— Осторожнее, он очень быстр. — Предупредил Пир и обратился ко мне, — сударь Дим, сейчас вам развяжут руки, и мы одновременно возьмёмся за артефакт. Снимать его будем вместе, медленно и аккуратно. Не делайте глупостей, если не хотите зла своим друзьям.

— Я понял. — Угрюмо кивнув, ответил я баранёнку.

— "Приготовься". — Голос соседа был тих, а сам он, кажется, напрягся.

— Что? — Мысленно спросил я.

— "Ты же не думаешь, что после передачи ключа, вас отсюда выпустят?" — Заметил дух. — "Я попытаюсь дать тебе несколько мгновений. Твоя задача, в первую очередь, вырубить эту суку. Граммона я возьму на себя, только дождись, когда он схватится за медальон. Остальные... тебе придётся действовать очень быстро. Но ты справишься, я верю".

— Понял. — Отозвался я, просчитывая предстоящие действия. Мир поблек и выцвел. — Только скажи, что задумал?

— "Я стал сильнее с недавних пор". — Нехотя произнёс сосед. — "Не знаю, получится ли всё так, как я думаю, но... в общем, увидишь. Прошу только об одном, когда закончишь, влей в этого урода флакон тёмной благодати".

— Сосед! — Но в ответ на мой мысленный окрик, пришло только чувство сосредоточенности... и решимости. Вот ведь герой эпоса, чтоб его! Путы, стягивавшие мои руки, упали наземь, а в бока сразу же уткнулась пара клинков. Я усмехнулся и демонстративно медленно поднял ладони к цепочке артефакта на моей шее. Кивнул Граммону.

А ручки-то у баранёнка дрожат... я это явственно почувствовал, когда его ладони коснулись моих.

— "ДАВАЙ!!!" — Крик духа пронёсся по пещере, и я сорвался с места на всей доступной мне скорости. Звякнули сломанные клинки моих стражей, зрачки колдуньи расширились в изумлении, а в следующий миг, удар собранной в "клюв" ладони, пробил её сердце. К стоящей в четырёх шагах Энне, я успел в тот самый миг, когда до охранявших её бойцов дошло, что происходит что-то не то. Тело тёмной твари упало наземь одновременно с моим ударом по первому из бойцов. Завладев его палашом, я смахнул голову второму, а там и третий с четвёртым рухнули, заливая неровный пол пещеры своей кровью. Это было даже проще, чем памятный бой с наёмниками в Ленбурге. Последней схлопотала по голове плоской частью клинка, Ласка, и я метнулся к обезоруженным в первую очередь бойцам. Два удара, два вскрика... и ещё два, пришедшиеся по уже орущим от страха охранникам моих связанных друзей. Осталось...

Никого не осталось. Я взглянул на неподвижные тела двух воинов, охранявших Гилда и Томвара, и осел рядом с бьющимся в судорогах, сипящим и царапающим скрюченными пальцами камень, Граммоном. Взглянул в закатывающиеся глаза баранёнка... и невольно отшатнулся от застлавшей их тьмы. Что ж ты наделал, сосед, а?

ЭПИЛОГ

Двое идут по открытому балкону огромного дворца. Разные на первый взгляд. Мягкие шаги подбитых войлоком домашних туфель и бряцанье стальных оковок сапог. Тихий, почти неслышный шорох чёрной атласной сутаны с алой мантией, и скрип кожаного доспеха... Руки одного, унизанные дорогими перстнями, сложены в замок за спиной, тогда как ладонь его спутника лежит на эфесе широкого фальшиона. И всё же, меж ними есть определённое сходство. В мягкости и отточенности движений, в осанке... во взглядах.

— Вас долго не было, сын мой. — Проговорил священник, остановившись у резных перил. — В империи за это время произошло немало интересных и... мрачных событий.

— С тех пор как Легион отстоял форт Горный, мне не выпало ни единой возможности навестить родные края, ваше преосвященство. Но как вам известно, интересных событий хватало и в нашем захолустье.

— Да, кто бы мог подумать, что правитель Ниемана впадёт в ересь настолько, что станет привлекать к себе на службу колдунов? — Печально покачав головой, заметил инквизитор. — Это было большим ударом для нас. Церкви пришлось пойти на беспрецедентные меры в отношении заблудших.

— Интердикт? — Вздрогнул Дим.

— Сроком на десять лет для всего королевского домена Ниемана. — Кивнул протопресвитер. — Наложен Вселенским Собором и полностью поддержан понтификом королевства и князьями поместной Церкви. Люди бегут из домена Гремма Первого, и, к сожалению, не могут найти себе места в иных землях королевства. Жёсткость законов Ниемана играет против него самого. А Гремм слишком принципиален, чтобы изменить эдикты о владениях. Полагаю, в новоосвоенных землях, такого нет, а?

— Да, ваше преосвященство. В наших местах оседает немало люда, претендующего на создание владений, и могу сказать, солидная их часть говорит с ниеманским акцентом. — Дим позволил себе намёк на улыбку.

— "В наших местах"... Звучит так, словно вы не собираетесь возвращаться в Ленбург, сын мой. — Заметил протопресвитер и неожиданно заговорил о другом. — А хотите новость?

— Столичную? — Прищурился его собеседник.

— Берите выше. — Усмехнулся инквизитор. — Дворцовую!

— Конечно, хочу. — Кивнул тот.

— Вчера, коронный совет придал силу закона эдикту его императорского величества о запрете расширения наследуемых владений. Так что теперь, можно получить новое владение из рук императора, но нельзя прирезать чужое, иначе как покупкой или наследством. Но и продать владение можно лишь с разрешения Церкви и императорской канцелярии. — Проговорил протопресвитер и с деланной печалью в голосе закончил. — Маркграф Зентра был так расстроен... боюсь, только признание его владений герцогством, удержало несчастного от необдуманных поступков.

— Значит... второй Ленбург на востоке империи? — Открыто улыбнулся Дим.

— Именно так. Опыт был признан успешным. — Кивнул инквизитор. — Помните ваш разговор с отцом Иммаром?

— Разумеется. — Отозвался егерь.

— Церковь закончила рассмотрение этого вопроса и признала эффективность ленбургского подхода к освоению новых земель. Отныне, все пограничья империи будут развиваться именно так, а местные владетели будут приносить присягу только императору в лице его наместников.

— И это тоже было прописано в эдикте? — Спросил Дим. Церковник коротко кивнул, не сводя взгляда с открывающегося с балкона вида на покрытый изморозью, но почти не потерявший в красках, парк перед дворцом понтифика. Егерь вздохнул и покачал головой. — Маркграфы будут в ярости.

— Не им тягаться с герцогами и князьями. — Пожал плечами протопресвитер Меча.

— И Церковью. — Дополнил ходок.

— И Церковью. — Жёсткая ухмылка зазмеилась на губах инквизитора, но тут же пропала.

— Это хорошая новость, ваше преосвященство. — Чуть помолчав, проговорил Дим. — А где же будет резиденция наместника нашей провинции?

— В Горном, конечно. — Ответил протопресвитер. — Собственно, это одна из причин, по которой я пригласил вас сегодня к себе.

Инквизитор махнул рукой и, стоявший в отдалении, слуга в ливрее секретариата понтифика, тут же подошёл к беседующим. В руках у него была небольшая шкатулка.

— Сын мой, я прошу вас доставить эти грамоты новому наместнику Северо-Романской провинции, князю Родэ и... вашему старому знакомому по приключениям в Походе, барону Томвару. Поздравьте его от меня с получением титула ландкомандора Горного. Я помню... помню, что его не было при защите форта, как и вас, друг мой. Но то, что вы сделали для империи должно быть вознаграждено. Это его награда, а ваша...

Из-под мантии, инквизитор извлёк небольшой свиток и, улыбнувшись, вложил его в руку Дима.

— Император ценит преданных ему людей. Особенно, когда эти люди приносят такую пользу империи.

— Это...

— Подтверждение герба и титула. Поздравляю, барон... Гумп. — Протопресвитер с явным удовольствием смотрел, как сменяют друг друга эмоции на лице собеседника, а когда до того, наконец, дошёл смысл сказанного, еле заметно усмехнулся. — Полагаю, выдра и корона будут неплохо смотреться на вашем гербе, а?

— Ваше преосвященство. — Егерь развернул свиток и, пробежав по нему взглядом, улыбнулся. — Благодарю вас!

— Не меня, а его императорское величество. — Поправил тот собеседника, но, тут же сменив тон, добавил, — пустое, друг мой. Моей заслуги в этом действительно нет. Благодарите себя и барона Томвара. Если бы не приведённая вами к Горному подмога от соседнего лагеря, форт мог бы и не удержаться, а это было бы весьма... некстати. Иметь такой форпост Ниемана у самой границы, что могло быть хуже?

— Удача, ваше преосвященство. — Покачал головой Дим. — Голая удача. Если бы мы, возвращаясь с прогулки, не увидели зарево над холмами, или наткнулись бы на дозоры ниеманцев...

— Удача сопутствует смелым, барон. — Отмахнулся отец Тон и усмехнулся в усы. — И вообще, вы что, ставите под сомнение решение вашего императора?

— Нет, разумеется, нет! — Замотал головой Дим.

— И это правильно. — Назидательным тоном проговорил инквизитор. — К тому же, согласитесь, уж если и ехать свататься к Ирварам, то лучше делать это в баронской короне, чем в берете ходока...

— Ва-аше преосвященство. — Протянул Дим, невольно подумав, что сосед сейчас обязательно вторил бы ему своим непередаваемым "Семё-он Семё-оныч", и печально вздохнул. Потеря несносного духа до сих пор доставляла ему почти физическое неудобство. Привычка? Может быть, но почему-то она никак не хочет отпускать.

— А что, этот визит не входит в ваши планы? — Деланно удивился инквизитор.

— Не в ближайшее время, увы. — Кивнув на свиток, вздохнул Дим.

— Что ж, ваше право, друг мой. Ваше право. — Тут священник заметил ливрейного, мнущегося за спиной стоящих у лестницы стражей, и нахмурился. — Извините, барон, но время нашей беседы вышло. Меня ждут дела... да и вам не должно мешкать. Ступайте... и да пребудет с вами Свет.

— Благодарю, святой отец. — Дим поклонился, спрятал за отворотом камзола свиток и, подхватив шкатулку с грамотами для будущего наместника, удалился, провожаемый долгим сверлящим спину взглядом инквизитора.

Точно такой же взгляд он ощущал там, в Пустошах, уходя из треклятой пещеры, где ему пришлось... Воспоминания накатили волной, заставив Дима замереть у самого подножия лестницы, с которой когда-то началось его путешествие в пустоши Северных Роман.

Бьющееся словно в припадке тело Граммона, распространяющее вокруг великолепно ощущаемые Димом миазмы Тьмы. Пена на губах, закатывающиеся глаза непроницаемо чёрного цвета, полностью, включая некогда серую радужку и склеру, скребущие по камню, скрюченные и окровавленные пальцы... и хрип. Придушенное сипение, продирающее до костей. Вспомнив странную просьбу соседа, Дим извлёк из подсумка дедов подарок, и после недолгих колебаний, справившись с собой, влил в хрипящее горло Пира всё содержимое фиала. Тело баранёнка конвульсивно содрогнулось раз-другой и расслабленно опало. Мёртв?

— "Почти, Дим. Почти". — Голос соседа глух и далёк. — "Подтащи его тело к проёму, сними ключ и забрось внутрь".

— Кого? — Не понял тот. — Ключ или тело?

— "Обоих". — Со смешком ответил дух. — "Постарайся сделать это так, чтоб видели и Гилд и Томвар".

— Зачем?

— "Чтоб ни у кого не возникло искушения сунуться в эти катакомбы. Так и ответишь церковникам, когда начнут допрашивать. Нет ключа, нет доступа".

— Взломают. — Заметил Дим.

— "Что ж до сих пор не взломали?" — Резонно возразил сосед ещё более тихим тоном. — "Считай это моей последней просьбой".

— Что?! Как?! Ты... ты что задумал, дух? — Всполошился егерь.

— "Ухожу я, носитель. Совсем ухожу". — После недолгого молчания, уже почти неслышно произнёс тот. — "Сил больше нет делить с тобой одну дурную голову".

— Ошалел? — Только и смог выдавить Дим.

— "Ага, это мне говорит шизофреник со стажем". — Даже язвительность стала лишь тенью. — "Не переживай, дружище. Так надо".

— Да почему?!

— "Видишь, девчонка лежит? Красивая, влюблённая в тебя до беспамятства?" — Дух заговорил быстрее, словно боясь не успеть. — "Береги её... ну, хотя бы домой доставь в целости и сохранности. Пожалуйста. И это, не торопись на тот свет, ладно? Я там был, ничего интересного, поверь. Да и разминуться можем... вот и всё. Пока, дружище".

— Дух! — Дим прислушался, но сосед, кажется, действительно ушёл. Исчез, словно его и не было... и как будто пусто стало в душе. Всё. Действительно, всё.

Егерь оглянулся на Энну, лежащую меж убитых им охранников, и тяжело вздохнул. Беречь? Мысль-понимание молнией пронзила голову. Ну, конечно, сосед же сам признавался в своём... неравнодушии к девушке. И каково ему было бы наблюдать... да пусть даже участвовать, но третьим, лишним. Травить себя и отравлять душу Диму? Может быть... может быть так действительно лучше?

— Прощай. — Тихо проговорил он вслух и, поднявшись на ноги, подошёл к удивлённо взирающим на него Томвару и Гилду, уже отчаявшимся избавиться от пут. Разрезав верёвки, он помог друзьям подняться на ноги и в ту же секунду, барон попытался рвануться к Энне, но Дим его удержал.

— Я сам. А вы, пока свяжите Ройн, проверьте подходы к пещере на предмет недобитков, и обыщите наших незваных гостей. Может, у них найдётся что-то интересное. Да и слуг отыскать было бы неплохо. — Друзья кивнули в ответ и занялись делом, а Дим побрёл к потерявшей сознание Энне. Привести ей в себя оказалось несложно, благо, чары колдуньи рассеялись вместе с её смертью, так что уже через пару минут на руках у егеря тихо плакала напуганная и вымотанная, но почти здоровая девушка, только что избавившаяся от чудовищного наваждения. Занятый Энной, укачивающий её, словно ребёнка, егерь даже не стал останавливать Томвара, когда тот, вместо того, чтобы связать пребывающую без сознания Беллу, недолго думая, просто отхватил ей голову подобранным у одного из тел палашом. Жаль, конечно, хотелось бы доставить её в допросную к инквизиторам, но... да и Тьма с ней. Собаке, собачья смерть.

Тело Граммона, как просил сосед, было брошено в до сих пор открытый проём, а следом, Дим, на глазах у друзей и Энны забросил туда же висевший на его шее ключ. Почти тут же, проход в катакомбы начал медленно закрываться, но до самого выхода из пещеры, Дим ощущал сверлящий спину взгляд из темноты исчезающего проёма.

Проклятые пустоши, проклятый Пятикрестник... Место такое, что ж тут поделать.

Дом (Домский собор) — церковная резиденция, располагающаяся в имперском городе или в столице графства (герцогства, княжества).

Томарский орден — рыцарский орден, занимающийся охраной границ с Искажёнными землями и уничтожением тёмных тварей.

Белые цеха — условное название привилегированных гильдий, в число которых входят цеха ювелиров, алхимиков, зельеваров и цех оружейников.

Житейский взнос — плата в казну города. Заплативший взнос зовётся "жильцом" и имеет право приобретать или арендовать жильё в частных городских владениях. Человек, не оплативший житейского взноса, может проживать лишь на постоялых дворах города. Но статус жильца ещё не делает его носителя горожанином. Чтобы получить полные права горожанина, человек должен владеть недвижимостью в городе, иметь семью и вести собственное дело или состоять в одной из гильдий.