Проблем с написанием новых композиций у меня, естественно, не будет, кроме одной: делать альбом чисто фортепьянным или включить в него вещи для фоно и скрипки, как я собирался сделать это раньше. Скрипка — это Ли ХеРин. Никого другого я не рассматриваю даже теоретически. Нужно просто взять, позвонить Хери и спросить её, примет ли она участие в записи моего первого альбома? Но я не звоню. Наш последний с ней разговор по поводу фотки, где мы с МинХёком, был очень... очень холодным. Следующий телефонный разговор может оказаться последним.
'Человек со звезды' с упорством маньяка взбирается на вершину всех корейских музыкальных чартов — песня, которую я отдал Ли ХеРин, но звучащая в моём исполнении. Разве это не подпадает под понятие 'предательство'? Ещё как подпадает! Думаю, это слово не раз вспыхивало в мозгу Хери красным. А тут я со своим звонком... Нет, здесь нужна личная встреча. И такая встреча запланирована — свадьба ХеРин. Моё приглашение на свадьбу никто не отменял. Приду, подарю деньги, как это у них принято и выясню отношения. Если мы всё ещё подруги (это я так для простоты называю), тогда можно и об альбоме поговорить. А если между нами всё кончено... Что ж... У меня есть ИнЧжон — переживу.
Но, если честно, с ИнЧжон тоже не всё так просто. Ревнивая она до ужаса... к девчонкам. Раньше она ревновала меня к ХеРин, теперь появился новый объект для ревности — ЮЧжин.
— Что у тебя с ней? — Спросила меня Ина в наше последнее воскресенье.
— С кем? — Не врубился я.
— С ЮЧжин...
И, вместо целовашек и обнимашек, пришлось объяснять подруге, что же на самом деле у меня с этой змеюкой. Рассказал, не вдаваясь в подробности, про гадости, которые она мне сделала. Про клиническую смерть, после которой мой смертельный враг вдруг решил стать моим лучшим другом. Ну и про то, как именно она 'сдруживается' со мной. Не знаю, поверила ли ИнЧжон в печальную историю, которую я ей поведал, но то, что подуспокоилась — это, да. Целовашки с обнимашками состоялись.
Что касается ЮЧжин... она оказалась настоящей рыбой-прилипалой. Таскается везде за мной, прямо, как Мульча, когда я домой прихожу. Ладно, когда у нас общие съёмки. Там просто деваться некуда. Но она взяла за правило быть рядом со мной даже тогда, когда у неё съёмок нет. При этом перед каждым и всеми позиционирует себя, как мою лучшую подругу. Возражать не пытаюсь. Не потому, что лень или там ещё что-нибудь, а потому, что у нас игра. Игра в подруг. ЮЧжин знает, что я не верю в её бескорыстное желание сблизиться со мной — что-то ей от меня надо. И знает, что я знаю, что она знает, но делает вид, что знать ничего не знает. Я заметил, что общаюсь с ней уже без всякого напряга, как если бы мы, действительно, были друзьями. И часто по-дружески гоняю её куда-нибудь с поручениями, даже если рядом ЁнЭ — там, воды принести, мороженного купить, а то и песенку спеть — было такое. Это всё так — мелочи. Но почему-то мне кажется, что случись что-нибудь серьёзное... скажем кровь для меня сдать, она сдаст. Конечно, не всю без остатка, но по максимуму — да. Ведь устранила же она проблему под названием 'миссис Ю'. И никаких мелких пакостей со стороны Ю ДуШим нет, как нет. А есть только улыбки и ласковые слова. Одной миссис Ю дело не ограничилось. Вылетел из состава съёмочной группы её человек — менеджер Кан (тот, кто чуть было не подставил меня в первый съёмочный день), вылетел с формулировкой за 'систематические опоздания'. Опаздывал менеджер Кан не только на работу, но даже... в туалет... систематически. Если б его не уволили, ему бы, при таких делах, пришлось бы уволится самому. Интересно, это ЮЧжин проделала с ним такое, чтобы миссис Ю убоялась? Или так совпало?
Иногда меня даже сомнение берёт, что если ЮЧжин, действительно, изменилась? Смерть, даже пятиминутная, она такая — с юмором. Просто так не отпускает. Обязательно, рандомно, в мозгу хоть десяток проводков да перекоммутирует. Вот сейчас её нет рядом (они с ЁнЭ пошли перекусить в ближайшее кафе) и такое ощущение, что чего-то не хватает...
О! Чьи-то шаги. Вернулись уже? Оглядываюсь... Пффф... Го ЧжиХун. Чего-то он какой-то напуганный. Что-то случилось?
— ЮнМи,— подойдя ко мне и стреляя по сторонам глазами, говорит он.— У меня тут вопросы по роли... Не поможешь?
А сам мимикой лица говорит совсем другое: 'Отойдём в сторонку на пару слов'.
Ну, если есть человеку что сказать, почему бы не послушать. Встаю, и мы отходим в сторонку, где ни одни уши нас не достанут.
— ЮнМи,— оглянувшись по сторонам, с тревогой говорит Го ЧжиХун,— твой жених Ким ЧжуВон только что прислал мне СМС. Он пишет, что если я тебя поцелую, он открутит мне голову.
— Да?..
— Это он серьёзно?
— Вообще-то у Ким ЧжуВона с юмором плоховато,— озабоченно говорю я.— Так что вполне может открутить. И не только голову.
— Что же теперь делать? — Изменившись в лице, спрашивает ЧжиХун.
— Делай, что должно! И будь, что будет! — Убеждённо говорю я.
ЧжуВон продолжает прогрессировать в маразме со скоростью достойной уважения. После двойного свидания мы с ним так и не виделись. У меня настолько плотное расписание, что даже воскресенья забиты: реклама, кино, подготовка к гастролям, шоу, концерты... и (внимание!) подготовка к съёмкам клипа 'Ламбада'. СанХён стукнул кулаком по столу и изрёк: клипу быть!!! И готов он должен быть до начала наших гастролей. Клип войдёт в рекламный пакет нашего турне. И нужно снять его так, чтобы фаны, сметая всё на своём пути, бежали посмотреть вживую на этот суперзажигательный танец. Уже шьются костюмы, строятся декорации на Чеджу, а мы с самого с ранья (другого свободного времени больше нет), разучиваем с девчонками (под моим чутким руководством) хореографию, а после еще распеваемся: кто за кем, чего.
Возможно, этот клип станет последним в моей жизни. Увидев его, Чжувонище меня просто придушит, как Отелло Дездемону. Ну, уж слишком 'Ламбада' откровенная даже по меркам моего мира. И ЧжуВон не простит мне, что на мою аппетитную попу смотрели все, у кого глаза есть. Он и без клипа держит меня за горло. Звонит каждый день или бомбит эсэмэсками, требует отчёта: где была, что делала, с кем виделась, о чём говорила. Не забывает спросить и про МинХёка, не встречались ли? Да не встречались мы, не встречались. С той нашумевшей 'фотосессии' — зачем гусей дразнить! Общаемся только по телефону и основная тема — Чебурашка. Хорошо он пошёл. Особенно в Японии, куда, по моему совету, его десантировали в первую очередь. Про эти наши телефонные разговоры с МинХёком, я, из чувства самосохранения, жениху подневольному ничего, естественно, не говорю. И вообще! Если б я был девушкой, сто раз бы подумал, выходить ли за такого придурка замуж. Вот, откуда он узнал, что сегодня съёмка первого поцелуя? И откуда у него номер Го ЧжиХуна? На подозрении у меня ЁнЭ. Не зря же ЧжуВон просил её телефон...
Ладно, бог с ним с ЧжуВоном. А вот где ЮЧжин пропадает? Чего-то как-то скучновато без неё...
Через полчаса.
По аллее, ярко освещённой в этот вечерний час, идут двое,— он и она,— держась за руки. Они ещё школьники, но по их лицам, по той энергетике, которую они излучают, видно, что между ними далеко не детские отношения. Эти двое — парочка, эти двое влюблённые со взаимным, непреодолимым притяжением. Доказательства непреодолимости тут же предъявляются. Парочка останавливается в самом тёмном месте. Он и она поворачиваются друг к другу и смотрят такими глазами, что даже самому недогадливому понятно: сейчас случится поцелуй...
Пять секунд, десять секунд, двадцать секунд... Никакого поцелуя почему-то так и не случается. Школьники, застыв, таращатся друг на друга: одна удивлённо, другой испугано.
— Стоп! — Орёт со своего кресла режиссёр Юн.— Го ЧжиХун! Ты почему её не поцеловал?!
— Извините, режиссёр Юн. Сам не пойму, что произошло,— оправдывается ЧжиХун.
— Чёрт знает что! Вот только из графика нам выбиться не хватало! На исходную!
Через пятнадцать минут.
По той же аллее, сбоку от рельса, по которому рабочий тащит тележку с камерой и оператором, идут ЮнМи и ЧжиХун, старательно изображая влюблённую парочку. Дойдя до укромного местечка, вся процессия останавливается. ЮнМи и ЧжиХун поворачиваются друг к другу. Самый волнительный момент. Вот сейчас... сейчас он её поцелует... Но! Опять ничего не происходит.
Обматерив (в рамках приличия) всё и всех, режиссёр отсылает тормознутых артистов на исходню. Через пятнадцать минут ЮнМи и ЧжиХун опять стоят напротив друг друга, не демонстрирую никаких жизненных признаков.
— Целуй её! — Орёт со своего места, выведенный из себя, режиссёр Юн.
— Целуй её! — Орёт с тележки оператор, отсидевший свою задницу на жёстком сидении.
— Целуй её! — Вторит ему рабочий, задолбавшийся эту тележку таскать туда-сюда.
— Целуй её! — Орут все вокруг, понимая, что планы на этот вечер накрываются медным тазом.
Но Го ЧжиХун остаётся недвижим, как памятник самому себе.
— Так! Все тихо! — Командует режиссёр Юн, поняв, что криками ничего не добьёшься.— Репетируем! ЧжиХун! Возьми ЮнМи за плечи.
— А без этого никак нельзя? — С мольбой в голосе спрашивает тот.
— Поговори мне ещё! Быстро взял ЮнМи за плечи!
Заметно трясущимися руками, ЧжиХун берёт ЮнМи за плечи.
— Ты дотрагиваешься до неё так, словно она ядовитая змея,— комментирует режиссёр Юн.
— Я не змея! — Возмущается ЮнМи, бросив быстрый взгляд на ЮЧжин, которая вместе с ЁнЭ, удобно устроившись в раскладных креслах, с интересом наблюдают за происходящим.
— Помолчи, ЮнМи. Дай с ЧжиХуном разобраться! — Возмущается в свою очередь режиссёр Юн.— Что с тобой сегодня, ЧжиХун?
— Не знаю,— мямлит ЧжиХун.— Может, съел чего-нибудь...
— Если бы ты съел чего-нибудь, у тебя был бы понос! — Припечатывает режиссёр.— Го ЧжиХун, у тебя понос?
— Нет.
— Тогда, целуй её!
ЮнМи округляет глаза, пытаясь найти связь между поносом и поцелуем. ЧжиХун даже не пытается продемонстрировать готовность поцеловать красивую девчонку.
— Вы меня с ума сведёте! — Орёт режиссёр Юн.— ЮнМи! Давай целуй его сама!
— Чего?! — Не въезжает ЮнМи.
— Целуй его сама! Быстро!
— В сценарии этого нет! — Идёт в отказ ЮнМи.
— Что не будешь?
— Извините, режиссёр Юн. В моём контракте есть пункт, согласно которому я играю только то, что прописано в сценарии.
— Какой идиот внёс в твой контракт этот пункт?
— Вы, режиссёр Юн.
— Хех! Я что, пьяный был?! Где сценарист?! Где эта... Чон ЮГён?! Вечно её нет именно тогда, когда она нужна!
Через полчаса.
Медленно тянусь к губам ЧжиХуна, который смотрит на меня, как кролик на удава. И не просто тянусь, а посылаю в его мозг сигнал, отключающий все чувственные центры. Хрень, конечно, полная. Ну а вдруг?! Не хочу целоваться с человеком. Пусть это будет дерево. Теперь нужно закрыть глаза — так в новом варианте сценария. Закрываю. Но тянуться продолжаю. Блин! Неужели я это сделаю? Так я и делаю это. И останавливаться не собираюсь. Профи я или где?! Сейчас произойдёт неизбежное — натыкание части лица под названием 'губы' одного индивидуума на такаю же часть другого. И такое натыкание называется 'поцелуй'. Что-то у меня нехорошие предчувствия. Хоть Чжувонище мне эсэмэсок с угрозами не присылал, но вот открутить мне голову на пару с ЧжиХуном вполне способен. Где же эти дурацкие губы? Тянусь, тянусь, а их всё нет и нет... А это что за странный звук? Кажется, что-то упало...
— Стоп! — Орёт режиссёр Юн.
Открываю глаза и с удивлением вижу... точнее не вижу перед собой своего 'оппу'. Он что сбежал?
— Врача! — Орёт уже ассистент режиссёра.— Актёру плохо!
Опускаю глаза и вижу у своих ног тушку ЧжиХуна. Он что, в обморок упал? По-настоящему? Или притворяется — за голову переживает? Приседаю на корточки, отвешиваю ему пару оплеух. О! Глаза открыл. А мутноватненькие они у него. Видать и вправду — обморок.
— Не прикасайся ко мне! — С испугом говорит ЧжиХун и начинает от меня отползать.
Тут набегает народ, ставит моего оппу на ноги и уводит в трейлер.
— График срывается, деньги кончаются, натура уходит!.. — Держась за сердце, во весь голос, делится своими проблемами режиссёр Юн.— Смерти моей хотите?.. ЮнМи!!!
— Как что, сразу ЮнМи! Я-то здесь при чём? — Отвечаю, пожимая плечами.— Я что ли в обморок падала? Тоже мне кисейная барышня...— И, подумав, предлагаю: — Давайте, привяжем его к дереву, чтобы не падал. И я его поцелую.
Режиссёр растерянно смотрит на меня во все глаза, никак не может понять: шучу я или говорю вполне серьёзно? Найти ответ на этот вопрос мешает ассистент режиссёра.
— Среди фанатов ЮнМи — там — за ограждением, я видел девушку с такой же причёской, как у неё,— взмах руки в мою сторону.— Рост и комплекция тоже схожи. И черты лица напоминают черты лица ЮнМи. Похоже, девушка делала пластику. Режиссёр Юн! Мы можем попробовать использовать эту девушку, как дублёршу.
Режиссёр Юн впадает в короткую задумчивость и тут же выходит из неё, заметно повеселевшим.
— Веди её сюда! — Решительно приказывает он своему помощнику.
Не полных десять минут — и вот перед нами, смущаясь, стоит мой клон. Нет, об абсолютном сходстве речь, конечно же, не идёт. Но сходство, определённо, есть. Когда до девушки доходит, чего собственно от неё хотят, она, натурально, начинает визжать от избытка чувств. Ещё бы. Четверть часа назад она бала никто, а сейчас — дублёрша Агдан и будет целоваться с самим Го ЧжиХуном. Да ещё ей за это и деньги заплатят! Значит всё не зря!
Из трейлера, пинками, выгоняют на съёмочную площадку моего оппу. Тот активно сопротивляется, но когда до него удается достучаться, что вместо меня в сцене поцелуя будет сниматься дублёрша, он преображается прямо на глазах, превращаясь в раскованного балбеса, хватавшего меня за руки в первый съёмочный день.
Когда девушку облачают в школьную форму, которая только что была на мне, сходство с Агдан становится ещё больше. Сам я занимаю свободное кресло рядом с ЮЧжин и, приняв от неё банку томатного сока (подруга давно уже в курсе моих предпочтений), вливаюсь в ряды неравнодушных зрителей. Сразу становится понятно, что всю сцену целиком дублёршей закрыть нельзя — видно даже без напряга, что это не я. А вот сам момент поцелую, когда губы прижаты к губам, и лицо девушки почти полностью заслоняет лицо ЧжиХуна,— там сходство очень высоко.
Решение лежит на поверхности. Губы к губам — это дублёрша. Всё, что до этого момента — это я. И всё это монтируется без швов, как один кадр.
Мой клон оказалась со способностями, поэтому всё прошло гладко, а значит быстро. Мы даже из графика не выбились. Я-то уже отстрелялся. А вот у АйЮ, ЮЧжин и остальных павильонные съёмки в декорациях — сразу после нас. И брызгать ядом в мою сторону, повода у них теперь нет. По крайней мере, сегодня.
Режиссёр Юн отдаёт команду свёртываться и обращается ко мне.
— ЮнМи, как ты смотришь на то, что во всех остальных сценах с поцелуями тебя заменит дублёрша?.. Как сейчас...
Ушам не верю! Неужели?!
