— А ты со мной бы поехала? — скептично поинтересовался Подольский и сам же ответил: — Мы оба знаем, что нет.
— Справедливо.
— Пойдем.
Миша видел, как Кате трудно привыкнуть к новому дому, хотя он ей нравился. Девушка с интересом и любопытством осматривала каждый уголок, каждую комнату и даже кладовую, везде суя свой милый носик, и к концу этой же недели знала лучше него, что где лежит. И хотя ее глаза загорались от восторга и удовольствия от увиденного, Катерина по-прежнему чувствовала себя неуютно и как будто в гостях. Как будто это теперь не ее дом, где, как он планирует, она проживет долгую и счастливую жизнь, а квартира друга, в которую она заскочила в гости.
Она побаивалась что-то менять и трогать, а уж тем более, о чем-то просить его, хотя Миша с радостью предоставил бы ей полную свободу, потому что, во-первых, безоговорочно доверял, а во-вторых, сам бы никогда лучше не сделал. Но Катя все равно мялась и не решалась ничего переставлять и приспосабливать под себя.
Подольский как-то заметил, что кухонные шкафчики не подходят ей по росту — Катя приходиться или на носочках вытягиваться, или стульчик подставлять.
— Ты почему не сказала, что тебе неудобно? Мы бы поменяли.
Катя от него только весело отмахнулась.
— Ерунда. Мне несложно. Какая разница, если они будут висеть на пять сантиметров ниже?
— Вообще-то это тоже твой дом, Катюш, — мягко заметил мужчина. Давить на Катерину не хотелось, к тому же она сразу бы надела свои колючки, и тогда вообще никакого компромисса не вышло бы. — Тебе тут жить. Разве не легче сразу все подогнать под тебя? Я и Кирилл сюда вообще не заходим. Ну почти. Это целиком твоя территория.
Она нерешительно повела плечами и прикусила губу, вскидывая голову на высоко висящие ящики.
— Я как-то не знаю...Не знаю, Миш, правда. Потом подумаю.
Следующим утром все было переделано. Первый шаг к "дому" был сделан.
* * *
Вот ведь упрямый. Как стадо баранов. И ведь не переспоришь его, никак причем. Если Подольский вбивал себе что-то в голову, то переубедить его — тяжелый и адский труд. Хотя не скажешь, что он сделал хуже. Что скрывать — ей только удобней стало.
Но все равно Катя чувствовала себя в Мишкином доме некомфортно. Она всю жизнь прожила в той квартире, правда, если не брать во внимание те несколько лет, когда она жила у Митьки. Но опять же, переезд к парню был постепенным, плавным процессом, растянувшимся на некоторое время. И уж никак не походил на стихийное "собирайся, мы уезжаем". И ведь почти ничего не дал увезти. А техника? А вещи? А если что-то случится? Правда, Подольский все равно потом все сделал как надо, предложил даже Кате сдавать ее в аренду, но тут уже она воспрепятствовалась. Эта квартира столько воспоминаний хранила, и теперь ее отдать какому-то чужому, пусть и на время? Катерина твердо решила оставить квартиру Кириллу. Вот вырастет племянник, сам решит, что с ней делать. А сдавать не станет.
Миша не возражал, ее внимательно выслушал и согласился с ее решением.
Племянник же вообще не вспоминал о прошлом доме. На втором этаже, рядом с их — теперь уже их спальней — Кириллу выделили просторную, светлую комнату с большим окном, выходившим на солнечную сторону. На следующий день Миша повез их в мебельный магазин, и уже там они всей семьей выбрали детскую, которую сразу же и установили. Такими вот темпами — не всегда быстрыми, но и не медленными, — Катя здесь обживалась и обустраивалась, неосознанно тут и там оставляя безделушки, которые создавали что-то новое, делали большой уютный дом еще теплее и роднее.
Единственное, что было тяжело — ездить в город. Михаил все-таки работал, поэтому не всегда мог отвозить и привозить их с Кириллом домой.
— Давай машину купим, — предложил Миша после того как в очередной раз пришлось добираться домой на такси. К тому же на следующий день, вернее, ночь, у Кати выпадала ночная смена, что особого оптимизма не внушало. — Будешь сама ездить.
Признаться, Кате было боязно самой садиться за руль. Это же такая ответственность. Вдруг она что-то не заметит, что-то упустит или, не дай бог, попадет в аварию. Вождение автомобиля — серьезное дело, требующее максимальной сосредоточенности и внимания.
— У меня прав нет. Да и страшно мне, если честно.
Миша удивленно на нее глянул.
— Что страшно-то?
Он прикалывается?
— Машину водить, — раздраженно забарабанила пальцами по столешнице. — Это очень трудно! А вдруг я не услежу за чем-нибудь и в аварию попаду?
Он глаза закатил и весело фыркнул.
— Что? — с претензией вскинулась Катя. — Я серьезно.
— Не ерунди. Выучишься. Ты ответственная. К тому же я не думаю, что ты начнешь красить губы за рулем или еще что-нибудь. И лихачить тоже.
— Ты мне так помог, — с сарказмом улыбнулась девушка. — Теперь стало значительно легче.
— Я старался.
В конечном счете, учиться на права все же пришлось. Миша записал ее в автошколу, и теперь Катерина каждую неделю ходила к своему инструктору, миловидной и вежливой женщине ее возраста. И старательно изучала российские ПДД.
Беда пришла, откуда не ждали. Во всяком случае, лично Катя не ждала. Они всей семьей спокойно завтракали, Кирюша, которому ехать в садик сегодня не нужно было, тормошил Мишку на предмет знания английского языка. Пока Подольский стойко держал оборону, не желая сдаваться на милость "тэйблов" и "пенсилов", которыми атаковал его ребенок.
— Ты кого-то ждешь? — Катя, до этого вдумчиво читавшая ПДД, вскинулась и прислушалась к трели звонка.
Миша удивленно вылупился.
— Нет. Сегодня же воскресенье. Я дома.
Катя пожала плечами, но послушно потопала к домофону. На экране показался ярко-красный хэтчбэк (теперь она в этих вещах разбиралась). Водитель, а если точнее — водительница, возмущенно и нервно нажала на клаксон, даже несколько раз, и раздраженно мигнула фарами. Катя с любопытством поглядела на хрупкую женскую фигурку, которая в данный момент со всей силы хлопнула дверцей и выбралась на улицу. Хотя на дворе стояла весна, блондинка куталась в меховой полушубок и выглядела замерзшей, постоянно содрогаясь на ветру. Лица пока видно не было.
Блондинка снова начала терзать несчастный домофон.
— Да, — вежливо отозвалась Катя.
Увидев обладательницу красной машинки, радости и приветливости заметно поубавилось. Вот оно значит как. Ну ничего.
— Это кто? — раздраженно крикнула девушка, щурясь от ветра. — Открывайте ворота. Я же замерзаю.
Слов не было. Одни невразумительные неприличные выражения, так и рвавшиеся наружу. Замерзает она. Пусть и дальше замерзает. Но Катя, проглотив все возражения, послушно открыла ворота и сразу отключила видеосвязь. Напротив входной двери остановилась, руки на груди скрестила и стала ждать эпического возвращения красавицы. Не узнать Юлю было действительно трудно — внешность больно яркая.
Подольский видно заподозрил что-то из-за ее долгого отстутсвия, поэтому, спустя минуту, вытащил свою полигамную тушку с кухни. Прекрасно. Как раз вовремя. Она сейчас им всем устроит.
В такой ярости Катя, невспыльчивая и неревнивая, не была никогда.
Миша издалека заметил злобное, зверское выражение ее лица и шаг сбавил.
— Что-то случилось? — начал он осторожно прощупывать почву.
— Случилось. Сюда иди.
Он сверху вниз ее изучающим, опасливым взглядом окинул и с неохотой приблизился, остановившись на расстоянии вытянутой руки. На лице читалась напряженная работа мысли. Видно думал, в чем мог накосячить. Ну-ну. Пусть подумает, может, что-то на место встанет.
— Проблема?
— Сейчас узнаем, — многозначительно пообещала Катя, от нетерпеливой жажды расплаты и мести постукивая ножкой. Миша сглотнул и почесал щетинистый подбородок.
— Кать...
— Лучше молчи, — рубанув рукой воздух, прошипела девушка. — Здоровее будешь.
— Я не понял...
В этот эпический момент дверь распахнулась, впуская в теплое помещение холодный воздух и высокую недовольную блондинку. В прихожей разлилась тишина.
Миша нервно сглотнул и с ужасом метнулся взглядом в Катину сторону. Катя скрестила руки на груди, запахнув халатик, и недовольно сжала губы. Юля со всей дури хлопнула дверью и громко хмыкнула.
— Весело как. А я думаю, что мне не открывают так долго. А тут вон что.
Судя по всему, Юля ее не узнала, но наградила таким взглядом, что будь Катя понежнее и поранимее — скиснула бы от собственной никчемности и умерла на месте. А так просто сверлила блондинку в ответ не менее решительно и недовольно. Если тогда, в том супермаркете, Катя никакого права на Мишку не имела, то теперь он ее и только ее. У них семья. И просто так терпеть такое и уж тем более отдавать Подольского хоть трижды раскрасавице она не будет. Лучше потом собственноручно побьет эту полигамную, врущую задницу, но не отдаст.
— Юля! — заходил желваками Мишка и шумно выдохнул.
Юля издевательски захлопала в ладоши.
— Вау! Ты меня не забыл за те пару недель, пока я была в отъезде! Какое счастье!
— Пару недель? — протянула задумчиво Катерина, прикусив изнутри щеку, и со значением поглядела на покрасневшего Подольского. — Очень интересно.
— Катя, спокойно! Это не то, что ты подумала! — от нелепости прозвучавшей фразы мужчина грязно выругался и дернул себя за волосы. — Твою мать!
— Катя значит. Кто же вы такая, Катенька? — Юля брезгливо поджала губы, останавливаясь взглядом на шелковом халатике и золотом браслете с бриллиантовыми вставками, который ей подарил Мишка. — Домработница новая?
Ты же сама в это не веришь — так и крутилась на языке эта фраза. Да и каждому понятно, что уж Юля в полной мере оценила и домашнюю атмосферу, и дорогой браслет, который обычным домработницам не дарят.
— Нет, не домработница. Я здесь живу.
— Да что вы говорите? — блондинка эмоционально всплеснула руками. — Надо же. И давно?
— Давно.
От спокойного невозмутимого ответа Юлю передернуло. Поняв, что от Кати никакой реакции не дождаться, девушка стремительно двинулась на Подольского.
— Давно, значит?! Сволочь!
Мишку громкие и злые ругательства не впечатлили. Привык, наверное. Катя никогда не думала, что модели такие нервные.
— Юля, ори потише.
Девушка, обрадованная хоть каким-то вниманием, встрепенулась и прибавила громкости.
— Орать потише?! Скотина ты бездушная!
— Юля!
— Что Юля? Я значит, только из города, а ты уже какую-то в дом приволок. Чем ты думал, Подольский?!
— Ты можешь заткнуться и прекратить ор?! — теперь Миша разозлился. Угрожающе сжал руки в кулаки, отчего проступили вены, и начал надвигаться на свою пассию. — Зачем приехала?
— Зачем я приехала?! — она истерически рассмеялась и бессильно облокотилась на стену. — Зачем я приехала?! Ты больной! Сволочь! Я приехала к тебе, и что я вижу? Какая-то... — Юлия, если судить по выпученным глазам, придумала для Кати большое количество эпитетов и определений. Но то ли их было слишком много и она не могла выбрать, то ли просто запуталась — выдавить из себя она ничего не смогла. Несколько секунд девушка дышала как загнанная лошадь, кидая разъяренные взгляды на них с Подольским поочередно. Наконец, она выплюнула: — тетка здесь устроилась, как у себя дома! Живет она здесь, понимаете!
— Катя здесь живет! — тихо, в отличие от голосившей Юлии, проговорил Михаил, но куда как более весомо. Высокая блондинка, истерично скачущая по прихожей как коза, вызывала только смех и чувство брезгливости. Не более. — Ты здесь гостья, к тому же не самая приятная, поэтому выбирай выражения!
— Гостья? А когда я гостьей стала? Наверное, когда ты меня здесь трахал, это было проявлением гостеприимства, правильно я понимаю?! А теперь на меня твое гостеприимство не распространяется? На нее, наверное, — небрежный кивок в сторону притихшей Катерины, — всё тратишь?
— Ты закроешь рот или мне тебя самому заткнуть?! — взревел раненым медведем мужчина.
И все хорошо, если бы в эту минуту не вздумал выглянуть в прихожую Кирилл. Ребенок под шумок к ним подобрался, остановился позади Мишки и с интересом из-за него выглянул. Увидев Юлю, маленький ловелас даже рот от любопытства приоткрыл. Еще один ...донжуан доморощенный.
Миша тоже что-то такое почувствовал, поэтому оглянулся, тут же наткнувшись взглядом на притихшего, но не скрывающего интереса Кирюху.
— Здрасьте, — приветливо улыбнулся ребенок оторопевшей Юле. — Я Кирилл.
Юля сглотнула и двумя руками вцепилась в пушистую шубку.
— Здрасьте, — ответила блондинка, автоматически копируя ребенка. — Я Юля.
Подольский повернулся к своей подружке спиной, заслонив Кирилла от нее, и уверенно повернул Кирилла, хлопнув ребенка пониже спины.
— Иди пока...поиграй. Я сейчас приду.
— А это кто? — свистящим шепотом поинтересовался Киря и оглянулся на тетку.
— Это по работе.
Катя громко кашлянула. По работе, значит.
— Кирилл, иди, а?— взмолился Подольский, которому и так приходилось несладко.
Метался, бедный, как в клетке, не зная, за кого браться в первую очередь. Умоляюще посмотрел на нее, но Катя была зла. И очень зла. Поэтому, гордо задрав подбородок, отвернулась. Юля стушевалась и притихла, почти с опаской глядя на ребенка. И едва ли не извиняюще на Катерину.
Племянник вздохнул и наконец-то позволил выпроводить себя в гостиную, где сразу же включил телевизор на полную громкость. Подольский прикрыл дверь и решительно выдохнул.
— Так, — со значением выгнул бровь Миша и зыркнул на Юлию, которая уже не знала, куда деться. Ребенок в доме, непонятно откуда взявшийся, в ее планы не входил, — балаган прекратила. Поняла?
— Ты что, женат? — неверяще зашипела блондинка, мазнув взглядом по Катиной руке.
— Тебе то какая разница?
— Есть разница!
— Я, пожалуй, пойду, — кое-как вставила в их перепалку Катя и направилась к Кириллу. — А вы оставайтесь. Можете и чаю попить. Чего уж. Юля наверняка здесь не один раз была...в гостях то. Где кухня — знает.
— Катюш, — от бессилия прикрыв глаза, Миша застонал. — Я тебе все позже объясню.
Она к этому времени уже спиной к нему повернулась и на такое заявление только плечами передернула. К Кириллу в гостиную вошла, плюхнулась на диван рядом и руки обиженно на груди сложила.
— Тетя красивая, да? — не к месту брякнул Киря. — Да, Кать?
Захотелось что-нибудь разбить. А лучше — разбить об их головы. Мишки и этой выдры, в смысле. Видите ли, на пару недель та уехала. На какие пару недель, спрашивается?! Это что, пока Мишка вечера с ней проводил, по утрам с Юлей "завтракал? Или как там — гостеприимство проявлял? Катя ему проявит, так проявит, что он вовек не забудет. Нет, это же надо так! Мужику сорок лет, а все туда же. Что ему не хватало, спрашивается? Когда перебесится?
Фраза про пару недель прочно засела в мозгу, грызя и без того нервную и взвинченную девушку. А комментарий Кирилла ее лишь раззадорил.
— Сиди и смотри мультики!
— А что ты на меня кричишь? — обиженно насупился ребенок. — Я просто спросил!
