— Вейлами называют женщин рода Визария, способных видеть вероятности.
— Вероятности? — темный аж привстал на своем стуле. Но ответил ему уже не светлый, а Кар, сидящий слева от Машки.
— Будущие. Они видят возможное будущее.
— И давно ты знаешь? — довольно резко спросила его Иля.
Карунд бестрепетно встретил взгляд темной Владычицы.
— С первых месяцев совместной учебы. Я специально интересовался этим.
— Зачем? — а вот это спросила уже Лия.
Кар не ответил.
— Ты ведь можешь взглянуть в вероятности и узнать, — заметил Ир задумчиво.
Лия отвела глаза.
— Не хочешь, — констатировал факт мерцающий, — а все потому, что боишься. Андрей был прав, когда сказал...
— Замолчи, — вдруг резко обрубил Карунд, и Ир, как ни странно, заткнулся.
Я решил скосить под дурачка.
— Иля, — обратился я к темной, — объясни мне необразованному, что плохого, если они будут встречаться?
От этих слов Лия вздрогнул и покраснела, спрятав глаза. А Карудн бросил в мою сторону неодобряющий взгляд.
— Почему не могут? — спросила темная с хищной улыбкой. — Я бы не была против. Но они не хотят.
— И ты бы так просто отпустила меня? — вдруг спросил у нее Карунд.
— Ты ведь не из её клана, — вмешался Барсик, — почему ты у нее спрашиваешь?
— Зачавший меня мужчина был из клана Вик-Холь, — я чуть воздухом не подавился. Он так и сказал: 'зачавший меня мужчина'. Обалдеть можно. А об отце у них тогда как?
— Тогда ты должен был остаться в их клане.
— Клан Иль-Янь в ту пору испытывал дефицит в мужчинах, поэтому его и двух других отпрысков мужского пола обменяли на одну из молодых жриц, — пояснила Иля.
— Бред! — рыкнул Барсик. — Ваши законы... — но осекся, встретившись взглядом с Муркой.
— Мурка, — спросил я у темного командора, — а они потом могли бы вернуться в первоначальный клан, к своим отцам? — и попытался объяснить, откуда такой вопрос. — Просто я читал, что у вас два каких-то возраста совершеннолетия. После первого недавние дети остаются при клане их воспитавшем и полностью подвластны Владычице, а после второго формально обретают свободу.
— Не формально, — поправил меня темный и покачал головой. — Да, могли. Но ты же слышал, как он сказал. Владычица сделала все, чтобы они не воспринимали клан их отцов, как свой в отдаленном будущем. С её стороны это мудрая политика. Светлым, как бы мы не пытались объяснить, так и не удалось понять наш образ жизни. Теперь мы предпочитаем не афишировать подобные вещи.
— Кар, и долго тебе до второго совершеннолетия? — уточнил я.
— Почти сорок лет.
— Тридцать восемь, если быть точной, — заметила Илюизмена.
— Значит, к концу обучения ты станешь свободным и никто, даже Иля, не сможет тебе помешать жить свой жизнью, например, с Лией?
— Но до этого... — темный отвел взгляд. — Я не уверен, что все это время... — он явно никак не мог подобрать слова и под конец выдал. — Чувства бывают очень недолговечны...
Лия сжалась на своем стуле в комок. Я бы много хотел ему сказать про недолговечность, но сдержался. Ведь тогда с досады мог бы проболтаться, что я с ними, в лучшем случае, на два курса этих их восьмилеток, да и то не факт. У нас теперь мужики умирают рано.
— Ладно, — оборвал их метания я, — вернемся к нашим баранам, то есть эльфам.
Ирка фыркнула, так как с моим переводчиком куда лучше поняла каламбур, вложенный мной в эту фразу.
А я решил сменить тему. Основательно так сменить, чтобы все отвлеклись от невеселых мыслей.
— А кто мне сможет объяснить, почему фотик в руках Ильки сработал?
— Фотик? — насторожился Барсик. И Ира тут же придвинула к нему фотоаппарат. Светлый командор осмотрел устройство из моего мира и насмешливо фыркнул.
— А что тебе Ирирган сказал?
— Что он может работать только у меня в руках, пока я магию вокруг него блокирую. Это не так?
— Не так. Ир — ты ведь так его называешь? — я кивнул. — Он редко куда выбирался. Обычно подменял ректора, когда тот по иномирным командировкам разъезжал, но сам слыл тем еще домоседом. Поэтому вряд ли может знать, что в отличие от многих близлежащих миров, куда его могло заносить, ваш в чем-то уникален. Особенно в плане техники.
— То есть наша техника у вас тут работает.
— Да. Но очень, — он сделал ударение на этом слове, — недолго. Магия быстро убивает ваши электронные элементы. У вас ведь, как я понял из объяснений брата, все работает на электричестве — потоке электронов, который он называл прирученной молнией.
— А кто у нас брат? — на всякий случай уточнил я. И как-то не ожидал, что Барсик одернет себя и замолчит. И ответит мне Мурка.
— Камюэль Барсим, как и большинство старших сыновей рода Барсим является ныне действующим серым кардиналом при Правителе Федерации Светлоэльфийских Княжеств.
— О! — вырвалось у меня. Ну, нифига себе, с кем я тут работаю! Но удивление вытеснила иная мысль. — Так вот почему у тебя свободный доступ в мой мир! — спохватился я.
Барсик кивнул, отчего-то пристально глядя на Мурку, а не на меня. Мне в голову сразу полезли нехорошие мысли. А что эти двое тут вообще в выходной делают? Не меня же пришли охранять. Ведь, после нашей с колокольчиками успешной акции против неизвестных захватчиков, и без того очевидно, что от класса меня спасать не придется. Тогда откуда они здесь?
— Раз мы ответили на большую часть твоих вопросов, — вдруг сказал Мурка, обращаясь ко мне, — то мне бы хотелось подробнее узнать о том, о чем ты так старательно умолчал, сбивая нас с мысли расспросами.
— Ты о чем? — невинно захлопал ресницами я.
— Намекаешь, что это не твои секреты? — уточнил темный.
— Намекаю, что правда дорого стоит.
— Уверен, мы сможем договориться о цене.
— Говори за себя, — вмешался Барсик.
— Да, ладно тебе, Тарэль, — вдруг сказала Ира и панибратски хлопнула светлого командора по плечу. — Не строй из себя буку.
— Я не строю, — возмущенно прошипел в её сторону Барсим. — Думаешь, приятно осознавать, что тот, кого я считал своим единственным другом во всем университете, оказался вовсе не тем, за кого я его принимал?
— Намекаешь, что я тебе больше не друг? — нахмурившись, уточнила Ира.
— Беспокоюсь, что все это время со мной был не ты, а твое мерцание.
— В мужском мерцании он мало чем отличается от себя желтоглазого. Такой же отморозок, — посветил светлого я. И тут же получил болезненный тычок под ребра. — Эй! — потирая ушибленное место, воскликнул я.
— А нечего обзываться, — прошипела в мою сторону Ира.
— Ты с ним поосторожнее. Он ведь не приучен к подобному обращению. Меча ни разу не держал, — вдруг обронил Мурка. Я замер.
— Только не говорите мне, что этот их мастер успел вам обоим нажаловаться! — воскликнул я.
— Ты о Корешеле? — невинно уточнил Барсик.
— О нем, о ком же еще.
— Он весьма заинтересовался твоей так называемой гневотерапией, — обронил Мурка.
А Барсик добавил.
— На которую ты мне не дал даже одним глазком взглянуть, — это он припомнил, как я прямо перед его носом дверь захлопнул.
— Не дал, потому что не был уверен, что вы отреагируете адекватно, — встрял Улька. Командоры с изумлением уставились на него. Рыцарь ответил решительным взглядом.
— Короче, — вмешалась Ира. — Вы обещаете, что не станете хвататься за голову и орать о том, что тут услышите, а мы, так и быть, расскажем.
— О тебе ведь не орали, — заметил Барсик холодно.
— Вы еще не знаете, о чем речь. — поддержал старосту я.
— Так просвети нас.
— Это косвенно касается моих разработок, — сказала Ира, и Барсик перевел взгляд с меня на неё. И мерцающий продолжил, поясняя уже не для светлого эльфа, который, как я думаю, был в курсе, что он там в диссертации исследовать и изобретать собрался, а для Мурки и ребят. — Суть моей диссертационной работы такова, что я изобрел замену всем вам хорошо известным Камням Истинного Зрения. Мое магическое устройство, как и удивительный нюх Или, который вряд ли основывается на одном лишь природном обонянии, обмануть невозможно. Это я сказал Андрею, что Гарри виверна, а Фаль ифрит.
— Что?! — воскликнул изумленный Барсик.
— Ты чему удивляешься? Тому, что у меня все же получилось его сделать кустарными методами, или самому факту расовой принадлежности этих ребят? — осведомилась у командора Ира.
— Но зачем? — вдруг вскричала Гарри. — Зачем тебе это делать? Зачем лишать шанса других, таких же, как ты?
— Потому что я, как и мой дед, считаю, что хватить притворятся, — вдруг отрезал Ир и холодно спросил: — Знаешь, сколько таких, как ты?
— Знаю, — отведя в сторону глаза, ответил виверна.
— И знаешь, чем можно заболеть, если долго не расправлять крылья?
Виверна промолчала. Я же сидел и мотал на ус. Оказывается, это их притворство на самом деле дорого им обходиться. Просто беда. Подумав, я согласился с Иром. Действительно, пора было заканчивать все этих их комедии, грозящие в самом ближайшем будущем перерасти в недетские такие трагедии.
— Я хочу показать совету, что такие, как мы, учатся и учились на всех курсах университета с незапамятных времен. Хочу, чтобы они увидели, осознали и пересмотрели список.
— И ты думаешь, у тебя получится? — тихо спросил немногословный Фа.
Ир замялся.
— Я... очень хочу в это верить. По крайней мере, я готов рискнуть, — и он вскинул глаза на ифрита.
А я почесал в затылке, и не иначе как черт меня дернул сказать.
— Прикольно будет, если выйдет, как в каком-нибудь заезженном кино. Типа ты им свою машинку демонстрируешь, наводишь на эту вашу консервативную часть совета, которая тебе больше всех палки в колеса вставляет, а оказывается, что большая половина из них вовсе не те, за кого себя выдают, — я пробормотал все это без всякой задней мысли, можно даже сказать в шутку, вспомнив пару избитых фильмов с такой вот развязкой главной интриги, поэтому не сразу заметил, как все вокруг меня притихли. — Эй? — вопросительно оглядев их всех, вякнул я.
— Я хочу знать, что такое кино. Сегодня, — вдруг безапелляционно объявил Ир.
Я удивился. Неужели переводчик ему не показал, что это такое. Хотя, я ведь с этой работой телевизор с ним не смотрел. Значить, если и сказал, то не так подробно, как мог бы.
— Мы тоже хотим! — тут же взвился Машка. Ну, еще бы! Мне кажется, или Машуля скоро моим миром бредить будет.
Я попытался было сказать, что вовсе не обязан просвещать некоторых мерцающих личностей. Не то, чтобы мне было жалко ему какой-нибудь фильм показать, просто вредность взыграла, не иначе. Но Ир, судя по всему, заметил мои метания, и тут же заявил.
— Ты мне теперь должен! — и указал глазами на фотоаппарат, который все так же лежал перед Барсиком.
— Это еще вопрос, кто кому теперь должен, — возмутился я, намекая, что все произошедшее теперь ему только на руку.
Но Ир меня проигнорировал и объявил светлому командору, отвернувшись от меня.
— Вот поэтому я и предпочитаю находиться рядом с ним даже ночью. Его регулярно осеняет. Особенно утром, за завтраком.
— А что делать? — развел я руками в ответ на заинтересованные взгляды, посыпавшиеся на меня со всех сторон. — Жаворонком уродился.
— Жаворонком? — уточнила Иля. — Мой переводчик говорит...
— Эта такая птица, — пояснил темной Ир, — А еще у них так называют людей, которые предпочитаю вставать рано, но и спать уходить до полуночи. А тех, кто наоборот, встает поздно и потом долго не ложиться, называют совами.
— И что же за откровения заставили тебя быть с ним даже ночью? — насмешливо уточнил у мерцающего проницательный Мурка.
Ир фыркнул и поведал.
— Например, сегодня утром он разозлил меня, и пока я орал все подряд, ухватил и повторил за мной одну единственную фразу, — он наградил меня улыбкой, в которой читалось превосходство. Я усмехнулся, но влезать в его звездный час не стал. В том, что наша утренняя идея заинтересует командоров, я не сомневался.
— И? — не утерпев, прогудел со своей стороны стола Улька.
— Мы считаем, что в Звезде Имрага не хватило бы заряда уничтожить весь университет, как захватчики сказали Карлу. Она была настроена только на Камни Истинного Зрения. То есть велика вероятность, что они напали, чтобы куда менее мирным путем достичь того же, о чем мечтаю и я.
— Сделать университет доступным для других рас? — тихо уточнил Барсик и переглянулся с Муркой.
— Думаю, тебе стоит увидиться с братом, — сказал ему темный. Светлый скривился.
— Встреча будет не из легких.
— Ну, будь ты темным и не будь между нами столько недоговорок, я бы предложил тебе взять меня с собой. Но увы, — Мурка развел руками. А Барсик окрысился.
— Недоговорки начались с тебя.
— К слову, о недоговорках, — я кинулся их разнимать. — Что-то я так и не понял, что вы оба тут забыли? Не верю, что Карл все еще считает, что я нуждаюсь в вашей охране в обществе своих ребят.
Командоры, как по команде, умолкли. Переглянулись. И, как я понял, Барсик предоставил Мурке честь держать ответ.
Темный перевел взгляд на меня и спокойно, с достоинством сказал.
— У нас свидание, которое вначале прервал Корешель, решивший подсесть за наш столик, а потом вы, своей заглушкой уровня архимага.
— Ага. Даром что ли у нас Ир без пяти минут архимаг! — фыркнул я, всеми силами пытаясь замять возможную неловкость от такого его заявления. А светлый как отнесется к тому, что темный так откровенно их спалил?
Я бросил осторожный взгляд на Барсика. Тот, кажется, поняв его причину, уничижительно посмотрел на меня. И я рискнул спросить, проигрывая в голове возможные варианты.
— Корешелю Мурка ответил не так?
— Не так.
— И ты теперь бесишься?
— Нет. Но меня раздражает, что ты спрашиваешь при студентах.
— Извини, — покорно повинился я.
Но поразил всех Алый, который, как мне казалось, всегда был ярым противником такого рода отношений.
— Мы никому не скажем, — произнес он тихо, но убежденно. Все остальные поддержали его.
— Чем ты с ними занимаешься в зале гневотерапии? — вдруг с отрывом от предыдущего разговора спросил Мурка.
Я вздохнул. Но ответил.
— Даю Фа и Гарри возможность быть собой. А Ир в этом плане расслабляется у меня.
— То есть во время гневотерапии они просто перетекают в истинные формы и все? — уточнил Барсик недоверчиво.
— Не все, — сказал Том, — мы тренируемся вместе. На занятиях Корешеля ребята не могут тренироваться со всеми. Поэтому наверстывают на гневотерапии.
— И как сражаетесь?
— Парами, — ответил светлому рыжий, и в глазах его появились смешинки. Барсик правильно их идентифицировал.
— Рыцарь с драконом в одной команде?
— А что? — взвился Улька.
— Ничего, — пропел светлый, — но хотелось бы посмотреть.
— Сначала Андрею город покажем, потом вечером можете прийти взглянуть, — милостиво сказал Том.
Но вмешался я.
— Нет.
— В смысле? — не поняли рыжий и остальные.
— Сегодня гневотерапии не будет. И завтра тоже.
— Почему? — возмутился рыцарь.
