— Ай-ай-ай... Ай-ай-ай, — не переставал верещать поверженный дракон.
Глава двадцать вторая.
Мичиган открыл глаза. Ничего не понимая, осмотрелся... Он по-прежнему был в лесу, лежал на своем плаще возле догорающего костра. И никакого дракона. А невдалеке спали Калант и Буркст. В экипаже на мягком сидении удобно устроился эльф.
— Тьфу, — сплюнул Мичигран. — Заснул все-таки... Правы лекари, если организм требует, то никуда не денешься... Тупой эльф этого никак понять не может. А я, кажется, становлюсь значительной фигурой. То дважды рожденный Фестоний лично пинает в зад своей священной ногой варвара и спасает мою голову, то приснится, что мы расправились с драконом. Вполне возможно, что это вещий сон...
— Ай-ай-ай... Ай-ай-ай... — заголосила в лесу какая-то птаха.
— Ты бы помолчала, — посоветовал он птахе. — Голос у тебя противный, тоску наводит.
Птаха к его совету не прислушалась.
— Ай-ай-ай, — снова пожаловалась она. — Ай-ай-ай...
Ты думаешь, тебе одной плохо, — пожаловался Мичигран. — Другим может быть и похуже твоего. Тебя дубиной никто по башке не бил, а меня сегодня так огрели, что до макушки дотронуться нельзя. А если бы не святой Фестоний, лежал бы я сейчас с отрубленной головой. Но я же не кричу на весь лес. Так что и ты заткнись.
— Ай-ай-ай... — продолжала несознательная птаха. — Ай-ай-ай.
— Чего это сегодня все такие упрямые!? — рассердиться Мичигран.
Он сел, поднял посох, направил его в сторону, откуда доносился голос неугомонной птицы, и послал туда небольшой раскаленный до голубизны шарик молнии. Разбрасывая мелкие искры, шарик проплыл по поляне, потом зашуршал, пробиваясь сквозь густую листву.
— Ай-ай-ай, Ап... — поперхнулась птаха, не закончив свою очередную жалобу. Затем, она торопливо вякнула еще что-то, совершенно непонятное, потом послышались хлопки крыльев: напуганная птаха рванула подальше от опасного места. И снова наступила тишина.
— Если еще кто-то вякнет: вообще убью! — пригрозил лесу маг. Он положил на землю посох и снова задумался...
Значит, сделаем так: я подойду к дракону слева, а Альдарион справа, — прикидывал он. — Монах не в счет. Он нам не поможет, но и не помешает. Пусть молится. Говорят, что драконы монахов не трогают. Хорошо они устроились, эти монахи... Сражаются с драконами рыцари и маги, а монахи получают третью часть сокровищ и всю шкуру. Мне бы найти такую непыльную работу, неплохо жить можно. Но в монахи я все равно не пойду, это точно...
И тут он, краем глаза, заметил, слева, какое-то движение на земле. Маг быстро повернул голову и увидел невозможное: его посох уползал от костра.
— Э-э! Ты куда!? — окликнул его Мичигран.
Посох не обратил внимания на окрик, и продолжал медленно уползать. Мичигран потянулся, пытаясь схватить его, но тот не дался: сдвинулся чуть-чуть в сторону, и рука мага его не достала. Посох на мгновение замер, потом опять неторопливо заскользил, направляясь к зарослям.
— Это еще что такое?! — Мичигран вскочил и хорошим прыжком догнал беглеца. Но тот пополз быстрей и хозяин опять не успел его схватить.
Освирепевший маг наддал, настиг скользившую по земле, как змея, деревягу и крепко ухватил ее двумя руками. Как только Мичигран дотронулся до посоха, тот перестал двигаться и послушно застыл.
— Ты что делаешь?! — наорал на посох Мичигран... — От хозяина убегать! Да я тебя в костре сожгу! Я тебя на свалку выброшу! Да я тебя...
Маг не успел сказать, что он еще сделает с посохом. За спиной раздался негромкий смешок. Мичигран быстро обернулся. В трех шагах от него стоял Франт. Физиономия демона сияла от удовольствия. И даже черные, всегда грустные, глаза, казалось, повеселели.
— Твоя работа! — сообразил маг.
— Шутка, — не отказался, по-прежнему, нахально улыбающийся демон. — Не каждый день увидишь, как Великий Маг, неустрашимый Мичигран, победитель варваров, гоняется за своим собственным посохом.
— Делать тебе нечего! — Мичигран не любил выглядеть смешным. — Умней ничего придумать не мог?
— Ты спал на посту, — в тон ему ответил демон. — Рыцарь, монах и даже эльф, доверили тебе свои драгоценные жизни и судьбу всего вашего похода, а ты уснул.
— Не уснул, а слегка задремал, — возразил Мичигран. — И прекрасно слышал, что вокруг делается. А задремал, потому что очень устал. Я сегодня чуть не погиб в неравном бою с варварами и был тяжело ранен. Сон для меня лучшее лекарство.
— Если будешь спать на посту, то погибнешь без всякого боя. Знаю я одну интересную историю, когда из-за уснувшего часового погибло целое войско. Хочешь — расскажу?
— Не хочу. А если ты такой заботливый, то мог бы меня разбудить нормально, без всяких дурацких штучек.
— Не мог. Такое не в наших правилах. И получилось, по-моему, неплохо. Главное — тебе теперь нисколько спать не хочется. Правильно я говорю?
Мичигран не ответил. Только сейчас он обратил внимание на то, как демон одет. Франт был в белой сорочке с большим кружевным воротником и желтом кожаном жилете, а короткие брючки, с разноцветными штанинами, заменил на темные длинные и узкие брюки. У пояса демона висел короткий меч в черных, украшенных замысловатым орнаментом, ножнах. На ногах красовались высокие черные сапоги с небольшими серебряными шпорами. Носки сапог были окованы блестящими медными пластинами.
— Чего ты на меня уставился? — удивился демон.
— Что у тебя на ногах? — наконец выдавил маг.
— А, это... — Франт тоже посмотрел на свои сапоги. — Никогда еще не видел, чтобы носы сапог покрывали медью... Я их взял поносить у капитана дворцовой стражи в Великом королевстве Маахонском. Есть такая захудалая дыра на острове Крадонт. И все остальное тоже, — он повел руками по кружевному воротнику, расправляя мелкие складки, дотронулся до эфеса меча. — Одеваются там со вкусом. По-моему, выглядит очень прилично.
А Мичигран все смотрел и смотрел на сапоги, и ему делалось все хуже и хуже.
— Ты вчера был в желтых полусапожках.
— Вчера в желтых, сегодня в черных. Нельзя все время ходить в одном и том же. Для демона, в моем чине, это просто неприлично.
— Это ты дал варвару пендаля?
Магу очень хотелось, чтобы Франт ответил, что он не знает никакого варвара, не давал варвару никакого пендаля и, вообще, не понимает о чем спрашивает Мичигран.
— По-моему, неплохо получилось, — демон ухмыльнулся. — Сапог маахонского капитана прекрасно подошел к заднице, возомнившего о себе варвара. Как он взвыл! Такой вопль, что заслушаешься... А как тебе понравилось морда обалдевшего коротышки, которого я огрел дубиной?
— М-м-да... — только и смог промычать Великий Маг.
В подобную переделку, он еще никогда не попадал. Мичигран с трудом сумел убедить спутников, что сам святой Фестоний спас его и помог им всем в схватке с варварами. А оказалось — это демон развлекался. И ничего хорошего теперь, впереди, мага не ожидало.
— Представляешь, что ты наделал? — с тоской спросил он.
Франт не видел ничего плохого в том, что он дал пендаля одному варвару, а другого огрел дубинкой. Но унылый вид мага и тон, которым тот спросил, заинтересовали демона.
— Разве что-нибудь не так?
— Все не так. И все очень плохо.
— Что-то я тебя не пойму. Ты переживаешь из-за того, что я дал пендаля варвару? А он бы тебе голову отрубил, не задумываясь. Рассказывай, в чем дело, — потребовал демон.
— Ты околачивался где-то поблизости, когда на нас напали варвары?
— Да и все видел. Вы неплохо дрались. Ты лихо врезал посохом в лоб вожаку. Потом еще и второго свалил. Этот удар у тебя хорошо отработан, — похвалил мага демон.
При других обстоятельствах, похвала демона доставила бы магу удовольствие. Но не сейчас.
— Ты слышал, что я попросил святого Фестония помочь?
— Конечно, слышал.
— А чего ты вмешался? Ты что, святой Фестоний? Кто тебя просил лезть, не в свое дело? Нога чесалась? И чесал бы ее. Я просил помочь дважды рожденного святого Фестония, драконоборца, а не тебя.
— Но старик Фестоний на такие мелкие просьбы никогда не откликается. Я это прекрасно знаю. Святые вообще по мелочам не работают, — Франт не мог понять, из-за чего нервничает Мичигран. — Я просто хотел договориться с тобой, чтобы встретиться вечерком, пива попить. Смотрю — тебе собираются отрубить голову. А без головы, какое может быть пиво. Вот и пришлось вмешаться. Не ради тебя я это сделал, и не по твоей просьбе, а только ради собственного интереса.
— Что из этого получилось, ты представляешь?
— Очень неплохо получилось. Один варвар схватил пендаля, а другой — дубиной по башке. У тебя голова осталась на своем месте, и мы можем пить пиво.
— Теперь скажи, мог я знать, что это ты? Что это твоя нога?
— Нет, этого ты знать не мог.
— То-то что не мог, — с тоской вымолвил Мичигран. — Я решил, что меня спас Фестоний. Что это его святая нога дала пендаля варвару.
Франт улыбнулся:
— Спасибо. Под святого я еще никогда не работал. Понимаешь, у этого варвара был такой могучий зад, а нос у сапога окован такой хорошей медью, что не пнуть, было просто невозможно. Ваш Фестоний, если бы он явился, наверняка сделал бы то же самое. Но у меня получилось не хуже.
— Хорошо получилось... — Мичигран с отвращением смотрел на демона, который ухитрился испортить ему всю оставшуюся жизнь. Хотя осталось ее, кажется, не так много. — Даже очень хорошо. Я всем рассказал, как святой Фестоний спас меня от варваров.
— Да ты что... — Франт с трудом сдержался, чтобы не расхохотаться. — Ты меня принял за святого Фестония?
— Не тебя, а ногу.
Демон все-таки не выдержал и расхохотался.
— И они поверили?
— Сначала не верили, но я их убедил, — уныло сообщил Мичигран.
— Скажи им, что ошибся и все дела.
— Поздно говорить им об этом. Караван ушел.
— Почему?
— Потому! Ты что, не понимаешь, чудо произошло! И монах вспомнил, что тоже видел, как нога святого с окованным медью носком врезала в широкий зад варвару. Не мог он не вспомнить такое. И даже эльф видел ногу Фестония.
Франт был доволен.
— Получается, это я чудо совершил. Мичигран, мне ведь теперь все демоны завидовать станут. Наверняка получу повышение по службе, — Демон ударил ладонью по голенищу сапога. — Нога святого Фестония, — и снова расхохотался. — По этому случаю надо выпить.
— Тебе смешно. А мне теперь надо сказать им, что это был не святой, а демон. Когда мы вернемся в Геликс, монах все доложит их пресветлости отцу Хоангу. И меня, как еретика, повесят на площади Тридцати Трех Монахов Мучеников. Приходи посмотреть.
— Обвинение в ереси — это плохо, — посочувствовал Франт. — Ты покайся Координатору, может быть, и не повесят.
— Не повесят, так бросят в темницу на всю оставшуюся жизнь.
— А ты не говори, что это я, — посоветовал демон. — У Фестония характер крутой, вполне мог нечестивого варвара в зад пнуть. И получилось бы у него ничуть не хуже.
— Я и подумал, что это он.
— Так это Фестоний и был, — демон подмигнул магу и хитро улыбнулся. — Монах его видел? Видел. И даже эльф, говоришь, видел. Я об этом чуде, в Геликсе, на базаре расскажу торговке рыбой, конопатой Носоваре и гончару Крохану-заике. Через час весь город будет знать. Доставим монахам радость. Они, вокруг этого пинка, такого накрутят, что золотые монеты к ним потекут без счета. Они и сапог найдут на какой-нибудь поляне. Черный, с медным носом и серебряной шпорой. Их пресветлость Хоанг вас всех принародно обласкает. Не каждому такое счастье выпадает: узреть ногу святого Фестония.
Демон предложил разумный выход. Из этой неприятной истории можно было выбраться без виселицы.
— Так оно и есть, — подтвердил повеселевший маг. — Дважды рожденный Фестоний, явил нам свою святую ногу и спас от язычников-варваров. Только ты избавься от этих сапог, — попросил он. — Если тебя кто-нибудь в них увидит, мне конец. И монаху тоже. Всему нашему отряду конец.
— Нет проблем, — Франт уже прикидывал, какой интерес вызовет эта история, когда он расскажет ее своему начальству. — Сегодня же ночью отправлю их капитану дворцовой стражи.
Мичигран почувствовал, что теперь ему просто необходимо осушить кувшин пива. Не меньше.
— Так ты говоришь, что явился попить пива? — спросил он.
— Конечно. С кем, думаю, поскучать за кувшином хорошего пива?... Конечно с Великим Магом Мичиграном. Вчера он меня пивом угощал, сегодня я его угостить должен. Мужской долг, как положено. Я и захватил пару кувшинов. А у нас теперь и хороший повод есть. Но если ты в расстроенных чувствах и решил сегодня пиво не пить, я поищу кого-нибудь другого. Есть у меня один знакомый гоблин, у него на левой руке шесть пальцев. Не поверишь, но он может прямо из горла, не отрываясь, выпить целый кувшин. Давно я его не видел.
— Тащи свое пиво, — сказал Мичигран. — Если бы ты знал, как у меня пересохло в горле... А пожевать ты чего-нибудь не захватил?
— Хм, ты и вопросы задаешь...
Демон нырнул в кусты и тотчас же вышел оттуда с двумя большими кувшинами пива и немалым пакетом под мышкой.
— Запасся ты как следует, — оценил Мичигран. — Пиво хоть хорошее, где брал?
— Не хуже того, что пили вчера. У Гонзара Кабана.
— Стащил?
— За кого ты меня принимаешь...
— Хочешь сказать, что заплатил?
— Нет, конечно, в моем чине платить — это пошло. Да и монет у меня нет, зачем мне монеты.
— Тебе Гонзар в кредит дал?
— Сам знаешь, Кабан в кредит не дает. Просто я зашел к нему в таверну и сказал, что собираюсь распить с тобой пару кувшинов самого хорошего пива. А самое хорошее пиво в Геликсе у него. Такое ему понравилось. Он и выдал мне эти кувшины.
— Даром?
— Даром у Кабана можно получить только коленом под зад. Кувшины он записал на твой счет. Ты единственный для кого он открыл кредит, причем, как я понял, безграничный. Интересно, отчего он тебя так любит? Не за красивые же глаза. Кстати, Мичигран, тебе говорили, что твои серые глаза очень невыразительны? С таким цветом глаз, не магом работать, а шпионом. Если бы у тебя были черные глаза, ты вызывал бы у клиентов большее впечатление и пользовался бы большим доверием.
— На себя посмотри, — огрызнулся маг. — Думаешь, ты со своими черными глазами вызываешь у кого-нибудь доверие?
— Разве нет?
— Конечно, нет. Так и чувствуется, что ты хочешь какую-нибудь пакость сотворить.
— Это нормально. Я, все-таки, не маг, а демон. От меня никто ничего хорошего ожидать не должен. А как тебе эти чаши? — Франт вынул из пакета и протянул магу два больших красивых сосуда.
Мичигран взял один из них и стал разглядывать. Чаша была удивительно хороша: кованная из тонкого железа, покрытая замысловатыми узорами и причудливыми изображениями неведомых зверей.
— Гномы ковали, — определил Мичигран. — Старинная работа.
— Сейчас таких не делают, — подтвердил демон. — Этим чашам цены нет. А взял я их у вашего жирного Слейга.
— Шутишь, — не поверил Мичигран. О жадности и скупости бургомистра ходили легенды. — Или их ты тоже попросил записать на мой счет?
