— Куда они рванули? — Вага вертит головой, скользя взглядом по верху пустых стен.
— Дела у них! До завтра надо многое успеть сделать!
А через два часа к воротам постоялого двора подъехала коляска. Приехавший в ней человек назвался лекарем, и был пропущен во двор. Осмотрел пострадавших мажоров. Вправил, перевязал, намазал, повозился с Северином, Трохой, Зарубой, Артом. Осмотрел всю товару, всех, даже Надейку. Руде поменял грязную повязку. Пока он осматривал по просьбе Северина маленькую дочку хозяев, бесконечно плачущую, пришёл ещё человек. Назвал имя Северина. Впустили, за ним ещё двое идут. Потом ещё несколько одиночек. Пришел дедок с клячей, навьюченной тюками с посудой, от которых несло специями.
— Пусть Вилли ждёт, — махнул рукой Северин. — Сам с ним договаривается.
Вилли вернулся с Гришей уже вечером. Уехал местный лекарь, осмотревшись всю товару, семью хозяев, и людей пришедших к Северину. Вага сразу же доложился Ненаду и жигам.
— А мы что арестованы, или вы нас в плен взяли? — на вопрос вопросом ответил Северин подошедший Ливе.
— Куда, зачем? За покупками, людей нанять, у меня завтра пятеро не встанут к повозкам. А как они ушли, и почему по крышам, даже знать и слушать об этом не хочу, пусть хоть с моста прыгают.
— Вот семь человек стоят, нанял их я. Вы их смотреть будете? Волна проверит? Вдруг зараза? Нет? Да! Местный лекарь смотрел! И ещё. Мне людей новых нужно кормить. У Вилли котёл не резиновый. Продукты ваши я возле навеса хозяйского сложу, не надо только эти мешки на мои телеги и мажары тащить, и так с перегрузом идут!
— Каким таким перегрузом, Северин? — удивился Ненад.
— С каким? А я тебе скажу! Да что там, сам смотри! Ряд подписан на 1000 кг в мажаре, так и уложено было! Смотри на мажары, Ненад, смотри! Что там на них накидано? Рогатки? Вот и тащи их сам, коли ничего не весят.
— Подводы как у нас расписаны? По три человека, полнооружных, и два мешка припасов. Посчитай сколько вместе с возницей лошадка прет целыми днями. И посмотри помимо припасов, сколько барахла всякого в телегах ваших. Вон у вас вьючные лошади...
— Что застыл Северин, вспомнил? Мы же от Приютного с пустыми телегами идём, мои все на лошадей сели. У нас всё с Шалолета верхом идут!
-А-а, — махнул рукой Северин. — В телеги по норме кладите, не больше. А с котла я всё равно снимаю. Деньги оставшиеся, что я должен за кухню, с расчёта моего окончательного себе вернете. Нет у меня лишних денег сейчас. Совсем нет.
Часовые опять кричат. Снова гости к Северину.
— Вилли, Гриша идём свою "дружину" вооружать.
Оружейник приехал. Здоровая повозка, огромный конь. Открыл, разложил богатство свое, мечи шлемы, сабли, щиты, кольчуги. Недаром зверь-конь в повозку впряжен. Потаскай, попробуй такую кучу металла.
Полно железа разного, только морщится Вилли, Гриша с недовольным видом в залежах копается. Вилли тихо, почти шепчет Северину:
— Не вижу ничего, луки, если только взять, кольчуги...
— О! Луки... Смотри пока Вилли, выбирайте что есть. Я сейчас вернусь.
Оглянулся по сторонам, решил прямо к топчану "старых" идти, но тут Чёрного возле лошадей приметил. Подошёл, только окликнуть хотел, но тот уже заметил башлыка, за лошадь зашёл, чистить с другого бока стал.
— Стой, где стоишь. Если драки не ищешь, то не подходи.
Увидел, что встал на месте Северин:
— Чего надо, зачем припёрся?
— Собака злая, пёс цепной, — подумал Северин, вслух произнес. — За виру я должен.
Чёрный хохотнул, не спуская холодных, цепких глаз с Северина:
— Только за виру должен?
Заныло в боку, под повязкой лекарем плотно наложенной.
— Вот же пёс, напомнил! — башлык провел рукой по саднящему боку.
— Пока за виру... — замолчал, затем продолжил. — Что хочешь за лук, Чёрный?
Тот перестал тереть лошадиный бок, задумался.
— Тебе нужна Айназ. Иди к голове нашей, к старшине.
— Позови ее, не хочется мне со всей вашей кодлой встречаться.
— Ну, ну, за языком следить надо, обозный, — но собрался, кинул щетку, тряпку в ведро.
— Пошли.
Дошли до виноградника, обернулся к Северину:
— Стой. Жди!
Ушёл по тропинке. На топчане вспышка смеха:
— Чёрный, ты моей старушке холку потри!
— А моей морковку дай!
Снова хохот и смех.
— Голова, там старший из обоза пришел, с тобой поговорить хочет.
Вышла, следом выскочил Черный. Недовольно сверкнул глазами, скрылся среди лошадей.
— Чего это он там? А эти ржут над ним?
— Наказан!
— За что?
Айназ окинула башлыка взглядом, прищурилась :
— Жалеешь его, что ли?
— Ну да, есть мне, за что вас жалеть! — поморщился от боли в боку. — Наказан он за что?
— Связать тебя должен был, порукам и ногам, чтобы ты не носился перед строем по двору. А он белогорцам доверился. Корешам вашим. Я бы ещё и белогорцев взгрела, за то, что вас прикрывали, но у них свои начальники. Ладно, ты чего пришёл?
— За виру я должен. Там оружейник приехал. Если хотите, можете себе подобрать из оружия что-то...
Айназ рассмеялась:
— Это не оружейник, это помойка на колесах. Сколько уже здесь служу, никогда хорошего оружия у звездочеев не было. Мусор железный.
— Что за лук хочешь? Денег? Спроси что угодно, не хочу быть должником у вас.
Долго не думала:
— Знаю чего у тебя просить! Арбалеты ваши, самострелы все!
— Откуда про них знаешь?
— Пацаны твои перед девчонками похвалиться успели. Я сама не видела, у ваших сопровождающих спросила, — она кивнула в сторону беспута. — Те согласны. Хорошие самострелы у вас.
Северин помолчал немного, согласился с условием:
— Все не могу. У дочки есть маленький, от моего брата подарок. Для нее делал, отдать не могу.
Айназ кивнула:
— Пусть тогда дочка, его при себе держит, пусть спрячет его до конца, пока мы с вами не расстанемся.
— И ещё Северин, мне мои сообщили, а я тебе расскажу, чтоб ты знал, своему парню спасибо скажи, тому которого пороть хотели...
— Руде?
Старшина подтвердила:
— Да, Руде! Спасибо скажи, что нож у своего выбил из рук, не дал с ним в свалку влезть. Мои бы сразу бы всех твоих вологонов навсегда положили, если бы капля нашей крови пролилась. Понял башлык?
Северин промолчал, ведал об этом, успел услышать от мажоров.
— А ты чего там с оружейником затеял? С кем воевать собрался? Смотри, с огнём играешь!
— Ты же про Шалгу нашего слышала! Ищут нас, по следу идут. Дочь у меня, ребятня вон сопливая. Защита нужна. А с такой охраной врагов не нужно, вот только на себя и надежда вся.
— Что тебе не так? Какой охраной? Чем защита твоя плоха?
— За неделю пути, я уже второй раз на глазах у дочери от такой охраны по голове получаю!
Шорох в кустах, Айназ всмотрелась в виноградник. Оборвала в самом начале, что-то хотевшего еще добавить Северина:
— Неси самострелы. Дочкин оставь. Остальные все неси, со всем запасом болтов. Не вздумайте в негодность приводить, я их все проверю.
Развернулась и ушла по тропинке, краем глаза косясь в густую листву.
Уже в спину уходящей старшине, Северин произнес:
— Мы сами по себе, и вы не защита нам.
Она подняла руку, не оборачиваясь, кивнула, дала знать Северину, что тот был услышан.
— Овал, Юрок, — окликнул парней, круживших вокруг оружейника.
— Пройдите по повозкам, самострелы соберите все, с болтами. Надейкин только не трогайте. У всех заберите. Мой, Матвея, Карася, свои, соберите все и несите к нам на топчан.
— Вилли, отдавать самострелы будем за виру. Все, с болтами.
Вилли ругнулся и позвал оружейника:
— Эй, приятель! Луки мне ещё раз покажи.
Выбрали парням ножи, два коротких меча, три лука с тремя колчанами, три десятка стрел, наконечников два десятка, кольчугу, три шлема. Гриша бился за каждую скуду. Сбил цену на четверть.
-Ты ведь нам мусор впарил!
— А чего брал то, если мусор!
Так и проводил торговца до ворот, ругаясь. Разошлись недовольные друг другом. Но торговец в прибыли остался.
Собрали со всех повозок самострелы. На топчане почистили их, проверили. Всё цело, всё работает. Троха долго не верил, что отдавать придется. Убедился, примолк, когда Северин с парнями понес их к "старым".
Надейка достала школьную форму, почистила обувку, пошла отнесла все к жигам. Молча подошла за колокольчик дернула, позвонила. Вышла Лезна, поманила.
— Я за вещами пришла.
Молча прошла мимо жиг, положила форму на низкую скамейку возле топчана, поставила сверху обувку. Собрала свои вещи, ушла, не общаясь ни с кем.
Вилли с дедком переговорил, остался дед с клячей у них, засуетился лошадку свою пристраивая. Парни повели новичков повозки показывать, с волами, лошадьми знакомить.
Ненад пришёл:
— Сдавай на ночь товару.
Башлык поковылял сдавать обоз под охрану, с Александром, успевшим покемарить немного. Обошли все, осмотрели, сдали. Часовых у повозок поставили из белогорцев. Тут хозяева с ужином успели. Поели, опять к повозкам, животине пошли. Кухню, водовозку к пруду подогнали, водой наполнили. В загонах волам, лошадям корма, сена насыпали, воды залили в поилки.
Темнеть начало. Фонари с повозок принесли, под виноградником подвесили, над топчанами зажгли. Посидели, поговорили, спать укладываться начали. Согнали Полкана с топчана, поспорили, смеясь, кто утром рядом с ним проснется. Разошлись по телегам спать, кто на топчане не захотел. На стенах белогорцев "старая сотня" в ночь сменила.
9 мая 1236 года от сотворения потопа.
Луначарово. Постоялый двор.
Девятый день разгона.
— Где твои люди, Северин? — Лива с Лезной подошли с утра.
Матвей с Карасем не вернулись.
— Догонят, — обронил Северин, мрачно оглядывая жиг, стоящих перед ним на тропинке к топчану.
— Выходим через полчаса.
— Ну, выйдем значит.
Огромный двор едва ли на четверть был заполнен товарой. Парни уже копошились возле волов, лошадей.
Развернулись, вышли во двор:
-Ненад! Сдай товару.
Северин огляделся, на топчане остались Заруба, Троха, Арт.
— Троха, иди, прими у них все. Полога посмотри, печати чтобы целые были. Всего опечатано десять мажар и одна подвода.
Вышел с Трохой во двор. Ненад с Вагой возле груженых мажар стоят. Ждут.
— Глеб, Адей. Помогите Трохе товару принять.
Подумал ещё немного:
— Овал, с ними иди. Всё проверьте, осмотрите еще раз повозки перед выходом.
Всей толпой за проверку принялись, прошли, заглянули везде и всюду. Приняли от белогорцев товару.
Хозяева тоже рано поднялись. Только с утра мажоры глаза открыли, а возле топчана, на затоптанном огороде, тетки уже с тяпками возятся, двое мужиков с ножами виноградник обломанный обрезают, лозу по новому перевязывают.
Май с сестрой с ног сбились разносить чай, еду из-под навеса по топчанам. Поднялись, поели, новичков распределили, кого в мажоры, кого в возницы. Запрягать животных начали. Вилли с дедом возле кухни. У Вилли времени полно, кухней решил заняться. Вчера вечером с помощником, до темноты возле неё проторчали.
Торопит Северин:
— Всё забирайте. Ничего не оставляйте, с вечера не могли собраться?
Надейка в телеге Александра досыпает. Отнес ее туда Северин сразу, как сам проснулся. Полкан следом прибежал, под телегу залез. Оба даже не проснулись, когда вокруг них шум и суета отправления поднялись. Рядом то лошадей запрягают, то мешки перетаскивают, спят, не слышат ничего.
Подгоняет всех Ненад. Беспут к воротам, на выход уже пошёл. Волна повозкой правит.
— Выходим! — торопится Лива, там ведь ещё караван идёт, его догонять надо.
Распахнули ворота вовнутрь. Сначала верховые выскочили, перекрыли пустую улицу, проверили. Затем выкатился беспут. За ним мажары, подводы, обоз малый. Северин выезжая, кивнул хозяину, тот в ответ поклон обозначил. Подходил к хозяину Северин за погром виноградника деньги предлагал. Отказался наотрез.
— Рука отсохнет, — сказал, — коли с невиновных копейку возьму.
Всех раненых на освобожденные от рогаток мажары положили. По прежнему, неподъемны ни Арт, ни Заруба. Всю ночь Руда в жару промотался, утром встать не смог. Блаж с распухшим коленом и шага не осилил. Тоже на мажаре лежа едет. Северин велел повязку сделать и лежать, пообещал при этом:
— Если до вечера не пройдёт, отрублю на хрен!
На их места новичков поставили. Подрядил парней Северин до Юг-Заставы:
— Не знаю дальше, что будет, но если понравимся, друг другу, то найму до конца разгона.
Людей нанял из расчёта за 5 дней — 1 гривенник на человека.
Дозор на выезде из города. Перед постом. Возле поста стан большой. Несколько обозов на ночёвку встали. Люди уже проснулись, в дорогу собираются. Парят котлы над кострами. Встают, просыпаются, смотрят вслед уходящему обозу. Смотрят, дивятся на мажары с номерами на бортах. Навстречу уже подводы одинокие в город спешат. Дозор проехал с ними до второго съезда с дороги. Дальше провожать не стал, остановились на обочине. Так и стояли на краю дороги, наблюдая за товарой, пока не скрылись за пылью, поднятой идущим следом обозом.
Впереди нужный им караван, охранники приветственно руками машут. 200 верблюдов, груз из портового города Айтуара, на себе прут. Идут не спеша, привычным для них шагом. Обогнала их товара, беспут скорость начал набирать. Между ним и мажарами чужие подводы начинают вклиниваться, это раненые, оставленные Шалолетским обозом.
А вот и повозка, колесо у которой Гриша вчера ремонтировал. "Курятник" на колесах. Точнее голубятня, но запах как от курятника. Троха поморщился, прикрывая нос рукавом. Замычал в упряжке черный вол протяжно.
— Неужели не нравится! — засмеялись, переглянувшись, Троха с подъехавшим Северином.
Две девушки в одинаковой одежде спереди повозки сидят.
Увидели, оглянувшись, как Троха морщится, рассмеялись. Забыл сразу про запах Троха, подгонять волов начал, чтобы голубятню догнать. Не только Троха, смех девчонок услышал. Жига незнакомая подъехала, что-то выговаривает им строго. Смолкли девчонки, вернулась жига к повозкам с ранеными. Не оборачивайся никто больше. А запах курятника никуда не делся, по прежнему пробивается сквозь поднятую пыль. Притормозил Троха, немного отставая.
Северин покосился на отставшего Троху, ничего не сказал, ничего. Снова вперед на дорогу смотрит. Высматривает кого-то вдали. Впереди движуха, шум, команды раздаются. Притормаживает, сбавляет ход колонна. Мимо башлыка в конец обоза Вага проскакал. Вскоре оттуда "старая сотня", все на рысях, в голову выдвинулась. Встал обоз. Оглянулся Северин назад. Смотрит Вага дальше, к каравану попылил. Остановил Вага караван. Ткнул башлык коня в бока, потрусил к началу колонны, следом за "старыми".
Перед колонной отряд верховых, человек 25-30. Повозки за ними виднеются, три штуки на обочине с краю дороги стоят. Сама дорога свободна, есть проход, и телега, и мажара со беспутом пройдут.
Но встал обоз, не идёт дальше. Лива, Лезна, Айназ, вперед к незнакомому отряду проехали. Прида сзади башлыка пристроилась. Ненад с белогорцами возле беспута, слева и справа застыли верхом. "Старые" рассыпались по степи, кусты, кочки осматривают, засаду стрелков ищут. Навстречу обозу трое верховых направилось.
