Секция Илии состояла из двух комнат: одной большой, светлой и просторной, со столом, двумя креслами перед ним и совсем небольшой, где стояла спальная платформа и кресло. В квартире были ещё две комнаты: одна скорее всего была санационной; вторая — кухней, хотя явных предметов для приготовления пищи в ней Ромм не увидел, но была одна длинная или дверь или шторка, практически, на всю одну из стен комнаты.
Никакого мужского присутствия в квартире не чувствовалось — однозначно, Илия жила одна.
Осмотрев квартиру, Ромм вернулся в большую комнату, где осталась Илия, сама предложившая ему осмотреть свою секцию.
Белой накидки, накрывавшей стол, увиденной Роммом, когда он вошёл в комнату, уже не было и стол был заставлен всевозможными тарелками, заполненными разноцветным содержимым.
Ромм беззвучно хмыкнул. Было очевидно, что Илия намеревалась провести вечер с ним именно здесь, а не в ресторане.
— Надеюсь ты привёл руки в порядок? — поинтересовалась турута, вытягивая руку в сторону одного из кресел.
— Увы! — Ромм покрутил головой.
— Но это же не гигиенично, — Илия изобразила на лице, гримасу недовольства.
— Я не знаю, как это можно сделать в твоём мире, — Ромм вновь покрутил головой.
— А в твоём мире руки разве не моют перед едой?
— Воспитанные затры — да, а такие как я... — Ромм широко улыбнулся и покрутил головой.
— Хорошо! — Илия дёрнула плечами. — Сделаем, как в твоём мире — станем такими, как ты. Садись! — она положила руку на спинку одного из кресел.
Ромм сел и подвинулся ближе к столу. Перед ним стояла пустая тарелка, рядом с которой лежали несколько понятных и нет столовых приборов и несколько салфеток, два больших фужера. Посреди стола стояли большая и маленькая ёмкости с какой-то тёмной жидкостью.
Илия села в кресло напротив.
— И всё же, я хотя бы, вытру руки. — Негромко произнесла она и взяв со стола салфетку, принялась протирать ею свои руки.
Улыбнувшись, Ромм сделал тоже самое.
Закончив, Илия вернула салфетку на стол и уставилась в Ромма. Ромм тоже вернул свою салфетку на стол и подняв плечи, уставился в женщину.
— Не знаю, как в твоём мире, но в моём, обычно мужчина ухаживает за женщиной, — произнесла Илия, явно, серьёзным голосом.
— В моём тоже, — Ромм покивал головой. — И я бы с удовольствием ухаживал за тобой, находясь мы в моём мире, но в твоём мире я нахожусь всего лишь несколько суток и практически, не знаю его порядка вещей. Извини! Я даже не представляю, для чего этот предмет, который лежит передо мной, — он поднял какой-то небольшой трезубец, лежащий рядом с тарелкой. — Я, действительно, пришёл в твой мир, совершенно, из другой цивилизации, которая находится за тысячи световых лет отсюда. Это произошло случайно, не по моей воле и теперь я пытаюсь найти обратный путь. И надеюсь, ты мне в этом поможешь. Затем я и здесь, — Ромм вернул трезубец на стол.
— Т-ты, действительно, н-не турут? — в голосе Илии скользили странные нотки, которые Ромм воспринял, как нотки испуга.
— Я это попытался сказать ещё при первой встрече в отеле, — Ромм поднял плечи.
— Я решила, что это шутка.
— У вас так шутят?
— У нас много мутантов, а от них можно ждать чего угодно.
— Откуда они?
— Непривычная среда обитания и затем неудачный эксперимент по оптимизации анатомии турутов к новой среде обитания, — определённо, кислая усмешка исказила лицо Илии.
— У нас тоже проводятся подобные эксперименты, — Ромм дёрнул плечами. — Но они проходят под очень жёстким контролем.
— Надеюсь, ты не мутант? — Илия улыбнулась и вновь Ромм отметил, что улыбка, действительно, украшает её лицо.
— По крайней мере, до сих пор я им не был, — Ромм покрутил головой. — Если только здесь со мной что-то произойдёт и я помутнею, — он широко улыбнулся. — Я не увидел в городе ни одного робота. У вас их нет?
— Робот? — лицо Илии исказилось гримасой удивления.
— Такие, человекоподобные механизмы, наделённые искусственным разумом.
— В промышленном секторе есть разумные механизмы, — Илия дёрнула плечами. — Но я не встречала ни одного, похожего на человека. Я, совершенно, не хочу, чтобы какой-то искусственный разум был похож на меня.
Илия поднялась и взяв меньшую ёмкость, каким-то резким движением откупорила её и налила из неё Ромму и себе в один из фужеров тёмную жидкость. Проставив эту ёмкость на прежнее место, она взяла вторую ёмкость и открыв, налила в другие фужеры более светлую жидкость. Вернув ёмкость на место, она взяла одну из тарелок и положила на пустую тарелку Ромма несколько кусочков из неё, чего-то похожего на белое мясо в соусе, затем положила ему что-то похожее на салат из другой тарелки. Тоже самое положила и себе. Вернувшись в кресло, она взяла фужер с тёмной жидкостью и пригубив, плотно сжала губы. Посидев так несколько мгновений, вернула этот фужер на стол и взяла другой.
— Расскажи о своём мире? — произнесла она.
— Что здесь? — Ромм постучал ногтем указательного пальца по фужеру с тёмной жидкостью.
— Розан. Очень бодрящий напиток. Здесь тоник, — Илия поднесла фужер, который держала в руке ко рту и сделала большой глоток. — Надеюсь тебе они понравятся, — она вернула и второй фужер на стол и взяв один из столовых предметов, наколола им белый кусочек и отправила себе в рот. — Это мясо моргелла, — произнесла она, проглотив кусочек. — Морское животное. Моргеллы хорошо размножаются в неволе и за городом очень много ферм, где их выращивают.
Ромм взял бокал с содом и поднеся ко рту, сделал большой глоток, так как ощущал достаточную жажду и тут же застыл в оцепенении — у него сложилось впечатление, что это была кровь.
Он знал вкус крови. В школе пилотов, при прохождении экстремального курса выживания, курсантов старших курсов выбрасывали в какой-либо далёкой местности без пищи и воды, но с оружием, имитируя аварию космического корабля и заставляли десять-двенадцать суток искать ближайший населённый пункт. В этой школе выживания он и узнал вкус крови, которой утолял жажду, убивая встречающихся ему животных. Некоторые курсанты не выдерживали столь экстремальных испытаний и просили помощи, тем самым навсегда оставляя себя космодромным персоналом. За ними навсегда укоренялось, пожалуй, одно из самых обидных прозвищей космического флота цивилизации Сетранской системы — твердь. Для Ромма, привыкшего с детства к суровой реальности своего бытия, испытание показалось не таким уж экстремальным и уже к исходу восьмых суток он наткнулся на лагерь археологов, но всё же живую кровь в том испытании ему пришлось испить в полной мере.
Был ли напиток чужой цивилизации, действительно, кровью или лишь её имитатором, Ромм мог лишь гадать, но вызвать воспоминание о прошлом ему удалось в полной мере.
Стараясь не подать вида от напитка, Ромм поставил этот фужер и взял второй. Сделав вначале маленький глоток, он затем, не отрываясь выпил всё его содержимое, которое напоминало хороший тоник Затры и вернув на стол пустой фужер, взял вилку и уколов один из белых кусочков, отправил его в рот. Мясо моргелла, действительно, оказалось очень приятным на вкус.
Так как Ромм, с утра ничего не ел, хотя и был привычен к подобному образу жизни и потому даже не заметил, как расправился с содержимым тарелки перед собой — салат оказался тоже из каких-то морепродуктов и положив вилку на пустую тарелку, поднял взгляд — Илия сидела, уставившись в него своими большими, зелёными, широко открытыми глазами, вызвав у него немалое удивление, так как такие большие глаза зелёного цвета он видел впервые, хотя готов был утверждать, что до сих пор они казались ему зелёно-чёрными.
— Я что-то сделал не так? — произнёс Ромм, пытаясь изобразить на лице виноватую мину.
— Н-нет.
Выдавила из себя Илия и поднявшись, принялась класть на тарелку Ромма содержимое других тарелок. Затем она наполнила его пустой бокал тоником и вернувшись в своё кресло, наколола ещё один кусочек со своей тарелки и отправив в рот, принялась неторопливо жевать.
— Я могу есть и рассказывать? — поинтересовался Ромм, беря вилку.
— Если тебе это будет удобно, — Илия дёрнула плечами.
— Я затр. Моя планета... — Ромм вдруг умолк, уткнув вилку в кусочек чего-то красного на своей тарелке.
"А стоит рассказывать, где находится Затра? — вдруг всплыла у него тревожная мысль. — Я ведь совершенно не знаю её. Почему она согласилась встретиться со мной, практически, даже не узнав меня? А если затем, чтобы узнать, где пространство Сетранской системы? Но ведь в тюрьме скопировали всю мою память. Навряд ли я там что-то утаил. Нужно было первым поинтересоваться, а уже затем решать, что говорить. Проклятье! Теперь не отвертишься. А если представить Затру, как одну из планет Конфедерации? Какая ей разница. А если вздумает кому-то пересказать наш разговор, пусть ищут там, где сейчас ищут".
Наконец он отправил в рот наколотый вилкой кусочек — это тоже была рыба, которая, буквально таяла во рту.
— И всё же тебе непросто одновременно есть и говорить, — заговорила Илия, кладя вилку. — Пока ты будешь есть, я расскажу о себе, а уже затем ты о себе.
— Хорошо! — Ромм дёрнул плечами и отправил в рот очередной кусочек рыбы, запивая его тоником.
— Моё полное имя Илия Кордова Тосс, — заговорила турута откинувшись в кресле. — Я не знаю своих родителей, как и большинство здесь. Если в промышленном секторе у пары появляется несанкционированный ребёнок, его сразу же забирают, а пару, разлучают и отправляют одного в отстойник, второго в кормушку или наоборот.
— Зачем? — Ромм перестал есть и уставился в Илию.
— Что? — в свою очередь поинтересовалась Илия.
— Зачем отбирают детей у родителей?
— Рифф очень специфичный город и каждый новый человек требует определённого набора жизненной инфраструктуры, которой может и не оказаться для него и потому количество населения города очень жёстко контролируется. Но в последнее время начали происходить какие-то странные события, которые вызывают тревогу.
Илия взяла бокал с тёмным напитком и сделав большой глоток, вернула бокал на место. Не зная, ведомый чем, Ромм тоже взял свой бокал с тёмным напитком и положив в рот кусочек рыбы, сделал глоток, произошло нечто невероятное — рыба будто растворила в себе странный вкус напитка и он стал даже приятным. Ромм принялся отправлять в рот кусочки красной рыбы, запивая его тёмным напитком, с каждым глотком ощущая будто прилив бодрости и мужских сил. Через какое-то, совсем недолгое время, стол, как-то странно, начал растворяться перед ним и следующий его тычок вилкой пришёлся в пустоту...
* * *
Ромм открыл глаза — его окружал полумрак. Он повернул голову и понял, что лежит на спальной платформе в квартире Илии, которая лежала рядом с ним совершенно нагая, подперев голову рукой. Её длинные светлые волосы красивой волной лежали на её плече. Ромм тут же перевёл взгляд на себя и с досадой увидел, что он в таком же виде. К его удивлению, никаких ран на груди, от копыт Айта, не было, да и спина совершенно не болела, будто он это время провёл не в квартире туруты, а в реанимационном центре. Он опять повернул голову в сторону Илии, которая смотрела на него совершенно не смущаясь ни его наготы, ни своей. Было в её наготе что-то странное. Ромм сдвинул брови и тут же понял, что у неё совершенно нет привычных женских молочных желёз, хотя все остальные женские прелести выглядели достаточно соблазнительно.
— Что произошло? — прохрипел он, на языке затров.
Тонкие брови Илии выгнулись высокими дугами.
— Что произошло? Почему мы здесь? — произнёс Ромм уже на языке турутов.
— Тебе не понравилось моё гостеприимство? — произнесла Илия, поднимая брови ещё выше.
— Я совершенно ничего не помню, — Ромм покрутил головой.
— Это естественно, — Илия дёрнула верхним плечом. — Ты выпил достаточно много розана.
— Ро... Это тот тёмный напиток? — Ромм наморщил лоб.
— Это сильный возбуждающий напиток. Он готовится из крови койры. Это большая хищная рыба. В её крови содержится некоторое количество галлюцигенов. Но я даже не подумала, что они вызовут такой сильный эффект.
— Так ты специально притащила меня к себе?
— Ты недоволен? — Илия состроила непонятную гримасу.
— Нет! — Ромм приподнялся и повёл глазами по комнате — его одежда лежала на кресле комнаты вперемешку с одеждой Илии. — Но я совершенно ничего не помню.
— Это легко исправить.
Илия поднялась и совершенно не стесняясь своей наготы, ушла. Ромм тут же сполз со спальной платформы, но дальше сделать ничего не успел, так как Илия уже вернулась, держа в руке бокал со всё тем же тёмным напитком и по-прежнему нагой. Всё в ней было по-женски красиво, но отсутствие молочных желез вызывало у Ромма недоумение.
— Выпей! — она протянула бокал Ромму.
— И всё повторится? — в голосе Ромма скользнули нотки озабоченности.
— Это не предсказуемо, — Илия покрутила головой.
"Может стоит сначала одеться?" — всплыла у Ромма мысль озабоченности, но видя перед собой красивое тело нагой женщины, он взял бокал и выпил его содержимое одним глотком.
Затем протянул бокал Илии и не увидел её.
"Опять..." — всплыла у него мысль досады.
Но вдруг произошло нечто странное — обстановка вокруг него мгновенно проявилась и он совершенно отчётливо вспомнил каждое мгновение проведённое в спальной комнате.
— Ну и ну! — Выдавил он из себя, крутя головой. — Возьми! — Он сунул бокал в руку Илии. — Сколько сейчас времени?
— Около девятнадцати, — Илия взяла бокал. — Ты куда-то торопишься?
— В полночь я должен быть в мужском клубе.
— Ты опять будешь драться?
— Сегодня дерётся Хаор, — Ромм поднялся и шагнув к креслу, принялся отыскивать на нём свою одежду.
— Возьми меня с собой, — Илия бросила бокал на спальную платформу и шагнув к Ромму, обхватила его обеими руками сзади. — Возьми в свой мир. Я никогда не видела звёзд, не знаю, что такое снег, настоящий дождь, солнечный свет, — повернув Ромма к себе лицом, она плотно прижалась к нему. — Я буду делать всё, что ты захочешь, исполнять все твои желания. Я сильная. Только увези меня отсюда, — страстно шептала она, пытаясь заглянуть ему в глаза.
Близость горячего женского тела возбуждала Ромма. К тому же он чувствовал давление Илии, которая, видимо старалась вернуть его на спальную платформу. Комната начала терять очертания. Преодолевая желание, Ромм тряхнул головой — очертания комнаты восстановились.
— Давай поговорим об этом, когда я вернусь, — Ромм попытался оттолкнуть Илию, но она будто прилипла к нему.
— Хорошо! — Ромм шумно вздохнул. — Пойдём в клуб вместе. Я понял одно: деньги здесь решают всё. А если у нас их не будет, мы никогда не выберемся отсюда.
Илия разжала свои объятия и отвернувшись от Ромма, шагнула к креслу и выбрав из вороха одежды свою, вышла из комнаты. Ромм принялся быстро одеваться.
