Такие деликатные дела лучше решать самому.
А с задачей, обозначенной Жарэдом, никто не справится лучше, чем фангеэри.
Приняв окончательное решение и раздав соответствующие случаю поручения, король распустил совет. Теперь оставалось только ждать. И в первую очередь вестей из Катлара...
Покидая Сандору, я все еще не был уверен, что поступаю правильно. И всячески пытался убедить себя самого, что у меня все равно нет другого выхода.
Отказаться? Отсидеться? Переждать?
Нет, думаю, не получится.
С другой стороны, я трезво оценивал собственные возможности, неизмеримо малые по сравнению с теми, которыми были наделены мои товарищи по оружию. В первую очередь я имею в виду цанхи — людей, обладавших экстраординарными способностями, к тому же с некоторых пор усиленными то ли магией, то ли недоступными моему пониманию технологиями канувшего в Лету Интери-Анере. Поэтому рассчитывать я мог исключительно на свои меч и лук.
Впрочем, не я один. Сарэн, скрепя сердце, усилил наш отряд тремя десятками всадников, накануне похода прибывших в Сандору из Солиса. Это все, что осталось от гарнизона захваченного норонцами города. Кроме того, нас сопровождало полсотни наемников, слонявшихся без дела по Сандоре. Хромающую дисциплину должен был с лихвой компенсировать их солидный боевой опыт.
Это все, что смог выделить король Варголеза. Немного, если учесть потенциальную опасность, которую представляли собой пришельцы из Огвонтера. Но в складывавшихся обстоятельствах, когда на счету каждый человек, способный держать в руках оружие, поступок Сарэна можно было оценить как проявление невиданной щедрости.
В поход собирались спешно, взяв с собой лишь самое необходимое плюс письменное распоряжение Его Величества: оказывать всяческое содействие предъявителю сей грамоты, каковым являлся помощник коменданта гарнизона Солиса — Фенер Морли. Потерпев поражение от норонцев и потеряв стратегически важный город в предгорье, он, тем не менее, был понят и оправдан. Тем более что основная вина лежала на его непосредственном начальнике, проявившем преступную халатность при обороне, которой, по сути, и не было вовсе. Сам же Морли рвался в бой, желая доказать, что свою состоятельность. С одной стороны, такое усердие было похвально. С другой же — человек, которому нечего было терять, мог представлять опасность не только для себя, но и для своих подчиненных.
Путь до Катлара отнимал в обычных условиях декаду. Мы же, не отягощенные обозом, рассчитывали добраться до побережья за восемь дней. Поэтому двигались от рассвета до заката, делая лишь непродолжительные остановки, и, переведя дух, продолжали движение по Далирскому тракту. Даже закаленным невзгодами воинам приходилось нелегко, что уж говорить о цанхи, в большинстве своем людях обычных, хотя и наделенных необычными способностями. Почти никто из них не держал в руках оружия, большинство вело оседлый образ жизни и было неприспособленно к длительным переходам. Но каждый понимал важность миссии, а потому помалкивал, сжимая зубы от напряжения. Их мужество и самоотдачу можно было без сомнения причислить к подвигу, особенно на фоне наемников, которые большую часть жизни провели в походах. Тем не менее, именно они роптали больше остальных, и лишь авторитет Фенера Морли и присутствие цанхи удерживало их от открытого неповиновения.
Я неплохо держался в седле, но, все равно, сильно изматывался к концу дня. Рядом со мной ехали мои друзья: Винеар, Арсиги, Аннисен, Зарис. Жарэд, стоивший всех наших цанхи вместе взятых, предпочел остаться при Сарэне, решавшем проблемы на востоке. Он и моих спутников призывал последовать его примеру, но те отказались, посчитав, что Шторн Ганеги, в одиночку бросивший вызов таинственным пришельцам из другого мира, нуждается в помощи не меньше, чем король Варголеза.
Фангеэри оправилась от ран. Арсиги находился рядом с ней все это время. И если Малыш рассчитывал на какие-то преференции, то ему не повезло. Аннисен видела в нем друга, но не более того. И, тем не менее, она была благодарна коротышке за его преданность. Я был рад, что Винеар поехал с нами. Подозреваю, помощь чудо-лекаря нам очень скоро пригодится. Во время одного из привалов он предложил "стереть" при помощи своей кисточки шрам на лице фангеэри. Но девушка категорически отказалась, находя некий шарм в рубце, тянувшемся от уголка левого глаза к скуле. Меня приятно поразили новые навыки Зариса. Человек-огонь! Такого я не видел даже в Альтиндоре. Не хотелось бы мне повстречать его в стане своих врагов. Впрочем, пока для этого не было ни единого повода. В поход он отправился по собственной воле...
Как и все остальные цанхи. И речи не шло о каком-то патриотизме — это понятие было лишь смутно знакомо жителям Варголеза. Скорее уж корысть, так как Сарэн, и без того считавшийся одним из самых щедрых правителей, не поскупился на посулы и обещания. Богатства в золотом эквиваленте, обширные земли к югу от Далира и Вархара, служба при дворе, помощь близким в случае смерти... У каждого из Мастеров нашлась своя причина принять предложение короля. Поэтому в поход отправились почти все, кого удалось разыскать в столь сжатые сроки. Отказались немногие: мастер-кукольник Зельдор и шкатулочник Эденор сослались на преклонный возраст, а создатель "Жарких угольков" Пинелор и изготовитель "вечных ламп" Ковенкон — на отсутствие полезных в бою навыков. Отказались и две женщины, которым не на кого было оставить хозяйство. Они остались вместе с Жарэдом, рассчитывавшим найти применение их способностям в пределах Сандоры...
До Далира мы добрались за четыре дня. Лошади уже не выдерживали взятого темпа, что уж говорить о людях. Поэтому пришлось остановиться на один день в городе.
В Далире о пришельцах знали даже побольше нашего, потому как недавно появились люди из Катлара, поведавшие о том, что город захватили неведомые железные чудовища и люди — а может быть, и не люди вовсе?! — страшные обличием. В то, что рассказывали очевидцы, трудно было поверить. Да, многие и не верили, но все равно были на стороже. Город готовился к обороне, и наш отряд был принят за неожиданное подкрепление, которое прислал король Сарэн. А когда узнали, что мы сами нуждаемся в подкреплении, приуныли. И тут уж не смогла помочь никакая грамота. Градоначальник наотрез отказался выделить нам даже десяток человек, ссылаясь на ответственность перед жителями города. Между ним и Фенером Морли даже возникла перепалка, едва не перешедшая в мордобой. Учитывая тот факт, что на сторону местного бургомистра встала и городская стража, и весь далирский гарнизон, пришлось позабыть о поддержке, на которую мы все рассчитывали. Негоже рвать друг другу глотки, когда враг в стране. За ворота нас не выставили — и на том спасибо.
Немного передохнув, на следующий день мы продолжили путь на запад.
Нам с друзьями было о чем поговорить в пути, коротая время. Обсуждали наши перспективы, допытывались у Зариса о возможностях пришельцев. Он был единственным из всех присутствовавших, кто с ними сталкивался в бою и при этом остался жив. И конечно же строили предположения о судьбе Шторна Ганеги. К сожалению, он не посвятил в свои планы Мастера Огня, поэтому нам оставалось только гадать, куда и с какой целью он направился после того, как попрощался с Зарисом.
И каково было наше удивление, когда мы увидели человека, выехавшего нам на встречу западнее Далира.
Увидав его, Аннисен облегченно вздохнула, а Арсиги растянул рот до ушей:
— Шторн...
Ошибки делает каждый, и Шторн Ганеги не был тому исключением. Вот уже который день подряд он проклинал себя за поспешно принятое решение. Но тогда оно казалось ему идеальным. Что может быть страшнее и опаснее, чем армия мертвецов, направляемая гневом жаждущего мести Великого Мастера? Армия, не знающая ни страха, ни жалости, не боящаяся ни оружия, ни смерти! Ему не раз приходилось сталкиваться на просторах Варголеза с Оскверненными, то есть мертвецами, в которых вселился тот или иной дух. И справиться с подобными порождениями Центалы было непросто. Пришельцы, конечно же, сильнее обычных людей, однако и они были смертны.
Но все пошло наперекосяк. Шторн не учел того, что Рута не сможет одновременно контролировать пару сотен мертвецов одновременно. Она попыталась, однако у нее пошла носом кровь, и девушка полностью обессилела. Пришлось отпустить ее в Осорт.
— Теперь мы в расчете,— сказала она, садясь на коня.— Не ищи меня больше.
А потом Ганеги тщетно пытался согнать в кучу и направить следом за двигавшимися к Катлару пришельцами толпу павших воинов. Они не подчинялись Великому Мастеру и огрызались, размахивая оружием и пуская стрелы в незадачливого цанхи. Нескольких ему удалось навечно угомонить, но в это время остальные разбрелись по степи.
— Что же я натворил?— пробормотал Шторн, представив страшную картину: десятки неприкаянных мертвецов, разгуливавших по Варголезу. Сколько горя они принесут местным жителям? Как будто других проблем мало...
Пришельцы тем временем были уже далеко.
"Что влекло их в Катлар? На что они рассчитывали?"
Узнать это Ганеги мог, лишь направившись следом за ними.
Двигаться через безлюдную степь было сущим безумием. Поэтому пришлось отклониться к северу и достичь Катларского тракта, вдоль которого нет-нет, да и встречались людские поселения, готовые предоставить утомленному путнику пищу и кров.
Пришельцы здесь не появлялись. Мертвецы тоже пока не добрались до этих мест. И никто понятия не имел о том, какая опасность им угрожает в недалеком будущем...
На пятый день пути Шторн достиг постоялого двора — последнего на пути в Катлар. Уже завтра он рассчитывал увидеть стены портового города. Но утром появились люди, пришедшие с запада, и, перебивая друг друга и не скрывая слез, поведали о том, что Катлар захватили невиданные чудовища из металла. Рассказали о кровавой резне, о сотнях убитых и о том, что очень скоро смерть двинется на восток.
— Спасайтесь люди, бегите, пока еще не поздно!
Они не стали задерживаться на постоялом дворе. Отогрелись, перекусили и понесли тревожную весть дальше по Катларскому тракту...
Шторн выглядел унылым и совершенно разбитым. В последний раз я видел его таким в тот злополучный день, когда он утратил свой Дар. С момента нашей последней встречи он, казалось, постарел на десять лет. Появление нашего отряда оставило Ганеги равнодушным. И даже заметив знакомые лица, Шторн не выказывал особой радости.
— Дружище!— воскликнул Арсиги, когда Великий Мастер осадил коня рядом с нами.— Как я рад тебя снова видеть.
Окинув нас неприветливым взглядом, Шторн спросил потухшим голосом:
— Что вы здесь делаете?
— Нас послал король,— ответил Зарис.— Мы должны остановить пришельцев, пока не поздно.
— Поздно,— так же бесцветно ответил Шторн...
На постоялом дворе он переждал день, а поздней ночью отправился в Катлар. Прежде чем показались стены города, он почувствовал неприятный запах...
...горящей плоти.
А когда солнце взошло, увидел столб черного дыма, смешивавшегося с клубами тумана. И лишь приблизившись к перекрестку, он заметил яму, заполненную до верха трупами. Похожие на головешки, они все еще продолжали тлеть, распространяя по округе густое зловоние.
Ворота были распахнуты, а у подъемного моста стояли два металлических чудовища. Издалека они были похожи на две статуи, изготовленные сошедшим с ума скульптором. Однако их неподвижность была мнимой. Горе тому, кто отважился бы приблизиться к ним или оказаться в пределах видимости их светящихся глаз.
Но самое ужасное произошло потом. Словно ночной кошмар — тихо и неизбежно — из тумана вынырнул корабль, сверкавший в лучах восходящего солнца стальными боками. Раздавив рыбацкую лодку, он направился в порт.
Стоя на холме, Шторн наблюдал за тем, как на берег спускались пришельцы. Их было много — десятки, может быть, даже сотни. А потом показались металлические чудовища — и тоже в огромном количестве. Среди них Ганеги увидел уже знакомых "хищников" и двуногих "охотников". Но были и другие. Сердце рухнуло в пустоту, когда появились совсем уж необычные монстры — огромные, медлительные, но от того не менее опасные, чем их более подвижные собратья. Под их тяжелой поступью содрогалась земля, и лязг разносился далеко по округе...
Окинув нас каждого по отдельности взглядом, Шторн сухо сказал:
— Не ходите в Катлар, если вам дорога ваша жизнь,— и направил коня в сторону Далира, стены которого виднелись на горизонте...
"Я последний из Защитников".
Сингар понял это, когда вернулся в Яснер. Деревня обезлюдела и выглядела теперь также уныло, как и все остальные, расположенные в окрестностях Хария. Пройдет совсем немного времени, и она исчезнет окончательно, поглощенная проклятой Пустошью. Он понятия не имел, что случилось с жителями деревни, но имел все основания предполагать самое худшее.
На глаза невольно навернулись слезы — трудно было сдержаться.
Совсем иначе он представлял себе возвращение. Еще бы! В полупустом дорожном мешке покоился Жезл Стража — древняя священная реликвия, о которой с таким благоговением говорил дед Репей...
"Вроде бы и недавно это было, а, кажется, будто прошла вся жизнь..."
Но не было больше ни деда, ни других Защитников. Никого.
От боли и досады Сингар прокусил губу, однако легче не стало.
— Сингар!
Мангор появился неожиданно, выскочил из оврага, бросился к Защитнику, прижался к его груди. Мальчишка вздрагивал, плача то ли от радости, то ли от пережитого. Сингар утешительно хлопал его по плечу, и по его лицу тоже текли тихие слезы.
Позже Мангор рассказал о том, что произошло в деревне с тех пор, как охотник отправился в Сандору. Сингар не перебивал его, молча резал кусок жареного мяса на маленькие ломтики, вид которых делал речь мальчишки совсем уж сбивчивой. Сингар и сам не ел уже второй день, берег последнее на крайний случай. А потом с завистью смотрел на то, с какой скоростью изголодавшийся Мангор поглощает остатки роскоши и думал:
"Значит, жителей деревни увели пришельцы. А следом за ними отправились воины, которые уничтожили и Врата в иной мир и тех, кто их охранял. Может быть, им удастся спасти последних обитателей Яснера? Хоть кого-нибудь".
И вроде бы все складывалось даже лучше, чем предполагал Сингар. На самом деле пришельцы оказались не такими уж непобедимыми. И на них нашлась управа. Выходит, ошибался дед Репей, и теперь Варголезу больше ничто не угрожало?
Как ни странно, но, придя к подобному выводу, Сингар почувствовал досаду. Став обладателем самого разрушительного оружия, какое только видело небо над головой, он сам собирался спасти этот мир от напасти. Но оказалось, что все его старания были напрасны.
Или нет?
Чтобы разрешить сомнения, ему предстояло последовать за пришельцами и лично убедиться в том, что дело сделано.
— Ты не знаешь, куда они направились?— спросил он Мангора, все еще повествовавшего о том, как ему жилось в пустой деревне все последние дни.
— А?— опешил от неожиданности мальчишка, даже жевать перестал. А когда понял, о чем его спрашивают, сказал: — В Катлар.
