Дома отец сразу пресек все приветственные восторги, собрал домашних — и семью, и слуг, — и пересказал сообщение Ириана. Его речь была встречена подавленным молчанием.

— Говоришь, хозяин, Аша в списке нет? И Асмакана нет, что на побережье? — уточнил пожилой конюх дядюшка Ивген. — Значит, и правда собрались жечь. Если драконы столицу пожгут, что же будет, а, хозяин? Война с колдунами?

— Не будет войны, — покачал головой имень Гай. — Слишком глупо было бы допустить такую войну. Колдунов немного, но они сильнее.

Расходились в молчании, только кухарка причитала:

— Проклятые маги, и все им неймется! Колдуны и вовсе безобидны, если их не трогать, а тут, надо же — опять драконов воровать! Сто несчастных девочек отвезли в Драконьи горы — и все мало им! Видно, не тех! Надо было всех императорских дочек собрать, да всех дочек колдунов, да племянниц...

— Тихо, Лита, — прикрикнул отец, — чтоб я такого не слышал! — и она затихла, всхлипывая.

Больше было бы и горя, и слез, если бы скорая беда была обещана родному дому, но она разразится очень и очень далеко. А может, и не разразится — на что же тогда император, его маги и министры?

Все-таки неплохо, что Аш — бывший город горных колдунов. А может, и не бывший?..

Про Нантию отец рассказал матери позже. Все рассказал: и про Колвена, и почему Ардаю теперь непросто отказаться от помолвки. Мию это все взволновало даже больше, чем ультиматум колдунов.

— Как нехорошо, — она всплеснула руками. — Ардай приобрел врага. Так появляются враги на всю жизнь, это нехорошо, мой дорогой! Как мог Ириан поступить так, он ведь твой друг, Гай?

— Иногда дела иначе не сделаешь, Мия, — неожиданно возразил имень. — А Ириан хотел повлиять на Колвена. И как он мог ожидать, что наш с тобой сын окажется столь предприимчив? — отец усмехнулся. — Ничего, наверное, это воля Провидения. Вполне подходящий брак. Кто знает, что нас ждет, может, и правда, не стоит откладывать со свадьбой. Ты ведь помнишь дочку Клея? Она тебя устраивает, как считаешь?

-Я ее помню, — вздохнула Мия. — Устраивает? Да, конечно, да. Она была милая девочка. Но.. не знаю. Мне не нравится все это.

— Ничего. Помолвка — еще не свадьба.

Ардай слушал молча, ни разу не вмешался. Расхотелось спорить, все равно бесполезно. Да и что тут скажешь? Пока, во всяком случае — ничего.

Шала, Шала, ну куда же ты подевалась, рыжая? Вот он, твой совет. С одной стороны — помог, с другой — боком вышел.

Вскоре прилетел Крей. Ардай его ждал. Он быстро оседлал Лема, Крей помогал. Все, как раньше. Они друзья, они давно не виделись, и не прочь погонять на птицах над лесом, а потом поболтать — почему нет. А все остальное, в том числе и одна невеста на двоих — так ли важно?..

— Дашь свою птицу? Давно хотел попробовать такую, — попросил Крей.

— Да сколько угодно, — сразу согласился Ардай.

Крей откровенно восхищался Лемом — это понятно, ему приходилось летать на старой, по большому счету, никуда не годной.

— Вот куплю себе руха, — мечтательно сказал Крей, покусывая травинку, когда они с Ардаем посадили птиц посреди мало-мальски подходящей лужайки и блаженно растянулись на траве. — Только раздобуду деньжат, и куплю. Бракованного куплю, они дешевле.

Приближалось облако, похожее на диковинного хвостатого зверя. На дракона?..

Драконы, драконы... Сколько ведь, в сущности, из-за них неприятностей! Не было бы драконов совсем, никто бы не зарился на их мощь и силу, людям спокойней бы жилось. А так — всегда найдутся охотники разгадать их великую тайну, чтобы приручить, отнять у колдунов. Сколько, интересно, нужно заполучить драконов, чтобы можно было бросить вызов колдунам — десяток? Сотню?..

Просто колдуны должны признать, что не у них одних есть право владеть драконами. Великая тайна колдунов... или драконов, как там Шала говорила? Она его касается. Он может погибнуть, если не узнает ее. Или узнает, погибая? Или не узнает никогда, но это — вряд ли? Или... Короче, ему просто нужно эту тайну узнать! Шала мастерица морочить голову, скажет, и думай, что это все значит.

А сразиться с драконом? Глупость, безумие, да и страшно. Но почему-то кажется, что надо, и все тут. Какой у него еще выход? Никакого.

Это же не он придумал — сражаться с драконом! И не он придумал, что победитель дракона получает все. И никто не скажет ему, что делать, а что — не надо. Все — значит все.

Дракон — просто огромный и умный зверь. Он понимает человеческую речь, если она сказана в мыслях. Колдуны умеют говорить мыслями — может, в этом и заключается их великая тайна?..

А кто сказал, что рухи не умеют слышать мысли? Говорить мыслями рухи не умеют, это верно, а — слышать?..

Ардай посмотрел на Лема.

"Лети и дотронься до него, и возвращайся".

Он имел в виду облачного зверя.

Вообще, это получилось случайно. В этом особенность мысленного языка — он где-то поблизости от просто мыслей, можно что-то сказать, не взвесив как следует.

Лем встрепенулся, издал негромкий клекот, неловко хлопнул крыльями раз-другой, и взлетел. Несколько быстрых мгновений, и он уже был над деревьями, и стремительно удалялся.

— Что такое?! — Крей вскочил на ноги, — Ты что, его не привязал?!

Не привязал. Должен был, но не привязал. Забыл. Прихваченная из башни крепкая веревка так и осталась висеть смотанная у седла. Привык не привязывать Бака, сажая в лесу, но Лем — не Бак, он — совсем молодой и пока достаточно бестолковый. Верхом неосторожности было не привязать такого руха.

Ардай сел, и в смятении смотрел, как удаляется, делаясь все меньше, его рух, летящий к облачному зверю. Именно туда.

Крей сел рядом.

— Может, он сам в Варгу вернется? А мы пока что делать будем? Мой старичок нас не потянет. Может, я слетаю, приведу тебе Бака?

— Погоди, — сказал Ардай, — этот, наверное, сам сейчас вернется сюда.

Крей недоверчиво хмыкнул.

— Сам, сюда?.. И с какой же стати?

Рух совершенно исчез из виду. Ардай ждал. Вот наконец появилась маленькая темная точка, вынырнула из облака — рух возвращался. Летел к ним. Скоро он грузно приземлился практически на свое прежнее место, и заклекотал, как будто любопытствовал: ну и зачем, хозяин, ты гонял меня в этакую даль?

Ардай подошел, погладил птицу по шее, покрытой жесткими перьями, все-таки набросил ему на ногу петлю из веревки и привязал другой конец к дереву.

"Молодец, — сказал он Лему, — хороший рух. Самый лучший".

Вот так-то. Птица слышит его "драконьи" речи.

Он ведь даже не объяснил толком, куда лететь, просто думал про облако незадолго до этого. И еще, каждый наездник прекрасно знал, что облако — это всего лишь густой туман, который плывет в вышине, у облака нет четкой границы. Рух мог просто не понять, куда ему следует слетать, и где должен закончиться его полет, но Лем выполнил именно то, что хозяин от него захотел: нырнул в облако, и сразу вернулся.

Это же редкое сокровище, с которым еще надо решить, что делать. Интересно, все горные колдуны так умеют?..

Крей смотрел куда-то на кусты, по которым прыгали бойкие солнечные зайчики.

— Послушай, я хотел бы кое-что тебе рассказать... Объяснить, в общем, — сказал Ардай. — Но ты сохранишь это втайне?

— Мог бы не спрашивать, — отозвался Крей обиженно, — Я уже со счета сбился, сколько твоих тайн храню.

— Да-да, это верно. И я еще хотел бы кое о чем попросить тебя. Мне нужна помощь, понимаешь?

— Да сколько угодно. Если, конечно, мне не придется превращаться в ворону или еще в какую-нибудь тварь.

— Нет, не то. Знаешь, почему рух улетел и вернулся? Я приказал ему. Нечаянно. Неосторожно подумал так, что он мог услышать, и он услышал...

Крей в смятении уставился на Ардая.

— Ты подумал так, что он услышал?! Это как же?

— Понимаешь...

Ардай все еще отчаянно колебался, а стоит ли говорить Крею?.. Но ведь уже начал! И помощь ему нужна. А Крей — тот не выдаст.

— Знаешь, почему Сарита про меня глупости рассказывает? Первая жена отца тут ни при чем, была она колдуньей или нет. Скорее всего не была, — решил он соврать. — Все дело в моей прабабке. Вот та была дочкой горного колдуна. Так что, во мне есть эта кровь... во всех нас есть. И поэтому у нас, у Эстерелов... не у всех, нет, но иногда у нас получаются некоторые не совсем обычные вещи. Вот и Сарита, наверное, видела что-то, необычное, еще когда я совсем маленький был. А рассказать, что на самом деле видела, она не может. Отец вроде какой-то колдунье или знахарке заплатил за заклятье, чтобы Сарита не болтала зря. Вот и получается, что она и правду сказать не может, и молчать не хочет. Потому и говорит ерунду, про проклятье отцовой жены, например. Никто ведь особенно ей не верит. А расскажи она правду — эх, знать бы, что это! — может, ей и верили бы.

— Ничего себе, — только и сказал Крей. — А твой отец тоже так может — птицам приказывать?

— По-моему, немного может. Я раньше просто внимания не обращал, думал, все так могут. Бабка могла, еще кто-то. У нас как-то не любят о этом говорить. Я недавно узнал, и то почти случайно.

Крей спросил, неуверенно, отведя взгляд:

— А Эйде ты расскажешь?

— Не знаю, — вздохнул Ардай. — Я вот даже не уверен, что моей матери это известно.

— Но ты не должен скрывать от Эйды такое. Это неправильно.

— Да почему? Я только ее перепугаю, она же наслушалась Сариту. Ни одной моей бабке, тетке и прочим родственницам соддийская кровь не повредила, а во мне ее и вовсе чуть.

— Так вот, значит, почему у тебя оказалось яйцо дракона, — сказал Крей задумчиво.

— Ну, не знаю. И я ведь сразу потерял того дракончика, так что это совершенно не имеет значения. Знаешь, я видел надпись на стене, — зачем-то добавил он, — это во дворце наместника. Там написано, что каждому полагается только один дракон.

— Каждому колдуну? — уточнил Крей.

— А про это ничего нет. Каждому, и все.

— Ты меня о чем-то попросить хотел? — напомнил Крей, которого загадочная надпись, похоже, не впечатлила.

— Верно. Я ведь тебе самое главное еще не сказал. Понимаешь, я долго думал. Если Провидение дает в руки что-то, и настойчиво указывает путь — надо идти, да? Может быть, в этом единственный выход? И не только для меня?

— Не тяни, а? — попросил Крей. — Что там еще за путь?

— У меня есть настоящий драконий меч. Но он сломанный, считай, рукоять одна. И чтобы его починить, нужна твоя помощь. Я не могу сам отнести его мастеру на переделку. У меня есть хороший клинок, он мой, хранится у меня, так что отец не хватится. Вот его бы и посадить на ту рукоять...

— Что ты такое говоришь?!

Вот теперь Крей был потрясен.

— Я нашел обломок настоящего драконьего меча, — повторил Ардай. — В подвале. И именно потому, что во мне есть соддийская кровь, я точно знаю, что он настоящий. Я чувствую это. Ты бы ничего не почувствовал, а я чувствую.

— Чувствуешь — что?..

— Боль. Сильную боль. Я от него слабею. Но потом силы возвращаются, умноженные многократно. Вот дай руку, упрись локтем...

Крей послушно протянул руку.

Они делали это много раз. В поединке "на руках" не просто было победить Крея Даррита. Никаким оружием, кроме ножа и палки, сын мельника пользоваться не умел, да мельник Даррит и это не одобрял — зачем, баловство одно. Но силу Крей имел немалую, ему то и дело приходилось таскать тяжелые мешки и ворочать жернова...

Ардай надавил ладонью на ладонь Крея, и как будто совсем не ощутил сопротивления.

— Ничего себе, — в который раз удивился Крей. — А ну-ка, давай еще разок.

Второй раз получилось так же.

— Вот видишь, — сказал Ардай. — Я не хвалюсь, моей заслуги тут нет. Это из-за меча. Но я уже легко побеждаю лучшего бойца школы, у нашего куратора глаза на лоб полезли, когда он увидел это в первый раз. И с драконом я сражаюсь лучше всех. То есть, не с настоящим, мы учимся на специальной кукле, похожей на дракона и оживленной волшебством.

— О, демоны, — пробормотал Крей.

— Видишь, само Провидение желает, чтобы именно я сразился с настоящим драконом. Как говорит один мой родственник — Провидение зовет трижды. Посылает три знака. Если есть три причины для безрассудного поступка, его надо совершить. Первая — тогда я наверняка получу Эйду. Вторая — я же зачем-то нашел драконий меч. Третья — кто-то должен остановить колдунов, уж не знаю как, но ведь должен!

— Тебя по голове не били последнее время, там, в вашей школе? — не удержался Крей. — Ты вздумал сражаться с драконом? Их побеждали единицы, и то, должно быть, как-то случайно. И, думаю, каждый, кто идет вызывать дракона — очень хорошо подготовлен. Он самый лучший. То, что ты сказал, конечно, очень интересно, но...

— Вот именно, — вздохнул Ардай. — А ты, видно, совсем не слушал меня. Сейчас я — самый лучший. И каждый знает, что победить дракона можно только драконьим мечом. Таким мечом дракона лишь заденешь правильно — и все, считай, победил. Пустяковой раны хватит. Но попробуй, задень, нанеси эту пустяковую рану! Зато никто не знает, что драконий меч добавляет сил бойцу. И не только сил — быстроты, ловкости! Но не каждому, а такому, как я. Ты понял? Чтобы победить дракона, нужно быть таким, как я. Быть хотя бы чуть-чуть соддийцем! А иначе мечу цена медяк.

— Ты это точно знаешь? — не унимался Крей. — Кто тебе сказал?

— Я сейчас это понял, — признался Ардай. — Вот только сейчас. Но это же очевидно, разве нет?

— Я считаю, что лучше точно знать все, как оно есть. А когда сам только что понял, то можно и не все понять, или вообще неправильно понять...

— Ладно,— вздохнул Ардай. — Но я хочу починить меч, и разобраться, может, у него еще есть какие-нибудь свойства. И как он дальше будет на меня влиять. Это же нужно сделать?

— Если ты пообещаешь ничего не решать сгоряча, я помогу тебе починить меч. Посмотрим, может, и стоит узнать получше, что это такое. А может, его к наместнику снести, пусть настоящие маги разбираются, это ведь их дело?

— Крей, они не соддийцы. Ни один их них до сих пор не понял, что меч, висящий в Ратуше, великое достояние Аша — жалкая подделка. Отдать им меч — это потерять навсегда, да еще придется объяснять, чем он особенный, и почему я это понимаю, а они — нет.

— Я тебе помогу, — пообещал Крей.

Кое-что изменилось. Всегда благополучное Приграничье вроде бы продолжало жить своей жизнью, но что-то незримое повисло и над Ашем, и над окрестными деревнями, как будто всегда яркие здесь последние дни лета стали тусклее. Это "что-то" было — ожидание плохого.

А Колвен действительно начал летать. Каждое утро и вечер он садился на своего руха и улетал, в одиночестве. И медленно, но верно добивался успехов. Ему не мешали. Помощи Колвен не хотел, хотя иногда она бы ему не помешала, необязательно ведь самому доходить до того, что уже известно другим.

Ардая Колвен теперь не замечал, проходил мимо, глядя так, словно тот был прозрачный. Их совместные тренировки тоже прекратились. И вообще, отношение всей школы к Ардаю тоже изменилось. Не то чтобы стало плохим, нет. Настороженным. Все как будто отступили от него на шаг. Его не упрекали, нет, все понимали, зачем он сделал то, что сделал. В конце концов, замысел блестяще удался, именно он, Ардай Эстерел, научил Колвена летать. Что такое имень, не умеющий летать? Все равно что калека без рук или без ног. Да многие предпочли бы быть без рук или без ног — это менее позорно, чем не летать из страха. Так что, Эстерел сделал Колвену ценный подарок, очень ценный, зато забрал себе девушку — что ж, дело того стоило, да и мало ли девушек? Но Ардаю стало неуютно в школе.