Вдруг ожила и запищала танковая рация, кто-то пытался по ней с ними связаться. Прохор не успел взобраться на танк и через открытый башенный люк добраться до микрофона рации, чтобы ответить на радиовызов. Послышался ясный и четкий голос Мишки Кувалдина, который говорил так, что, казалось бы, перед этим совершенно не кемарил, мерно посапывая своим мальчишеским носом.
— Так точно, товарищ гвардии полковник! Сейчас же разыщу рядового Ломакина и ему сообщу о том, что вы его разыскиваете.
Произнося слова в микрофон, в этот момент Мишка невинными глазами шаловливого ребенка смотрел в глаза своему командиру, который стоял на броне танка и, склонившись в настежь распахнутый командирский люк, посматривал на танкового наводчика, хулиганившего на его глазах. Кувалдин, щелкнул тумблером, расположенным на панели бортовой танковой рации, чтобы отключить радиомикрофон, и отрапортовал Прохору невинным голосом:
— Тебя срочно разыскивает полковник Невжинский, командир бригады! Будет время, не забудь, примерно, через час другой с ним переговорить, а то полковник может обидеться. Наверняка, какое-нибудь новое задание хочет нам подсунуть этот хитрый полковник!
Ночь с седьмого на восьмое июля 1943 года экипаж тяжелого танка КВ провел в мелиховском лесу. Вернее было бы сказать, что, не смотря на сильнейшую июльскую жару, рядовые Михаил Кувалдин и Сергей Мышенков всю ночь крепко проспали. Командир же танка, рядовой Ломакин, так и не ложился спать, он всю ночь ломал голову о будущем своей великой родины, о том, что же конкретно немцы, а именно армейская группа "Кемпф", будут предпринимать в последующие дни сражений на Курской дуге. Дело заключалось в том, что не все исторические книги, которые были написаны о Курской битве, реально отражали события и сражения, проходившие на полях Белгородщины.
Прохор так и не сомкнул глаз до рассвета, а когда первый луч солнца пересек линию горизонта и осветил небеса, то Прошка уже будил членов своего танкового экипажа. Серега только зло зыркнул на него своими черными глазами цыгана, когда проснулся от командирской тряски за плечо, но спорить с ним из-за принципа не стал. Он только достал из кармана своих солдатских штанов кисет с табаком-горлодером и бросился все переворачивать верх дном во внутренних отсеках танка. Действуя подобным образом, механик-водитель пытался найти клочок бумаги, чтобы из него можно было бы свернуть себе самокрутку. Серега хорошо помнил, что последний клочок бумаги, который он украл у Прохора, использовал уже вчера, сворачивая свою очередную самокрутку. Поэтому сегодня всем членам его танкового экипажа придется искать подручные средства при утреннем походе в солдатский сортир. Но этот не существующий клочок бумаги Сергей Мышенков продолжал разыскивать также только из-за своего пресловутого принципа.
С наводчиком Кувалдиным рядовому Ломакину пришлось особо долго провозиться, минут пять, не менее. Этого деревенского парня было невозможно заставить проснуться и открыть глаза. Как бы он не тискал и не "ласкал" своим кулаком бока Мишки, тот только улыбался и переворачивался на другой бок, продолжая сладко и счастливо посапывать своим симпатичным и таким деревенским носиком. Но, в конце концов, и этот деревенский соня был вынужден проснуться от упрямства, проявленного командиром танка.
2
На этот день экипаж тяжелого танка КВ не имел какого-либо конкретного боевого задания, а должен был, по-прежнему, собирать общую разведывательную информацию о действиях армейской оперативной группы "Кемпф", а вечерами передавать ее в обобщенном виде своему командованию. В принципе, танковому экипажу было запрещено входить в боевое соприкосновение с немецкими подразделениями. Но в то же самое время командование бригады спустя рукава смотрело на получаемую по вечерам информацию, в которой говорилось или упоминалось о том или ином бое, в котором в этот день принимал участие экипаж танка КВ.
В штабе Воронежского фронта не оказалось телепатов, как, скажем, генерал-лейтенант Шумилов, командарм 7-й гвардейской армии, поэтому информацию в штаб фронта Прохор передавал через полковника Невжинского, командира 27-й гвардейской танковой бригады. Ночью полковник Невжинский связывался по рации с рядовым Ломакиным для уточнения кое-какой информации из его полученного рапорта. Он хотел точно знать, кто же является автором идеи о том, что, якобы, немцы ведут наступление в одну точку, село Прохоровка, по двум главным направлениям. Прохор собственными ушами слышал по радиоканалу, как полковник Невжинский бормочет себе под нос в тот момент, когда он пытался полковнику разъяснить свое понимание хода развивающей немецкой операции на левом фланге Воронежского фронта.
— Так, ты говоришь, это были немецкие генералы Манштейн или Гот?! Ну, так пусть из этих двух генералов, автором будет генерал Манштейн! Спасибо, рядовой Ломакин, и до нового сеанса связи!
Еще раз, внимательно осмотрев своих товарищей по экипажу, Прохор удивленно покачал головой, такая разношерстность в военной одежде. Механик-водитель Сергей Мышенков, который и в этом случае проявил свой никому непонятный принцип, был одет в довоенный, синего цвета, молескиновый комбинезон. Он же с Мишкой Кувалдиным, как и все другие советские танкисты, сейчас носил привычный, черного цвета, комбинезон танкиста военного времени. Из-за июльской жары под этими комбинезонами танкистов, кроме армейских подштанников, уже ничего не было. Но и неуставная одежда мало чем помогала ребятам переносить эту дикую летнюю жару особенно тогда, когда день за днем им приходилось проводить в стальном корпусе танка. Да, и сам КВ практически ничем не отличался от расхлестанного образа членов своего экипажа, сейчас он стоял перед своим экипажем со всеми распахнутыми настежь люками.
Прохор укоризненно еще раз покачал головой, но не стал своих подчиненных танкистов отчитывать за столь безобразный и не по уставу внутренней службы внешний вид советского танкиста. Но и Мышенков, и Кувалдин давно прочитали в голове у командира об этом его странном желании. Сейчас они, как и сам Прохор, сделали вид, что ничего особенного с ними не происходит. Время уже подгоняло, и тогда Прохор мысленно приказал:
— По коням, гарны хлопцi! Нам сегодня требуется разыскать 19-ю танковую дивизию немцев и посмотреть, чем она будет заниматься.
Поверхность Белгородщины в целом представляет собой волнистую равнину, заметно наклоненную с севера на юг. Долины Северского Донца и Оскола — наиболее пониженные места области. На границе с Украиной речные долины опускаются особенно низко. Почти во всех речных долинах наблюдаются двусторонние поймы. Вторым важным и динамичным элементом рельефа этой области являются балки и овраги. Они простираются на многие километры в длину и несколько сот метров в ширину при значительной глубине. Растительность области представлена обширными дубравами, расположенными на междуречьях Северского Донца и Кореня, Кореня и Корочи. Наибольшую площадь занимает Шебекинский лес, расположенный между реками Корочей и Коренем.
Следуя по узкой дороге, извивающейся по Шебекинскому лесу, в направлении села Мелихово, где располагалась штаб-квартира 19-й танковой дивизии, танк рядового Ломакину внезапно упирается в корму танка, неторопливо ползущего по этой же дороге. Внешние очертания этого танка были Прохору, который сидел на командирской башенке и прохлаждался утренней лесной прохладой, совершенно незнакомы. Механик-водитель Мышенков, который прямо-таки страдал и мучился без курева, мысленно чертыхнулся в адрес неизвестных танкистов и был вынужден снизить скорость движения своего КВ. Ни Прохор, ни Сергей не удосужился перейти на обзор виртуального шлемофона, чтобы проверить, что это за танк, который практически преградил им дорогу в Мелихово.
Ведь было еще раннее утро, фронт пока еще молчал. По крайней мере, ребята еще не слышали звуков артиллерийских выстрелов и перестука пулеметов. Было просто жаль нарушать эту волшебную тишину, да ни Прохору, ни Сергею не хотелось шевелиться, чтобы сбегать к следующему впереди танку, чтобы у членов его экипажа поинтересоваться, из какой они танковой бригады или армии?! Да и те парни уже давно заметили их появление, но им также лень шевелиться, подниматься на ноги и бежать с вопросами к их КВ. Их черные комбинезоны были до пояса расстегнуты так, что хорошо просматривалась слегка покрытая волосами мужская грудь, да и головы парней были без танковых шлемов и пилоток. Одним словом, создалась патовая ситуация, каждая из сторон наслаждалась бездельем, никому из парней не хотелось вспоминать о войне.
Так, два танка проследовали друг за другом километров семь — восемь, впереди уже просвечивало очередное поле с почти уже выросшей пшеницей.
Все это время Прохор размышлял о том, как бы им по этой степной местности незаметно и, как можно ближе, подобраться бы к селу Мелихово, чтобы понаблюдать за тем, чем же сегодня занимаются немецкие танкисты. Поэтому он совершенно не обращал внимания на мысли наводчика танкового орудия, Михаила Кувалдина. А тот радостно причмокивал своими толстыми деревенскими губами и что-то нашептывал, словно находился в экстазе. Механик-водитель Мышенков продолжал рыться в своей памяти, стараясь вспомнить о том, где бы он смог бы найти, хотя бы супер маленький, клочок бумажки на самокрутку. Но из-за беспомощности своей памяти парень только еще больше озлоблялся на окружающую действительность. Поэтому он первым вынужденно обратил внимания на то, о чем в данный момент мысленно бредил Мишка Кувалдин, находившийся в полудреме. А тот радостно и мысленно продолжал нашептывать:
— Корпус танка "Тигр" выполнен из катаной стали. Броневые плиты не имеют углов наклона, что компенсируется ее толщиной. Толщина лобовой брони составляет сто миллиметров, бортовой брони — восьмидесяти миллиметрам. Вращение башни обеспечивается гидравлическим приводом, который приводится в действие от коробки передач. Таким образом, ...
В этот момент Сергей Мышенков импульсом мозга заставил Кувалдина обратить на себя внимание и, когда тот опустил на него глаза, то спросил парня:
— Миш, а о чем ты сейчас бредил? Что-то о броне говорил! Чья это броня?
— Серега, я не бредил, а вспоминал тактико-технические параметры нового немецкого танка Т-VI! В планшетнике Прохора об этом танке имеется полная информация.
Услышав свое имя, Прохор бросил размышлять о 19-й танковой дивизии немцев и прислушался к тому, о чем мысленно переговариваются два его друга. Его начала охватывать какая-то внутренняя тревога, командир танка нутром начал ощущать, что у него уже нет времени даже на то, чтобы основательно почесать свой затылок. Прохор начал раскрывать рот, чтобы рявкнуть команду голосом. А два друга безмятежно продолжали свой разговор о новом немецком танке.
— А с какой это стати ты, Миш, стал вдруг думать о такой немецкой пакости?
— Когда она перед тобой ползет, как о ней не вспомнить!
— Рядовой Кувалдин, один подкалиберный снаряд. По немецкому танку, огонь!
О неожиданности этой команды голосом, вдруг поданной командиром танка, Сергей Мышенков с силой ударил ногами, обутыми в тяжелые армейские башмаки, по педали танкового тормоза. Слегка клюнув носом и пушкой, танк КВ остановился, замер на месте. Экипаж впереди идущего танка, довольно-таки фривольно раскинувшегося на броне своей машины, удивленно начал поворачивать белокурые головы в сторону прекратившего движения танка, который уже столько времени безгласно и послушно следовал за их Тигром VI. Но немецкие парни смогли только увидеть, как дуло длинного ствола пушки того танка, едва заметно дернулось чуть в сторонку и тут же осветилось вспышкой выстрела.
Произошло прямое попадание подкалиберного снаряда в лобовую броню танковой башни, Тигр VI следовал походным порядком с орудийным стволом и танковой башней, развернутой назад по отношению хода движения самого танка. Причем, этот выстрел из 88 мм танкового орудия производился с дистанции в тридцать метров. В результате получилось страшное по красоте и по конечному результату дело! Подкалиберный снаряд прожег сто миллиметровую броню и разорвался в тесном отделении управления танком Тигр VI. Взрыв снаряда получился таким мощным, что орудийную башню оторвало от танковых шасси и на десять метров отшвырнуло от лесной дороги. Новейший немецкий танк Тигр VI и его экипаж погиб в долю секунды.
Танк КВ так здорово трясонуло этим взрывом, что Прохор сразу же подумал о том, что ему следует еще немного поработать с этой подрастающей деревенщиной по имени Михаил Кувалдин. Парень слишком поспешает с исполнением приказов начальства, не думая о возможных последствиях. Ведь, когда-нибудь он откроет огонь из своего танкового орудия в такой опасной близи от противника, что взрывная волна и осколки снарядов поразят и их танк КВ. Одновременно продолжал наблюдать за феерическим зрелищем гибели опаснейшего противника, ультрасовременного тяжелого танка Тигр VI.
— Ну, Мишка, ты даешь! С такой близи влупить немцу, что он и пикнуть не успел! А почему не стрелял раньше? — Снисходительно, как старший товарищ спрашивает младшего товарища, поинтересовался Серега Мышенков.
— Без приказа, я не мог стрелять, Сережа! — Виновато проговорил Михаил Кувалдин, лучший снайпер танкист 27-й гвардейской танковой бригады.
— Этим ты хочешь нам сказать, что хорошо знал о том, что мы уже давно следуем за немцами!
— Как только я увидел этот танк, то сразу же признал в нем Тигр VI. Поэтому мысленно связался с ИскИном танка и попросил его, перечислить наиболее слабые места этого бронированного мастодонта для обстрела из 88 мм танковой пушки.
Прохор сразу же догадался о том, что эти два друга с точно определенной целью разыгрывали перед ним эту мысленную театральную сценку. Этим театром самодеятельности они явно хотели ему сказать о том, что увлеченный своими стратегическими мыслями, он прозевал, не обратил внимания на появление этого немецкого танка. Что, не желая подрывать его авторитет, как командира танка, его друзьям-товарищам пришлось приложить некоторые усилия для того, чтобы привлечь его внимание к этому вражескому танку.
Тогда Прохор пробасил в ответ:
— Спасибо друзья за предупреждение! Я действительно проворонил появление этого танка. Должен признать, однако, что наш танковый экипаж силен своим коллективизмом, который позволяет каждому из нас подменять своего товарища.
Замолчав, Прохор вдруг услышал, что со всех сторон слышится артиллерийский залповый огонь, отдельные выстрелы танковых пушек и не прекращающийся стрекот пулеметов и винтовочных выстрелов. Фронт снова ожил и приступил к своей кровавой работе.
3
Трижды и это только в утреннее время тяжелому танку КВ пришлось вступать в поединки с вражескими танками, но ответные выстрелы Михаила Кувалдина из своей танковой пушки, раз за разом подтверждали его репутацию лучшего снайпера 27-й гвардейской танковой бригады. Первыми двумя выстрелами Мишка покончил с немецкими танками Т-4, а третьим выстрелом он настолько напугал экипаж бронетранспортера S303, французского производства, что этот бронетранспортер вместе с экипажем с моста опрокинулся в реку Северский Донец.
