Наверное, слушать это было бы смешно, если бы гораздо интереснее не оказалось наблюдать за магом. Занила заметила, как тот нахмурился сильнее. В принципе она его даже понимала. Ей тоже кариташский менталитет и традиции казались немного (мягко говоря — немного!) странными. Но ей они были на руку. Маг же рисковал сейчас своей жизнью.
Наконец Джуд, очевидно, что-то решил. Он пристально посмотрел на начальника стражи, то ли рассеянно, то ли вполне осознанно положив руку на пояс, поближе к одному из артефактов, как люди нащупывают рукоять клинка.
— Вы гарантируете мою безопасность, господин Гару? — спросил он, выговаривая каждое слово так, будто в нем было по нескольку ударений. Тивирильский акцент стал заметнее, но смысл фразы при этом оставался предельно ясен. Начальник стражи вновь слегка поклонился, будто ничуть не был удивлен вопросом. Или просто требовалось нечто большее, чтобы его удивить.
— Мое слово чести, господин Джуд!
Занила почувствовала, что еще немного, и она не сможет больше удерживать на лице непроницаемое выражение. Смех, истерический хохот, подступал к горлу, душа ее. Определенно, такого следствия из закона случайности даже она не могла предположить! Стае оборотней поручали охранять жизнь мага!.. Впрочем — Кай'я Лэ до боли куснула губу, стараясь прояснить мысли, — в чем-то начальник стражи все же был прав: пока Занила не выведает у мага все о планах Талгата на Кариташ, его жизни действительно совершенно ничего не угрожает!
— Ваше слово чести, — кивнул Джуд, соглашаясь. Гару не стал ждать, пока его гость передумает, и, решительно повернувшись к Намо, отвесил тому короткий и — как показалось Заниле — полный иронии поклон. Смысл сего жеста расшифровывался легко: начальник стражи сообщал наемнику, что свою часть работы выполнил; а дальше начинается его. Намо ответил таким же молчаливым и таким же самодостаточным кивком. В золотистых отсветах факелов Занила видела, как выступают желваки на его скулах. Близость мага, такого самоуверенного и в то же время такого расслабленного, не предвидящего — вопреки недавнему спору — истинной опасности для себя, отнюдь не способствовала тому, чтобы с холодной головой продолжать разыгрывать их маленькое представление. Занила невольно подумала, что Ледь на его месте, наверное, справился бы лучше. Намо же был таким, как и она сама, — сначала наносящим удар и лишь потом начинающим анализировать причины и следствия. И все же каким-то чудом пока он со своей ролью справлялся прекрасно. Оборотень повернулся к остальному отряду и голосом, лишь совсем немного напоминающим рычание, отдал приказ:
— Ула, пойдешь со мной. Ты и Байд, будете замыкающими, — Кай'я Лэ слегка кивнула. Подобная расстановка ее вполне устраивала: двигаясь позади мага, она получала прекрасную возможность присматривать за ним.
Акмаль Гару, очевидно тоже оставшись доволен действиями наемника, не тратя больше времени, двинулся назад, к выходу из порта. В любой другой столице мира такого важного гостя, каким, очевидно, являлся маг Джуд, обязательно встречало бы какое-нибудь средство передвижения: повозка, паланкин с четверкой вышколенных рабов или, на худой конец, хотя бы лошадь. Но по узким и — честно скажем — весьма кривым улицам Лукунула быстрее всего передвигаться получалось именно пешком. Их отряд растянулся на пару десятков аммов: первыми шли стражники, один из которых — несмотря на вполне достаточное, по мнению Занилы, освещение на улицах города — по-прежнему нес факел; далее — Намо и Ула. Девушка, едва только получила повод взять в руки арбалет и взвести его, сразу же этим воспользовалась. Правда, Байд поступил так же. Вслед за первой парой "наемников" и сразу перед второй двигались Акмаль Гару и маг. Занила опять ждала, что они будут о чем-нибудь разговаривать между собой, и опять ошиблась. Кажется, за все время пути двое мужчин не обменялись ни единой фразой.
Впрочем, шли они недолго. А еще раньше — как только, нависая над крышами домов и их головами, стала видна сияющая даже в темноте каменная громада императорского дворца, — Занила поняла, куда именно они направляются. Конечно, кем еще мог быть приглашен гость, если его безопасность взялся обеспечивать лично начальник городской стражи? Только самим императором.
Дворец — или, как все время хотелось сказать Заниле, императорская крепость — был освещен, пожалуй, даже ярче, чем улицы города. Масляные плошки здесь заменили факелы, ряд за рядом опоясывавшие уходившие на три десятка аммов вверх массивные стены. Казалось, даже ночь здесь не такая темная, а небо изгибается куполом, уступая их яркому желто-оранжевому свету.
К удивлению Кай'я Лэ, массивные ворота, ведущие в крепость, были открыты. И лишь по тому, что никакого заметного оживления возле них заметно не было, Занила решила, что это не их встречают, а всего лишь еще один — несколько странный на ее взгляд — кариташский обычай: император даже ночью не закрывал дверей от своих подданных (символически, разумеется).
У самих ворот дежурила шестерка стражников. Заметив приближающийся к ним, весьма внушительного вида отряд, они перегородили дорого, но, узнав Акмаля Гару и получив от того утвердительный кивок, тут же вновь расступились. Маг и его охранники-оборотни оказались во дворе резиденции правителя Кариташа. Занила мысленно усмехнулась: если не считать детинца махейнского князя Михаила и замка самого Талгата, во дворцах ей бывать еще не доводилось. Так что она не без любопытства огляделась по сторонам и была почти разочарована, когда не увидела ничего, кроме все тех же светлых каменных плит под ногами и светлых каменных стен вокруг.
Сам дворец формой напоминал неправильный пятиугольник, повторявший очертания холма, на котором стоял. Три из пяти башен выходили на просторную площадь позади главных ворот, через которую они сейчас шли. Вершины еще двух были видны в глубине строения. Башни были круглыми, широкими, с даже на вид толстыми стенами и крошечными бойницами вместо окон. При взгляде на них ощущение того, что оборотни оказались не в императорской резиденции, а в одной из приграничных крепостей, лишь усиливалось. Части строения, соединявшие башни между собой, смотрелись проще и легче. Они были ниже башен, зато окна в них были вполне нормальными — широкими и высокими, а по стенам, сложенным из камня чуть более темного желтоватого оттенка, кое-где даже шла несложная резьба.
В нескольких окнах Занила заметила отблески горящего внутри света, но в целом дворец выглядел едва ли не более "спящим", чем весь город, через который они прошли. И лишь по тому, как и во вторые, внутренние, ворота их пропустили по одному кивку Акмаля Гару, не потребовав никаких объяснений, становилось понятно: их ждут.
Сразу за дверьми начиналась широкая, уходящая в глубь дворца галерея. По одной ее стене шли высокие и широкие окна-арки, выходившие на двор и днем, наверняка, заливавшие галерею ярким солнечным светом. По противоположной стене, создавая симметрию, шли точно такие же полукруглые ниши. И сейчас именно они, а точнее — масляные светильники в них, и являлись источником света. В конце галереи Занила увидела еще одни двери, на этот раз закрытые, но все также охраняемые отрядом из шести гвардейцев. Кай'я Лэ ощутила, как ее сердце вновь забилось быстрее: если предчувствие ее не обманывает, то за этими дверьми находится приемная зала императора Кариташа, и начальник стражи ведет мага именно к нему!
Занила поймала себя на том, что невольно замедляет шаг. Кажется, с того самого момента, как они въехали в Лукунул, события разворачиваются чересчур стремительно. Обычно Кай'я Лэ, не отличавшаяся терпением, ничего бы не имела против, но лишь в том случае, если бы полностью владела ситуацией. Сейчас же ее не оставляло ощущение, что ниточки контроля ускользают между пальцев, а картинка никак не желает складываться из кусочков в нечто цельное и понятное. Кто такой этот Джуд? Насколько он близок к Талгату, владеет ли информацией о его планах, и насколько он силен? Почему его с такой готовностью и такой срочностью принимает сам император? Может быть, они опоздали, и Кариташ с Тивириллой уже заключили договор о совместном нападении на своих западных соседей?..
Длинная галерея закончилась как-то чересчур быстро, и их отряд оказался перед закрытыми дверьми в императорскую приемную залу. На этот раз стражники не только не спешили пропускать их, но, наоборот, встали перед массивными створками, скрестив алебарды. Акмаль Гару сделал жест сопровождавшим его солдатам, и те присоединились к гвардейцам.
— Его величество готов принять вас, господин Джуд, — произнес он, вновь поворачиваясь к магу. — Однако правила таковы, что вы не можете взять внутрь свою охрану. Я вынужден просить вас оставить ее здесь.
На лице мага отразилось недоумение (если не искреннее, то очень умело разыгранное). Он посмотрел на старательно изображавших каменные статуи гвардейцев, потом вновь на начальника стражи.
— Это несколько не то, на что я рассчитывал, когда соглашался доверить свою жизнь вашим людям и вашему честному слову, господин Гару! — поморщился Джуд. — Вам не кажется, что все это выглядит несколько странно: сначала вы подбираете мне охрану, а потом сами ее же лишаете? Я уверен, императора во время нашей встречи будет защищать едва ли не вся его гвардия, против которой четверо наемников вряд ли представляют серьезную силу. К тому же вы сами заметили, что у них, — маг махнул рукой в сторону Занилы и остальных оборотней, — нет никаких интересов в этом городе, кроме — на данный момент — обеспечения моей безопасности. А подговорить их напасть на императора я не смог бы физически! — Джуд замолчал, скрестив руки на груди и всем своим видом выражая праведное возмущение действиями начальника стражи.
Занила подумала, что, если честно, не до конца понимает упорства мага. Нет, то, что он после нескольких недель переговоров, в течение которых ему, видимо, в категоричной форме отказывали в собственной охране, не верит в доброе гостеприимство и благие намерения людей, было совершенно ясно. Но почему он, маг, не рассчитывает на свою способность выстоять против даже всей человеческой гвардии императора разом — вот этого Занила не понимала! Или просто Джуд, как и сама Кай'я Лэ, знал, что посреди схватки не самое удачное время, чтобы начинать творить какое-нибудь сложное заклинание: оно требует хотя бы нескольких мгновений концентрации, а их может вполне хватить противнику для всего одного удара мечом!
А что она сама будет делать, если их все же заставят остаться снаружи — всего в одном шаге от разгадки намерений мага?.. В одном шаге от их цели!
Ула вдруг выступила вперед.
— Мы вынуждены присоединиться к требованию господина Джуда, — произнесла девушка, и посреди напряженной тишины, которой мгновение назад оборвался разговор, все невольно повернулись в ее сторону. А в первую очередь начальник лукунульской стражи, к которому оборотень и обращалась. — Вы заключили с нами контракт, господин Гару. Мы взяли на себя обязательства охранять вашего гостя. Но и на вас договор тоже налагает определенные обязательства: вы должны обеспечить нам возможность сохранить его жизнь! — она сделала паузу, давая всем присутствующим возможность обдумать свои слова, и только после этого продолжила. — Если бы господин Джуд нанимал нас самостоятельно, то ваши действия, господин Гару, могли бы быть расценены, как сторонние препятствия и не влекли бы за собой расторжения контракта, — Ула выразительно положила руку на приклад небольшого арбалета, подвешенного к ее поясу. — Но я вынуждена еще раз вам напомнить, господин Гару: вы взяли на себя обязательства по охране жизни господина Джуда и лишь затем наняли нас для их исполнения. Так что теперь вы либо не препятствуете нам, либо мы вынуждены отказаться от выполнения контракта. Мы не можем рисковать своим именем, принимая на себя обязательства, не обеспеченные на более высоком уровне.
Занила с трудом удержалась, чтобы не покачать головой в восхищении. Определенно, наемнический кодекс, действовавший в Кариташе, был куда сложнее и запутаннее, чем могло показаться на первый взгляд. Впрочем, по выражению на лице Акмаля Гару, было ясно, что он понял каждое из произнесенных Улой слов. И что возразить ему нечего.
Начальник стражи еще раз окинул их взглядом: сначала мага, потом "охранявших" его оборотней. Было заметно, что ему нестерпимо хочется прежде, чем он согласится с ними, потребовать от них еще каких-то обещаний, быть может, даже клятвы не нападать на правителя Кариташа. Но Джуд был послом, а от послов иностранных государств таких клятв не требуют. А у наемников на сегодняшний вечер уже был объект защиты, и принять на себя еще одни обязательства никто не имел права их заставлять.
Акмаль Гару сделал гвардейцам знак расступиться и сам распахнул высокие двустворчатые двери.
Первым, что увидела Занила, когда они вслед за начальником стражи и магом, вошли в приемную залу императора Кариташа, был свет. Ярко-оранжевое сияние десятков, если не сотен, факелов лилось отовсюду. Воздух почти удушающее для чувствительного обоняния высшего оборотня пах расплавленной смолой и еще какими-то незнакомыми Заниле сладко-горькими благовониями, очевидно, подброшенными в огонь. От обилия ярко пылающего пламени здесь было даже немного теплее, чем снаружи, посреди свежей и ветреной ночи побережья Касно. Тепло вместе со светом прикасалось к их коже. Они шли вперед, и ощущение было такое, будто погружаются в сияющее пламя. Словно император был каким-то древним божеством, а приемная зала — его храмом, где при помощи огня и дыма полагалось возносить молитвы. Или словно те, кто зажег столько светильников, рассчитывали, что, если неведомым врагам все же удастся прорваться сквозь все посты внешней охраны и вторгнуться в зал, они, ослепленные, далеко не сразу сумеют сориентироваться и найти свою цель.
Вспомнив историю Кариташа, никогда не отличавшегося особой приверженностью к культам каких-либо богов, Занила решила, что второе из ее предположений, пожалуй, все же ближе к истине. Она подавила инстинктивное желание прищуриться. В кромешной темноте ей, как и любому высшему оборотню, наверное, и то было бы комфортнее, но выбора им не предоставили, а значит, приходилось приспосабливаться к тем условиям, которые имелись.
Наконец, немного проморгавшись Занила смогла рассмотреть помещение, в котором они оказались. Зала, занимавшая, очевидно, весь первый этаж центральной башни дворца, представляла собой почти правильный круг не меньше двух сотен аммов в поперечнике. Сводчатый потолок располагался на высоте примерно в полтора десятка аммов. Точнее сказать не получалось, потому что большая часть светильников была ниже, и его купол, разделенный каменными балками на отдельные сектора, будто состоявший из плотно прилегающих друг к другу лепестков бутон цветка, тонул в полумраке. Окон не было, по всему кругу залу опоясывали два уровня галерей, также освещенных значительно слабее, чем ее центральная часть. Пол, потолок и стены были отделаны тем же самым светлым, до почти полной белизны, камнем, что оборотни встречали повсюду в городе, будто в Кариташе попросту не знали о существовании какого-либо иного строительного материала, или словно его правитель считал для себя зазорным вести с другого конца материка роскошный салевский мрамор, к примеру.
