Осознавая это, по спинам парочки охотников уже привычно пробежал холодок. С одной стороны, а с иной привыкнуть к опасности непросто. Если вообще возможно. Просто своего рода срабатывал защитный механизм — сродни рефлекса самосохранения.
— Седьмой, седьмой. Говорит, первый. Как слышно? Приём...
— Это седьмой. Понял тебя, первый. Жду...
Состоялась новая встреча непререкаемых лидеров. Каждый из них уважительно относился к другому и возникавшие перепалки с разногласиями тому лишнее подтверждение: ни тот, ни другой не могут обойтись друг без друга.
— Чего или кого ты задумал здесь отыскать, а? Не стесняйся, майор, говори! Тут все свои!
Залаяли собаки. Лайки что-то учуяли, а точнее кого-то. И кого — вопрос не из лёгких, скорее на засыпку.
— Похоже, что уже нашли... — не думал радоваться по этому поводу Константин.
— Блин, одно слово — Бессмертный!
Скворцов попридержал лаек за поводки, иначе бы рванули вперёд. Им не был ведом страх, однако хозяин чувствовал: ведут себя необычно. Ему передавалось от них состояние дискомфорта или чего-то ещё и не ввиду поводков в руках, намотанных на кисти. Что-то ещё и иным образом. Боялся их отпустить, понимая: лишится безвозвратно.
— Почему? — задал наводящий вопрос майор, устремив свой взгляд туда, куда много ранее собаки заводчика.
Артур так и вовсе светил в данном направлении лучом света на оружии, предлагая:
— Вернёмся, пока не поздно, мужики...
— Струсил?
— Нет, за гранатомётами!
— Толку от них, если нам сразу не удалось разобраться с теми, кто выжил в этом огненном аду, — заявил Константин.
Никто не выдвигался вперёд, все стояли на месте, как заворожённые, ожидая встречи с чем-то, что также изучало их со стороны, не желая выбираться из тьмы подземелья, стараясь не выказывать собственного присутствия раньше времени. Но даже люди почувствовали кожей, как кто-то сверлит их столь злобным взглядом, что становится не по себе.
Обычная тварь не могла достать их подобным образом на расстоянии, а это нечто, что было удивительно, пыталось гипнотизировать их.
Выручили лайки. Собаки в очередной раз зарычали, и пронзительно залаяли, заставляя людей с оружием в руках вернуться к реальности происходящих событий.
Позади них раздались шаги. Кто-то стремительно приближался к ним со спины. С тыла зашли подельники.
— А вот и мы... — раздался голос Петрова.
— Не ждали... — присовокупил Сидоров.
— Шли бы вы отсюда, мужики... — озабочено выдал Иванов.
Ничего нового он им не сообщил.
— А мы за вами...
— Одни? — поинтересовался у них Константин, не отрывая взгляда от туннеля скрытого завесой тьмы и пеленой струящегося у потолка дыма от непрекращающихся возгораний в подземке шашлычной.
— А сами здесь? — снова влепил Петров.
Ответ пришёл извне сам собой. Друзья Артура, как их предшественники здесь, испытали ни с чем не сравнимые ощущения. Им передался нерв угрожающей действительности.
— Предлагаю завалить вход — и дело с концом... — выдал Артур.
И про чёрный лаз не забыл упомянуть. Даже про тот, который знал исключительно Арамян, оказавшийся на деле Арамяновичем.
— Не всё так просто... — пояснил Константин. — Твари при любом раскладе рано или поздно найдут выход! А нет — сделают!
— Нам самое главное сейчас выиграть время — продержаться до утра, — заявил в свою очередь Артур. — Без передышки, а отдыха — никак нельзя! Заодно вооружимся — я надеюсь?
Намёк на способность Константина выбивать для отряда охотников всё необходимое по минимуму. Нынче же требовалось всё и по максимуму. Даже больше того — и сверхмеры.
По телу людей в очередной раз пробежал холодок, а на лайках вздыбилась шерсть. Собаки оскалились, заходясь слюной, чего обычно не происходило с весьма спокойной и миролюбивой породой. Они стали сами не свои — в конец озверели.
Скворцов был за вариант развития предложенный Артуром.
— Не хотите — не ходите... — сделал шаг в направлении нижнего яруса Константин, желая убедиться воочию в том, что там произошло.
— Нет там никого живого... — выкрикнул Артур, хватая его за плечо.
Майор сбросил руку охотника резким рывком. Сделал ещё один шаг в неизвестность. Тело прошиб озноб. Не тот прежний холодок, мурашками пота, а именно дрожь. И на очередном шаге майора затрясло как паралитика. Зубы и те застучали. Константин впервые испытал чувство животного страха, заложенного в каждом человеке самой природой. Инстинкт самосохранения требовал не ходить дальше. Вдруг остановился и замер, уподобившись каменной статуи. Казалось: больше не контролировал себя — собственные эмоции. Некто подавил их в зародыше.
Грянул выстрел.
Не удержался Артур, кинувшись вслед за Константином, испытав в тот же миг всё то, что чуть ранее предшественник.
И снова лайки — их лай заставил вздрогнуть обоих, и повернуть вспять. Оба попятились, стараясь больше не смотреть туда, откуда исходила смертельная опасность. Угнетала. Притом, что они не сдались. Им и впрямь пока рано туда заходить.
— Но там же люди... — уловил отчётливо их голоса Константин. — Ты тоже их слышал!
Артур качнул отрицательно головой.
— Не могу утверждать: это были именно они! Им могли подражать те твари, которые...
— Что ты такое несёшь? И как вообще можешь такое? Когда...
Вмешался Петров, заваливая выход из гранатомёта.
— Ложись!
Снаряд гулко грохнул, обрушивая основание свода в удалении. И новый выстрел, произведенный Самылиным из МРО. А затем как по команде добавили военные гранатомётчики, заваливая основательно вход в нижние ярусы шашлычной.
Оставалось лишь взорвать иные ходы со стороны коллектора и обычного колодца сточной канавы. Крышки люков проще было заварить, однако охотники не стали дожидаться бригады сварщиков. Поступили много проще — повторили всё ещё раз, не жалея снарядов.
— Вы что натворили?! — не мог поверить Константин, чтобы его ослушались не только охотники, но и военные люди из числа сил коалиции.
— То, что были обязаны — спасти ни в чём неповинных людей! Тех, кого ещё можно! — дал понять Артур: про иных, если таковые имелись в подземке шашлычной, стоит забыть. Слишком поздно явились сюда на разборки с тварями. И оказались неподготовлены надлежащим образом.
Майор недолго горевал, придя в итоге к логическому заключению выставить пикет во избежание повторения ситуации с иными людьми после того, как они сожгли шашлычную. Поскольку при выбросах огненных вспышек наружу попали съестные припасы продовольственного склада, растекаясь рекой сходной по запаху и даже на вкус с пастилой или восточными сладостями.
Тоже приманка, а своего рода обманка.
Наряд первым не удержался от дегустации лакомства. Патрульные были не в силах совладать с витающими по округе ароматами. А затем туда к ним подтянулись в конец оголодавшие люди. И даже угроза расправы нарядом над ними при применении оружия не пугала их.
Предупредительный выстрел в воздух — и не один, а пара — также не дали положительного результата.
Проблема с логовом порождений в шашлычной не была устранена, лишь временно отсрочена. Это понимали все, кто принимал участие в зачистке логова тварей. Да люди в отряде вольных стрелков устали. Им хотелось есть и пить, но ещё больше спать.
Майор согласился заглянуть проездом в "Пентагон", изначально не собираясь оставаться у охотников на ночь. Ему было о чём переговорить тет-а-тет с шефом. И чем раньше, тем лучше.
То, что удалось соскрести от тварей выскочивших наружу из шашлычной, отправили в старый город на дальний кордон в морг. Майор не сомневался: добытые образцы, являя останки порождений, всё равно должны порадовать патологоанатома.
Груз был доставлен в кратчайшие сроки. Грузовик прибыл под прикрытием бронетехники. Дикий район выселок удалось пройти без происшествий. Тамошние обитатели пока не научились устраивать на дорогах засады с применением фугасов и прочих самопальных взрывчатых устройств.
— Посылка... — влетел в холодное помещение морга часовой, стараясь докричаться до хозяина.
Тот не сразу откликнулся, да и вообще не собирался отзываться — копался в останках какого-то мерзкого создания, сотворённого в условиях жуткого мира.
Надавив тупым краем скальпеля на заинтересовавший его орган, он заставил сократиться железы, и те прыснули на морозильник, оставляя на поверхности едкую и ядовитую слизь, которая зашипела миг спустя и стала испаряться вместе с металлом. Проела насквозь.
Столь одиозное происшествие позволило патологоанатому испытать невероятное чувство радости, граничащее с эйфорией, поскольку сделал очередной открытие. Твари оказались куда опаснее, чем казались ему изначально, и тем, кто, как и он, сталкивался с ними лицом к лицу, но живыми. С мёртвыми ему было немногим проще, хотя ошибись и итог очевиден — окажется на одной полати с теми, кто поступал к нему мёртвым грузом.
И новое известие об очередной доставке. Поставки за последнее время участились. Расстарались охотники во главе с майором. Бессмертному и был благодарен без меры патологоанатом. Он не успевал препарировать туши тварей, либо останки от них, стараясь изучать в первую очередь те, где стояла маркировка, извещающая об уровне опасности доставляемого груза.
Нынешняя перекрыла все иные. Тот, кто доставил её, добавил на словах: риск столь велик, что вскрытие должно производиться при наличии вооружённых людей, а также открытом огне.
— Если во время изучения что-то пойдёт не так — материал приказано сжечь в печи!
— У меня морг, а не крематорий... — напомнил патологоанатом: его работа заключена в совершенно ином роде.
— Ничего не знаю! Приказ получен, знать должен быть выполнен неукоснительно и беспрекословно!
— Ну, так исполняй! — понадеялся патологоанатом столь незатейливым образом избавиться от "солдафона".
Не тут-то было. Тот остался на время изучения патологоанатомом останков доставленных в последнюю очередь.
— Тогда моё условие: я работаю, а ты стоишь в сторонке и не лезешь мне под руку! И я это всё к чему тебе говорю — чтобы ты не оказался среди тех, кто прописан здесь на длительное время заморозки! Надеюсь, мы поняли один другого?
— Так точно! Но если что — у меня чёткий приказ на уничтожение останков, даже если ты, док, будешь против этого!
— Хм, что-то новенькое, а интересное! — заинтересовался патологоанатом содержимым очередных чёрных целлофановых пакетов.
Вывалив без тени сомнения на стол перед собой в кучу, он принялся копаться, раскладывая отдельные частицы, пытаясь слепить из них нечто наподобие тех тварей, каких уже видел.
Паззлы оказались настолько сложны, что трудно вообразить, чего из них может получиться, а нечто такое, чему у посыльного не было объяснения.
— Ладушки... — отреагировал адекватно на его заявление патологоанатом. — Не впервой! Ща чё-то слепим! Надеюсь не Франкенштейна! Воскрешать мертвецов не умею! Не шаман!
Запугать на словах посыльного у патологоанатома не получилось. Тот продолжал стоять с зажигалкой в одной руке и канистрой в иной при открытой крышке. Стоит высечь искру и пожара в морге не избежать.
— Ты бы сел, что ли... — старался патологоанатом отвлечь вояку от гнетущей действительности. — Я уже столько трупов повидал, а этих самых тварей, и пока что справлялся со своими обязанностями в полной мере.
Всё, что интересного находил в их строении док, тут же записывал на диктофон, поскольку времени оставлять пометки рукой, царапая по "клаве" ноутбука не было, как и желания. Да и потом, оно ему надо, когда всё намного проще — прослушать запись.
Озвучил новую:
— Запись N13. Исследую необычные трупные останки тварей доставленные мне от майора. Структура неоднородна. Биологический материал различный. Анализу не поддаётся. Ткань обуглена. Снаружи...
Последовал разрез скальпелем.
— Внутри видны характерные изменения, каким подвержены существа данного мира. Мышцы сократились.
Военный впал в ступор. Услышать такое, да ещё в морге и про какой-то обугленный кусок плоти твари — шок. А был там среди тех, кто взрывал шашлычную. Пусть не в самом эпицентре устроенного пожарища, но кое-что видел, и такое, о чём было чего порассказать патологоанатому.
Тому пришлось остановить запись.
— Я же просил не вмешиваться! Идёт кропотливая работа! Мной ведётся анализ...
— Ты погоди орать, док! Дай сказать...
— Говори, что тебе надо? Если выйти — не держу! Когда изначально предлагал оставить меня здесь в покое...
— Эти твари необычные... — заговорил посыльный.
— И в чём же это выражается — конкретно?
— Они умеют раздваиваться...
— В смысле — почкуются? И таким вот образом размножаются?!
— Нет, не сказал бы, — оказался сведущ в биологии вояка. Что уже было необычно и удивительно для патологоанатома. Военный оказался его коллегой, также в своё время давал клятву Гиппократу, а уж затем Родине при зачтении военной присяги. — Тут что-то другое. И из разряда вон выходящего!
— Ща кто-то сам выйдет у меня вон! А отсюда!..
— Погоди, док! Мы имеем дело с тварями, способными влезать в чужую шкуру и...
— Понял! Я всё понял! Хлебни...
— Это что — спирт?!
— Нет, успокоительное, но на той же спиртовой основе! Оно тебе поможет! Просто пей и ни о чём не думай!
Посыльный уступил. Что туда подмешал патологоанатом, понять не успел, как отнялись ноги, и на организм навалилась тяжесть непосильным грузом.
— Поспи чуток, пока я буду делом заниматься... — ухмыльнулся самодовольно патологоанатом, перейдя к разборкам с останками из последней коллекции охотников.
Вновь включил диктофон.
— Структура биологически активна! Это и беспокоит меня? Возможно, что при определённых обстоятельствах она способна восстановить свои функциональные принадлежности! Но что ей для этого необходимо, пока неясно! Вот это и попытаюсь выяснить — произвести соответствующие опыты! Если удастся, ибо сшивание тканей бесполезно! Однозначно...
Очистив с помощью скальпеля один кусок обуглившейся ткани порождения, патологоанатом с аналогичным успехом избавил иной от мёртвых клеток.
— Так, что теперь? — призадумался он: зачем это ему понадобилось?
Взгляд устремился на оба оголённых клочка, кои миг тому назад лежали у него перед носом, а сейчас оказались воедино — соединились. И никаких отличий. Хотя патологоанатом выбрал образцы различной ткани — несовместимой одной с другой.
— Не понял! Неужели они способны регенерировать в столь кратчайшие сроки по времени?
Повторил опыт с тем же успехом, отобрав третий вид ткани. А затем стал выискивать похожие один на другой. Вот тут опыт и провалился. Однородные ткани оказались неспособны на процесс регенерации. Зато разнообразные по отношению друг к другу, притягивались точно магнит. Как плюс к минусу.
— Ха-ха! — радостно возгласил патологоанатом — Эврика!
— А... — заворчал сквозь сон посыльный. — Кто? Шо за баба?
— Т-с-с... — склонился исследователь над ним. — Спи...
Сколько времени продолжались опыты патологоанатома по созданию чего-то необычного, и сам не помнил, стараясь не отвлекаться по пустякам от необычного эксперимента.
