Глава 43. " А на утро они проснулись"!
Утром я, как всегда, проснулась очень рано — учительская привычка вставать с первыми птицами не подводит и здесь. Радость переполняла меня — как хорошо все вчера сложилось! Неужели я потихоньку начала изменять этот мир и обстоятельства, неужели то, ради чего я сюда, видимо, и попала, начинает исполняться!
И Александру я не безразлична, кажется, его железный панцирь, одетый когда-то после смерти жены и сына, начинает потихоньку трескаться! И Мелиссино я очаровала, а Цекерт вообще готов бывать у меня каждый день! И "вист по-медицински" я выиграла, значит, медицина хоть немного, но шагнет вперед! "Маленький шаг для человека, но огромный — для всего человечества!'
Будут спасены сотни людей, изобретены новые лекарства, и мне плевать, сколько "крылышек бабочек " я оттопчу, как при этом изменится история, смогу ли я в очередной раз вернуться в 21 век, какие изменения застану, связанные с моей историей, и будут ли они такими уж значительными, а скорее всего и нет! Голова моя кружилась, я готова взлететь и без метели! Но жизнь вновь возвращает меня на землю.
Мое настроение становится намного серьезнее — в комнату, постучавшись, вошел Дмитрий. Я, конечно, ждала его и даже предполагала, с каким решением он пришел, мы с Машей уже немного посекретничали по этому поводу, она накануне мне все рассказала, и я, конечно, поддержала и порадовалась за нее, но как всякой женщине, мне казалось, что это будет еще не скоро — так мне не хотелось отпускать от себя свою кровиночку.
Я предложила ему присесть, но он остался стоять:
— Ваше благородие, Наталья Алексеевна! Вы знаете, что мы с Марией Ивановной сговорены с детства, а вчера окончательно объяснились. Я намерен просить ее руки у опекуна и буду подать рапорт о разрешении на брак полковому начальству — генерал-лейтенанту Петру Петровичу Коновницину и командиру полка — подполковнику Ивану Михайловичу Ушакову. В знак благодарности за то, что Вы заменили ей мать и много лет заботились и растили Марию Ивановну, я хочу поставить Вас в известность о своём намерении, — держится он спокойно, волнение выдают чуть дрожащие пальцы рук, почти не заметные.
Молодец, коротко, четко, по военному, человек дела, а не тысячи слов. Верю, что именно такие порутчики (так писали тогда это звание) и стояли на смерть на Бородинском поле, под снарядами и пулями, когда от пороха ничего не видно и от командира поступает только один ответ на вопрос, что же им делать: "Стоять и умирать".
Уважаю, вовсе он не герой анекдотов, правильный офицер! И я не должна его подвести:
— Дмитрий Иванович!— я стараюсь не дрогнуть голосом, и это мне почти удается. — Я не опекун, я всего лишь женщина, которая, надеюсь, заменила Машеньке, — я исправляюсь,— Марии Ивановне, мать. И как каждая мать, я желаю только счастья своему дитя. Я хочу поблагодарить Вас за оказанную мне честь, но со свадьбой прошу повременить. Судьба офицера, насколько Вы понимаете, Дмитрий Иванович, в руках Бога и его командира,— тоже неплохо, хоть и многословно, но это от непривычки к таким ситуациям.
Дмитрий выслушал меня уже спокойно, поблагодарил меня за решение, кивнул головой, по-военному четко повернулся и вышел из комнаты. Там он поглядел на Машу, чуть заметно улыбнулся, а та, все поняв, мгновенно облегченно вздохнула — все хорошо, все решилось, пусть еще не сейчас и не скоро, но они будут вместе. Она тоже держится внешне невозмутимо, только опять бледна, как полотно.
Да, дворян тогда муштровали не хило. У англичан есть такое понятие — 'stiff upper lip' — застывшая верхняя губа — так говорят о джентльменах, которые умеют сохранять невозмутимость в любой ситуации. Наших дворян также с детства учили быть выдержанными, соблюдать приличия, быть ровными во всех ситуациях. Они не кричат: "Усе пропало, Шеф!", не бьются в истерике, не разговаривают матом, они вообще не ругаются, они только бледнеют до состояния полотна и у них дрожат пальцы, когда решается их судьба. Плоха или хороша такая сдержанность — не мне судить. Я не такая изначально, но я учусь быть такой.
И я с сочувствием подумала о Барыне — много лет она воспитывала Машеньку, как родную, но по сложившейся традиции не может ни в чем вмешаться в ее судьбу— она всего лишь крестная, а официальный опекун, человек абсолютно равнодушный к девушке, будет решать ее судьбу вместо самого близкого человека.
И еще я в очередной раз размышляла, насколько же трудно жилось дворянам с нашей точки зрения поведения — этого нельзя, того нельзя, невесту тебе сосватали — и понравились Вы друг другу, и то не все слава Богу, надо кандидатуру по инстанциям согласовать. Остаться с ней — нельзя, даже за ручку подержать — и то нельзя, не то что поцеловаться. Но, конечно, сочувствовать им было не всегда корректно— крепостным крестьянам жилось намного труднее и в этом отношении.
Но двойные стандарты существовали и тогда — любовницу-модистку иметь не то что можно, но и нужно. Бережно и трепетно относиться к невесте до свадьбы — можно и нужно, но изменять ей же после — пожалуйста, иметь гарем дворовых девок, пить, дебоширить — с вашим удовольствием.
Размышляла я и о том, насколько кардинально изменились традиции сватовства и женитьбы за эти двести лет. О том, что родители заранее сватают жениха и невесту чуть ли не детьми, мы узнаем как исключение, да и они случаются только в глухих национальных селеньях. Очень редко в наше время люди спрашивают благословение на свадьбу у родителей заранее, чаще всего просто ставят, или не ставят, в известность о своем решении.
Я знаю пару, которая жила в браке три года, и только на четвертом году родители обеих "молодоженов" узнали, что их детки, оказываются, давно и счастливы женаты, хотя обе стороны и жили в одном городе и были даже шапочно знакомы. Да и я сама такая же — наши с бывшим мужем родители познакомились спустя чуть ли не полгода после того, как мы начали жить вместе, но еще не поженились официально.
А уж услышав о том, что люди годами могли считаться женихом и невестой в связи с какими-то обстоятельствами и пожениться только спустя годы, мы бы долго потешались и считали бы таких людей "лохами. Но была ведь и история любви Ольги Александровны Романовой, сестры последнего царя, которую любящая мамочка, мечтавшая не расставаться с нею, выдала замуж за гомосексуалиста, с которым та за все годы брака не имела интимных отношений, но затем, влюбившись в его адъютанта, Николая Куликовского, еще почти десять лет будет добиваться развода, и получит его только в годы Первой Мировой войны, когда стерлись социальные различия, стоявшие между ней и любимым человеком.
Барыня в далекой Москве двадцать первого века также размышляла об особенностях поведения людей, которые сейчас ее окружали. Эти особенности сначала ужасали ее, поражали своей невозможностью для людей прошлого, и в то же время нормальностью для всех — они не скрывали своих эмоций и чувств, открыто говорили о физиологических потребностях, чего не могли допустить дворяне, были порой грубы и в словах, и в поступках, но они были так притягательно естественны и искренни, что им все прощалось — как прощаются поступки маленьких детей.
И я искренне посочувствовала, ведь ей будет очень непросто привыкнуть к особенностям поведения многих современных людей, и стоит ли к этому привыкать? Но мне надо вернуться на землю, слишком далеко я ушла в историю в своих мыслях.
Уже накрыли стол к чаю, к нам выходит семья Верочки. Увидев открытый рояль, она восклицает:
— Какие ты, душенька, пела вчера чудесные песенки Никогда таких не слышала! Откуда они, кто их сочинил?
— Сама не знаю, они приходят ко мне ночью, во сне, звучат до утра и мне остается только записать их. Кто их сочинил, какие люди, в прошлом или в будущем, Бог весть! — я отвечаю очень искренне, и Верочка лишь вздыхает, очарованная. А я продолжила:
— Вот и сегодня ночью пришел куплет вот такой милой песни. Послушайте:
Звать любовь не надо — явится нежданно,
Счастьем расцветет вокруг.
Он придет однажды, ласковый, желанный,
Самый настоящий друг.
Взглядом ты его проводишь,
День весь как во сне проходишь.
Ночью лишь подушке, девичьей подружке,
Выскажешь свои мечты.
Припев:
Если все не так,
Если все иначе,
Если ночь полна цветами,
Если сон бежит,
Если сердце плачет —
Плачет благодарными слезами,—
Если целый мир
Стал для сердца тесен,
Если воздух полон песен,
Если, расставаясь,
Встречи ищешь вновь, —
Значит, ты пришла,
Моя любовь!
Эта песня была очень популярна в 1940-годы после выхода фильма 'Моя любовь', где сыграла очаровательная Лидия Смирнова. Авторы песни — Исаак Дунаевский и Анатолий Д*Актиль. И она сейчас как никогда кстати отвечает мыслям всех присутствующих дам.
Верочка оглядывается на своего мужа и доченьку, Анечка вздыхает, Маша перекидывается взглядом с Димитрием, я вспоминаю об Александре, мы все улыбаемся.
— И еще одна песенка пришла как-то ко мне ночью,— говорю я и пою свою любимую песню:
Когда простым и нежным взором
Ласкаешь ты меня, мой друг,
Необычайным, цветным узором
Земля и небо вспыхивают вдруг.
Веселья час и боль разлуки
Хочу делить с тобой всегда.
Давай пожмём друг другу руки
И в дальний путь на долгие года.
Мы так близки, что слов не нужно
Чтоб повторять друг другу вновь,
Что наша нежность и наша дружба
Сильнее страсти, больше чем любовь.
Веселья час придёт к нам снова
Вернёшься ты и вот тогда,
Тогда дадим друг другу слово,
Что будем вместе, вместе навсегда.
Веселья час и боль разлуки
Хочу делить с тобой всегда.
Давай пожмём друг другу руки
И в дальний путь на долгие года.
Это лирическое настроение песни, автором которого все считают ее исполнителя — Вадима Козина, а на самом деле это поэт Андрей Петрович Шмульян и композитор Владимир Алексеевич Сидоров, которые написали песню "Дружба" ему в подарок на день рождения, всех расслабляет, Верочка промакивает платочком глаза, все расслаблены, все друг друга любят.
Спустя некоторое время отбывают с прощальными "обнимашками и целовашками" наши друзья вместе с Дмитрием, сгрузив в возок мои подарки — ликеры для Алексея Сергеевича, мазь с алоэ и отростки растений для Верочки, игрушки глиняных Барыни и Гусара, которые успели сделать "горшечники" для Анечки. Остаются только Маша, я и наши Васинские слуги.
Дом сразу притихает, вздыхает с облегчением — он устал, хотя и был рад шуму, гостям, но он от всего этого отвык и теперь рад этой тишине. Мне остается совсем немного распоряжений. Я попросила раздать оставшееся угощение всем дворовым и, по возможности, крестьянам деревни, в первую очередь тем, кто помогал с овцами и шерстью, дала задание вязать шали и косынки, показала Авдотье, как провязать простую пройму у жилетки, попросила навязать вещей сколько получится из оставшейся шерсти, но разных размеров, обещая заплатить зерном или вещам.
Наградила Прокопа деньгами за ликер, подарила ему листочек с разными способами очистки спирта, благополучно взятыми из Интернета и переписанными для меня Мишей, объясняя, что управляющий услышал про это в разговоре каких-то помещиков на охоте. Пусть Прокоп сделает чистый продукт, пригодится еще под настойки с лекарственными растениями, да и наливки лучше получатся.
Вызвал "горшечников" и похвалила их от души за чудесные игрушки — а они действительно получились не хуже своих знаменитых прототипов, заплатила им за работу, вызывая благодарный ступор — прежний хозяин так никогда не делал, попросила сделать еще, сколько выйдет, а также налепить маленьких горшочков— баночек под мази и бутылочек под настойки.
Озадачила "апостолов" завершением печатанья сказки " Морозко", разработкой новых рецептов мазей на основе всех растений, изготовлением пера и чернильницы и отправила всех работать!
Пошла к отцу Петру и застала его в окружении деревенских ребятишек, чего мне и надо было. Я оглядела их всех, попросила священника переписать их имена и возраст, состояние здоровья и семейные остоятельства, а сама обратилась к ним с вопросом, как они поживают. Дети сначала несколько дичились меня, стеснялись, но потом стали смелее.
Я спросила, умеют ли они читать— несколько человек ответили, что немного умеют. Тогда я сказала, что записала сказку и хотела бы сделать ее героев, но вот незадача — "горшечникам" необходима помощь в изготовлении головок для кукольного театра, кроме того, надо сшить им одежки, закончив всю работу, налепить глиняных игрушек и свистулек побольше к очередному моему приезду, обещая заплатить зерном или деньгами. Дети заинтересовано переглядывались — им интересно это поручение, но кроме того, есть возможность помочь своим близким. Отец Петр подтвердил мне, что все будет сделано, как я прошу.
Остаются только все свои, и я чуть расслабилась, сняла "дворянские путы. Попросила Лукашика собрать всех слуг. Они пришли настороженные, недоуменные, никак не ожидающие моих слов, но тем больше их радость и оживление:
— Дорогие друзья! Благодарю всех за помощь и поддержку, без вас бы не получился вчерашний прекрасный вечер и сегодняшнее не менее замечательное утро.
Лукашик выкрикивал имена и пожелания всех моих помощников, а я, как настоящий Дед Мороз, раздала всем подарки — иголки — это просьба всех женщин, инструменты — а это заказы почти всех мужчин. Теперь понятно, что мне еще требуется докупить в будущем.
Разговор с Демидом я пока откложила — с лавкой в Дорогобуже до конца не решено, зачем сбивать человека с толку раньше времени. Поговорим, как все решится.
Последний шаг — сначала к портретам родителей:
— Простите родные, я Вас совсем плохо помню, была совсем маленькой, но знайте, что я всегда Вас любила и люблю, — мама с отцом улыбаются, кажется, они рады видеть меня снова. Их лица сливаются с лицами моих настоящих родителей, я невольно глотаю слезы.
Теперь — к портрету дедушки с тихими словами:
— Не скучайте, Георгий Иванович, я покидаю Вас не надолго. Вы уж нас простите за суету в доме и сказочки мои, но все так хорошо получилось. А сказки мы с Вами еще и не такие насочиняем!— я подмигиваю деду и вновь вижу, как портрет подмигивает мне! Чудеса и только! Но их было уже столько, что очередное меня уже не удивляет. Я глажу портрет рукой — а он теплый и живой, и дед улыбается уголками губ и еще раз подмигивает мне уже очень четко!
Ну а теперь— песенка на "посошок"— подарок моим любимым " белорусам", как я про себя называю жителей Деревенщиков. И я спела и для себя, и для них, отринув все условности и со смехом поглядела на обалдевших слуг— Барыня их песню народную поет, вот это да!:
1. Дзе нi едзем, дзе нi iдзём,
Карчмы не мiнаем.
Як на працы, то нi п'ём,
А ў гасцях гуляем.
Прыпеў
Чарка на пасашок,
На марозе кажушок!
А за ёй чарговая
Чарка аглаблёвая
2. І няма такога дня,
Каб жылi без свята.
Што ні госці, то радня,
