Наконец, когда я почти решил, что все же делаю что-то не так, эльфийку поразило мое проклятье медлительности. Кажется, она даже с чуть менее сумасшедшей скоростью стала вертеть своими клинками. Да и наемник, развернувшись к девушке лицом, начал более успешно противостоять ее атакам. По крайней мере его здоровье утекало теперь гораздо медленнее, да и у самой фурии несколько раз дернулась ее полоска жизни.
Потратив практически половину своего запаса маны, я почти никак не помог командиру своего отряда. Может хоть со вторым наемником выйдет лучше? Первое же заклинание, "оковы леса", которое у чернокнижника выглядело, как какая-нибудь "хватка мертвецов", сказало мне, что я был прав.
Как бы виртуозно не махал своим клинком Осел, сложно фехтовать сразу на два фронта, особенно когда один из противников настойчиво пытается зайти тебе в спину. Выбирая из двух зол, ландскнехт предпочитал подставляться под рыцаря смерти. Несмотря на грозное название и зловещий темный меч, урона наемнику он наносил в разы меньше, чем минотавр своими топорами. Впрочем, у рыцаря смерти были другие полезные качества. Например, он очень хорошо держал удар. Именно поэтому Шон вообще его не бил, а не потому что полностью облаченный в черные доспехи воин чем-то ему понравился. Но кто знает, что бы было, если бы парень сошелся в бою с фурией? И не поэтому ли Пог отослал его на другой фланг?
Мертвые руки, внезапно выросшие из пола на площади примерно три на три метра, и перекрывающие собой в этом месте почти всю ширину коридора, заставили подпрыгнуть от неожиданности всех троих. Ладно ландскнехт с истязателем, но рыцарь смерти? Стыдно.
К счастью, против ДанкиШона мое заклятье не работало. Руки полностью игнорировали его ноги. Зато как они хватались за щиколотки наших врагов! Словно утопающий за деревянный обломок корабля. Ну или деревянную ногу капитана. "Оковы" мешали, задерживали, а иногда даже останавливали противников наемника на одном месте. Что давало ему приличное пространство для маневра. Где-то три на три метра.
Сказать по правде, до того, как его применить, я не знал точно, будет ли заклинание игнорировать моего соратника, но надеялся на положительный результат. Но даже, если бы "оковы" хватали всех, это все равно было бы лучше предыдущего положения дел, когда враги безнаказанно могли заходить Шону за спину.
Осел быстро оценил преимущества моего заклятья. Пользуясь временным превосходством над противниками и своей повышенной в сравнении с ними мобильностью, он порхал от одного врага к другому, быстро нанося им удары двуручным мечом. И если истязателя он пытался обнулить, то рыцаря смерти пока просто повалить наземь, чтобы не мешался.
За это время я успел повесить на минотавра проклятье, которое увеличивало наносимый ему урон, и наградить его "больным горлом". Последнее заставляло бедного зверолюда постоянно сотрясаться в кашле. Помимо обыкновенного неудобства, заклинание не давало оппоненту сказать ни слова. Вообще, это проклятье больше эффективно против магов с их заклинаниями, но зная, как игроки любят ставить на свои умения голосовые команды, я посчитал, что это может быть полезным и с другими классами.
Парочка других проклятий все же не прошла, но и этого было достаточно, чтобы оказать посильную помощь ДанкиШону.
Совершив ложный выпад и увернувшись от ответного, ландскнехту наконец удалось вывести рыцаря смерти из равновесия. А последующий пинок в нужном направлении заставил-таки последнего растянуться на полу. Костяные руки не спали, и обхватили воина в черном доспехе, как родного. Хотя, там, под доспехами, может он и не сильно отличается от этих самых рук. Как черный рыцарь не дергался, а подняться вновь на ноги мое заклинание ему не давало. Впрочем, праздновать триумф было пока рано. Срок действия заклятия подходил к концу.
Освободившись наконец от опеки рыцаря смерти, ландскнехт смог сосредоточить все свое внимание на жутко кашляющем зверолюде. И развернулся он по полной. Должно быть, желая побыстрей избавить того от страданий. Хотя удар милосердия все равно пришлось делать мне.
Оставшись без помощника, рогатый истязатель ушел в глухую оборону, но это ему не особо помогло. ДанкиШон как с цепи сорвался, полосуя зверолюда своим мечом и каждый раз безошибочно находя брешь в обороне минотавра. Все-таки истязатель — класс нападения, а не защиты. Его и без того уже знатно просевшее здоровье еще быстрее стало уходить на убыль.
"Оковы леса" иссякли, сделав свое дело на ура, костяные руки рассыпались прахом. Рыцарь в черных мрачных доспехах с таким же мрачным видом поднялся с земли. Но за ландскнехта я больше не переживал. Минотавр к тому времени был на последнем издыхании. Лучше глянуть, как там дела у ПогЧампа.
— Павел! — заорал вдруг ДанкиШон, когда я уже собирался развернуться в другую сторону. — Давай!
Я непонимающе уставился на наемника, а он на моих глазах совершил странный ход. Перестав атаковать зверолюда, стоявшего уже одним копытом на арке возрождения, Осел вдруг отпрянул от него на пару шагов. Такое движение я видел за сегодня уже сотню раз. Точно! Добить минотавра должен ведь я.
Ругаясь, я одновременно выплевывал слабенькие боевые заклятья, посылая их в рогатую цель. Видя, как полетели мои магические снаряды, Осел с чистой совестью отвернулся от минотавра, салютуя мечом поздно подоспевшему рыцарю смерти. Кажется, он даже что-то ему сказал. Видимо обидное — в ответ воин в черных доспехах яростно ринулся в бой.
Тем временем у меня закончилась мана, и добивать истязателя пришлось заклинанием из посоха. Слава Духу Леса, чтобы отправить его наконец на перерождение, этого хватило. На грязный каменный пол упала такая же серая плита с именем чужака. И несколько предметов рассыпались вокруг нее.
— Богиня Моника, тебе посвящаю... — забормотал я под нос заученные до дыр за этот день слова. Очередная единичка в репутации поведала мне о том, что я был услышан.
У ПогЧампа дела шли намного хуже, чем у его подчиненного. Когда я обернулся, ЛюдоРуб уже встал с земли и вернулся в схватку. Видимо, он выпил пузырек-другой, потому как его здоровье несколько повысилось. Вдвоем с фурией они знатно насели на нашего палача, не давая ему и шанса выбраться живым из этой мясорубки. Но капельку времени продержаться он еще мог. Ровно столько, чтобы я успел нарисовать что-нибудь сногсшибательное.
Проглотив залпом сразу три банки с восполняющим ману зельем, я еле удержал содержимое в своем желудке. После сегодняшнего меня от одного вида стеклянных сосудов еще месяц будет мутить. Столько зелья и эликсиров, сколько я выпил за один этот день, я, наверное, за всю жизнь не пил.
Кривясь, я схватил свой посох и замер в раздумьях. А что мне собственно нарисовать? Гончие, хоть быстры и незаметны, слишком слабы против таких противников. Голем может и долго продержится против этих двоих, но он слишком медлителен. С ним банально никто не будет сражаться. Его просто обойдут с двух сторон и без проблем прикончат хозяина каменного стража. "Хоровод голодных душ"? Это убойный ритуал, может помочь. Вот только я слишком близко стою к противникам, заклинанием может задеть и меня. Можно попробовать зацепить врагов лишь краем заклятья, но тогда у них будет приличный шанс живыми выбраться из зоны поражения.
Самым безопасным вариантом было бы слинять отсюда посредством ритуала переноса. Но, во-первых, мне не хотелось бросать наемников после того, как они вступились за меня, а во-вторых, ПогЧамп говорил, что магия телепортации в подземельях не работает. А иначе, кто бы разорялся тут на стационарный портал. На счет последнего я бы поспорил. Есть у меня достижение, которое позволяет призывать магию там, где другим это не доступно. Но проверять свою гипотезу в данной ситуации, не зная точного результата, было бы глупо.
Я бросил еще один быстрый взгляд на командира нашего отряда. Он держался уже из последних сил. Его спасти я уже в любом случае не смогу, но решаться все равно на что-то надо. И желательно прямо сейчас, а иначе меня ждет похожая участь.
Эх, жаль, что я не могу устроить обвал в этом коридоре, чтобы загородиться от палача с фурией. Нет в книге заклинаний подобных ритуалов. Хотя кое-какая мысль у меня все же появилась.
Кивнув самому себе, утверждая свой новый план, я приступил к рисованию. Риск в нем определенно присутствовал. Если задумка не выгорит, то меня точно ждет полет на точку возрождения со всеми последующими неприятностями.
Создание пентаграммы заняло у меня больше времени, чем обычно. Еще бы, рисовать копьем-посохом на потолке не очень-то удобно. Но все же я успел. Когда до активации рисунка оставался один штрих, я еще раз проверил Пога с противниками. Каким-то образом он был еще жив, и мне даже пришлось просто постоять пол минуты, ничего не делая, чтобы подождать, когда он наконец будет повержен. Начать ритуал нужно был в строго определенное время. Согласен, звучит жестоко и цинично, но как я уже говорил, помочь командиру наемников я ничем не мог.
Зато на рыцаря смерти, которого все еще ковырял Осел, мне удалось повесить "коррозию металла", срезающую показатель брони последнего на двадцать пять процентов.
Когда ПогЧамп пал, ЛюдоРуб прокричал что-то радостно-оскорбительное. Наши глаза встретились, и он, положив секиру на плечо, не спеша направился ко мне. Весь его вид излучал самодовольство и превосходство над противниками. Рыжая отставала от него на пол шага. Ее подозрительный взгляд ощупал сперва меня, а потом и пол под моими ногами. К счастью на потолок взглянуть она не додумалась. Несмотря на то, что ничего опасного она так и не увидела, эльфийка все же решила перестраховаться. Украдкой выпила содержимое небольшого пузырька, восполнив тем самым свое здоровье почти до максимума. Я скривился, это было плохо. Орк, в отличие от своей боевой подруги, был более беспечен, и противника во мне не видел даже со своей половиной полоски жизни.
— Ну что, Литл, не помогли тебе твои наемники? — неприятно улыбнулся палач. — Пришла пора платить по счетам.
Орк остановился в двух шагах от меня и моей ловушки, рыжая бестия осталась у него за спиной. Хорошо, что не побежала на помощь рыцарю смерти, так у меня еще оставался шанс обрушить потолок на головы им обоим.
— И какая же полная сумма моего долга? — спросил я только за тем, чтобы не молчать.
— Очень, очень много денег. — нахально ухмыляясь ответил ЛюдоРуб.
Я так и думал. Орк даже примерной оценки своего утраченного имущества не набросал. Скорее всего, он просто хочет все, что удастся из меня выжать. Точнее из ПавеЛителя. Он-то привык иметь дело с ним, а не со мной. А вот от меня он шишку получит еловую.
— Одного золотого хватит? — невинно поинтересовался я, показательно роясь в кармане и извлекая из инвентаря желтую монету.
— Не в твоем положении мне дерзить, малой. — нахмурился зеленокожий. — Ты отдашь мне гораздо больше. Но это потом. Деньги — это еще не все, что ты мне должен. Сперва я хочу с тобой поиграть. А когда наиграюсь, ты сам будешь просить меня взять золото.
— Пожалуйста, возьми это золото. — протянул я ему оставшуюся на ладони монету.
В ответ орк только зло оскалился и перехватил секиру двумя руками. Я тоже выставил перед собой свой посох, острием вперед.
— Серьезно? — недоверчиво вскинул брови палач. — Ну так даже интересней.
Шагнув прямо на острие, орк одним махом попытался подрубить мне ноги. Не захотел убивать одним ударом, собака. Действительно решил поиграть. Но я-то соревноваться в навыках ближнего боя с ЛюдоРубом не собирался. Чиркнув навершием посоха по потолку, я прыжком отскочил назад. Камень треснул, и сверху на моих противников посыпалось его крошево. Мелкий щебень и даже булыжники не могли серьезно навредить ни орку, ни эльфийке, и я даже успел расстроиться, но тут размеры каменного дождика резко увеличились. Целые валуны стали падать из разлома в потолке. Один из них опрокинул вредного палача на землю, но окончательно не зашиб, на что я в тайне надеялся. Верткая фурия вообще избежала падения, ловко увернувшись от всех больших камней. Камнепад закончился, а оба моих противника были все еще живы. Приличного завала тоже не получилось. Кажется, мой план провалился.
Но оказалось, что я опять поспешил с выводами, мое заклинание по-прежнему работало. С каким-то потусторонним воем упавшие камни принялись скатываться в одну кучу, вместе с тем, что оказывалось у них на пути. Еще несколько секунд и куча зашевелилась как некое цельное существо, постепенно приобретая вид человекообразной фигуры. Только несколько больших размеров.
Да, я нарисовал на потолке ритуал создания каменного стража. Но ожидал от этого немного другого результата. Я рассчитывал, что камни, отколовшиеся от свода пещеры для создания тела моего голема, запустят цепную реакцию и произведут обвал, который или похоронит под собой нападавших, или хотя бы завалит проход, чтобы они не смогли до меня добраться. Но жеванный камнепад просыпался ровно настолько, чтобы хватило на создание одного каменного стража, и внезапно закончился. Задумка была не плоха, но не удалась. На самого медлительного истукана я не надеялся, его создание было лишь побочным результатом моего плана. Как оказалось, зря.
Голем окончательно собрался, вот только не совсем в том виде, в котором я видел его в первый раз. Из его каменного тела торчали два других тела. Из мяса. Не успев убраться с пути спешащих к своему носителю камней, орк с эльфийкой были занесены в раздел дополнительного строительного материала, и угодили в настоящую ловушку.
ЛюдоРуб влип по полной. Наружу торчали только его ноги, остальное туловище оказалось замуровано внутри голема. Я даже, кажется, слышал его, приглушенное камнями, мяуканье. Рыжей повезло чуть больше, только ее левая стопа оказалась зажата между двух каменных сегментов ноги стража. Но как говориться: "Коготок увяз — все птичке мифриловый таз".
Фурия быстро оценила ситуацию, несмотря на ее нестандартность, и поняла, что, пока жив мой страж, из ловушки ей не выбраться. И только после его смерти, когда магические связи между составными частями голема исчезнут, и он осыпается кучей каменного мусора, она получит свою свободу вновь. Вот только вывод из этого она сделала совсем неправильный. Извернувшись и перехватив поудобней свои кривые клинки, она рубанула по ноге моего защитника. Каменного защитника. Состоящего из КАМНЯ. Нет, полоска его здоровья конечно дернулась, но на столько незначительно, что я бы даже этого не заметил, если бы специально в этот момент не следил за ней.
Мой истукан это тоже заметил, и сильно расстроился. Встав на одно колено, чтобы эльфийка оказалась лежащей на земле, и прижав ее одной рукой к полу, второй рукой страж начал планомерно выбивать из девушки дурь, вместе с очками здоровья. Ловкой и быстрой фурии, прижатой тяжелой рукой к земле и, для надежности, частично вмурованной в голема, было никак не реализовать свои преимущества. Единственное, что она могла сделать в этом положении, это со всей своей скоростью высекать искры мечами из руки каменного истукана, надеясь... Да не знаю, на что она надеялась. Голем уязвим для магии или дробящего оружия, кое-какой урон ему может нанести тяжелой оружие, вроде секиры ЛюдоРуба, но легкие клинки могли разве что поцарапать его поверхность. Несмотря на ярость и скорость ее атак, стандартный урон по тяжело бронированной цели резался в разы. Конечно у фурии были способности и спец приемы, игнорирующие броню противника, но выполнить хоть один из них, лежа на спине и болтая конечностями, как жук в этом же положении, она не могла.
