Задумали что-то. Улететь собрались? — предположил самое худшее развитие событий Марков.

— Да, задумали. И улететь собрались. Но не сейчас. У нас к вам предложение — проверить лояльность вашего правительства к вам. Прям сейчас, немедленно.

— Что значит проверить? В своём уме? Да если бы не Источник нас бы тут и не было давно.

— А если бы не Серёга и его соты, то вас бы монголы на лоскуты порезали, а всю технику на сувениры разобрали.

— Что хочешь Сеня? — подвёл итог пикировке Зубов.

— У нас есть карта Тейи и мы вам её отдадим бесплатно. НО вы запросите своё руководство о том, что мы, якобы потребовали за карту полмиллиона долларов. Если вам откажут — следовательно — вы им нужны, как волку капкан. Если согласятся — они просто идиоты, или хотят нас задобрить. А вот если начнут просить снизить цену до разумных пределов, тогда с ними можно иметь дело. И мы просим послать одного из вас с нами на Землю. И желательно вот его, — ткнул указательным пальцем в сторону Маркова бригадир, — Вылет через две недели. До этого полетаем вокруг. Только очень осторожно. А карту мы вам и так отдадим.

— А цель полёта?

— Проверим паспорта. Починим Ракушку. Загрузим то, что вам интересно из нашего настоящего в ваше прошлое. Обстановку разведаем. Если что, то Серого на Тейю пошлём с Марковым назад, а мы с Сеней останемся дома. Можно ещё узнать, что с вашими родными сталось и какую вам дорожку руководство определило в будущем. Та и моряков надо поспрашать, мол, откуда дровишки? Кстати они ночью нас запрашивали по радио. Мы решили не отвечать до утра. Серый говорит, что они запрашивают до сих пор, — нетерпеливый жест Маркова говорит более чем слова.

Вначале разобрались с картой. Полушарие Тейи оказалось отмечено не существующим на земле рельефом. Европа, отделённая от Азии, оказалась отдельным континентом с огромным островом на месте Англии и Гренландии. Там, где была на Земле Африка, противостояли друг другу ещё два континента — каждый размером с Австралию. Еще три огромных куска суши тянулись по вертикали с востока от перечисленных образований. Северный и Южный полюса казались неизменны. Зато на месте Малайзии выделялся большой остров изрезанный дымящимися вулканами. Остальная часть планеты находилась за чертой света в солнечной тени.

— Мы где? — взглянул Марков на Серого.

— Вот здесь, — ткнул в карту пальцем пилот Ракушки. Палец лёг на кусок суши между южной частью Африки и западным океаном. К северу и к югу от цетрально-восточного континента раскинулись части Евразии разделённые между собой сотнями километров водного пространства.

— Они что, планету на клеточки поделили? А Австралия где?— изрёк Зубов, обозревая выложенную на стол карту-снимок в формате А2.

— Скорее похоже на резервации. Как бараки в концлагере. Интересно, кто населяет поделенное? Как будто из пластилина лепили, — в сомнении щурит глаза майор, всматриваясь в очертания континентов, более похожие на острова.

— Надо моряков потревожить, — слова Серого не вызывают у Сан Саныча одобрения.

— Я против. Собьют Ракушку и как потом на Землю лететь?

— А зачем. Возьмём Р-155, вынесем за гору на Ракушке. Можно на семь километров связь проложить кабелем по ту сторону горы. Удалённо отработаем сеанс связи. Если бабахнут ракетой, то разобьют только радиостанцию — новую Светка привезёт. А если моряки хотят пообщаться. То сеанс будет безопасным.

— Тогда — тащи станцию, кабель и полетели, — пока готовились, место выбирали, устанавливали — прошло почти полдня. Моряки долбили эфир запросом и не прекращали надеяться на то, что неизвестные летуна таки проявятся и ответят базе ВМФ.

— Давай Слава ты им отвечай, — предложил Сан Саныч, наслышанный о том, как Гонзалес подписал контракт с пограничниками с разрешения президента США и министра обороны далёкой страны жёлтого дьявола. И Марков ответил.

— Тарелка — на приёме — приём, — и отпустил тангенту микрофона. Некоторое время в эфире шёл повтор поискового запроса. Наконец видимо на далёком побережье связист и аппаратура среагировали верно.

— Я — Бухта. Слышу Вас хорошо. Как поняли приём, — начал стандартную прокачку связи собеседник Маркова.

— Понял тебя, Бухта. Я — Тарелка. Слышу хорошо. Что имеете передать? Приём, — инициатива Маркова не осталась без ответа.

— Бухта — Тарелке. Кто такие? Приём? — настаивал громкоговоритель транслятора. Марков ответил так же как и Сан Санычу при появлении Ракушки над полем боя.

— Пограничные войска КГБ СССР. С кем имеем связь? Приём, — мужчины вокруг разведчика с микрофоном в руке затаили дыхание.

— База ВМФ Северного флота Средневосточного конклава Первой океанской империи Создателей. Почему не отвечали на запросы в течении ночи? — огорошили моряки пограничников и старателей, — Сан Саныч рот открыл. Сеня поднял брови в недоумении, Серый замер, переваривая услышанную новость. Зуб вопросительно смотрит на Маркова. Только Создателей нам тут и не хватало, говорит выражение лица капитана. Требование морских хозяев конклава озадачило майора не на долго.

— Тарелка — Базе. Устраняли повреждения от разрыва ПЗРК, который вы выпустили по нашему летательному аппарату. Почему открыли огонь на поражение без предупреждения? Требую немедленных пояснений! И где находится вторая империя Создателей? — не остался в долгу у нахрапистых соседей Слава.

— База — Тарелке. Обеспечивали безопасность периметра секретного объекта. Почему вторглись в запрещённое к полётам воздушное пространство без предварительного предупреждения? — морячки не собирались уступать в дуэли о приоритетах. Марков не хотел 'давать спуску' объявившимся хозяевам суши.

— Видели вашу базу впервые. Находимся на планете третьи сутки в разведывательном рейде. О том, что это чей-то секретный объект — понятия не имели. Предупреждений при подлёте не обнаружили никаких. Требую пояснений о статусе объекта и целях его существования? — Марков давил корреспондента в бухте, присваивая Тарелке, по крайней мере, мощь целой воздушной армии и предполагал, что водоплавающие в это время представляют себя минимум флотом огромного континента неизвестной океанской империи. Вопрос о второй организованной части Тейи остался без ответа.

— В соответствии со статусом обороны восточно срединного конклава — приказываю немедленно сдать воздушный аппарат или покинуть территорию континента. В противном случае открываю огонь на поражение, — почему — то не удивил никого в Ракушке агрессивный переговорщик с морского берега.

— Обороны от чего или от кого? — захотел уточнить Марков, — и как вас лично именовать товарищ командующий? Вот я, например майор погранвойск КГБ СССР Вячеслав Марков. А вы кто такой страшный? — эфир на некоторое время умолк ошарашенный неосведомлённостью наглых пришельцев.

— Старший капитан первого ранга Яковлев Иван — исполнительный начальник штаба совета командиров базы. Даю на раздумье десять минут. Потом открываю огонь на поражение, — не собирался идти на мирные переговоры старший капитан первого ранга.

— Старшина, всем немедленно перейти в пещеру и укрыться от вероятной воздушной атаки, — Зубов взял в руки Моторолу и говорил в рацию непререкаемым тоном начальника, — как понял приём. Черный параллелепипед ответил голосом Грязнова.

— Вас понял — исполняю.

— Серый как быстро можешь взлететь? — не останавливался капитан на достигнутом.

— Две минуты. Сан Саныч надо бегом всем в Ракушку, а то не успеем уйти на бреющем, — разволновался пилот корабля.

— Бегом внутрь! — рявкнул бригадир и сам кинулся к трапу, опрокинув собственный пластиковый стул. Подгонять никого не пришлось. Заглотив трап и пассажиров, Ракушка плавно опустилась к реке с площадки и понеслась над руслом на юг, полностью повторяя изгибы водной глади под титановым корпусом.

Взрыв грохнул вдалеке, когда машина отлетела от лагеря километров на пять. Затем раздался ещё один, не менее громкий.

— Интересно, как тут татары выжили? — комментировал останки рации на противоположном скате горы Зубов при осмотре места, где взорвались оба смертоносных посланца ВМБ Северного флота средневосточного конклава империи Создателей, — Старшина отбой воздушной тревоге. Передай на большую землю, что у нас минус одна эр сто пятьдесят пятая и просим прислать две на замену уничтоженной в боестолкновении.

— Вас понял. Исполняю, — повторился и просто ответил старшина, подтверждая принятый по УКВ приказ.

На планете Тейя начиналась новая эра — пограничная.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

**

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

*

Начальника отдела специальных операций Ю.В. Андропов вызвал к себе в кабинет просто. ОН собрал совещание и в конце попросил Семёна Васильевича Кантова задержаться для консультаций по кадровым перестановкам. Результатом беседы стал план операции 'Фаэтон'. Смета расходов, утверждение плана подготовки и полная автономность участников задуманной долговременной закладки на территории США.

Прежде всего, создавались самые настоящие документы прикрытия и подбирались сотрудники — шесть пар и командир с заместителем — итого четырнадцать человек. Офицеров-мужчин вытянули из разных округов Союза, предварительно ознакомившись и отобрав после тщательной проверки. Патриотов в 1982 году ещё хватало. Предварительная подготовка — окупала все мыслимые запросы нормальной советской личности. Завеса секретности сулила, как минимум, зал славы и вечные пересуды, мифы, слухи и здоровую преждевременную гибель на благо Родины. С посмертным награждением не ниже ордена Ленина и полной гостайной лет, этак, на пятьдесят-сто. Женщин отбирали особо тщательно. Пары опробовались на тестах к совместимости высшей, чем у космонавтов для полёта на орбиту.

Лишь только потом участникам операции были доведены основные моменты их будущей задачи, которая не укладывалась ни в один сценарий для действий разведчиков на территории враждебного государства.

— Вам не надо будет добывать секретные данные, взрывать Белый дом или проводить вербовки, создавая агентурные сети, — пояснял офицер с седыми волосами на голове, пронзительно-нефокусируемым взглядом и с отсутствием интонаций в голосе. Опытный практик произносил слова выученные наизусть. Да и смотреть ему было не на кого. Лица людей, которых он инструктировал увидеть сквозь маску было невозможно. Хотя, всё это вы можете делать в полной темноте с завязанными глазами и даже с животными на ощупь, — удивлению участвующих в операции молодых сотрудников не было предела, — Ваша задача — переехать, создать семью и жить, создавая материальную базу для детей, что у вас родятся. Единственная просьба руководства — постараться, чтобы у вас был хотя бы один мальчик и имя для сына вы получите с остальными документами. Вы участники особого задания, и ни под каким видом не имеете права иным образом ставить под удар цель операции. В один из дней, месяцев или лет, вы получите письмо от господина Кантова, — хорошо реагируют думал профессионал разведки беседуя с новичками и чувствуя, как незримо для него напрягаются те под одеждой и масками. — Вы его обязательно получите, в нём будут инструкции о том, что вам необходимо сделать. Руководство КГБ даёт вам полную гарантию на то, что ни вы, ни ваши дети при проведении комбинации никак затронуты не будут. Жить и работать в США настраивайтесь лет на тридцать-сорок, а возможно и до конца жизни. Вам даётся полная свобода в организации своей личной жизни, работы либо бизнеса. Чем прочнее будет ваше материальное положение и достаток тем, надёжнее произойдёт выход на исполнение того, что от вас требует руководство. Идеальный вариант — своя фирма с возможностью выхода с предложениями о взаимовыгодном сотрудничестве на вашу практическую Родину. При этом никакой поддержки от конторы вы не получите, — безжалостно приговаривал их на пожизненный срок инструктор. — Те знания, умения и навыки, что были получены в процессе обучения ранее, вполне должны помочь вам занять реальное и значимое положение в американском обществе, — бубнил, как безэмоциональный автомат старший офицер Первого главного управления, заранее предвосхищая вопросы, — в случае отсутствия запроса на активацию — продолжать жить пока там и не помрёте, — неожиданно вульгарно закончил общий инструктаж ветеран невидимых войн.

— Вопросы есть? — вопросов у претендентов не возникло, пока они в полной мере не осознали, что такое отдать жизнь на благо Родины по крупинке в течении всего отмерянного судьбой времени, положив на алтарь неизвестной задачи, счастье родных, близких и самое жуткое — собственных детей, — Пока вы не получите имена у вас есть шанс отказаться, — скучно сфокусировал взгляд на том месте, где под маской находились глаза жертвы-нелегала сотрудник службы обеспечения. Надо отдать должное группе подготовки и отбора кадров ни один из претендентов в отказ не пошёл. Женщинам предварительно показали мужчин, с которыми им пришлось бы жить, рассказали всю подноготную и поставили перед выбором — вот твой будущий муж или другого шанса доказать преданность Отечеству в рядах комитета может и не выпасть. Католические священники позавидовали бы кадровикам ГБ, оперативникам группы обеспечения и аналитикам из психологического отдела. Пары срослись сами собой, сразу после первого ознакомительного свидания, дав обет быть верными до конца жизни, в горе и счастии, как присягнули второй раз перед строем невидимых кураторов из первого управления назначенных следить за ними с самых небес. В конце конкретной подготовки, перед самой отправкой в автономку им всё таки навесили груз перемен. После заключения брака, аналитики потребовали от каждой пары усыновить по одному ребёнку. Шестерых детей заранее отобрали и "отсеяли" от других бедолаг. Благо, что двести детских домов раскиданных по всему Союзу давали такую возможность в избытке. "Везёт им. Ну, хоть эти поживут в достатке, — подумал о живом материале комбинации один из офицеров и тут же забыл свои мысли, занятый делами подготовки операции.

— Семён Васильевич, вы уходите на пенсию, уезжаете от нас официально, селитесь в Канаде и ждёте. Ваша группа получает подлинные документы на имена людей, которые вы получите от куратора 'Источника'. Затем объекты подают легальное прошение о переезде на ПМЖ в Америку в посольство США в Москве. Мы абсолютно уверены, что они получат американские паспорта. Далее вы оседаете в Америке и пишите книги — желательно направленные на дискредитацию СССР, но не переусердствуйте. Ваш имидж врага в какой-то мере снимет с вас ненавязчивое внимание спецслужб и даст возможность через двадцать лет исполнить задуманное сейчас. Здоровье у вас отменное. Родственников нет, вы ж детдомовский. Женой пока не обзавелись, вот славно. Если найдётся подходящая кандидатура то мы будем такой порядок вещей только приветствовать. Есть возможность пожить у дяди Сэма как у бога за пазухой. Что скажите Семён Васильевич? — грустно посмотрел в глаза молодого генерала Председатель КГБ СССР.

— Когда приступать к подготовке? — если контора становится семьёй, то заботы её начальника воспринимаются, как свои личные.

— Спасибо, Семён Васильевич, — Андропов встал и протянул руку через покрытую зеленой материей плоскость стола. Командир группы глубокого и длительного бурения пожал ладонь генерала Армии энергично. Глянул так сурово-требовательно, что Юрий Владимирович проникся малой долей симпатии к человеку, которого посылал в неизвестное никому будущее. Но лёгкой дороги не сулил, — Немедленно приступайте и начните с "Источника".

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

*

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Семёныч, оставленный экипажем Ракушки на реке, не спешил. Рабочие ботинки вязли в прибрежном песке Золотинки, чуть утопали и тормозили движения, но малый промывочный робот, что урчал впереди, скорости не требовал. Семёнычу нужно было проверить качество настройки машины собранной Серёгой в Канаде. Малый Разведывательный Агрегат так ни разу и не опробовали старатели. Условия на Золотинке идеально подходили для работы конвейерного механизма робота. Агрегат получился не маленький, тяжёлый, но уверенно шёл на полугусеничном ходу вдоль береговой кромки, загребая в себя время от времени кучу песка, перемешанного с мелкими камешками. Крупные булыги машина отсеивала в самом начале промывочного цикла и выбрасывала в боковое отверстие, как пулемёт отстреленную гильзу. Отработанная порода вываливалась позади аппарата, вместе с водой, образуя мокрую полосу высыхающего на солнце отвала. Старатель 'привязал' агрегат к местности, задал начальную и конечную точку траектории вдоль береговой линии речки и теперь просто шёл сзади и контролировал работу устройства. Теплый металлический бок машины украшала маленькая надпись сделанная синей краской и незатейливым картонным трафаретом: 'М-1'. Что по замыслу творца должно было означать "Малыш-один" или "первый".

— Хм, да он как медведь на рыбалке! Прёт, словно танк на Берлин, — оценил медленную и неумолимую работу железного монстра старшина с обреза верхней башни. Аппарат под горой шумел не сильно. Внутри что-то грохотало, тряслось, свистело, вжикало, крутилось, однако привычной работы двигателя внутреннего сгорания слышно не было. Над крышей старательского киборга торчала толстая телескопическая штанга со странным набором блестящих трубок, почему-то напоминающих старшему прапорщику более оружие, чем торжество мирной инженерной мысли воплощенное в реальную вещь. Автоматический Трактор Серого вот уже второй час топтался под присмотром наблюдателей у нижней башни, развлекая заступивших в наряд пограничников.

— Да это не Федя с лопатой, — улыбались ВПБГсники, — этот пока всё золото не выберет — не уедет, — оценивали дотошность действий машины пулемётчик и его второй номер.

— Тащ прапорщик, а он шо — себе всё заберёт, шо намоет? — переживал за отсутствие арендной платы дядя Федя, с большим неодобрением наблюдая, как уверенно пережёвывает береговую кромку самоходный землеед золотоискателей.

— Та не, обещали: шестьдесят на сорок поделить улов, — ввергал в математические дебри поиска выгоды в результатах сделки от использования земли на месторождении имени двадцать шестого партсъезда старшина. Дядя Федя переживал сразу в нескольких направлениях. Во— первых не хотелось делиться с гражданскими обнаруженным им лично золотом, которое ещё надо извлечь. С другой стороны хотелось, чтоб вытянули из породы максимум, из которого потом что-то отобрать себе. С третьего боку любопытство грызло хомяка засевшего в мозгу ефрейтора и требовало драгоценной отдачи, но не затрачивая при этом никаких усилий. Противоречия так отразились на лице солдата, что старшина 'успокоил' первооткрывателя.

— Не переживай. Если они там платину или алмазы отыщут, то делятся в той же пропорции, — выдал предположения о будущих результатах копания чужой железяки на нашей земле Грязнов. Федя чуть не поперхнулся чистым горным воздухом.

— А если не покажут? Тащ старшина, надо вдвоём за этим 'танком' идти! А вдруг не скажут, шо нашли? — переживал дядя Федя за не полученную ещё прибыль.

— Федоренко, ты вообще, по боевому расчёту — где стоишь? — надоел Виктору Ивановичу прижимистый и сильно хохловатый тон ефрейтора.

— Светку встречаю, на завесе, — чуть отстранился от старшины в сторону пещеры Юрка.

— Так что ты тут ноешь? Марш на пост. Не поделятся, не покажут, не дадут! Куда они денутся? — отправил Федоренко на несение службы по обеспечению прибытия новой партии груза 'с той стороны' старший прапорщик. Однако логика в словах Дяди Феди присутствовала. Но пока потуги и усердие самодельной драги можно наблюдать, как под микроскопом.

'Ишь, как копает, землеройка! Интересно, когда же он результаты промывки проверять начнёт? — подумал старшина и решил, что лучше ему поприсутствовать невзначай при 'снятии взятка из лотка' у механического монстра старателей двадцать первого века,— Однако. Федя сверху накопатил много да быстро, а этот — что-то долго роется? — размышлял Грязнов, — однако Федя на нашем берегу копал на косе, а этот с противоположного начал. Интересно почему?' — Семёныч импонировал старшине тем, что редко лез в высокие и сложные материи кои занимали головы офицеров и по земному и крестьянскому пониманию жизни занимался прежде решением насущных бытовых проблем, а потом только задумывался о вечном, прекрасном и возвышенном. Да и по возрасту оба примерно равнялись в прожитых годах. В этот момент машина вывалила очередную порцию породы из промывочного лотка и затихла. Сеня что-то нажал на дистанционном пульте, что висел на ремне, накинутом на шею, и агрегат открыл крышку загрузочного бункера. Бульдозерист артели имени товарища Лагранжа осторожно поднялся по скобам, приваренным к корпусу металлической коробки, заглянул внутрь ёмкости, закрыл люк и так же не спеша спустился на речной песок.

— Старшина — Сене! Ну, что там у тебя Семёнович? — Моторола точно передала вопрос по УКВ на приёмник, что пристегнул к специальной лямке на плече возле ближе к левому уху старатель. Ему достаточно было нажать на кнопку передачи, чтобы ответить Верхней башне. На распластанную внизу машину с любопытством и ожиданием воззрились две смены наблюдателей, старшина и тихонько подошедший снова к старшему прапорщику дядя Федя.

— Сейчас, взяток проверять буду, по сигналу датчика — лоток полный. Ты не подойдёшь для контроля? А то, чтоб потом лишнего базара не было — так лучше вдвоём? — предложил опытный в таких делах Сеня, и рация замолчала, ожидая ответа Грязнова.

— Тащ, старший прапорщик! — правильно назвал воинское звание старшины дядя Федя, что говорило о его высокой мотивации в желании увидеть результаты потугов старательского автомата, — Можно я с вами схожу! Я только гляну и назад А там ещё Равиль стоит он присмотрит! Светка только что назад прошла почти пустая! Два дня не копали песок на берегу из-за полётов, — обрушил на старшину 'аргументы' и причины ефрейтор. Наблюдая возмущённое лицо Виктора Ивановича, дядя Федя по ходу уговоров добавил 'железный довод', — Ну, я ж нашёл! И свидетель лишний не помешает, а могу ещё весы ручные взять, чтоб взвесить, прям там и ведро. Ему ж некуда высыпать будет? — вполне логично заключил дядя Федя.

'А действительно, — подумал старшина, — пусть идёт. Если лопатами накопали почти полтонны. То сколько ж за два часа скрупулёзной промывки это чудо техники насобирало?'

— Ладно, быстро за мной! Пока спускаюсь в нижнюю башню по галерее — чтоб нагнал с ведром и весами. Бегом марш! — пока Федя метался по пещере в поисках безмена и ведра старшина начал спуск по ступенькам вниз и ответил Семёнычу, что ждал у автоматического трактора-копателя, — Иду, Сеня. Пять минут подожди.

Понтонная переправа, собранная из небольших секций, что притащила на себе Светка через завесу, прогибалась как гусеница, но держала старшего прапорщика. Пришлось перебирать руками и крепко хвататься за натянутые тросы-перила, чтоб не плюхнуться в реку, при потере равновесия на вибрирующих под потоком воды металлических площадках. Скреплённые между собой специальными подпружиненными замками и наполненные воздухом герметичные отсеки чуть проседали под весом, идущего по ним старшины. Федя, как всегда, порадовал спортсменов, страховали переправу из верхней и нижней башни. Не дожидаясь пока старшина закончит перебираться по шаткому настилу ефрейтор на лёгкой рысце попытался вбежать на плавающий мостик. Вбежать-то он вбежал. Но равновесие потерял, начал заваливаться в сторону потока, зацепился за один из тросов и повис на нём, так и не выпустив ведро, что болталось в такт качаниям добросовестного ефрейтора.

— Млять. Федя! — откоментировал Грязнов толчки полученные переправой от импульса сил движений солдата. Колебания попытались низвергнуть старшего прапорщика в очень мокрую и холодную воду, что ему не понравилось и вызвало хохот спортсменов на верхней и нижней башне. Глаза дяди Феди, выкатившиеся из своих мест и судорожные рывки разными частями тела, говорили от том, что Юрик и сам не ожидал таких последствий от проявленной им инициативы. К полному удовлетворению всех присутствующих Федоренко получил отечески отпущенную затрещину от руки Грязнова, и пожелание видеть ефрейтора на конюшне при уборке невиданного количества навоза. И только сохранённое солдатом от утопления ведро и безмен за пазухой, вкупе с полученными синяками, спасло дядю Федю от немедленной эвакуации в верхнюю башню. Семёныч умеренно ржал, поджидая обоих пограничников и опёршись рукой на бок остановленной им землеройки.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Действо проверки результата ковыряния противоположного берега навороченным аппаратом двадцать первого века оказалось простым. Семёныч достал ключ, отвинтил боковую панель, и потянул за ручку. Судя по усилию тянуть, пришлось что-то тяжёлое, чем оказался металлический ящик без крышки, что выкатился наружу на выдвижных полозьях и остановился, угрожающе покачиваясь от собственной тяжести. Золотой шлих не удивил никого. Примерно в таком виде и ожидал увидеть прибыток Семёныч. Старшина также сообразил, что аппарат в состоянии просеивать и отделять от породы более мелкие кусочки благородного металла. А вот Федя шлих видал впервые. Попадались и самородки что торчали то тут, то там в куче мокрого 'старательского счастья'. Всё же не это заинтересовало Семёныча, что присел и начал разглядывать редкие кусочки светлых металлических крупинок, что попадались среди золотого песка.

— Что-то он у вас косячит, — неодобрительно выразился об увиденном внутри ящика дядя Федя, — самородков крупных нет, и олова набрал вместе с золотом, — как обругал разведывательный трактор Юрка.

— Не, не мог 'малыш' олово взять — оно легкое. Это только одно может быть. И я, похоже, знаю что, но надо проверить, — задумчиво сказал Сеня, вертя в пальцах светлую крупинку отделённого от песка металла.

— И что это за примесь? — старшина хотел знать гипотезу Семёныча. Может, удастся помочь и проверить выпавший в концентрате металл. Сеня из своих выводов тайны делать не собирался.

— Только платина имеет почти такой же удельный вес, как и золото. А виброцентрифуга с грохотом рассчитана именно на атомную массу отделяемого элемента. Так, что олово никак не могло попасть в ящик со шлихом.

— Гм, — Федя с сомнением скривил губы, слушая рассуждения старателя. Старшина же напротив — потребовал уточнений.

— А какая масса у золота? — откуда пограничнику знать тонкости золотодобычи и геологоразведки. Сеня с удовольствием пояснил, развивая поднятую тему. Только упростил разъяснение, чтоб не путать военную направленность мышления служивого люда.

— У золота номер семьдесят девять в системе Менделеева, а у платины семьдесят восемь. Ну, и вес соответственно — сто девяносто шесть с копейками и сто девяносто пять с хвостиком. Поэтому аппарат мог только платину вместе с золотом извлечь из породы, — старшина, однако во взвешивании на складах разбирался очень хорошо и отлично знал, что объёмы и веса должны находиться в железной логической зависимости от качества получаемого имущества. Поэтому и вопрос он поставил исходя из извращений тыловых работников, а не из высоких знаний в области химии. Однако произвёл впечатление и снискал уважение у Семёныча. Так как тот подумал, что Грязнов разбирается ещё и в химии.

— А другие рядом стоящие в периодической системе, что не попали в ящик? — таблица Менделеева, знание которой подразумевалось в вопросе, далась Виктору Ивановичу не легко, но в школе прапорщиков оказался умный офицер-преподаватель, который сумел так пояснить зависимость материального благосостояния венного от знаний элементов, что старшина кое-какие детали лекций выучил даже наизусть.

— Понимаешь, Виктор Иванович, — пояснял Сеня, глядя на дядю Федора, что завороженно слушал разговор старших по возрасту мужиков, внимая мудрость, — остальные есть тоже, но они неустойчивы, а платина чуть не вечная. Её только в горячей царской водке растворить можно, — слова о царской водке вызвали в голове Федоренко воспоминания о девяносто шестиградусной ореховой эссенции, что сносила влёт с третьей пятидесятиграммовой рюмки. Однако действительность оказалась гораздо сложнее спирта и его производных.

— Это что за водка такая? Не пил ещё, — удивился, на всякий случай, Грязнов, чтоб спровоцировать Сеню на забытое им по ненадобности объяснение состава продукта. Продукт оказался не съедобным.

— Смесь концентрированной азотной и соляной кислоты. Лучше не пробовать, — улыбнулся старатель Феде, — Ну что? Заберёте? Тут килограмм тридцать не меньше. До вечера, если так пойдет — центнер с лишним намоем, а если слой пойдёт более 'жирный'. То и два соберём, — дядя Федя подставил ведро и сожалением понял, что одним ведром тут не отделаешься. Старшина ускорил события простой и спокойной командой.

— Ефрейтор,— ведро оставь, а сам дуй за ещё двумя, пока мы всё это хозяйство пересыпем в эту ёмкость. Что стоишь вылупившись? Шевелись воин! И бегом! — Юрка неспешной рысью двинул к мостику, переосмысливая на бегу услышанную им информацию возле 'старательского трактора'. Разговор около чудо-машины, однако, продолжился.

— Слушай Иваныч, а что это за черная гора за поворотом речушки виднеется? — интересовался необычным видом возвышенности вдалеке артельщик, — Угольная что-ли? — Мокрое золото с вкраплениями платины пересыпали в ведро тяжёлыми горстями. Совок как всегда прихватить с собой забыли. Так кто знал, что и на другом берегу золотоносный слой окажется не менее богатым.

— Не, не угольная! — отмёл догадки Семёныча старшина, — только, кажется, наши туда дошли по берегу. Порода какая-то черная. Но не уголь, точно. Крепкая — кусок не отломишь. А уголь рыхлый — легко крошится.

— Ты что шахтёром поработать успел? — поддержал тему старатель, уважительно глянув на Грязнова. Потом бросил взгляд на ручищи и подумал, что может и правда.

— Нет, — снова опроверг догадку Сени пограничник, — дядька в шахте двадцать пять лет отпахал. Водил меня как-то на экскурсию. Я с тех пор в забой ни ногой. Темно, грохот, вода и рожи черные с лампочками на касках, как черти в преисподне — пояснил детские впечатления от посещения проходческих штреков Виктор Иванович и предложил, — Может, нашим отправим на анализ твою платину? Пусть точно скажут.

— А других вариантов нет. Взвешивать будем?

— А как же! Социализм это учёт и контроль! — усмехнулся старший прапорщик и приподнял ведро на ручных весах. Указатель остановился на тринадцати с половиной килограммах. Семёныч вытянул тетрадь, сделал в ней запись и сунул старшине для подтверждения его личным автографом.

— Однако могём, — одобрил военный дотошность в фиксации веса сдаваемого 'Родине' золота. Шлих пришлось разложить равномерно в три ведра,драгоценная добыча заняла в каждой ёмкости более трети объёма. Все каждого оцинкоанного изделия составил от одинадцати о тринадцати килограмм. Переправа угрожающе качалась под сапожками Федоренко когда он переходил на другой берег с грузом.

— У Вас научились. На том и стоим, — гордо подколол старшину старатель, — Ну где там наш Федя? Пора 'малыша' на второй круг запускать, — похлопал по теплому боку 'отдохнувшей' машины старатель. Дядя Федя не заставил себя долго ждать. Весть о найденной платине всколыхнула и спортсменов, с которыми поделился новостью ефрейтор с ведрами. Экспертиза из Ашхабада, привезённая Светкой в виде красивой бумаги с печатями и грифом, подтвердила — найденные крупинки есть платина самой высокой пробы. Стоимость металла значительно превышала цену на золото, как и спрос, что сулило комсомольцам, коммунистам и беспартийным бойцам и вольнонаёмным заставы существенную прибавку на их счетах в сбербанке СССР.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

**

Пока Сеня и Грязнов выясняли подробности состава золотого песка изъятого из берега Золотинки, офицеры с Серёгой и Сан Санычем отважились на разведку в Восточном направлении. Бригадир не без препирательств согласился, 'очень осторожно посмотреть' куда убрались после поражения под горой орды танкинов. Подниматься выше ста метров над лесом, все руководители предприятия посчитали верхом безответственности, и Ракушка летела на бреющем, загибая вершины деревьев круговертью неизвестной и невидимой энергии, что держала корабль над поверхностью. Девятигранные трубы, из которых состояли таинственные соты Серёги, были в готовности сжечь любую попытку агрессии или сопротивления под брюхом аппарата. Бараны Ахмеда паслись на ближних подступах под присмотром Мельхема и спортсменов потому, как главный животновод 'Крепости' сегодня находился на борту тарелки с целью обеспечения грамотного общения с татаро-монгольским интеллектом танкинов.

— Серёга, датчики все включи. А то ещё собьют какие-нибудь бродячие сухопутные морячки, — в третий раз напомнил о необходимости беречь Ракушку бригадир старателей.

— Сделано Саныч. На пятом экране полный отчет в реальном времени. Пусть кто-то отслеживает. Если что не так, то красная метка появится. На экране серый фон растительного мира разделялся жирными зелёными точками выделенных компьютером животных. Кое-где точки сливались в стаи и стада. Вычислительный центр выделял по массе и объёму, и точно определял принадлежность обнаруженного животного. Однако, не успели исследователи отлететь от горы на пятьсот метров, как на экране замерцали в тревоге пятнадцать разбросанных невдалеке друг от друга багровых пятнышек. Марков сразу посчитал количество найденных людей и про себя подумал, что по составу очень похоже на разведывательный дозор. Тогда, где то рядом ещё пара должна быть. Не может один дозор картинку полную давать. Рядом с метками людей компьютер обозначил и метки лошадей, из чего стало понятно, чьи это солдатики обложили правильным полукругом место базирования пограничников и их гостей из недалёкого будущего.

— Никак Урагхбек смириться не хочет с поражением? Может, поджарим на пролёте? — воинственно и недобро предложил Сан Санычу Серёга, опасаясь за целостность тарелки или диверсию. Зуб нейтрально пожал плечами. Марков выдал собственную версию.

— А в плен можем их взять? Как языков?

— Нет, это врядли. Ракушку некуда сажать, — опустил на землю мечты разведчика старатель, — Лес вокруг. Передадим на базу, чтоб не нарвались и летим дальше.

Следы бегства орды скрыть было невозможно. Под днищем тарелки отчетливо просматривалась полоса отступления. Кое-где валялись обглоданные зверьём остовы погибших в пути, раненных при стычке на реке лошадей. Сытая стая волков довольная и ленивая, неподвижно отдыхала возле бесплатной добычи. За дальней кромкой леса оказалось что-то вроде истоптанной тысячами копыт дороги, по которой пришли и ушли к видимым на пределе горизонта горам вооружённые кочевники. Не успела Ракушка пролететь и десяти километров от места, где ставили днёвку дозорные бека, как над ближайшим леском поднялся жирно-чёрный столб дыма и, постепенно разрастаясь и клубясь, потянулся к чистому небу. Система средневекового предупреждения о нападении сработала безупречно. Теперь о скрытности появления не могло идти и речи.

— Всё — заметили, — подвёл итог дымовой фейерии, разраставшейся к горизонту Марков. Цепочка дымов неумолимо поднималась вверх, к облакам.

— Ишь, ты — боятся, — удовлетворённо высказался о кострах на самодельных наблюдательных вышках Сан Саныч. От ближайшей вышки, что оказалась под брюхом тарелки, убегали в глубину леса шустрые фигурки бывших наблюдателей и уводили в поводу низкорослых лошадок.

— Зато теперь понятно — куда нам нужно лететь, — указал Зубов направление, сверяясь по ориентирам, бесплатно выданным солдатами недавнего противника. Цепь дымов указывала в сторону одинокой возвышенности, которая превосходила окружающие холмы во много раз, и только увеличивалась в размерах по мере приближения к ней тарелки золотоискателей. Туда же вела ещё не заросшая тропа, утоптанная лошадьми отступающего домой войска.

Гора прилично поднялась над прижимающейся к верхушкам Ракушкой. Кое-где внизу начали попадаться хибары и вполне окультуренные домишки, собранные в посёлки. Но дымы над поверхностью Тейи вели Ракушку дальше. Поля возделанной земли без проблем могли уместить тарелку. Но садится в крестьянском огороде или в загоне местного пастуха желания, ни у кого не возникло. Увиденное на поверхности, напоминало сельскую местность в преддверии города. Явление Ракушки на глаза людей, что копошились внизу со своими заботами, было воспринято, как удар враждебной молнии богов, от которой прятаться бесполезно, но попытаться стоит. Молодые убегали, старики падали на колени, дети мчались к домам, испуганно вертя головами. Народ вполне осознанно действовал, как при получении сигнала сирены воздушной тревоги о появлении армады бомбардировщиков или пиратов. Только откуда тут самолёты, если кроме луков и камнемётов на вооружении орды могли быть только самодельные пороховые ракеты. И то, если танкины до них додумались.

— Ждали они нас что-ли? — оценил действия населения за бортами и под фюзеляжем тарелки Зубов, — у них, небось, и бомбоубежища есть?

— А может не нас ждали? — возразил Марков, — Мы тут, вроде бы впервые, а они — как после ста дрессировок на плацу носятся чуть не с закрытыми глазами. Разве что, Саныч нам не всё рассказал? — сделал майор предположение о том, что тарелка ранее успела побывать здесь и навела ужас на жителей. Да такой, от которого они и бегали, как заполошенные.

— Ага, мы тут третьи сутки, только вас и обслуживаем, — напомнил о состоянии дел и договорённостях Сан Саныч, — Делать нам больше нечего — лошадям хвосты крутить.

В отличие от бригадира глаза пилота Ракушки горели любопытством и желанием пообщаться с разбегающимися аборигенами.

— Город впереди, — заставил всех вглядеться в увеличенное изображение подножия затухшего вулкана Серёга. Снежная шапка и ледники на вершине гигантской горы намекала на высоту не менее семи тысяч метров.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

*

* * *

* * *

* * *

Юрий Владимирович Андропов внимательно прочёл справку по капитану Путину В.В. служащему Ленинградского управления КГБ. Ничем особенным офицер не отличался пока, или не хотел выделяться. Времени на выявление скрытых способностей не было. И Генерал Армии вызвал к себе начальника службы оперативного сбора и обработки информации. Задачу ставил лично.

— Валерий Валерьевич, вот по этому офицеру мне нужны не просто данные о жизни, а его путь от рождения до настоящего времени. И родителей, и родственников не забудте. Информация должна быть полная, вплоть до того какого размера у него ноготь мизинца на левой ноге и как он читает новую книгу. Психологический портрет, тенденции развития личности, вероятные подвижки и изменения, карьерный рост, рекомендации по наиболее разумному использованию, характеристики друзей, учителей, соседей, сослуживцев, коллег по детскому садику и школе. Пионерская и комсомольская. Слабости, привычки, сильные черты, увлечения, темперамент... и т.д. Да вы и сами знаете. В общем — он объект моей собственной разработки. Месяц на сбор материала, две недели на изучение и полная секретность. Копий не оставлять. Все данные — лично мне на стол. Желательно, по возможности, в видео и звуковых записях. Если получится быстрее, то я буду чрезвычайно благодарен. После, такие же досье мне нужны на некоих офицеров Патрушева Н.П. и Бортникова А.В. Вопросы есть?

— Никак нет, Юрий Владимирович! Разрешите приступить!

— Конечно, Валерий Валерьевич. В случае непредвиденных обстоятельств — доклад немедленно,— в КГБ СССР умели работать быстро и качественно, не считаясь со временем. Особенно, если хозяин конторы лично просит.

Через шесть дней две толстых папки легли на стол Председателя, и он с интересом углубился в их изучение, просмотр отснятого видео и записанного аналитиками звука. Итогом работы стала толстая стопка листов размером с советскую энциклопедию запечатанная в кожаную сумку.

— Уточните, пожалуйста, когда Ракушка хочет стартовать с Тейи в сторону нашего будущего, — распоряжение получил лично полковник, ведавший всем происходящим на объекте 'Источник'. Юрий Владимирович Андропов умел быть благодарным для тех, кто ему помогал, — И примите под охрану кожаную папку особой важности. До моего распоряжения хранить аккуратно. Понятно, — что тут непонятного? В сейф, под номерной замок и с часовым перед железной дверью.

— Есть, — коротко ответил полковник и положил трубку на 'высокую стойку' спецсвязи.

* * *

* * *

* * *

*

— Уходи вокруг, над городом не идём. Облёт на безопасной дистанции! — подсказал Марков Сан Санычу и старатель одобрил решение офицера. Кивнул Серёге, который повёл корабль на значительном расстоянии вдоль линии крепостных стен и реки. Городок оказался не маленьким. В наличии имелось два пути. Один по реке, что текла на север, а второй по двум дорогам: далее на восток и на юг.

— Съёмку ведёшь? — интересуется Саныч, оглядывая ров и каменный контрэскарп перед перекидным мостом Главной башни.

— Ага, хоть потом посмотрю, — отвечает Серый занятый управлением Ракушки.

На стенах суета. Мелькают фигурки стражников. Воины зачем-то закрывают ворота и поднимают перекидной мост. Как будто это спасёт, если тарелка перелетит через зубчатые стены, игнорируя бесполезные бойницы, камнеметалки и горячее дерьмо в чанах.

— Вот куда Урагхбек бежал, — констатирует факт Зубов. Ухоженные терассы, слева и справа от городских стен, поднимаются по обширным склонам гигантской горы, — Земледельцы, мать их. Как же они с кочевниками ужились? — в затопляемой пойме к югу за городом — рукотворное поле и не одно.

— Так это же сады! — на приближённой силой оптики картинке отчётливо видны плоды, висящие на ветках деревьев. Самое удивительное это то, что один из садов огорожен каменным забором и по периметру обширного участка стоят башни с часовыми.

— Загадка на загадке. Давай вокруг горы и домой, — осторожничает Сан Саныч. Для первого раза хватит. И карту составить можно и представить, что творится тоже.

— Погоди, Ахмед, а ты писать по-танкински можешь?

— А что не могу? Могу, — Марков долго не думал и быстро накидал текст обращения к начальнику соседского гособразования.

'Повелителю Большого города и окрестных селений. Я Великий Дракон Создателей приказываю тебе отправить к Западной пещере, где твой подданный — Урагхбек пытался уничтожить моих людей и их жилища, — посольство. Для подтверждения твоих мирных планов и намерений желаю, чтобы в состав миссии были включены искусные мастера с подмастерьями: зодчие, каменщики, плотники, кузнецы, два толмача и советника. Засим предлагаю подписать нерушимый мирный договор о границах, торговле и правилах передвижения. Срок на ответ — три дня от восхода и до заката, начиная с завтрашнего. Жеребца Буяна подаренного, как жест доброй воли неуёмному слуге твоему разрешаем оставить в табунах Повелителя Города. В случае отсутствия ответа или его отрицательного содержания отставляю за собой право на любое отношение как и имуществу, так и к жителям, вплоть до уничтожения или продажи в рабство.

— Слава, ты одурел? Какое рабство? Какие зодчие? Зачем Буяна оставлять? — давил Зуб не понимая хитрости Маркова.

— А как подписать? И печать бы?

— Пиши Великий Дракон Создателей. Олег у тебя печать для пластилина есть? — на печати начальника ПЗ номер десять было написано просто: Войсковая часть 2103 'Т' — внутри. И: 'ПВ КГБ СССР КСАПО на внешней кромке по кругу. Так для складов и сейфа оттиск, не для документов. Его всегда с собой таскаешь, хоть куда идёшь.

— Есть, но тут сургуч нужен, а не пластилин, — возразил капитан и вопросительно посмотрел на пилота Ракушки.

— Не проблема — горячий клей подойдёт?

— А это что? — вызвал улыбки у Саныча и Серёги вопрос Маркова.

— Щас покажем, — Тарелка зависла на автопилоте в стороне от города, пока пассажиры плавили черную свечу 'горячего клея', капали на бумагу и, плюнув на поверхность, прижимали оттиск Зубова к расплавленному пластику.

— А что — ничего! — оптимистично выразил свою отношение к свитку Марков, — почти антиквариат.

Бумагу, свернутую в рулон положили в пустой тубус от сигнальной ракеты, привязали к нему белую тряпку от простыни, чтоб летела более видимо и не потерялась. Затем Серёга зашёл над главными воротами, и тубус улетел в открытый люк к перекидному мосту и узкой улочке за ним.

— Ну, вы даёте! Строители! Мля! — иронии Саныча не было предела. — Самим дожить до утра, а они письмо турецкому султану пишут! Мы ж улетим через две недели! Чем вы их пугать будете — драконы хреновы!

— Не боись, Саныч, ты ж вернёшься! Мы в тебя верим!— с шуткой в голосе выдал своё мнение Марков, — Ну что полетели дальше?

— Ну-ну, — только и буркнул бригадир, — Давай Серый облетай гору и домой.

К пещере вернулись к вечеру. Ракушка устало приземлилась на своё место. Пограничники утащили с собой ноутбук Семёныча, чтоб насмотреться на отснятый материал и в свою очередь передать видео на большую землю для анализа. Светка лопала овёс, на неё в дополнение к рапортам грузили платиново-золотую смесь, добытую из берегов Золотинки. Отработавший своё за день 'Малыш' стоял у двери Нижней Башни под прикрытием пулемётов наблюдателей.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Вроде и жизнь начала налаживаться после того как Грязнов с присланными мастерами мужественно и упорно провёл своё первое рабочее совещание и поставил три основных задачи: Казарма, Баня и Частокол. По замыслу старшины надо было строить укреплённый форт из дерева на другом берегу реки. Затем поставить плотину. Установить генератор и соорудить отводной канал для рыбной ловли. Далее следовала коптильня, мастерские, и ....

— Тут у нас будут жилые помещения для вольнонаёмных и членов их семей, — Виктор Иваныч в этом месте победно улыбнулся, мечтательно закатил брови вверх и провёл рукой над изящно нарисованным на песке планом строительства.

— Иваныч, а кто это всё строить будет? — жилые помещения понятно, на случай, если нас тут забудут.

— Мастера, что пригнал проходимец-Урагхбек, — тут же просветил Грязнов. Людей хан прислал сразу, как только наша птичка полетала над его столицей, и сбросила ультиматум в тубусе из-под ракетницы.

От стальных топоров, двуручных и ножовочных пил, рубанка, угольника, стамески, гвоздодера, долота, напильников и прочих плотницких изысков двадцатого века мастера хана впали в ступор. Когда старшина показал им, как пользоваться пузырьковым отвесом — посчитали Грязнова за полубога или посланца с небес, что украл инструмент у ихнего Зевса и приволок людям, чтоб им легшее жилось. Лопаты, кирки и лом — повергли местных зодчих в тихий шок. Ахмед стал таскать с собой флягу с чаем, переводить приходилось много и часто. Особо бурный спор вызвал план Грязнова по фортификации, архитектуре и разметке будущей деревянной фактории — крепости. Агф — глава мастеровых Урагхбека, не оставил "камня на камне" от чертежа составленного прапорщиком на прибрежном песке.

— Великий Стар, — обозвал нашего прапорщика главный из невольников, так строить нельзя, — коротко вразумил божественного старшину бригадир артели по постройке столицы погранвойск.

— Чего это — нельзя? — обиделся старшина на прямое сомнение, высказанное Агфом по поводу целесообразности возведения построек.

— Если река разольётся к зимним дождям — то затопит весь городок, — небрежно-осторожно начал учить пограничника основам градостроительства опытный зодчий, — и у нас просьба есть, — удивил старшину Агф.

— Ну? — потребовал Виктор Иванович разъяснений.

— Платой будет инструмент. Каждому — набор, — твердо выставил условия лучший плотник ордынской империи, — И свобода.

— Да без проблем, — легко согласился Виктор Иванович, прикидывая сколько раз Светке придётся пройтись через препону, — только ты учти, Аким Погребняк, что потом всё это придётся или камнем обложить или из камня перестроить после зимовки. Мне пожары не нужны. И чтоб стены и потолок с крышей — двойным накатом. Уловил? — нахмурился прапорщик, вступая в вечный спор не разбирающегося в деталях заказчика с мастером подрядчиком.

— Я не Погребняк. Я Агф — Аким — мой ученик. Он на той стороне острова храмы строит,— шутка Грязнова переросла в загадку. Мастер не сдавался, — Будет тебе в два наката, — из слов Агфа следовало, что старшину он понял. Вопрос был в том, мол, а откуда знание про накаты?

— Что тебе ещё надо? — простор дал мастеру старшина, а надо было ждать — пока попросит. И Агф воспользовался промашкой Грязнова.

— Лошади, подводы, невольников-рабочих — много. Человек — сто пятьдесят. Верёвки. Лопаты. Остальное сами сделаем. Завтра представим план городка.

— А что ты там про свободу говорил? — полюбопытствовал Маркин, присутствовавший на берегу Золотинки при общении старшины и местных зодчих.

— Мы у хана в вольных отпущенниках — оброк платим, сами работу ищем, ходим где хотим, живём где нравится в черте города и окрестных поселениях. Но мы, всё равно, его собственность. Остальные — рабы, и привязаны к месту, где живёт. Он нам никогда свободу не даст. Будет при себе держать. Уговори кагана нас освободить, и мы тебе не то, что форт — Кремль выстроим.

— Какой Кремль?

— Как у китайцев, у моря, — ещё больше заинтриговал плотник пограничников, — Даже Зонги с их Армами вам не страшны будут.

— Какие ещё Зонги?

— Которыми детей пугают, — как-то очень печально-строго ответил мастер, их даже татары боятся и дань платят.

— А это кто? А вы кто тогда?

— Славы мы. Из лесов, что на северах. Знаешь что, витязь, мне обойти место надо, прикинуть как стройку начинать, план составить, — старшина при этих словах чуть не подпрыгнул, и наши сказки я тебе вечером расскажу. Ты пришелец — тебе не понять сразу, — и замолк, как закрылся отпущенник хана. И его подчинённые мастеровые потупились.

— Тогда за работу, — подвёл итог прениям Зуб, — Завтра утром, чтоб план городка мне нарисовал. Старшина — выдай строителю тетрадь и ручку с линейкой, лист ватмана и спроси, мол, умеет ли читать и писать? Рисовать и чертить его учить не надо. Я это и так вижу.

На том и порешили.

Тетрадь и карандаш с резинкой Агф вертел в руках до полночи. Рисовал, стирал, снова рисовал, снова стирал до дыр на листах. За его действиями заворожено наблюдали товарищи. Под телегой было немного тесновато, но под светом керосинки, презентованной старшиной плотникам, было необычайно светло, чем пришлые строители наслаждались как дети — волшебными игрушками. Ватман в благоговении не тронули совсем. Бумагу щупали и закатывали к звёздному небу глаза. Тетрадь с листами не мялась, крепко держала бумагу и позволяла рисовать и стирать наброски. Точилка для карандаша и коробка с его цветными братьями моментально стала предметом паломничества. Каждый слав хотел подержать, потрогать, поудивляться и приобщиться к чудесам.

Пока, мы несли им свет знаний, радость познания и обладания новыми, убойными средствами изменения мира и удовольствия от общения. Ну. Старшина точно знал — если хочешь у человека чего взять — сначала дай ему, не скупясь, так, чтоб искал способ отблагодарить, а не боялся выплачивать проценты по полученной в банке, как ошейнике-удавке на горло — ссуде. Утром старшина устроил раздачу слонов, китов и мамонтов.

На нашем берегу речки лежали сложенные в кучи инструменты, образцы которых вчера держали в руках славы-плотники. Агф с красными от недосыпа глазами рисовал на песке план будущего городка с учетом местных условий, рельефа, почвы и пояснял. Старшина внимал, не пытаясь прервать. Хотя план был похож на его задумку как пони на настоящую лошадь. Зодчий существенно расширил первоначальный чертёж Грязнова, удвоил территорию, количество построек, перегородил реку искусственной плотиной дважды и упёр переходы плотины в гору, обняв нарисованным забором подход к пещере и нижней башне. Вокруг городка планировался широкий и глубокий ров усиленный деревянными кольями по берегам от осыпания почвы — он же обводной канал для реки, если придёт паводок с гор. Задвижку, пускающую реку в обход форпоста можно было в любой момент открыть или закрыть на первой по течению воды плотине.

— Тогда, — сделал вывод Зуб, — перво-наперво: плотина и обводной канал! — Агф пытался протестовать.

— А где жить будем? Двести человек! Под открытым небом? А волки? А дождь пойдёт? А лес? Там у нас ещё медведи бродят и волкокошки. Черт с ними со зверями, а если Зонги придут с Амами — где прятаться? Это вам не татары, — снова Зонги, Армы. Создателей только не хватает, моряков Северного флота в тропиках и Хронов из пещеры.

— Значит так. Поставить им палатки, старшина. Организовать колючку и датчики с кристаллом по периметру. Сначала — ставить бараки. А потом — плотину — срочно. Понял Агф? Потом — сообразишь почему. Тебе понравится больше, чем наши топоры с лопатами и карандаш со стёркой, — похлопал по плечу Зуб, не доверяющего словам пришельцев из пещеры — строителя, — Всё — за работу. Материальное обеспечение — старшина. Доклад о ходе строительства — раз в сутки. Кто будет вредительством заниматься — повешу или сварю заживо. Ты про нашу летающую жуть слышал? — мастер повёл головой в сторону кургана на опушке. Туда — воины Урагхбека уложили тех, кто попал под девятигранные трубки старателей при отражении нападения ордынцев, — Вот и ладненько, а старшина приглядит. Ты не думай, что он слепой у него шайтан трубы есть. Виктор Иваныч — дай ему в бинокль посмотреть разок для расширения общего кругозора.

Агф с остожностью взял Б-12 из рук старшины и с боязливой замедленностью приложил к глазам. Отдёрнул резко назад, подальше от лица. Дальний поворот реки сквозь стёкла бинокля приблизился в мельчайших подробностях волн, камешков и песчаных дорожек берега. Ещё раз приложился к окулярам, под насмешливые взгляды своих работников и пограничников пляж находился на расстоянии вытянутой руки. Не отнимая бинокля от глаз, попытался рукой пощупать изображение, но только закрыл предплечьем выходные и широкие отверстия обоих труб наблюдательного устройства. Убрал Б-12 от бровей, под которыми остались красные следы на вдавленной окулярами коже.

— Колдовство? — перевёл Ахмед. А Агф с уважением глянул на прапорщика, протягивая тому бинокль.

— Не — Оптика. Последствия уловил?

— Надо показать всем.

— Покажу. А пока, давай за работу, плотник.

По первах мастера никак не могли приладиться к совершенно иным по качеству инструментам. Сталь рубила глубже, быстрее и требовала меньше усилий. На второй день строительства производительность работы поднялась втрое. Плотники получали невиданное доселе удовольствие. То на, что они тратили дни тяжёлого и монотонного труда, творилось за часы. Пришлось их даже останавливать. Мастера не выпускали инструмент даже во время приёма пищи. Тут же, каждый пометил свой собственный топор, рубанок или ножовку личной меткой. Вечером работники собрались у ручного наждака, где старшина за час переточил топоры, ножи, полотна рубанков, что могли затупиться за день работы. Сыпавшиеся, из-под вращающегося камня, искры, буквально застопорили собравшихся людей в трансе созерцания пляски огненных точек. Станок с ножным приводом стал чуть не святыней для зодчих Агфа. Бригадир смотрел на старшину и молчал, ходил за ним как привязанный и не говорил ни слова, глаза были наполнены такой грустью и мольбой, что говорить не стоило. Всё было и так понятно. Агф хотел станок, больше чем что-либо ещё.

— Плотину построишь с площадкой под генератор, с обводным каналом и задвижкой — подарю, — нашел, как подстегнуть главного строителя Грязнов. Работы по возведению 'Днепрогэса', как окрестил запруду Зубков, начали продвигаться к завершению ещё быстрее. Личный интерес Агфа не считался ни с какими просьбами об отдыхе, невозможности и суеверии. Точильный станок мог стать отличной материальной основой жизни будущего свободного от пут рабства человека.

— А что такое генератор? — не удержался от вопроса мастер, забыв о Зонги, Армах и Создателях с китайцами и моряками.

— Ну, это такая штука, — попытался пояснить ваятелю Грязнов, — которая вместо твоих рук будет пилить деревья на доски.

— Как бинокль приближает? — провёл аналогию и логически построил параллели слав.

— Почти, только шуметь будет очень, — заранее предупредил старшина, не зная какие последствия может вызвать визг и вой циркулярной пилы у людей не знающих электричества.

— Слушай, Слав! — воспользовался старшина тем, что вокруг не было ни души кроме Ахмеда, — А что это баб не видно среди татар? Да и с вами ни одной не прислали? Хоть бы жрать варить поставили одну? — делал вид что задаёт ничего не значащий вопрос Грязнов. Агф, воодушевлённый обещаниями прапорщика, ответил нисколько не смущаясь и ещё больше интригую кажущейся простотой.

— Так прячут же от Зонги, чтоб не увели в полон.

— А Зонги это вообще кто? Чудовища?

— Зонги — это зонги. Их даже Создатели боятся.

— А как же вы без баб если их прячете? И где они кукуют? В тюрьме?

— Зачем в тюрьме? У них Гарем.

— Концлагерь что ли?

— А концлагерь — что это?

— Как тюрьма только больше и на отшибе.

— Нет. Они в городе. В столице. От Зонги можно только под землёй спрятаться. Иначе найдут.

— И что, татарьё своих баб им за просто так отдаёт?

— Если не отдадут — заберут всех, кого найдут, и мужчин и женщин к Большому Зонги и земля пустовать будет на века. Поэтому прячут. Зонги знают, но довольствуются данью.

— И много дань?

— Много. Люди, лошади, собаки, овцы, козы, бараны, шерсть, ткани, мастеровые, солдаты.

— И что? Так плохо?

— Ещё никто не вернулся.

— Может живы, чего так мрачно-то? Не людоеды же.

— Нет, они людей в Амов переделывают.

— Чего?

— Слуги у Зонги — Армы. Памяти нет. Быстрые, как волкокошки. Сильные и преданные до смерти. И палки у них, как у тебя — молниями стреляют. Но не так быстро. Они их из-за океана берут у наглов, когда те у моряков прорываются к нам через водную осаду, — Наглы? Армы? Дань? Блокада? Что ни разговор — сплошные загадки.

— Слушай, Агф, а ты водку пьёшь?

— Водка? Что это? Вино?

— Ну, почти, только покрепче.

— В выходной, так, чтоб хан не узнал. У него свои люди среди рабочих. Узнает — забьет плетьми.

— Ну, это если вернёшься. Так может — обмоем начало работ? А ты нам объяснишь, что тут происходит на континенте? Кто такие Зонги? Почему их все боятся? А мы тебе чудеса покажем по ящику? А?

— По какому ящику? — насчёт чудес Агф не сомневался — есть, будут и много. А вот про говорящий ящик ничего ещё не слышал. Любопытство подвело не только кошку. Агф — слав согласился отужинать в Верхней башне, как главный инженер стройки по приглашению нанимающей стороны.

— За себя есть кого оставить? — переживал старшина за порядок на ввереном ему в попечение объекте.

— Есть.

— Ну, тогда до вечера, Слав, — попрощался Грязнов, присваивая кличку плотнику.

— До заката, Стар, — махнул рукой и двинулся к стукающим топорами рабочим Агф, по-своему, коротко именуя Виктора Ивановича.

Старшина однако думал в этот момент, что бензопила "Дружба-4" есть инструмент очень необходимый и вельми способствующий скорости возведения "Днепрогэса". Вопрос только в том, как отреагируют славы на рычащую в руках агрегатину с вращающейся цепью-пилой. Скорость валки леса просто требовала использования новых технологий в работе.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Проблемы.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Неожиданности на этой планете видимо были в порядке вещей. Не успели поставить первую запруду через Золотинку, только вошли во вкус строительного творчества, привыкли к запаху свежей стружки, ладони к топорищу и натерлись первые мозоли — появились гости. И как специально в воскресение, когда поспать можно на час больше.

— Тащщ капитан! — черт его знает — что хотел Федоренко, сообщить, рассказать или довести до сведения. Глаза у него были огромные, каска набекрень, улыбка идиота, и близкая мечта расписана счастьем возможности воплощения по всей водительской морде. Портрет дополняли две верхние, расстёгнутые пуговицы афганки, закатанные рукава и висящая ниже пупа, отпущенная разгрузка. Веснушки на щеках, распахнутые ресницы и ямочка на подбородке вестника происходящего неведомого действа лишь добавляла недоверия в получаемую от часового информацию.

— Юра, шо случилось? — первым опомнился старшина. Грязнову хотелось спать , но он четко соображал, что если сейчас не поднимется, то добросовестный бывший ефрейтор будет творить последствия по своим понятиям солдатского интеллекта. Что следовала немедленно пресечь во избежание неприятностей, и взять ситуацию в свои прапорщицкие ручищи для исследования, оценки и принятия решения, — Ты где должен быть? — изо рта дяди Феди только слюни не текли.

— Дак там, это — на вышке, был, — рот в конце фразы приоткрылся ширше и младший сержант снова стал похож на ефрейтора, которого Света тёрла задницей о стены пещеры в начале экспедиции. Лошадь, которая только-то прошла через завесу и стояла у кормушки, перестала жевать положенную перед ней награду и оглянулась. Второго дяди Феди сзади не было. Кобыла помотала головой, хвостом и гривой, прогоняя дежа-вю. Всхрапнула и перестала обращать внимание на то возбуждение, что внёс дядя Федя в утренний подъём отдыхающего коллектива в за поворотом каменной штольни.

— Федя, плять. Однако — выходной же, — пробурчал кто-то, ворочаясь, скрипя сеткой и накрывая голову армейским синим одеялом с тремя белыми полосками по одному краю. Незапланированный визит сержанта в спальное помещение пещеры совмещённое для безопасности с переходом, в семь утра, после трудной рабочей недели радости личного состава не способствовал. Тут ещё Света прошла коридор и стояла в отведённом для неё сумраке возле завесы поедая витамины. Старшина имел другое мнение.

— Шо ты шумишь? Федоренко? Хто ответственный? — начал искать дежурное тело прапорщик.

— Тащщ капитан! — бодро ответил Юрок и указал на положившего голову на стол Зубова. Рядом со стриженым затылком капитана чадила синяя керосиновая лампа и выжигала остатки топлива из резервуара.

— А с семи до двух? — по распорядку пограничных войск ответственные офицеры и прапорщики сменяются в два часа после полудня и рулят до боевого расчёта. Все вопросы идут к нему, пока застава высыпается после ночных бдений. А с семи до двух как раз кто-то другой вместо Зубова. Выбор был маленький: или старшина, или Марков.

— Вы — тащщ старпрапорщик! — обрадовался первооткрыватель прииска. Уж одного-то из двух ответственных он точно обнаружил!

— Не ори Федя! Что случилось? — прошипел, Грязнов, сбрасывая остатки сна вместе с одеялом и потягиваясь.

— Там, тащ прапорщик! Таам — Такое! ООО! — развёл служивый в стороны руки вначале по горизонтали, по вертикали, а затем перед собой, выписывая в воздухе невидимые обводы женской талии. То о чём он хотел рассказать — было огромным в трёх измерениях и несло в себе титанический эмоциональный всплеск для психики окружающих Юрку советских военных. Грязнову не понравилось собственное снижение в звании на одну ступень и он взрыкнул нежно, с намёком на будущие неприятности и строго.

— Ну? Не тяни кота за яйца! — разбуженный старшина опасен, как три гюрзы сразу. И потянуть может не только за яйца, а за всё вместе сразу, выуживая информацию или проводя расследование.

— Там — Б а — б ы! — ошарашил солдат и добавил, заинтересовывая в деталях ещё больше, — На слонах! — выдохнул шёпотом Федя и вся 'казарма' затихарилась, прислушиваясь, просыпаясь, и сосредотачиваясь на звуках беседы часового и старшины. Что глаза-то открывать? Пусть хоть они отдыхают лишнюю минуточку, если мозг насторожился, а уши как локаторы ловят любой звук. На этом своём сообщении пограничник не остановился и продолжил, — И на мужиках!

— Чеегооо? — послышался голос командира спортивного взвода, и из-под одеяла появилась первая, заинтересованная в информации, а не во сне, — голова. Старшина, в отличие от обладателей крепких мышц и сухожилий желал не повторения или подтверждения полученных

безсистемных данных, а их уточнения.

— Где? — потребовал Виктор Иванович, застёгивая зелёные пластиковые пуговицы на афганке. То что Федя несёт чушь было как раз понятно, неясно то, что побудило солдата совершить поступок, идущий в разрез распорядку дня, воспитательной системе, ценностям и традициям потешных войск. И это неизвестное надо срочно выяснить, пока ситуация не выскочила из-под контрольной старшине дальности выстрела обоих 'Утёсов', — Точно слоны? Что за мужики? Пидоры? Татары? — старшина почему-то поставил бывших противников ниже уровня нормального мужика и сексуальной ориентации обычного обладателя тестикул. От обилия вопросов и нарастающего количества движений в импровизированном спальном помещении, выражение лица дяди Феди перетекло из мечтательно-счастливого — в задумчиво-тревожное.

Пока Юрка соображал, на что первое ответить, запросов прибавилось.

— Баб много? Страшные? Татарки? Высокие? Блондинки есть? — стрелял вопросами спортсмен и одновременно застёгивал куртку.

Как прапорщик не торопился, но сержант из ВПБГ не зря носил значок мастера спорта на правом накладном кармане куртки. Ходили слухи, что его дрючил в Пянджском ПУЦ под Малюкли сам Чёрный Полковник — легенда погранвойск и страх божий для духов в Афганистане. Тогда воины ислама даже нос высунуть в пятидесятикилометровую зону ответственности мангрупп вдоль границы боялись. У черного полковника был крутой нрав, абсолютная звериная интуиция и беспощадная рука. Свидетелей — группа полковника никогда не оставляла в живых. В ночной рукопашке защитники ислама крошились, как бумажные макивары строенным лезвием меча самурая. Просто был вечером кишлак, а последующим утром в нём уже никто не жил. Вообще никто. А нех стволы направлять в сторону советской границы. Чему мог научить мастера спорта ниндзя от КГБ — можно было только догадываться. Но по тому как исполнялись распоряжения недоделанного офицером пограничного спортсмена все понимали — если что не по его, то убьёт, и даже не заметит. Причём походя, между делом и не отстраняясь от основного действия. Вот только Федю сержант любил, прощал выходки, лупил не сильно и терпел глупости, как король сносит откровения дорогого сердцу и душе шута при дворе. Зато своих прямых подчинённых гонял, как кот придушенную мышь. Приказания исполнялись подчинёнными не просто бегом, а ускоренной молниеносной скачкой сверхгалопом, сломя голову и не жалея ни себя, ни других вокруг. Только одна незадача — на всём скаку выполнения распоряжений доморощенный убийца требовал думать, повторяя как догму: "Не смей думать выполняя приказ, и не смей не думать выполняя приказ" — странная взаимоисключающая фраза несла какой-то понятный только его подчинённым смысл от которого они тащились, как наркоши от дозы. Люди замка отсеялись в жестоком отборе и с собой он взял самых-самых несгибаемых, выносливых и быстрых, как искусственный спутник земли. Во многом это не раз выручало маленькую группу погранвойск в ситуациях, когда надо было действовать решительно и быстро. А тут бабы!?

Спортсмены они ребята крепкие и тестостерона у них в организме раз в десять больше, чем у обычного мужика. Поэтому магическое Федино повествование из трёх фраз, сопоставленное с его дебильным видом и интонациями, мгновенно подняли забытого зверя в душе командира ВПБГ в охотничью стойку. Весь вид Юрки говорил о том, что он не врёт. И прибёг с новостью только потому, что счастье и радость общения с созерцанием хотел поделить вместе со всеми, а не быть единоличным обладателем первого контакта с иноземными пришелицами. Как оказалось дядя Федя имел и другие вполне логичные и правильные объяснения своего поведения, начиная от выполнения инструкции, устава КС и приказа, и заканчивая обыкновенной осторожностью.

Старший сержант оказался быстрее Грязнова. Виктор Иванович ещё засовывал круглые пластиковые загогулины с серпом, молотом и звёздочкой в петли, а 'замок' уже тянул к себе оружие и тактическую разгрузку, совмещённую с импортным бронежилетом. Одевался сержант автоматически, не глядя — на ощупь. Привык это делать в кромешной тьме при тревожном подъёме.

Слоны-то оказались не слонами вовсе, а кое-чем похлеще. Было из-за чего рвать задницу втихаря старшему сержанту. Взвод привык работать по примеру. Через тридцать секунд, без всякой команды, личный состав

ПЗ "Крепость" без шума, тихо поднялась в ружьё, чтоб не будить спящего Зубова и сержант двинул к зубцам верхней башни, чтоб лицезреть таинственных посетительниц отвоёванного у татар жизненного пространства вокруг речки. И там было таки на что посмотреть.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Народ, науськаный Федиными фразами, облепил верхнюю кромку башни. Распахнул глаза и ...ничего под горой не обнаружил.

Старшина вопросительно глянул на Юрку. Новоприсвоенный сержант понял, что за враньё, поднятие со сна раньше времени и неудачную шутку могут побить. Чуть припугнулся и ткнул рукой в сторону, куда утекала Золотинка от подножия горы.

Река делала поворот, огибая лесок, укрепившийся на правом берегу. За массивом примерно в километре от запруды, перегородившей реку, светлел длинный песчаный пляж, уходящий вдоль леса вдаль по течению водной артерии континента по левому берегу. Вода неизменно затопляла пологий спуск весной и намывала песок. Затем, количество таящих снегов истощалось и наводнение спадало. В результате вдоль реки образовалась довольно широкая полоса, на которой отсутствовал лес, и её можно было вполне использовать как трассу для передвижения каравана. Вот такая цепочка и выстраивалась по песку за лесом. Федя, мучавшийся на посту от безделия с шести часов утра, с восходом принялся оглядывать сектора наблюдения по кругу и в глубину. И глаз солдата наткнулся на непонятные перемещения темных силуэтов, хорошо видимые на фоне светлого песочка 'прибрежной дороги'.

Силуэты животных издалека были больше похожи на тараканов с длинными и закрученными усами. Между огромными тушами сновали быстрые и гибкие фигурки — несомненно, людей. Так же плескались на мели странного вида лошади, совершенно не похожие на татарских пони. Всё многообразие вопросов возникших в голове бывшего ефрейтора требовало использования как минимум пары грамотных мыслей. Первая, из которых была — использовать ТЗК (труба зенитная командирская — увеличение шестьдесят раз). Вторая — доложить о гостях по команде и крикнуть связисту, чтоб поднимал народ. Мощное приближение оптического прибора застопорило Федю почти на пять минут.

В речке, между странными лошадями и мохнатыми слонами с закрученными бивнями, купались голые, совершенно обнажённые, то есть совсем без ничего одетые в костюм Евы девки. А может и женщины. Но даже с такого расстояния было видно, что все дивы, кто лез в воду и выходил из неё состояли из умопомрачительных для молодого парня форм, изгибов, впадин, округлостей и причёсок. Поэтому на вид каких-то мамонтов и коней со страшными мордами дядя Федя никакого внимания не обратил, пока голые фурии не залезли на свои средства передвижения и погнали их в воду.

Оторваться от окуляров Юрка не мог, он очень хотел побежать, заорать, доложить и отличиться. Но кто-то очень мудрый в мозгу тут же намекнул мыслями, что ТЗК то один. И трубу у дяди Феди тут же отберёт или старшина, или Зубов, или ВПБГэсники, так как в Б-12 такую красоту на дальней дистанции разглядеть было можно, но не конкретно-сложновато, из-за отсутствия соответствующей оптической мощности. Сам сержант сообразил — раз пришельцы купаются, то пока соберутся, подседлаются, построятся, проверятся и двинут по берегу в нашу сторону время у него есть.

Целых пять минут Федоренко созерцал, недосягаемые прелести купальщиц и не мог себя заставить кинуться к ответственному капитану или, хотя бы сделать вызов по рации. Женщины, девушки и животные вели себя на песочке вполне спокойно, как будто находились у себя дома и никого не боялись. Вглядевшись, служивый засёк, то, что ранее не обнаружил. На кромке леса копошилось одетое, и готовое к передвижению татарское войско, не смея приближаться к водным процедурам волшебных наяд.

Монгольский Караул тэнкинов натурально стоял вдоль полосы деревьев сплошной многорядной цепью, причем спиной к реке. Никаких костров, дымов и попыток разогреть пищу не просматривалось ни над лесом, ни над выстроившимися всадниками, пехотинцами и лучниками. Никто из воинов не пытался даже мельком глянуть на ослепительное откровение женских тел сверкающее в лучах восходящего солнца, брызгах и одежде состоящей только из прозрачной воды. Из чего Федя сделал вывод, что свирепые татары, что не щадя самих себя кидались на пулемёты амеров и пограничников панически боятся этих восхитительных, раздетых и прекрасных купальщиц.

Только после этого в сером веществе Юркиной головы возникло непререкаемое чувство надвигающейся опасности. Страх пересилил магическое сексуальное влечение. Удавил желание пообщаться и пробудил в сознании водителя осторожность. Однако сержант ещё минутку полюбовался роскошеством представленного одному ему эротического действа. Ну, да почти год воздержания и даже больше. А тут праздник обнажёнщины, да в любых позах, в воде, на конях... Ух, как Феде становилось плохо, когда кто-либо из баб поправлял распущенные волосы поднятыми вверх обеими руками, собирая пышную причёску в узел на затылке. Ох, как жеж захотелось дёрнуть прямо туда к этим растлительницам пограничного режима, и предложить потереть спинку любой из девчонок. Однако девушки были очень даже не маленькими. По прикидке дяди Федора каждая из купальщиц бала не ниже метр семьдесят-восемьдесят. То есть, ростом, чуть выше самого Юрки или ему вровень.

В конце своего наблюдательного ступора, пограничник обратил-таки своё внимание на лошадей. И обомлел. У коней прекрасных пловчих вместо лошадиных морд были бородатые мужские лица, мускулистый торс с крупными и рельефными квадратами мышц брюшного пресса и пара мускулистых рук. Федя чуть окулярами глаза не выдавил, когда разглядел на ком заезжают в воду бесстыдно обнажённые красавицы. Слово всплыло из-под сознания, зацепилось за раздвинутые ноги сидевшей на животном девушки, прилепилось к груди и застряло между глазными нервами. Совершенно отмороженный видом сидящей на кентавре модели Юра даже дыхание задержал, провожая верховую пару, выходящую из стремнины на берег.

'Ох, вода ж холодная, — пожалел местных стриптизёрш, похвалил за представление и снова впился взглядом, пытаясь разглядеть соски на чудных полушариях покрытых гусиной кожей грудей часовой. Ни хрена не разглядел, но представил себе достаточно, — И не мерзнут жеж! Надо докладывать! Щас, Щас, Щас. Уже иду. Всё, пошёл. Вот сейчас. Ещё секундочку. Да никуда они не денутся, — уговаривал себя дядя Федя, не отрываясь от ТЗК ни на мгновение. Брюки стали почему-то тесными, — Всё — иду, — с трудом заставил себя отвести взгляд и оторваться от трубы сержант'.

Пока Федя шёл, вспоминая и млея от банных картинок в голове, то забыл слова 'кентавр' и 'мамонт', поэтому при докладе имел странный внешний вид и обозвал мамонтов слонами, а кентавром мужиками.

Старшина тут же уцепился за ТЗК и приник к окулярам. Народ расхватал Б-12, услужливо предоставив один из биноклей Маркову. На какое-то время на башне зависла тишина. Те, кто смотрел, молчали, созерцая, оценивая и вникая в суть увиденного. Те, кто остался без бинокля молча сопели пытаясь разглядеть что-то на далёком песчаном берегу. Они видели только фигурки уменьшенные расстоянием, а конкретных деталей разглядеть не могли.

— Вот это номер! Чушь какая-то! — первым прокомментировал, но не прекратил наблюдение в оптический прибор Марков. Старшина безмолвствовал, вбирая в себя приближённые видения. Главный спортсмен ВПБГ сглатывал слюну, стараясь не упустить ни одной подробности.

— Ну, что там, Валер? — осторожно полюбопытствовали подчинённые лишённые биноклей у ниндзя-командира. У прапорщика и офицера вопрошать о том что происходило за ближним лесом было не очень по уставному. Поэтому и запросили ближнего мастера по единоборствам.

— Да это полный пипец! — на автомате ответил то, что думал сержант. Про себя соображая, что бабы, как будто вылеплены по одному образу и подобию. Где-то он таких уже видел. Вот только где, никак не мог вспомнить. Мозг взбудораженный волшебной, неожиданной и прекрасной наготой отказывался представлять данные из собственной памяти. Красавицы имели фигуры гимнасток, рост любительниц баскетбола и ухватки девчонок из сборной по дзю-до. Профили и фасы рисовались и добавлялись к образам сами. У обладательниц таких роскошных тел лица просто не могли быть страшными, безобразными и отталкивающими.

Из четырёх биноклей и трубы, что стояла на башне, три прибора прибрали к рукам и глазам командиры, и лишь один находился у обычного воина с зелёными погонами. В результате, к свободной оптике тянулись руки жаждущих пограничников. Счастливчик завладевший Бэшкой ничего не говорил, он смотрел, смотрел, смотрел и не мог наглядеться, пока товарищи по любопытству не вырвали у него бинокль силой.

— Счастьем — делиться надо, — справедливо пробурчал кто-то из обделённых. Следующий свободный от командирских забот наблюдатель замер в оцепенении, как замороженный, застывший и вспученный ледяным полем торос перед наступлением арктического дня.

Марков считал черные силуэты с бивнями. Четыре. Не, не купцы. И татарва их как вроде почтительно охраняет?Похоже на посольство или разведотряд в рейде. Пятнадцать девок. Одинадцать кентавров. Восемнадцать угрюмых рабов с ошейниками, но в боевых одеждах и при оружии. Не боятся никого. Наглые — голышом купаются. Крепкие. Холода не страшатся. Выносливые. Взгляд — командирский, угрожающий, поверх голов. Хозяйский прицел на окружающее пространство. В башке явная цель, связка правил и уложений, воспитанная и вскормленная суть собственного порядка вещей. Что ж им надо то? Уж не Зонги пожаловали. Надо поднять Агфа. Он точно опознает этих подружек кентавров. Однако ни одного мужика-командира. Интересно бабы пляшут! Надо будить Зубова. А то проспит всё представление.

— Сержант — подымай плотников! Агфа — сюда! Немедленно. Хоть на руках, но бегом! — громко скомандовал майор, но таки поперхнулся пересохшим горлом в конце фразы. Знать и его не оставили равнодушными пришлые искусительницы.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

**

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

— Что там на Ракушке? — Ракушка безмолвствовала и это всех тревожило, пугало и удивляло. Ведь у Серого стояли датчики на дальность до двух а некоторые и четырёх километров. С утра, да в холодном лесу и на фоне реки с остывшим берегом — фигуры животных, людей и мифических чудовищ, необратимо должны были поднять тревогу на тарелке. И летчики в свою очередь просто обязаны оповестить пограничников о вторжении неизвестных рейдеров. Однако на ласточке молчали. Начальник заставы взял рацию и пробурчал, беспокоясь за соседей сверху.

— Зуб-Санычу? Бригадир? Вы как там? Живы? — рация пошипела в раздумьях и переваривании, выплеснутого в эфир беспокойства. Потом ехидно заявила следующее.

— А что нам станется? Мы это кино уж час как наблюдаем! Не то, что твой дядя Федя! Хех!— Сан Саныч явно был в хорошем настроении. Однако надо было его опускать на землю, то есть на Тейю.

— Я чего думаю, если эти наземные монстры настоящие, то ведь Зонги могли и летающих сюда запустить и плавающих? А? Вы там вокруг пошуршите сканерами — может это отвлекающий маневр. Уж больно наглядно — прям Плейбой какой-то отъявленный. Мои уж об этих бешеных лошадок глаза поламали, — старатель мгновенно сориентировался и рыкнул не отпуская тангенту в обе стороны одновременно.

— Точно. Серый, а ну глянь по всем диапазонам на все триста шестьдесят. Что там у нас. Ох ё! А ты прав Зуб.

— Что там ? — нетерпеливо запросил капитан данные с тарелки будущего века.

— Северо-восток, на девять часов у подножия три камуфляжника с металлическим оружием и оптическими приборами. По временной записи, за скалой в зоне невидимости отряд не менее тридцати человек. Пришли ночью. Умело маскируются. Система определяет их как своих. Поэтому тревоги не было. Предполагаю, что морячки подсуетились. С ракетой-то у них заход — не вышел, — довольно излагал золотоискатель с удовольствием предоставляя то, что мы заметить никак не могли.

— Саныч, ты всё проверяй, может ещё какие звери твоей системой своими считаются? — настаиваю я. Тут ничему удивляться не приходится. Не планета, — а законсервированный полигон канувших в небытие странностей и новых извращений.

— Вроде нет, только волки подошли со стороны леса на двенадцать часов. Правда, крупные какие-то. И много — штук сорок.

— Какие волки, Саныч? Тут после твоей сталеварки в реке — некого на обед подстрелить в лесу. Ты там поточнее прикинь стакан к носу, — нежно прошу я союзника определить непонятный звериный отряд.

— Да, — задумчиво произносит Саныч, — это не волки!

— А кто?

— Хрен его знает! У нас таких зверей в базе данных нет. Прячутся, заразы. На открытое место не выходят.

— Вес и размер определить можешь?

— Ну, каждый килограмм восемьдесят — сто. Размером с оленя, — нашёл таки северное сравнение в своей памяти старатель. Хорошо, что хоть не с белого медведя. Тот кило под восемьсот тянет. Куда там льву из жаркой Африки.

— Саныч, — продолжаю я надоедать лётчикам. А что делать? На лицо спланированное окружение объекта с трёх сторон. Отвлечение внимания. Сосредоточение главных сил татарвы за рекой и неизвестные хищники в засаде перед стройкой. Хорошо, что всю нашу рабочую силу укрыли на ночь за забором в срубах и надстройках. Ров готов, если открыть заслонку на запруде вода хлынет в канаву, отсекая от леса лагерь строителей и лес от лагеря с затаившимися в нём зверьками. Но этого мало, моряки дважды пытались нас уничтожить. Наличие их группы нервирует. Очень хочется попросить Саныча разложить на атомы всех приближающихся к Крепости. Радует только одно — монголы в явном нейтралитете, хоть и опасаются голых баб как своей жуткой смерти. Чем же они их так напугали, а?

— Сан Саныч, а в небе никто не летает? — как-то неправильно атаковать противника атомной эпохи без поддержки с воздуха. Не по уставу. А у нас тут все по импровизации и с подачи хозяев поля. Хорошо, что до моря далеко , а то ещё бы лодка атомная всплыла бы в Золотинке. Как-то подозрительно молчат татары! Уж не ждут ли того, чтоб мы посекли друг друга в месилове встречной обороны при атаке, а потом соберут трофеи и свалят домой пировать? Что им варварам — нахапают добра и будут танцевать у костра с жертвенником богу войны какого-нибудь местного Сульдэ.

Не планета, а сплошное божественное насилие.

— Пора меры принимать , командир? — Маркин всё ещё пялился на песчаную полосу, — Седлают свой транспорт. Щас к нам двинут. Одеваются — спортсменки, — обозвал боевых девок разведчик.

— Сан Саныч! можешь взять на прицел морячков? А я пока мамонтами займусь, — сбоку вывернулись тяжело дышащие ВэПэБэГэсники и поставили на ноги Агфа принесённого ими на руках через плотину.

— С добрым утречком мастер! Глянь в трубу! Кто это? — Агф с хмурым и недовольным лицом потряс руками и приник к окулярам. Отшатнулся в страхе от увиденного и снова прилепился к оптике. "Оторвался" от резины наглазника опять и посмотрел с ужасом на старшину.

— Что? Слав? Ну? Не тяни! — ответ приходится вырывать из обалдевшего плотника повышенным тоном, рявкающей командой и откровенно скрытой угрозой.

— Амы, п-пришли, — заикнулся Слав, — бежать надо, — без промедления сделал свой аксиомный вывод Агф. Оглянулся в поисках выхода из башни. Точно, как обложенный безжалостными охотниками зверёк. На нас даже не глянул, как на вероятную защитную силу. В морду ему что-ли звездануть! Для профилактики. А то ведь я ближе Амов — могу прям тут и положить под ноги. Не верит в нас плотник. Тогда — бойся.

— Марков — вытряси из него всё. Если надо — пытай, — просто, жестоко и действенно. Народ содрогнулся в удивлении. Так как для того, чтоб пытать — нужен палач.

— НЕ стучи зубами, Агф! Кто такие Амы? Что могут? Почему их все боятся, как огня? Быстро расскажешь отпущу в лес прятаться, — подстегнул соображение плотника пряником исполнения желания майор. Маcтеровой посмотрел на Маркова, как на живого покойника или инвалида с детства.

— Амы, посланцы Зонги! После них смерть, лучше жизни, — они тех мужчин, кого в плен не берут — рубят и колят. Ухо, глаз, рука, нога, чтоб ущербными до конца жизни и страх на целых нагоняли напоминанием о наказании за непослушание. Нет — не кастрируют — чтоб могли детей делать. А чтоб воевать не могли — калечат.

Бабам только мизинцы отрезают — чтоб помнили. Детей в полон — девочек — всех. Мальчиков — половину.

— И что? Татары их победить не могут? — изумился Марков, — вон их сколько.

— Пытались, — ухмыльнулся мстительно раб, — только Амы их как котят в первую войну давили и рвали на куски. Куда там — слуги Зонги стрелы руками ловят! А кентавры с луками, копытами и мечами — как мясорубка в бою. А потом армия Больших Зонги увела в плен нужных людей и покалечила оставшихся. Татары спаслись тем что кочевали, часть орды ушла в набег на Славов. А когда вернулись — волосы стояли дыбом, слёзы рекой, злоба — горами.

— Отомстили?

— Хотели. Век собирали силы.

— И что?

— Амы пришли снова, но с мамонтами и растоптали армию кавалеристов. Один убитый Ама — десять тысяч жизней. Такой расклад — Марков, — подытожил Слав цену попытки сбросить ярмо Зонгийского ига.

— То-то вы их так боитесь, — в голосе капитана не было ни одной нотки иронии, но Слав всё ж обиделся, — Даже в лес умчались, как ветер.

— Я посмотрю вначале, как вы с ними справитесь. А без руки или ноги с меня строитель плохой. Татаров вон сколько, и то голову между колен опустили — страшатся расплаты. А с нас безоружных какой спрос? Отпускай командир — мы пока они к вам подойдут глубоко в лес уйдём или по реке за гору спрячемся, — разоткровенничался зодчий.

— Никуда ты от них Агф не уйдёшь — в лесу стая неизвестных хищников. Каждый весом с тебя или меня. Боюсь по наши души, — новость придавила плотника к земле. Он как будто сгорбился и дух выпустили последний. Однако информацией поделился.

— Волкокошки. Псы Амов. Обычно преследуют отступающих и ведут поиск.

— Так, что Агф сиди с нами и молись, а лучше вспомни что ещё про Амы. Их хоть раз кто-нибудь победил в бою.

— Нет. Но есть лазейка. Амы очень честолюбивы. У командира на груди знак в виде амулета и волосы длинные в косе. У её заместителей такой же длины прически, но нет деревянной пластины с изображением двуликого Зонги. Амы решают командирскую проблему простой рукопашной схваткой. Кто победил — тот получает амулет от верховного правителя страны — Большого Зонги. Бьются насмерть использую всё оружие, что может на себя повесить, спрятать и прихватить. Правил в поединке нет. Проигравшая редко выживает. Но если выжила она — раб победительницы, оруженосец, прислуга, телохранитель. Если в битве учавствует командир, то власть над его командой переходит к победительнице. Но Амы не дуры. Перед схваткой снимают амулет и передают заместителю. Формально — сдают полномочия, чтоб соперник, в случае выигрыша, не занял её должность в войсковой иерархии.

— Тое есть мы можем формально вызвать её на дуэль, чтоб доказать , что мы лучшие бойцы, — Слав грустно поморщился оглядев стоящих вокруг сержантов, офицерров и прапорщика.

— А ты уверен командир, что кто-то с Амой справится?

— А мы вон огнестрельную палку на мастера спорта повесим и пусть Ама попробует рукой пулю впоймать, а? Что скажешь старший сержант? — командир ВПБГ хмыкнул, не отрываясь от бинокля.

— Да я её и без автомата завалю, — нагло заявил выкормыш черного полковника, — хотя не. Возьму вместе со штыком. Пусть помашет сабелькой.

— А если она двумя мечами начнёт махать, то два автомата возьмёшь? — вступил в разговор Зубов. Капитану потери как кость в горле, — Итак людей шиш да кумыш. Без всякого вольнодумства — стреляй в ноги на поражение, а затем вяжи. Понял? Макарова возьми в открытой кобуре. Пуля хорошо бьёт, но не убивает, — чётко определил порядок, технологию и результат схватки офицер.

— Как нам Аму на схватку вызвать? — Агф позеленел от самой мысли — подойти к посланнице Зонги.

— Пойдёте на переговоры — сделайте вид что их воинское искусство — блеф , а сами они мужики с грудями и не стоят того воздуха каким дышат. Такое оскобление ниодна Ама не вынесет. Сама боя запросит, чтоб лично обидчика раскроить на кусочки. Если не сработает нанесите ранение кентавру и подстрелите мамонта. Эти животные для них, как члены семьи. Мстить будут не смотря ни на что.

— А татары? — Маркова волновали двадцать тысяч монголоидов почётного эскорта на берегу Золотинки.

— Эти не вмешаются, — пояснял Агф, — формально они отдали территорию Вам. И за события происходящие не на их земле они ответственности перед Зонги не несут. Им даже любопытно — справитесь с Амами или нет? Хитрят всадники бека. Если увидят что вы их легко уложите, то могут и союз военный запросить, чтоб в поход на страну двуликих пойти, — перспектива однако была ещё та.

От схватки на берегу начинала зависеть судьба двух огромных континентов. Моряки пока держали нейтралитет у подножия — наблюдали. Жуков разминался вдыхая и выдыхая — сосредотачивался перед боем. Амы неумолимо приближались по берегу растянувшись короткой цепочкой. Сбоку сквозь лес, четрыхаясь и матерясь шло сопровождение из двух туменов Урагхбека. За деревьями напротив городка плотников сосредоточились невидимые в маскировке звери. Зубков командовал озадачивая всех кто был под рукой. Мастеровые Агфа спешно уходили через запруду на другой берег под укрытие горы. В конюшне ржали не поенные с утра лошади рабочей команды . Солнце поднялось над горизонтом и осветило место предстоящей встречи.

— Жуков, Лёша,или как там тебя? — ты только ниндзю не изображай из себя. Попроще с ней. Если что-то не так — вали без сантиментов, — напутствовал рукопашника и Ахмеда капитан, — И главное — забудь что она баба. Ахмед — прикрой его. Не жалей патронов. Они тогда тебя от волков вытащили, — не удержался, и таки напомнил про должок старика спортсменам начальник заброшенной на Тейю заставы.

— Всё будет путём тащ капитан! — спокойно отвечал старшой сержант поправляя ножны со вторым режиком на бедре. Щелкнул затвором макарки, коротко клацнул предохранителем, сунул пистоль в кобуру на животе. Скинул лифчик с магазинами. Глянул на зелёные головки трассирующих патронов одного из рожков и сунул оранжевое хранилище для боеприпасов в боковой карман. Каску оставил. Хотел снять броник, но передумал. Обговорил со старшиной, Файзуллой и пулемётчиками сигналы на открытие огня и целеуказание, — Ну, я пошёл, — спросил разрешения и предупредил главный ВПБГэсник. Как на рынок за семочками собрался.

— Рацию не забудь, — не оставил без внимания экипировку сержанта Маркин.

— Пусть дед Ахмед несёт. Мне — мешать будет, — нисколько не вежливо отмахнулся от средства связи на своих плечах спортсмен.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

— А как мы узнаем, что Ама приняла вызов? Старшина! Ну-ка глянь у кого из них деревяшка на шее и коса длинная? — от бессонницы начинаешь соображать проще. Щелуха сама отпадает. Уставший мозг сам отсекает лишнее, чтоб не перенапрягаться.

— Перед первым слоном. За ней трое рабов на конях и видимо заместительша на кентавре, — Виктор Иванович не отрывался от трубы сопровождая приближающуюся колонну, — От татар гонец в сторону девок, — сообщил старшина.

Колонна остановилась. Сверху, прямо на кентавра с командиром на спине, спускался от леса спешенный кавалерист с опущенной вниз головой. Он шёл, так как будто хотел пройти этот путь, как можно медленнее. Часто останавливался, оглядывался назад и вытирал лицо рукой. Посланник был молод, не имел при себе оружия, что само по себе удивляло и часто спотыкался и даже один раз упал. На полученные царапины, ушибы и хлёсткие удары веток кустарника безоружный не обращал внимания. Бедная одежда раба, ошейник в руке и рваные в нескольких местах штанины, говорили наблюдателю, что это не самый лучший воин в рядах монгольских всадников. Коим можно и пожертвовать. От кромки леса за движением пехотинца наблюдала свита бека с угрюмым сожалением и в ожидании неизбежного представления.

— Он дал ему свободу перед смертью, — прокомментировал ошейник в руке и приближение плачущего бедняги к кентавру Агф.

— Почему? — нравы гостей не внушали миролюбия.

— Видимо бек, захотел что-то важное передать Аме. А самостоятельное желание, приближение и попытка заговорить с посланцами большого Зонги караются смертью, вне зависимости кто ты: бек, простой боец или раб. Он передаст послание, и его убьют, — те пограничники, кто оставил наблюдение за колонной и услышали слова строителя — повернулись в сторону берега реки в сомнении. Ладно, убить человека в бою, в обороне, в схватке, но просто так? Лишь за то, что подошёл! И сказал слово! Предсказанная жестокость, как-то не очень сочеталась с внешним обликом и самим понятием женского рода. Никто не верил, что те, кем они любовались недавно — способны на изуверский минигеноцид к подчиненным расам и особенно к мужчинам, — Видите в руке ветку с листиками? Это знак что парнишка посланец и несёт вести. Ама обязана сначала выслушать посланного на заклание, выяснить все нюансы и, лищь потом, может его уничтожить.

— А если не захочет?

— А у неё заместитель зачем трётся рядом? Она ведь не только помогает , но и следит за огрехами. Если командир нарушит требование Зонги — её заложат моментально, чтоб занять командирское место. А если ещё и последствия будут отрицательными...

— Понятно. Лёша! Или командира, или её замка провоцируй. И веточку возьми, чтоб мамонтом не затоптали упрежь.

Пока обсуждали тактику действий. Посланец добрался до колонны и был остановлен вооружённым рабом. Обыскан и под конвоем доведён до кентавра, на котором восседала Ама-командир. Кентавр был одет по походному. Шлем, простая рубашка под кожанные латы с нашитыми металлическими бляшками. Налокотники, наплечники, поручи, большой лук, колчан за спиной, две рукояти мечей по обе стороны. Грозно смотрелся. Да и взгляд не сулил ничего хорошего. Огромный, по меркам человеческого и татарско-монгольского роста, лук держал в руках с наложенной на тетиву стрелой. Строго следил за пространством вокруг хозяйки. Всадница могла спокойно заниматься своими делами, не обращая внимания на выбор маршрута, место остановки и почву под копытами кентавра. Командирша восседала в кожаном седле, одетая в штаны и куртку из шкуры бизона. Темно-коричневая кожа была выделана до непромокаемого зеркального блеска. Кое-где висели сделанные из такого же материала вставки распушенной бахромы, а рукава куртки отвернуты наружу короткими обшлагами. За спиной Амы торчали рукояти двух гусарских сабель, а с обоих боков высовывались края наброшенного поверх ножен небольшого деревянного щита обитого металлом.

Ближе к задним бабкам кентавра к седлу приторочен жесткий чехол бычьей кожи с древком копья внутри, колчан со стрелами и лук в фигурном тубусе. Куртка женщины застёгнута на груди частыми и аккуратными ремешками. Посредине куртки — металлическая тарелка с орнаментом и рисунком, конусом наружу. На голове колпак с развевающимися "ушами", как будёновка красноармейца, но со здоровенными серебряными шайбами прикрывающими висок, шею и череп позади него. Круговой налобник венчал шлем на манер короны. Широкий пояс с кинжалом и огромной бляхой серебристого цвета в центре, обшитый не менее большими "чешуйками" из светлой брони обнимал талию почти на бёдрах: почки, печень, селезёнка, сердце прикрыты сверкающей бронёй-украшением. Шлем небрежно болтался продетый на древко копья и замкнутый стальной застёжкой. На ножках ( и каких ножках!) наездницы красовались мягкие сапоги такого же цвета как и остальные предметы одежды. Шпоры присутствовали, но совсем крохотные и тупые. Носок обувки был широк, высок и напоминал по своей форме индейские мокасины. В целом вид Амы и её транспорта говорил о том, что во главе угла удобство, рациональность и безопасность носителя обуви, одежды, оружия и головы на плечах. Кентавр судя по поведению готов был сам подохнуть под стрелами и мечами но хозяйку, как минимум, закрыть собой. Как максимум вытащить из возможной драки живой и невредимой. А заодно и перебить по ходу побольше желающих "отведать командирского тела".

Жуков появился на противоположном крепости берегу, когда раб женщины поставил вольного отпущенника татаро-монгол перед Амой на колени. Амазонка повернулась в профиль к тем, кто созерцал происходящее из верхней башни "внеземной пограничной заставы".

— Ух! Хороша же, стерва! — отметил старшина, наблюдая события через германский оптический прицел, присобаченный мастерами, ещё в союзе, к обычной СВДэшке. Силуэт скрытой груди с талией не мог оставить старшину без комментария.

Отвлечённые диалогом с обречённым посыльным пограничники не обратили внимания как преобразилась походка Жукова. Старший сержант двигался, как натуральный и довольный собой и окружающими урка, выброшенный только вчера с ментовской кичи. Отпущенный по донельзя ремень болтался на шее, как ненужная золотая цепочка для понту. При этом рукоять со спусковой составляющей автомата находилась в непосредственной близости от засунутой в карман афганки ладони бойца. Спортсмен курил сигаретку небрежно сжимая белую трубочку зубами в уголке рта. В левой руке сержант, с видимым неудовольствием, волок перевязанную крест накрест брезентовыми ремнями здоровенную крышку от котла деда Ахмеда, в котором тот обычно делал плов для всего личного состава в воскресный день. Походка старшего сержанта танцевала немыслимый танец коронованой шестёрки блатаря с зоны. Ко всему прочему сквозь зубы Ляксей напевал и мугыкал: "Скоко я зарезал! Скоко — перерезал! Скоко душ невинных загубил!"

Оставалось только порвать на груди броник и показать зверскую татуировку из церковных башен, погоны на плечах и распальцовку с перстнями и пятью точками между основаниями большого и указательного пальца.

Облик растрендяя говорил, что у него за спиной такой "папа", шо никакая мама ему даже поперёк шага не препятствие — так, мелкий бугорок. Вот щас Лексей его заровняет с легонца шаркая, дымя и напевая и пойдёт себе назад добивать перестоявшийся суперраствор концентрированного чая в эмалированной и битой кружке. И вообще хуни вы оторвали большого человека от важных дел, девочки? Вам шо — цацок не хватает у монголоидов? А пока чифирь стынет: валите как вы отсюда — недоделанные мужики к своей ембененей маме, подобру поздорову пока мы состоим в нежной респекции духа опосля ночных сновидений и утрешнего расслабона. Лицо Амы аж перекосило от отдалённого пренебрежения выраженного Лёхой без единого слова. Это была даже не наглость, а полное оскорбление установленного порядка подчинения, лично командирской чести и положения Хозяйки монголов, да ещё и на виду у рабски покорной татарвы.

С таким же успехом можно было просто плюнуть мужской слюной низшего отвратительного содержания в лицо прекрасной кавалеристки. Лёха на достигнутом эффекте не остановился. Продолжил выводить царственную Аму из положения душевного равновесия без всяких скидок на женскую натуру, воспитание и культурный слой детсада, школы пионерской организации и комсомола в собственном составе интеллекта. То что далее бесстыдно сотворил на песочке замок мог сделать только абсолютно пьяный в дымину мужик, по пути домой с мероприятия и опосля получки. После такого откровения повода для дуэли хватило бы на всех Ам из прибывшего отряда.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

**

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Лёха увидал, что теперь внимание отряда сосредоточилось на нём. Шепнул за спину.

— Ахмед — на колено. Из-за меня не вылазь! А то снимут. Держи связь. Пока, переводчики не нужны. Будем "кино крутить".

Двигался Лёха не абы куда. Между ним и Амским караваном, в песок берега у плавного изгиба, втыкалась зелёной загогулиной, усиленная травой и мелким кустарником, небольшая поляна размером с половину площадки для волейбола. Как раз морды бить один на один. Края поляны возвышались над песком сантиметров на двадцать, этаким бордюром из торчащих и переплетённых корней. Таким образом, Ахмед, сев на колено существенно уменьшал вероятность прицельной стрельбы по нему как носителю средства связи. А сержант, похоже, метательного оружия амазонок и кентавров не боялся. Или знал, что стрелять не будут? Однако площадка отлично возвышала автоматчика над грубыми и бородатыми рожами конечеловеков и ставила его вровень с Амами в седлах. Идеальная сцена. И Алёха ей тут же воспользовался. Некоторые из пограничников даже отвернулись от наглазников. Ну, блин стыдно стало за проделки товарища. Жуков нахально подмигнул боевому охранению и главной бабе сезона под мамонтом. Повернулся боком. Поставил крышку котла у колена, оперев на верхнюю часть бедра. Прикрыл ногу, змей. Двинул, затёртый до "серебра" на стволе, тяжёлый АКМ за спину. Поставил пошире ноги и сунул обе руки к промежности, расстёгивая ширинку.

Ухмылка, почти пьяная, была настолько правдива, что ни один воин в монгольском карауле не усомнился: щас достанет на виду у властительниц свой кочан из штанов и начнёт поливать с удовольствием травку на прибрежном газоне. Так сержант и поступил, удовлетворённо постанывая в удовольствии опорожнения мочевого пузыря. Струйка желтоватой жидкости весело полилась из организма вниз по стандартной параболе. Замок выгнулся и подпрыгнул чуть, пару раз, выгоняя остатки растворённых миазмов в воздушный мир Тейской гравитации. По рядам орды пошёл еле слышный смешок, всадники опускали головы, некоторые хватались за животы. Лёха тупо и блаженно улыбался. Мужская логика подсказывала кавалеристам то, что сейчас начнёт делать со своим прибором оборзевший пришелец перед лицами повелительниц татаро-монгол. Старшина по-своему предсказал будущие действия спортсмена, ухмыляясь и давя смех, чтоб не мешал держать ровно ствол в узости угла обзора оптического прицела.

— Как ты булкой не тряси, а последнее в трусы, — солдаты вокруг старшего прапорщика откровенно захихикали.

— От мерзавец! — похвалил Маркин Лёшку.

— Она ж его щас затопчет! — испугался за подчинённого Зуб.

— Ничо, прикроем, — сосредоточенно сопровождал "утёсом" движения противника вэпэбэгэсник, выбирая на ближайшем мамонте точку прицеливания, сквозь счетверённую оптику.

— Файзулла — веди ближних на кентах, — укоротил название конелюдей капитан.

— Старшина — сам выбирай и решай, по готовности — огонь! — Грязнов угукнул, не отрываясь от черной трубы над ствольной коробкой снайперки правым глазом.

— Наводчик — готовься отсекать от полянки всех. АГС агрессивно медленно повёл в сторону Ам толстым раструбом ствола. Непонятно угрожающий металлический звук шварка заряжающей шворки был услышен даже Амами. Они на секунду глянули на горку, отметили странные проблески и отдельные фигурки с силуэтами и не придали большого значения. А зря.

— Марков — связь с Ахмедом!

— Федя — гранатомёт в зубы и слона в прицел. Бей в тушу по приказу.

— Внизу — не щелкать жевальниками! В лесу стая зверей — сторожить подступы!

— Остальным — зарядить трассеры в автоматы. Поменять оружие на АКМы с семёркой, — Зуб командовал, дополняя и устаканивая задачи. Досталось и "лётчикам".

— Семёныч — держи морячков. Если что — не стесняйся — парь не по детски. Сами припёрлись!

— Сделаем командир, — проникся экипаж серьёзностью положения пограничников. Лёшку никто не собирался отдавать, даже если бабы накрошат батон по всей его наглой спортивной роже.

— Фельдшер, Швец, Назарук — носилки и сумка! И бегом вниз. На случай чего хренового, — солдаты умчались, грохоча бутсами по галерее в нижнюю башню, и вышли к берегу наружу, ощетинившись тремя стволами.

— Гонзалес — снимай на камеру, — нашлось дело и для американца в вынужденном противостоянии с бабами.

Лёха демонстративно улыбался довольный и тряс своим хозяйством, пытаясь ограничить объём собственной жидкости, что не минуемо капнет в трусы, и вгоняя Ам в ярость, а татар в ржачку. Всадники бека валились на шею лошадям, чтоб глазастые Амы и их прислуга не могли выделить самых смешливых для мести, из тысяч выстроившихся на высоком лесном берегу зрителей. А солдаты хана, прознав о происходящем, лезли напролом сквозь ветки и листву в первые шеренги из тылового массива войска. Так издеваться над всесильными бабами... никто не смел в течение нескольких веков. И главное, ржать было можно! Так, как вся ответственность за содеянное богохульство железно клалась на пришельцев погранов, по всем юридическим казусам, уложениям и традициям соблюдения чести, и частной собственности на личное достоинство воинов обоих континентов.

Поступок Лёхи требовал немедленного наказания, чтоб смыть позор от потери лица амазонок кровью бессовестного паскудника. Свидетелей было столько, что хоть геноцид устаивай сразу по окончанию "праздника".

А Лёшке всё было мало! Завершив телодвижения с постановкой личного оружия в пирамиду между собственных ног, старший сержант повернулся к татарам на берегу, поднял голову, сжал правую руку в кулак и зажав верхними зубами нижнюю губу, и оскалившись, трижды победно ткнул вверх кулаком, намекая на соответствующую мужскую победу сексуального характера над распластанной женской составляющей газона под ним. Орда, не сдержав симпатии, восторженно загудела, одобряя и жалея выскочку. Кентавры вскинули луки, Амы также потянулись за метательными игрушками. Перед поляной в двадцати пяти метрах правильным полукругом двигалась цепь из шести разозлённых спектаклем амазонок на кентаврах и их слуг. Всадники бека начали орать и тыкать герою руками в сторону приближающейся опасности. Лёха махнул рукой своим болельщикам. и повернулся в сторону опасности выхватив из-за плеча веточку местной берёзы. Помахал перед носом, приседая и ухмыляясь, напоминая собственные законы взбешённым амазонкам и их слугам.

Теперь настала очередь Ам действовать против нашего автоматчика. Сперва командирша дала знак и меч раба отсёк голову вольного посланника. Кровь брызнула на песок, а голова бедняги откатилась хлопнув удивлёнными глазами с опалёнными на костре ночью ресницами. Тело парня задёргалось в предсмертных судорогах. Раб взял голову за волосы показал орде, Лёшке, Аме и бросил к ногам командирского кентавра. Жест говорил — тебе повезёт, если отделаешься только этим. Ахмед вжался в траву, молясь за успех всего мероприятия и собственную жизнь. Лёха сцепил зубы и криво усмехнулся. Помахал главной амазонке ручкой, призывно сгибая пальцы правой кисти в жесте приглашения.

— Ну иди, иди сюда рыбка, повоюй с солдатом двадцатого века. Это тебе не безоружным шеи рубить, — шептал сержант свою молитву и манил Аму упёршись в её зрачки своими.

Чтоб окончательно разозлить противниц Лёха таки качнул обеими руками за спину и двинул тазом вперёд изображая, что имел он амазонок, или будет вот так иметь и трахал он их и так и этак... Лица Ам стали красными и наливались бордовым цветом ярости. Тем более, что жест спортсмена напрямую относился к их командиру.

— Да имел я тебя, со всеми твоими мамонтами, — танцевал ламбаду на импровизированной сцене сержант, прикрываясь щитом из крышки и отслеживая движения лучников.

* * *

Амы не собирались играться и зря тратить силы. Два кентавра двинули влево от Лёхи, обходя его, и норовили зайти в тыл, ближе к деду и лесу. Вторая пара, соответственно, пошла вправо, к воде, окружая и отрезая от реки. Третья пара увеличила интервал до десяти-двенадцати шагов между всадниками и вполне организованно и слажено начала медленно наступать на Лёшкину площадку 'в лоб', так чтоб ему трудно было углядеть одновременно за обеими всадницами и их кентаврами. Сержанту такая тактическая грамотность разозлённого противника не понравилась. Мало того, он рассмотрел арканы, притороченные к сёдлам, и начал опасаться, что повязать могут и его, ежели ловко метнуть веревочную петлю. Судя по татарам, то владеть сим инструментом, всадники умели отменно. Учитывая, что монголы Ам боялись из-за полного боевого превосходства, то идея с арканом была очень даже не плоха. Обходящие кавалеристы держать жестко Лёшку на прицеле не могли, по причине движения. Правая двойка утопала мокром и вязком песке. Левая начала взбираться на подъем, который со стороны наступающих амазонок имел большую высоту, чем сторона, где присел дед Ахмед. Итого наибольшую опасность для спортсмена представляла пара, что шла на него в лоб. На дистанции двадцать пять метров чпокнули четыре тетивы, и вжикнули длинные стрелы с черным оперением. Лёха нырнул за щит-крышку, но успел таки прихватить и почувствовать два касательных удара в каску. Сила, с которой стрелы ударили по шлему, внушала уважение.

'Робин Гудши, блин, — подумал сержант, двигая автомат вперёд и высовываясь, справа, из-за крышки. Навершие дедовского казана ещё гудело от попаданий двух метательных дротиков, когда Лёха отловил на мушку основание передней левой ноги правого кентавра и нажал на спуск АКМ, — тяжёлая пуля семь шестьдесят двойки дернула получеловека вниз и влево. Вторая пуля из короткой очереди, после неизбежного вскидывания ствола вошла в плечо полулошади ближе к центру груди. Всадница потеряла равновесие лука и стрелы уже вытянутой из заплечного колчана и положенного на центр плеча и тетиву. Повторный выстрел в спортсмена провалился одновременно с падением средства передвижения. Удивлённый крик кентавра, переходящий в вопль неожиданной боли порвал неумолимость предполагаемой для АМ развязки. Лёша, помня об отрубленной у него на глазах голове посланца монголов, сострадания к получеловеку не поимел, а двинул ствол влево. И пока Ама с упавшего кентавра пыталась остаться на ногах и не без успеха, то вторая вспышка выстрелов обрушилась на кентавра, что подбирался к Лёхе левее. Результат стрельбы оказался более плачевным. Если первая пуля влетела туда, куда сержант и планировал, то вторая пошла со значительным превышением и отклонением влево. Крошево костей затылка, липкая и теплая масса перемешанных с кровью мозгов их головы кентавра ослепила сидящую в седле Аму. Пуля, выпущенная с такого короткого расстояния, вжикнула сверхзвуком возле уха, сотрясая мозги наездницы и вестюбилярный аппарат. В результате, Ама полетела кубарем в песок, путаясь в стременах под высокий порог травяной площадки, с которой вёл огонь Лёшка. И её нога оказалась придавленной телом убитого наповал кентавра. Тех, кто обходил Лёху справа, ближе к реке сержант оставил без внимания, справедливо полагая, что их легко и без опаски подстрелить самого спортсмена, обезвредит старшина с Файзуллой. А вот левых надо было класть на песок самому, тем более что один из кентавров уже выбрался на узкую травяную закраину, а второй поставил передние копыта на кромку воображаемого бордюра и толкался, чтоб вынести всадника вверх рядом с первым. Обоим кентаврам досталось по две пули из, изрыгающего сноп огня при выстреле, калаша. Всадники завалились, но не так как хотелось бы: обе 'остались на ногах' и поднимались с травки и песка, с сожалением отмечая выход из строя 'боевых коней'. Хоть бы пожалели, заразы. Те их собой практически прикрыли. Неизбежные потери. Правда, реагировали Амы по разному. Сержант мимику отметил на лицах, теперь уже пехотинцев, но времени, чтоб раскладывать психологические пасьянсы — не было. Надо добивать, считать патроны и глядеть в оба — спереди тяжёлой походкой приближались мамонты и ядро отряда амазонок во главе с командиршей.

— Молодец, не перекрыл мне директрису целью, — подумал Грязнов, мягко выбирая спуск СВД, — Файзулла, первый — мой, второй — твой. Огонь! Два трассера потянулись яркими и видимыми молниями от зубцов башни к береговой кромке. Молнии недвусмысленно впились в основания ног целей. Ещё два трассера тут же прибавили отверстий в шкурах пытающихся подняться с уреза воды 'коней'. Кентавры барахтались, еле сдерживая стоны. Амы, упавшие, поднимающиеся и приближающиеся — остановились, вглядываясь в каменные зубцы верхней башни Крепости, откуда прилетели огненные стрелы. В течение секунд отряд лишился шести боевых единиц. Ордынцы затаили дыхание, такого номера они от одного человека и нашей верхней башни явно не ожидали. Главная Ама затормозила ядро отряда, впервые тревожно прищурилась, оценивая ситуацию и не понимая — что происходит. Ей откровенно бросали вызов и предупреждали — если пойдёшь дальше — доберемся и до мамонтов. И главное вся эта котовасия на виду у преданных вассалов. Рушилась пирамида подчинённости. Но сдаваться, видимо, Ам не учили. Мамонты по сигналу начали расходиться в боевую линию по три. Четвертая громадина застыла за центральным "слоном" в резерве.

Один из рабов поскакал на своей лошадке вверх, к Урагхбеку. Но подниматься по поросшему склону — это вам не спускаться. Всадники откровенно смеялись над потугами гонца и его яростью. Когда раб вскарабкался на дистанцию голосового контакта, высказал суть и замер, то Бек лишь отрицательно покачал головой. Предсказания Агфа подтверждались тютелька в тютельку. Татары заняли в схватке нейтральную позицию и даже открыто болели против своих хозяев.

На площадке сержант воспользовался заминкой, чтоб отступить от полукольца АМ к Ахмеду.

— Дед! Скажи, пусть бьют тех, кто у воды. Только не насмерть, — щадил, не оборачиваясь, приседал, отступая спортсмен, отслеживая ступор нападающих. Дистанция между Лешкой и шестью амазонками сократилась до пятнадцати метров. Сзади поднялся Ахмед и в нерешительности поднял ствол своего АК-74М. Не знал кого держать на прицеле в быстротечной стычке. И тоже заколодило Ахмеда. Пока приседал, 'слонов' не видел, как встал — рассмотрел воочию. На дистанции пятидесяти метров Мамонты шли тесной цепью по узкой полосе берега, создавая иллюзию двигающихся на тебя громадных, косматых и страшных чудовищ. Животные угрожающе затрясли закрученными бивнями, замахали лопушищами ушей и заревели по команде, поднимая вверх гигантские черные хоботы, свернутые в змеиные кольца, наподобие гигантских анаконд. За спинами погонщиков ощетинились готовыми к стрельбе луками верховые бойцы. Схватка вступала в новую стадию. Кто-то должен был напасть и или отступить первым. Пока мгновение придавило всех участников на своих местах. Наши пограны стрелять первыми в безоружных, красивых и злобных девок не хотели. Христиане блин. Монголы предвкушали поимев опыт общения с боевой тарелкой старателей. Моряки наблюдали, пока не высовываясь.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Что за грязный выродок! Чужеземец обладал таким видом оружия, что потери грозили быть просто чудовищно колоссальными! По-видимому, недомерки на своих карликовых лошадках не перепутали ничего. А ведь они ещё говорили о большой птице-лепёшке в небе, что плюётся адским жаром огненной горы, что есть на юге островного архипелага. Уродливые косоглазы расплодились, не смотря на то, что почти всех женщин увели после последнего нашествия...

Видимо пора повторить вторжение и поставить кривоногих на место. Однако они охамели до того, что не выполняют прямого указания представителя наместника в землях подчинённого континента. Хитро аргументируют — поганое мужичьё, не подкопаешься. Формально — земли принадлежат им. Так недалеко и до отказа платить дань империи. А если они захотят захватить мосты, заручившись поддержкой этих бритых выскочек в странной одежде! Это может привести империю к краху! Хроны и Создатели тут же усилят натиск на ослабевшие и уполовиненные бастионы Амов на границах метропольного континента. Только захватив большую часть суши, хотя бы семь материковых глыб из двенадцати можно говорить об равном противостоянии сил. А тут эти горные тролли с молниями. Кстати, надо и этим сообщить о новичках. Пусть думают. Может это комбинация хозяев неба с шестого континента? Или их союзников-коллективистов с пятого? Не вовремя судьба принесла новичков к нам, нарушат баланс сил и начнётся нашествие варваров с океанской звезды. Вот тогда никто не устоит, пираты раздавят любую систему...

Мужская мерзость с молниями из металлической палки убил кентавра, пятерых ранили, сестрёнка скорее всего повредила ногу. И всё это за какие-то короткие мгновения встречной стычки. Чтобы привить кендака, нужно работать на касе у Большого Зонги почти пять лет. Чтоб выучить добротную сестру Аму — двадцать лет жестокого обучения в лесах, горах и полях метрополии. Можно использовать то, что прислали нанглы в обход идиотов-моряков, но их железки не стреляют так быстро, далеко и точно. Давно, давно пора проредить население континента, слишком много мужчин наплодилось. Голову подняли. Нанглы обещали придумать новый способ переброски контрабанды по воздуху. Грифоны не справляются с масштабными запросами на рабочую силу из отделённых создателями земель. Если этот меткий выползень из горы может в одиночку перебить несколько самых совершенных созданий шестой пары срединной империи, то на что же способна их армия? Косоглазы дважды ошиблись. Пограны, или как их там, пришли не из-за гор. За горами нетронутая лесостепь, переходящая в девственные леса. И что и кто там водится одним создателям известно. С Хранителями можно договориться. Лишь бы их настоящие хозяева не вмешались. Моряки — фанатики. А вот с этими не понятно.

Срочно выяснить возможности этого придурка с железкой и его командира. Не может он вот так простенько прыгать на пятнадцать Ам, столько же кендаков и четырёх мамов. И эти четыре молнии с горы. Это не Создатели и не Хроны. Не их стиль. Это его основные силы. А этот змеёныш — обыкновенный разведчик. Он нас провоцирует, выявляет возможности и пытается захватить добычу. Самоуверенный гадёныш. Ам и кендаков надо поберечь. Мамты пригодятся, как товар. Они ломают священный лес Зонги и строят из мертвых деревьев укрытия. Чтож мамы в этом деле незаменимы. Немедленно передать наместнику, что недомерки замышляют союз по половым признакам с чужаками и замышляют штурм предпроливных укреплений. Тогда можно собирать собрание верховных принимать решение и готовить войско вторжения. Пора брать континент полностью под контроль большого совета Амазонок. Зонги нам только за это спасибо скажут. Заодно мой наместник получит такие полномочия, что его посланников незамедлительно поставят во главе приданных для экспансии соединений. Эти пограны просто дар неба для срединного конклава Зонги. Война объединит и дисциплинирует разногласия. Подчинит их одной цели — разгрому и порабощению кочевников и свободных лесных землепашцев. Захватив два континента можно будет попытаться напасть на морских дьяволов Хронов и прорвать блокаду. Тогда и до остальных континентов дотянуться железной рукой объединённых армий. Мечты, мечты, а что мне с этим делать? Он просто не подпускает боевых Ам до рукопашной с мечами, саблями и копьём. Использовать против него силу Зонги — всё равно, что выставить секреты напоказ. Тогда уберём зрителей для начала. И поставим на место недомерков, что отказались навалиться массой на попрыгунчика-молниеметателя с полянки.

И боевая линия мамонтов амазонок, игнорируя Лёшку с Ахмедом развернулась в сторону крутого берега с лесом на котором разместились успокоенные небывалым зрелищем местные кочевники: воины и скотоводы. Результатом была почти истерическая паника. Войско Хана, не принимая даже попыток к сопротивлению, с визгом, улюлюканием и криками пошло в разворот. Однако стрелы Амазонок были быстрее лошадиных ног. Те, кто не успел спрятаться в зарослях, валились на траву и хрустящий сушняк под деревьями, с черными палочками торчащими из спин, шей, затылков и боков. Как метла прошлась по опушке леса убирая татарскую конницу, словно нашкодивших тараканов на кухне у хозяйки.

Основной удар пятёрка кентавров с Амазонками в сёдлах направила на место где находилась свита Урагхбека и он сам. Но видно и монголоиды нашли способы и медотоды пассивного противостояния нападкам смертоносных Ам. Коридор из телохранителей моментально смыкался, закрывая собой убегающее от расправы руководство. Охранная сотни — единственныя в войске бека оказали хоть какое-то сопротивление бабам на кентаврах, что расстреливали мужиков на лошадках как в тире, не приближаясь и с безопасного расстояния. Мрачные громады приближающихся мамонтов не оставляли обороне ордынцев никакого права на помилование и надежды на великодушие. Кентавры показали свою истинную мощь. Не маленькая голова с уродливо-огромными челюстями крепилась на широкой и тяжёлой шее. То, что пограничники восприняли как мужской торс оказалоскь страшным воплощением ночного кошмара. Торс торчащий из лошадиного туловища был похож на поставленного на попа краба у которого вместо одной пары рук — торчало шесть дополнительных конечностей. Спина покрыта ороговевшим панцирем, Грудь, плечи, низ 'живота' с мышцами управляющими дополнтельными руками — усеяны защитными костяными чешуйками. Видимо, в повседневной жизни третьей и второй парой рук кентавры не пользовались. В общем, до поры, дополнительные конечности прятались в специальные углубления и просовывались в разрезы верхней одежды с дополнительной бронёй. В бою полулошади были похожи на ожившего грозного Шиву с мечами, однако подвижность четырёхногого воина опережала двуногое индийское божество во много раз. Было чего страшиться маленьким монголо-татарам. Это им не лесных славов ловить, загоняя в засадные флажки, как волкокошек. Буквально через минуту на полосе лесного массива у реки никого из хохочущих кочевников не осталось. Четыре кентавра с всадницами добивали раненых. Над ними как величественные сотрясатели земли на опушке возвышались мамонты, прикрывая и угрожая одним только своим видом. Рабы амазонок делали грязную работу: вырезали черные стрелы из тел мертвых татар, собирали оружие, ценности и более или менее хорошие доспехи и снаряжение.

Леха наблюдал за избиением и изгнанием орды в окружении пяти амазонок. Спереди приближалась командирша на кентавре. Амы угрюмо следили за сержантом, но попыток напасть не предпринимали. Две амазонки, не обращая внимания на опасность, легко приподняли убитого кентавра и вытянули из-под него придавленную воительницу.

— Ну, вот, щас говорить начнут, — сделал вывод из происшедшего Зуб, — Умные, суки. Не лезут на рожон. Как она ими управляет? Ни слова же не сказала? Интересно! Марков? Не хочешь пообщаться с прекрасным слабым полом? Только два бронежилета надень. А то ещё пробьют взглядом насквозь и прямо в сердце, — незлобно подколол разведчика капитан.

— Угу. Я ещё пару гранат возьму пожалуй, — пикировку командиров прервала рация и неизвестный голос.

— Я Бухта — Погранцам. Приказываю немедленновойти в связь иначе произведу пуск по уточнённым кординатам крылатыми ракетами.

Вот они что падлы за горкой делали! Координаты разведанной крепости на свою ВМБ передавали. Ну, что за уроды!? Ведь, блин, русские моряки, же! По своим, ракетой. Прав был Серёга-Леонардо надо было их бомбой замочить сразу после атаки ПЗРК и сто пятьдесят пятой. Настырные мужики однако. Надо будет морду их командиру набить при случае.

— Семёныч! Заводи игрушку и уходи отсюда! Сержант — назад! Бегом! Прикрыть Лёшу с нижней башни! Остальные — максимум боеприпасов в руки и марш вниз к реке. Да брось ты утёс, сержант, быть бы живу. Марков вешай им лапшу на уши! Тяни время! Собак и Светку первыми! Что ты телишься? Федя брось тушёнку — патроны тащи! Задницу спасай! ...— не, паники не было. Просто распределяли носимые богатства с матом, поджопниками и подзатыльниками. Ускорялись в общем. И не зря. Моряки они такие, они шутят всерьёз и надолго. Говорили же. Чтоб на пляж, с поднятыми руками, сами, в плен. Так нет жеж — мы упёрлись. Бараны из КГБ. Теперь тикаем к реке. А Семёныч что там делает?

— Бригадир ты куда? Собьют же бля? Куда ты полез в небо? Уходи за гору в радиотень! — амазонки застыли, теперь настала их очередь удивляться. Кусок горы отделился от каменного склона и медленно пошёл в сторону моря, на ходу выворачивая из внутренних захоронок так не любимые татарами и рыбой в Золотинке трубы. На сей раз сотообразных связок оказалось намного больше и состояли они из более наполненных полыми девятигранниками узлов. Просто Серёга вытащил всё, что волокло Ракушку по просторам эклиптики. Хотел защитить предков. Семёныч матерился, но не мешал. Сеня помогал.

Над Золотинкой нахально кружил, похожий на большую пчелу, беспилотник сухопутных подводников.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

— Жук, потрогай её, но на рожон не лезь, если чуешь, что не справишься — отступай. Если полезет на тебя — бей по ногам, но не убивай.

Жуков был мужик не очень высокого роста, как основная масса физкультурников, что начали спортом заниматься ещё в детстве. Куча спортинтернатов последовательно довела Костю до звания мастера спорта по трём видам: дзю-до, кара-тэ и вольная борьба. Крепкий, мощно сбитый корпус, широкая шея, высокий лоб, надбровные дуги, глубоко посаженные глаза, стрижка под ноль — облик типичного уголовника, как из кино, психологически давил на любого противника. Ломать рукой, вернее ребром ладони кирпичи, бутылки, деревяшки Костя мог легко и ему это дело нравилось. В случае попадания в короткую дистанцию соприкосновения в спарринге сопернику, даже превышающего Костю по массе, росту и силе приходилось очень туго. Лбом, Жук без труда дробил кирпичи уложенные в пять линий на показухе в Ашхабаде меж двух солдатских табуреток. В свободном полёте старший сержант использовал любые предметы, что оказывались в радиусе досягаемости для обнуления противника ниже плинтуса. Цепкие узловатые пальцы очень трудно было оторвать от кимоно, если Костя умудрялся ухватиться за одежду соперника.

Чёрный Полковник прибывший на учебную точку по подготовке ВПБГ сразу отобрал себе несколько таких же как Костя парней для личной подготовки в качестве инструкторов. И чтоб не травмировать остальных 'боевиков' погранвойск увёл группу в горы. Банда, а иначе, тех, кто вернулись с сопок назвать было трудно, заявилась через пять месяцев. Оборванные, исхудавшие, молчаливые, с горящими глазами отшельников. Без единого патрона к собственным автоматам. Зато у каждого на плече висел китаянский АКМ. На груди не виданная, но удобная разгрузка. На ремнях открытые кобуры не полученных на складе иностранных пистолетов. За плечом у одного из инструкторов — немецкая снайперская винтовка. У всех — 'мухи'. Ботинки исключительна американского производства удивляли инородностью и чуждой инновацией. Двое из дюжины бойцов были полностью одеты под ахмадшаховцев из Пандшера, двое щеголяли НАТОвской униформой, остальные рядились в просторные афганские одежды. Брошенные рейдовые трофейные рюкзаки от САС совершенно не напоминали солдатские сидоры, с которым группа ушла в горы. Черный полковник не собирался никому показывать своего лица, даже в среднеазиатскую жару...

— Это что тут за херня? — выскочил, на ходу застёгивая портупею, ответственный по засекреченной учебной точке на центр импровизированного плаца высокогорной площадки. Как специально начальник центра спал, а ответственным был замполит с красивым русским отчеством — майор Сахнин Юрий Адамович. Было от чего материться, в кругу колоритно экипированных бойцов лежали дежурный, его заместитель-помощник, дневальный, сейф с секретными документами, пистолеты офицерского состава с плашками и боеприпасами. Надо отдать должное — все пленные лежали на заботливо подстеленных под них спальных мешках. Лица инструкторов напоминали безэмоциональные фэйсы роботов. Просто ждут команды, оружие в руках, лица спокойны и холодны.

Куда их водил полковник, что они там вытворяли, как набрали своих трофеев — можно было только догадаться. От них пахло пылью, потом, солнцем, горами и щебнем. Начальник центра не очень удивился, когда проснувшись обнаружил напротив себя фигуру в странной одежде, на левом запястье мерцали швейцарские офицерские часики с тремя дополнительными циферблатами.

— Пришёл? — коротко осведомился он у кроткого монашеского изваяния на солдатской табуретке, увешанного разнообразным средствами для ведения боя.

— Пришёл, — ответил из-за маски, из-под которой были видны только глаза силуэт.

— Привел всех? — начал одеваться начальник центра, не обращая внимания на шум за окном.

— Всех, — подтвердило изваяние.

— Готовы? — сапог не хотел одеваться сразу и пришлось сесть на кровать, что заскрипела под весом офицера. Синее солдатское одеяло с тремя полосками выгнулось за прогнувшейся металлической сеткой. Быльца дернулись, сверкнув полированным железом.

— Как всегда, — обывательски спокойно ответил немногословный собеседник.

— Убивали много?

— Не без этого, — поморщился вопросу пришелец.

— Будут убивать? — ещё более отравил вопросом начальник в звании подполковника.

— Будут, если надо, — ответил и пояснил Черный Полковник, — Я пойду?

— Куда?

— Отдыхать.

— Я ж спросил не зачем, а куда?

— В горы. Что мне тут делать в вашем детсаду? Пусть мои выкормыши твоих парней тренируют.

— Добро. Связь как?

— Без тебя разберутся, — 'нахамил' полковник подполковнику и таки не снял маску с лица. Руку, протянутую начальником проигнорировал, — я пошёл.

— Блять! — махнул подполковник рукой из-за того что ничего с этим монстром поделать не мог. Удаляющаяся фигура медленно уходила по тропе вдоль дороги, ведущей на площадку. По дороге Черный Полковник идти не пожелал.

— Опасно, мины могут поставить, — пояснил начальник своему крикливому замполиту, что лежал у ног Кости с кляпом во рту, — вот он и не расслабляется. Никому не верит паскуда, — с ноткой поощрения и восхищения обругал фигуру вдалеке подполковник — Ну, что орлы, работать будем? — спросил застывших по периметру захваченных трофеев пришельцев с того, горного света подполковник...

Каждого из инструкторов отправили в отряды округа. Каждому вручили группу бывших спортсменов. От этих групп и стонала иранская составляющая сопредельной территории. Не менее доставалось и афганской. Черный Полковник появлялся там, где обычным средствами справиться с моджахедовским разгулом не получалось или духи совсем уж пренебрегали человеческими понятиями. Офицерская группа черного полковника работала только ночью. После неё в приграничье минимум на полгода устанавливалось спокойствие и никому не хотелось лезть с советско-афганской границе...

Костя убивал сам и его самого не раз пытались убить в горах. На Аму, что шла на него обвешанная холодным оружием Жуков смотрел грустно, не теряя из вида высокий силуэт и не глядя прилаживал штык-нож под пламегаситель автомата.

'Однако высокая, — как-то, потусторонне отметил мозг рост амазонки, — на нижнем уровне и партере у неё шансов нет. Значит попытается убить в воздухе руками, а ногами будет подсекать, бить в промежность, гадить по бедру лоу-киком и глаза надо поберечь. Горло врядли пробьёт. Хотя, вон у неё сколько игрушек, как на ёлке. А ведь и отравить ядом может, стерва. А злющая какая. Надо её жопой раззадорить. Не любят такие проигрывать, а ещё больше бесит их пренебрежение над их силой и собственная беспомощность. Перед вроде и не изощрённым соперником. Ща мы тебя покрутим вокруг моей задницы, — зло улыбнулся Жуков'.

Весь вид амы с длинной косой говорил о превосходстве: над подчинёнными амами, мамонтами, кентаврами и тем более ордынцами Улагхбека. А тут какой-то заморыш с чудной железной палкой лез напролом. Попирая рабский закон падения всех остальных на континенте на колени перед представительницей Большого Зонги.

— Что он там вытворяет? — беспокоился за Жукова Маркин, пока Зубков вёл радиопереговоры с отрядом агрессивных моряков.

— Дурит её, тащ майор, — бросил, не отрываясь от оптического прицела старшина, — выманивает! От жеж проститутка! Смори, что он задницей своей виляет. В бинокль Маркин отчетливо наблюдал, как под прикрытием деда Ахмеда Жуков показал Главной Аме на площадку пальцем, потом ткнул себя в грудь и далее этим же пальцем указал на грудь Амы, пожав в воздухе пальцами воображаемую женскую округлость.

— Один на один. Победителю — всё. Или ссышь, тётка? — предварительно обидел образом пожилой женщины амазонку старший сержант, — переведи дед! — перевода не потребовалось. Ама сняла с шеи кожаный ремешок с знаком командирской бляхи и, не оглядываясь, швырнула назад за спину, даже не сомневаясь что её помощница ловко поймает брошенный предмет, однако одеть на свою шею не посмеет.

— Ах, ты ж мудак! Что ж ты делаешь? — мамонты начали обтекать площадку. Манёвр был понятен — окружить Жука и зажать площадку в кольцо невидимости. Но животные были остановлены тяжёлыми всплесками 'Утёса' с вершины. Мощный пулемёт ударил по валунам у ног мамонтов и легко расколол каменные сгустки. Осколки камней больно стеганули по тумбообразным ногам гигантов. Помощница моментально сообразила, что если бы захотели — то от ног древних животных полетели бы ошмётки мяса и костей, а туши попадали бы на берег беспомощными грудами шерсти и мяса. Поднятая рука остановила линию слонободобных чудищ и возник невидимый, невесомый и тонкий паритет. Мы не трогаем вас пока идёт схватка, как бы намекали пограничники с вершины горы из крупняка, а вы стойте , пожалуйста, на месте. А лучше назад отойдите, а то ведь дальность у нас почти два километра, а до вас метров триста, не больше. Стриженная помощница взглянула в спину командирши. Отходить — значит показать слабость. Рука начальницы отряда, коротко махнула в сторону леса на высоком берегу. А и правильно. Пять мамонтов медленно пошли на высокий берег, пока поединщики ели друг друга глазами. Лишь когда пять туш скрылись за высокими деревьями в безопасности, то на площадке началось движение.

— А этих чо ж не убрала? — ухмыльнулся Жуков, покачивая в стойке с примкнутым к стволу штыком автомата, и тыкая и обводя пространство за спиной амазонки, — Боишься меня, тётка? — Мамонты унесли в хоботах раненых воительницу и мертвых животных из отряда Амы. Однако остальные уходить не собирались, выстроившись в полукруг перед зелёной площадкой за спиной командира.

Ама оскалилась на вопрос.

— ААА, понимаешь, значит! Телепат никак? — продолжал изгаляться над противником из безопасной стойки Костя.

В ответ шурхнули оба меча-сабли из ножен женщины бойца. Рукояти обоих орудий смерти позволяли убивать и наносить раны сопернику на противоходе, если прямой выпад не находил цель, которая увернулась от удара вниз или вбок. Ама попыталась ослепить солнечным зайчиком от мечей Костю перед атакой и плашмя развернула оба клинка против солнца, направляя отражённые лучи на пограничника.

— Ух, ты. Не, так не честно. У меня автомат один. Нож на ём один, коротЕнький. Давай уровняемся? — Костя, не целясь, произвёл выстрел. Тяжёлая пуля из АКМ ударила в основание, развернутой поперёк директриссы выстрела, рукояти в левой руке у Амазонки. Силища скорости пули трёхлинейного промежуточного патрона прострелила в центре насквозь металл тела холодного оружия. Меч-сабля треснула и переломилась в основании у боевых упоров. Рукоятку оружия вырвало из руки амазонки, больно вывернув конечность, и обе половинки упали в траву под сапожками из мягкой коричневой кожи — Что, не нравится? — поднял брови Костя, — так я ж говорю — давай по чесноку. А ты вон стрелы со спины не сняла. Нож в ножнах висит.

Ама молча пошла на Костю, подшагивая к выдвинутой вперёд правой ноге. Жук отвёл свою правую ногу назад и запрыгал коротко, как боксёр на ринге, изменяя и перенося вес тела с одной конечности на другую, делая ложные штыковые выпады в сторону приближающегося противника. В левой руке амы сверкнул вытянутый из пихов нож. Костя снова положил палец на спусковой крючок АКМ. Прицелиться во второй меч ама не дала. Удар сабли отклонил ствол автомата, девка взвилась в воздух, закручиваясь, как фигурист в тройном тулупе-акселе. Меч молнией трижды мелькнул приближаясь. Но вспорол только воздух на том месте, где только что стоял, казалось в неподвижной стойке неповоротливый, грязный и смердящий иноземный мужик. Удар 'йока', пяткой, попал точно в основание бедра вертящейся в воздухе фурии и перевёл молниеносное тело в горизонтально-воздушное положение, позорно отшвырнув за пределы поляны в песок берегового откоса реки.

— Ну, что? Поляна за мной? Или как? — приземлился Костя на обе ноги в траву, чуть приседая. Подчинённые амазонки таращились на унижение своего командира и опустили руки с заготовленным к возмездию оружием. 'Будущий' Раб оказался неимоверно быстрым, умелым и хитрым. Возможности плюющегося огнём и грохотом железного уродца в его руках пугали, восхищали и требовали уважения. Короткий клинок на конце ствола, пока ещё никак не оправдал своего предназначения, но необычный цвет металла и дырка на конце обуха настораживали, — может обойдёмся без длинного железа и на ножичках помашемся, — грустно и тоскливо предложил Костя, не надеясь на понимание. Судя по всему, амазонки умели читать мысли. Все девки как одна переглянулись на вопрошающий взгляд старшей по должности амы и дали своё добро на упрощение боевого противостояния. Сабля ткнулась в песок и брошенная хозяйкой закачалась рукоятью над берегом. Амазонка выпрыгнула на траву полянки с одним ножом в руке и вопрошающе подняла брови, впервые снизойдя до диалога с противником.

— О, что за народ? Пока пяткой в жопу на лету не засветишь — никакого уважения, — с сожалением вздохнул Костя, отмыкая штык-нож со ствола и перебрасывая его из руки в руку. Стойка сразу изменилась. Без огнестрельного оружия более длинные руки и ноги амы приобретали в схватке преимущество.

— Ну, зачем, зачем? — не одобрил Марков, наблюдая как аккуратно положил Жуков автомат за свою спину.

— Молодэць, нэ замкнув предохранитель, — похвалил старшина. Прикидывая, сколько там ещё патронов осталось в магазине Жуковского Калаша.

На поляне завертелась схватка. Ама получив отпор, не лезла в прямую атаку, а попыталась взять Костю с дальней дистанции. Жук убрал руки к груди, приглашая гостью поближе. Положение обязывало амазонку атаковать, на неё смотрели подчинённые. Два ложных выпада нарвались на действенные уклоны, но поставили пограничника именно в то положение, которое и нужно было Аме. Она нырнула под блок, вытянула ногу и хвост дракона настиг свою цель. Костя почувствовал, как от сильного бокового удара земля прыгнула за спину, а сверху над ним нарисовалась тень гибкой и подвижной воительницы, занося нож для сокрушительного удара. Ещё в воздухе. Тело Кости вывернулось с кошачьей ловкостью и преземлилось на землю боком уклоняясь от удара сверху. Перевороты вывели с линии атаки, а незамысловатый подъём винтом вверх был настолько мощен, что у Маркова на горке отвисла челюсть. В результате финта, вроде бы падающая прежде на сержанта женская фигурка, оказалась под ним, который опускался из изгиба назад точно на спину амазонке двумя подгибающимися для удара в спину коленями и занося по широкой дуге штык-нож.

— АААХ, — от двойного удара вышел воздух из женской груди, — УУУАААА, — взвыла бывшая командирша, когда белый, с дыркой для резки колючей проволоки клинок, бережно и щадя жизнь агрессивной девицы вошёл в правую половину верхней части спины, вырубая из боя вооружённую ножом руку соперницы. Но, ама не сдалась. Попыталась вывернуться навстречу оседлавшему её сверху бойцу, левой рукой перехватив нож, из залитой кровью правой. Оказалось, Костик только этого и хотел, мгновенно перехватил запястье с занесённым ножом, зацепил коленом горло и упёрся одной ногой, беря левую руку солдатки на излом — Ну, куда ты по паханному лезешь, деточка? — приговаривал Костя, слушая хруст сухожилий и костей и переживая, что может сломать такой девахе руку напрочь. Деваха ответила ударом ноги в висок. Но Жуков встретил атакующую ступню лбом, обойдя подкованный металлом мысок носка и боковую поверхность. От удар ножка опала со стоном. Вторая нога попыталась повторить выпад первой, но Жуков оставил левую поврежденную руку удерживать правой своей кистью, а левой отбил удар, перевел в захват и прижал так под мышкой, что другой ноге противницы оказалась невозможно повторить удар в голову.

— Ну, что? Накати — солнышко? — попытался подвести итог схватке Жуков, спрашивая у затянутой им в узел амазонки, и из-под лобья наблюдая за действиями остальных амазонок из развед отряда Зонги, которые опасно стояли у краёв поляны и вполне могли, шухнуть отравленной стрелой в отмщение за поражение командира, — Интересно, у вас все такие шустрые? — чуть придавил захват, вызывая стон у девахи и доказывая всем — кто победил в честном бою один на один. Помощница побеждённой оглядела подопечных и одела на шею знак командирской власти. Истошный вой амы из под ног и рук Жукова возвестил и том, что лучше б она сдохла, чем потеряла честь воина. Новоиспечённая командирша махнула рукой. Амы положили стрелы на тетивы луков и спиной вперёд начали осторожно отступать к кромке леса, бросая побеждённую подружку на произвол более сильного врага.

— Неужто оставят нам её? Бросят? — спросил, не оглядываясь, старшина у Маркова.

— Средневековье, законы чести, долг воина — дурдом, — коротко обвинил в отсталости местных ниндзя майор отвечая старшине, — Дай команду отходить.

— Жук — отходи! Прикрываем! — отозвался радист группы повышенной боевой готовности.

Жуков вначале связал раненную амазонку, взвалил тётку на плечи, прикрылся крышкой от котла, на всякий случай. Мало ли. И потащил рычащую от боли, ненависти и унижения девку к переходу через речку. Из леса выметнулись пять стрел, ударили в кашеварный щит. Одна скользнула по ноге сержанта, пронзив мякоть голени.

— Суки, — в ответ по кромке леса басовито ударил 'Утёс', хлопнула снайперка старшины, разразился очередью автоматический гранатомёт. Над опушкой вспыхнули белые облачка разрывов сорокамиллиметровых гранат нового АГСа. Из чащи никто не ответил. Хромающий сержант с обломком стрелы в ноге был подхвачен пулемётчиками расчёта нижней башни. Скрученную по рукам и ногам раненную, рычащую и стонущую в бессилии Аму осторожно тащили наверх по крытой галерее. Жук дохромал сам, устало сел на ящик, вытянув подбитую стрелой ногу.

— Давай, фельдшер, тащи быстрей. А то, вдруг — отравленная.

— Ну, Жук ты даёшь! — восхитился наш внештатник, суя в рот сержанту скрученный в трубку брезент подсумка, — Щас пробью насквозь. Иначе никак не вытянуть, — старший сержант терпел операцию стойко. Рядом на стол из патронных ящиков положили, животом вниз, связанную по рукам и ногам аму с рукояткой штык-ножа торчащей из-под правой женской лопатки. Грудь женщины приятно отвиснув опала на деревянную жесткость упаковки для боеприпасов. Волосы, выбившиеся из косы беззащитными, мягкими завитками усыпали щеки, виски, уголки глаз и лоб. Скуластое лицо, когда не кривилось от нахлынувших чувств, оказалось милым правильными очертаниями и приятным совершенством отсутствия лишнего жира. Зубы на удивление, все были целыми, белыми и ровными. Мужик с трудом отводили взгляд от спортивной фигурки безжалостно сжатой в комок концами веревок и связывающих горло и ноги девушки.

— Ну, и что с ней делать будем? — спросил всех Марков. Ответить ему не дал Зуб.

— Фельдшер, разберись с этой наездницей! Пятеро помогайте. Она нам нужна живой. Жуков, молодец! Следи за ней. Больно шустрая. Марков — моряки требуют капитуляции! Поговори с ними. Совсем озверели, а ещё наши. Саныч — зависни над ними и сломай им что-нибудь, — командовал Зуб золотоискателями, что приближались к китайской стене окаймляющей тропическую ВМБ Северного флота конклава срединной империи неизвестных.

Саныч не подвёл. Трубы Серёги проплавили и выжгли в китайкой стене забора огромный пролом, предварительно разогнав обслугу и охрану состоящую из китайцев. Только после этого моряки пошли на попятную. Тарелку, которая пряталась от удара за той же стеной ничем сбить не могли, а Саныч изуверствовал подтачивая основание стенки вдоль её линии, расширяя пролом.

— Ладно, остановите его! — попросили по радио без званий, должностей, позывных — открытым текстом.

— Убери свих ниндзев, домой. Подсветчики хреновы. Бля, на одном языке говорим. Вам что, там делать не хрен, славяне? Мы ж вас не трогали? — рычал почуяв силу Маркин в микрофон.

— Профилактика, — отозвали разведывательно -диверсионную группу от пограничной горы моряки северных тропиков конклава, так и не извинившись.

— Так на амах тренируйся, — припомнил мамонтовский наезд разведки Зонгов на переправу и постройки майор КГБ.

— Нельзя, мы их защищаем, — поставили в тупик моряки.

— От кого? — тихо удивился Маркин, наблюдая как вяжут к импровизированному операционному столе очаровательную, но злобную амазонку, чтоб вытащить нож из спины.

— От англов, пацаны. От англов.

— А это ещё кто?

— Обычные рабовладельцы со смежного континента.

— А что амы себя защитить не смогут?

— Это не наше дело. Смогут — не смогут. Наше дело не допускать смешения континентов, так сказать — карантин.

— И как вы его осуществляете?

— От всё тебе расскажи. доложи, разжуй. — обиделись любопытству Маркина на другом конце радиоволны. Стену нам поломали — а кто восстанавливать будет?

— По нам ракету запустили? Кто восстановит радиостанцию? — Маркин не собирался сдавать позиции морякам на сухопутье, — предлагаю мир и невмешательство в дела друг друга?

— Ещё чего? Давай встретимся, майор?

— Где?

— У нас можно.

— Так у вас сухой закон.

— Для тебя — отменим на часок.

— А покупаться нашему старшине дашь в море? — почти согласился Маркин.

— Ладно, дам, — театрально недовольно согласился начальник штаба ВМБ северного флота срединного конклава.

— А рыбы?

— Чего рыбы?

— Поделишься?

— У тебя своя в речке есть, — не согласился делиться морской волк с сухопутным.

— Когда?

— Убери ты свою тарелку от нашей стены! Нервирует, — обиделся на давление моряк.

— Так когда?

— Завтра, утром. В девять?

— Лады, щас мои прилетят и мы отзвонимся. Вы хоть слово держат умеете? А то в прошлый раз чуть Ракушку не сбили.

На следующий день делегация пограничников и золотодобытчиков скрытно высадилась у китайской стены ВМБ северного флота в тропиках под пальмами. Знакомые обводы бухты горбились в синеве морских волн черным силуэтом рубки семидесяти метровой подводной лодки у выхода из несомненно рукотворной гавани. Страж ВМБ снова помогал китайцам заводить длиннющий невод с берега и перебирать ячейки заполненные ночным уловом. На корме и носу лодки стояли расчёты ПЗРК внимательно оглядывая небо над водой. На базу зашли через пролом сделанный вчера Санычем. Вокруг пролома суетились китайцы. Что поразило Маркина, так это то что они замешивали бетон для кладки из стандартных, картонных мешков с цементом, что во множестве валялись вокруг кувшинообразных огромных электрических смесителей. От площадки в сторону моря тянулись толстые электрические кабеля временно проложенной к месту ремонта электросети. Надписи на мешках из-под цемента отсутствовали. Но то, что они были фабричного производства не вызвало и Маркина никакого сомнения.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

*

То, что последовало дальше, только добавило вопросов. За проломом почти не воинственно расположились морские пехотинцы на трёх БМП-4 и одном БМПТ. Стволы всех чудовищ были направлены на прибывшую делегацию. Перед строем гусеничных машин отдельно расположился БТР-2012 с большой и широкой башней от БМП-4 над остроносым и высоким корпусом. По бокам приплюснутого боевого модуля, сдвоенными трубами глядели на прибывших — тубусы противотанковых управляемых ракет. Таких хреновин в двадцатом веке ещё не было. Форма боевых машин была знакома до боли. Но детали существенно отличали от привычных глазу пограничников, БТР-80, БМП-один, БМП-два и танка. А уродина БМПТ смахивала больше на робота, чем на обитаемую людьми конструкцию. Стволы спаренных тридцатимиллиметровых и стомиллиметровых пушек не добавляли миролюбия в мизансцену встречи двух высоких договаривающихся сторон.

— Бля, ну и встреча. Серый — уводи 'Ракушку'. Моряки снова страхуются, — поосторожничал старшина в микрофон радиостанции с любопытством оглядывая технику двадцать первого века.

Перед внушительным броневым кулаком стояли трое офицеров в тропической форме ВМФ СССР. В шортах, в белых рубашках без галстуков, с коротким рукавом; на головах пилотки с кантом и крабом увешанным якорем, звездой и согнутым, как предписано для форсу: на предплечьях шевроны с чем-то вычурно морским по сути и глубине мелких подробностей; рубашки прикрывали кобуры висящие на поясах, что просунуты в проушины шорт, открытые кобуры скрытые краем рубашек тяжко обвисали под весом невидимых пистолетов. На шортах было, как минимум шесть карманов, на рубашках четыре. На запястьях моряков одинаковые часы фирмы 'Восток' с красным циферблатом, большими фосфорными цифрами, окошечком для даты, светящимися в темноте секундной, часовой и минутной стрелкой в водонепроницаемом корпусе жёлтого металла.

На ногах офицеров обувь была вполне гражданская. Это немного успокаивало. В шортах, кроссовках, сандалиях и пилотках много по джунглеобразному лесу, что примыкал к стене — много не навоюешь. Значит, будут разговаривать. Хотя бы сначала. Моряки скептически рассматривали делегацию пограничников в горных афганках и ботинках. С автоматами, пистолетами, подсумками, кепками, ножами, фляжками, офицерскими сумками и радиостанциями Р-392. В руках двоих офицеров в звании сухопутного подполковника и майора, судя по погонам были знакомые моторолловские уоки-токи с большим набором кнопок у каждой. Хозяева базы всё больше и больше расширяли улыбки по мере приближения Старшины, Маркина и дяди Феди с рацией на боку. Именно их отрядил Зубов для мирных переговоров с подводниками. Чем больше Маркин смотрел и видел , тем боьше вопросов накапливалось в голове. Перед ним, несомненно, находились офицеры военно-морского флота СССР. За пальмами и соснами, что в изобилии росли и подступали к самому, морю угадывались рассредоточенное, как минимум, отделение пехотинцев в полной боевой форме, без сандалетов, шортиков, пилоточек и прочей мирной дребедени. Моторы боевых машин тихо пыхтели заведенными вспомогательными установками, предупредительно подавая электричество на приборы наблюдения, разведки, прицеливания и электроспуски пушек, пулемётов, гранатомётов и ракет. Китайцы не обращали внимания на противостояние двух сторон, и копошились с камнями и блоками потихоньку восстанавливая и соединяя проход пробитый Серёгой. Шум стройки и вовсе глушил движки техники.

— Ну, что, погранцы? Может, не будете стесняться и зайдёте? — хмыкнул капитан первого ранга и засмеялся, — Что, испугались?

— Та не, мы ото товарищ капитан первого ранга дывымся та удивляемся, шо ото чем так можно было вас зашугать для такой радушной встречи, — высказал своё удивление старшина и обвёл рукой пространство заполненное штурмовиками морской пехоты и четырьмя железными коробками.

— Так такси, старший прапорщик, — вполне точно определил и вспомнил сухопутное звание Виктора Ивановича капраз, у которого на рубашке сверкнул значок изображающий подводную лодку в миниатюре. 'Командир' -коротко вещал пришитый по канту левого нагрудного кармана аккуратный матёрчатый прямоугольник темносиними буквами на белом фоне. У остальных офицеров значилось нечто таинственное для сухопутных погранцов: 'КБЧ-2' и 'КБЧ-1', — Кто у вас старший? — взял на себя инициативу старший офицер.

— Майор Маркин Вячеслав — особый отдел КГБ, пограничный войска, — предложил представиться хотя бы частично наш начальник миссии.

— Капитан первого ранга............................, командир подводной лодки 'Лира', временно исполняющий обязанности начальника штаба военно-морской базы северного флота срединного конклава империи создателей, — прошу на борт, — помощников команч так и не представил и повернулся, поднял руку, указывая вывернутой к небу ладонью на БТР.

— А почему не здесь для начала? — даже не двинулся с места Маркини и придержал дёрнувшегося было на приглашение капраза дядю Федю с рацией. Старшина с укором глянул на поторопившегося Федоренко и как бы невзначай поправил на плече снайперский автомат, что демонстративно нёс на ремне без чехла. Федя оторопело стал за спину майора и сделал четыре шага в сторону, разрывая дистанцию, как в наряде.

— Тут стройка, мешают, шум, гам, а там все удобства. И базу нашу посмотрите, чтоб мыслей нехороших не возникало, — откровенно предупредил и пригрозил, весело улыбаясь командир подводной лодки.

— Нам удобнее здесь. Вы не возражаете? — гнул свою линию Маркин.

— Ух, какой же ты упёртый, майор! Та мы вас могли на подлёте сбить. А тут повязать, как курят. Гляди сколько у нас бойцов и техники, — с укором попытался отразить настойчивость Маркина моряк.

— Вот и хорошо, — тут же согласился майор, — здесь свежий воздух, тенёк, природа располагает к диалогу и способствует взаимопониманию. И связь не заглушить никак, — в руке у Маркина оказалась граната. Моряки напряглись. За дальней пальмой блеснул бликом оптический прицел. Майор щёлкнул наконечником ложного взрывателя и на кончике показался язычок огня. ' Зажигалка, — облегчённо подумали все вокруг, а снайпер за пальмой убрал палец со спускового крючка'.

— Ну, здесь так здесь. Вась, скажи пусть стол несут сюда, — каптри отошёл в сторону и что-то пробурчал в мотороллу, махнул рукой в направлении БТР. Через пять минут здоровенный десантник приволок раскладной пластиковый стол. Два стула и большую коробку. Стол хитро разложился и оказалось, что внутри находятся сложенные до поры четыре сиденья.

— Ну, что — присядем? Как ты хотел, — ткнул в Маркина превосходством капитан первого ранга.

— Богато живёте, — от Маркина не укрылось то, что морпех, притащивший предметы походного обихода был одет даже в бронежилет на такой-то не прохладе.

— Не жалуемся. А у вас что — не густо? Сами на тарелках летаете, а нам пеняете, что танка нет?

— Давайте, товарищ капитан первого ранга, к делу перейдём, и хотя бы познакомимся детально, — озадачил Маркин, весёлого команча, — Вы кто такие? Откуда столько вооружения? Кто такие англы? Почему находитесь здесь? Какое отношение имеете к вооружённым силам СССР или ВМФ? Зачем по нам стреляли и пытались уничтожить? Мы вас не трогали, а вы открыли огонь на поражение, даже не выслушав наши аргументы? Я могу побеседовать с теми кто вами руководит, а не с послами без полномочий?

— А не боишься, товарищ майор, что я твою 'Ракушку' раздолбаю 'Триумфом', а потом крылатую ракету на гору пошлю? А? — откинулся на спинку стула подводник и хитро прищурился, капдва с интересом изучал реакцию на подвох.

— А ты капраз не боишься, что за мной по разведанному пути придут остальные 'Ракушки' и разнесут твою ВМБ вместе со стеной в мелкую пыль на песке, лодочку потопят какой-нибудь не менее крылатой ракетой или двумя? Вход в бухту заминируют с воздуха и устроят охоту на остальные подводные лодки, пока у них терпение не закончится, или ремонт не потребуется?

— Ух, ты? — посерьёзнел флотский, — А сами-то откуда взялись? Кому подчиняетесь? Чего прибыли на нашу землю? Что-то вас тут раньше не было? Что, своей земли мало? Чего вы тут разнюхиваете?

— Понятно, — выдал Маркин, — может, по пять капель, для ясности?

— По пять можно, вот с Васей и с твоим старшим мичманом? Молодому — рано ещё, — отрезвил разгоревшиеся глаза дяди Феди флотоводец.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

— Федя, ты покури пока с хлопчиком, — указал старшина на морского десантника, что притащил стол и скромно отсвечивал у БТР. А чтоб дядя Федя не тупил, моргнул старшина одним глазом аж три раза, чтоб быстромыслящий и новоиспечённый сержант понял, что не просто так закрывал правый глаз старшина, а излагал приказ: 'Произвести разведывательно-ознакомительные действия с личным составом противостоящего противника посредством доверительной беседы, с использованием личной инициативы, смекалки и легкого наркотика в пределах разумного', — на что Федоренко как обычно вытаращил глаза и кивнул.

— Ага, тащ прапщик, — как обычно понизил старшину на одну ступень в звании сержант, чувствуя, что без него сие поручение выполнить просто некому.

Стол благоразумно поставили в стороне от стволов гусеничных машин. На поверхности появились невиданные уж как минимум месяц старшиной и Маркиным вещи, а некоторые дак ваще никогда — как то: ' Шведская водка 'Абсолют' в литровой бутылке, икра черная иранская в большой банке на полкило, зелёный лук, петрушка, укроп, булка невообразимо душистого и хрустящего в руках капитана третьего ранга хлеба, огурцы, помидоры, кусок лакса из телятины не менее кило весом с беломраморными прожилками блестающего сала внутри, сок яблочный в литровой упаковке, томатный, стограммовая пачка американского масла и холоднокопчёный балык из осетрины .

— Кофе и чай потом, — коротко подытожил накрытие стола 'чем бог послал' капитан третьего ранга — Вася. Но поразило пограничников не то, что выложил на одноразовую скатерку из китайского полиэтилена моряк, а реакция морпеха, что искал спички или зажигалку для дяди Фединой 'Примы'. Юрка при виде продуктов, чувствуя запах хлеба, копчености, наблюдая блеск зелени и огурчиков — непроизвольно сглотнул. А вот морпех даже не глянул на роскошное изобилие угощения, так как вроде всё это кажен день поперёк горла стоит, и внимания его не заслуживает ни копеечки с милисекундой. Зато с Федей морпех тоже не промазал, после извлечения газовой зажигалки, виденной Юркой только у экипажа 'Ракушки', десантник достал из плечевого кармана бежевой тропической куртки почти полную пачку 'Мальборо' и небрежно пхнул сигарету с фильтром в губы для последующего прикуривания.

— О, американские, де взял? — по хохляцки отбил информацию об увиденной собственности коллеги мозг пограничника.

— Паёк. Ты прикуривать будешь? — остудил любопытство Федоренко новый знакомец, — меня Андреем зовут.

— Ага, — всосал огонёк кончиком 'Примы' сержант и выпустил дым изо рта в сторону, — А я Юра с Украины. Откуда, зёма, призывался? — стандартно начал знакомство Юрок, прикрывая ладошками пламя зажигалки у лица морпеха.

— Не знаю, — озадачил тропический боец и отвернулся в сторону моря. Старшина услыхал короткий диалог, но за столом шёл свой расклад.

— За знакомство? — наливал первые пять капель по, уже известным Маркину и старшине, пластиковым стаканчикам моряк в чине сухопутного майора.

— Та ну, а как жеж без нёго, — резал лакс ножом, снятым с пояса, Виктор Иванович. Маркину поручили рубить хлеб, Капраз открывал банки и разливал запивон. Ну, вдруг гости не из СССР, как представлялись прежде.

— Алексей, — выдохнул после первой дозы капраз и протянул руку Маркину. Тот пожал и тоже представился, — Гена, указал на страшину, — Виктор Иванович, — народ улыбнулся.

— Можно Витя, — разрешил, усмехаясь, старший прапорщик и крепко пожал протянутую руку Лёши и Васи.

— Ну, что Гена, — хрустнул огурцом 'Лёша', — откуда, куда, зачем, кто? Мы как бы хозяева? С нас и спрос? А?

— Мы ж вам рассказывали: КГБ СССР, погранвойска, Туркмения, особая эскадрилья. Попали сюда случайно. Проводим разведку на планете. Прибыли с Земли. Предполагаем, что по пространственно-временному червячному коридору. Цель пока простая — узнать побольше о планете, обжиться быт устроить. Наткнулись на Урагхбека. Поцапались, дали ему по мордасам. Заключили договор об аренде горы и прилегающей местности на сто лет и пять конских переходов в радиусе от места постоянной дислокации. Вчера нарвались на амазонок с мамонтами, одну взяли в плен, двоих ранили, убили одно кентавра. Тут вы со своими диверсантами, — кивнул в сторону морпеха и дяди Феди Маркин, — решили, что русским не дело друг друга мочить, лучше договориться. Худой мир сам знаешь — лучше доброй ссоры. Ну, вот и вся недолга. А вы тут давно? — вроде и простенький вопросик, однако слушали Маркина моряки внимательно. То что взяли Амазонку в плен вызвало неприкрытое изумление. Даже большее чем информация о том, откуда и зачем прибыли пограничники. Слова о КГБ, СССР никакого интереса не вызвали, это немного удивляло Маркина и старшину.

— Ой, Гена. Трендишь! — помотал головой капраз, — не, не всё, но я ж понимаю — контрразведка, разведка, комбина, игра... Какая эскадрилья? Ваш аппарат один на наших радарах мотался!

— Ну, тогда за ВВС, — предложил старшина разряжая обстановку недоверия.

— Не, за ВМФ! — переубедил капраз и взялся за стаканчик, — ВВС тут нет.

— Вздрогнули! — согласился Маркин, проигрывая варианты, — Так вы тут давно? — напомнил свой интерес особист и прищурился.

— Давно, — почему-то загрустил капраз и глянул на Васю, — сколько себя помним. А вы значит с Земли?

— Ну, как бы — да, — странный вопрос и тоска в глазах неуёмная, показалась Маркину и старшине пугающей и в тоже время не враждебной совсем.

— Понятно. А какая она Земля? Маркин? Расскажи? А? — просьба поставила не то, что в тупик, а даже немного загрузила обоих пограничников. А действительно вот так вот спросят тебя инопланетяне например, мол расскажи, опиши свой дом планету и как тут им пояснить?

— Красивая, мужики! Добрая, ласковая! Круглая. Ну, как мама в общем! — нашёл таки слова, чтоб коротко понятие в образ изложить майор, — а вы чего спрашиваете?

— Снится она нам по ночам, майор. Вот и спрашиваем. Вы первые, кто с неё заявился. А у тебя фотографий нет, Гена? — Китайцы практически заложили пролом на уровень человеческого роста. БМП взрыкнули движками и шустро засверкали траками в сторону антенных решёток на западе, что высились на одной из гор прикрывающих вход в бухту. За ними неспешно загрохотала БМПТ подминая под себя песок, поднятый вверх быстрыми гусянками боевых машин десанта.

— Есть, а что это машинки твои уехали, Лёш? Решили, что нам можно доверять?

— Нет, вы нам на территории базы ничего сделать не можете. А машинки пролом держали, на случай если Урагхбек снова полезет штурмовать базу с суши.

— О, он и вас хотел себе присовокупить, — а откуда всё это?

— Знал бы, Ген, я бы сам тебе сказал бы, — А ордынцам металл наш понравился. От них стену и построили, чтоб не мешали основную задачу выполнять своими наскоками.

— И какую же задачу?

— Я ж говорил — карантин континента от британцев.

— От каких британцев?

— Соседи наши, с той стороны океана.

— И что, вы сними делаете?

— Топим, на хрен, если слов не понимают.

— Из вот этой? — кивнул на далёкий силуэт подводной лодки, на которой копошились человеческие фигурки Маркин.

— Из этой тоже. Она пока у нас дежурная.

— Так это она от нас первый раз драпала?

— Не драпала, а занимала более выгодную позицию для атаки и обороны.

— А летуны у вас есть?

— Нет, нема, — наливай старшина. На фиг нам авиация?

— А если лодка поламается в море?

— Она не ломается, майор. Не ломается. Зато она глохнет, если мы в запретную зону войдём.

— Как это, глохнет?

— А так — бац, и стоп машина. Балласт на продувку, освещение из аккумуляторов, приборы в ноль, рубку на воздух и хоть паруса ставь на выдвижных устройствах.

— А я думал вам тут сам чёрт не брат с такими то ресурсами и силами?

— Если американцев не встретим, то так оно и есть в нашей зоне ответственности и на территории базы.

— Американцы? И тут они? А за территорией что?

— Американцы два соседних куска суши хранят, чтоб не сообщались. Если наши и их лодки сходятся на дистанцию залпа и ктото из нас вводит данные на стрельбу, или подходят на небезопасное расстояние то глохнем оба, пока не разойдёмся. Эти машинки работаю только на территории нашего места постоянной дислокации. За этой стеной БМП, БТР и БМПТ глохнет, как и лодка. Так что только своим ходом по джунглям гуляем, если свежатинки захочется. Ну ,тогда за наши организмы мы сами и в ответе.

— А я то думаю, что это вы к нам на этих монстрах не заехали вдоль речки? Ага, весело тут у вас. А где такую роскошь достаёте? — кивнул на балык с икрой Маркин и старшина замер ожидая ответа. Неужто сами делают?

— А, это снабжение от хозяев планеты. Пока мы в море выходим — у нас проблем с ресурсами нет.

— То есть?

— На ночь все склады, эллинги, подземные доки и супермаркет, закрываются. Не закроем — тухнет электричество от электростанции. Утром приходим — полки полные, боеприпасы на складах взамен взятых вчера восполнены, лодка поставленная на ремонт после службы в море в док стоит новая, только со стапелей, муха не сидела. Все системы, как после приёма госкомиссией, полный боекомплект, заряженные батареи, резина на корпусе гладкая, как только с завода и краской пахнет, как с конвейера только сошла. Бери, бля, и катайся — сколько хочешь! Карты такие, что хоть пешком ходи по дну.

— Так это ж кабала.

— Ну. Да. Сами подписались.

— Чего?

— Гляди майор, как думаешь, откуда мы тут такие все военные взялись? С ракетными комплексом. Подводной лодкой, что сложнее спутника?

— Ну?

— Гну . Мы сами вычислились. Они нас оттуда, с Земли, сюда приволокли. Контракт дали подписать. Да. Трусы мы оказались майор. Пожить захотелось. Бывает.

— Как это?

— А вот так. Давай вмажем. Наливай. Хух, хорош пошла. Каждый помнит только то, что лодка его там — на морях земных пошла ко дну. Толи пожар, толи ещё что — неважно. Важно что к моменту истины: помирать вот как раз на следующей секунде являлся всем один и тот же парнишка невидимый тормозил время и в кокон света заключал. А потом показывал что с тобой будет дальше. Водой порвет и раздавит, огнём спалит заживо или химией пожжёт к дьяволу из торпедных резервуаров, и чем ты после этого станешь... Понятно?

— А потом?

— А потом, задавали в мозг вопрос, мол есть желание пожить ещё, поплавать на хорошей лодке, заниматься по профилю военному в полном комфорте, обеспечении и безопасности. Но с одним условием. Понятно с каким?

— Тут, да? И прощай земля? Так?

— Вот примерно, так.

— И вы соглашались?

— Как видишь.

— А память? Там семьи? Родители? Друзья?

— Видимо стирали. Не помним ни че го. Только сны снятся. Реки, леса, поля, в футбол играем во сне. Да разное. Зато знания по матчасти и боевому применению не тронули.

— А имена, должности, звания?

— Это наверно оставили. Опыт есть, я ж чувствую. И вон Вася, как был старпом, так и есть старпом. Да Вась? — каптри кивнул и налил ещё, — Хотя думаю что имена заменили, чтоб мозги нам не зажарить.

— А нас, что, пожалели?

— Приказа не было сверху, — ткнул пальцев в небо капраз, — а мы сами порешили вас использовать. Во первых у вас эта бандура есть, что нам стенку попортила. Во вторых соскучились по Земле. Может чего дадите глянуть? Как она там? Без нас? Та и в третьих — мутные вы для нас были и есть, а нам неясности не нужны. Давай поподробней майор. Как вас сюда чёрт занёс? Я ж чую — без хозяев не обошлось? У тебя хоть боеприпасы есть для твоих игрушек? — показал на снайперскую машинку старшины Лёша.

— У меня больше есть. Связь с Землёй. Правда, односторонняя. Только сюда и почта, — даже Федя почувствовал у БТР, как напряглись от такого известия и капраз, и каптри. Да и морпех глаза расширил, как перед воротами рая грешник.

— Покажи, — не поверил капраз и тряхнул туда-сюда головой, как отбивался от навязчивого видения.

— Да вы что мужики, серьёзно? — моряки молчали. Вася налил, молча выпил, встал и пошёл к морю. Лёша не возражал.

— Пусть проветрится. Так что, покажешь?

— Хорошо, кто полетит? У нас места только одного взять и то стоя.

— Я полечу, — пока вызывали Серёгу, Маркин не терял времени даром.

— Погоди, а как вы так быстро от нас двинули в первый раз. Мы ваши лодку пробили по ТТХ — она конечно шустрая и движок навороченный, с охлаждением на жидком металле, но в эксплуатации полный дурдом. А вы сходу нырнули, как будто у вас там не атомный котел что раскочегарить нужно, а движок бензиновый от мерседеса стоит?

— Нет там нашего реактора. Движок хозяева заменили на свой. Иначе, как они его дистанционно и программно могут приглушить? А как они нам электрику отключают, когда не запрём ворота всех помещений? Зато лодка ходит, как племенной жеребец по ипподрому — одно удовольствие.

— А бритов торпедами топите?

— Не поверишь — из РПГ расстреливаем или станкач СПГ вытягиваем на резину корпуса.

— Не понял?

— Не дают активировать торпедные аппараты. Зато морпехи не нарадуются. Правда, у нас их маловато.

— Кого? Морпехов?

— Ну да, видно мало их полегло ещё, там, дома.

— А китайцы?

— У них своё — стена и сухопутье — не подпускать никого, крошить в капусту. Мы их не трогаем — они сами по себе. Свой городок, своя кухня, даже водка собственная. Рыбу любят ловить свежую. Только с командирами контакт, чтоб лишних проблем не было. Ну и баб делить приходится.

— Каких баб?

— Ну, тех, что к нам бегут от Зонгов или Урагхбека. В основном славы из холодных лесов.

— Так у вас...

— Ну да, дети есть. Смену растим. Только проблема одна.

— Что? Болеют?

— Нет, хуже. Мы — не стареем.

— Как это?

— Вот так, погибнуть можем, а вот стареть они нам не дают. Не знаю как, но мы проверяли. Тут какой-то секрет, — первым сообразил старшина и глянул на Маркина, покачав головой и ни слова не сказав.

— Что, Виктор Иванович? — старшина отвернул рукав афганки и показал показал внутреннюю поверхность руки от кисти до локтевого сгиба, — колы Буяна тяг об двэри поризався, тай стрила до шкиры добигла. А утром прокинувся — шрама нэма, — старшина от волнения перешёл на смесь украинского и русского, — думав — сдурив. А оно вон ото шо!

— Ага, значит Жуков сегодня должен проснуться здоровым?

— Какой Жуков? — удивился капраз.

— Наш ниндзя, который амазонку повязал вчера. Они ему стрелу в ногу загнали.

— На местных эта чудесатия не действует, — у них тут собственные лечилки работают, — добавил новостей Лёша.

Серёга трижды запросил проверочный диалог и только после этого заземлил 'Ракушку' в предполье перед китайской стеной. Гость радости у золотоискателей не вызвал. Маркин не успокоился.

— Слушай Лёш, а чего это ты к нам летишь, а я к вам не еду?

— Не веришь?

— Само собой. Ты сейчас мою базу с верху до низу осмотришь , а я только кусок стены да лодку видел. И то издалека.

— Вась? — позвал в мотороллу капраз, капитана третьего ранга.

— На связи, — отозвалась рация недовольно.

— Покажи базу Геннадию? И с советом командиров познакомь, лады?

— Обстановку по периметру побережье показывать?

— Решите сами, я полетел знакомиться, доложи совету о результатах встречи.

— Хорошо Лёш. Да они ж всё слышали.

— Всё равно, доложи личные впечатления. Ты меня понял? — выделил слово 'меня' капитан от первого ранга.

— Понял, Лёш, выполняю, — подтвердил получение приказа Вася. Командир субмарины ткнул в сторону спущенной со стены веревочной лестницы и похлопал Маркина по плечу.

— Слышь, майор — руками на моей базе — ничего не трогать, в смысле приборы. Знаю я вас, сухопутных сапогов.

— А что ты переживаешь? Хозяева вам же всё новое хоть каждый день могут менять. Синтезатор у них там что ли стоит?

— Ладно — давай? Связь как, База, Слышь меня? Я — Лира Первый. Ответь! — сказал в мотороллу командир подводной лодки.

— База на приёме! Слышу вас хорошо! Признаков нарушения периметра не обнаружено, патрулирование проводит командир Лиры-три в стандартном режиме поиска! Прошу подтвердить личность временно замещающего командира Базы! Приём!

— 'Анчар', как понял? Приём, — назначил начальника вместо себя капитан первого ранга.

— Вас понял — 'Анчар'. Приём.

— Что в совете? Приём.

— Совет действия одобряет. Желает скорейшего возвращения. Приём.

— Если что, то я на приёме. До связи.

— Принято. До связи.

Майор кивнул старшине. И полез на стену. Капраз поднялся по лесенке в ракушку и та, вызвав изумление у китайцев с АКМ на стене, почти беззвучно взмыла вверх, унося с собой 'результаты переговоров'.

— Сан Саныч, знакомься — Лёша. Командир базы, представил старшина дипломата-моряка.

— Это ты что ль, по нам ракетами звезданул? — совершенно не по добрососедски поприветствовал капитана первого ранга бригадир артели. Серёга посмотрел с интересом и угрозой.

— Я.

— Держись там за ремни, если что. Серый — полетели отсюда, — до крепости тарелка долетела за полчаса. Благо прятаться вроде теперь было не от кого. Маркин в свою очередь не ходил в отличии от командира подводной лодки, а ездил по территории ВМБ на обыкновенном, открытом УАЗике.

— А бензин откуда? — любопытству оперативника не было предела.

— ГСМ — вон там, — небрежно махнул в сторону вкопанных цистерн с топливом сопровождающий пограничника Вася. За рулём сидел давешний морпех и уверенно крутил баранку на поворотах ровнёхонькой асфальтовой дороги, что сетью ответвлений тянулась вдоль береговой линии.

— А это что?

— Вертолёты.

— Летают?

— Только над морем и базой.

— Что тоже глохнут?

— Угу. Если пересекут границу, то у пилотов и членов экипажа срабатывает аварийная катапульта. Ветролёт об землю в дребезги. Утром на стоянке — новый винтокрыл.

— Охринеть! А живёте где?

— Да где хотим.

— Как это?

— Территория базы шестьсот квадратных километров. Свои горы, две реки, два озера, лес, пляжи. Кто на воде строится, кто в лесу, кто на горе, кто на берегу. Строй материалов — каждый день — хоть пирамиду Хеопса складывай. Кто ленится — живут в общаге военного городка ПВОшников.

— А флаг у вас есть?

— Есть, вон там, на горе — 'конверт' и красное полотнище, видишь?

— Плохо, ага, вижу!

— Плюс у каждой лодки — личный штандарт, как положено боевому кораблю.

— А с оружием как?

— Положено, у каждого офицера иметь при себе на случай самообороны шестнадцатизарядный штатный 'Грач'.

— От кого?

— Животные бывает, проскакивают через стену, змеи есть, в воде всякого хищничества хватает.

— А не страшно, вдруг у кого крыша поедет, стрелять по людям начнёт, — Вася понял речевой оборот правильно.

— Если поедет — сбросим на корм акулам за противодиверсионными бонами. Если дурость в башке — обоих дуэлянтов продадим в рабство кочевникам или англам.

— Серьёзно у вас.

— А на море всё серьёзно.

— А что машин нет?

— Велосипеды есть. Если есть нужда в машине — заказываешь за сутки вместе с водителем, если прав нет.

— Вы что, права выдаёте?

— Зачем выдаём, все умеют кроме женщин.

— Что-то я никого не вижу.

— Так обед скоро, ждут мужиков дома. Борщец греют, мясо жарят, салатик нарезают.

— Да вас тут с такой лафой. Климатом, снабжением должно быть как минимум миллион. Да китайцы не обрезанные же!

— Размечтался майор, хрена лысого. Хранители держат население базы в границах. Женщина на территории не может родить более одного раза.

— А за территорией?

— А кто ж её туда отпустит. Сама не пойдёт.

— А если двойня?

— Ух, и дотошный ты! Было дело, раз пять!

— А больница?

— Так не болеем. Разве что насморк. Простуда. А санчасть есть — на всякий тяжёлый случай.

— А были случаи?

— Были, когда забастовку устроили.

— Что устроили? Забастовку? Военные?

— А что — вертолёт упал, экипаж наш — сгорел в джунглях, пока добрались. Ну, мы в море и не пошли.

— И что?

— Явились. Начали мозги промывать. А мы упёрлись рогом — или самые новейшие системы тащи с Земли или сам патрулируй. С тех пор вертолёты с катапультами, лодки со спаскамерами. Бронетехника — последней модели.

— А броня вам зачем?

— Раз дед Урагхбека устроил штурм сразу в нескольких местах, огнемётов у тех китайцев не было. Разведчики смогли в одном месте снять часового и прорваться на стену. Через час орда, как муравьи, заполнила территорию. Китайцев вырезали. Но они дали нам время схорониться. Мы баб в бомбоубежища закрыли и держали оборону пирса и доков со складами, пока все свободные от вахт по переходам стягивались к докам. Тут и завелась наша техника. Стрелы её не берут. Дорогу и пляж очистили быстро. А лес ночью через тепловизоры расстреляли. Правда, ордынцы утащили пару вышек за стену, ограждение набережной, металлические двери, холодильники, инструмент, разграбили жильё. Пожары тушили. Гонялись за теми, что выжили — месяц. Перебили всех. Трупы выкинули на опушке вырубки предполья стены. Потом саму стену восстанавливали. Огнемёты прилаживали. Отстроились. Китайцев нам снова подкинули хозяева планеты. В общем сейчас потерь нет. С ордынцами уговор мирный. Иногда лечим ихних людей. Такие дела.

— А если Урагхбек нарушит договор?

— Вот тогда морпехи пойдут пешком и сожгут его столицу.

— Да ну, там тысяч сто живёт.

— Значит, будет жить тысяч десять. Тут, только силу понимают. У нас там закладки заминированные — только снаряжай ленты. Да стволы меняй, чтоб не плевались.

— Да у тебя ж морпехов всего рота?

— Новых пришлют. Хозяева за этим строго следят.

— И какая квота?

— Считай: три экипажа на две лодки, и один запасной — это шесть. Мастерские, склады, оружейная, ПВО, ПДСС, ППДСС, рота морпехов, порт, вертолётчики, китайцы внешнего обвода суши : Итого — полторы тысячи мужиков и столько же женщин.

— А почему со славами не хотите союз заключить? Пусть живут перед стеной вместо буфера?

— Перебьют их татары, Ген, а они всёж почти по русски говорят. Мы им и так поддержку делаем.

— Ух и накручено у вас тут! А что вы так на амазонку отреагировали, когда я сказал, что в плен взяли?

— Хм, думаю я, что она шпионить к вам пошла. Ещё никто не смог взять в плен амазонку Большого Зонги. Если только — она сама этого не захотела.

— Да, ты что! Она в центре крепости сейчас! Раненная!

— Но ты ж её развяжешь когда-нибудь?

— Баба же?

— А ты видел, как татарва их боится? Ваши пулемёты не боится, а их — как огня!

— Надо срочно связаться с горой!

— Свяжись, и скажи, пусть стерегут с собакой, — по связи ответили, что меры приняты, рана плохо затягивается и у Амы, вероятно, воспаление. Кормят насильно антибиотиком. Чуть доктора не убила полуздоровой рукой.

— Мой тебе совет — пусть наденут на неё ошейник.

— Зачем?

— У них закон, если тот, кто её победил, одевает ошейник — всё, она рабыня, пока хозяин не снимет сам с её шеи. Законы такие. Ошейник — знак того, что аму победили честно. Она обязана слушаться беспрекословно. Правда я такого не слыхал, за одну аму зонги убивают десять тысяч, есть над чем подумать прежде чем грохнуть такую девочку.

— Нас всего то восемнадцать, придётся Зонгам подождать. А ты их видел?

— Их никто не видел, но все про них знают. Хитрые бестии.

— Понял. А у вас, что тут животных нет домашних?

— Почему нет? Есть. Местная фауна. Волкокошек пробуем разводить.

— Кого?

— Что, не видел ещё? Значит, бог миловал. Их Зонги вывели. Некоторые одичали. Вот их и можно одомашнить. А тех что у Зонги на службе лучше сразу убивать. Так что, если увидишь стреляй без предупреждения.

— А почему волкокошки?

— Пасть волчья, лапы как у кошек, высокие — с когтями, что втягиваются. Хвост длинный и по деревьям лазать умеют. Всеядные как медведи и умные как шимпанзе. И здоровые, как леопарды. Живут стаей. Волки их обходят стороной в лесу.

— Чем дальше на твою базу Вась тем больше непоняток!

— Ничо. Это первые двадцать лет трудно, потом хе-хе: привыкаешь, майор! Ну. Что, поехали знакомиться с советом командиров базы?

— Поехали. А ты амеров видел?

— С соседнего континента? Видел.

— И как?

— Серьёзные парни. Тоже по земле скучают. На 'Сиавульфе' подгребли как-то раз и заглохли. Так мы дрейфовали часов восемь в одном направлении рядышком.

— И как?

— Да никак. Они нам локоть с оттопыренным средним пальцем показали. Мы им кукиш сплели. Потом поменялись подарками.

— Как?

— Каком! На резиновой лодке с веслами.

— И что они вам подарили?

— Та как всегда — вымпел. Значки. Флажок.

— А вы? Ну, мы не они. Водки сунули. Банку огурцов, сгущёнку, тушёнку на закусь. И картину подарили 'Пожар на авианосце 'Китти Хок'. Доктор сам лично рисовал в свободное время настоящими красками на холсте.

— И что? Выкинули картину?

— Ты что! Чтоб пиндосы да что-то выкинули халявное! Всё уволокли ещё и фенкью проорали.

— И всё?

— А что ещё? РПГ и СПГ также не стреляют, хоть из рогаток бей по янки. Автоматом лодку не пробьешь.

— Ну, и жизнь тут у вас!

— Привыкли.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

В текст специально заложены логические , географические и прочие ошибки.