Варвара. Путь Адмирала. Часть третья "Святая Мария"

Под стать своим большим собратьям получились и эсминцы. Водоизмещение тысяча восемьсот тонн у первых и две сто у остальных, при максимальной скорости от тридцати семи до сорока одного узла. Узкие и стремительные корпуса длиной восемьдесят пять метров, подобные ланцету, за это пришлось расплачиваться бортовой валкостью, но матросы и офицеры обожали свои корабли. Бронирования как такового было решено не применять, так как участие в артиллерийском бою этих кораблей не предусматривалось. Семь пушек калибром сто двадцать миллиметров, носовая и три по бортам, в середине корпуса четырёхтрубный торпедный аппарат (Это скорее задел на будущее, потому, что имеющиеся мины Уайтхеда уже не отвечают предъявляемым к минному оружию требованиям), а может главное оружие корабля — это сто восемнадцать якорных и донных мин с удобным механизмом их установки оборудованном на корме. То есть, идя малым ходом, в один проход корабль может выставить достаточно плотную нитку минной завесы с заданными глубинами. Для примера, минному транспорту типа артурского "Амура" для выставления одной минной банки из полутора десятков мин требовалось до двух часов аврала.

В планах, было, что эти корабли так и останутся на Чёрном и Средиземном морях. Ещё четыре их систершипа уйдут на мелководную Балтику. А вот дальше планировалась постройка полноценных линкоров длиной больше двухсот метров, водоизмещением тридцать пять— сорок тысяч тонн, и с главным калибром восемнадцать дюймов, но это уже тогда, когда русские корабелы наберутся опыта, отработают конструкционные нюансы и прочее, вот два таких корабля-пугала для англичан планируется построить для новорожденного Северного флота, ведь иметь в незамерзающем порту, который практически невозможно блокировать, как Чёрное или Балтийское море такую "Большую дубинку", это уже даже не корабли, а фактор внешней политики. Достаточно вспомнить как британцы вибрировали при любом проворачивании механизмов "Тирпица"...

И последний штрих, всем кораблям класса уже придуманы названия, четвёртый и далее: "Резеда", "Тимьян", "Лилия", "Пижма", а последние "Фиалка" и "Лютик". Юмор такой, у Императора, дескать, вот какие мы миролюбивые и добрые.

Мичман Василий Витальевич Дитерихс из семьи потомственных врачей на флоте оказался никому неизвестным вывертом судьбы и врождённым романтичным авантюризмом. Из него получился неплохой морской офицер, и он был влюблён в свой первый корабль. Сейчас подставив лицо жгучим лучам горячего средиземноморского солнышка он посматривал на идущие впереди "Нарвал" и "Нерпу", где наверняка на мостиках также подставляют солнцу лица его давнишние друзья и извечные соперники ещё во времён Морского корпуса Борька и Антуан. Сейчас командиры лодок лейтенант Борис Петрович Страхов и сын легендарного адмирала мичман князь Антон Николаевич фон Эссен-Цусимский действительно жмурились вглядываясь в искрящую морскую гладь. Василий хорошо помнил, как их перед этим походом инструктировал сам командующий Черноморским флотом адмирал Йессен. Что важность порученного им задания невозможно переоценить, поэтому они должны его выполнить любой ценой, а лучше выполнить и пусть цену заплатят враги России. И если они всё сделают, как нужно и запланировано, то на заявленном морском могуществе Британии можно смело ставить жирный крест, потому, что в случае их победы это будет не только победа Русского флота, это будет победа нового класса кораблей и новой стратегии действий на море. И вот они уже почти неделю болтаются к юго-западу от входа в Дарданеллы, постоянно ныряя едва на горизонте покажется дымок. И вот вчера получена радиограмма, в которой приказ выдвигаться на позицию, и теперь по мере подхода сквозь пофыркивание дизелей явно слышен гром далёкого морского боя. Интересно, кто это там сцепился, вроде русских здесь быть не должно, ведь наш флот за Босфором остался.

Мичман с удовольствием ещё раз окинул взглядом стремительные обводы лучшей в мире первой серийной русской подводной лодки созданной талантом великого Бубнова. Шестьдесят восемь метров длины, больше восьмисот тонн водоизмещения, восемнадцать узлов хода в надводном положении под обоими дизелями и больше полутора часов целых шесть узлов на аккумуляторах под водой, хотя кто же будет за зря батареи разряжать, когда можно на трёх узлах пройти больше тридцати миль, а на двух даже больше. Глубина погружения до шестидесяти метров. А какие шикарные перископы с немецкой оптикой из мастерской Карла Цейса. И вооружение два носовых торпедных аппарата и один кормовой, маловато конечно, всего три торпеды в залпе, но зато есть возможность перезарядиться и стрелять снова, а запас на борту пятнадцать торпед, три в корме, двенадцать в носу. В носовом отсеке минёры так натренировались, что два аппарата перезаряжают всего за двадцать минут, так, что можно даже с позиции не уходить. Улучшенные мины Обуховского завода с дальностью двенадцать кабельтовых при скорости двадцать пять узлов и контактно-инерционный взрыватель детонирующий пять пудов тротила, это вам не влажный пироксилин. И на всякий случай трёхдюймовка на палубе перед надстройкой.

А перед выходом адмирал дал нам прочитать записки самого адмирала Эссена, он там пишет о тактике и возможностях применения подводных лодок, что при первых атаках, когда противник ещё не осознал и не отработал меры противодействия можно собрать очень богатый урожай. Подробно расписано, как можно подлавливать на попытках спасти экипажи с тонущего корабля, как торпедировать растерявшегося дезориентированного врага. Страхов возмутился, но адмирал ему быстро мозги вправил, что от розовых соплей рыцарственных методов ведения подводной войны воспоминаний не осталось. Пётр Карлович просто спросил:

— Уважаемый господин лейтенант, если вы такой поборник рыцарских правил ведения морской войны, то, что вы делаете на подводной лодке? Это ведь подло под водой подкрадываться к ничего не подозревающему противнику!

— Ваше Превосходительство, это же тактика применения подводных лодок, у которых скрытность одно из главных качеств дающих им преимущество!

— Но это ведь так не по-рыцарски! А как вы поступите, когда торпедировали вражеский корабль и он тонет, а экипаж спасается? Вы же должны начать спасение братьев моряков, только вот представьте, что даже на миноносце команда в два раза больше вашей, а ваши цели в любом случае будут побольше миноносца. Так и что, будете спасать или нет?

— Ну, если есть возможность, то можно и спасти...

— А как, скажите мне, вы себе представляете десяток вражеских моряков с вами на подводной лодке? Десяток — это максимум того, что можно себе позволить на борт взять. И второй вопрос: А как из сотен плавающих и тонущих этих выбирать будете? Замечу, что там не будет малых деток и прекрасных дам!

— Ну, я с них слово чести возьму, что они будут себя хорошо вести...

— Знаете, Борис Петрович! Я вам даже завидую! Что вы, дожив до лейтенантских погон, сумели такое розовое видение мира сохранить. С кого вы собрались, слово чести брать? С джентльмена, который хозяин своего слова, хочу — дам, хочу — заберу обратно? С Японца, для которого слово, данное гайдзину не стоит ничего, и выполнять его ниже достоинства самурая. К слову, для муслима или иудея слово, данное иноверцу тоже ничего не стоит. Так и с кем вы рыцарственный такой воевать собираетесь?

— Ну, я же русский офицер и это получается урон для моей чести...

— С каких это пор уничтожение врагов Отечества для русского офицера стало уроном его чести?

— ...!

— Запомните, господа офицеры! Вы есть морские диверсанты, ваша работа скрытно незаметно прийти, убить врага и также тихо уйти. А всё остальное — это девчачьи сопли и слюни! И ещё, как правильно в своих записках написал Николай Оттович, сразу, как только противник придумает эффективные способы противодействия атакам подводных лодок, для вас атака на военные корабли станет редкой экзотикой, и главными вашими целями станут гражданские суда, потому, что уничтожение торгового тоннажа противника есть чрезвычайно важная и нужная задача флота вообще, а для подводного флота главная! И надеюсь, что больше я розовых соплей своим боевым офицерам вытирать не буду! Всё понятно?

— Так точно! Ваше Превосходительство!

И вот сейчас нам предстоит применить всё, к чему мы так долго и старательно готовились. Мой "Сивуч" словно чувствует, и напрягся в предвкушении. Вся команда посерьёзнела и подтянулась, мы идём в бой, в свой первый бой и он покажет, кто чего действительно стоит. На горизонте стали видны маневрирующие корабли, судя по силуэтам, это английская средиземноморская эскадра, то есть нам предстоит атаковать англичан. Сигнальщик репетует, что с "Нарвала" приказ подойти к борту. В этом походе Борис, как старший по званию командует нашим отрядом:

— Что скажете господа?

— А с кем англы воюют? Смотрите, как им прилетает.

— Надо думать, что не с турками, с которыми они союзники, а раз воюют и пытаются в Дарданеллы пролезть, то, скорее всего, с нашими, так, что ясно кого нам атаковать! Вопрос в том, как это будем делать?

— Предлагаю подойти поближе и немного понаблюдать. В крайнем случае, погрузиться всегда успеем, — озвучивает Антуан.

— Добро! Господа офицеры, подходим на десять миль в позиционном положении и наблюдаем, при приближении противника погружаемся. Судя по всему, им скоро потребуется лечь в дрейф, чтобы привести себя в порядок, к тому же дело к закату, это самый удачный момент для того, чтобы их атаковать. Отходить должны на юго-восток, то есть почти в нашу сторону, но я бы сместился ещё к югу и подходил к ним оттуда, в крайнем случае, должны успеть подойти на дистанцию пуска. Возражения есть?

— Так и договоримся, идем, как и шли, моя позиция самая восточная?

— Да, Василий Витальевич, так и идём, как шли. С Богом! И удачи нам всем!

Перешли в позиционное положение, хорошо, что волна рябит, нас меньше видно, подкрадываемся строем фронта с южной стороны. Уже видно, что вся английская эскадра воюет с одним кораблём, и он здорово огрызается, и даже утопил один броненосец, ну, просто красавец! Интересно кто это так даёт британцам копоти? Ага! А англичашки то отходят! Как раз в мою сторону, пора погружаться, наверно. Ещё минут десять и ныряем. Ох, чёрт, сюда крейсерский отряд направился:

— Все вниз! Срочное погружение!

Крейсера идут практически на нас, а вот броненосцы правее к юго-востоку. Если сейчас попробовать подкрасться... Где там Борька с Антуаном? Тоже небось у перископов пытаются угадать, куда англы пойдут... Они западнее, у меня самая выгодная позиция и могу спокойно вправо сместиться. Как там про перископ: не расслабляться и убирать перископ сразу.

По времени мы уже должны милю пройти, надо выглянуть, что там наверху делается. Так, замечательно, вот они голубчики, прямо ко мне идут, надо бы ребятам место для манёвра оставить и ещё восточнее принять. Крейсера по корме лежат в дрейфе, рядом с ними миноносцы. А у броненосцев, смотрю, два качественных подранка, хорошо их пощипали, неужели всё это один корабль?

— Ныряем на тридцать метров, три румба вправо и средний вперёд!

Вообще, первое время миноноснику было дико на лодке, всё так медленно. Вот сейчас до крейсеров кабельтовых одиннадцать-двенадцать, до вроде собирающихся лечь в дрейф броненосцев порядка сорока, а это даже на шести узлах больше получаса до выхода на дистанцию пуска. Антуан смеялся, что мы как в анекдоте, который ему отец рассказывал, как те два быка "...сейчас мы спокойно, не торопясь, спустимся и поимеем всё стадо!". Вот и под водой всё очень спокойно и не торопясь...

А у нас сейчас скорость всего три узла, поэтому подкрадываться будем часа полтора, и это если всё сразу совпадёт и не придётся маневрировать, ведь как ни крути, а контактный взрыватель требует большого угла встречи с целью, иначе может не сработать. Правда говорят, что минёры с "Новика" в Артуре придумали неконтактные взрыватели, но пока их только на мины устанавливают, для торпед пока не выходит, а было бы здорово, стреляй с любых углов. Вообще, это скольжение в толще воды чем-то на полёт похоже, даже не полёт, а парение... Ужасно хочется посмотреть, но при всплытии желательно скорость погасить, чтобы бурун от головки перископа был поменьше, демаскирует ведь не торчащая палка перископа, пойди её ещё в волнах разгляди, а как раз белый пенный бурун. Это ещё хорошо, что сейчас зыбь на воде, а было бы как на днях, когда заштилело, и вода стояла как зеркало в затишке у острова, где мы прятались. В такую погоду днём в атаку выходить — можно и не мечтать, перископ будет на пару миль виден, у их сигнальщиков бинокли тоже есть. Так, мимо прошуршали, наверно миноносцы, у крейсеров звук винтов посолиднее, надо бы посмотреть, чего это они засуетились...

— Всплываем под перископ! Быть готовыми нырять! — Так, а это что у нас тут делается? Похоже, решили миноносцами нашего атаковать. А он им всыпал! Ай! Какой молодец. Лёгкие крейсера сунулись и теперь отходят. Так, а до броненосцев ещё две мили. Но радует, что как легли, так и дрейфуют. Не буду пока нырять, чтобы обстановку наблюдать короткими подъёмами перископа. Все в рубке на меня смотрят, надо чего-нибудь ободряющего сказать, а то, нет ничего хуже неизвестности и ожидания:

— Что ж, господа подводники, враг попытался провести атаку миноносцами и крейсерами, но им всыпали, они отходят. А наша цель группа английских броненосцев средиземноморской эскадры, будем молиться, чтобы они не решили удрать, а то крадёмся-крадёмся, а они сбегут, обидно же... — народ заулыбался и взбодрился.

Так, это выходит они в сумерках решили миноносцы свои послать, и нам в темноте будет удобнее. Главное, чтобы до полной темноты успеть... Уже в принципе с десяти кабельтовых можно торпеды пускать, но лучше подойти хотя бы на пять, а лучше четыре. Вот не подумал, а если кто-то из ребят раньше атакует? Надо было по времени договориться... Ну, ладно, атакует — услышим. Ой! Какие вы молодцы, "господа просвещённые мореплаватели", все огни, как положено, зажгли! А наши не зажигают и правильно. Пора цель выбирать!

Чуток довернём. Вот он, так хорошо бортом стоит, и целенький, двоих закопчённых они с крейсером уже куда-то отправили, похоже, досталось им. Так, ещё немного... Ещё кабельтов...

Тут глухо вдалеке бухнул взрыв. Похоже кто-то из ребят попал, чуть больше четырёх кабельтовых, и нам пора:

— Правый носовой — пуск! Одерживай! Два румба вправо!

— Правый носовой! Торпеда вышла!

— Два румба выполнено! Курс сорок три!

— Левый носовой — Пуск! Одерживай! Полный вперёд! Ныряем на пятьдесят! Восемь румбов вправо!

— Левый носовой! Торпеда вышла! — Между залпами больше тридцати секунд, хода первой торпеде ещё секунд сорок... Второй идти минуты две, может даже больше, второй броненосец чуть дальше стоит, в восьми кабельтовых... Только бы торпеды не подвели! Только бы взрыватели сработали! Господи!...

Стрелка по секундомеру завершила круг, бежит на второй... Нервы натянулись, хоть бряцай на них чего-нибудь... Минута двадцать... Есть!!! Взрыв, это не далеко, почти над головой, всю лодку встряхнуло, что зубы клацнули.