Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
От такого открытия Адорр даже сухо сглотнул, глянул на одного из воинов, стоявших рядом. Они все тоже будут следить за боем, но видят ли они хоть что-то?.. Адорр медленно стиснул зубы. Всё-таки, он продолжал верить в гений бывшего Мирона, в его военный опыт, и сейчас, находясь в лагере короля, он молился за Райрон...
От армии Мирополя отделился небольшой отряд, двинулся к райронцам. Впереди ехал человек с флагом, на нём виден был герб Мирополя. Майнор захотел начать бой с переговоров, так уж повелось, а вдруг удастся уговорить противника сдаться без боя, может, получится договориться — случаев в истории много было. На что в данном из них надеялся Майнор, было неизвестно. Он оставил всех своих людей на определённом месте и дальше поехал без сопровождения. Это было открытое приглашение к встрече. Идвар пронял его, и поступил точно так же — оставил свиту недалеко от себя, а к Майнору приблизился один.
Какое-то время они рассматривали лица друг друга, не говоря ни слова. Конь Идвара стоял, как вкопанный, утонув копытами в снегу, изогнув шею, грыз удила, с места не двигался, покорно слушаясь хозяйской руки. Гнедой жеребец Олдера танцевал перед Идваром, рыхлил снег подковами, порывался скакать вперёд, тряс головой, боролся с удилами. Наконец, Олдер осадил его, успокоил шенкелями, а сам глаз не сводил с Идвара. Заговорил первым, глядя в лицо:
— Вот и встретились, брат... Я уже думал, не увижу тебя никогда, сбежал, думаю... И где тебя ловить?..— улыбнулся с чувством превосходства.— Ты сам пришёл, как миленький... Я уже собрался тебя из Руона выкуривать. Столицу ты бросил, ушёл подальше, спрятался за спинами этих глупых райронцев. Они с одного раза не научились... А ты предал своего сюзерена и спрятался, войну затеял, а зря...
— Эту войну не я затеял, а король, я предупреждал его, что буду защищаться...
Олдер усмехнулся, не веря ни единому слову.
— ты предатель, ты предал не только своего сюзерена, но и свою Родину, свой Мирополь, за который сражался все эти годы, всех людей, что верили в тебя, ты превратился во врага, твоё имя проклинают... И эти ещё... рядом с тобой, такие, как Мардейн, Ноддар — тоже предатели... Пошли за тобой... Их ждёт то же, что и тебя...— Идвар молчал на эти обвинения, а Олдер продолжал негромко, всё так же глядя в глаза осуждающе, обвиняя:— Мне стыдно, что ты мой брат, что мы с тобой родственники, что у нас одна мать и один отец...— При этих словах Идвар усмехнулся, чем вызвал удивление в глазах Олдера.— Что ты усмехаешься? Ты что, на что-то надеешься? Да ты хоть представляешь себе, что ты наделал? Ты представляешь, что сделает с тобой король?..— Покачал головой с сомнением.— Нет, ты не представляешь... Смерть, это ещё мягко сказано... Ты затеял войну...
— Её начал король!— нетерпеливо перебил Идвар. Постоянные обвинения в одном и том же вызывали раздражение, разве можно сломать стену кулаками? Надоело это всё. Сколько можно слушать одно и то же?— И ты прекрасно знаешь, почему он начал эту войну! Ты тоже заинтересован в этом...
— Успокойся, Идвар,— Олдер улыбнулся, как ни в чём не бывало,— не надо так нервничать накануне битвы, ты и так плохо выглядишь, краше в гроб кладут...
— Да пошёл ты, Олдер...— Идвар почувствовал, как жар ударил в лицо, кровь прилила к щекам.— Что тебе надо? Зачем ты позвал меня?
— Я хочу, чтобы ты в последний раз поступил благоразумно и сдал свои войска, ты и так уже уничтожил весь Райрон, оставь ему хоть немного жителей...
— Это я уничтожил Райрон?— Идвар удивился — даже со злостью.— Так это я, оказывается, уничтожил Райрон?— Он аж подался вперёд в седле, Олдеру навстречу.— Это моя вина, что вы привели сюда войска, разгромили города и замки, убили людей? Моя?
— Это ты всё затеял...— ответил Олдер.
— И ты хочешь, чтобы я сдался? Чтобы я добровольно сдался? Чтобы вы казнили потом меня и остальных, таких, как Ноддар?..
— А что тебе осталось терять? Посмотри на себя и на те войска, что ты привёл. Ты уже потерял Райрон, что у тебя осталось? Жалкий север — Руон? Дальше бежать уже некуда, ты и так много бегал...
— Никогда...— твердил Идвар, качая головой в исступлении, а Олдер продолжал говорить:
— Ты с самой осени бегаешь по всему Райрону, как будто не понимаешь, что ты всё потерял. Куда ты теперь побежишь? Дальше Солк и море! Будешь топиться?.. Что ещё тебе остаётся?..— Олдер усмехнулся небрежно.— Может, ты настроишь против короля ещё какие-нибудь земли? На что ты надеешься?
Идвар не стал больше слушать его и потянул поводья, разворачивая коня, но Олдер крикнул:
— Стой! Я ещё не всё сказал...
— Я не хочу тебя больше слушать, мне надоело...
— Идвар, ты всё потерял, тебе не за что больше сражаться, ты потерял даже жену и сына, ты жалок, и ничего, кроме презрения, у меня не вызываешь...
Идвар резко повернулся к нему, зазвенев доспехами.
— Что ты сказал?
— Да, только презрение...
— Я не об этом. Что ты сказал, что — мою жену и сына?
— А ты не знаешь?— Олдер вскинул чёрные брови.— Хотя, откуда тебе знать, это же было вчера...
— Где они?!— резко перебил его Идвар, и тревога заставила его сердце сжаться. Как? О чём он говорит?
— Вчера я захватил Райрон — столицу твоей земли, и к нему добавил ещё твою жену и сына, и Адорра — предателя...
— Неправда!— Идвар не мог, не хотел этому верить.
— Она осталась в городе, может, думала, что он выдержит? Я не знаю... А мальчишку твоего с Адорром поймали на реке, они собирались бежать по воде...
— Нет, неправда...— Не верил, всем сознанием своим не верил, просто не мог верить ему.
— Они ждут встречи с королём, не желаешь к ним присоединиться?— Олдер улыбнулся, упиваясь тем, какое впечатление произвели его слова.— Я могу устроить...
— Где они? Что ты сделал с ними?— Идвар с силой ударил коня шпорами, и тот пошёл вперёд, надвинулся на гнедого, толкнул грудью, дугой изогнул шею, звякнул удилами по зубам.
Олдер продолжал, не сводя взгляда:
— Они жаждут встретиться с тобой, я даже присмотрел камеру в тюрьме рядом с твоей женой... Буду рад, если ваша семья воссоединится...
— Ты посадил их в тюрьму? Он же ещё ребёнок, ему нет и года...— Олдер не дал ему договорить, перебил:
— Да, а она беременна...
Идвар обомлел на миг, нахмурился и переспросил, глупо вышло, но он не знал об этом, поэтому и переспросил, да и голос дрогнул:
— Что?..
— А ты не знаешь?— усмехнулся.— Представь себе, уже во-о,— показал рукой на себе.— Скоро родит тебе ещё одного...— сделал паузу многозначительно,— ублюдка... Кого ты хочешь — мальчика или девочку?— Опять усмехнулся, и Идвар потянулся к нему навстречу, стискивая зубы от злости, даже левый кулак смог сжать, несмотря на боль. Шепнул через зубы:
— Ты говоришь о моих детях... выбирай выражения...
Олдер захохотал негромко, в зубы, потом добавил:
— Я про то тебе и говорю, присоединяйся к ним. А потом, ты познакомишь с королём своего сына, и сам увидишься с ним...
— Никогда!— Идвар перебил его резко, вскидывая подбородок.
— Сдавайся!
— Нет!
— Какой смысл в том, что ты делаешь? Это глупо...
— Нет, и не жди...
— Но они же уже у меня! Мне не хватает только тебя, тебя, дурака! Если ты думаешь, что сможешь спасти их — не выйдет: у тебя не хватит сил, да и поздно, я уже отправил их в Мирополь, ты всё равно опоздал...
— Неправда!
— Сегодня утром...
— Ты не стал бы, ты привезёшь их к королю сам, какая выгода везти их сейчас? Кто это оценит? Я же знаю тебя, Олдер, кого ты хочешь обмануть? Это же первый военный поход в твоей жизни, ты ждёшь славы и признания...
— Я послушался хорошего совета герцога Вальдена.
На этот раз Идвар промолчал, только поджал губы. Сказать что-либо на это он уже не мог: если так, то совет герцога действительно был хорошим, хорошим для Олдера. А это значит... Значит, что в этой жизни он никогда больше не увидит Аэллы и Уарда...
— Ты подлец, Олдер...— прошептал чуть слышно.
— Я уже слышал это от твоей жены, когда...— запнулся и не договорил, пряча улыбку в глазах, опустил голову, и Идвар заметил на его лице царапину.
— Что ты имеешь в виду?— спросил, нахмуривая брови. Олдер злил его, злил своими улыбками превосходства, своими намёками, тем, как держался, как вёл себя, напирая.— Что ты сделал с ней?.. Олдер, говори!— И вдруг перешёл на шёпот, не сводя глаз.— Что ты сделал?.. Господи...
— Ты правильно понял, не ошибся, я действительно изнасиловал твою жену...— Идвар аж задохнулся от возмущения, от того, что слышал, глаза его стали огромными от тех чувств, что он переживал. Он не мог, не мог в это поверить. Господи, Аэлла, милая... Он смотрел в лицо брата и не слышал всего того, что он ему говорил. В голову лезло всё, что могло только нарисовать воображение... Она поцарапала ему лицо! Она защищалась, она нуждалась в помощи, в его защите, в его не было рядом, он не оказался рядом...
Идвар вернулся к действительности и понял только малую часть того, что говорил ему Олдер:
— ...Твоя жена признавалась мне в безумной любви к тебе, я, конечно же, ей не поверил. Она, как и все женщины, жаждет славы и богатства. Она виновата в том, что ты стал таким, это она подбила тебя на эту войну...
Идвар смотрел на него исподлобья, жар мутил сознание, и ему хотелось выхватить меч и убить своего брата прямо здесь, на глазах у всех этих тысяч человек. Но оружия не было, его забрали оруженосцы перед встречей, переговоры шли только между безоружными.
— Будь ты проклят, Олдер...— прошептал чуть слышно, и Майнор замолчал на этот шёпот, перестал говорить, будто эти слова, сказанные чуть слышно, имели силу, подобную грому. Выпрямился в седле, закидывая голову, но прежней улыбки уже не было. Олдер ответил так же, негромко:
— Я разобью твою армию, арестую тебя, привезу в Мирополь, вас двоих, и тебя, и её, подвергнут пыткам, вас будут допрашивать, как государственных преступников, а потом осудят и казнят. Никто и не посмотрит на то, что она беременная... А ты — бывший Мирон... Все твои заслуги — дым... Вас казнят...
— Я убью тебя...— прошептал Идвар на все его пророчества.— Убью тебя, и всё будет так, как вы с королём боитесь: я лишу трон наследника, у Мирополя не будет больше Майнора...— он говорил негромким голосом, и, может, поэтому слова его звучали весомо, доходили до сознания.
— Что?— Олдер удивился, ухмылка неверия скривила губы.— В своём ли ты уме?
— По традиции, Майноры не покидают столицы, их дело — управлять страной, помогать королю. Ты взялся не за своё, ты сильно самоуверен... Я убью тебя за всё, что ты сделал... От меня пощады не жди...
Олдер усмехнулся и повернул коня, бросая на ходу:
— Увидимся ещё, я не прощаюсь...
Идвар провожал его глазами, чувствуя, как стискиваются зубы. Вся его боль, жалость к произошедшему, смятенные чувства выразились в злости, в желании отомстить, даже убить, и ему хотелось смести армию короля, уничтожить этого Майнора... "Будь ты проклят, Олдер, ты — плоть и кровь короля..."
Он внезапно осознал вдруг причину своей ненависти, причину той боли, что разрывала сердце, и почувствовал, как защипало в глазах. "Почему, ну, почему ты не ушла из города?.. Боже..." Он не дал себе расплакаться, придавил кулак в тяжёлой перчатке к переносице, глядя через него на армию Мирополя. Один среди белой равнины против огромного войска.
За спиной хрустел снег под копытами коня, подъехал граф Айрил, глянул сбоку.
— Что случилось? У вас слёзы?..
— Это от снега... от солнца...— шепнул в ответ, отдёргивая руку от лица, избегал смотреть на графа.
— Что он сказал вам?
— Аэлла с Уардом у него...— Айрил не сказал ни слова в ответ, нахмурился недовольно, поджимая губы. Идвар тряхнул головой, собираясь, отгоняя всё прочь, приказал решительно:— Давайте сигнал к выступлению, мы начинаем...
— Первыми?— Айрил удивился.
— Первыми.
— А он не прикажет убить их?
Идвар развернул коня и ударил шпорами в бока, откуда он мог это знать, прикажет или не прикажет?
— Я не знаю...— ответил и послал коня в рысь, Айрил догнал его, поравнялся. Лучи солнца искрились на снежной равнине, совсем скоро её будут топтать тысячи конских копыт. Совсем скоро.
* * *
Олдер осадил коня, отыскал глазами герцога Вальдена, спросил поспешно:
— Что у нас?..
Герцог подъехал ближе, смотрел наравных, прямо в лицо.
— Я поставил конницу на флангах, у нас её много, мы окружим их армию и уничтожим. Мы заняли удобные для нас позиции, равнина позволит нашей коннице обойти их... Мы вынудили их придти сюда, они ещё сами не знают...
— Смотрите!— закричал кто-то рядом, перебивая.— Они трубят выступление, они наступают... Наступают!
Олдер перевёл взгляд на герцога, вопросительно приподнял брови, спросил:
— Почему?
Первые несколько секунд герцог не нашёлся, что ответить, он и сам этого не понимал, почему армия герцога Райронского перешла в наступление? Их меньше и значительно меньше, вдвое, если верить донесениям разведки, почему же тогда?..
— Это отчаяние, господин Майнор, им нечего терять, они отчаялись.— Он нашёл объяснение, и сам готов был в него поверить.— Вы сказали ему о его семье?..
— Именно это я и сделал...
— Поэтому он и объявил наступление, он отчаялся, он плохо соображает, что делает, идёт на самоубийство... Раньше он защищал жену и сына, а теперь ему некого защищать...
Олдер молчал, не сводя взгляда с лица герцога, потом спросил:
— Скажите мне, герцог, мы победим?
— Нет никаких сомнений, мы просто не можем проиграть.
— Заверьте меня, убедите... Мне не нравится это,— он указал рукой на надвигающуюся армию Райрона.— Хотя и отчаяние его я тоже не исключаю...
— Всё будет хорошо, господин Майнор, поверьте мне.
Олдер помолчал немного, потом добавил:
— Тогда трубите начало атаки.
Герцог Вальден махнул рукой группе сигнальщиков с трубами, декабрьский воздух разорвал громкий звук труб, играющих атаку. Сигнал прокатился влево и вправо по флангам, там его передавали свои сигнальщики. Армия задвигалась, как большая яркая змея, колыхнулась чешуёй доспехов и щитов. Тысячи рыцарей закрывали сейчас лица свои забралами, чтобы открыть их потом после боя или не открыть вообще. Лучники прилаживали стрелы, оруженосцы в последний раз проверяли оружие, волновались перед боем.
Майнор остался в центре армии, посмотрел на своих телохранителей и медленно надвинул на лицо забрало шлема, ударил коня шенкелями, шпорами. Вперёд! Ждать нечего! Победа сейчас ближе, чем когда-либо. За ним потянулась свита, телохранители, оруженосцы и вся армия. Кони набирали скорость, переходя с рыси на галоп, а навстречу уже летела армия герцога Идвара.
* * *
Адорр на крепостной стене Райрона видел сверху, как две армии мчатся навстречу друг другу, как подминают они под копыта коней белоснежную ткань равнины. Это зрелище было великолепным и страшным, потому что обе армии мчались навстречу смерти. У Адорра перехватило дыхание, когда произошло грандиозное столкновение, такой силы было оно, что, будь впереди пехота, а не рыцари, её смело бы этим ударом вмиг. "Господи..."— прошептал мальчишка Мирон, глядя на всё это. Он много видел битв и сражений в схемах, в планах боёв, что показывали ему Идвар и герцог Вальден, своими же глазами он видел это впервые, и зрелище было страшным...
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |