— Сейчас, Шайни, будем тебя лечить.
— Я... это... пить не буду, — категорично заявила капитан (бывший) дневной стражи.
— Шайнинг, милый, нужно выпить лекарство и тебе станет легче, — попыталась убедить свою супруга Каденс, одной рукой продолжая придерживать ее за плечо, а другой поглаживая по голове.
— У этого ископаемого извращенца хватит ума, что-нибудь туда подмешать, — зло сверкнув глазами, ответила Армор.
— То есть, вместо того чтобы воспользоваться своей полной властью в городе, где почти каждое мое желание будет осуществлено едва ли не мгновенно, ты считаешь, что я буду прибегать к отравлению, рискуя навредить собственному жеребенку? — ехидно уточняю, всей своей позой буквально излучая мысль о том, насколько это нелепо. — Пей и не веди себя по жеребячьи.
После нескольких секунд внутренней борьбы, белая единорожка, живот которой уже заметно округлился, все же взяла у меня из рук синий флакончик и осушила его в два глотка. В тишине прошла примерно минута, после чего бледность кожи Шайни отступила и она облегченно откинулась на спинку стула.
— Тебе лучше, милый? — заботливо спросила принцесса любви, заглядывая в глаза своей мужа.
— Угу, — единорожка смущенно и виновато улыбнулась. — Прости, Каденс, не знаю, что на меня нашло.
— Все хорошо, любимый, — ответила на это нежно-розовая аликорн, тут же широко зевнув. — Я в порядке...
— Ложись спать, — осторожно убрав руку жены с плеча, Шайни деланно суровым взглядом посмотрела на крылато-рогатую кобылку. — Даже аликорнам нужно иногда отдыхать.
— Но... — хотела возразить полубогиня.
— Со мной все будет хорошо: я еще немного посижу тут и присоединюсь к тебе, — чуть более настойчиво произнесла Армор и добавила. — И вообще, тут Сомбра. Он хоть и ископаемый извращенец, но вреда мне не желает.
— Ну... — принцесса любви бросила на меня испытующий взгляд, затем наклонилась к своей супругу и поцеловав ее в нос, выпрямилась и заявила. — Полагаюсь на вас, мальчики. Если что, то я рядом...
Проводив Каденс глазами до двери, мы с белой единорожкой переглянулись и она спросила, кивком указывая на флакончики:
— Это что за гадость?
— Составы для беременных кобыл... и жеребцов решивших стать кобылами, — отвечаю совершенно честно и телекинезом подтянув стул, сажусь рядом с собеседницей. — Для тебя пусть и составлена особая диета, но не все можно рассчитать заранее. Кстати об этом: Сажа, Асаж?
Прошло несколько секунд, затем из двух сгустившихся теней показались темно-серые единорожки, одетые в белые юбки до колен с разрезами на бедрах. Ойкнув, старшая из них виновато потупила взгляд, в то время как младшая недоуменно хлопала глазами.
— Прогуливаете дежурство? — задаю вопрос, на который и без того знаю ответ, а потому взмахом руки останавливаю еще не успевших начать оправдываться кобыл. — Сегодня — свободны. Однако, если еще раз такое повторится, отправлю обеих пасти грифонов. Брысь с глаз моих.
Тени не стали испытывать моего терпения и испарились, словно бы использовали телепортацию (что в этих покоях даже для меня затруднительно).
— Ты с ними не слишком сурово? — с намеком на укор в голосе, спросила Шайни.
— По-другому нельзя: сядут на шею и ноги свесят, — произношу в ответ. — Ты как себя чувствуешь? И... не хочешь сменить позу?
— Позу? — Армор удивилась, затем опустила взгляд вниз, на широко расставленные ноги, прикрытые тканью непрозрачной длинной сорочки. — А... Будто ты там чего-то не видел. А чувствую... Грудь болит.
— Хочешь помассирую? — спрашиваю максимально серьезным тоном.
— Хочешь по морде дам? — в тон мне спрашивает единорожка. — Обойдусь как-нибудь.
— Слушай... — решаю перевести тему разговора. — Про героев из сериала — это было серьезно?
— Никому ни единого слова, — строго отозвалась белая кобылка. — Из-за всего этого моя репутация уже упала ниже плинтуса, не нужно закапывать ее под землю окончательно.
— Хочешь чего-нибудь перекусить? — ведро уже отлетело к стене, где и дожидалось следующего "выхода на сцену".
— Может быть... — задумчиво протянула Армор. — Замороженные кусочки арбуза с заварным кремом?
После похода на кухню, мы решили переместиться на диван в комнате с большим кристаллическим монитором. Выбрав из списка программ передачу про гонки на санях с реактивными двигателями, единорожка закуталась в плед, а когда покончила с поздним ужином начала клевать носом. Когда я решил ее приобнять за плечи, спина белой пони сперва напряглась, но потом расслабилась, что можно было рассматривать как одобрение.
— Это все временно, — проворчала Шайни, удобно устраиваясь у меня под боком.
— Угу, — согласно мычу в ответ.
— Будешь распускать руки, оторву твои хваталки по колено, — строго пробормотала Армор, уже ощущая как сон захватывает сознание.
"Я бы поверил, если бы не такое довольное выражение у тебя на мордочке", — усмехаюсь про себя, но вслух решаю ничего не говорить.
Не время еще.
* * *
— Кто это его так? — молодой стражник, приписанный к городу-оазису Свет, тупым концом копья потыкал изуродованное тело какого-то бродяги, одетого в грязные лохмотья.
— Если бы мы были в пустыне, я бы подумал на зверей, — отозвался старший напарник. — Глотку явно шакал перегрыз. Только вот крови почему-то нет, а мух наоборот многовато.
Последние слова он произнес уже хлопая себя ладонью по морде, оставляя жирное красное пятно на коже. Выругавшись, зебриканец начал вытирать след куском тряпки, которым обычно чистил оружие, но на середине процесса ощутил, как голова начала кружиться, а ноги стали будто бы ватными. Последнее, что уловило его уплывающее сознание, это вид падающего без чувств соратника.
Прошло около получаса, на улицах Света стали появляться прохожие, спешащие по своим делам. Кто-то, кто обнаружил бездыханных стражников и труп бродяги, позвал другой патруль на место происшествия. Однако, когда полдюжины полосатых жеребцов зашли в подворотню, их встретили вовсе не трупы.
Существа, похожие на худощавых зебр с вытянутыми вперед челюстями, оскаленными рядами острых клыков, с жилистыми руками оканчивающимися короткими и острыми когтями, а так же налитыми кровью глазами, с зверинным рычанием бросились в атаку, едва их бывшие сородичи оказались в поле зрения. Бой был яростным, но коротким и пусть монстры двигались быстро, а физической силой даже превосходили взрослых зебр, инстинкты и новые рефлексы проиграли выучке воинов.
— Нужно позвать магов, — констатировал командир отряда. — Это по их части...
Примечание к части
Последняя арка.
Жду отзывов.
Обратите внимание на стих Шайнинг Армор, авторства Первого Вестника.
33
Изрыгая из труб клубы черного дыма и грязного серого пара, металлические механизмы, лязгающие стальными цепями, сверкающие угловатыми корпусами и шумящие шестернями двигателей, монотонно и непрерывно загружали на большие дирижабли тяжелые контейнеры, вороненые пушки, оружие, инструменты и запасные детали для ремонта, на случай если во время похода что-то сломается (механики были уверены, что что-нибудь обязательно сломается). На фоне тысяч суетящихся днем и ночью рабочих, сотни солдат обеспечивающих охрану казались островками спокойствия и порядка, затерявшимися в море рукотворного хаоса.
Солнце уже несколько часов как встало из-за горизонта, но небесный порт Око Бури, окруженный заводами и казармами для военных, до сих пор утопал в гнетущем полумраке, образованном смогом от сотен тонн сгорающего в котлах угля. Так как все приготовления уже подходили к концу, флот из десятков небесных кораблей начал принимать на борт обученные экипажи и членов десантных групп, а из ближайших сельскохозяйственных городков тянулись тонкие цепочки караванов, везущих не слишком вкусную и разнообразную, но вполне питательную еду, представленную сухими брикетами пайков, которые можно было жевать всухомятку, но все же рекомендовалось размачивать в горячей воде.
Король Шторм, торс которого скрывала под собой серебристая кираса, украшенная укрепляющими рунами, на голове красовался шлем защищающий разум, из-за спины выглядывала рукоять верного меча, а на ногах были надеты поножи-скороходы, взошел на борт флагманского судна и поднявшись на верхнюю палубу, застыл неподвижным изваянием перед низким бортиком. В его глазах тускло тлели угольки колдовского огня, в любой момент готовые вспыхнуть полноценным пожаром, сердце по прежнему гоняло по жилам кровь, ставшую более густой и словно бы тяжелой, а на грани сознания звучал шепот десятков голосов, одновременно рассказывающих о правилах создания настоящей нежити, призывов и пленения духов, превращения каменистых равнин в плодородные сады из ягодных кустов и фруктовых деревьев.
В тот момент, когда полупрозрачные полосатые руки обвили его шею со спины, воин даже не вздрогнул и вообще никак не выказал своего недовольства, вызванного близким контактом с призрачной кобылой. Хотя в иное время, он бы предпочел изрубить ее своим клинком... Но сейчас было нельзя показывать, что пусть книга и поглотила душу короля, став исполнять ее роль в теле, но разум и личность он не потерял, отчаянно храня каждую крупицу собственной воли.
Лязг металла в груди,
Перед нами — разные пути,
Но с дороги нам не свернуть,
Пока не окончится путь.
Бейся-бейся-бейся — сердце из стали,
Бейся-бейся-бейся — другими стали,
И нам никуда не свернуть,
Пока не окончится путь.
И снова бейся-бейся-бейся — пока не поздно,
Бейся-бейся-бейся — ведь нам не сложно,
Война — мое ремесло,
Другого мне не дано...
— Ну же, милый, хоть улыбнись, — жарко (насколько вообще это определение применимо к призраку) зашептала Банши, прижимаясь всем своим нематериальным телом к спине Шторма. — Я же чувствую, как между нами разгорается страсть, а в тебе бурлят эмоции.
"Сказал бы я, какие эмоции во мне зарождаются", — мысленно произнес воин, продолжая изображать невозмутимую глыбу камня.
— Ну... — обиженно протянула древняя зебра, после чего наконец-то отцепилась от своей жертвы и облетев Шторма, зависла на расстоянии вытянутой руки перед его мордой, скрестив свои руки под грудью, прикрытой столь же нематериальной тканью. — При нашей первой встрече, ты показался мне более... живым. Только не говори, что я ошиблась и ты сломался во время ритуала Грогара. Я ведь так старалась помочь тебе сохранить собственное "я" неповрежденным.
На краткий миг хладнокровие короля дало сбой и через маску невозмутимости, давшую трещину, проглянуло недоумение, смешанное с ненавистью. И пусть он быстро взял себя в руки, но для собеседницы этого было достаточно чтобы сделать свои выводы.
— Значит — не ошиблась, — усмехнулась Банши и протянув вперед правую руку, кончиками пальцев коснулась подбородка самца. — Не беспокойся, наш "хозяин" не может нас подслушать... тут. Слишком уж он не любит лязг механизмов, которые используют твои подчиненные. Да и мое "пение" ему не по душе... Хихи. Хочешь знать, зачем я говорю это тебе? Дело в том, что меня совершенно не устраивает мое нынешнее положение кобылки на посылках, а так же бесплотное состояние: это отвратительно, когда ты видишь вкусную еду, но не только не можешь утолить голод, но даже ощутить манящий аромат. Однако, выступить против Грогара и победить, я не смогу еще очень и очень долго... Да и вместе мы не сумеем сбросить удерживаемые им поводки. Только вот, даже если прирученные звери не могут напасть на хозяина, им под силу укусить парочку иных разумных чтобы спровоцировать конфликт. Понимаешь, к чему я виду?
"Хочешь чтобы я, пользуясь приказом козла, напал на кого-то, кто сумеет адекватно ответить? У Зебрики сейчас куча проблем с Детьми Ауисотля, грифоны даже в лучшие годы были бы не способны серьезно ему навредить...", — продолжая игнорировать пальцы призрачной руки, прикосновения которых ощущалось холодом на коже, Шторм начал прикидывать варианты того, как можно убрать Грогара чужими руками, при этом не навлечь на свою страну смертельную угрозу и желательно не погибнуть самому.
— Вижу, я смогла направить твои мысли в нужное русло, милый, — вновь хихикнула Банши, тут же прикрыв мордочку обеими ладонями и пугливо оглянулась по сторонам. — На миг мне показалось... А... Не важно. Так вот, до-ро-гой: я собираюсь совершить одну опасную и рискованную авантюру, по итогам которой мы будем либо распылены, либо избавимся от нашего "хозяина". Но прежде чем начать, я бы хотела узнать ответ на вопрос: ты со мной, либо же предпочтешь остаться безвольным рабом?
* * *
Четыре легиона армии зебр, каждый из которых состоит из десяти тысяч тренированных и хорошо обученных воинов, окружили пораженный неведомой заразой город с севера, запада, юга и востока. Командиры войск Цезаря специально выбирали отряды, в которых не было жеребцов и кобыл из оазиса, который уже получил неофициальное название "зона безумия".
Прохаживаясь между ровными рядами шатров, рассчитанных на проживание десяти зебр одновременно, посверкивали оружием и броней легионеры, патрулирующие охраняемую территорию. Время от времени вместе с обычными рядовыми солдатами удавалось увидеть магов в белых, зеленых или черных мантиях, которых приписали к силам окружения главы гильдии одаренных. Впрочем, никто не жаловался и не роптал, понимая всю серьезность ситуации.
Месяц — это много или мало? Как и всегда, у каждого разумного существа отношение к времени остается субъективным: для легионеров, вынужденных ожидать неизвестно чего, каждый день тянулся нестерпимо долго, а вот для командиров, организовывающих заграждения, осмотр и эвакуацию беженцев, в сутках было слишком мало часов. Из столицы же приходили противоречивые сведения, в одних из которых Цезарь едва ли не объявил одаренных виновниками катастрофы, в других он же падал к копытцам принцесс Эквестрии, моля их о помощи в уничтожении заразы. Еще поговаривали, что вспышки эпидемии начались еще в пяти городах, вызывая панику и смуту.
"Зона безумия" тем временем почти никак не проявляла активности: монстры, похожие на гибридов зебр и шакалов, довольно быстро сбились в стаи и показав завидную коммуникабельность, разграничили оазис на зоны влияния. Время от времени они конечно дерутся между собой, но это скорее исключение из правил, которое подтверждает закономерность (а вот любых иных существ, загоняют и сжирают заживо с огромным удовольствием).
Когда кризис только начался, городская стража при содействии местных одаренных, попыталась справиться с угрозой собственными силами, отправив в Рим короткий отчет, оканчивающийся словами "Ситуация под полным контролем". Только вот уже через пару дней выяснилось, что если кто-то и держит происходящее под контролем, то точно не зебры: полосатые и копытные шакалы, ходящие на двух ногах, захватили казармы стражи, отделение гильдии, городскую ратушу и добрались до приютов, где устроили кровавую жатву. Мирные жители, встретив подобных чудовищ на улицах, сперва попытались дать организованный отпор, затем убежать, а в итоге, их остатки были вынуждены прятаться в подвалах и укрепленных для осады домах, где дрожали в ожидании наступления ночи.
