Озаренные солнцем

Выйдя из церкви, Диадра и ее спутники с удивлением обнаружили, что на улице почти стемнело.

— Мы ведь пробыли там совсем недолго! — воскликнула Диадра. — Всего несколько минут...

— Время в этой церкви исказилось, — ответил ей Рагорн. — Оно не только сплавляет в единое целое моменты, разделенные веками, оно может течь по-разному. И скоро это начнет случаться не только здесь. Скоро весь мир станет жить по таким, новым законам...

— Если мы не предотвратим это, — сказала Эстер.

— Как все началось, так и закончится, — сказал Плоидис. — Что он имел в виду? Место? Храм Нераздельности?..

— Ведь именно там Анторг положил начало сотрясениям Ауры, — согласно кивнула Эстер. — Мы должны вернуться туда.

— И что? — усмехнулся Рагорн. — Ждать там, пока кинжал Берзадилара сам не придет к нам?..

— Нам не остается ничего другого, — сказала Эстер.

— Вы чувствуете эти колебания? — вдруг тихо спросила Диадра. — Они стали другими... враждебными.

Рагорн кивнул.

— Я думаю, времени у нас даже меньше, чем мы предполагали, — хмуро сказал он. — Аура становится все агрессивнее... и она все сильнее влияет на природу, на разумы людей. Если не остановить это, люди начнут совершать безумные поступки... и хаос, созданный ими самими, поглотит их даже быстрее, чем они смогут сойти с ума от исказившегося мироздания.

— Я чувствую ее злобу, — Диадра ощутила, как мурашки побежали по ее спине. — Я чувствую, но я осознаю, что это такое, и потому могу сопротивляться.

— Я тоже, — хмуро кивнул Плоидис. — Словно что-то раздражает тебя так сильно, что невозможно погасить это чувство, но ты не можешь понять истинной причины своего озлобления...

— Люди с сильной волей способны дольше противостоять этому, — ответил Рагорн, окидывая взглядом всех троих. — Люди, сердца которых наполнены любовью, тоже. Остальные же уже сейчас могут поддаться безумию, особенно если в их душе живут опасные чувства. Зависть, ревность, обида... Поспешим. Нам нельзя больше терять ни минуты. Если мы не остановим Ауру, то уже этой ночью порядочные, добрые люди пойдут с ножом к тому, кто задолжал им три медные монеты.

Они заторопились по темным улочкам, теперь казавшимся еще более недружелюбными. Холодный ветер завывал вокруг них, поднимая с земли клубы пыли. Луна поднялась уже совсем высоко, когда они достигли ворот Храма. Они устало поднялись по ступеням и вошли в зал, освещенный теплым светом магических шаров. И вдруг Эстер, шедшая первой, резко остановилась. Возле саркофага стояли двое. Эстер присмотрелась, нахмурившись, и вдруг радостно воскликнула:

— Роэл?..

— Слава Богам, что Вы здесь, госпожа Фрауэр, — быстро сказал Илкад, когда вошедшие подошли ближе. Он оглядел их и, заметив Рагорна, едва заметно сжал губы. — Что ж, наверное, Вы уже знаете больше нас, — сказал он. — Мы с Роэл искали Вас, чтобы поговорить об усиливающихся колебаниях Ауры...

Эстер кивнула.

— Мы выяснили причину, — быстро сказала она. — И даже нашли способ вернуть все на свои места...

— Проблема только в том, что нам не хватает одной маленькой детали, — невесело усмехнулся Рагорн.

— Да, — тихо сказала Диадра. — Вот этой.

Все резко взглянули на нее. Диадра смотрела на Илкада, а точнее, на ножны, висевшие у него на поясе. Ручка оружия, спрятанного в них, была увенчана массивным синим камнем, призрачно поблескивавшим в свете магических шаров.

Илкад проследил за ее взглядом и усмехнулся.

— Выходит, он не зря столь отчаянно привлекал наше внимание в последнее время, — юноша коротко взглянул на Роэл.

— Откуда это у Вас? — тихо спросила Диадра, не отводя взгляда от кинжала.

— Адрос отдал его мне перед самой своей смертью.

— Выходит, это он взял его из саркофага, — сказала Эстер.

— Из... саркофага? — удивленно переспросила Роэл.

— Да, — сказала Диадра. — Это Океанский Страдалец. Он несет в себе энергию Берзадилара, — и она вкратце пересказала Роэл и Илкаду то, что им удалось узнать.

— Поразительно, — прошептала Роэл, взглядывая на короля. — Выходит, Печать Солнца вовсе не защищала Вас, а...

— Она защищала истинных потомков Анторга, — сказал Плоидис. — Но с тех пор, как род его угас, Печать сама стала проклятием... если бы мы только могли узнать это раньше, — с горечью произнес он.

Диадра сочувственно поглядела на короля, однако он уже вновь был бесстрастен.

— Что ж, давайте покончим с этим, — сказал он.

— Можно мне вначале прикоснуться к нему? — сказала Диадра, бросая взгляд на кинжал.

— Конечно, — Илкад быстрым движением вынул кинжал из ножен и протянул Диадре.

Она коснулась тяжелой ручки и с готовностью погрузилась в видение.

— Я знал, что увижу тебя снова, — с улыбкой сказал Берзадилар, и Диадра вздрогнула. Ей показалось, юноша смотрел прямо на нее.

— Меня?.. — едва слышно произнесла она.

— Да, тебя, Диадра.

— Вы знаете мое имя??..

— Как же мне не знать его...

— Я не понимаю, — Диадра покачала головой.

Берзадилар улыбнулся еще шире.

— Ты знаешь о реинкарнации, Диадра?

— Знаю... но это ведь всего лишь выдумки, — пожала плечами она.

— И это говоришь мне ты, — Берзадилар усмехнулся. — Ты, та, из-за которой все началось. И которая одна может закончить все это.

— Все началось из-за меня? — Диадра непонимающе смотрела на Берзадилара. Что он хочет сказать этим? И причем здесь... внезапно словно молния поразила Диадру, и все сложилось у нее в голове. Реинкарнация... Она видела себя в своих видениях... себя, а не похожую девушку!

— Не может быть, — Диадра отступила на шаг, ошарашено глядя на Берзадилара. — Это не могу быть я. Я не хочу... я не виновата в этом...

Берзадилар мягко смотрел на нее.

— Ты не виновата в этом, — подтвердил он. — В этом виноват Анторг... и я.

— Но ведь это из-за меня вы...

Берзадилар оборвал ее, пристально глядя ей в глаза.

— Это были наши решения, Диадра. Наши ошибки.

Диадра вздохнула и ошарашено покачала головой. Она все еще не верила в то, что сказал ей Берзадилар. Почему она? Причем она здесь?.. Как ни старалась, она не могла вспомнить ничего, что подтвердило бы слова юноши. Она помнила свое детство в Борренале, помнила родителей, помнила, как они с Илли совсем маленькими девочками играли у моря... но она никогда не жила в этом городе, который стоял мертвым уже несколько столетий, никогда не видела Анторга, кроме как в своих видениях. Диадра посмотрела на Берзадилара.

— Я не могу вспомнить ничего, — сказала она. — Я знаю только то, что видела в своих снах.

— Ты никогда и не вспомнишь, — ответил Берзадилар, улыбнувшись. — Это была другая жизнь, и ты была другой... сейчас в тебе от тебя прежней осталась только твоя внешняя прелесть... и твоя чистая, красивая душа. Я мог бы сейчас не говорить тебе правды, и ты сама никогда бы не узнала... да это и неважно. Все, что было тогда, теперь уже не играет для тебя никакой роли. Но, прости, я так и не смог отказать себе в удовольствии вновь побыть с тобою.

— Вы ведь ненавидели меня, — удивленно сказала девушка.

Берзадилар улыбнулся и покачал головой.

— Я любил тебя, Диадра. Но ты любила Анторга... ты прожила счастливую жизнь с ним. Я не смог убить его тогда, когда узнал, что именно это успокоит Ауру, только потому, что знал, как ты любила его. Я не мог лишить тебя этого.

— Но ведь Вы презирали меня за то, что я была человеком...

— Вначале, — кивнул Берзадилар. — Пока я не узнал тебя ближе... всем свойственно ошибаться, Диадра. И я жестоко ошибался в своем презрении к людям.

Диадра с сочувствием смотрела на него. Берзадилар уловил этот взгляд и улыбнулся.

— Ты все та же, Диадра, — сказал он. — Сочувствуешь всем и прощаешь всех.

Диадра лишь покачала головой. Ей в самом деле было искренне жаль его. Он был рядом с ней когда-то так давно, он ошибался, он любил, он просто прожил свою жизнь так, как сумел... а она даже не помнила его.

И никто не помнил.

Диадра вздохнула.

— Вы сказали, я должна закончить все это?..

— Да, — ответил Берзадилар. — Возьми мой кинжал и расколи Печать Солнца... твои руки не причинят ни одному из нас боли.

— Хорошо, — Диадра кивнула и мягко посмотрела на юношу. — Берзадилар... я не знаю, сможешь ли ты услышать это, но я хочу сказать тебе... я видела тебя достаточно в своих снах, и я думаю, что живи ты сейчас, в мое время... я бы смогла полюбить тебя.

Юноша улыбнулся.

— Спасибо, Диадра.

Видение начало расплываться.

— Прощай, Берзадилар, — тихо сказала Диадра, касаясь его призрачной руки.

Последним, что она видела, была его мягкая улыбка.

Она открыла глаза.

— Вы в порядке, Ди? — взволнованно спросил Рагорн. — Я не смог присоединиться к Вам, что-то не пускало меня...

— Это он не пускал Вас. Берзадилар, — тихо сказала Диадра, приходя в себя после видения.

— Но почему?..

— Он просто хотел поговорить со мной... наедине.

— Поговорить с Вами?.. Вы могли общаться с ним сквозь видение?

— Скорее, с его призраком... тем, что живет в этом кинжале.

— Что он сказал Вам?

— Что это я должна расколоть Печать.

— Но почему Вы?..

Диадра подняла на него глаза.

— Потому что так нужно.

Она обернулась к Илкаду.

— Вы позволите мне?

— Конечно, — он протянул ей кинжал.

Диадра бережно взяла его и обернулась к Плоидису.

— Ваше Величество?..

Король с готовностью снял медальон.

Диадра зажала в руках амулеты и повернулась к саркофагу. Как все началось, так и закончится... она вздохнула и осторожно положила Печать на каменные плиты у его подножия. Ее руки не причинят им боли.

Диадра медленно подняла кинжал.

— Прощайте, — прошептала она едва слышно и резко ударила кинжалом в самый центр Печати.

Металлический медальон раскололся на удивление легко. Мгновение Диадра смотрела на его осколки, а потом увидела, как дымка заструилась из них, собираясь в призрачное тело. Рядом стало появляться и второе, и Диадра удивленно взглянула на кинжал. Он был цел, но дух Берзадилара тоже освобождался... он исполнил свое предназначение.

Диадра подняла глаза и вздрогнула. Перед ней стояли Анторг и Берзадилар, молодые, улыбавшиеся... Диадра улыбнулась им в ответ. Она никогда не вспомнит той жизни, никогда не вспомнит, как она любила, и как они любили ее... но для них она была той самой, их Диадрой. И они смотрели на нее, как тогда.

— Прощайте, — вновь прошептала девушка.

И призраки, бросив на нее последний взгляд, всколыхнулись и взмыли ввысь, к стеклянному куполу Храма Нераздельности.

Диадра поднялась с колен и, обернувшись, протянула кинжал Илкаду.

— Это Ваше. Теперь это обычное оружие.

Илкад кивнул.

— Спасибо.

— Вот и все, — сказала Диадра тихо.

Ей было грустно. Она знала, что больше никогда не увидит Анторга и Берзадилара в своих видениях, и с удивлением поняла, что, хоть совсем не помнила той, прежней жизни, ее сны все же успели сказать ей достаточно, чтобы она прониклась чувствами к ним обоим... и ей было так жаль их. Они были забыты, как и сотни, тысячи других; их жизнь, их мысли и чувства канули в вечность, оставив после себя лишь плоские, лживые легенды, украшенные их именами. А она жила, и она не помнила их, не помнила, какими они были тогда для нее, и ей было бесконечно жаль этого.

"Я не забуду Вас теперь, — подумала Диадра. — Я обещаю, что вы, такие, какими я узнала вас, навеки останетесь в моем сердце".

Неожиданно она почувствовала, как чья-то теплая рука легла на ее плечо.

— Вы в порядке, Диадра? — участливо спросил Рагорн, заглядывая ей в глаза.

Она улыбнулась ему.

— Да. Все хорошо.

— Колебания Ауры уже начали стихать, — сказал Илкад, и Рагорн согласно кивнул.

— Выходит, мы можем возвращаться? — спросил Плоидис, взглядывая на Эстер.

Чародейка кивнула:

— Древние заклинания уже возвращаются в свои пределы... думаю, мы доберемся в Авантус быстрее, чем...

— Илли!.. — внезапно воскликнула Диадра.

Плоидис резко выпрямился.

— Что?..

Диадра была бледна и испуганно глядела на Плоидиса.

— Илли... — повторила она бесцветным голосом. — С ней беда...

— Что... что случилось?.. — с замиранием сердца спросил Плоидис.

— Я не знаю... — Диадра покачала головой. — Я видела кинжал... и кровь...

Плоидис побледнел и бросил взгляд на Эстер. Не говоря более ни слова, они стремглав бросились к выходу из Храма.

Глава 23. Верность и предательство

Иллиандра стояла у окна королевского кабинета и вглядывалась в темноту ночи. Мимолетный страх отступил, уступая место ликованию.

У них получилось. Теперь, когда они арестовали Превиля и, как надеялась Иллиандра, остальных, верхушка бунтовщиков была обезглавлена, и победить в войне станет значительно проще. А может быть, удастся даже избежать ее...

Иллиандра с волнением думала о Плоидисе. Она взглянула на свое отражение в стекле и увидела столь любимое ею лицо. Хоть бы он вернулся поскорее... теперь, когда опасность миновала, ей так хотелось снова быть рядом с ним.

Внезапно она заслышала тихие шаги и удивленно обернулась. В дверь без стука вошел Корелл.

— Вот Вы где, Ваше Величество, — сказал он, закрывая за собой дверь.

— Корелл?.. Что-то случилось?

— Да, Ваше Величество. Я пришел, чтобы поговорить с Вами.

— Я слушаю Вас.

— Я хочу знать, где леди Вернотт.

Иллиандра удивленно вскинула брови.

— Почему Вы думаете, что мне это известно?

— Потому что это Вы дали ей очередное поручение, — сказал Корелл, и Иллиандре показалось, она услышала в его голосе враждебность.

— Корелл, что с Вами?..

— Я хочу знать, где она! — повысил голос юноша. — Я хочу знать, что она в безопасности!

— Она в безопасности, — спокойно ответила Иллиандра. — Я прошу Вас держать себя в руках, виконт Жанно.

Корелл перевел дыхание.

— Вы не должны так обращаться с ней, — сказал он.

— Я не понимаю, о чем Вы, — ответила Иллиандра, слегка сощурившись.

— Вы используете ее! — воскликнул он. — Она так преданна Вам, она пойдет на все, что Вы ей прикажете... ее преданность намного превосходит ту, которая полагается Вам как королю... а Вы просто используете ее, чтобы трусливо прикрываться ею от нападок дворян!

Иллиандра почувствовала, как раздражение холодной волной окатывает ее.

— Что за ерунду Вы говорите, Корелл, — она скривила губы. — Что нашло на Вас?..

— Я хорошо знаю, что говорю, Ваше Величество! — не унимался он, и неприкрытую ревность в его голосе оттенили нотки ярости. — Вы, который ущемляет права дворян, запрещая им эксплуатировать своих людей, Вы сами используете бедную девушку, пользуетесь ее чувствами к Вам, чтобы...

— Чувствами?..

— Да ведь она любит Вас!

— С чего Вы взяли это?

— Не притворяйтесь, будто Вы не замечаете! — с негодованием воскликнул Корелл. — Она бледнеет и не находит себе места каждый раз, когда кто-то сообщает ей, что Вам грозит опасность. Она столько делает для того, чтобы помогать Вам, намного больше, чем требовал бы от нее долг, да что там — она просто живет этим! А недавно она назвала Вас по имени. С чего бы ей делать это, если она не называет Вас так в своих мыслях?..